Текст книги "Радости жизни"

Автор книги: Ками Дэлтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Они не торопились. Их объятия и поцелуи были долгими и нежными. Фиби чувствовала, что тает в его руках, как льдинка в кипящей воде.

Слеза задрожала на ее ресницах и скатилась на щеку. В тот же момент Фиби выгнулась и вскрикнула:

– Я люблю тебя!

Трейс почувствовал, что его тело напряглось… и весь мир перестал существовать для них.

Потом, спустя вечность, он начал медленно возвращаться на землю и почувствовал, что настало время сказать ей главное. Сказать, пока ее слова еще звучат у него в ушах…

– Будь моей женой!

Конечно, предложение, сделанное в такой форме, не будет отмечено летописцами как самое романтичное или оригинальное. Но он этого и не хотел. Он даже забыл про вино и цветы, про коробочку с кольцом в кармане куртки. Трейс хотел только одного – чтобы Фиби согласилась остаться с ним на всю жизнь.

Ответила она невнятно.

– Это было «да»? – Трейс попробовал засмеяться. – Должен сказать, что это единственный ответ, который я хочу услышать.

В ответ она зевнула и сказала:

– Спасибо тебе. Ты тяжелый. Ты не против того, чтобы подвинуться?

Он стиснул зубы так сильно, что они скрипнули.

– Пожалуйста. Да, я подвинусь. И ответь мне.

Она сонно мигала.

– Хмм? Ты что-то сказал?

Страх перед возможным отказом заставил его голос прозвучать резко.

– Да я тут просто сделал тебе предложение. Ты – женщина, и, вероятно, тебе надо долго думать, но я буду ждать ответа.

Ее глаза удивленно распахнулись.

– Ты сделал мне предложение?

Его плечи напряглись.

Она деланно улыбнулась, похлопав его по плечам, и засмеялась. Но ее смех прозвучал фальшиво.

– Я не совсем поняла тебя. Ты хочешь сказать, что я должна думать, потому что я женщина, а была бы я мужчиной, то согласилась бы, не думая?

Трейс нахмурился.

– Это плохая шутка, если только это не отказ. Его нервы были натянуты, как струны, и он заметил, что ее нижняя губа начинает дрожать.

Он подумал, что, может быть, каждая женщина так себя ведет перед тем, как сказать: «Да, любимый, конечно, я буду твоей женой. Ты сделал меня самой счастливой женщиной в мире!»

Но Фиби разрыдалась, и ее громкие всхлипывания разрушили остатки его иллюзий.

– Почему у меня такое чувство, что это не слезы радости? – спросил он тусклым голосом, поскольку все понял и почувствовал себя выброшенным из жизни.

Трейс поплелся в ванную. Ему было тяжело дышать. Она собиралась сказать «нет», и он не мог поверить в реальность этого. Он закрыл глаза руками. Почему? Почему она так поступила с ним?

Гнев был единственной защитой от свалившегося на него горя. Он вернулся в спальню и бросил на простыню бумажную салфетку.

– Вытри нос и объясни, что происходит, черт возьми.

– О, Трейс, я не могу выйти за тебя. – Она села и вытерла глаза.

Он словно получил удар кулаком в живот. Трейс резко сел на кровать и опустил голову.

– Почему?

– Я должна была поговорить с тобой раньше. – Она всхлипнула. – Позволь мне умыться.

Ответить ему было нечего.

Когда Фиби возвратилась, ее волосы были гладко причесаны, и на ней был толстый махровый халат. Ее глаза еще больше опухли, и она продолжала всхлипывать.

Фиби бросила на него быстрый взгляд.

– Было бы легче, если бы ты надел хоть что-нибудь.

– Моя одежда намокла в душе. И другой пары ботинок у меня нет.

Ее голос прозвучал хрипло.

– Жаль.

Он потер лицо руками и засмеялся. Засмеялся, чтобы не разреветься громче Фиби.

– И другого сердца тоже нет. А мое ты растоптала уже во второй раз.

– О, Трейс. Ты не понимаешь…

– Вот это новость. – Трейс поднялся и начал мерить комнату шагами. – Объясни мне, что, черт возьми, происходит, котенок, потому что я прихожу к разным выводам, один хуже другого.

