Текст книги "Дикое море(ЛП)"

Автор книги: К. Уэбстер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Глава пятая

Мэдден

Я снова прячусь в глубине. Я видел понимание и безоговорочное принятие в ее глазах, но что было бы, облажайся я? Черт побери, что если бы она поплыла к пляжу и бросилась бежать без оглядки? Досадуя на самого себя, я погружаюсь глубже, до самого дна. Я успокаиваюсь, оказавшись от неё на приличном расстоянии, и погружаю пальцы в песчаное дно, отыскивая ракушки. Я хочу найти все красивые раковины для нее, а потом выложить их на крыльце заднего двора, чтобы она вдоволь нафотографировала их. Позже, я смастерю из них поющий ветер для приемной матери.

Я вздрагиваю, когда что-то мелькает возле моего хвоста. Дернув головой, встречаюсь взглядом с двумя изумрудно-зелеными, озорными глазами. Море волос цвета клубничный блонд плещется вокруг самого прекрасного лица что я когда-либо видел. Я в изумлении моргаю. Она изменилась. Здесь, в глубине она казалась еще прекраснее. Её белозубая улыбка ослепляет меня.

– Хэли… – слова застревают в горле, когда я замечаю все остальное тело. Само совершенство. Русалка!

– Вероятно, мы разделяем один и тот же секрет, – нараспев произносит она. Звук странный и притягательный. Никогда не слышал ничего подобного. Я заворожен ею.

– Невероятно. Я не понимаю. Как?

Она обвивает меня руками за шею и льнет ко мне. Мое тело сражается с неистовой жаждой обладания. Я ослеплен желанием завладеть ею прямо сейчас. Сделать ее своей и пусть весь чертов океан видит это.

– Я происхожу из семьи морского народа, обитающего близ Кейптауна. В Южной Африке целая колония таких, как мы. Почти все западное побережье принадлежит нам, – она смотрит на мои губы, словно изголодалась по ним. – но я оставила их. Моя семья очень властная, даже удушающая. Отец хотел, чтобы я вышла замуж за Зи. Это политический брак. Не в моем стиле. Я же хотела найти любовь, а не мучится всю жизнь в несчастливом браке.

Я поглаживаю пальцами ее невероятно мягкую щеку. В облике русалки она выглядит еще более впечатляющей. Её кожа совершенна, волосы пышные, зеленые глаза прекрасны, а голос – чертова восхитительная песня. А еще ее хвост. Ее, мать его, роскошный хвост – самое уникальное из всего существующего в мире.

– Не могу поверить, что есть много таких, как я, – говорю я. Мои губы находят её, и мы сливаемся в поцелуе. Каждая клеточка моего тела заражена ею. Все моё тело жаждет переплестись с её.

– Не то слово, – уверяет она. – Мои мечты стали явью, Мэдден. Ты идеален для меня.

Я сгребаю ее в объятья. Мою грудь начинает распирать от боли, мне нужно всплыть на поверхность. То, что я житель моря, не значит, что я могу находиться под водой вечность. Прижимаю Хэли покрепче к себе, взмахиваю хвостом и отправляю нас прямиком наверх. Едва мы оказываемся на поверхности, наши губы снова находят друг друга, наши хвосты постоянно двигаются, уравновешивая нас, удерживая на плаву.

Этот поцелуй совсем другой. Целовать ее в нашей истиной ипостаси в тысячи раз прекраснее. Все мое тело дрожит и пульсирует от удовольствия.

– Хэли, – говорю я, с неохотой отрываясь от ее сладких губ, – ты – мой морской ангел. Моя русалочка. Как же ты, мать его, хороша. Я люблю тебя.

Она расплывается в улыбке.

– Я тоже люблю тебя, Мэд.

Я собираюсь снова поцеловать ее, когда слышу знакомый скрип дельфина. Иногда во время моих заплывов, ко мне присоединяются дельфины. Я не могу общаться с ними, но мне почему-то кажется, что они понимают меня. К первому дельфину присоединяется второй. Они принимаются болтать и звучат возбужденно, даже счастливо.

