Текст книги "Фантазёрка"

Автор книги: Кара Колтер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

– Как вкусно, – безжизненно произнесла Денни. – Спасибо, что приготовил обед.

Джошуа старался, как мог, приготовить пищу на огне, но результат был удручающим.

– Все сгорело, – заметил он.

Что-то вспыхнуло в ее глазах – беспомощное и страдальческое, – но сразу же исчезло. На самом деле для него не имело значения, что у них было на ужин: лобстеры, трюфели или спагетти. Все, что он отправлял в себе в рот, было безвкусным, как опилки.

Мир стал мрачным, потому что он обидел ее. Оскорбил. Отверг.

Но ведь это, черт возьми, было сделано для ее блага!

Он сделал ошибку, взглянув на нее: в золотистом отблеске огня лицо ее было невозмутимым, но он увидел боль, скрывавшуюся под спокойной внешностью.

Ему захотелось вернуть то, что он потерял. Но не горячие поцелуи: у него их было много в жизни и будет еще множество.

Джошуа хотел вернуть назад то редкое ощущение доверия, которое он испытывал к ней – и которое она испытывала к нему. Хотел вернуть назад ту легкость, которая возникла между ними за последние несколько дней, ощущение товарищества.

– Хочешь поиграть в карты? – спросил он ее.

От взгляда, которым она одарила его, могли завянуть едва распустившиеся розы.

– Нет, спасибо.

– В шарады?

Никакого ответа.

– Ты хочешь десерт?

В глазах се блеснул интерес, но сразу же потух.

– Вечер будет долгим, Денни.

– Сожалею, что тебе придется немного поскучать.

– Разве может кто-то скучать рядом с тобой, – пробормотал Джошуа. – С такой несносной, обидчивой, не слушающей, что ей говорят, не понимающей, что стараются ради ее же блага...

Она прервала его:

– А что у нас на десерт?

– Шоколадный кекс. Я могу приготовить его из порошка. – Избегая ее осуждающего взгляда, он встал, крепче прихватив одеяло, и направился к полкам.

Пошарив в полумраке, Джошуа нашел еще одну кастрюлю, насыпал туда порошок и добавил воды. Размешав над огнем получившуюся массу, он направился к Денни.

– Ты будешь есть такой кекс? – спросил он.

– Конечно. Девушка, которая не влезает в свои джинсы, все простит ради кекса, – ответила она. – Даже ради горелого.

– Ты ошибаешься, – утешил он ее. – Джинсы тебе в самый раз, и ты выглядишь в них прекрасно. – А затем осторожно спросил: – А что «простит»?

– Я хотела с тобой целоваться. А ты не стал.

– Мне больше нужен друг, чем партнер для поцелуев. Разве ты не знаешь, как быстро все улетучивается, когда люди доходят до этого? – Джошуа чуть ли не добавил: прежде чем они к этому готовы, —но промолчал. Ведь она подумает, что когда-нибудь он будет готов, а у него такой уверенности не было.

Молчание.

– Послушай, – тихо сказал он. – Прости меня. Давай есть кекс. – Сердце его забилось сильнее, когда она опустилась на диван рядом с ним.

Зачерпнув ложкой сладкую липкую смесь, он поднес ее ко рту Денни, стараясь не смотреть на ее губы. Но все-таки не удержался и посмотрел. Девушка облизала ложку так, словно это действие пришло из Камасутры.

Кекс был похож на ужасный непропеченный пудинг, но они съели его весь, передавая ложку друг другу, и Джошуа казалось, что он вкушает божественную амброзию.

– Это один из твоих приемов плейбоя? – спросила она.

– Нет. – И это было правдой. Он никогда ни к кому не обращался с такой просьбой.

И все же она продолжала недоверчиво смотреть на него.

– Ты первый.

– Я был слабовольным и робким мальчиком до десятого класса.

– Я знаю об этом. Твоя сестра показывала мне твои детские фото. Попробуй снова.

Была еще одна вещь, о которой никто не знал, и ему хотелось освободиться от этой тяжелой ноши. Облегчить свою душу. Перед ней.

