Текст книги "Возмутитель спокойствия"

Автор книги: Кара Колтер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

У него в жизни тоже не все шло гладко. Мать никогда не была счастлива в Дансере и винила в этом Джи Ди и его отца. Он рос, внимая ее причитаниям о том, чего она лишена. Если бы не они, говорила мать, принимать бы ей солнечные ванны в Сен-Тропе, или кататься на лыжах в Стимботе, или заниматься серфингом на диком северном побережье Оаху. Если бы не семья, которая ее связывала, у нее была бы захватывающая, полная приключений, достойная жизнь, а не прозябание в качестве кухарки и уборщицы с поездками на хоккейные матчи местного значения. Она ушла от них, слава богу, когда Джи Ди было тринадцать. Он вспоминал, какая у них с отцом началась, наконец, веселая жизнь. Некоторое время они поддерживали с матерью связь, а та оставалась такой же несчастной, как прежде, хотя теперь ей уже некого было винить…

Много позже Джи Ди понял, что его мать была просто подвержена депрессии, но в то время он винил во всех ее несчастьях себя. Не потому ли его бессознательно влекло к Элане? Пытался ли он завоевать любовь женщины, которая, подобно его матери, была не в состоянии ее дать? Может быть, он пытался залечить рану, полученную в детстве?

Джи Ди терпеть не мог болтовни, не был склонен ни к самокопанию, ни к занудному исследованию особенностей собственного мышления. А то, что сейчас его охватила какая-то странная задумчивость, – так он почти не спал ночью. Презрительно хмыкнув, мужчина поставил кассету с музыкой кантри. Какой-то парень пел длинную балладу о том, как попал в тюрьму из-за женщины, сделавшей его несчастным. Бьюфорд вздыхал, жалобно поскуливая в нужных местах песни.

Тэлли медленно потянулась и открыла глаза. Когда наблюдаешь, как пробуждается женщина, всегда сожалеешь о том, чего не было.

– Где мы? – спросила она и попыталась столкнуть голову Бьюфорда с колен, но тот уперся, умоляюще глядя на нее снизу вверх.

Она нахмурилась, но уступила без особой борьбы. Интересно: мисс Смит всегда старалась казаться замкнутой и холодной, чтобы скрыть жар, который Джи Ди почувствовал в ее поцелуях, скрыть мягкость, которую он заметил в момент ее пробуждения.

Джи Ди объяснил, где они проезжают.

– Остановимся на завтрак в следующем городке.

Тэлли вздохнула и отвернулась к окну, будто набираясь решимости, потом сказала:

– Жаль, что вы не узнали о нем раньше.

Что такое? Не отразились ли ночные размышления об утратах и предательстве на его лице?

– Элана всегда говорила, что не знает, кто отец Джеда, – продолжала Тэлли. – У меня не было оснований не верить ей. Она действительно совершала необдуманные поступки – ничего не могла с собой поделать… Я начала разбирать вещи Эланы пару месяцев назад. Нашла фотографию. Прочитав подпись на обороте, поняла, что вы – отец моего племянника. Биологический. С тех пор я раздумывала, как поступить. Вы имели права узнать. Было бы несправедливо с моей стороны не сказать вам. Не ваша вина, что Элана была больна. Но я должна была разузнать что-то о вас, прежде чем связать с вами жизнь Джеда.

– Другая бы на вашем месте просто сунула эту фотографию обратно, – неохотно сказал Джи Ди.

– Другому бы на вашем месте было все равно, есть у него где-то ребенок или нет. Так что мне надо было выяснить, как вы к этому отнесетесь.

– Расскажите мне о нем, – попросил он. – Расскажите о моем сыне.

– У меня есть фотография.

Он так резко свернул к обочине, что Бьюфорд чуть не слетел на пол.

– Покажите!

