Текст книги "Возмутитель спокойствия"

Автор книги: Кара Колтер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

ГЛАВА ВТОРАЯ

Лежа под машиной, Джи Ди попытался выкрутить ржавый болт, и плечо снова заныло. Тут зазвонил телефон, и он ударился головой о масляный бак. Ничего себе день начинается, подумал он, вылезая. Взглянул на часы. Проработал всего пять минут.

– Джи Ди, – рявкнул он в трубку, стирая с рук масло.

– Это Стэн.

– Чего надо?

– Вот это приветствие!

– У меня сегодня плохой день.

– Сейчас только пять минут девятого!

– Я знаю.

– А я тебе подниму настроение. В «Шале» сегодня завтракала одна. Симпатичная, типа библиотекарши. О таких только и думаешь, как бы вытащить у них из волос шпильки.

– С чего ты взял, что эта новость поднимет мне настроение?

Джи Ди прервал приятеля, иначе тот зайдет слишком далеко. Такие разговоры приводят к тому, что всю ночь пялишься в потолок без сна.

Шпильки в волосах, кружево под мокрой блузкой, глаза невероятного цвета, а в результате с утра пораньше бьешься головой о масляный бак.

Но Стэн приберег лучшее напоследок:

– Угадай, кем интересовалась эта крутая библиотекарша?

– Фредом Базилем? – с надеждой спросил Джи Ди.

Фред – еще один холостяк. Ему шестьдесят два, он похож на мяч и меняет свой рабочий комбинезон на костюм раз в году. Он вежливо отказывался примкнуть к клубу холостяков, говоря, что согласен жениться, если попадется подходящая девушка.

– Попытайся еще раз, дружище, – сказал Стэн с несносной живостью.

У Джи Ди заболела голова.

Он гордился тем, что ведет спокойную жизнь, без интриг. Его не трогают сплетни. Он выше этого.

– Даю подсказку, – загадочно произнес Стэн. – Подумай, не отказаться ли тебе от членства в клубе Н.Н.Н.Ж.

Джи Ди в ответ произнес три слова, от которых покраснел бы и матрос. Потом поинтересовался:

– Что она выспрашивала?

Через несколько минут он повесил трубку, разъяренный. Эта Тэлли Смит слишком далеко зашла. Мало того, что вчера она застукала его в полотенце, распевающим дурацкую песню! Так теперь еще треплет его имя на людях! Придется уподобиться шерифу в плохом вестерне и объяснить ей, что это его город и здесь нет места для них обоих.

«Ниссана» не было ни у «Палмтри корт», ни перед «Шале». Может, Тэлли Смит уехала? Но он не успокоится, пока не убедится.

Джи Ди медленно объезжал все восемь жилых кварталов Дансера. И точно, ее серый «ниссан» был припаркован перед домом миссис Сэддлчайлд. Можно держать пари, что это не совпадение, поскольку накануне вечером он совершил ошибку, произнеся по телефону имя миссис Сэддлчайлд. А в это время в его лагере удобно расположилась шпионка с замороженным горошком на голове.

Джи Ди заколотил в дверь. Выглянула миссис Сэддлчайлд, старая, как ее газонокосилка, которую он ремонтировал. Сегодня на ней было цветастое домашнее платье. Заляпанные мукой очки съехали на кончик носа.

– Поставьте под навесом в саду, Джи Ди, спасибо, – сказала она торопливо сквозь щель.

И закрыла дверь перед его носом.

Она думала, он привез ей газонокосилку! Ладно. Можно подождать в грузовике, пока мисс Тэлли Смит не выйдет. Можно вытащить проводку из-под приборной доски ее автомобиля, чтобы она не уехала до того, как ответит на несколько вопросов. Можно, но это означало бы, что он включился в ее дурацкую игру в шпионов.

К тому же именно у миссис Сэддлчайлд было, что рассказать любопытной Тэлли Смит. Сия дама видела его голым, хотя ему тогда было три года, но она достаточно стара и бестолкова, чтобы забыть эту важную деталь.

Джи Ди проверил, нет ли кого вокруг, потом заглянул в окно кухни. На столе стояло огромное блюдо с печеньем. Миссис Сэддлчайлд всегда пекла такое, когда ждала его. Тонкая рука потянулась за печеньем. Он заметил мелькнувшие белокурые волосы.

