Текст книги "Навсегда его (ЛП)"

Автор книги: К.А. Хармс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

К.А. Хармс
Навсегда его

ВНИМАНИЕ!

Любое копирование и размещение перевода без разрешения администрации, ссылки на группу и переводчиков ЗАПРЕЩЕНО. Перевод осуществлен исключительно в личных ознакомительных целях, не для коммерческого использования. Автор перевода не несет ответственности за распространение материалов третьими лицами.

Переводчики: Ольга Чикурова, Алена Самылкина, Елена Ковалева

Переведено для группы Best romance books|BRB|Лучшие романы о любви

Пролог

Николь

– Я не хочу, чтобы ты уходил.

Слезы застилали глаза, а горло горело будто в огне.

– Не плачь, ангел. Я не прощаюсь. Я вернусь к тебе. Обещаю, – прошептал он, притянув меня к себе, и из моих глаз полились слезы. – Клянусь, детка, ты всегда будешь моей, я навсегда твой.

Я обхватила руками его затылок, притянула ближе и уткнулась лицом ему в шею. Страх потери отступил, и я сосредоточилась исключительно на том, как слились наши тела. Райкер Даниелс был моим первым во многих смыслах, и мое сердце разбивалось при мысли о том, что он покидает меня. Невозможность увидеть его или почувствовать была медленной пыткой.

– Я люблю тебя, Николь. Я всегда буду любить тебя, – говорил он, когда любил меня под звездным небом на берегу озера Митчелл.

– Я люблю тебя, – шептала я дрожащим голосом.

Многие годы он был моим спасителем, моим рыцарем в сияющих доспехах, а теперь он будет за тысячи километров, проходить начальную военную подготовку. И после этого неизвестно, где он окажется в конечном итоге. Я только знала, что его не будет рядом со мной. Не будет там, где он нужен больше всего.

С тех пор прошло почти пять лет.

Я лишилась своего сердца в тот день, когда Райкер сел в автобус. В тот день, когда он решил оставить все, что у нас было. Он поклялся, что всегда будет моим, но я знала, что это не так. Я поняла это сердцем. Сердцем, которое разбилось, когда автобус отъехал от обочины дороги. С тех пор моя жизнь перестала быть прежней.

Всю жизнь я прожила в маленьком городке Араб, штат Алабама. И мне никогда не хотелось его покидать. Здесь был мой дом, где меня окружали люди, которых я любила больше всего. Единственное, чего не хватало, это Райкера. Мама умерла, когда мне было три года, и мы с папой остались вдвоем. Вся моя жизнь полна воспоминаний о нас с ним и о баре «У Люси», который он назвал в честь моей мамы – Люси Рассел. Я почти не помнила маму, но папа всегда говорил, что я такая же, как она: добрая, полная жизни и с золотым сердцем.

Я не знала, каким человеком был мой отец до ее смерти, но у него тоже было золотое сердце. Он старался, чтобы я не страдала без материнской ласки. Он давал мне больше, чем я могла бы попросить. Он был моим лучшим другом. И это было одной из причин, по которым я никогда не хотела покидать Араб. Я бы никогда не оставила человека, который делал все для того, чтобы устроить нашу жизнь.

Но у всего есть своя цена. Для того чтобы остаться в Алабаме, мне пришлось принести свою жертву. И я не была уверена, что когда-нибудь смогу оправиться от ее последствий.

Глава 1

Николь

– Эй, Ник, когда ты дашь парню шанс?

Громкий смех последовал за попыткой Джимми подцепить меня, чем он занимался уже целый месяц. У меня даже не было времени повернуться и кивнуть ему. Парень заводил эту шарманку каждую пятничную и субботнюю ночь. Он был старше меня как минимум лет на пять и обладал пивным животом размером с живот беременной женщины на последнем триместре. Он был безобиден, но любил доставать меня. Парни вроде него были одними из тех, кто после работы заглядывал в гриль-бар, типичный для маленького городка. Кажется, в «У Люси» стекались все отчаявшиеся мужчины в надежде, что им повезет.