– О чем они вообще? – смеюсь я.

– Они думают, что у нас свадьба, – хихикает Хэли. – Когда морской народ женится, их связь ощущается на многие мили вокруг. Дельфины всегда часть церемонии, без их благословения браки не осуществляются.

Я беру в горсть ее подбородок и вглядываюсь в ее мерцающие глаза.

– Если они дают нам свое благословение, давай сделаем это! Хэли, выходи за меня! Давай сделаем это. Я, блин, чувствую, как через меня проходит ток. Ты чувствуешь то же самое?

Она прикусывает нижнюю губу и кивает.

– Я чувствую себя так же. Они, видимо, тоже.

– Отлично, и как мне заставить тебя стать моей женой, морской ангел? – рычу я и сжимаю холеную кожу ее хвоста в том месте, где прячется ее роскошный зад.

Она гладит рукой дельфина, проплывающего мимо.

– Мы делаем то, что приносит нам удовольствие и брак считается заключенным. Свадьба не похожа одна на другую, ведь русалы и русалки все разные. Это очень личное и особенное. Вот так это работает.

Я пропускаю ее волосы сквозь пальцы и целую ее снова. Внизу живота, чуть ниже пупка, там, где человеческая кожа переходит в чешую хвоста, я ощущаю боль. Чертово желание! Непреодолимая тяга к Хэли.

– Так достаточно хорошо? – спрашиваю я, разворачивая ее к себе спиной и прижимая к груди. Её зад трется о переднюю часть моего хвоста, и ощущения такие интенсивные, что меня моментально охватывает жажда большего. Я складываю ладони чашечкой и обхватываю ее груди. Мои губы скользят по ее шее. Я ласкаю ее до тех пор, пока она не исторгает сладкий стон – самый волнительный звук на свете. Необходимость овладеть ею накрывает меня с головой. Я не представляю, как я это сделаю, но это произойдет прямо здесь и сейчас. Не в моем кондоминиуме. Не на пляже. Не тогда, когда ее длинные ноги обвиваются вокруг меня. Это совершенно другое. Нечто чертовски волшебное.

– Я не знаю что делать, – говорю я и кусаю ее возле уха. – Хочу тебя. Полностью.

Она поскуливает и ерзает по мне задом. Что-то щелкает у меня в мозгу, и я ощущаю эрекцию под гладкой кожей хвоста. Такого ни разу не случалось со мной, пока я был в русалочьей ипостаси, но, глянусь богом, это чувствуется так же, когда у меня стояк в человеческой форме. В то же время, это нечто волнующее и животное. Обычно, когда я превращаюсь обратно в человека, трансформация начинается с основания хвоста, проходит по ложбинке задницы, и я вновь обретаю ноги. Шов формируется по передней и задней части хвоста, между ног, чешуя тает и растворяется в океане, пока мои ноги не освобождаются полностью. В этот раз, кожа расходится в том месте, где находится мой разгоряченный член, освобождая только эту часть меня. Я издаю шипение, едва прохладная вода касается моего члена.

– Думаю, мы можем заняться любовью в таком виде, Хэли. Мое тело знает, что делать.

Она кивает и вскрикивает.

– Со мной тоже что-то происходит. Хочу, чтобы ты вошел в меня, – стонет она, – прямо здесь.

Ее крошечные ручки обвивают то, что ощущается как мой член, только толще и чувствительнее, и направляет в мягкую складку вдоль ее зада. Ее тело трансформируется, как и мое, желая принять меня. Не до конца уверенный, что ей не будет больно, я все же проскальзываю в теплую щель.

– Аааах! – кричит она от наслаждения, не от боли.

Я издаю стон, в попытке удержаться и не кончить сразу, как гребанный подросток.