Конечно, Тэлли Смит была там, ела его печенье и разговаривала с женщиной, которая владела компрометирующей информацией о нем.

Какого дьявола? Чего она хочет, эта Тэлли Смит? Джи Ди опять забарабанил в дверь. Миссис Сэддлчайлд с раздражением приоткрыла створку.

– Вы все еще здесь, Джи Ди?

– Как видите.

– А-а, деньги!

Эх, как будто он десяти долларов ждал!

– Газонокосилка тут ни при чем, – сказал он с плохо скрываемым нетерпением. – Мне надо поговорить с вашей гостьей.

Миссис Сэддлчайлд посмотрела на него настороженно и закрыла дверь, не пригласив зайти. Прошла, казалось, вечность, когда она вернулась.

– Сейчас это неудобно, – заявила она.

– Черт побери, ей лучше выйти, – проговорил Джи Ди. – Объясните ей…

– Джи Ди Тернер, когда она сказала, что вы вели себя по отношению к ней не по-джентльменски, я с трудом поверила. Но вот вы ругаетесь у моих дверей!

Пожилая леди покачала головой и зацокала языком.

Он с тоской представил себе, как дальше развернутся события. Все уважаемые граждане Дансера будут смотреть на него косо. Ему придется ремонтировать газонокосилки целый год, чтобы смыть грязное пятно со своей репутации. Эта женщина с такой легкостью разрушала его жизнь!

– Будьте любезны, передайте ей, что я подожду, – произнес он напряженно.

Миссис Сэддлчайлд надменно фыркнула и захлопнула дверь. Теперь ему битый час топтаться здесь… Однако Тэлли появилась на крыльце через несколько минут.

– Да? – сказала она, выходя.

Волосы все так же стянуты в узел. Тонкая белая блузка, не шелковая, и отутюженные темно-синие шорты до колен. Оделась, как для гольфа. Если не знать, что под блузкой прячется кружевной бюстгальтер, такой стиль одежды будет внушать доверие – и ничего, кроме доверия.

– Не говорите «да» таким невинным тоном, – предупредил Джи Ди.

Глаза у Тэлли сегодня другие – скорее фиолетовые, чем синие. Поразительно! И такие сверкающие, что ему захотелось вытащить у нее из волос все шпильки.

– Леона сказала, что позвонит в полицию, если вы не намерены соблюдать приличия.

Она ее уже Леоной величает? Прекрасно. Просто великолепно! Что это? Насмешливая искорка в глазах? Как она смеет потешаться над ним?

– Я хочу знать, какого черта вы там делаете? – поинтересовался Джи Ди, понизив голос.

Он заметил миссис Сэддлчайлд за занавеской и улыбнулся ей, но улыбка получилась фальшивой, похожей на волчий оскал.

– Пью чай, – объяснила Тэлли. – С имбирным печеньем.

Ему захотелось схватить ее и трясти до тех пор, пока у нее шпильки сами не вылетят из волос. Или опять поцеловать. Он попытался вспомнить, когда в последний раз так терял над собой контроль, но не смог.

– Зачем вы создаете мне проблемы? Зачем расспрашиваете обо мне?

Тэлли смотрела виновато, как ребенок, которого поймали на краже печенья, но ответила с достоинством:

– Не понимаю, как могут несколько невинных вопросов создать проблемы.

– В самом деле? Я объясню. В Дансере, когда тобой интересуется чужак, на следующий день в баре будут говорить, что ты проиграл все свои сбережения в Лас-Вегасе. А в парикмахерских станут судачить о твоих тайных женах.

– Вы преувеличиваете, – сказала она неуверенно.

– А не напивается ли Джи Тернер по выходным? Не его ли мы видели входящим в церковь, где дважды в неделю собираются анонимные алкоголики?

Тэлли опустила глаза и разглядывала мыски своих кроссовок, столь несуразно белых, будто она их мыла.

– И последний вопрос: любит ли Джи Ди Тернер детей? Да одно то, что я притащился сюда за вами, даст миссис Сэддлчайлд повод поместить в газете объявление о нашем браке.

Внезапно он с раздражением заметил, что ее плечи подозрительно трясутся.

– Вы смеетесь?

Она подняла глаза и замотала головой:

– Нет!

Но Джи Ди заметил поднятые уголки рта, озорной блеск в глазах.

– Не вижу ничего смешного, – жестко сказал он.