– Иногда я ломал двери лифта, – сказал он, стараясь говорить легко и весело, чтобы подавить демона, который просился наружу.

– Не может быть! Это очень плохо.

– Мальчишки так часто делают, – сказал он.

– Теперь я ни за что не захочу тебя поцеловать.

– Вот и хорошо.

– Неужели это так ужасно? – мрачно спросила она.

Она действительно подумала, что он считает это ужасным? И ему захотелось излить перед ней ту душевную боль, которую уже невозможно было терпеть. Но вместо этого он облизал пустую ложку.

– Нет, – сказал он сердито. – Это совсем не ужасно. Твоя очередь.

– Хм... в девятом классе я послала Леонарду Бернсайду розу. Но сделала так, словно роза эта была от нашей учительницы по французскому языку.

– Но ведь это не самый большой грех Даниеллы Сприннер.

– Я никогда никому не говорила об этом. Я испытала удовольствие, смешанное с ощущением вины. Твоя очередь.

– Послушай, если ты по-настоящему узнаешь меня, то никогда не захочешь меня поцеловать.

Наконец-то она рассмеялась. И он рассмеялся тоже.

Огонь в камине ярко пылал, и Джошуа стало тепло и уютно. Денни пошевелилась, и он почувствовал, что голова ее упала ему на плечо. Он протянул руку и погладил ее волосы.

– Я не могу понять... – сказала она после долгого молчания. – Ведь если ты с родителями так хорошо отдыхал, то почему твои собственные курорты предназначены лишь для молодых и одиноких людей?

Внутри него шла борьба. Он слишком долго носил тяжелый груз в себе. Ноша стала невыносимой.

Поразительно, но ему захотелось открыться ей. И только ей.

– Когда я учился в университете, – сказал он тихо, – моя девушка забеременела. У нас родился сын. И мы решили отказаться от него. Отдать его приемным родителям.

Долгое время Денни молчала, а затем взглянула на него. Он увидел в слабом мерцании огня, что на лице ее больше не было маски безразличия.

Но в глазах ее не было осуждения. Он увидел в глазах ее любовь.Она тихо прикоснулась к его щеке.

– Ты не хотел этого, – догадалась она. – О, Джошуа.

Ее лицо озарял золотистый свет догоравшего огня. Она смотрела на него долго и внимательно, почти не дыша, не отнимая руки.

– Нет, не хотел. Я хотел иметь то, что у меня было прежде: свою собственную семью. Мне трудно описать тебе, как я тосковал по утраченному ощущению семьи после смерти матери и отца. С тех пор у меня не было места, где я мог бы быть самим собой, – места среди близких и родных людей, которые тебя прекрасно знают, видят все твои достоинства и недостатки и любят тебя таким, какой ты есть.

Он пришел в замешательство от того, как много сказал и как легко дались ему эти откровения, будто он только и ждал подобного момента.

– А что было с ребенком? – тихо спросила Денни.

– Сара не захотела связывать себя. Она не была готова создать семью. Я хотел оставить ребенка у себя, быть одиноким отцом, но Сара сказала, что это глупо. Одинокий отец, лишь начинающий жить, – и стабильная семья, готовая окружить приемного ребенка любовью и заботой. Какое может быть сравнение? Рассудком я согласился с ней. Но сердцем...

Джошуа замолчал, пытаясь успокоиться, она тоже молчала. И он продолжал:

– Мое сердце всегда было против этого. Кто-то, может быть, и перенес бы все спокойно, но я не смог. Я бросил учебу и постарался заглушить свои переживания.

Стал путешествовать по миру, и у меня возникло отвращение к тем местам, где люди отдыхали семьями. Решив заняться курортным бизнесом, я купил старый отель в Италии и стал обслуживать молодых одиноких клиентов. Дело у меня пошло успешно.

Затем он снова надолго замолчал.

– А ты не думал, что поступил правильно? Что мальчик обрел семью, которая отчаянно хотела ребенка? Которая дала ему то, о чем ты так тоскуешь после смерти отца и матери?