– Тссс, – бормочу я, – позволь мне любить тебя. Мои руки с благоговением ласкают ее груди, пока я медленно вхожу в нее. Ощущения столь насыщенные и яркие, что я несколько раз почти вырубаюсь, растворяясь в оргазмических волнах, проходящих сквозь меня.

– Детка, я не знаю, как сделать так, чтобы и тебе стало так же кайфово, – хмыкаю я.

Она протягивает руки назад и вцепляется в мои волосы.

– Продолжай то, что ты делаешь прямо сейчас. Это лучше любого оргазма, что я испытывала с тобой до этого, Мэдден. Я сейчас взорвусь.

Она сгребает мои волосы почти яростно, а я вколачиваюсь в нее все сильнее. Дельфины по-прежнему окружают нас, но радиус круга расширился, давая нам большее уединения. Все мое тело в напряжении, в ответ на реакцию я щипаю Хэли за соски.

– Я люблю тебя, – шиплю я ей в шею за секунду до того, как мой мир взорвался белоснежной благодатью. Оргазм переполняет тело. Жаркий поток изливается из меня, наполняет её лоно и мне кажется, что моя душа просачивается в нее вместе с ним. До последней капли. Ощущения очешуенные.

Она кричит, и этот звук – самое прекрасное на свете, что я слышал. Ее тело дрожит в моих руках. Я чувствую напряжение ее мышц вокруг моего члена. Мы посмеиваемся, осознав, что первый раз в русалочьем облике состоялся.

– Ты прекрасна, морской ангел, – она изворачивается в моих объятьях и улыбается мне.

– Чувствуешь, как твоя рука обвивается вокруг моего сердца? Она сжимает его, владеет им. Я связана с тобой, Мэд.

В груди болит от острого чувства. Мы действительно связаны. Эта связь неописуема, невидима и, никому, нахрен, ее не разорвать.

*

– Смотрите-ка, чертов кот притащился, – тон Джаггера был суров. Я не оставляю без внимания тот факт, что он сидит на моем месте во главе стола.

– Сдается мне, это мой стул, и я тут босс, – Джаггер только хмыкает в ответ на мой рык, и пересел на скамью. – Как продвигаются дела с Рамоном?

Джаггер начинает отчет, а я сажусь, массируя шею с правой стороны. С тех пор, как мы с Хэли впервые занимались любовью в русальечем обличии в океане, прошло три недели. Теперь каждое утро мы исследовали океан вместе. Она даже уговорила меня купить ей камеру для подводной съемки. Я не могу ею насытиться, моей женой, мы трахаемся без остановки и вне воды.

– Что думаешь? – вопрос Джаггера вырвал меня из блаженных мыслей.

В этом-то и проблема. Меня перестал волновать клуб. Жизнь проникала в меня каждой молекулой Хэли, а обязанности руководить клубом мешали. Это было не честно по отношению к моим парням, ведь этот клуб – их жизнь. Моя жизнь отныне – Хэли.

– Повтори последнюю часть, – грубовато говорю я.

– Гуттенберг.

Я хмурюсь.

– Еще раз, что?

– Новый парень, с которым можно иметь дело. Чертов немец, мать его. У него неплохой товар, мы с Кассом уже проинспектировали его. Все что нам нужно, так это твое одобрение, Бешенный Пес.

Я оглядываю собравшихся: по лицам сквозит разочарование, раздражение и досада. Это только укрепляет меня в решимости сделать то, зачем я пришел сюда сегодня. Они заслуживают большего.

– Вообще-то, Джаггер, – произношу я, запуская пятерню в волосы и слегка тяну их, – правила клуба гласят, что в случае смерти президента клуба, его место занимает вице-президент.

– Ты собираешься сдохнуть в ближайшее время, парень? – вопрошает Джаггер. В комнате так тихо, кажется, все разом задерживают дыхание.

– Почти что, приятель. Моя голова в последнее время забита посторонними вещами. Вы заслуживаете большего. Несправедливо напрягать вас всем этим.