На самом деле это было не так, потому что он вообще не был способен думать.

Она переплела пальцы и умоляюще взглянула на него.

Трейсу пришлось отвернуться.

– Не смотри на меня такими глазами. Я, конечно, не ангел, но голову людям не морочу. И ты мне не морочь. – Его голос прервался и он сглотнул, прежде чем продолжить. – Ты наслаждаешься этим? Ты так мне мстишь за то, что я тебе сделал в колледже?

– Нет. – Она вздохнула. – Совсем нет. О, Трейс…

– Если ты скажешь «О, Трейс» еще раз… – Фиби незаметно подошла и положила руку ему на спину. Он повернулся, обнял ее и уткнулся лицом ей в шею. – Почему ты делаешь это со мной? С собой? Котенок, даже я вижу, как ты несчастна. Что ты хочешь, чтобы я сделал? Что сказал?

Она мягко вывернулась из его рук, подошла к комоду, где розы так и лежали, завернутые в бумагу. В магазине он обратил на них внимание, потому что его поразил их чистый розовый цвет, и он купил все, какие там были.

Фиби покачала головой.

– Женщины, которую ты любишь, не существует, – сказала она. Хотя он понятия не имел, куда заведет ее это сумасшедшее высказывание, он побоялся прервать Фиби. От волнения она теребила пояс халата. – Я притворилась, что я совсем не такая, какой была в колледже, ты знаешь… – Она махнула рукой. – На какое-то время я стала бесшабашной и раскованной. Именно поэтому я позволила Тиффани уговорить меня участвовать в этой авантюре и помочь ей разобраться с полицией. Это показалась мне интересным. Но теперь, когда все закончилось, я снова стану той же самой Фиби, какой была раньше. – Она грустно засмеялась. – Возможно, не столь встревоженной и беззащитной, но все равно неинтересной. Ты и сам не захочешь остаться со мной.

– Конечно, захочу, котенок. – Трейс поднял руки к своим волосам и вцепился в них, будто желая вырвать. – Я не хотел, чтобы ты здесь выступала. Я разве не умолял тебя прекратить танцевать на этом проклятом корабле? Мне нравится, что ты не хочешь быть танцовщицей. Это занятие не для тебя.

Фиби застонала и отвернулась.

– Это все не так просто. Я говорю не только о танце, но о том, кто я на самом деле. Меньше чем через неделю ты возненавидел бы меня. Твои чувства обращены к человеку, которого на самом деле не существует. Я хочу сказать, ну пойми же, Трейс… – Она повернулась к нему лицом. В ее глазах было умоляющее выражение. – Ты помнишь, как я сводила тебя с ума, когда мы были в колледже. Но теперь мои представления о хорошем субботнем вечере очень просты. Мне достаточно взять напрокат кинофильм и съесть побольше шоколада. Тебе же нужно много женщин. Тебе нужно писать горячие статьи. – Она нахмурилась из-за своих слов о многих женщинах, затем отвела взгляд и смотрела вдаль, потирая лоб. – Я не думала, что это случится. Я не думала, что влюблюсь в тебя так сильно и так быстро. – Она повернулась к нему, взглядом умоляя его понять. – Разве ты не видишь? В конечном счете у нас ничего не получится. Я хочу иметь семью и детей. Я хочу, чтобы мой муж всегда был рядом со мной. Знаешь, чтобы вместе со мной он играл в «Колесо фортуны» или смотрел какое-нибудь глупое кино. Не считая нескольких последних дней, я в основном очень скучный человек. Ты – нет. – Она беспомощно засмеялась и пожала плечами. – Начать с того, что я даже не знаю, почему ты со мной. У тебя может быть любая женщина, которую ты захочешь, стоит тебе лишь поманить ее пальцем.

– Все это совсем не так. И откуда ты знаешь, что от брака я не жду того же, что и ты?

Фиби вздохнула.

– Погоди, Трейс. Сколько скучных мужчин ты знаешь, кто ради статьи снял бы свою одежду перед сотней возбужденных женщин? Но со мной совсем другое дело. Начать с того хотя бы, что я уже была балериной и привыкла танцевать перед публикой.