Тэлли покопалась в большой сумке и, наконец, нашла. Маленький мальчик сидел на табурете с аккуратно сложенными на коленях руками и скрещенными ногами. В клетчатой рубашке, штанишках с помочами, с дурацким галстуком-бабочкой. Выражение лица – торжественное. Темные глаза, темные волосы гладко зачесаны назад. Густые, как щетка трубочиста, ресницы.

Джи Ди всмотрелся в черты лица своего сына.

– В этом возрасте я был похож на него, – пробормотал он. – У меня где-то есть почти такая же фотография. Только никакой бабочки, слава богу.

– В бабочке нет ничего ужасного, – возразила она, пожалуй, слишком пылко. – Когда я увидела ваш снимок в вещах Эланы, у меня не осталось никаких сомнений. Те же прекрасные карие глаза.

Она спохватилась и покраснела.

Так, Тэлли Смит думает, что у него красивые глаза. Приятно. До чего же изменилась его жизнь за прошедшие сутки! Джи Ди снова вырулил на дорогу.

– Сколько ему здесь?

– Это снято несколько месяцев назад.

– Теперь расскажите мне все, – потребовал он грубовато, – с той минуты, когда он родился.

Она собралась с мыслями и начала:

– Он родился в шесть утра, 10 апреля. Знаете, как малыши капризничают, когда их фотографируют? Но этот – нет. Маленький Будда – с самого рождения.

Уголком глаза он заметил, что она говорит о мальчике с трепетом. Бог с ними, с чистыми кроссовками, с ее мечтами о порядке в доме – любовь к этому ребенку важнее.

– Элана могла приходить и уходить, а я всегда была рядом.

Он услышал невысказанное: «Заполняла пустоты».

Тэлли описывала, каким младенцем был Джед; как ему купили крошечный костюм кролика для первой Пасхи. Как она давала ему размятые бананы – первую настоящую еду.

Она говорила об отпечатке его руки, сделанном на школьном копире, об отношениях любви-ненависти с Битси-Митси:

– Джед его любит, а кот – ненавидит.

В некотором смысле он с самого начала был ее ребенком. Элана часто лежала в больнице. Тэлли всегда была для Джеда опорой, каменной стеной, гарантией безопасности… Она говорила и говорила, а Джи Ди мог слушать и слушать. О цветных мелках, которые Джед съел, о столкновении с собакой. Он нетерпеливо наклонился вперед, когда она рассказала о маленькой удочке, которую подарила мальчику, и о бейсбольной бите.

Он понял, что Тэлли будет хорошей приемной матерью для его сына, как только Джи Ди Тернер направит ее на путь истинный. Пока что мир училки был чересчур упорядочен.

– Расскажите немного о том парне, за которого вы собираетесь замуж, – попросил он.

– О, Герберт – прекрасный человек. Владелец магазина скобяных товаров в Догвуд-Холлоу.

«Прекрасный» – просто стереотип. И это – о человеке, который будет участвовать в воспитании его сына!

– В каком смысле – «прекрасный»? – спросил он.

– Ну, вы знаете…

– Не знаю.

Казалось, это ее смутило.

– Ну, как я уже сказала, у него есть магазин скобяных товаров, и он вполне преуспевающий и надежный мужчина.

Разве этому должен научиться его сын – что благополучие и стабильность ценятся выше, чем любовь?

– У Герберта – дом, полученный по наследству. И кухня из нержавейки. Битси-Митси – его кот.

Джи Ди совершенно не понравилось, что Тэлли перечисляет имущество Герберта вместо черт его характера. Вероятно, любовь к сестре причинила ей такую боль, что теперь она боялась доверять своему сердцу.

– А как он относится к Джеду?

– Обожает, – сказала Тэлли, пожалуй, чересчур поспешно.

В смысле, его сына терпят. Терпят!

– В чем выражается это обожание?

– Вы бы видели коллекцию автомобилей, которую он принес Джеду из своего магазина.