Только бы не забыть, что она таит угрозу и его задача – выпроводить ее из города!

– А я уж было приняла вас за человека, которому наплевать на то, что о нем говорят.

– Хоть вы и копаетесь в моем грязном белье, не надо думать, что вы обо мне все знаете, Тэлли Смит.

– Вообще-то, – начала она, и он заметил, что сказано это с неохотой, – никакого компромата я не нашла. Наоборот. По отзывам, вы – весьма уважаемый член общества.

– Вы хотите сказать, что мне удалось ввести в заблуждение весь город?

– Очевидно, большинство не имело счастья созерцать вас на крыльце в неглиже. И еще, – продолжала она, – удивительно, что законный член клуба «Никогда, ни за что не женюсь» целует совершенно незнакомую женщину!

Стэн оказался трепачом! Клуб же был тайной!

– Целоваться – не значит жениться! Если только вы не начитались определенного рода романов. – Он заметил румянец негодования у нее на щеках, и это было очко в его пользу. – К тому же вы не ответили на мой первый вопрос: с чего такое любопытство?

Тэлли опять опустила взгляд на мыски своих кроссовок. Джи Ди – тоже. Белизна этих кроссовок не давала ему покоя. Неужели ей не на что больше тратить время?

– Кошка язык откусила? – спросил он вкрадчиво. – Я хочу знать, почему вы расспрашиваете обо мне всех подряд.

– Хорошо, – вздохнула она. – Моя сестра оставила небольшое наследство. Я хотела выяснить, заслуживаете ли вы его. Я пошлю его вам по почте.

Сначала у нее покраснел кончик носа, потом мочки ушей, затем шея. Джи Ди готов был держать пари, что раньше она никогда не лгала.

– Попробуйте еще раз.

Он одарил ее таким взглядом, из-за которого Стэн всегда мазал по шару.

Но Тэлли смотрела куда угодно, только не на него.

– Я обнаружила вашу фотографию среди вещей моей сестры, – наконец, сказала она смущенно.

– И?

– И захотела узнать больше.

Ее нос и мочки ушей стали цвета свеклы.

– Не может быть, чтобы вы проделали такой путь только потому, что я показался вам неотразимым.

– У меня есть мужчина, – бросила она негодующе. – Мы, вероятно, поженимся в этом году.

Прозвучало не очень убедительно. Тэлли выражалась, как девушка времен королевы Виктории, посватанная против воли; о таких часто пишут в женских романах. Джи Ди Тернера не интересовали подробности ее будущей скучной супружеской жизни.

– Я хочу знать правду. Понимаю, вам, как когда-то вашей сестре, трудно в это поверить, но на меньшее я не согласен.

– Пожалуйста, не говорите ничего плохого о моей сестре!

Неожиданная боль в ее голосе и одновременно нежность подействовали на него больше, чем бесстрастное объявление о предстоящей свадьбе.

– Элана была больна, – сказала она тихо.

Ну, наконец-то правда!

– Да, вы говорили, что она умерла. Наверное, перед этим она болела…

– Нет, она погибла в автокатастрофе. А болела всю жизнь. У нее не все было в порядке с психикой.

– У Эланы? – спросил он недоверчиво.

– Иногда она причиняла боль любившим ее людям. Хотя и не намеренно.

– Элана? – спросил он снова.

Тэлли кивнула:

– Вы, вероятно, встретили ее в период просветления. Масса энергии? Невероятная жажда жизни? – (Джи Ди уставился на нее, открыв рот.) – Все любили ее, когда она была такой.

– Я никогда не говорил, что любил ее, – заявил он горячо.

– Тем не менее, я думаю, что любили.

– Это смешно! Почему вы так уверены?

Она поколебалась.

– По тому, как вы меня поцеловали, приняв за нее.

Но Джи Ди зачем-то пер, как бульдозер, желая добиться правды:

– Вы, кажется, опять увиливаете от ответа. Позвольте спросить вас прямо. Что делает Тэлли Смит в Дансере, штат Северная Дакота?

– Я хотела кое-что выяснить о человеке, которого любила моя сестра.

Он фыркнул:

– Она меня не любила.

– А я считаю, любила. Наверное, потому и бросила. У нее началось ухудшение. Она любила вас настолько, что не хотела, чтобы вы это увидели.