Трейс стоял совершенно неподвижно. Это было слишком много для него. Фиби отклонила его предложение, думая, что он не желает тех самых вещей, о которых мечтал всю свою жизнь. Он нахмурился и протянул к ней руки.

– Это смешно. Я не знаю никого скучнее меня. Я даже на свидания не ходил уже почти полгода.

Фиби вытянула губы.

– Хмм? С тех пор, как тебя выгнали из «Вестника»? После того, как ты так скучно проводил время с дочерью твоего редактора на копировальной машине? Во время рождественской вечеринки, я полагаю. – Она насмешливо кивнула. – Ты прав. Трудно найти человека, который занимается более скучным делом, чем это.

Трейс прищурился. От слов Фиби у него даже волосы встали дыбом.

– Я не занимался сексом с той женщиной. Да, я был пьян. Да, она напала на меня. Да, я не чувствовал в себе достаточно сил, чтобы отбиваться кулаками от дочери моего редактора.

Фиби вздохнула.

– Ты не можешь измениться в мгновение ока, если просто наденешь кольцо на палец какой-нибудь женщине и пообещаешь, что станешь другим. Или если захочешь, чтобы несколько маленьких Трейсов бегали вокруг тебя. – Она внезапно замолчала и заморгала, глядя куда-то вдаль. – И кем бы стала я? Женщиной, мешающей тебе. Не дающей тебе быть счастливым и состоявшимся. Кроме того, ты, может быть, сейчас и хочешь быть со мной, но это чувство уйдет. Так часто случается с мужчинами. Особенно с такими мужчинами, как ты.

Он замер и медленно повернул к ней голову. Нет. Пожалуйста, Боже, сделай так, чтобы я не слышал этого, подумал он.

– Какими мужчинами, Фиби? – спросил он мягко.

Она махнула рукой, все еще не глядя на него.

– Пожалуйста, не заставляй меня говорить это. Ты знаешь, что ты – воплощенная фантазия каждой женщины. – Ее щеки залил румянец. – Вспомни, когда ты выступал сегодня вечером, все те кричащие женщины чуть не бросились на сцену. А сколько денег они тебе дали! Я никогда не видела так много наличных. Черт возьми, грабители банков, наверное, тоже никогда не видели такой огромной кучи банкнот. И все это было брошено тебе! Продолжай танцевать еще несколько недель, и ты сможешь открыть свою собственную газету.

Трейс неподвижно смотрел в одну точку через ее плечо.

– Я люблю тебя. И никогда не обману той, которую люблю.

– Ты любишь меня теперь, но что будет через пять лет? Через десять? У мужчин чувства не такие, как у женщин. Чувства мужчин через какое-то время вянут и просто исчезают… – Уголки губ Фиби горько опустились. – Мужчина может даже любить своих детей, но однажды – бах! – он заводит себе блондинку с большим бюстом, и теперь она слушает сказки на сон грядущий, но совсем не те, что он рассказывал своим маленьким дочкам. – Она провела по глазам тыльной стороной дрожащей руки. – Через десять лет ты будешь выглядеть даже лучше, чем сегодня, а я… Можешь мне поверить, я знаю. Я знаю. Мой отец сейчас выглядит так, будто совсем не стареет. Он точно такой же, как ты. Остроумный, обаятельный. Такой красивый, что можно заплакать. И если ты – часть его семьи, то ты заплачешь. Я не смогу пережить это снова.

Трейс тер подбородок. Его ноздри расширились, когда он попытался совладать со своим дыханием.

– Ты знаешь, почему я стал репортером?

Его вопрос застал ее врасплох.

– Нет. Полагаю, потому что любишь писать.

– Нет. – Он прищурился и тряхнул головой. – Я люблю правду. Не ту, какую люди хотят слышать, не ту, какой они хотят верить, но холодную, жесткую истину. Ты знаешь, почему? – спросил он резко.

Фиби озадаченно покачала головой.