Великолепно. Дальше – больше. Пока он накручивал мили, а она без умолку говорила о Герберте, Джи Ди все яснее осознавал свою миссию. У него был священный долг перед сыном – перевернуть ее мир.

Ничего веселее в его жизни еще не случалось.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Догвуд-Холлоу удивил Джи Ди тем, что оказался лишь немногим больше Дансера. В нем были настоящие уличные светофоры, небольшая пешеходная улица с магазинами и несколько офисов и жилых зданий.

Они провели вместе шесть часов в машине, и Джи Ди с радостью отметил некоторое свое положительное влияние на Тэлли Смит. Волосы ее растрепались, блузка помялась, к брюкам прилипла собачья шерсть, губная помада стерлась. Теперь она отличалась от той наглаженной, с безукоризненными манерами училки, какой была вчера. И всего этого он добился менее чем за сутки! Он быстро объяснит ей, что должна знать женщина, собираясь воспитывать его сына.

– Неплохо выглядите, – сказал Джи Ди грубовато, снова приступая к выполнению своей миссии.

Надо было поощрить этот ее растрепанный вид.

Откуда-то из глубин своей гигантской сумки Тэлли достала книжку и быстро отогнула обложку, но – недостаточно быстро: он увидел женщину в старинном платье, с глубоким декольте, выбегавшую из темного, мрачного замка. Тэлли оторвала взгляд от книги и недовольно посмотрела на него.

– Что?

Она здесь, в кабине грузовика, с живым мужчиной, а ее внимание приковано к вымышленным историям? Это его немного обидело. Как можно галантнее он повторил:

– Вы прекрасно выглядите.

Она изумленно взглянула на него, потом отвернулась и уловила свое отражение в боковом зеркале. Ухмыльнулась, попыталась расправить блузку и отряхнуть брюки.

– Шутите? – сказала она тоном прежней Тэлли.

– Нисколько. Вы в самом деле выглядите лучше. Более естественной. Не напряженной. Понимаете?

– Нет, – отрезала Тэлли и снова погрузилась в книгу.

Его комплимент отвергнут! Отказавшись от первоначального замысла, Джи Ди резко сказал:

– Мне жаль детей, которых вы учите. Вы скованны и напряжены, как курица в логове у койотов. Одна лягушка в ящике стола – и ребятишки будут приговорены пожизненно писать прописи.

– Мои ученики не посмели бы подложить мне лягушку, – заявила Тэлли, не отрываясь от книги, а потом: – По крайней мере, я – курица в логове койотов, которая прекрасно выглядит, как вы сказали.

Мало того, что она отвергла комплимент, о нет, ей надо было еще и швырнуть его прямо ему в лицо!

– Хотелось бы мне снова оказаться в пятом классе!

– Хотите сказать, что вышли из этого возраста? – поинтересовалась она с наигранной любезностью.

– Видите, об этом я и говорю! Чопорность.

Уголком глаза Джи Ди наблюдал, как сжались ее губы, – значит, он ее достал! Она заговорила с нажимом:

– Меня вытащили из постели среди ночи, шесть часов я просидела с вонючей, слюнявой собакой на коленях, терпя вашу безрассудную езду, – и я еще чопорная? По-моему, меня следует считать святой!

– Разве это не одно и то же? Ну, хорошо, вы номинированы на звание «Святая Тэлли из Догвуд-Холлоу». Я езжу быстро, потому что точно знаю возможности моей машины и свои. К тому же с настоящей святой мне ничто не грозит.

– Вы были в школе шалопаем, да?

– Это правда, – согласился он радостно, – шалопаем. Шалопай и святая. Хорошее название для книги, правда?

– Теперь понятно, что вы читаете.

– А вы что читаете? «Герцогиня и герцог делают это в Дорчестере»?

– Прекрасная возможность узнать о викторианской эпохе.

– Ну, если дамы действительно носили платья, как на обложке, я не завидую герцогу.