– Давай, милая, я прошу всего один шанс.

Я услышала еще несколько смешков от людей, сидевших с ним рядом и тоже много раз слышавших этот вздор.

– Я дала два шанса двум мужчинам в своей жизни, и оба раза меня кинули. Подобное больше не повторится, Джимми.

Я продолжила вытирать столы, так как было уже поздно и смена подходила к концу. Большинство людей в городе знали подробности моей истории. Они знали, как я страдала, когда Райкер оставил меня и не вернулся. Они видели, как я неприкаянно слонялась по городу, потеряв вместе с ним саму себя.

Они наблюдали, как я медленно разрушалась, разваливаясь на части.

Когда вокруг меня начал ошиваться Тайлер Мерфи, мне должно было хватить ума понять, что у него корыстный мотив. Но я была молода и наивна, и он видел меня насквозь. Он воспользовался моей слабостью, и через девять месяцев у меня появилась милая маленькая девочка, которая являлась доказательством того, что однажды ночью я выпила лишнего. Сейчас я не изменила бы того, что являюсь матерью милого трехлетнего ангела, но я бы точно поменяла того, кто был ее отцом.

Тайлер виделся со своей дочерью всего лишь несколько раз за ее недолгую жизнь, и каждый раз был не в себе. Он был бесполезным куском дерьма, и большинство дней я благодарила Бога за то, что он держится на расстоянии. Я не хотела, чтобы отец Тори оказывал на нее влияние. Он был пьян практически постоянно и большую часть времени просто не мог стоять на ногах, а я всегда старалась, чтобы у моей девочки не было лишнего повода для огорчения.

– Успокойся, Джимми.

Вспомни о Тайлере… Я зажмурилась, когда его голос стал громче и ближе. В тот момент, когда его рука коснулась моего бедра, я развернулась и сунула полупустую бутылку пива, которую держала, ему в лицо.

– Еще раз прикоснешься ко мне и несколько недель будешь доставать осколки из своей головы.

Тайлер прищурился и ухмыльнулся.

– Все еще злющая, как черт. – Он отступил и поднял руки, сдаваясь. – Ты знаешь, как меня это заводит, детка.

– А я знаю, что даже если нарядить свинью в платье, у тебя все равно будет стояк, – отрезала я и направилась к бару, чтобы освободить руки. У меня не было настроения иметь дело с дерьмом Тайлера. – И думаю, тебе стоит меньше беспокоиться о том, чтобы кого-то трахнуть, и больше времени уделять Тори. Ну, знаешь, твоей дочери.

– Да ладно, Николь, не будь такой. – Он подарил мне свою самую обаятельную улыбку, усаживаясь за стойку на другой стороне бара. – Я дам вам немного денег на следующей неделе.

Я не удержалась от смеха.

– Я слышу от тебя подобное дерьмо каждый месяц. Когда ты собираешься сдержать слово? Ребенок – это не обязанность от случая к случаю, это круглосуточная ответственность. Когда ты повзрослеешь, черт побери? – Я чувствовала, что с каждым сказанным словом мои уши горят все сильнее. – Тебе двадцать пять лет, но, клянусь Богом, большинство двенадцатилетних разумнее тебя.

Я швырнула бутылки в мусорную корзину, борясь с гневом.

– Ты не думала, что я так плох, когда оказалась в койке вместе со мной.

Это было любимое развлечение Тайлера. Он всегда тыкал мне в лицо нашей единственной, не ахти какой ночью.

 – Все было совсем не так. Я помню, что была расстроена, а ты продолжал смешивать мою выпивку. Конечно, «странно», что после третьего бокала я ничего не помню до того момента, когда проснулась на следующее утро и, осмотревшись, увидела тебя. Черт, я даже подумывала отгрызть свою ногу, боясь разбудить тебя, если вытащу ее из-под твоих ног.

Ухмылка наконец сошла с его лица.