– Не только у тебя отец волочился за женщинами. Я должен был иметь мужество, чтобы встречать каждый новый день. – Он резко засмеялся. – Я всегда буду помнить людей, живших в моем родном городе. Стоило мне выйти на улицу, как сразу все начинали перешептываться. Вон, смотрите, идет сын Пата Макграу, говорили они. Пойдет по стопам старика. Тоже будет сердцеедом. И никого не волновало, что мое собственное сердце было разбито прежде, чем я вырос и понял, что мой отец не вернется. Не имело значения, что я ни разу не видел этого сукина сына с тех пор, как научился ходить. Горожане верили только тому, во что хотели верить, и, что бы я ни делал, ничто не могло их переубедить. И как же они были уверены в своей правоте! В конце концов, мой отец вступал в связь с любой женщиной, которая не сопротивлялась ему. И если какая-нибудь девочка становилась беременной, то сразу возникала сплетня, что ребенок мой. Ведь они были уверены, что иначе быть не может. И никакого значения не имело то, что мне было всего двенадцать лет, когда меня обвинили в первый раз. А когда мне было четырнадцать лет, все повторилось. И когда было шестнадцать – тоже. И потом чуть не каждый год. А я работал полную неделю, потому что моя мать трудилась как рабыня, чтобы накормить и воспитать шестерых детей. Что я пережил! Черт возьми, меня считают красивым. И, значит, считают, что я должен соблазнить и бросить каждую женщину, которую встречаю. – Он, казалось, едва сдерживал гнев. – Конечно, в «Наблюдателе» я должен писать глупые статьи, но не это главное. Тяжелее всего мне знать, что вся моя добросовестная работа в «Вестнике» пошла коту под хвост из-за того, что некая женщина захотела поразвлечься. Я и пальцем не тронул ее, но разве это имело значение? И теперь океан грязи выльется на любого, кто будет слушать рассказы обо мне. И это только укрепит мою репутацию мерзавца и негодяя.

Фиби стояла неподвижно, широко распахнув глаза. Трейс не мог понять, дошли до нее его слова или нет. Он почувствовал себя больным и разбитым. Развернулся, вошел в ванную и поднял с пола свои мокрые брюки и рубашку. Он натянул их, не обращая внимания на ледяной холод, от которого покрылся гусиной кожей. Затем Трейс надел куртку и нащупал в кармане квадратную коробочку. Черт побери, ему захотелось плакать. Фиби разрушила то прекрасное, что могло случиться в его жизни лишь один раз.

Пока он шел к выходу, их глаза встретились в последний раз. Трейс мягко проговорил, не обращая внимания на слезы, струящиеся по ее лицу:

– Я думал, что ты другая. Думал, что ты знаешь меня. Но получается, что я был глуп. Прости, что отнял у тебя столько времени, котенок.

Им обоим было понятно, что он уходит не только из квартиры, но и из жизни Фиби – теперь уже навсегда.

Фиби смотрела в темноту, не обращая внимания на звонивший телефон. Ей было ясно, что это Тиффани, которой хочется узнать, что происходит на «Мираже». Автоответчик сработал, и голос Тиффани заполнил спальню.

– Ну же, Фиби, где тебя черти носят? В третий раз звоню. Пойми, это твой последний шанс поговорить со мной. Если ты мне сейчас же не ответишь, я буду считать, что ты или лежишь в больнице, или валяешься мертвой в канаве. И тогда я звоню маме.

Фиби подняла трубку телефона.

– А если у меня нет желания говорить, потому что я только что погубила свою жизнь?

– Так, значит, ты дома. – Фиби услышала облегчение в голосе Тиффани и на секунду почувствовала себя виноватой. – И что же мистер В делает в той комнате? Подожди, не отвечай. Я уже сама догадалась. Ты выяснила, что он выращивает гвоздики для продажи на рынке.

Фиби высморкалась.

– Не совсем так. Но я точно знаю, что мистер В выращивает какие-то растения. Растения, которые его люди охраняют двадцать четыре часа в сутки.

– Ну, ты уже на финишной прямой. Так в чем проблема?

– Ни в чем, – ответила Фиби, тяжело вздохнув.

Тиффани ахнула.

– Постой-ка. Я узнаю эту меланхолию. Ты встретила мужчину. Я права? – Голос Тиффани начал дрожать от волнения. – Быстро говори, что ты сделала в этот раз, чтобы все испортить.