Ему ужасно хотелось остановить машину и целовать Тэлли до умопомрачения. Она еще ничего не понимает в жизни. Нельзя заменить ночи неистовой страсти кухонным оборудованием из нержавеющей стали. Но разве сам он не выбрал жизнь безопасную и предсказуемую, а не стихийную и полную риска? Что его влечет, кроме машины Клайда Уотерса – «мустанга» 72-го года.

– Может, мы оба чему-то научимся? – пробормотал Джи Ди.

– Простите?

– Вы не можете просто сказать «что?», как нормальные люди?

– А вы – нормальный человек?

– Ага.

– Тогда не могу.

– Я устал, – сказал он резко.

Наверное, ночь за рулем повредила его рассудок. Жизнь Джи Ди Тернера вовсе не была безопасной и предсказуемой. Он развлекался. Разбирая на части старые машины и закидывая ноги на кухонный стол. Он пел в душе. Таких, как он, надо поискать. Свободный мужчина. Член клуба Н.Н.Н.Ж. Чего еще желать?

В этот самый момент ее запах – тепла и лимонов – заполнил всю кабину, обволакивая его. Джи Ди осадил себя. Он – воин, выполняющий задание: спасти своего сына от чрезмерно упорядоченного мира. Точка. И незачем вовлекать эмоции. Это даже опасно. Запах лимона должен быть вне закона.

– Вот здесь мы и живем.

Он высунулся и критически оглядел ее дом. Красивый двухэтажный многоквартирный дом, свежеокрашенный, с большими балконами и ухоженным газоном. Какой кошмар!

– Выходи, Бью.

– О, ему в дом нельзя!

Джи Ди сощурил глаза. Она разве еще не поняла, что командует теперь он?

Вот и урок № 2. После того как он убедит ее, что она ничего здесь не решает, придется учить дамочку, что обилие правил вредит воспитанию мужества у маленького мальчика. Что это за мир, если даже животных с безукоризненными манерами не допускают в помещение?!

– Знаете что, – сказал он, подзывая пса, – давайте рискнем!

Тэлли уставилась на него и пробормотала:

– Разве не этим мы занимались последние шесть часов?

Упрямо сжав губы, она промаршировала к входной двери.

Две аккуратные цветочные клумбы вдоль дорожки. Джи Ди с детства ненавидел такие клумбы, ему вечно доставалось за то, что он их топтал. На безупречно ухоженной лужайке – написанная от руки табличка: «По газону не ходить». Он вздохнул. Дверь была заперта. Надо набрать код, чтобы войти.

– Здесь высокая преступность? – спросил Джи Ди.

Если его сын проживает в криминогенной зоне, значит, задача немедленно меняется. Обоих – Тэлли и Джеда – посадить в грузовик и доставить в Дансер. Тэлли Смит будет жить в Дансере? Ему придется всегда противостоять соблазну аромата цитрусовых?

– Никакой преступности, – сказала она, – просто в мире есть места, где люди запирают двери.

Это он знал. Но его сыну не обязательно жить в одном из таких мест.

В холле был светлый кожаный диван, явно маркий, ковер, как будто привезенный с базара в Стамбуле, и четырехфутовая стеклянная ваза с павлиньими перьями. Ваза эта, кроме непрактичности и очевидной нелепости, казалась еще и очень хрупкой. Джи Ди мог держать пари, что ребенка, вероятно, загрызли бы, если бы он играл здесь в мяч, бегал или приходил с грязными ногами.

Бьюфорд обнюхал какое-то дерево в кадке и моментально забыл, что он обучен хорошим манерам.

– Не смей! – воскликнул Джи Ди.

Пес опустил лапу и посмотрел с обидой.

– Ну, разве можно его упрекнуть? Бью просто решил, что дерево не может расти в доме.

Бью опять посмотрел обиженно и, засопев, поплелся за ними к лифту. Он заскулил, когда двери плавно сдвинулись.

