Текст книги "Его Муза. Часть 2 (ЛП)"
Автор книги: К. С. Мартин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)
Хотя я устала, мне кажется, что я могла бы смотреть на спящее лицо Логана всю оставшуюся жизнь. Твердая линия его челюсти сейчас смотрится мягче, идеально очерченные губы слегка приоткрылись, и я вижу блеск его зубов и розовый язык. Мне хочется прижаться губами к его губам пока он спит, и украсть поцелуй, который он не вспомнит, но я не уверена, что не разбужу Логана, что он не оттолкнет меня или возьмёт и ответит.
Довольствуюсь тем, что провожу пальцами от его скулы до лба, затем по дуге бровей, пораженная их плотностью и тем, как они идеально гармонируют с его лицом. Если убрать эти темные четкие линии и квадратную челюсть, я и с закрытыми глазами смогу увидеть его таким, каким он был в детстве.
Однако, я ничего не знаю об этом человеке, о его детстве, о семье, о прошлом или о будущем. У нас было только несколько горячих моментов. Но уже он проник в мою душу. Я действительно хочу больше знать о нем? Больше, чем та власть, которую он имеет надо мной, когда я оживаю под его взглядом и его прикосновениями? Наверное, нет. Он хочет, чтобы я вдохновляла его, но я не знаю, как. Я умею только чувствовать. Может, все, что я могу – поделиться этим чувством.
Мне хочется поцеловать его, разбудить, но я сдерживаю себя. Уже поздно. У меня завтра пары. И у него. И я все еще в шоке от того, что мы сделали.
Хотя это кажется самой естественной вещью в мире, но я знаю, что это не так. Что это неправильно.
Черт, что мы наделали? Мы шагнули на прекрасную тропу, ведущую к опасному и такому запретному. Так почему же мне кажется, что мне на самом деле все это снится?
Провожу пальцем по покрытому легкой щетиной подбородку Логана. Хочу чувствовать каждый волосок на его теле, каждый вдох/выдох этого мужчины. Логан ворочается во сне, вздыхает и поворачивается ко мне, но не просыпается. Я касаюсь маленького круглого шрама у его ключицы. Мужчина вздрагивает, но вскоре погружается в глубокий сон.
Мне бы хотелось побыть с ним подольше, но я знаю, что не смогу уснуть. Я лежу и думаю о том, когда лучше всего улизнуть. Во сколько мне лучше уйти, чтобы ни с кем не столкнуться? Большинство пар начинается не раньше 8:30, но, возможно, кто-то ходит по утрам в спортзал или в студию, как я. Нельзя рисковать. Пора уходить. Нас не должны видеть вместе.
Я натягиваю одеяло Логану на плечи и выключаю лампу. Собираю свою одежду и одеваюсь в ванной. С ботинками в руках и на цыпочках подхожу к двери и выскальзываю наружу. В коридоре темно, пусто и тихо. Внезапно я слышу всхлипывание. Останавливаюсь и прислушиваюсь. Кто-то плачет. Мои новые чувства счастья, удовлетворения и волнения так разительно отличаются от той печали, что я слышу. Мне хочется утешить плачущего, но я не должна. Толкаю дверь на лестницу, и мое сердце словно рвет на части.
Обуваю ботинки и бегу к себе в общежитие. Я испытываю ужас и воодушевление одновременно. Осенний воздух холодит, и, хотя вокруг темно, кажется, я лучше различаю формы и текстуры, которые не замечала раньше. В моей комнате цвета кажутся более яркими, одеяло мягче – все мои чувства обострены. Что-то меняется во мне. Что-то, что прежде было сокрыто. Еще недавно я в этой комнате была полна решимости поступить правильно, следовать правилам и отказать Логану О'Шейну. Но теперь все во мне кричит «Да» этому захватывающему, но тайному «Да!».
Глава 7
В воскресенье утром я все еще чувствую это парящее чувство. Продолжаю нажимать кнопку «отбой» на будильнике, пока не вспоминаю зачем устанавливала его. У нас с Руби планы.