– Спасибо тебе за понимание и поддержку.

– Не дуйся. Я хорошо знаю мужчин. И тебя хорошо знаю. Что ты опять натворила? Давай-ка рассказывай, и поскорее.

Фиби закусила губу.

– Я влюбилась в него.

– Влюбилась в него? Быстро ты успела. Но в твоем случае быстрота как раз и нужна. Не оставляет тебе времени на раздумья. Теперь ты просто все расскажешь твоей маленькой Тиффи, и мы придумаем способ, как заставить мистера Симпатягу безумно влюбиться в тебя.

Фиби всхлипнула и провела под носом мокрым платочком.

– Проблема не в этом. Он уже сам мне сказал, что любит меня. Он даже попросил, чтобы я вышла за него замуж. В жизни у меня никогда не случалась ничего хуже этого.

– Так. Сдай назад. Если ты любишь его, а он любит тебя, то какого еще черта тебе надо? Выходи за него и живи счастливо. Будешь беременной, потом родишь младенца. И не раз. И наши дети будут играть вместе. Да, кстати, твой юбилейный тридцатый день рождения быстро приближается. Ты об этом еще помнишь?

Фиби глубоко вздохнула, пропуская мимо ушей намек на то, что стареет, и сказала:

– Ну, слушай. Во-первых, он влюбился в женщину, которую я изображала, а не в меня настоящую. – На Тиффани это не произвело ни малейшего впечатления, и Фиби пришлось продолжать: – И он очень красивый мужчина. – Она сделала это заявление таким голосом, будто говорила о некоей неизлечимой болезни.

Тиффани глубоко и шумно вздохнула.

– Какой негодяй. Что за мужчины пошли! Чего это красивому мужчине взбрело в голову влюбиться в тебя, когда ты, очевидно, заслуживаешь лишь отвратительного тролля! – После этой саркастической тирады она сказала умоляющим голосом: – Скажи, неужели ты действительно велела этому парню убираться только потому, что его вид приятен для глаз?

– Очевидно, я плохо объяснила. Он не только красив. Он привлекателен. Великолепен на все сто процентов. – Тиффани не ответила, и Фиби тяжело вздохнула. – Давай скажем так. Он выглядит лучше, чем наш папа.

– О, вот это уже по-настоящему страшно. Удивительно, что бедный парень зашел с тобой так далеко. Где ты встретила этого несчастного?

– На «Мираже». Но я знаю его еще по колледжу. Я еще тогда вроде как влюбилась в него без памяти.

– Мы говорим о том молодом боге, который по неизвестным мне причинам не понял, что у тебя хромые мозги, и преследовал тебя в течение четырех лет подряд? Что он делает на «Мираже»?

– Трейс – репортер. Он пытается, как и я, раздобыть информацию о мистере В. Но он хочет написать статью в газету. Кроме того, Трейс очень хорошо замаскирован.

– Как это?

– Он один из стриптизеров.

Тиффани ахнула.

– Да ты что! Только не говори мне, что это Красавец Морей, о котором девочки только и говорят.

– Хорошо, не буду.

Тиффани рассердилась.

– Клянусь, Фиби, иногда своей тупостью ты сводишь меня с ума. С какой стати ты ревешь дома, если можешь быть в кровати с этим парнем?

– Я и была с ним, когда ты звонила те два раза, что я не снимала трубку. Тогда-то он и попросил, чтобы я вышла за него замуж. Я сказала «нет», он ушел, и вот я реву.

Тиффани даже застонала.

– Фиби, Фиби… Что мне с тобой делать?

– Есть со мной шоколад. Ты беременная, а я в депрессии. Впервые в нашей жизни мы должны быть в полном пищевом согласии.

– Мне больше хочется хорошенько пнуть тебя в задницу.

– А я предпочла бы шоколад.

– Я знаю, что ты предпочла бы шоколад. Тогда ты могла бы продолжать притворяться, что ты не ходячий пример Эдипова комплекса.

Фиби напряглась.

– Не пойму, о чем ты говоришь?