– Мне и самому не нравится, – пробормотал Джи Ди.

– Что не нравится?

С риском прослыть полной деревенщиной он скованно произнес:

– Лифты. Слишком тесные. Мне не нравится, как они действуют на мой желудок.

Если бы Тэлли рассмеялась, он мог бы начать урок поцелуев прямо сейчас, чтобы стереть с ее лица это самодовольное высокомерие. Но она не рассмеялась, наоборот, в ее глазах промелькнуло сочувствие! Из лифта Бьюфорд выбежал в панике, чуть не сбив с ног старую женщину в розовом спортивном костюме.

– Что я вижу?! – воскликнула та с негодованием.

Полный дом людей, живущих по уставу!

– Мисс Смит, разве вы не знаете, – сказала пожилая дама, – что собакам не разрешается входить в дом?

Тэлли стрельнула в него грозным взглядом, а Джи Ди расправил грудь. Он терпеть не мог старых летучих мышей. Наверняка таким же тоном соседка разговаривает с его сыном. Не бегать! Слишком много шума! Не играть! Он мог бы поспорить, что эти таблички на траве – ее рук дело.

– Агент под прикрытием, – бросил он, кивнув в сторону собаки, – К-9.

– О!

Дама проводила его любопытным взглядом вампира и неохотно вошла в лифт.

Тэлли поджала губы:

– Она вам поверила! Как вы могли? Ведь мне жить в этом доме! Теперь в прачечной будут говорить, что меня привел полицейский с собакой – ищейкой наркотиков.

– После всех слухов обо мне, которые вы распускали, мы еще даже не сравнялись, – сказал он сухо. – Кроме того, я не отвечаю за то, что она подумает. Я не говорил, что я – полицейский. Это было бы незаконно.

– Но вы именно так и сказали…

Тэлли остановилась, вспоминая его слова.

Он улыбнулся:

– Агент под прикрытием. Я как раз недавно был под прикрытием… полотенца. Согласитесь, что картина была не так уж и плоха.

Она вспыхнула. Все идет по плану. Выбить ее из колеи. Слегка шокировать. Если она представит его в полотенце – еще лучше…

Джи Ди кое-что заметил. Тэлли казалась напряженной не потому, что сердилась. Она старалась не рассмеяться. Бог мой, как трудно научить эту женщину расслабляться!

Она постучала в дверь, потом вставила ключ. Он услышал в квартире какие-то звуки, затем дверь распахнулась и на нее бросился мальчишка ростом ей до колен! Тогда Тэлли рассмеялась.

Мальчик был красивый, крепкий и энергичный. Другим отцам посчастливилось видеть рождение ребенка. Сейчас Джи Ди переживал нечто подобное, и он, со всем своим жизненным опытом, оказался не готов к этому. В лице сына Джи Ди заметил свои черты и был ошеломлен этим чудом. Его ребенок, его плоть и кровь!

Тэлли вскрикнула и на удивление легко подхватила Джеда на руки. Джед сжал ее лицо пухлыми ладошками и чуть не задушил поцелуями, а она делала вид, что пытается уклониться, и беспомощно смеялась.

Джи Ди был поражен, увидев настоящую Тэлли, и этот образ был столь ярким и прекрасным, что почти ослепил его. Похоже, миссия провалилась. Эта женщина не нуждается в его помощи.

Тут он заметил другую женщину, стоявшую в тени холла.

Берегитесь, мужчины! Еще одна сестра Смит, с такими же белокурыми волосами, великолепной фигурой и удивительными глазами.

– Я – Кейли, – сказала та, выступая вперед.

Джи Ди считал себя туповатым в вопросах чуткости, но понимал, что должен показать Кейли – ее миру ничто не угрожает, он не собирается отбирать Джеда, нет. Просто он хочет изменить ее сестру.

Поскольку он не мог найти слов, то взял ее руку и пожал, как бы успокаивая. Это было братское рукопожатие. А потом посмотрел прямо ей в глаза.

