Текст книги "Живая история"

Автор книги: Кара Уилсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

– Вот как? Вы бы не разрешили купить его? С моей точки зрения, вы очень самонадеянны.

Легкая краска выступила на щеках Гейджа, указывая на то, что его задели ее слова.

– Вытрите его, прежде чем положить потник, – невозмутимо продолжал он. – Потом седло. Подтяните сначала переднюю подпругу, – он затянул ремень под крупом лошади, – только не очень туго. Видите?

Гейдж чуть подтолкнул Луизу вперед и положил ее руку на седло, накрыв своей большой ладонью, чтобы показать ей, как должна быть затянута подпруга. Он вдруг почувствовал, как Луиза напряглась, как сжала пальцы под его ладонью, и сердце у него учащенно забилось. Гейдж ощутил запах ее волос, и горячая волна желания окатила его с головы до ног. Он забыл обо всем на свете, мечтая лишь об одном – оказаться с ней на чердаке, на мягком душистом сене, увидеть в рассеянном, проникающем сквозь щели в крыше свете, как огонь страсти перекинется на нее, и Луиза, обнаженная, откинется на сено…

Внезапно поймав себя на том, что унесся в мечтах слишком далеко, Гейдж вздрогнул. Да, он хочет ее, глупо было бы отрицать очевидное. А дотронься он до нее, вряд ли скоро отпустит. Именно это его и пугало – потерял голову из-за женщины, которая смотреть не хочет на ковбоев. Надо же, писательница!

Он перевел дыхание и, сжав в ладони ее пальцы, слегка подвигал седло.

– Видите? – спросил он хриплым от волнения голосом.

Луиза кивнула, не в силах произнести ни слова. Зажатая между лошадью и Гейджем, она спиной ощущала его горячее дыхание. Сердце ее готово было выпрыгнуть из груди, ладони вспотели, ноги подкашивались. Больше всего на свете ей хотелось бы сейчас повернуться к нему лицом, закрыть глаза, потянуться губами к его губам…

Но она не шелохнулась, невидящим взором глядя перед собой, пролепетала:

– Д-да. Понятно. А теперь?

Он долго не отвечал, и Луиза, затаив дыхание, уже решила, что теперь произойдет то, что не имеет никакого отношения к седлам и подпругам. Оглушенная ударами собственного сердца, она ждала, но через несколько секунд Гейдж резко, импульсивно, отдернул руку.

– Затягиваете заднюю подпругу, – глухо произнес он. – Потом закрепляете…

После «урока» он не стал задерживаться и с видом крайне занятого человека уехал, пообещав заскочить на следующий день. Провожая взглядом его грузовичок до тех пор, пока он не повернул на шоссе, Луиза вынуждена была признать, что ей были удивительно приятны его случайные прикосновения. С отъездом же Гейджа ею овладело отчаяние. Нет, с этим надо как-то бороться. Если она не обуздает свои непрошеные чувства, то будет выглядеть полной идиоткой в глазах Коула. Может, пока не поздно, поменять учителя?..

Она не спеша направилась в дом, чтобы приготовить ужин, и вдруг услышала шум подъезжавшей машины. С некоторым страхом Луиза открыла дверь и увидела молодую женщину, примерно своего возраста, вылезающую из кабины старенького желтого джипа. Заметив Луизу через сетчатую дверь, женщина улыбнулась и поспешила вверх по ступенькам.

– Привет, вы, должно быть, Луиза Хадсон? А я Марджи Коул, жена Ральфа, – пояснила она, видя, как Луиза удивленно уставилась на нее. – Я знаю, надо было позвонить, но я возвращалась из города и решила, что пора наконец познакомиться с вами. Когда я переехала сюда из Филадельфии, порой мне казалось, что это край света; целыми днями могла не увидеть никого, кроме почтальона. Знаю, как здесь бывает одиноко.

– Вы из Филадельфии? – изумилась Луиза. – А я думала…

– Что все Коулы живут здесь с сотворения мира? – подхватила Марджи, насмешливо прищурив зеленые глаза. – Коулы здесь и правда очень давно живут. А я единственная янки в семье. Можно войти?