Джи Ди пристально смотрел на нее. Не пролившиеся слезы заблестели в ее глазах. Не одному мне, подумал он, Элана причинила боль. Тэлли сказала, что все любили ее сестру, когда та была адекватной. Наверное, очень немногие терпели ее в периоды ухудшения.

– Мне жаль, что она болела, – неожиданно для себя произнес он, – в самом деле, жаль.

Она часто заморгала, потом сказала бодро:

– В любом случае я выяснила все, что хотела. Завтра утром, к счастью для вас, я уезжаю. Расспросов больше не будет.

– Рад слышать.

Однако его слова прозвучали не слишком радостно.

– Прощайте, Джи Ди.

Тэлли протянула ему руку.

Это была ошибка – пожать ее. Он почувствовал дрожь желания и легкое сожаление, что все кончилось, не успев даже начаться.

Джи Ди покинул двор миссис Сэддлчайлд еще более взбудораженным. Дома он вернулся к работе. Потом поужинал и принял душ – уже без всякого пения. Где-то в подсознании притаилась тревога, как будто ему следовало узнать что-то, а он не узнал. Тэлли так и не объяснила, зачем приезжала, но если как следует подумать, то ответ найдется.

Джи Ди проснулся ночью. Широкая полоса лунного света лежала на полу спальни, вой койота раздавался в тишине, одинокий, тоскливый. Мужчина лежал неподвижно, наслаждаясь покоем, но потом вопрос, с которым он заснул, опять взволновал его, и спокойствие рассеялось, как пыль.

Зачем, в самом деле, она приезжала? Свести его с ума, а еще? Предоставить обитателям Дансера приятный повод для сплетен, подобных которым город не слышал со времен Мэри Элизабет Гудвин, королевы вечеринок, забеременевшей вне брака почти шесть лет назад?

Это вздор, что Тэлли Смит просто хотела увидеть возлюбленного своей сестры. По какой-то причине она лгала или, в лучшем случае, говорила не всю правду.

В темноте Джи Ди мог позволить себе роскошь, недопустимую днем: думать о ее глазах. Они были поразительными, их цвет менялся от индиго до лилового. А когда она возмущалась, вспыхивали и гасли, как маяк.

Койот завыл опять. У Джи Ди вдруг появилось приятное предчувствие, что жизнь его скоро изменится, но как – он не мог вообразить. Зачем Тэлли расспрашивала, любит ли он детей? Какое наследство оставила ему Элана?

И тут он догадался. Такая ясность мысли иногда появляется в промежутке между сном и бодрствованием. Он сел, сердце забилось. Попытался убедить себя, что этого не может быть, но не смог. Выхватил джинсы из кучи вещей на полу, уже на бегу к машине всунул руки в рукава рубашки, не остановился даже, чтобы надеть ботинки. Камни впивались в босые ноги. Что, если она не дождалась утра? Что, если уже уехала? Он же о ней ничего не знает, кроме того, что она – сестра Эланы и приехала с севера. Сколько Смитов живет по ту сторону границы? Если он упустил Тэлли, то объедет всех Смитов в Канаде, пока не найдет ее!

Джи Ди мчал машину к городу. В 3.30 утра не обязательно соблюдать правила дорожного движения. Он жал на газ.

Джи Ди прекрасно умел чинить двигатели грузовых машин. Будь он и в остальном таким знатоком, ему бы не потребовалось столько времени, чтобы понять, зачем она приезжала.

Рев мотора разрывал тишину ночи. Он так резко затормозил, что завизжали шины. Если весь Дансер еще не перемывает кости ему и Тэлли Смит, то, несомненно, скоро этим займется. Слава богу, возле «Палмтри корт» стоял маленький серый «ниссан». Единственный автомобиль на стоянке. Джи Ди выскочил из грузовика, заколотил в дверь, ближайшую к ее машине, и стал ждать.

Прошла, казалось, вечность, прежде чем занавеску чуть отдернули, потом быстро задернули. Он представлял, как она прижалась спиной к стене, затаив дыхание.

– Тэлли, я знаю, вы не спите. Откройте дверь, иначе я ее взломаю! – крикнул он.

Тишина.

– Считаю до трех.

За дверью послышались тихие шаги, или ему показалось?

– Раз.

Щелкнул замок.

– Два.

Ручка повернулась.