– Я полагаю, что ты дала этому Трейсу от ворот поворот только потому, что не хочешь всю жизнь прожить с таким мужчиной, как наш папа.

Губы Фиби раскрылись от изумления.

– Как ты это узнала?

– О, пожалуйста. Ты же совершенно предсказуема в этом вопросе. Ты же общалась только с мужчинами, которые могли бы быть в числе отцов-основателей клуба Анонимных Недотеп. Но ты же красивая, умная и веселая. Немного недотепа, конечно. Но в тебе нет ничего такого, чего нормальный мужчина мог бы не заметить. Фиби, дело в том, что ты не хочешь, чтобы у тебя был муж. На самом деле ты хочешь, чтобы у тебя был отец. Но этого никогда не получится, так как в конечном счете ты возьмешь от жизни то, что тебе понадобится. Когда ты повзрослеешь, тебе захочется иметь себе пару, а не родителя.

Фиби отодвинула от уха телефон и уставилась на него. После долгого молчания она снова поднесла трубку ко рту и спросила:

– С кем это, черт побери, я говорю?

Тиффани не стала балагурить в ответ.

– Факт, Фиби, в том, что ты прячешь голову глубоко в песок, когда дело касается мамы и папы. И всегда прятала. А я не трудилась поправлять тебя, потому что знаю, как легко ты расстраиваешься. Но папа любил бы нас и был бы совсем другим человеком, если бы мама не ревновала его безумно к ее собственным дочерям. Почему, как ты думаешь, папа всегда так пугался, когда уделял нам хоть немного внимания? До сих пор боится, если говорить правду.

Фиби открыла рот, потом молча закрыла. После паузы она сказала:

– Но это же совсем не правильно. Если он любит нас, он должен противостоять ей.

Тиффани вздохнула.

– Что бы ты ни подумала, он любит ее. Иначе почему бы он остался с нею?

– С мамой удобно. Хозяйка для его вечеринок…

– Да, это наша мамочка, дорогая. Столь теплая и радушная к своим гостям. Особенно к женщинам. Нет! – Тиффани громко вздохнула. – Я говорю тебе все это, пытаясь заставить тебя понять, что мама и папа сами создали такую жизнь и нам, и себе.

– Хорошо. Спасибо, что разъяснила мне все это. Теперь я чувствую себя намного лучше.

Тиффани фыркнула.

– Ты будешь чувствовать себя намного лучше, когда поймешь, как хорошо любить мужчину, который мог бы пойти на свидание с другой женщиной, но хочет быть именно с тобой. Ты этого не узнала, так как никогда не пробовала, но поверь мне, это очень важно. И раз уж этот парень заинтересовался тобой, потому что ты стала такой раскованной женщиной… – Тиффани сказала эти последние слова с таким недоверием, что не могло быть ошибки в истолковании их значения. – Если я правильно помню, в колледже он сходил с ума по тебе, хотя ты и была стопроцентной неудачницей. Я уверена, что ты объяснила ему, какая ты на самом деле скучная, и что он должен быть идиотом, чтобы не презирать тебя. Интересно, что он тебе ответил?

Фиби уставилась на свои колени, прикусывая нижнюю губу.

– Он ответил, что он тоже скучный. Говорил что-то о том, что уже давно не ходит на свидания, и прочую чушь. Но думаю, он знал, что я это и хотела услышать.

– О да. Мужчины обычно придумывают всякую ложь, лишь бы заставить женщин выйти замуж. Похотливые дураки, так стремящиеся обрести семью и потерять свободу. Если этот парень говорит, что хочет только тебя, а не всех других женщин, которые сами бросаются на него, то даже не слушай его. Это у них самая старая уловка.

Ошеломленная Фиби могла только молча раскрывать рот. Ее глаза наполнились слезами. Затем, не в силах скрывать правду или уйти от нее, Фиби тихо сказала:

– О, Тиффани, откуда ты все знаешь? И почему после детства, проведенного в аду, тебя не заперли в сумасшедшем доме?

– Потому, что со мной была ты, Фиби. Только поэтому. И если ты любишь Трейса, то больше доверяй себе.

Фиби застонала.

– Кажется, в этот раз я действительно сумела испортить все.