– В те редкие минуты, когда я думаю об этом, я надеюсь, что так и есть. Даже больше, чем надеюсь. Я молюсь.

– А ты когда-нибудь хотел найти его? – мягко спросила Денни.

– Время от времени у меня возникало такое желание.

– И что останавливало тебя?

– Мне казалось это очень сложным.

– Зайди в Интернет и посмотри сайт об усыновлении.

– Там множество информации, в которой трудно разобраться.

Денни не поверила ему. Она внимательно посмотрела в его глаза.

– У тебя целая команда юристов. Они нашли бы твоего сына за десять минут. И если ты не сделал это, значит, у тебя есть другая причина.

– Думаю, страх, – сказал он. Правда принесла ему облегчение. Он хотел, чтобы она знала, кто он есть на самом деле. И, наверное, сам хотел знать. – Страх быть отвергнутым. Страх поддаться мечте, которая никогда не может сбыться.

– О, Джошуа, – печально сказала она. – Ты так ничего и не понял?

– Я? – Он сказал ей сокровенную правду, но почувствовал в ее тоне разочарование. И это больно укололо его.

Такая женщина, как Денни , могла показать заблудшему мужчине путь домой. И впервые за долгое-долгое время он не почувствовал бы себя одиноким.

– Подумай не о себе, а о своем сыне, Джошуа. А что, если он хочет знать, кто его биологический отец?

И неожиданно Джошуа осознал, насколько эгоистичным всегда был. Думая только о себе, он окружил себя каменной стеной, за которую никого не пускал.

Вот и сегодня он был рад тому, что вовремя прервал поцелуи с Денни.

Ему еще многое надо сделать, пройти множество дорог, посетить множество мест, чтобы узнать свое сердце.

На секунду, когда они сидели возле камина, смеясь и исповедуясь друг другу, ели из одной ложки, он словно почувствовал возвращение домой.

Много лет назад он отдал свою собственную плоть и кровь незнакомым людям. И пытался убедить себя, что это правильное решение. А в глубине души, будучи эгоистом, он знал, что ребенок помешает его планам, его жизни и мечтам.

Но по иронии судьбы, после того как принял решение, открывавшее ему свободу, он стал его пленником.

Ощущение ошибки преследовало его. Отказавшись от сына, он потерял веру в себя.

И никакие деньги, успех и власть не служили для него оправданием.

Но Денни права. Речь идет не о нем, а о ребенке. Если он убедится, что сын его в порядке, оставят ли его демоны?

И он не может ждать от кого-либо доверия, пока сам не обретет уверенности в себе. Не станет верить в то, что принимает правильные решения.

Может быть, он сделал первый шаг на этом пути, когда взял с собой в поездку племянников?

Или тогда, когда оторвался от Денни, отказался от призыва ее нежных губ, горячих глаз?

И может быть, он снова будет верить в себя, когда разместит в Интернете свои данные – в списке родителей, отдавших на воспитание ребенка, чтобы сын его, как только захочет, мог бы его найти?

– Спасибо, что ты доверился мне, – тихо сказала Денни.

Последние искры огня догорали, и голос ее донесся из темноты.

– Денни, ты достойна доверия, – сказал он. Настанет ли когда-нибудь день, когда доверия будет достоин он?

Но для этого ему надо проделать большую работу...

Тьма постепенно окутала его, а когда он проснулся утром, то понял, что его разбудил звук приближающегося к берегу катера. Шея болела – всю ночь он обнимал Денни во сне.

Доверие.

Он вздохнул, осторожно выпустил Денни из объятий, встал и взял свои негнущиеся джинсы, лежавшие перед уже холодным камином.

Доверие. Он не мог найти в себе силы, чтобы, взглянув на нее, удержаться от утреннего поцелуя.

Всю дорогу домой Денни молчала. И он молчал тоже. Между ними возникло нечто глубокое, что не требовало слов.

Едва они причалили к берегу, как к ним бросилась Сиси. Она прыгала от радости, обнимала за колени и пищала так, словно это было утро Рождества. И даже малыш угукал от радости, когда увидел их.

– Все в порядке? – спросила Салли. – Что у вас случилось?