Я скребу щетину на челюсти, еще одно напоминание о Хэли, ей нравится, когда я небритый, и чувствую себя паршиво.

– Короче, правило гласит: в случае смерти президента, его место занимает вице-президент. Это моя официальная отставка.

Кассиус фыркает, брызгая слюной, ему вторят несколько неуверенных смешков.

– Это что, апрельская шутка или подобное дерьмо? Ты издеваешься?

– Нет, – я качаю головой. – Я выхожу из дела, чувак.

Джаггер беснуется рядом со мной, конечно, он расстроен сильнее всех, ведь мы дружим с подросткового возраста.

– Это из-за какой-нибудь грёбанной цыпочки? – спрашивает Стим, его голос сочится отвращением. – В клубе полно шлюх, а ты идешь и влюбляешься в какую-то странную, черт ее дери, пилотку?

– Хватит, – рявкает Джаггер и ударяет кулаком по столу. Стим затыкается, зассав. Так и надо, Джаггер теперь его босс.

– Позаботься о них…

– Ты уходишь, но твои деньги остаются. Это деньги клуба, – язвительно ухмыляется Кассиус. Джаггер испепеляет его взглядом.

– Какая буква в слове «Хватит» тебе не понятна, мудак? – цедит он сквозь зубы.

– Вернусь в пять, – властно грохочет Джаггер. – Мне надо пройтись.

Я киваю и встаю. Все внимательно смотрят, как я снимаю куртку и швыряю ее на стол. Я кладу руку на плечо Мо и начинаю говорить:

– Вы, ребята, как семья для меня.

– Были, – выдыхает Стим, когда я прохожу мимо него. Джаггер ворчит сквозь зубы.

Едва мы оказываемся на улице, я сажусь на свой байк и бросаю на друга извиняющийся взгляд.

– Прости, мужик.

Он улыбается, и я вновь вижу пацана из класса химии, каким я его увидел впервые. Лет десять не видел его таким.

– Ты влюбился, – констатирует он.

– Просто есть новый путь, по которому я хочу пройти. – Я пожимаю плечами, старательно изображая незаинтересованность. – Теперь все это дерьмо есть у тебя. Я продам дом и уеду из Майами.

– Что мама Констанс думает об этом? – Он понижает голос, чтобы никто случайно не услышал разговор. Негласное правило – мы не упоминаем ни о его семье, ни о моей, но мы оба в курсе дел.

– Она не будет счастлива, – хмыкаю я, – но взглянув на мою девушку, она передумает и даст свое благословение. – Я все обдумал. Поверь, она стоит того, чтобы оставить своих братьев.

Джаггер темнеет лицом и кивает. Я клянусь, что разделяю и понимаю его чувства.

– Береги себя, приятель. Клуб будет прикрывать твою спину. Ты можешь уйти на пенсию, как старикан, но у этого клуба восхитительная пенсионная программа. Правда, она может включать в себя пули, свистящие над головой, но эта программа всегда тебя защитит. Навечно Грешник, Бешенный Пес.

Он молча уходит, не прощаясь. Я покидаю место, которое служило мне домом десять лет, чтобы войти в мой новый дом, в котором нет крыши надо головой, но есть дверь в мое сердце.

Я возвращаюсь в кондо, слезаю с байка и бегу, как девчонка, внутрь, в надежде увидеть Хэли. Её нет внутри. Усмехаясь, срываю одежду по пути к воде. Иногда я находил ее в воде, разыскивающую новые интересные раковины. Она никогда не заплывала далеко, чтобы услышать меня. Я погружаюсь в воду и быстро трансформируюсь. Едва спазм в груди проходит, я ударяю хвостом и ныряю в глубину. Я зову её, выглядывая в синеве ее красноватое сияние. С улыбкой я ожидаю, что она вот-вот подкрадется ко мне сзади.