– Я хочу стереть эту ошибку из своей памяти. Забудь, что я когда-то верила, что ты действительно хочешь быть мне другом. Единственное хорошее, что произошло в ту ночь, это Виктория. И больше всего я желаю, чтобы такая жалкая задница, как ты, не была ее отцом. Потому что этот маленький ангел достоин большего, чем то, что ты можешь ей дать.

Тайлер вскочил с барного стула, опрокинув его. Несколько человек, которые все еще были неподалеку, повернулись посмотреть, как он склонился, положив руки на стойку.

– Ты ожидала, что я буду похож на твоего сладкого Райкера? – Когда Тайлер произнес это имя, его ноздри раздулись от раздражения. – Посмотри правде в глаза, Николь, никто никогда не сможет быть тем, кого ты хочешь. Каждый, кто пытается, будет просто соревноваться с ним. Но ты должна помнить одно…

Его самоуверенность вернулась, и мое сердце забилось быстрее. Упоминание Райкера всегда вызывало у меня такую реакцию.

– Он бросил тебя и даже не обернулся. Не очень для идеального мужчины, как по мне.

Не думая, я бросилась к Тайлеру, замахнулась кулаком и ударила его по лицу. Со спины меня обхватила пара сильных рук. Я знала, что это бармен Грег.

– Убирайся отсюда, Тайлер, или я отпущу ее, – сказал он.

Тайлер слизнул немного крови с губы, прежде чем отступить с ухмылкой

– Увидимся позже, сладкая крошка. Поцелуй Тори на ночь за ее папочку.

Я дернулась в руках Грега, пытаясь вырваться, но он только крепче сжал меня.

– Успокойся, дорогая, этот человек не стоит ни твоего времени, ни сил.

Я понимала, что он прав, но тем не менее это не усмирило потребность надрать Тайлеру задницу. Тайлер Мерфи был и всегда будет никчемным пьяницей. Он развлекался, но я не позволю ему играть со мной.

Было уже три часа ночи, когда я на цыпочках вошла в свою квартиру с двумя спальнями. В ней не было ничего особенного, но это был наш дом. Я обеспечивала Тори и себя всем, что могло бы сделать наше крошечное жилье более уютным.

Я улыбнулась, когда наступила на плюшевую игрушку и та издала хихикающий звук. Я сразу ее узнала. Тори часто играла с этим мягким розовым бегемотиком. Он смеялся при нажатии на живот.

Я наклонилась и покрутила выключатель, неяркого света лампы хватало, чтобы осветить гостиную и кухню. На самом деле это была одна комната, разделенная на зоны небольшой столешницей. Гостиная была усеяна игрушками, а розовый кухонный набор, который Тори обожала, был благополучно засунут в угол. Некоторым моя квартира могла бы показаться неряшливой, но, видя вещи, которые делали мою дочь счастливой, я тоже была счастлива.

– Длинная ночь? – пробормотала моя лучшая подруга Лиз, выходя из спальни в пижаме и стоптанных тапочках. Она оставалась на ночь, когда мне нужна была няня.

– Тайлер заявился в бар.

Этого оказалось достаточно, чтобы она поняла. После того как Райкер оставил меня, Лиз была единственным другом, который меня поддерживал. Ну, она и ее младшая сестра Элли. Остальные уехали в колледж или вышли замуж и жили собственной жизнью. Я пребывала в депрессии, с которой никто, казалось, не хотел иметь дело. Я не уверена, что справилась бы с этим тяжелым временем или беременностью без Лиз. Большинство дней ей буквально приходилось заставлять меня поесть, что она и делала с радостью.

– У тебя получилось врезать ему между ног? – спросила она с улыбкой, полной надежды.

Мы с ней провели много вечеров, планируя мою месть Тайлеру за его дерьмовое поведение. Иногда она пугала меня подробностями планируемых ею пыток.

– Получился один хороший удар, прежде чем Грег оттащил меня.

Я плюхнулась на диван и закинула ноги на журнальный столик. Лиз улыбалась от уха до уха, и я поняла, что она ждет больше подробностей.