Быстро одеваюсь, и мы направляемся в ближайший теннисный клуб, в котором отец купил мне членство. Я говорила ему не делать этого, поскольку это ненужные расходы, но он настоял, чтобы я продолжала практику, поскольку оплачивал мои уроки с 12 до 15 лет. Теннис не особо меня интересует, но сегодня вечером это будет темой еженедельного звонка домой. А Руби нравится ходить сюда и рассматривать красивых парней.
– По меньшей мере, половина из них – геи. – Говорю ей, когда мы садимся на скамейку.
– Но не все же!
– А вторая половина женаты.
Она дуется.
– Не смешно.
Мы наблюдаем за загорелыми конечностями в белых теннисных костюмах, пока ждем, когда освободится наш корт.
Не могу перестать думать о Логане и прошлой ночи. Если бы не воскресенье, скорее всего, я бы нашла предлог заглянуть к нему в офис. Мысленно обзываю себя дурой, потому что у меня до сих пор нет его номера, так бы мы могли обменяться смс. Я грызу ногти и думаю, что мне делать дальше.
– Ты сегодня какая-то тихая, – говорит Руби.
Я поворачиваюсь к ней и перестаю грызть ногти.
– Плохо спала. Снова знобило.
Она поднимает бровь.
– Да неужели? Ронни сказал, что видел тебя вчера, после того как я сказала ему, что ты больна.
– Ой. Нет, я... Я кое-что забыла на вечеринке, и пришлось вернуться. Я столкнулась с ним, когда он уходил.
– Ты вернулась?
– Да. Это было глупо. Могла сделать это на следующей неделе. Думаю, возвращение спровоцировало озноб.
– А сейчас ты в порядке?
Я киваю.
– И что ты забыла? – Я снова начинаю грызть ногти.
– Ничего важного. Просто кое-что от... профессора Хэйр. – Я пытаюсь придумать что-нибудь правдоподобное, но Руби прерывает мои мысли.
– Мадлен Хэйр? Ты слышала, что она развелась с мужем? Как-то она пришла домой и застала его с двумя мужчинами. Жестко. Вот почему она переехала в профессорские квартиры.
– Она там?
Интересно, это она плакала прошлой ночью? Потом меня накрывает паника. А если она заметит, как я возвращаюсь от Логана или иду к нему? Я снова начинаю грызть ногти и едва слушая сплетни Руби.
– Это ужасно, – наконец выдавливаю я.
Руби отвлекается на красивую подачу на корте.
– Оооо, этот парень хорош. – Она машет рукой. – Ух.
– Я на кортах с двенадцати лет, Руби. Поверь, половина из них играет за другую команду. И профессор Хэйр сама это недавно выяснила. – Как раз в этот момент заканчивается одна из партий. Два парня, старше нас, проходят мимо, не сводя с нас глаз и улыбаются.
Руби наклоняется ко мне.
– Эти определенно в нашей команде.
Оно права. Это определенно были флиртующие взгляды.
– Пойдем поговорим с ними, – добавляет она, но корт, который они только что покинули, закреплен за нами. Я тащу ее к сетке.
– Неа. Хватай теннисные мячи.
Она стонет.
– Я имела в виду кое-что другое.
Мы сыграли парочку партий. Конечно, я выигрываю, хотя Руби научилась неплохо играть, заставляя меня побегать. К тому времени, как мы заканчиваем, я вся мокрая.
На обратном пути мы сталкиваемся с Дерриком и Кейси в кофейне «SteadyDrip». Они словно побитые камнями близнецы, как мужская и женская версии одного человека. Оба в кислотных джинсах, черных кожанках, цепях и пирсинге. Волосы у них одного цвета и почти до плеч, но Деррик завязывает их на затылке. Они одновременно макают печенье в кофе, даже не глядя друг на друга. Словно зеркальное отображение друг друга.
Деррик держит в руке маленькую цифровую видеокамеру и снимает Кейси, потягивающую кофе. Она показывает ему язык, а затем достает телефон, чтобы заснять, как он делает то же самое. Странные.
Мы заказываем напитки, и пока я жду свой пряный чай-латте, то слышу, как Руби разговаривает с Кейси.
– Вы живете где-то здесь, да?
– Примерно в двух кварталах отсюда. – Кейси показывает в сторону Терлоу-стрит за кампусом.