Луиза вспыхнула:

– Да, разумеется! – Она открыла сетчатую дверь. – Проходите, прошу вас. Хотите кофе?

– В другой раз, – ответила Марджи, присаживаясь на диван. – Я ненадолго. – Весь день провела в клинике – Ральф, наверное, волнуется… – Заметив недоумение в глазах Луизы и предвосхищая вопрос, готовый сорваться с ее уст, Марджи пояснила: – Я жду ребенка, и Ральф носится со мной, словно с писаной торбой. Почему-то вбил себе в голову: женщина в положении все равно что тяжелобольная.

– А вы работаете?

– Я врач, – улыбнулась Марджи. – Единственный на тридцать миль в округе.

Луиза, не в силах скрыть своего удивления, опустилась в кресло напротив.

– А ваш муж разве не возражает?

Марджи расплылась в улыбке.

– Все Коулы возражают, – призналась она. А Ральф бывает суровее Гейджа и Ника, вместе взятых. Но меня голыми руками не возьмешь! Знаете что? Приходите завтра к нам поужинать – познакомитесь со всеми. Венди, правда, на днях уехала в колледж, в Финикс, но будут Ник и Гейдж…

Приглашение прозвучало громом среди ясного неба.

– О, право, не знаю… – стала запинаться Луиза.

– Я понимаю – это для вас неожиданность, – затараторила Марджи. – Я бы обязательно позвонила вам, но мне только что пришло это в голову… скромный ужин, несколько соседей, друзей. Ничего особенного. Приходите!

Луиза колебалась; она твердила себе, что ни в коем случае не должна соглашаться. Гейдж и без того начинал занимать слишком уж большое место в ее мыслях.

– Спасибо за приглашение, – начала она.

Догадавшись, что дальше последует «но», Марджи не дала ей договорить:

– Гейдж говорил, что вы пишете романы. Гости были бы ужасно рады познакомиться с вами. Ну пожалуйста!

Луиза улыбнулась:

– Хорошо. Во сколько вы ждете гостей?..

На следующий вечер Гейдж сидел за столом напротив Луизы, рядом с ней сидел Ник. Когда накануне вечером невестка сообщила ему, что пригласила Луизу, Гейдж прямо заявил, что если Марджи снова затеяла все это ради него, то зря старается. Марджи, как будто поверив, что Гейдж действительно равнодушен к Луизе, пригласила в гости еще несколько девиц с соседних ранчо, надеясь, что он «клюнет» на кого-то из них. Вскоре стало ясно, что все ее старания прошли даром, – Гейдж не сводил взгляда с Луизы.

– Я страшно обрадовалась, когда Марджи пригласила меня, – ворковала сидевшая рядом с Гейджем особа, наклонившись к нему с призывной улыбкой. – Я так мечтала познакомиться с вами. Я слышала о вас столько хорошего…

Оторвав взгляд от Луизы, Гейдж посмотрел на назойливую блондинку. Как же ее зовут? Он нахмурился. Кажется, Мэриэль. Не успела сесть за стол, как начала флиртовать с ним. Хорошенькая, миниатюрная, не из робких. Не прошло и пяти минут, как стала тереться ногой о его ногу и заглядывать ему в глаза.

А Гейджа лишь раздражала такая развязная манера вести себя. Луиза никогда не стала бы так навязываться, потворствовать любому его желанию. Напротив, ей как будто доставляло удовольствие спорить с ним.

Именно это, если честно, Гейджу и нравилось в ней.

Он вдруг испугался собственных мыслей. Да никто ему не нужен: ни эта Мэриэль, ни Луиза! Но почему же тогда ему хотелось запустить чем-нибудь в младшего брата всякий раз, когда Луиза улыбалась тому?