– Он упомянул Райкера, – сказала я, глядя на свои руки на коленях.

Если кто-то и знал, как это меня задевает, то только она.

– Вот засранец. – Лиз обошла журнальный столик и села рядом со мной. – Хотела бы я быть там, чтобы убедиться, что у этого человека никогда не будет возможности снова размножаться.

Она обвила меня руками и крепко обняла. Мы сидели в тишине, и я мысленно блуждала по времени, когда мы с Райкером были вместе. Времени, когда он говорил мне, что я та девушка, на которой он собирается жениться. С ним я всегда чувствовала себя в безопасности.

Но эти мечты и планы исчезли, когда он ушел. Звонки и письма прекратились, и теперь все, что у меня осталось, это воспоминания о нашем совместном времени. И каждый сон и воспоминание заставляли тосковать, когда я думала о том, что он никогда не вернется. Это разбивало мне сердце снова и снова.

Глава 2

Райкер

– Мы будем скучать по твоей уродливой роже.

Я усмехнулся, продолжая упаковывать свои сумки. Я был с этими парнями с тех пор, как пять лет назад нас передислоцировали в Германию. Мы видели всякое дерьмо и даже потеряли несколько человек. После двух командировок и ранения в ногу в Ираке мой контракт в качестве морского пехотинца закончился. Я решил не продолжать службу в армии. Я отслужил своей стране и сейчас был готов вернуться домой. Я знал, что без осложнений не обойдется, потому что облажался не один раз, но я не сдамся без боя.

– Да, ну, у тебя всегда будет моя фотография, которую ты сможешь прятать под подушкой, чтобы вспоминать меня.

Я тоже буду скучать по парням. Особенно по Бену и Люку, вернее Баззу и Тору, как большинство здесь знали их. Они быстро стали для меня лучшими друзьями, настоящими, такими, которые только могут быть у парня. Они были моими братьями.

– Ты ведь знаешь, что тебя ждет, когда ты вернешься в Алабаму, верно? – с усмешкой спросил Тор.

Парни не раз слышали истории о тех ошибках, которые я совершил в свое время. Они миллион раз видели, как я набирал номер на сотовом и в последний момент давал отбой. Они также наблюдали, как я ежедневно казнил себя за то, что так просто оставил все. Ну, это со стороны выглядело, что все так легко; на самом деле это было самое трудное в моей жизни. Но надеяться, что Николь станет ждать меня, было несправедливо. Я знал, что она никогда не покинет своего отца, и уважал ее позицию. Это одна из основных причин, по которым я вынужден был ее отпустить.

– Да. Я знаю.

Во всем виноват только я. Насколько я слышал, Николь жила своей жизнью. Мои родители теперь жили в Бирмингеме, но поддерживали связь с некоторыми людьми на родине, поэтому они сообщали мне новости. По слухам, у Тайлера Мерфи и Николь родился общий ребенок, что долгое время не укладывалось у меня в голове. Но насколько я знал, эти отношения не были серьезными, поэтому, возможно, у меня все еще оставался шанс на примирение.

– Она стоит того, чтобы за нее бороться, – добавил я, когда снял фотографию Николь с пробковой доски над своей кроватью. Она объехала со мной мир, и теперь я возвращался к ней. – Я чувствовал, что часть меня умирает каждый день с тех пор, как я ее оставил.

– Девчонка, – прокашлял Базз в кулак, и Тор усмехнулся.

Я проигнорировал его комментарий, потому что на самом деле мне было плевать. Если возвращение домой, чтобы просить у нее прощения, делало меня девчонкой, тогда я был рад так называться.

Мой рейс задержали, и перелет был долгим, так что я был измотан, когда сошел с самолета в международном аэропорту Бирмингема-Шаттлсворта. Я провел всю дорогу, слушая ссоры супругов и детский плач. Было здорово почувствовать твердую почву.

Я забросил за плечо вещевой мешок и, держа телефон свободной рукой, напечатал сообщение отцу о том, что приземлился. Когда пришел его ответ, я не мог не улыбнуться.