– Круто, – говорит Руби. – Я бы все отдала, чтобы жить за пределами кампуса. Вам повезло.
Когда они смотрят друг на друга и кивают, кажется, что они создали свой собственный тайный язык.
– А у вас там есть мольберты? – Спрашиваю я, отпивая молоко с ароматом бергамота и закрываю стакан крышкой.
– Мольберты, скульптурные столы, гончарный круг и тому подобное.
– Но нет печки, – говорит Деррик.
– Нет печки, – эхом отзывается Кейси.
Странная пара. Но у них есть свое место... Мой разум начинает закипать.
– Можно как-то прийти к вам и посмотреть? – Спрашиваю я.
Они обмениваются взглядами.
– Не то, чтобы... Ну, ты понимаешь, это неожиданно. Сначала позвони.
– Да, конечно, – У меня есть их номера из списка класса доктора Т. – Увидимся на следующей лекции по «Истории искусств», – говорю, когда мы с Руби направляемся к двери.
Снаружи, Руби говорит:
– Зачем ты напрашиваешься к ним?
Я пожимаю плечами.
– Если у меня возникнут проблемы со студией, я могу попроситься к ним. Ты же знаешь, что перед персональными выставками за студию кампуса будет настоящая война. Так что до весны нужно написать много картин.
На самом деле я думаю о том, как снова увидеть обнаженного Логана. Профессорские квартиры – слишком рискованно, а его кабинет открыт для всех. Было бы безопаснее встретиться где-нибудь за пределами кампуса.
Руби кивает.
– В этом есть смысл.
Я пью свой чай-латте и думаю о том, сколько еще лжи я скажу Руби.
***
Вечером мама звонит ровно в семь. И так каждое воскресенье. По ее расписанию.
– Ты купила билет на День Благодарения? – спрашивает она.
– Пока нет. До него еще два месяца.
– Ты же знаешь, что билеты на эти даты быстро раскупают. Хочешь, я закажу?
– Я сама займусь этим, мама.
Пауза, и я слышу «черт» на заднем плане.
– Это папа?
Вместо ответа мама громко кричит: ее рот слишком близко к трубке, так что мне приходится отпрянуть от трубки, но я все равно четко слышу:
– Дорогой! Я разговариваю с Авой! Возьми трубку!
Слышу бормотание на фоне. Затем мама говорит:
– Он спрашивает, играла ли ты сегодня в теннис.
Я вздыхаю.
– Да, с Руби. Он будет говорить со мной?
– Он занят просмотром новостей. Не знаю зачем. Кажется, это повышает его давление.
– Кажется, – бормочу я, но мама, похоже, не слышит меня.
– Как начался семестр, милая? Есть хорошие мальчики в классе?
Она никогда не спрашивает меня ни о живописи, ни об учебе. Видимо, она думает, что мое будущее зависит лишь от того, найду ли я мужа в колледже или, по крайней мере, постоянного парня. Интересно, что бы она сказала, если бы я рассказала ей о Логане. Я еле сдерживаю смех, представляя ее ошарашенное лицо. Как бы забавно это ни было первые пять секунд, но после такого заявление давление повысится уже и у нее. А вот папа может просто взорваться. Логан мне ни муж, ни парень. Я действительно не знаю, кто он, поэтому говорю ей:
– Меня никто не интересует, мам.
Слышу разочарованный вздох.
– Юридическая школа в этом плане будет более перспективной, – говорит она. – Твой отец подписался на каталоги. Уверена, что к праздникам их будет куча.
– Чудесно.
Когда я была младше, отец терпел, иногда даже хвалил мои работы, но, когда я объявила о желании учиться по специальности «искусство», у него чуть не случился сердечный приступ.
Тогда за меня вступилась мама. Не потому, что она считала, что я поступаю правильно, – она всегда была на стороне отца в вопросах политики, возможно, потому что считала, что в этой среде я найду перспективного мужа, – но мама понимала, если я решила получить степень в области искусства, этого не изменить. Поэтому, когда отец пригрозил не оплачивать мою учебу, я сказала, что могу заниматься искусством и без диплома. Так что мама уговорила его согласиться, потому что хотела, чтобы дочь была выпускницей. Собственно, он этого тоже хотел. Однако, они не бросали попыток переубедить меня и возлагали большие надежды на аспирантуру.
