Текст книги "Песок (СИ)"

Автор книги: Kaleb Anson

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Annotation

Пустыня, как много пустоты в этом слове. Слыша эту лексему, невольно нам на ум приходят картины бесконечных песков и палящего солнца. В таком месте мне пришлось оказаться. Мы с отцом уже несколько суток шли неизвестно куда, без еды и воды, наши тела были иссушены, каждый шаг нам давался как битва за непреступную крепость. С тех пор, как началась война, мы никогда не наедались досыта, а ведь у отца был шанс выбрать другую судьбу для нас, но он отказался. Обмотавши голову рубашкой, в одних только штанах, мы бороздили этот нескончаемый океан песка, наши ноги вязли в нём, а тело пекло от жары, но мы шли. Смотри, там на горизонте! Вдалеке мы увидели электронные столбы, для меня это явление стало неописуемой радостью; возле столбов должен быть асфальт, а по нему мы можем прийти в какой-то поселок. Спустя мгновение я начал думать о том, что это мираж, почему бы этому прекрасному явлению не быть обманом, ведь столько дней мой мозг пёкся, если это действительно ложь, то мне снова придется терпеть нестерпимую, никчёмную жизнь, жизнь полную боли и голода. Однако отец тоже видел эти столбы, откинув эти мысли я собрался с силами и придал ходу. Спустя несколько минут мы вышли к столбам и сразу ступили на это подобие дороги, не теряя ни минуты. Это был раздробленный асфальт, так изуродован он был не только временем, весомый вклад в его уничтожение вложила армейская техника. Гусеницы танков изживали и без того потрёпанную трассу, доведя её до состояния каши из песка, гравия и битума. По его виду и наличию свежих следов траков, можно было предположить, что не так давно здесь проходил военный конвой.

«ПЕСОК»

Пустыня, как много пустоты в этом слове. Слыша эту лексему, невольно нам на ум приходят картины бесконечных песков и палящего солнца. В таком месте мне пришлось оказаться. Мы с отцом уже несколько суток шли неизвестно куда, без еды и воды, наши тела были иссушены, каждый шаг нам давался как битва за непреступную крепость. С тех пор, как началась война, мы никогда не наедались досыта, а ведь у отца был шанс выбрать другую судьбу для нас, но он отказался.

Обмотавши голову рубашкой, в одних только штанах, мы бороздили этот нескончаемый океан песка, наши ноги вязли в нём, а тело пекло от жары, но мы шли.

–Смотри, там на горизонте!

Вдалеке мы увидели электронные столбы, для меня это явление стало неописуемой радостью; возле столбов должен быть асфальт, а по нему мы можем прийти в какой-то поселок. Спустя мгновение я начал думать о том, что это мираж, почему бы этому прекрасному явлению не быть обманом, ведь столько дней мой мозг пёкся, если это действительно ложь, то мне снова придется терпеть нестерпимую, никчёмную жизнь, жизнь полную боли и голода. Однако отец тоже видел эти столбы, откинув эти мысли я собрался с силами и придал ходу. Спустя несколько минут мы вышли к столбам и сразу ступили на это подобие дороги, не теряя ни минуты. Это был раздробленный асфальт, так изуродован он был не только временем, весомый вклад в его уничтожение вложила армейская техника. Гусеницы танков изживали и без того потрёпанную трассу, доведя её до состояния каши из песка, гравия и битума. По его виду и наличию свежих следов траков, можно было предположить, что не так давно здесь проходил военный конвой.

Мы шли не на секунды не тормозя, казалось, что от иссушения мы скоро умрем. Солнце пекло неистово сильно, воздух перед нами будто плавился. Рубашки на голове уже не как нам не помогали. В глазах мутнело и всё вокруг сливалось в одно изображение, сердце билось всё медленнее, единственным шансом не упасть – упорно смотреть на куски раздолбленного асфальта. Вокруг нас не было ничего кроме песка и столбов, а под нами была дорога, которая либо нас спасёт, либо довершит начатое и станет нашим кладбищем. Мы шли около часа в тишине, иногда прерываемой шорохом песка, который создавал ветер. Своими потоками он подымал песчинки жёлтой пыли ввысь, и немного пронеся, возвращал их в пучину песчаного океана.

«Ты видишь это, вон там?» – отец указывал пальцем на какое-то серое пятно вдалеке. Я поднял глаза и попытался сосредоточиться. «Что это?» – спросил я, когда понял, что мне не рассмотреть.

–Это похоже на старую заправку. Надеюсь там мы, что-то найдем, как думаешь?

–Надеюсь найдем.

Подойдя ближе, я рассмотрел, действительно, это похоже на дом-заправку! Среди бескрайних просторов из песка, которые сливались с небом на горизонте, я разглядел серые стены. Безграничная радость заполнила меня, сознание полностью освежилось, я уже готов был бежать, но отец остановил меня.

–Стой! Там ещё могут быть солдаты или прочие вооружённые идиоты. Мы немного подождем среди песчаных дюн, понаблюдаем.