Чтобы выбросить эти мысли из головы, Гейдж вскоре после ужина отправился в кабинет и присоединился к ковбоям, которые вместе с Ральфом обсуждали причины падения цен на говядину. Но горячая дискуссия не занимала его. Из гостиной доносился серебристый смех Луизы. Не отдавая себе отчета, Гейдж пошел на ее смех и остановился в дверях гостиной. В комнате было много гостей, но он сразу нашел ее – она стояла с Ником в дальнему углу и безмятежно смеялась. Ревность, словно острый кинжал, пронзила его.

– Что это ты весь вечер волком смотришь на Ника, – поддел его подошедший Ральф, перехватив его взгляд. – Видел бы ты себя со стороны, братец. Может, ты ревнуешь?

– Черт возьми, хватит нести ерунду! Мне просто противно видеть, как Ник кривляется перед дочкой Хадсона.

– Да неужели? – притворно удивился Ральф. – А я-то ненароком подумал, что ты ею сам увлекся. Видно, ошибся…

6

Он ищет себе жену!

Все еще не придя в себя от этой ошеломляющей новости, Луиза наблюдала, как маленькая хищная блондинка – кажется Мэриэль – подошла к Гейджу и с видом собственницы взяла его под руку. Луиза смотрела на ее мини-юбку и блузку, едва прикрывавшую полную грудь, и злобно думала, что на таких дамочек нужно вешать табличку: «Опасно!» Это же настоящая барракуда – не успеет Гейдж и глазом моргнуть, как она его слопает.

А может, эта блондинка в вызывающе короткой юбке именно то, что ему нужно, хмуро думала она. За ужином Ник все уши ей прожужжал про то, что Гейдж стал в последнее время очень нервным, и Марджи решила, что ему надо жениться. Он вроде бы не давал невестке повода, однако, та по собственной инициативе устраивала вечеринки в надежде, что он наконец познакомится с подходящей претенденткой.

Хотя Гейдж и утверждал, что ему все это не нравится, но явно получал удовольствие от ситуации: какому мужчине не понравится, когда за ним увивается полдюжины красоток, а, малютка Мэриэль просто не дает ему прохода.

Луиза уверяла себя, что ей все равно, но настроение ее безнадежно испортилось.

Пробравшись сквозь толпу гостей, она подошла к Марджи и поблагодарила за вечер.

– Неужели вы уйдете так рано? – запротестовала та. – Мы еще толком не пообщались, а Гейдж…

– Даже не заметит, что я ушла, – с улыбкой закончила за нее фразу Луиза.

От Марджи не ускользнули ревнивые искорки в глазах соседки, хотя та за учтивой улыбкой старательно скрывала свои истинные переживания.

– Я позвоню вам завтра, Луиза. Может, пообедаем вместе.

Луиза согласилась, однако уже по дороге к машине пожалела об этом. Марджи ей понравилась, как и вся семья, но дружить с ними она не собиралась. Коулы они и есть Коулы!

Вцепившись ладонями в руль, она выехала на шоссе – подальше от Дабл-Ар, от Гейджа… Все к лучшему, – твердила она себе, стараясь не обращать внимания на грусть, которая все более овладевала ею.

Решительным шагом взойдя на крыльцо, она включила свет, вошла в дом и остановилась как вкопанная. Могильная тишина окружала ее. Все в порядке, успокаивала себя Луиза, поежившись, – неожиданно ей стало холодно, по спине побежали мурашки. Безотчетный страх парализовал ее.

Темнота, казалось, наваливалась, душила. Широко раскрыв глаза, Луиза приготовилась увидеть силуэт где-нибудь в углу. «Нет!» – чуть не вскрикнула она. Это просто игра воображения. Ведь входная дверь была закрыта на замок, да и никто не осмелился бы войти, потому что Дирк…

Кровь застыла у нее в жилах. С самого первого дня, как Гейдж оставил ей овчарку, собака неизменно встречала ее. До сегодняшнего дня…

– Боже… – прошептала она, но звук собственного голоса оглушил ее. Затаив дыхание, Луиза прислушалась. По-прежнему было тихо…

Луиза ощупью добралась до камина, взяла дрожащими руками кочергу и только после этого включила свет. Щурясь, она оглядела комнату и убедилась, что все нормально: окна закрыты, шторы задернуты, мебель – на своих привычных местах, даже старые вырезки, которые она принесла с чердака, лежали на столике. Если вор и побывал здесь, то не нашел ничего интересного для себя…

Луиза изо всех сил сжала в руке кочергу и, держа ее словно бейсбольную биту, на цыпочках пошла на кухню.