Её нет. Я снова и снова зову её. Мой пульс подскакивает, когда я понимаю, что-то не так. Она не может заблудиться возле берега. В панике я мечусь туда-сюда в поисках ответа. Где же она, твою мать?! Взгляд натыкается на что-то блестящее. Её камера. Объектив пересекает трещина, и сам аппарат лежит на морском дне так, словно давно тут обосновался. Я беру себя в руки и просматриваю последние снимки. Весь мой мир взрывается. С последнего кадра, прячась в рыжевато-блондинистом облаке волос Хэли, на меня таращатся черные глаза человека, или вернее, чертова русала, который зажимает ладонью её рот. Кто-то отшвырнул камеру. Значит, их было двое. КАКОГО ЧЕРТА!

Ярость поглощает меня. Я найду тех подонков, что украли ее, я выпотрошу их, я, бля, сделаю из них рыбное тако. Кто-то посмел забрать мое сердце. Я не остановлюсь, пока не разыщу его.

Глава шестая

Хэли

– Проснись и пой, принцесса, – шепчет холодный знакомый голос.

У меня такое чувство, будто на веки, что-то давит, но я усилием воли заставляю их открыться.

– Что ты сделал? – требовательно спрашиваю я.

Когда мой взгляд фокусируется, я нахожу глазами почти черные глаза Зи. Меня трясет. Отец просто не мог справиться сам. Ему понадобилось отправить подкрепление.

– Я взял то, что было по праву мое. Стефф сообщил, что слишком сильно сблизилась с одним парнем. Твой отец сказал, что тебе нужен перерыв. Время разобраться. Но мы и даже в страшном сне не могли вообразить, что ты будешь трахаться с первым встречным, – рявкает он.

Я понимаю, что сижу на кровати какого-то отеля. Открывается раздвижная стеклянная дверь с видом на океан. И на мгновение я представляю, как сбегаю, воспользовавшись ею, но потом вижу свечение зажженной сигареты во тьме. А потом на свет выходит Стеффан.

– И ты в деле? – спрашиваю я, дрожащим голосом. Меня предали. – Значит, наша встреча не была случайной?

Стеффан пожимает плечами и смеется. Мрачно, с издевкой.

– Нет принцесса, я был совсем не случайным. Вот глупышка. Ни одной извилины. Вот почему ты собственность своей семьи в Кейптауне, которая держит тебя за дерьмо.

Глаза щиплет от слез, но я не даю им волю. Мэдден найдет меня. У него есть ресурсы. Он ни за что не позволит этим засранцам забрать меня.

– Вы можете меня заставить туда вернуться, – говорю я им обоим возмущенно, – но я все равно сбегу.

Зи качает головой и садится рядом со мной. Его челюсть сжимается от ярости.

– Ты должна была выйти замуж за меня, дорогуша. Это дерьмо должно было произойти, когда тебе исполнилось восемнадцать. Я был терпелив, но устал ждать. Это оговорено. Наши семьи заключили соглашение, скрепленное кровью.

Я закатываю глаза.

– Мы на половину люди, придурок. Но ты ведешь себя так, будто мы живем в волшебной стране в океане, и я должна следовать правилам, придуманных века назад. Знаешь что, а мне похрен. Твой отец всего лишь застройщик, а мой – чертов политикан. Если бы мир знал, что только над тобой сияет луна – тебя бы подняли на смех. Стали бы призирать. Времена изменились. Договорные браки, скрепленные кровью – пережиток прошлого. Этой высокоблагородной заморочке уже давным-давно нет на суше. Я отказываюсь в это верить!

Сильная рука Зи сжимает мне горло, но не настолько, чтобы я не смогла дышать. В воде он обладает чудовищной силой, но на суше он всего лишь мудак.

– Хайден говорит, что мы не должны причинять ей вреда, – рычит Стеффан из-за спины Зи.

В глазах Зи мелькает разочарование, но руку с моего горла он убирает.

– Как только мы поженимся, я преподам тебе урок, что значит, быть моей женой.