– С нами все в порядке, но каноэ, думаю, вышло из строя, – сказал Джошуа. – Я куплю вам новое.

Салли пренебрежительно фыркнула.

– Меня совсем не волнует барахло, —сказала она с досадой. – Вещи можно заменить. А людей – нет. – Отвернувшись от них, она направилась к дому. – Я приготовила прощальный завтрак. Пойдемте.

Вместе с Сиси, державшейся за его руку, будто он был достоин любви и привязанности, и с малышом на другой руке Джошуа последовал за Салли в дом. Денни пошла следом, погруженная в собственные мысли.

Салли приготовила потрясающую еду: бекон, яйца, булочки, свежевыжатый сок. Специально для

них. Для людей, которых она почти не знала. И все-таки Салли казалась немного грустной, и Джошуа ощутил магическое свойство этих мест. Все, кто попадал в семью Бейкер, с трудом расставался с ними – как и Бейкеры со своими гостями.

Он ни разу не заговорил о деле с Майклом и неожиданно обрадовался этому. Ему не пришлось давать обещаний, которые он не смог бы выполнить.

Доверие.

Настало время стать человеком, которым он мог бы гордиться. Которым могла бы гордиться Денни. И, возможно, когда-нибудь – его сын.

– Мне хочется сделать одно признание, – сказал он, когда остатки завтрака были убраны со стола. Сиси сидела возле камина, играя в старую деревянную пожарную машинку, и не слышала его.

Джошуа взглянул Майклу в глаза.

– Майкл, я пытался избавиться от своих племянников, когда вы позвонили. Они вторглись в мою жизнь по ошибке – из-за неправильно названной даты приезда. Я совсем не хотел принимать их у себя. Когда они появились в моем офисе, я почувствовал себя выбитым из колеи. Но когда понял, что они могут повысить мои шансы в приобретении угодий Лосиного Озера, я охотно отозвался на ваше приглашение и взял их с собой. И собирался разыгрывать из себя любящего дядю, чтобы создать о себе благоприятное впечатление.

Он взглянул на Денни, но не мог понять выражения ее лица. Неужели он снова разочаровал ее?

– Но вместо того, чтобы использоватьих, как я намеревался, я получил возможность провести с

ними время, и общение с детьми принесло мне истинную радость. Я очень благодарен вам с Салли за это.

Никто, казалось, не удивился этому признанию, будто это было всем давно попятно. Никто не возмутился, не упрекнул его.

Каким-то образом он оказался в месте, которое было семьей,где каждый видел тебя таким, как есть, и возлагал надежды на твои лучшие качества.

– Так скажи мне. Джошуа, что же ты будешь делать с этим курортом, если купишь его? – спросил Майкл, но в голосе его звучало явное нежелание вести деловые переговоры.

Джошуа молчал. Но затем сказал слова, которые были немыслимы в его деловой карьере.

– Я считал, что знаю, что буду делать. Но теперь я не знаю. И не могу давать вам никаких обещаний. Я не знаю, в каком направлении будет развиваться компания «Солнце».

Он взглянул на Денни. Он знал, что она услышала правду. Он говорил не о «Солнце». Он говорил о своем сыне.

Майкл вздохнул и взглянул на свои руки, и Джошуа увидел, что этот человек носит на своих плечах огромную тяжесть.

И Денни, со своей интуицией, увидела это тоже.

– Скажите, почему вы продаете свой дом на Лосином Озере? – спросила она. – Ведь вы так любите это место. Честно говоря, я не представляю его без вас двоих.

Этот вопрос Джошуа сам бы никогда не задал. Это было нарушением границ между профессиональным и личным.

И он был благодарен Денни за то, что она его задала.

Салли взглянула на своего мужа. Он пожал плечами, и она накрыла своей рукой его большую натруженную руку.

Этот жест выражал такую нежность и такую глубокую связь между супругами, что у Джошуа защипало глаза.

Или, может, оттого, что в них попал дым из камина? Или оттого, что он на несколько дней был вырван из своей стихии и стал более восприимчивым? Или оттого, что влюбился в Денни Сприннер?