Позже она не могла вспомнить, как включала свет. Вроде бы только что ее окружал мягкий полумрак – в коридоре было светло, – и вот уже в ужасе, побледнев и выронив кочергу, она взирала на то, что еще несколько часов назад было ее чистой и опрятной кухней.

Кухня выглядела так, будто по ней пронесся смерч. Кастрюли и сковородки валялись на полу, усеянном осколками стаканов и тарелок, содержимым холодильника. Сверху все это было посыпано толстым слоем муки, сахара и крупы. На полу зловеще краснела надпись: Убирайся!

Слово было написано кетчупом, словно кровью, и поразило ее так, словно к горлу приставили нож. Как завороженная глядя на пол, она нащупала телефонную трубку у двери.

Когда зазвонил телефон, Гейдж пробирался через кухню на заднее крыльцо, чтобы незаметно скрыться в сарае. Он не торопился снимать трубку, надеясь, что кто-то другой возьмет ее. Ему хотелось побыстрее скрыться от назойливой Мэриэль, пока она не заметила, куда он пошел. Если Ральф серьезно не поговорит с женой насчет того, чтобы она прекращала свое сватовство, он возьмет эту миссию на себя. Сколько можно из него делать посмешище!

Телефон все звонил и звонил, и, судя по громким голосам, доносящимся из гостиной, никто не слышал его. Чертыхнувшись и воровато оглянувшись, чтобы убедиться, что никто не наблюдает за ним, он схватил трубку.

– Ранчо Коулов.

– Г-гейдж? – еле слышно прошептал женский голос. Гейдж сдвинул брови на переносице.

– Луиза? Это вы?

– Д-да, я знаю, у вас еще гости, но н-не могли бы вы приехать?

На кухню вошел Ник, намереваясь поиздеваться над Гейджем по поводу назойливых поклонниц, но, увидев, что брат обеспокоен, промолчал. Гейдж, слушая взволнованный голос Луизы, изо всех сил прижимал трубку к уху:

– Плохо слышно, Луиза. Что случилось?

– K-кухня… кто-то был на кухне.

У Гейджа упало сердце.

– Он еще там? – Боже, Луиза, ответь!

– Он… ушел… Дирка нигде нет…

– Я немедленно выезжаю!

Бросив трубку, Гейдж повернулся и наскочил на Ника, который, нахмурившись, спросил:

– Что-то случилось?

– Кто-то побывал в доме Луизы, пока она была здесь, – ответил он на ходу, торопясь к двери. – Позвони шерифу, хорошо? Я возьму ружье и поеду.

– Позвоним от нее, – сказал Ник, следуя за Гейджем. – Я еду с тобой.

Луиза сидела в кабинете отца, сжимая в потных ладонях его незаряженный револьвер. Услышав, что к дому подъехал грузовик Гейджа, она вскочила и поспешила к двери.

– Гейдж… – выдохнула она и без сил упала в его объятия.

– Успокойся, милая, – хрипло прошептал он, прижимая ее к себе. – Все хорошо, – успокаивал он девушку, зарывшись губами в шелк ее волос. – Не бойся, никто тебя не обидит.

Луиза, уткнувшись лицом в его дубленую куртку, кивнула.

– Да, да, конечно, – все еще дрожа, тихо проговорила она. – Я так испугалась – вошла в дом и… сразу поняла, что кто-то приходил. Кухня…

Гейдж встретился взглядом с братом и кивнул ему. Тот понял и прошел мимо них на кухню. Через секунду послышались его проклятия.

– Посмотри сам, Гейдж, – хмуро позвал Ник. – Похоже, этот подонок не шутил.