– Так сумей исправить. Не упусти время. Приступай немедленно. И ради небес, не надевай твою кретинскую одежду, когда будешь его искать и просить у него прощения. Взгляни, что есть у меня в шкафу. Надень самую маленькую вещь, какую сможешь натянуть. Помни, ничто так ясно не говорит «я люблю тебя!», как короткая юбка в обтяжку.

– На прошлой неделе ты сказала, что ничто так ясно не говорит «я люблю тебя!», как отсутствие белья.

Тиффани засмеялась.

– Примени трюк с бельем одновременно с короткой юбкой в обтяжку, и свадебный марш зазвучит прежде, чем бедняга поймет, что именно успело так поразить его.

Через два дня, после очередной попытки позвонить Трейсу, Фиби в отчаянии бросила телефонную трубку. Трейс или умер, или избегает ее. И после невыносимо долгих сорока восьми часов она не знала, что было бы хуже. Вчера вечером он опять работал барменом, но к тому времени, когда она ушла со сцены, уже исчез. Если бы не простой конверт, подсунутый вчера ей под дверь, она могла бы подумать, что Трейс улетел на Луну.

В конверте лежал лист от рассады мистера В.

Сегодня утром она отнесла этот лист Алварецу и должна скоро узнать результат. Иначе последние два дня окажутся потрачены впустую. Да, Реналдо и Делефлуенте прибыли со своими людьми, но, как и мистер В, ни один из них не казался злодеем. Оба были невысокими и круглыми, у обоих были густые усы. Они были похожи на добропорядочных зажиточных итальянцев, знающих толк в хорошей кухне.

Только теперь, когда ее миссия была почти завершена, Фиби почувствовала, как утомлена. В животе у нее заурчало, и она направилась на кухню. Отодвигая пакеты в сторону, Фиби наткнулась рукой на стеклянную банку с темно-красным соусом мистера В. Фиби усмехнулась и сморщила носик при мысли, что маринадом мистера В она уже сыта по горло. Бедный Бобби был не единственным, кто за последние два дня был вынужден съедать за сутки десяток порций спагетти. Анджело Венцара загонял в угол любого, кто работал на его корабле, и заставлял пробовать самый последний вариант соуса.

Фиби решила отодвинуть банку в сторону, и ее взгляд упал на бумажную этикетку, приклеенную к банке. «Филлето Ди Помодоро». Руки Фиби замерли, и она покачала головой.

– Нет, этого не может быть, – прошептала она. – Филлето Ди Помодоро… Остров Помодоро… Одно и то же слово. – С необъяснимым возбуждением Фиби поняла, что находится на пути к разгадке. Стало понятно, почему мистер В готовил так много соуса. Он хотел довести рецептуру до совершенства.

Спустя несколько минут Фиби сидела перед компьютером Тиффани, уставившись на экран, и глаза ее открывались все шире и шире. Она перечитывала слова из итальянского словаря, который нашла в Интернете. Все разрозненные фрагменты сошлись совершенно неожиданно. Пришлось признать правду. Улыбка Фиби медленно становилась все шире, пока не заболели щеки. И затем она позволила себе рассмеяться. Волна облегчения подхватила и закружила ее. Ура! Тиффани и Тони оказались правы!

От смеха даже появились слезы. Через несколько минут, как следует отсмеявшись, Фиби подняла трубку телефона.

– Будьте любезны, я могу поговорить с детективом Алварецом?

Алварецу, наверное, станет плохо, когда он услышит ее гипотезу, но Фиби была убеждена в своей правоте.

Такой поворот событий будет неожиданным и для Трейса. Значит, у Фиби появился шанс, и у нее начал возникать некий план. Может быть, уже пора познакомиться с сестрой Тони. Энджи Венцара могла бы помочь Фиби исправить ситуацию. Фиби уже успела несколько раз поговорить с Энджи. Девушка произвела на Фиби очень хорошее впечатление, и было видно, что она до безумия любит своего брата. Если Фиби удастся заручиться ее помощью, то Трейсу придется выслушать Фиби, хочет он того или нет. А уж тогда… да помогут ей судьба и мини-юбка Тиффани!