Он снова взглянул на нее и увидел, что она смотрит на Салли с огромным состраданием. И вспомнил, как она смеялась совсем недавно, играя с детьми, и бросилась вслед за ним в воду, когда отвязалась лодка.

Мужчина и женщина могут вместе нести бремя, как Салли и Майкл, сквозь многие годы. Мужчина и женщина могут оставаться самими собой, со всеми своими недостатками, и все-таки ощущать себя достойными любви.

Он влюбился в нее, признался себе Джошуа. Полагалось бы ужаснуться этому. Но вместо этого на него снизошло ощущение такого покоя, которое он не испытывал долгое-долгое время.

– Мы продаем эти угодья – или пытаемся продать – по многим причинам, – сказала Салли, и голос ее дрогнул. – В частности, потому, что с возрастом нам становится все труднее поддерживать это место в порядке... – Голос ее сорвался, и Джошуа увидел, как Майкл крепко сжал ее руку.

– Но в основном потому, что наша дочь заболела, – мрачно сказал Майкл. – У Дарлин прогрессирующая форма мышечного расстройства. Она здесь практически выросла, но больше не может сюда приезжать. У нее трое маленьких детей, и она – мать-одиночка. Возможно, скоро ей понадобится инвалидная коляска. И без нашей помощи она не сможет жить одна.

Майкл резко встал и вышел на улицу – на яркое утреннее солнце.

– Простите, – сказала Салли, смотря ему вслед. Боль и любовь сквозили в ее глазах. – Мужчине тяжело делать столько, сколько делает он, и вдруг почувствовать себя беспомощным.

Все это подтверждало то, что Джошуа знал о любви. Она могла сломать самого сильного мужчину. Могла растерзать его плоть, разломать его кости. Заставить его дрожать и бояться жизни.

Он взглянул на Денни и увидел, как рука ее прикоснулась к руке Салли. Такой маленький жест. И такой правильный.

Джошуа почувствовал, как у него заныло в груди. Он так хотел купить Лосиное Озеро. Но разве он сможет воспользоваться несчастьем других людей?

Если только им не нужны деньги.

И получить их можно единственным путем. Продать то, что они больше всего любят. Историю своей семьи. Свои воспоминания.

И почему его жизнь пошла кувырком после того, как он встретил эту няню?

Через некоторое время, стоя рядом с упакованными чемоданами, Джошуа смотрел, как Денни с Салли и с детьми идут в последний раз на берег озера. Денни несла на руках малыша, ступая голыми ногами по песку. Он остро почувствовал, наблюдая за ними, пустоту своей собственной жизни.

Он наполнял ее хламом, а не чем-то поистине ценным.

Он увидел, как Денни вытащила что-то из кармана и забросила далеко в воду. Маленький предмет, блеснув золотом на солнце, с тихим плеском исчез в глубине.

До него донесся смех Денни. Он понял, что она стала свободной.

Через час они уже летели в самолете. Впереди Джошуа ждал его собственный мир. Предсказуемый. Контролируемый. Возможно, с ощущением свободы – такой же, какую услышал в смехе Денни.

Но вместо радости к нему пришло понимание: бегства больше не будет. Он не сможет убежать от правды, которой должен взглянуть в лицо.

Возможно, ему никогда не доведется увидеть своего собственного сына. Но он понимал, что восстановит веру в себя другим путем.

Сердце Джошуа Коула было готово к этому.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Они попрощались. Денни не думала, что это произойдет так быстро. Она хотела сказать ему, что восхитилась его откровенным признанием перед Майклом и Салли. А еще хотела спросить, сможет ли он помочь им.

И поблагодарить его за то, что он рассказал ей о своем сыне.

Но почему-то за время короткого полета из Лосиного Озера в Ванкувер она так и не сделала этого. Лицо Джошуа было сосредоточенным и отстраненным, а Джейк ужасно капризничал.

Сиси только сейчас осознала, что они оставили ее на ночь одну, и очень расстроилась. И еще она не попрощалась с Майклом: он куда-то пропал.