Кейли неожиданно улыбнулась, и страх в ее глазах исчез.

Джед устроился у Тэлли на плечах и теперь поглядывал оттуда на Джи Ди. Он засунул в рот большой палец и сосал его. Четыре года – и до сих пор сосет палец?

– Джед, это Джи Ди. Он – мой друг, – сказала Тэлли, как они договаривались.

Джед внимательно осмотрел его и вытащил палец изо рта. И осторожно улыбнулся.

– Пливет.

Он понравился сыну! Джи Ди почувствовал, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Его сын…

И тут Джед увидел собаку. С восторженным криком он выскользнул из рук Тэлли и уселся на корточки напротив Бьюфорда.

– Щенок! – прошептал благоговейно мальчик.

Бьюфорд и Джед серьезно и с большим интересом рассматривали друг друга, потом оба одинаково радостно вздохнули.

– Любитель собак! – заявил Джи Ди удовлетворенно.

– Должно быть, генетическое, – сказала Тэлли с горечью.

Джед обхватил руками шею Бьюфорда и пылко поцеловал его. Бьюфорд радостно колотил обрубком хвоста и пускал слюни.

– Джед, – предупредила Тэлли, – не целуй его в губы! Грязь. Микробы.

Урок № 3, подумал Джи Ди. Микробы редко бывают смертельными. Целовать собаку – одна из радостей жизни.

Джед посмотрел на свою тетю с обидой и недоверием. Бью, оскорбленный, высвободился и без приглашения пробежал в комнаты, а мальчик бросился за ним.

Интерьер квартиры напомнил Джи Ди, насколько важна его миссия. Здесь не было места для ребенка. Хотя комнаты казались довольно милыми, они были крошечными и явно женскими. Неимоверное количество розового, а также всяческих мелких, хрупких безделушек – тут не расшалишься.

На балконе стоял трехколесный велосипед. Его сын ездит в такой тесноте – как тигренок, мечущийся в клетке! Игрушки не валялись грудой посреди комнаты, а были аккуратно разложены на стеллаже. На полу стоял один-единственный игрушечный грузовик. Безрадостное место для мальчишеских игр. Хорошо хоть кукол нет!

– Меня выселят, – печально сказала Тэлли, когда собака и мальчик затеяли шумную возню, носясь туда и обратно между холлом и комнатами.

Еще одно подтверждение, что здоровый детский смех может вызвать здесь только хмурые, неодобрительные взгляды.

Джи Ди осторожно сел на диван. Диван выглядел совершенно новым, но казалось, мужчина может его с легкостью раздавить. Светло-бежевый. Глупо, подумал он, выбирать такой цвет, если у тебя растет мальчик. Рядом с гостиной две спальни, двери в них приоткрыты. В комнате Джеда преобладали в основном веселые, яркие цвета. Комната Тэлли, по соседству, была непорочно белой. Девственно-белой.

Да-а, он еле удержался, чтобы не задать ей вопрос:

«Послушайте, Тэлли, вы – девственница?».

И чуть не рассмеялся, представив ее реакцию. К счастью, мимо пронеслась собака, а по пятам мчался Джед, заливаясь смехом.

Наблюдая за ними, Джи Ди улыбался про себя, как не улыбался никогда прежде. Он был в восторге от сына. Джед был живым и веселым, стопроцентным мальчишкой. Тэлли требовался отец для племянника, и она его нашла.

Джи Ди чувствовал, что мог бы стать очень хорошим отцом… на расстоянии. Он бы звонил, посылал открытки, письма и подарки. Приезжал бы в гости, а Джед навещал бы его. В летние каникулы вечерами они вместе с сыном ходили бы на рыбалку, а пес – с ними. Будущее внезапно озарилось сияющими картинами: игры в мяч на снегу, строительство снежных крепостей, новые кожаные перчатки для гольфа, которые надо разнашивать…

Последнее, что он запомнил, были жалобы Тэлли, что ее соседи снизу начнут сейчас стучать в потолок. Он проворчал, что, мол, сам с ними тогда разберется, а потом отключился.