В ответ на его слова я прячу руки между бедрами под одеялом, которым я прикрыта. Я завернута в халат. Меня бесит, что эта парочка видела меня обнаженной. При упоминании слова «жена» у меня покалывает безымянный палец. Мне не нужно смотреть на свой палец, я и так знаю, что бледная полоска на моей коже мерцает. Мэдден просто охренел, как только понял, что наш брак теперь навсегда оставил свой отпечаток у него на пальце. Но в первый раз, когда он светился, пока мы занимались любовью в его спальне, он сказал мне, что это было невероятно красиво. Как и я. Мои губы расплываются в улыбке.

– Чему лыбишься, принцесса? – требовательно спрашивает Зи.

Мое тело передергивает от липкой дрожи, но разум греет воспоминание о моем муже.

– А ты подумай насколько я тебя ненавижу, раз готова сбежать при первой же возможности. Мэдден найдет меня и такие, как вы, нас больше никогда не найдут.

Стеффан смеется.

– О, это ты про своего придурка байкера? Похоже, тебе больше не стоит о нем беспокоиться. Мы о нем позаботимся.

– Кто ты? – требуя ответа я. – Где тот парень, который был мне другом на протяжении двух лет?

Его взгляд еще сильнее ожесточился.

– Я должен был присматривать за тобой. Чтобы сохранить твою чистоту и девственность для мужа.

– О, да что за хренов бред, Стефф, – рявкаю я. – Что, не рассказал Зи, как пытался трахнуть меня при каждом удобном и неудобном случае?

Зи сверлит взглядом Стеффа.

– О чем это она, черт возьми?

В глазах Стеффана появляется страх. Ему стоит боятся. Зи не из тех, кого можно безнаказанно обманывать. Мой отец самый могущественный и почитаемый в нашей семье. И Зи, после неожиданной и довольно странной смерти его отца, стал самым могущественным человеком в его семье. А вот Стеффан вроде как простолюдин, чертов прислужник.

– Она лжет, я и пальцем ее не тронул.

Я пожимаю плечами.

– Как скажешь. Я хочу поговорить с моим отцом.

Зи смеется и качает головой.

– Принцесса, ты уверена, что готова встретиться лицом к лицу с гневом? Старик вылетел первым же рейсом, когда узнал, что ты у нас. Он готов тебе всыпать по заднице, как в старые добрые времена делалось. А потом ты моя.

Я осматриваю комнату, и еще раз задаюсь вопросом, успею ли я выскользнуть за дверь, прежде чем они меня поймают.

– Я не принадлежу никому из вас.

Зи собирается было спорить, но тут раздается стук в дверь. Мое сердце стучит в груди. Я надеюсь, что это Мэдден нашел меня. Но когда Стеффан открывает дверь, мир рушится.

Хайден Морган.

Шесть футов семь дюймов роста, и плечи, которым бы позавидовал любой полузащитник регби.

У моего отца темно-рыжие волосы и изумрудными глазами. Он буравит меня ядовитым взглядом.

– Ваше Королевское Высочество, – с трепетом говорит Стеффан, прежде чем упасть на колено. – Или, э-э, Король. Не знаю, как правильно.

Мне хочется схватить его за загривок и заставить подняться. По-видимому, Отец разделяет мои чувства, потому что он именно так и делает.

– Господи. Зови меня Хайден. Что за чертов отброс. Поверить не могу, что ты все это время отвечал за ее безопасность. Это титул, а не гребанный приказ для поклонения, как убогому холопу. Это не работает на суше, Стеффан Гуттенберг. Не смей больше так делать, иначе велю Зи тебя убить прежде, чем ты сделаешь очередной вдох.

И вот он собственной персоной: добрый старый папочка.

И ему интересно почему я ушла.

– Найди моей дочери одежду, оборванец [8], – рявкает Отец на Стеффана. – Пора возвращаться в Кейптаун и решить все вопросы к завтрашнему дню. Ты пьешь из меня соки, дорогая дочь.