Поэтому Сиси бушевала: разорвала плюшевого мишку, которого Джошуа подарил ей в первый день, и клочья от игрушки летали по всему салону.

Джошуа, казалось, этого не замечал. Когда они приземлились, он попросил их подождать и исчез в аэровокзале.

Вернувшись, он сказал, что купил им билеты домой. Чартерный самолет доставит их в Торонто, водитель встретит их в аэропорту и доставит в дом сестры.

Обеими руками он взял руку Денни. На секунду ей показалось, что он сейчас поцелует ее, но он не сделал этого. Зато взгляд его, казалось, говорил гораздо больше, чем поцелуй.

Доверительный. Искренний.

– Мы обязательно увидимся, —сказал он. – У меня есть срочные дела. Не знаю, сколько уйдет на них времени, но когда я все сделаю, то приеду к тебе. Обещаю.

Эти слова зловеще были похожи на те, которые говорил Брент.

Неужели она снова сделает ошибку? Нафантазирует вокруг нескольких слов и пустых обещаний? Но, взглянув в его глаза, она поверила ему. На этот раз все реально.

Мелани и Райан вернулись домой через день после их приезда – загорелые и отдохнувшие, переполненные яркими ощущениями.

Их любовь и уважение друг к другу, казалось, еще больше возросли. Сиси сразу, как оказалась в кругу семьи, стала вести себя прекрасно.

Денни же и среди близких людей ощущала тоску и смятение.

Она вздрагивала от каждого телефонного звонка. Оглядываясь на время, проведенное с Джошуа, она воспринимала его как прочный островок среди туманного грозного моря, какой была ее жизнь. Казалось, что дни, проведенные в домике па Лосином Озере, были единственной реальностью во всей ее жизни.

Рядом с Джошуа она чувствовала себя одухотворенной и сильной. И он наверняка чувствовал то же самое.

Она была уверена, что он позвонит, что его обещание что-то значит. Ей казалось, что она ему нужна – в том плавании, в которое он пустился. Будто она была частью его команды, как тогда, когда они вместе гребли в каноэ.

Но он не звонил. И Денни теряла уверенность в себе. Когда прошла неделя в полной тишине, Денни отругала себя за то, что снова предалась хрупкой фантазии, похожей на замок, построенный на песке.

Но мучительные сомнения вновь сменялись надеждой.

Брент подарил ей медальон со своей фотографией. И пообещал на ней жениться, когда приедет домой.

Джошуа Коул, Самый Сексуальный Холостяк в Мире, в момент душевной слабости открыл ей свою сокровенную тайну.

Значит ли это, что он предпочел актрисам, певицам и богатым наследницам простую няню?! Конечно, да! Денни однажды даже достала свадебное платье и разложила его на кровати. Задумчиво глядя на него, она представила себе, как плавно и грациозно идет в нем к алтарю – туда, где онждет ее.

Но дни шли за днями, и ей становилось ясно: он не позвонит. И тогда Денни нашла для себе утешение: она без конца стала есть шоколад.

– Послушай, Денни, – в конце концов сказала ей Мелани, – что с тобой происходит?

– Что вы имеете в виду?

– Ты каждый день прибавляешь в весе! И с детьми ведешь себя совсем по-другому. Будто решила стать работницей, а не членом нашей семьи. Я очень переживаю за тебя!

– Это все из-за Брента, – солгала Денни.

Но Мелани внимательно взглянула на нее.

– Не из-за Брента, – тихо вымолвила она. – А из-за моего брата. Что тебе сделал Джош?

– Ничего, – быстро ответила Денни.

Слишком быстро.

– Я его убью, – сказала Мелани.

Денни мгновенно представила себе унизительную картину: Мел звонит брату и спрашивает, что он сделал с ее няней.

– Но вы ведь не хотели нас сосватать, да? – спросила Денни, вспомнив о том, как Джошуа, смутившись, выдвинул такое предположение.

– Конечно, нет, – поспешно сказала Мелани, отводя глаза.

– Хотели! – выдохнула Денни.

– Не хотела. По крайней мере, сознательно.

– А неосознанно?