– Он такой милый, – прошептала Кейли, когда они с Тэлли уселись пить чай в кухне.

Пес заснул под столом, а Джед – с ним в обнимку.

– Надеюсь, у него нет блох, – сказала Тэлли.

– У Джи Ди? – с ужасом спросила Кейли.

– Конечно, нет. У зверя под столом.

Впервые в жизни в ее доме сразу трое мужчин, и все они крепко спят. И все похрапывают. Это неестественно – знать, что Джи Ди храпит, и не знать, храпит ли Герберт Хенли.

– Я говорю о Джи Ди, но пес – тоже милый, – пояснила Кейли.

Сестричка обо всех и вся думала – «милые».

– Вы же с ним только познакомились! – напомнила ей Тэлли. – Когда ты успела понять, что он милый?

– Если бы тебе не понравилось то, что ты о нем разузнала, его бы здесь не было.

Не совсем так, но какой смысл рассказывать Кейли, что Джи Ди взял верх над ней – и с такой недопустимой легкостью!

– К тому же, – Кейли склонилась над столом и еще понизила голос, – он симпатичный.

Тэлли не считала, что «симпатичный» – подходящее слово, но решила не спорить. Джи Ди Тернер – симпатичный? Ужасно симпатичный. Пугающе симпатичный!

Конечно, за шесть часов в кабине грузовика она на него насмотрелась.

Она узнала, что у Джи Ди густые ресницы, бросающие тень на щеки, и жесткая щетина, которая быстро растет. Она узнала, что он постукивает по рулевому колесу. Она узнала, что стальные мышцы его бедер и бицепсы напрягаются каждый раз, когда он переключает передачу. Джи Ди напевал песенки, которые ему нравились, но не коверкал их так, как в тот вечер, когда она застала его в душе. Он ругал других водителей. Все бросал на пол. Она изучила даже его запах, подумать только! Запах настоящего мужчины. Запах свежевспаханной земли, запах созревающей на солнце пшеницы. Чистый, сильный и отчетливый. Это был запах свежих ростков, тянущихся из земли к солнцу.

Тэлли казалось, что она знает о Джи Ди Тернере гораздо больше, чем хотела бы. Вначале она намеревалась выяснить, является ли он порядочным человеком. Вместо этого изучила его запах и взмах его ресниц. Твердость мускулов. Очертание рта. Вкус губ.

– Ты что это, покраснела? – спросила Кейли.

– Ну вот еще!

Тэлли отчаянно пыталась припомнить, каков запах Герберта. Если очень постараться, можно вообразить, что от него немного пахнет товарами из его магазина – химикатами, коробками с красками и предметами, пылящимися на задних полках.

– Итак, ты отказалась объяснить по телефону, но теперь-то скажи, почему он здесь?

– Как только Джи Ди узнал, что у него есть сын, то буквально затолкал меня в машину. Он хочет забрать нас с Джедом в Дансер на неделю или две. Чтобы познакомиться с мальчиком поближе.

– Забрать Джеда?

Глаза Кейли стали огромными от внезапного испуга.

– Разумеется, нет. Я держу ситуацию под контролем.

Конечно, Джи Ди Тернер еще этого не понял, но скоро поймет.

– Ты должна выйти за него замуж, – протянула Кейли мечтательно.

– Чтобы выйти замуж, нужен не просто симпатичный мужчина.

Тэлли показала свой безымянный пален, с кольцом, напоминая сестре, а заодно и себе, что помолвлена. Ей даже в голову не приходила мысль о браке с Джи Ди Тернером, поскольку она собиралась выйти за другого.

– Может быть, – с упрямой ноткой в голосе сказала Кейли. – Но и нечто большее, чем плита из нержавеющей стали, которую, кстати, я считаю уродливой, хоть ты и не спрашивала.