Я поговорила с мамой еще несколько минут, а затем закончила разговор.
Мои родители могут фантазировать о моей жизни, но скоро я разрушу их мечты. Не то, чтобы я горю желанием сделать это. Они были добры ко мне. Возможно, даже слишком. Но это не значит, что они могут решать, как я должна жить.
Глава 8
В понедельник утром, между семинаром по «Теории цвета» и «Историей искусств» доктора Ти, я направляюсь в библиотеку, чтобы начать работу над эссе, которое надо сдать на следующей неделе.
На выходе, толкая старые дубовые двери, я вижу Логана, поднимающегося по лестнице. Мое сердце замирает, когда наши глаза встречаются. Я останавливаюсь на верхней ступеньке, удерживаемая его не слишком довольным взглядом. Я рада видеть его, а он, кажется, нет.
– Мисс Николс, – вежливо говорит он, хотя его тон не соответствует выражению его глаз, – как продвигается картина?
Прежде чем я успеваю ответить, он говорит тихо:
– Ты снова убежала от меня.
– О, все идет хорошо. Спасибо, что спросили, профессор О'Шейн. – И шепчу в ответ. – Ты спал. – Быстро оглядываюсь, не подслушивает ли нас кто-то. Ведь Логан всегда привлекает внимание. Мне сложно контролировать себя, когда он рядом, но важно, чтобы мы продолжали притворяться.
– Мы должны встретиться, Ава, – Логан, слегка наклоняясь ко мне. – Мы даже не трахались прошлой ночью. Не то чтобы я жалуюсь, но...
Я не удивлена его выбору слов. Неужели я ожидала, что он скажет «занимались любовью»? Нет. Я уже решила не бояться ни его слов, ни его поступков. За всем этим кроется гораздо больше, и он выбрал меня, чтобы показать это.
– И мы с нетерпением ждем этого, не так ли? – Дерзко отвечаю я.
– Таков твой план? – И он соблазнительно прищуривается. У меня перехватывает дыхание. Конечно, у меня нет никакого плана. И он это знает. Я отвожу взгляд от его проницательных глаз и роюсь в сумочке в поисках телефона.
– Мы должны обменяться номерами. Дай мне свой. Я напишу тебе. – Он называет мне десять цифр, и я сохраняю их.
Группа студентов, двое из которых с моего потока у доктора Ти, поднимаются по лестнице библиотеки. Один из них машет мне.
– Привет, Ава.
Я машу в ответ, вежливо улыбаюсь Логану и начинаю спускаться по лестнице.
– Приятно было познакомиться с Вами, профессор О'Шейн. Надеюсь, Ваши занятия проходят хорошо.
Он бросает на меня странный взгляд, потом приподнимает шляпу и говорит:
– Не забудь вернуть книгу, которую я тебе одолжил. Она нужна мне к вечеру.
Какую книгу? Удивленно смотрю на Логана. Но когда я отхожу дальше, то понимаю, что он мне подыгрывает. Выдуманная книга, которую мне придется вернуть ему. Сегодня? Я улыбаюсь и иду по кампусу на следующую пару.
Перед тем, как зайти в аудиторию, посылаю сообщение, используя только одну букву: «xxx».
Через минуту получаю ответ с просьбой прийти к нему сегодня вечером. Не знаю. Я не должна находиться рядом с квартирами преподавателей. Особенно теперь, когда знаю, что там живет Мадлен Хэйр. А если она увидит нас вместе? Что она сделает?
Я замираю, когда вижу ее перед аудиторией доктора Ти, но Хэйр приветствует меня, как обычно, и я уверена, что моя тайна еще не раскрыта.
– Что Вы здесь делаете? – Я спрашиваю ее.
– У меня была пара в этой аудитории перед доктором Тенненбаумом. «Искусство и символы». Ты слушала этот курс в прошлом году.
– О. У Вас все хорошо? Вы... хорошо себя чувствуете?
– Учитывая обстоятельства, неплохо. Уверена, что по кампусу уже ходят слухи, но нет ничего хуже, чем истории, которые рассказывают люди. – Она хмурится. – Ну, возможно, некоторые.