– Тр…

Дверь чуть приоткрылась, и в щелке показался синий глаз, глядящий на него с крайним раздражением.

– Что вы делаете? – прошептала она. – Вы разбудите весь город.

Волосы ее струились по ночной рубашке с длинными рукавами.

– Впустите меня, – потребовал Джи Ди.

– Нет. Сейчас ночь. Вы пьяны?

– Пьян? Нет, не пьян, – сказал он почти с упреком. – Разве вам не говорили, что Джи Ди не напивается?

Она хмыкнула:

– Все когда-нибудь случается впервые.

– Если бы я хотел напиться, то вы – как раз хороший повод для этого.

– Я не собираюсь стоять и выслушивать ваши оскорбления.

Тэлли попыталась захлопнуть дверь, но он вставил ногу в щель.

– Надо поговорить.

– Придется подождать до утра.

Тон ее был начальственным.

– Уже утро.

Тэлли открыла дверь. Ее спутавшиеся во сне волосы – густые, роскошные – смягчали черты лица. Она выглядела более доступной. Очень сексуальной.

Ему опять захотелось целовать ее. Безумно.

– Итак, – сказала она, постукивая ногой, – говорите.

Она нарочито посматривала на часы, давая понять, что время дорого. Ни интонация, ни манеры не изменились и при распущенных волосах.

С расстановкой произнося каждое слово, он заявил:

– Вы приехали не для того, чтобы поглядеть на меня.

Это было утверждение, не вопрос, и Тэлли поняла это.

– Ваша версия? – резко спросила она.

– У Эланы был ребенок.

Это также не было вопросом.

– Мой ребенок.

Она так побледнела, словно собралась упасть в обморок. Испуг застыл в огромных глазах.

В приемной мотеля зажегся свет – запоздалая реакция на поднятый шум. Инстинкт самосохранения подсказал Джи Ди, что ему следует взять ее за плечи и втолкнуть внутрь домика.

– Мальчик или девочка? – поинтересовался он ледяным тоном.

– Мальчик, – прошептала она.

– Я хочу видеть моего сына. Одевайтесь, мы едем прямо сейчас.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

– Мы никуда не едем, – возразила Тэлли, отчаянно стараясь сохранить в голосе металл.

Если этот человек хоть раз возьмет над ней верх, ничего уже не исправить.

Джи Ди смотрел на нее с вызовом. Победить его решимость явно невозможно, подумала она. Проиграв в противоборстве взглядов, она опустила глаза. К сожалению, расстегнутая рубашка Джи Ди открывала великолепную картину его широкой груди. Ей пришло в голову, что Герберта она не видела полуобнаженным – а ведь они планировали совместную жизнь.

Джи Ди был великолепен. Тэлли ощущала его возбуждающую жизненную энергию – именно это кружило головы женщинам. Возможно, и Элана попалась так же.

– Одевайтесь, – приказал он, очевидно приняв ее замешательство за слабость.

Она почувствовала, как быстро бьется сердце. Но к чему показывать ему испуг и трепет?

– Нет, – сказала Тэлли, мысленно одобряя свой спокойный тон. – Вам придется вытаскивать меня отсюда, упирающуюся и кричащую. – Он остался равнодушным к этой угрозе, так что она добавила: – И это появится на первой странице «Дансердейли ньюс».

Джи Ди наклонился к ней очень близко. Она ощущала его дыхание на шее, оно было теплым, чувственным и – опасным. Его глаза с металлическим блеском не предвещали ничего хорошего.

– Я принимаю это как вызов, если вам угодно, – произнес он с обманчивой мягкостью. – Мне нетрудно закинуть вас на плечи и вынести. Вы не тяжелее мешка картошки. И мне плевать на «Дансер дейли».

– Раньше вы говорили по-другому, – напомнила она дерзко.

– Тогда я был другим человеком. С тех пор мир для меня изменился.

Похоже, и ее мир тоже опасно накренился. Главное – оставаться разумной. Она была из тех, кто знает, что делать, берет на себя ответственность. Сдаваться – это не для нее. Тем не менее, Тэлли применила менее агрессивную тактику и дотронулась до его руки.

– Давайте будем разумными, ведь мы – взрослые люди. Почему бы нам не подождать до утра?

Он смотрел на ее пальцы, лежавшие на его руке, пока она их не отдернула.