Луиза не считала себя трусихой: в путешествиях часто попадала в разные переделки, но сейчас она не могла заставить себя вернуться на кухню и снова увидеть…

Когда Гейдж ступил на кухню, он остолбенел, с языка готово было сорваться грубое ругательство. Стихийное бедствие – вот что первым делом приходило на ум. Дверцы шкафов были распахнуты, а их содержимое вытряхнуто, разбито, рассыпано по полу с яростью, с дикой злобой. Ярость человека, сотворившего все это, была слепой, безудержной, уничтожающей все на своем пути. По какой необъяснимой причине она направлена на Луизу?..

Она ведь уехала отсюда маленькой девочкой, а вернулась через двадцать с лишним лет. Она провела на ранчо меньше двух недель, ни с кем не успела познакомиться, не успела нажить врагов. Так кто же сделал это? Почему?

– Пошли, – бросил Гейдж брату, направляясь в гостиную, – осмотрим дом и постройки. Мерзавец скорее всего ушел, но на всякий случай надо проверить.

– Я поднимусь наверх, – сказал Ник, подходя к лестнице. – Зови, если что.

Гейдж уже выходил из гостиной, когда его нагнала Луиза.

– Я с тобой.

– Не стоит.

– Нет, стоит, – возразила она. – Это мой дом, здесь мои вещи. Может, для меня оставили какие-нибудь мерзкие записочки, хочу увидеть их собственными глазами.

Луиза все еще была бледна, но серые глаза горели необыкновенным огнем, решимостью и яростью на человека, осмелившегося прийти к ней и угрожать. Впрочем, это была самая большая ошибка негодяя – приказывать ей уехать. Похоже, она не подчинялась ничьим приказам.

Втроем они облазили дом сверху донизу, но, как и ожидали, грабитель предпочел не ждать их. Тщательно осмотрев окна и входные двери, ничего подозрительного они не обнаружили.

Дирк так до сих пор и не объявился. Стоя на крыльце, вдыхая прохладный ночной воздух и вглядываясь в освещенный фонарями дом, Гейдж нутром чуял, что собака попала в беду. Неужели убили? Иначе, услышав шум машины, Дирк тотчас прибежал бы, как делал всегда.

Гейдж взял фонарь из кабины грузовика и сказал брату:

– Позвони Айвору Тиллу и сообщи, что случилось. Я иду искать овчарку. А Луиза…

– Я иду с тобой – перебила она его и упрямо вздернула подбородок. Он понял, что отговаривать ее бесполезно.

– Пошли.

Вооружившись фонариками, они вступили в темноту, окружавшую дом и двор.

Минут через десять Дирка нашли. Сначала Луиза решила, что ошиблась: прорезая лучом фонарика ночную тьму, она заметила в траве какое-то темное пятно, которое сначала приняла за пучок серебристой полыни. Сердце ее замерло; в следующее мгновение она уже бросилась туда.

– О Боже, нет!

Не успела Луиза опуститься на колени перед собакой, как Гейдж находился уже рядом с ней.

– Осторожней, милая, не шевели его. Держи фонарь, а я посмотрю, что с ним.

Едва сдерживая слезы, она направила луч света на Дирка.

– Он мертв?

Гейдж осторожно положил ладонь на грудную клетку овчарки.

– Он жив! – с облегчением воскликнул он.

– Слава Богу! А что с ним? Почему он не шевелится?

– Думаю, его усыпили, – ответил Гейдж, ощупывая пса и не находя никаких ран. – Но я не уверен. Надо отвезти его к ветеринару.

Отдав Луизе свой фонарь, он с трудом поднял тяжелого пса на руки и направился обратно к дому.

Ник присоединился к ним во дворе и помог Гейджу нести тяжелого пса.

– Его, видимо, усыпили, – тяжело дыша, сказал Гейдж. Надо отвезти его к ветеринару. Ты Айвору дозвонился?

– Нет его в офисе! – угрюмо пробурчал Ник. – В округе опять произошло несколько ограблений, и он весь вечер на выездах. Такого количества преступлений, говорят, давно не было в округе. В лучшем случае шериф может появиться здесь завтра утром.