«Мы здесь два с половиной часа. Твоя мать отказалась ждать, когда ты напишешь сообщение».

Мне не стыдно быть маменькиным сынком.

Завернув за угол, я заметил своих родителей и словно вернулся в детство. Я уже был не двадцатипятилетним морским пехотинцем, а снова стал двенадцатилетним мальчишкой, который не осознавал, насколько соскучился по своим родителям.

Я был сбит крошечной женщиной весом не более ста пятнадцати фунтов[1]1
  52 кг


[Закрыть], которая почти повалила с ног мое двухметровое тело.

– Мой мальчик дома, – вскрикнула она мне в грудь, когда я крепко ее обнял.

– Да, мама, я дома, – заверил я, продолжая обнимать ее.

– Хорошо, что ты здесь, сын, – сказал отец, сжимая мое плечо, пока смотрел на нас с мамой.

Прошло уже почти два года с тех пор, как я их видел. Жизнь в Германии точно не включала еженедельных посещений. Но они приезжали повидаться со мной, когда я объяснил, что не могу вернуться домой. Сначала они не могли понять, почему я решил продолжить службу, но в итоге согласились.

Николь заслужила шанс на будущее, и я понимал, что буду только удерживать ее на месте, если не отпущу. Я был молод и в то время понятия не имел, как сложится мое будущее. И мне потребовалось выйти в мир и узнать его, чтобы понять: все, что мне нужно, есть у меня дома, в Алабаме. Теперь мне оставалось только надеяться, что, пусть и со временем, я смогу найти обратный путь к сердцу Николь.

Глава 3

Николь 

– Мамочка.

Я не двигалась, пока Тори не перелезла через меня и не села на живот. Расположив ноги по обе стороны от моей талии, она наклонилась ко мне практически нос к носу. Я немного приоткрыла глаз, но этого было достаточно, чтобы увидеть, как она сморщила свой милый маленький носик и снова прошептала:

– Мамочка.

Она провела по моему носу пальцем и начала снова и снова нажимать на кончик. Эта привычка появилась у нее несколько месяцев назад и была слишком милой, чтобы запрещать.

– Я намочила свою кроватку.

На этом моя радость закончилась.

Я широко распахнула глаза. Затем почувствовала, как от ее мокрой пижамы намокает моя тонкая майка.

– И теперь ты намочила мою кроватку.

– Нет, глупышка, – сказала она, слезая с меня и волоча за собой игрушечного медведя. – Вставай.

Все еще в мокрой майке я слезла с кровати и пошла в сторону ее комнаты. Она уже начала снимать простыни, складывая их в центре своей маленькой кровати, из которой, я знаю, она скоро вырастет.

– Я помогла, – гордо заявила она, указывая на ворох из розово-желтых простыней и покрывал.

Такие аварии случались не часто, поэтому я не очень расстроилась. Я уверена, все объяснялось вечером, проведенным с Лиз. Лиз не понимала, что значит ограничивать напитки перед сном, что уж говорить о моей дочери.

– Давай все уберем, затем примем ванну, а после отправимся к дедуле, чтобы устроить стирку.

Тори начала быстро бегать по комнате, собирая игрушки, и я улыбнулась. Как же легко ее отвлечь. Она просто обожала моего отца, и клянусь, что моя дочь была его лучшим другом. По крайней мере, в ее жизни был один замечательный мужчина, который действительно любил ее.

Собрав простыни, я бросила в корзину свою грязную майку, заскочила в душ, а Тори тем временем играла с куклами, сидя рядом на полу. Это был самый простой способ удержать ее от неприятностей, если я решала быстро помыться, когда мы были дома одни.

После душа, который можно было записать в книгу рекордов как самый быстрый, я наполнила ванну теплой водой и, поместив туда Тори, вымыла ей волосы шампунем с яблочным ароматом. Было забавно наблюдать, как она глубоко вдыхает, когда ее тело покрывает пена. Она сказала, что выбрала его, потому что он пахнет, как кухня Наны.