Мы сошли с дороги, и залегли под песочную волну – изгиб небольшой песочной возвышенность, коими была усеяна вся пустыня. Песок адски жег наши тела, мы подстелили рубашки под живот и пытались лежать, но и так мы слышали теплоту песка, а наши спины опекали палящие, разъярённые лучи этого белого гиганта на небосводе. Мы терпели. И вот спустя несколько минут бесконечного ожидания для меня, мы двинулись ползком в сторону здания. Я снова подумал о мираже, но сразу же откинул эту мысль и думал о хорошем, о том, что мы сможем там найти. Что как не теплые мысли помогают человеку согреться среди «холода», выжить в такие сложные времена.

Говорят, человек как животное, в самые сложные моменты для его жизни он становится сильнее, его разум и сознание уходят на второй план, животные инстинкты берут главенство, мысли становятся смешными и несуразными, а думает он только об одном, о своей никчемной жизни.

С далека нам казалось, что это что-то массивное, бетонное, но в действительности мы увидели двухэтажный придорожный магазин, видимо по совместительству он являлась жильём для его владельцев. Это было старое, деревянное здание с одной стороны, справой относительно входа, покрашено в серый, из-за чего нам и казалось что это бетон. Видимо дом заставили перекрасить в цвет A-стов или ещё кого то. С другой стороны, виднелся подранный чёрный цвет с белым кулаком, на который видимо тоже собирались нанести серые тона. Этот истёртый, изношенный символ кулака, такой же, как и сам режим, был знаменем N-стов. Тогда, ещё когда начиналась война, отец мне сказал, что никогда не вступит в ряды этих животных, так как убивать людей только потому, что у них неправильная форма черепа – это бесчеловечно. Он говорил, что у нас нет другого выбора, кроме как идти к L-ам. Я надеялся на то, что L-лы нас накормят…

Мы приблизились к дому впритык, у входа лежало пять трупов: женщина, мужчина, две девушки и мальчик. Они были накрыты флагом, красным флагом S-стов из-под которого символично вытекали лужи запёкшейся светлой крови, сливавшаяся с цветом флага. По центру здания, со стороны дороги, виднелась большая, двойная, распахнутая дверь, по обе стороны от двери были огромные выбитые окна, стекло которых, когда то находилось в прекрасной белой раме. Над дверью был балкон второго этажа, сбоку от сего строения находились заправочные колонки под навесом. Ничего особенного, обыкновенный дом-заправка или на местном наречии «Haustanken».

«Чего ты стоишь? Помоги мне что-нибудь найти здесь!» – крикнул мне негромко отец.

Первый этаж был разбит на три комнаты: кухня, уборная и зал со столами. В этом так называемом зале были столики для посетителей, прилавок и дверь, дверь была за местом продавщицы, она вела на кухню, а с кухни был подъем на второй этаж. Пока я осматривался, отец что-то нашёл. Мои глаза загорелись, когда я увидел бутылку с водой в руках у отца.

–Держи, попей, здесь ничего нет кроме этой бутылки, которая закатилась под столик. Всего одна бутылка воды, ну это не удивительно, кого здесь только не было, видимо последнее имущество данных страдальцев забирали социалисты, забирали еду у людей во имя равноправия.

Пока я наслаждался водой, отец обошёл второй этаж и спустился. За плечом у него была длинноствольная винтовка, ещё времён великой войны, в руках жменя пуль и заплесневелый хлеб. Меня удивило, где отец взял оружие, здесь же всё обобрали уже тысячу раз, не унесли только стены и ещё пару вещиц, но я не задавал ему вопросов. Возможно хозяева где-то запрятали эту винтовку, или последние посетили забыли её здесь, всё может быть. Он молча протянул мне половину хлеба и жестом велел выйти. Этот ужасный на вид хлеб, казался лучшим, что я ел; я уверял себя в том, что малое количество плесени мне не как не навредит. Тем временем на улице наступала тьма. Солнце заливало дали кроваво-красной зарёй, оно уже почти спряталось от войны за горизонт.

–Мы спрячемся в рельефах песков и заночуем там.

Долгое время я не мог заснуть, у меня язвенно болел живот, и было довольно таки холодно, что было скорее плюсом. Я попытался не обращать внимание на все окружающие ужасы и решил сосредоточиться на звёздах. В эту ночь их было много, они разбавляли нескончаемую чёрную пустоту космоса, завораживая и затягивая меня, тем самым отвлекая моё внимание от боли. Лунный свет падал нам на лица, освещая их. Худое, заросшее лицо отца с впалыми щеками, потрескавшимися губами и грязной бородой выражалось лучше, чем днём. Его костлявое тело на котором свисали грязные порванные штаны и рубашка выделялось сейчас, как никогда. Ночное светило вырисовывало каждую морщинку и ранку на наших лицах. Я медленно погружался в сон, забыв о всех бедах.

–Вставай, только тихо, это наш шанс.

К заправке подъехали 2 лошади, на каждой было по солдату, это были S-сты, может они что-то забыли? Один из них пошёл вовнутрь забегаловки. «Мы убьём их с винтовки и получим транспорт, чтобы добраться, куда нам нужно,» – сказал отец бесчувственно.

Отец не всегда был таким холодным, когда то он был обык

...

конец ознакомительного фрагмента