– Молодчина, – вмешался Джи Ди.

Он стоял в дверях, взъерошенный и ужасно привлекательный.

– А разве у вас плита не из нержавейки?

Тэлли осторожно кивнула. Она могла лишь надеяться, что он не слышал той части разговора, где сестра выдавала ее замуж, или той, где он был назван симпатичным.

– Я понимаю, – сказала Тэлли сухо, – что вы не разделяете моего восхищения кухонным оборудованием.

Вы просто не можете понять. Дело не в вещах, а в том, что они олицетворяют.

Кейли с Джи Ди обменялись недоуменными взглядами.

– О'кей, – согласился он, наконец. – Так что же они олицетворяют?

– Традиции! – Они все еще смотрели непонимающе, и Тэлли продолжала с энтузиазмом: – Такие вещи ассоциируются с домом. С заботой о близких. С человеком, который тратит деньги не на развлечения, а на что-то важное. Он мог бы купить билеты на матч…

– В самом деле? – хмыкнул Джи Ди.

– Но он предпочел нечто долговечное. Нечто ценное.

– Он мог бы повесить на стену программу матча в рамочке, – заявил Джи Ди с отвращением. – Хранить корешки билетов в вазе на камине.

– Вы просто не понимаете, – сказала Тэлли.

– Уверен, что понимаю. Вы собираетесь выйти замуж за человека, не подходящего для воспитания моего сына. Не то чтобы я мечтал остановить вас. Но вам надо кое-что узнать.

– Что именно? – спросила она подозрительно.

– Я покажу вам, когда мы вернемся обратно в Дансер. Кое-что для мальчишек. И Герби этого наверняка не знает.

– Он не любит, когда его называют Герби, – возразила она натянуто. – И я уверена, что он знает все про мальчиков. Герберт – владелец магазина скобяных товаров. Это значит – газонокосилки, всевозможные ключи, гвозди разных размеров. Что еще надо мальчикам?

Джи Ди фыркнул:

– Он купил плиту вместо билетов на суперматч. Это хуже, чем я мог себе представить.

– Как чудесно, что вы все втроем отправитесь в Дансер! – сказала Кейли.

Вот предательница! И это ее сестра! Кейли Бенедикт Арнольд!

– Вы не знаете Дансера, – мягко поправил Джи Ди. – Ничего там нет чудесного.

Ну, наконец-то они сошлись во мнениях. Впрочем, Тэлли не стала ценить его ни на йоту выше.

– Ничего чудесного, – повторил Джи Ди. – Зато полно места. Можно запускать фейерверки на главной улице и стрелять сусликов в прерии. Главный универмаг предлагает маленьким детям жвачки, а если повезет, то и петарды.

– О, – вздохнула Кейли с полным пониманием. – Для мальчишек это так важно!

Тэлли уставилась на нее, надеясь, что сестра уловит ее мысль о предательстве, но – нет! Кейли и Джи Ди улыбались друг другу, как члены тайного общества.

– Джед еще слишком мал, чтобы стрелять сусликов, – заявила Тэлли. – Я бы позволила ему, будь он постарше. Но, если честно, это отвратительно. Убивать маленьких пушистых зверьков – подло. Не говоря уж о змеях, это же сплошные микробы. А жевательной резинкой дети до пяти лет могут подавиться. Я читала об этом.

Джи Ди улыбнулся так снисходительно, что она пришла в ярость.

– Вся ваша проблема, Тэлли, – (да как он смеет намекать, что у нее проблемы?), – в том, что вы слишком много читаете и слишком мало живете.

Она скрестила руки на груди.

– А вы здесь, чтобы решить мои проблемы?

Ее сарказм он проигнорировал.

– Именно так, – подтвердил Джи Ди радостно, словно она была глупым ребенком. – И начну я с Герби. Когда его можно увидеть?