Наной она звала маму Лиз. Так как моя мать умерла, а мама Тайлера была такой же бесполезной, как и он, Нана Мэй была бабушкой, которую хотела иметь моя маленькая девочка, и Мэй Берфилд была более чем счастлива принять на себя эту роль.

– Ты вкусно пахнешь, – сказала я дочке, смывая пену с ее спинки.

В дверь постучали, и мы с Тори обернулись. Из ванной комнаты было хорошо видно входную дверь в конце коридора. Но, к сожалению, с этого расстояния нельзя было узнать, кто за ней стоит.

– Кто это? – спросила Тори.

– Я не знаю, нам следует выбраться из ванной и пойти посмотреть.

Она попыталась встать, и я протянула руки, поднимая ее, пока она не поскользнулась. Резиновый коврик на дне ванны никогда не внушал мне доверия, я всегда переживала, что она может упасть, и была с этим чрезвычайно осторожна. Только после того, как я быстро вытерла и завернула Тори в полотенце, мы пошли к входной двери. В этот момент раздался еще один стук.

Я выглянула в боковое окно, но увидела только плечо и руку. Татуированную и мускулистую руку. Я не могла открыть дверь какому-то незнакомцу. Когда стук раздался в третий раз, я подскочила от неожиданности. Ладно, мои нервы сейчас были очень напряжены.

– Мамочка! – взвизгнула Тори, вырываясь из моих рук.

– Тс-с, – прошептала я, прижимая палец к губам.

Она сморщила свой крошечный носик, выразив лицом что-то вроде «да что с тобой?».

– Николь, я знаю, что ты там, – нарушил тишину глубокий суровый голос, который я уже не чаяла услышать.

Я прижалась к стене и закрыла лицо ладонями. Не может быть. Мне, должно быть, померещилось.

– Если потребуется, я буду ночевать на твоем крыльце, пока ты не выйдешь. Ты не сможешь прятаться за этой дверью вечно.

Меня снова прошиб озноб от голоса Райкера. Я убрала руки от лица и наклонилась, чтобы поднять Тори на руки. Если Райкер не изменился и остался таким же, как прежде, то он точно не врет. Он не уйдет, пока не получит то, за чем пришел. Я просто не знала, за чем именно он пришел.

Последний раз глубоко вздохнув, я сняла цепочку и повернула ручку второго замка. Моя рука дрожала, и взгляд был опущен в пол.

Первое, что я увидела, это пара черных зашнурованных ботинок до середины голени. Джинсы, обтягивающие сильные, мускулистые ноги, не оставляли места для воображения. Но я и так знала, что под этими джинсами, только теперь он, можно сказать, вырос на несколько размеров брюк, поскольку уже не был тем худым парнем, которого я знала. Он все еще был в хорошей форме, но определенно накачал мышцы с тех пор, как уехал несколько лет назад. Его красная футболка обтягивала мышцы широкого торса и рук, как вторая кожа. На этом мой взгляд остановился. Я не была уверена, что смогу справиться с большим.

– Посмотри на меня.

Его суровый голос заставил меня подпрыгнуть от неожиданности. Хриплый тон пробежал по моему телу, вызвав волну мурашек. Райкер всегда обладал властью надо мной, и мне было трудно сопротивляться ему. Но все это было до того, как он причинил мне боль. Закусив щеку изнутри и расправив плечи, я подняла подбородок и посмотрела прямо на него.

– После стольких лет ты все так же красива, как и всегда.

Я боролась с той частью меня, которая хотела улыбнуться. Мне надо держать себя в руках. Я не позволю ему задеть меня.

Когда он перевел взгляд на Тори, я почувствовала себя виноватой. Хотя у меня не было причин для этого: в конце концов, Райкер оставил меня, а не наоборот. Но часть меня задавалась вопросом, о чем он думал, глядя на нее. Чувствовал ли он себя преданным, несмотря на то, что это был его выбор? Или он сожалел о своем выборе?