– Одна из девиц Смит однажды уже исчезла среди ночи, не попрощавшись. Подобное больше не повторится.

– У вас есть причины не верить Элане, но нет причин не верить мне.

Тэлли была школьной учительницей, и ее уважали. Но в ее душе всегда жил страх, что люди могут видеть в ней сестру – человека, не достойного доверия.

– У меня есть сын, о котором вы мне не сообщили. И это – прекрасный повод вам не верить. Когда же вы намеревались рассказать? Или, может быть, еще не решили? Может, я не сдал экзамен на отца, с вашей точки зрения? Может, вы решили, Мисс Контроль, вообще не говорить мне о сыне?

– Я как раз собиралась рассказать вам, – произнесла она.

На самом деле Тэлли была в этом не уверена. Казалось, расскажи она волнующему мистеру Тернеру о Джеде – и все запутается окончательно.

– Призываю вас не лгать так часто. Потому что, когда вы лжете, у вас уши начинают белеть, а кончик носа и шея краснеют – как сейчас.

Его широкая ладонь обхватила ее шею. Она замерла.

– Я ждала подходящего момента, – заикнулась было Тэлли.

– Подходящий момент был на моем крыльце.

– Но вы вели себя, как варвар, – процедила она.

Его рука все еще была у нее на шее. Она была на удивление мягкой, хотя взгляд Джи Ди говорил, что он хотел бы ее удушить. Вдруг мужчина понял, что прикасается к ней, и отдернул руку.

– Вот видите, – сказал он устало, – это я и подозревал. Вы решали, подхожу я на роль отца или нет, так ведь?

– Я действовала в интересах племянника.

Она дотронулась до шеи.

– А знаете что? Вы уволены из богинь. Моя взяла. Теперь я себя контролирую.

Он скрестил руки на мощной обнаженной груди и уставился на Тэлли сверху вниз. Похоже, настал ее смертный час. Но вдруг она заметила, что от него пахнет чем-то пряным и очень мужским. Божественно!.. Однако борьба есть борьба, и вместо того, чтобы наслаждаться этим, несомненно, прекрасным запахом, ей придется схватить что-нибудь и швырнуть в него. Да еще завопить, чтобы сбежалось полгорода.

Неожиданно в ней произошла некая перемена. Тэлли почувствовала облегчение. Боже! Это же слабость! Она всегда должна быть сильной. Как она могла допустить, чтобы этот сердитый незнакомец вырывал у нее из рук вожжи?

Надо бороться!

– Вы совершите похищение, если заставите меня ехать с вами! – сказала школьная учительница со всей строгостью.

Джи Ди безжалостно улыбнулся. Это было страшно, но столь божественно прекрасно, что следовало бы запретить ему так улыбаться. Пират, да и только! Бог мой, с повязкой на глазу и саблей в руке он стал бы, пожалуй, самым грозным человеком на свете. И самым привлекательным. Разве школьная учительница – противник для пирата?

Тэлли быстро одернула себя. Джи Ди не пират! Он механик!

– Я не могу вести машину ночью, – заявила она надменно. – У меня куриная слепота.

Он насмешливо фыркнул:

– Думаете, я позволю вам сесть за руль? Поведу я.

– Вам надоест долго ехать рядом с несчастной женщиной, – сказала она и тут осознала, что уже сдалась.

– Знаете что? Я прошел бы сквозь огонь, чтобы увидеть своего сына. Так что ни вы, ни ваши несчастья ко мне не имеют отношения, это ваши трудности.

Вместо обиды она испытала радость: этот человек горячо предан сыну, которого еще даже не видел.

Она приехала в Дансер, чтобы выяснить, будет ли он подходящим отцом для Джеда. Может, Джи Ди Тернер заодно избавит ее от невероятно скучной жизни, которую она сама себе наметила?

Это была предательская мысль, и следовало отделаться от нее немедленно. По собственному опыту, благодаря Элане, Тэлли знала, как влияет экзальтация на человеческие поступки.

– Больше всего моему племяннику нужна стабильность, – предупредила она.

Поскольку это не произвело впечатления на Джи Ди Тернера, добавила:

– Я об этом читала.

– Послушайте, я вижу, вы – из тех, кто идет по жизни со сводом правил, с картой мира, аптечкой и парашютом. Но хоть иногда надо позволить себе менять планы по пути!