– Ну и дела! – сквозь зубы прошипел Гейдж, таща вместе с Ником Дирка к грузовику. – Луиза, под водительским сиденьем лежит одеяло. Расстели его в кузове, потом откинь борт, хорошо? Черт возьми, он весит целую тонну…

Наконец они уложили собаку в кузов. Гейдж еще раз проверил, дышит ли Дирк, потом закрыл борт и бросил ключи брату.

– Вези его к доктору Моуртону и старайся не трясти.

Ник одной рукой поймал ключи.

– А как насчет Луизы? Она же не может оставаться здесь и ждать, когда опять придут непрошеные гости и разнесут весь дом. Ей нужно ехать с нами.

Луиза вздрогнула и робко возразила:

– Ну, я не думаю…

Гейдж не дал ей договорить. В тусклом свете фонарей черты его лица казались еще суровее.

– Ник прав, – нахмурился он. – Тебе нельзя оставаться здесь одной. Так что либо поедешь с нами, либо я остаюсь здесь на ночь. Выбирай.

Луиза покачала головой:

– Ценю вашу помощь, ребята, но не смею навязываться вашей семье. Все будет хорошо, не беспокойтесь за меня.

– Навязываться! – возмущенно повторил Ник, хмурясь точно так же, как брат. – Что ты такое говоришь? Ты что же, думаешь, мы сможем спокойно спать, зная, что ты здесь одна? За каких же подонков ты нас держишь? – раскипятился он.

– Ну что, милочка? Наш дом или твой? – проговорил Гейдж решительно.

Луизе не понравилось, что он называл ее «милочкой», да еще предъявлял ультиматум. Но когда Гейдж смотрел на нее так, словно заглядывал в самую душу, у нее слабели колени, и она едва могла дышать, не то что думать. А если он останется на ночь, они будут одни в доме, в темноте, вместе…

– Ваш, – коротко ответила она, не узнав собственного голоса.

Слава Богу, Гейдж не стал комментировать ее решение, хотя его насмешливые глаза говорили красноречивее слов. Он прекрасно понял, что она выбрала Дабл-Ар не потому, что хотела подружиться с его семьей. Просто она не желала, чтобы он оставался на ночь в ее доме и спал в комнате рядом с ее спальней.

Гейдж повернулся к брату:

– Поезжай с Дирком к доку Моуртону, а мы возьмем машину Луизы и поедем к нам на ранчо, как только она соберет вещи и закроет дом.

Когда Гейдж привез Луизу на ранчо, гости уже разошлись, но Марджи и Ральф все еще находились внизу, поджидая Гейджа и собираясь пожурить его за то, что он сбежал с вечеринки, не сказав ни слова. Но увидев Луизу, бледную, измученную, и Гейджа с ее сумкой, они моментально забыли о вечеринке и бросились к ним, осознав, что случилось что-то из ряда вон выходящее.

Когда Луиза и Гейдж закончили рассказывать им о происходящем, вернулся от ветеринара Ник и сообщил, что с Дирком все в порядке, но Моуртон оставил его до утра. Было уже заполночь, когда Гейдж привел Луизу наверх, в комнату для гостей.

Он включил ночник у кровати, и комната озарилась неярким светом. Так, наверное, могла выглядеть спальня в начале века: обои с розовыми бутонами, кружевные занавески цвета чайной розы на высоких викторианских окнах, черно-розовый овальный ковер на паркетном полу. У стены стоял резной дубовый комод, а в углу – кресло-качалка. Но больше всего Луизу поразила кровать: старинная, огромная, из полированной меди. Она была застелена красивым розовым покрывалом из лоскутков, очевидно, семейной реликвией, бережно сохраненной.

– Ванная – здесь, – показал Гейдж, ставя сумку на кровать, и открыл дверцу шкафа, чтобы убедиться, достаточно ли там полотенец. – Думаю, ты все найдешь, а если что-нибудь понадобится – зови. Моя комната – рядом, а Ника – через одну. Ральф с Марджи спят на другой половине.