– О Денни, я так тебя люблю. И его. И вы оба казались мне такими одинокими и потерянными. Совершающими глупые ошибки. Я подумала, что не будет никакого вреда, если вы познакомитесь.

Вреда?

Денни вспомнила о днях, проведенных с Джошуа, – о счастье узнавания друг друга. Даже если он никогда не позвонит, эти дни останутся с ней навсегда!

– Вы знаете, Мелани, – медленно произнесла Денни, словно что-то начиная понимать. – Ваш брат не причинил мне никакого вреда. Я сама себе его причинила.

– О чем ты говоришь? – с изумлением спросила Мелани.

– Я напридумала себе фантазии, которые заполнили пространство, свободное от реальности.

Сказав это, Денни поняла, что ей очень хотелось поделиться своими чувствами с другими людьми. Она постоянно жила в предвкушении большой любви, большого события, которое произойдет в будущем. Она создала себе фантазию о Бренте, не имевшую под собой никаких оснований, а теперь живет другой, еще более хрупкой фантазией. Четыре дня, проведенных вместе, – всего четыре дня, – и она сутки напролет мечтает о Джошуа Коуле!

Довольно! У него есть свои автомобили, самолет, потрясающие апартаменты и пятизвездочные отели. У него в поклонниках богатые наследницы, актрисы и рок-певицы. И если это сделает его счастливым, то пусть он будет счастлив!

На глазах у Мелани Денни выбросила мороженое, которое ела, в мусорное ведро.

– Все, с этим покончено. Никакой жалости к себе! Я больше не желаю быть жертвой. Я хочу жить!

– И все-таки я убью его, – пробормотала Мелани.

– Только не из-за меня, – твердо сказала Денни.

На следующий день, в свой выходной, Денни взяла свадебное платье и отнесла его в местный театр. Работники костюмерной с трепетом приняли его, а Денни с трепетом рассталась с ним. Фантазия, созданная из шелка и кружев, нашла свое место в царстве фантазий. Денни не хотела в нем больше жить.

А затем она направилась в спортивный центр, где обучали гребле на каноэ. Там также была секция по скалолазанию, и Денни записалась и в нее.

Она с энтузиазмом приступила к занятиям и каждую свободную минуту использовала для тренировок.

И случилась прекрасная и неожиданная вещь. Даниелла Сприннер всю жизнь ждала любви. И дождалась ее.

Она влюбилась в себя.

Влюбилась в женщину, которая была наполнена радостью и смехом, храбро штурмовала отвесные скалы и отважно плавала по бурлящей реке на каноэ. Влюбилась в женщину, которая прежде боялась жизни, а теперь смело шла навстречу неизвестности.

Она всегда была хорошей няней – и вдруг почувствовала себя великой няней, потому что могла передавать детям невероятное удовольствие от приключений и открытий.

Денни учила их тому, что узнала сама: жизнь – это дар. И если даже она непредсказуема, то от этого не становится менее ценной.

И чем больше Денни отдавалась своей «цыганской душе», тем меньше нуждалась в мужчине, который бы помог ей утвердиться в жизни. Когда Джошуа Коул прикоснулся к ее губам, он сказал ей, что знает о ней нечто, чего она не знает о себе сама.

Но теперь она знала! Знала, что она сильная и независимая. Наполненная радостью и озорством. Что готова танцевать от полноты жизни! Удивительно, но мужчины, которые раньше ее просто не замечали, стали толпами ходить за ней.

Теперь ее телефон звонил не переставая.

Оказалось, что жить собственной жизнью совсем несложно: думать о своих интересах, с головой погружаться в работу, наслаждаться каждодневными радостями. Это было так же просто, как лежать на благоухающей лужайке поздно вечером и мечтательно смотреть на звездное небо.

Однажды, не успела Денни войти в дверь после своих занятий на каноэ, как Мелани протянула ей телефонную трубку.

– Это Джошуа, – многозначительно сказала она, не пытаясь скрыть надежду, что брат ее встал на путь истинный.

Денни взяла телефон. Она старалась держать себя в руках, но сердце ее подступило к горлу.

– Как поживаешь? – спросил он.