Тэлли призвала все свое мужество и выпалила:

– Я считаю своим долгом создать для Джеда нормальную, здоровую, счастливую семью. Это значит – мать и отец. Вместе.

Сама мысль о себе в роли матери и о нем в роли отца, причем вместе, заставила ее покраснеть уже целиком – вслед за ушами, носом и шеей. Но Джи Ди, казалось, не заметил этого.

– Джед, – повторил он, как бы пробуя имя на вкус.

А потом смысл ее слов дошел до него. Рот его открылся, потом захлопнулся. Мужчина с надеждой посмотрел на дверь, но затем глубоко вздохнул и спокойно встретил ее пристальный взгляд.

– Я – его отец, но это не меняет моего отношения к женитьбе. И не изменит.

– Быть отцом – не только биологическая функция, и я вам женитьбу не предлагала. Фу! Если это произойдет, то я уже сделала свой выбор.

Это «Фу!» заставило его сощурить глаза и придвинуться к ней ближе. Они почти касались друг друга. Джи Ди заметил кольцо.

– Вы про того, кто подарил вам кольцо?

– Да, – подтвердила она. – Герберт подарил мне кольцо.

– Герберт, – повторил он медленно. – И каким же должен быть отец моего сына?

– Безусловно, надежным человеком. Добрым и внимательным к другим. Тактичным. Аккуратным.

Джи Ди презрительно скривил рот. Она продолжила:

– Он не должен выбегать на крыльцо в одном полотенце. И целовать совершенно незнакомых людей. И, наконец, держать детали автомобильного двигателя на кухонном столе.

Он наклонился еще ниже. Положил руку ей на затылок. Глаза его гневно сверкали, но, когда их губы соприкоснулись, гнев испарился.

Его губы были теплыми и чувственными, сладкими на вкус, словно родниковая вода. Он ждал, что она ответит на поцелуй, и, в конце концов, дождался. Джи Ди был уверен в своей притягательности. И не без оснований.

Ее сердце билось так сильно, что она прислонилась к стене, чтобы не упасть.

– Ну вот, – сказал он, – я дисквалифицировал себя окончательно и не подхожу для вашего семейного плана, который, между прочим, считаю идиотским. Бедный ребенок! Будет, стало быть, расти в доме, похожем на образцовую школу, основанную на принципах чистоты и аккуратности. Жизнь, напрочь лишенная приключений.

Теперь была его очередь сказать «Фу».

– У Джеда будет прекрасная жизнь! – возразила Тэлли.

– С Гербертом. Его кроссовки вы тоже чистите?

– То, что я чищу кроссовки, не значит, что у меня дурной характер!

– А то, что у меня двигатель на столе, – значит?

Джи Ди опять посмотрел на ее губы. Даже взгляда было достаточно, чтобы она задрожала.

– Настоящий мужчина заставит вас забыть о порядке на кухне.

– Но это будете не вы! Вы – самый несносный человек в мире!

– Лучше начинайте привыкать ко мне, потому что, похоже, наши пути еще долго будут пересекаться.

Она поняла, что он прав. Теперь Джи Ди стал частью ее жизни. И останется, судя по его лицу, до тех пор, пока и Джед будет частью ее жизни. А это – навсегда.

– Пойдемте, – сказал он, взглянув на часы.

Ей захотелось броситься на него с кулаками.

Неужели он считает, будто она чистит эти чертовы белые кроссовки? Вот еще! Она их просто стирает в машине!

Но так нельзя. Тэлли неловко перетащила свой чемодан в ванную, сняла ночную рубашку и оделась. Как жалки ее старания выглядеть красивой!

Джи Ди зашвырнул ее чемодан в кузов грузовика.

– Вы расплатились? – (Она кивнула.) – Можете оставить машину на моей стоянке, – предложил он. – А то старина Руфус будет гадать, почему она все еще здесь, а вас нет.

– Но мне машина нужна дома.

– Может быть, заберем Джеда и вернемся? Я хочу, чтобы он пожил у меня.

– Думаете, я могу все бросить и поехать с вами?

– Вы говорите, как школьная училка, – заявил Джи Ди, глядя на нее искоса. – Держу пари, у вас все лето свободно.

– Я вам не училка. Что за выражение?

Слишком легко он ее раскусил.

– Но вы ведь преподаете в школе, не так ли?