Сердце Луизы заныло. Его комната – рядом, значит, стоит ей только повернуться на другой бок, как он услышит. А она услышит его.

Здравый смысл подсказывал Гейджу тотчас проститься и убираться восвояси, пока он не совершил какой-нибудь глупости… например, не обнял ее, не поцеловал, не повалил на эту мягкую постель. Ее близость манила его, но выражение ее лица, как ему казалось, не допускало и мысли о чем-либо интимном. И все же он не выдержал.

– Луиза? – чуть слышно прошептал он.

Луиза, стоя у открытой двери, мимо которой мог пройти любой из домашних, тоже потеряла чувство реальности, будто грезила наяву. Она не поняла, кто сделал первый шаг, но вдруг он оказался совсем рядом – стоило чуть наклониться вперед и она бы оказалась в его объятиях. Но Луиза не двигалась, завороженная, словно лань, пойманная в лучи фар. Даже когда Гейдж склонился над ней, она не нашла в себе сил отступить, а только не отрываясь смотрела в его горящие желанием глаза.

Гейдж считал, что сможет остановиться, если она хоть малейшим намеком покажет, что не хочет целоваться с ним. Но она сама потянулась к нему губами, и он растерялся. Шепча ее имя, он нежно поцеловал девушку в полуоткрытые губы. Они были горячими, влажными, зовущими…

Он целовал ее нежно, трепетно. Когда же наконец отстранился от нее, Луиза оказалась словно в центре водоворота: голова кружилась, сердце бешено билось. Не мигая она завороженно смотрела на него, сознавая, что, если Гейдж вновь обнимет ее, она не устоит.

Но он не обнял. Шатаясь, она отступила на шаг и, не скрывая разочарования, произнесла:

– Был трудный день. Пора спать, Гейдж.

Пробормотав «спокойной ночи», он вышел в коридор и закрыл за собой дверь.

Луиза спала плохо, то вновь и вновь переживая кошмар, увиденный на кухне, то грезя о Гейдже, целующем ее – нежно, сладко…

Проснувшись с восходом солнца, она пришла к выводу, что совершила непростительную ошибку, воспользовавшись гостеприимством Гейджа. Бороться со своим чувством к нему здесь, на его территории, гораздо труднее чем дома.

Сбросив одеяло, Луиза стала быстро одеваться – надо поскорее уехать отсюда!

Натянув джинсы и пушистый красный свитер, она крадучись спустилась на цыпочках, в одних носках вниз, надела кроссовки. В доме царила полная тишина.

Подойдя к входной двери, она облегченно вздохнула, но вдруг почувствовала угрызения совести. Нехорошо уходить так, тайком, не сказав ни слова благодарности, а ведь Коулы гостеприимно открыли перед ней двери своего дома и постарались, чтобы ей было уютно у них. Не желая казаться неблагодарной и к тому же трусливой, Луиза вытащила из сумочки авторучку, вырвала чистую страничку из записной книжки и нацарапала записку. Сунув ее под вазу на столике в прихожей, она незаметно выскользнула за дверь.

Однако от Гейджа не так-то просто было избавиться, она подозревала это и поэтому не очень удивилась, когда через час услышала, как он без стука вошел в ее дом. Он стремительно появился на кухне, сжимая в кулаке несчастную записку.

– Может быть, объяснишь, что, черт возьми, это такое? – сердито произнес он. – «Спасибо за гостеприимство», – передразнил он. – Какое гостеприимство? Ты даже не дождалась завтрака; И зачем ты взялась за швабру? Ничего не трогай на кухне до прихода Айвора. Ему потребуются улики.

– Улики? – переспросила Луиза. – Глупости! Не могу же я жить в этом бардаке!

– Ты что, не понимаешь, что я говорю серьезно? – грозно спросил он, приближаясь к Луизе и намереваясь отобрать у нее швабру. – И вообще, почему ты сбежала ни свет ни заря? – сверлил он не сердитым взглядом.

– Я не…

– Сбежала, – рявкнул он. – Взбрыкнула, как норовистая лошадка, только не пойму почему.