Зи смеется, но я хочу урвать свою толику радости. Да я так и делаю.

– Вообще-то, я уже замужем, отец.

В комнате воцарилась тишина, когда Зи и мой отец переглянулись.

– Глупости. А теперь одевайся и… – говорит мой отец, но я прерываю его взмахом руки.

– Я. Замужем. За. Мэдденом. Финном. – Свет падает на полоску на моем пальце, и кожа в том месте сверкает.

Глаза Зи становятся все шире, когда он хватает меня за руку и подносит ближе к своему лицу, чтобы получше рассмотреть палец.

– Это невозможно. Ты не могла выйти замуж за другого. Хайден, скажи ей, что это мошенничество.

Отец в ужасе смотрит на меня.

– За русала?

У меня на глаза наворачиваются слезы. Я киваю.

– У нас была надлежащая церемония между русалкой и русалом. Даже гребанные дельфины приплыли. – Мой голос звучит громче на несколько октав. – И я счастлива замужем, так что, извините меня, ублюдки, я отчаливаю!

– Не смей говорить таким тоном со мной, юная леди, – гремит голос Отца. Его лицо становится пунцовым от гнева. – Ты никуда не пойдешь, пока мы не разберемся с кашей, которую ты заварила, черти тебя задери!

Я смеюсь как чокнутая.

– Ничего не вернуть, Отец. Обратного пути нет. Это законно среди нашего вида. И тебе это известно лучше всех. Наши души переплетены.

Зи хватает меня за волосы и тянет вниз так, чтобы я опустилась на колени. Я со слезами на глазах смотрю на отца, но тот лишь хмурится, и не пытается как-то помочь мне.

– Мы сможем их расплести, принцесса. И Стеффан об этом позаботится, – угрожает Зи.

– И как же? – выкрикиваю я. Я не могу представить, как можно разорвать нашу с Мэдом связь, которая с каждым днем похоже становится только прочнее. Это невозможно. – Ты лжешь.

Отец пожимает плечами.

– Связь рвется, когда либо муж, либо жена умирают.

Я начинаю вопить и царапать Зи. Но тот легко прижимает меня к кровати, пока Стеффан надевает мне на запястье наручники. Как только ему удается пристегнуть их к каркасу кровати, он отходит. Я продолжаю биться в истерике, выплевывая все знакомые мне ругательства.

– Ты за это заплатишь! – ору я.

– Вообще-то, нет, а вот твой жалкий мужик точно поплатится, – щерится Стефан. – Своей жизнью.

И после этого заявления я начинаю рыдать.

Херувим, ангел морской, приди и поиграй со мной,

Приди и поиграй со мной, милый ангелочек мой.

Пожалуйста, прошу тебя, приди же ко мне,

Мы поиграем на дикой волне.

Сон берем меня в свой плен, и я стараюсь держаться за тот голос из воспоминания. Мама, рожая меня, умерла. И ее лучшая подруга Малена позаботилась обо мне. Она наняла свою гувернантку, миссис Финли, для этой работы. Миссис Финли уже была няней собственному сыну Малены, и собиралась заботиться о следующем на подходе. Мисси Финли же недавно потеряла собственного, но молоко у нее еще не сгорело, что очень выручило меня. У меня мало воспоминаний о миссис Финли. Лишь песня. Она исчезла, и никто не рассказывает что случилось.

– Херувим, ангел морской, – раздается голос будто и не из сна вовсе. У меня ёкает сердце.

Мои веки трепещут, я размежеваю их и смотрю в самые красивые голубые глаза на свете.

– Это сон?

Мне улыбается светловолосая женщина с добрым лицом.

– Нет, дитя. Помнишь меня?

Я хмурю брови.

– Узнаю голос. Вы миссис Финли?

У нее на глазах наворачиваются слезы. Женщина кивает.