С каким удовольствием Тэлли сказала бы, что она – прекрасная исполнительница танца живота! Или что она секретный агент и не имеет права обсуждать это с ним. Но лгать-то она не умела!

– В пятом классе, – призналась Тэлли спокойно, – в частной школе.

Джи Ди кивнул.

Он открыл дверцу ее машины со стороны водителя, она скользнула на сиденье. Джи Ди взглянул на нее сверху:

– Только без фокусов. Поезжайте прямо к моей мастерской. Я поеду следом.

С каким удовольствием она что-нибудь выкинула бы! Гонка на большой скорости по улицам Дансера, поворот направо в прерию – прямо как в кино. А то он слишком уж уверен, что она предсказуема и скучна…

Возле дома Джи Ди Тэлли начала задавать вопросы, которые обдумала по дороге сюда:

– Вы хотите оставить Джеда надолго? И где мы будем жить? И что ему скажем?

Он остановил ее движением руки.

– Леди, все по порядку. Во-первых, мне нужна пара носков. А во-вторых – составить подробный план моей дальнейшей жизни.

Через полчаса Тэлли сидела в грузовике рядом с ним и с этой ужасно пахнущей собакой у ног. Она было запротестовала против появления пса, но Джи Ди напомнил ей с холодной яростью, что теперь руководит он и спорить бесполезно. Он молча вел машину в темноте, с непроницаемой маской на лице. Определенно, сейчас ему было не до плана его жизни. Пес пытался усесться на сиденье. Тэлли столкнула его, и он посмотрел на нее печально.

Она намеревалась бодрствовать, чтобы быть начеку. Но веки отяжелели от бесконечности шоссе, уходившего в темноту. Один раз Тэлли проснулась и обнаружила, что Бьюфорд все же вскарабкался на сиденье, вытянулся и положил свою вонючую голову ей на колени. Заметив, что она проснулась, пес ткнулся ей в руку, ожидая ласки.

– Фу, – сказала она ему.

– Для школьной учительницы у вас очень ограниченный словарный запас, – заметил Джи Ди.

Тэлли одарила мужчину самым недовольным взглядом школьной учительницы, что нисколько его не тронуло. Пес опять ткнулся в нее носом, и она нехотя похлопала его по голове перед тем, как снова закрыть глаза. Уже засыпая, девушка подумала, что теперь уж точно не управляет своей жизнью. И это оказалось не смертельно. Ее мир не распался на миллион частей, которые она никогда не сможет сложить вместе.

– Однако, – пробормотала Тэлли.

Джи Ди посмотрел на спящую рядом девушку. Кажется, она что-то озабоченно пробормотала во сне.

Волосы она опять собрала в узел, кроссовки просто светились в темноте. Бьюфорд положил голову ей на колени, несмотря на ее неприязнь, а может, забыв о ней. Говорят, собака видит человека насквозь. Похоже, Бьюфорд решил, что у Мисс Заносчивость доброе сердце. Голова ее склонилась к окну, рот чуть приоткрылся. Тэлли прерывисто всхрапнула, что смутило бы ее, услышь она это. Даже во сне девушка выглядела встревоженной: лоб наморщен, руки на коленях сжаты в кулаки. Впрочем, он и сам немного беспокоился, но не хотел, чтобы она это заметила. Его жизнь только что перевернулась с ног на голову.

За окном великолепный восход – розовый, ярко-оранжевый, красный и желтый цвета окрашивали прерию.

Итак, у него есть ребенок. Это открытие ошеломило Джи Ди, словно удар боксера-тяжеловеса. Мальчик. У него есть сын, названный в его честь. Ребенок, не знавший заботы и защиты отца. Каждый пропущенный день его рождения – предательство, каждая пропущенная веха – первые шаги, первые слова, первые снежинки – предательство. Каждое пропущенное Рождество, посещение Санта-Клауса, поиск пасхального яйца – предательство. Странное дело, но известие о сыне не расстроило человека, связавшего себя клятвой остаться холостяком на всю жизнь.

Недурно получилось, однако. Обрести сына и не иметь никаких семейных проблем, о которых так мечтала Телли. Джи Ди мысленно отметил – позвонить адвокату, чтобы выяснить, каковы его права и обязанности по отношению к сыну, хотя он и сам их знает.

Он опять взглянул на спящую девушку. Жаль, что ей не хватило ума отказаться от иллюзий насчет семьи, как ему…