Она выпрямилась; сердце вдруг забилось сильнее.

– Ни к чему было оставаться…

– На целый день – да, – неожиданно согласился он. Но ты могла бы остаться на утреннюю чашку кофе, а ты сбежала…

Не в силах больше сдерживаться, он протянул руку и коснулся ее нежной щеки.

– Может, ты боишься меня? Того… жара, который охватывает нас обоих, когда мы оказываемся рядом?

Да, боюсь, смятенно думала Луиза. Она действительно боялась чувств, которые охватывали ее всякий раз, как он приближался к ней. Вот и сейчас – еще немного, и она первая бросится Гейджу в объятия…

Но она не успела ничего ни сказать, ни сделать, поскольку во дворе послышался шум машины. Они разом взглянули в окно и увидели, что из патрульной машины выходит Айвор Тилл.

Поняв, что она спасена, Луиза облегченно перевела дыхание.

Айвор тщательно обследовал кухню, надеясь обнаружить хоть какие-то следы, оставленные преступником, потом обошел весь дом и постройки. Вскоре вернулся на крыльцо, где его ждали Луиза и Гейдж. На лице шерифа застыло мрачное выражение.

– Ничего. Ни малейшей зацепки. Это меня и беспокоит. Прошлой ночью в округе совершено шесть ограблений и так же, как в этом случае, нет ни следов, ни отпечатков пальцев, ничего.

– Ты считаешь, что между этими преступлениями существует какая-то связь? – удивленно спросил Гейдж. – Но ведь здесь вор ничего не взял.

– Это-то и удивляет, – досадливо ответил Айвор. – Сдвинув на затылок черную ковбойскую шляпу, шериф вздохнул и с виноватым видом обратился к Луизе: – Очень неприятно вам об этом говорить, но шансы поймать негодяя ничтожны, если только я не застану его на месте преступления. Сделать это весьма сложно, поскольку приходится мотаться по всему округу в поисках грабителя. А оставить людей, которые сидели бы в засаде и поджидали мерзавца, у меня нет возможности. Поэтому советую вам, мисс Хадсон, для собственной безопасности завести ружье. – Увидев, что Луиза готова возразить, он предупреждающе поднял руку: – Знаю, вам это не по душе. Есть, правда, еще один выход – вы можете выполнить требование, написанное на полу на вашей кухне.

Луиза застыла в возмущении. Он советует ей уехать?

– Нет!

– Я знал, что вы так ответите, – спокойно сказал шериф. – Понимаю вас. Я бы тоже не позволил, чтобы какая-то мразь выгоняла меня из собственного дома. – Бросив взгляд на Гейджа, Айвор продолжал: – я буду заезжать к вам, как только смогу, и скажу Клинту, чтобы он тоже держал ваш дом под контролем. К сожалению, это все, что я могу сейчас сделать.

Не много, грустно подумала Луиза, понимая впрочем, что не может винить Айвора за то, что бюджетом округа не предусмотрено суточное наблюдение за ее домом.

– Спасибо, шериф, за помощь. Я сообщу вам, если что-нибудь еще случится, – ответила Луиза.

Айвор Тилл уехал, и напряжение, возникшее между Луизой и Гейджем, вновь сгустилось.

– Одна ты здесь не останешься, – твердо сказал Гейдж. – Даже не думай, это очень опасно.

Луиза не могла не согласиться, с его доводами, однако ни один человек, а особенно Гейдж, не имеет никакого права приходить на ее ранчо и диктовать здесь свои условия: он ведет себя точь-в-точь как ее отец.

– Благодарю за заботу, Гейдж, но я не собираюсь бесконечно пользоваться гостеприимством вашей семьи, тем более что неизвестно, когда преступник будет схвачен.

Луиза упрямо вздернула подбородок, будто призывая его поспорить с ней.

– Одна ты здесь не останешься, – повторил Гейдж, считая, что вопрос исчерпан и, не замечая готовых сорваться с ее уст слов протеста, он повернулся и быстро зашагал к грузовику.