– Она прекрасна, Ник. – Он улыбнулся Тори, которая смотрела на него с восхищением. – Очень на тебя похожа.

– Слава богу, – вырвалось у меня прежде, чем я успела себя остановить.

Я много лет ненавидела Тайлера, поэтому не смогла удержаться от насмешки, что Тори ничего не взяла от него. Несмотря на то, что ее отец был бесполезным мешком дерьма и она едва знала его, я не хотела унижать его перед ней. Это было просто нечестно по отношению к Тори.

Райкер улыбнулся моему комментарию, и эта улыбка все еще цепляла меня. Я отвела взгляд, пока не сделала или сказала какую-нибудь глупость.

– Можно войти? – спросил он, и моя душа ушла в пятки. Пригласить его в свою квартиру не было тем, в чем я нуждалась или чего хотела в данный момент.

– Что ты здесь делаешь, Райкер? – спросила я, посадив Тори на бедро.

– Я вернулся, чтобы наверстать упущенное. Мне не следовало уезжать. Это была ошибка.

Я уставилась на него, удивляясь, что, черт возьми, плохого сделала, чтобы оказаться в таком хаосе. Это походило на страшный сон, и я действительно хотела просто проснуться.

– Ошибка?

Я дернула головой, пытаясь держать себя в руках. Тори начала вырываться, и я позволила ей соскользнуть, пока ее маленькие ножки не коснулись пола. Она отошла к дальней стороне гостиной и начала играть со своей кухней. Когда я поняла, что она достаточно далеко и не услышит, я повернулась к Райкеру и сделала шаг ближе.

– Ты дал много обещаний, которых не сдержал. Черт, ты лгал мне в тот день, когда сел в автобус. Ты это знаешь, и я это знаю.

Я толкнула его в грудь, но он не сдвинулся. Вместо этого он сжал мою ладонь. Тепло его руки почти заставило меня забыть, почему я злюсь.

– Позволь мне объяснить, – сказал он, но я покачала головой.

– Нет. Ты не можешь это сделать. Ты не можешь просто появиться, после того как бросил меня, и ждать, что я буду молчать и слушать. Ты солгал мне, а потом просто исчез. Ты думаешь, что можешь просто вернуться в мою жизнь и все начнется с того места, где мы остановились? Это не сработает. Время для объяснений прошло. Теперь уходи.

Когда он ухмыльнулся, я прищурилась.

– Я серьезно, Райкер. У тебя есть две секунды, чтобы убрать свою задницу с моего порога, или я позвоню Берту в участок.

– Я только что видел Берта. Он пригласил меня на знаменитые вареники Мельбы.

Райкер знал всех в этом городе так же хорошо, как и я. И он знал, что Берт не будет его арестовывать. Его самоуверенная, торжествующая улыбка только больше меня разозлила.

– Убирайся, – сказала я, не удивляясь его упрямству.

Когда он наклонился ближе ко мне и его лицо оказалось в сантиметре от моего, я замерла.

– Хорошо, я уйду. Но только знай, отступать не в моих правилах. Я собираюсь все исправить и сделаю все, что потребуется. Я вернулся и буду рядом всегда.

– Я слышала эту историю и раньше. И больше не поверю, – сказала я.

– Это не просто слова. Помнишь, я раньше говорил тебе о том, что между нами особая связь? И я докажу, что именно это я и имел в виду.

Я закрыла глаза, когда его губы прижались к моей щеке.

– Во что бы ты ни решила поверить, просто знай: я никогда не переставал любить тебя.

Он отступил назад и пошел прочь, и я физически ощутила расстояние между нами. Мое тело снова жаждало его прикосновения, но сердце не могло этого принять. Мне казалось, что я падаю, и я разозлилась на свою слабость к Райкеру.

Я так долго хотела его возвращения. Так долго мечтала снова оказаться в его объятиях. Но при виде него вся боль прошлого нахлынула на меня прибрежной волной. Жизнь, где мы могли быть вместе, промелькнула перед глазами, но он все это разрушил. А теперь он вернулся, как будто последних пяти лет не было.