Такой простой вопрос. Но звук его голоса – неповторимый, знакомый, глубокий, мужественный и нежный – заставил ее произнести про себя: «любимый мой».

– У меня все в порядке, Джошуа.

И прежде, чем она успела спросить, как у него дела, он снова начал говорить:

– Мел сказала, что ты очень занята. Занимаешься греблей на каноэ и скалолазанием. А еще сказала, что парни тебе все время звонят.

Неужели в голосе Самого Сексуального Холостяка в Мире прозвучала нотка ревности? Денни рассмеялась:

– Так уж все время.

Голос его стал очень тихим:

– Мелани говорит, что ты ни с кем не встречаешься. Не ходишь на свидания, по крайней мере.

– Джошуа! Твоя сестра готова выложить тебе все о моей личной жизни.

– Она не может отказать мне, когда я прошу, – сказал он.

А кто может?

– А почему ты просил ее об этом?

– Ты знаешь, почему.

Да, она знала. Денни молчала, боясь говорить, боясь верить.

– Денни, я не мог позвонить тебе, пока не решил очень важные вопросы. Пока не избавился от тяжелого груза и сердечной боли, не позволявших мне стать мужчиной, достойным тебя.

Она хотела сказать ему, что он неправ, что он всегда был мужчиной, достойным ее любви, но что-то побудило ее промолчать.

– Когда я вернулся с Лосиного Озера, постоянно размышлял о твоих словах – о том, что прежде всего нужно думать не о собственных интересах, а об интересах своего сына. Я обсудил варианты с одним из моих юристов. И после долгих обсуждений решил наконец зарегистрироваться в агентстве, которое занимается «тройным воссоединением». Это означает, что три группы людей – дети, приемные семьи и биологические родители – намерены познакомиться, встретиться или объединиться.

Она услышала волнение в его голосе. И почувствовала гордость за него.

Наступило долгое молчание. Наконец он прошептал одно-единственное слово:

– Денни.

Джошуа едва сдерживал волнение. Джошуа Коул, этот хладнокровный плейбой. Этот Самый Сексуальный Холостяк. Этот преуспевающий владелец курортного бизнеса.

– Денни, – сдавленным голосом произнес Джошуа, – они меня ждут.

– О, Джошуа, – выдохнула она.

Слезы радости покатились по ее щекам.

– Я разговаривал с его родителями по телефону. И с ним тоже. Удивительно, но я совсем не горевал о смерти его матери, пока не сказал ему, что она умерла.

– Джошуа. – И снова его имя сорвалось с ее губ как восхищение, как молитва.

– Я договорился встретиться с сыном и его приемными родителями на этой неделе. Они живут в Калгари. Его зовут Джед. Я... – Голос его прервался. – Я... хотел бы, чтобы ты поехала со мной.

– Почему? – спросила она, хотя все в ней кричало да.

Но его ответ сказал бы ей все. Все.

– Потому что это самый важный поступок в моей жизни. И я не представляю, как обойдусь без тебя. Я хочу, чтобы ты поехала со мной, потому что доверяю тебе больше, чем самому себе. – И затем тихо, очень тихо он добавил: – Я хочу, чтобы ты поехала со мной потому, что готов полюбить тебя. И думаю, что нахожусь уже на полпути к этому.

Она не могла говорить сквозь выступившие слезы.

– Денни, ты меня слышишь?

– Да.

– Поедешь?

Этот вопрос означал больше, чем просто просьба сопровождать его в поездке для встречи с сыном.

– Я? О, Джошуа, с радостью поеду. – Денни сделала глубокий вдох. Но не смогла сдержать дрожи в голосе. – Я так ждала тебя.

Она даже не представляла, насколько правдивы были эти слова, пока не вымолвила их. И не осознала того, что ее спортивные занятия – каноэ и скалолазание – подготовили ее к настоящей любви.

Теперь Денни была сильной и уверенной в себе женщиной, не нуждавшейся в поддержке мужчины. Теперь она сама могла его поддержать, объединившись с ним и став его половинкой.

Конечно, она ждала Джошуа. И, конечно, ждала саму себя.