– Значит, помнишь. Да, это я. Садись, моя хорошая. Я вытащу тебя отсюда.

Она поднимается с кровати и поднимает сумку с пола. К моему удивлению, женщина извлекает из нее ручную пилу. А потом садится на деревянную раму кровати, к которой я прикована. После моего освобождения (наручники остаются болтаться на моем запястье), она обнимает меня.

– Как вы узнали, что я здесь? – спрашиваю я, когда она гладит меня по волосам. Миссис Финли пахнет солнцем и лимонадом. Ее объятие согревает меня, так же. Наверное, точно также обнимала бы меня и мама. И эта мысль утешает меня.

Она отстраняется и произносит серьезно:

– Много лет назад, я покинула наш народ. Как только я увидела, что муж Малены, Зют, творил с ней, я не выдержала и ушла. Я просто не могла оставаться и быть свидетельницей его порочности и злобы. Зют в итоге задушил несчастную женщину. Они обсуждали судьбу своего рода. Малена боялась, что община возненавидит их старшего сына, Зэддена, так как он еще не изменился. Большинство русалов умеют обращаться в первого дня рождения. Но спустя шесть лет он так и не научился это делать. Мальчику суждено было унаследовать состояние и жениться на тебе. Как только они поняли, что с ним что-то не то, они упорно трудились, чтобы произвести на свет другого сына. Когда родился Зи, он обратился спустя восемь месяцев. Зют велел Малене избавиться от старшего. Она умоляла его не делать этого и тогда он задушил ее. Я же сбежала с Зэдденом. Я украла этого чудесного ребенка и вырастила его здесь в Америке, как собственного.

Миссис Финли помогает мне подняться с кровати, и мы выскальзываем через стеклянные раздвижные двери. На улице нас ждет джип с работающим двигателем. Как только мы выезжаем на дорогу, она берет меня за руку и улыбается.

– Вы спасли его, миссис Финли, – говорю я. – Наш народ может быть чрезвычайно жесток.

Она кивает, вдавливая педаль газа.

– Это они умеют. И, прошу тебя, зови меня Констанс.

Я резко поворачиваю голову к ней.

– Констанс Финн? Вы…

Ее смех, как звон колокола в церкви – мощный, теплый, манящий.

– Да, я приемная мать Мэддена.

У меня сводит живот, и на глазах появляются слезы.

– Мой Мэд – Зэдден, старший брат Зи?

– Так и есть, дорогая. А теперь давай отвезем тебя в какое-нибудь безопасное место.

– Как вы меня нашли? – вновь спрашиваю я. Происходящее больше напоминает ералаш, но я не могу отделаться от мысли, что судьбу не проведешь, кто и как бы не старался.

– Скажем так, дельфины разносят не только сплетни, – отвечает она, озорно подмигивая. – Да и за Зютом я приглядываю с тех пор, как забрала Мэддена. Моя кузина, Арда, работает на Зюта. И она сообщает мне все, что касается той семьи и твоей в том числе. Отели, номера рейсов, маршруты.

Я прикусываю губа, пытаясь переварить все вышесказанное.

– Мэдден в курсе?

– Не переживай за моего мальчика, Хэли. Он всегда умел держать удар.

– Она ушли убивать его, – задыхаясь от слез, лепечу я, размазывая их по щекам. – Как же мой отец может так поступать со мной?

Констанс смеется.

– Уверяю тебя, этот офисный планктон и подножный корм ничего ему не сделают. Абсолютно ничего. Ему суждено было стать королем. По правде говоря, он им уже стал, после того, как вы заключили с ним брак. И наш король не слаб. Отнюдь.

Я закрываю глаза и думаю о том, насколько он силен, будь то человеком или русалом, рассекающим своим мощным хвостом воду, плывя на бешенной скорости. Да он выглядел великаном просто сидя на пластиковом стуле «У Фрэнни». В моем муже нет не единой червоточинки слабости.

Мой король.

Подавись, папуля.