Она смотрит куда-то вдаль, и я вспоминаю плач прошлой ночью. Наверное, это она плакала.
– Мне очень жаль.
Нацепив веселую улыбку, она смотрит на меня:
– Тебе не за что извиняться. Но я надеюсь, что ты примешь мое приглашение зайти как-нибудь поболтать, Ава.
В лекционном зале уменьшают свет для показа слайд-шоу. Я должна занять место.
– Конечно, – отвечаю я, и ухожу.
***
После интересной лекции об использовании витражей в средневековье я решаю идти к себе. Думаю, сейчас лучше избегать квартир преподавателей и увидеть Логана завтра, может быть, в его офисе, чтобы обсудить, как нам действовать.
Я удивляюсь своему самообладанию, которое становится сильнее, когда Логана нет рядом. Признаюсь, я боюсь попасться. Полагаю, страх руководит мною, потому что в конечном итоге я фантазирую о Логане больше, чем учусь. Я снова и снова прокручиваю в голове прошлый вечер. Его губы, руки, голос, прерывистое дыхание, когда я держала его член во рту... То, как он кончил.
Я ерзаю в постели, окруженная книгами. Возможно, я ошиблась. Я знаю. Но я не знаю, моя ошибка в том, что я позволила этому случиться или в том, что не позволила сегодня этому повториться.
В конце концов, я согласилась. Стать его музой. Хотя я все еще не знаю, что это значит.
Глава 9
Я сижу и занимаюсь в своей комнате, когда слышу стук в дверь. Странно, я никого не ждала. Закрываю учебник и слезаю с кровати. Надеюсь, это не Стивен. Во время нашей последний беседы по телефону, я ясно дала ему понять, что наша встреча была ошибкой. Я до сих пор вздыхаю с облегчением, вспоминая, как остановила его прежде, чем все зашло слишком далеко. В тот день я хотела видеть Логана на моем пороге. Настроившись прогнать настойчивого Стивена, я удивленно замираю, увидев Логана в толстовке с накинутым на голову капюшоном.
Мое раздражение сменяет удивление, а затем паника. Быстро выглядываю в коридор.
– Что ты здесь делаешь? Тебя кто-нибудь видел?
– Нет, но могут, если не впустишь меня.
Логан выглядит забавно в мешковатых джинсах и кроссовках, но я слишком взволнована, чтобы смеяться. Хватаю его за рукав и втаскиваю к себе.
– Так-то лучше, – говорит он, откидывая капюшон.
Я закрываю дверь и прислоняюсь к ней, переводя дыхание.
– Ты с ума сошел?!
Логан стягивает толстовку, от чего волосы взъерошиваются, что делает его сексуальным и милым, и остается в белой обтягивающей футболке. Как обычно в его присутствии, у меня перехватывает дыхание.
– Я схожу по тебе с ума, – говорит он, прожигая меня взглядом.
На мне футболка, в которой я спала прошлой ночью и спортивные штаны. Волосы собраны в неопрятный пучок. Даже не могу вспомнить, какой на мне лифчик; просто знаю, что он не очень.
Я повторяю свой вопрос.
– Что ты здесь делаешь? – На самом деле подразумевая: «Ты же не останешься на самом деле?» – Не представляю, как он будет выбираться отсюда. Я живу на 8-м этаже, так что окно – не вариант.
– Тебе не нравится моя маскировка? – И Логан избавляется от нижней части своей «маскировки», демонстрируя мощнейший стояк. Так вот почему парни предпочитают мешковатые брюки? Я не успеваю продолжить свою мысль, потому что Логан идет ко мне. Я все еще опираюсь на дверь, и он прижимает меня к ней и целует. Я растворяюсь в нем и замираю. Мужчина чувствует это, отстраняется и улыбается.
– Почему остановилась?
– Это опасно, – шепчу я.
– Что именно? Я в твоей комнате? Или я в твоей комнате? Жизнь опасна, Ава. – У него в руке телефон, и он читает мне нашу переписку:
– Приходи сегодня вечером, – это я.
– Не знаю. Мне нужно учиться, – это ты.
– Я: Я еще не дал тебе домашнее задание.
– Л–О–Л. Для класса доктора Т. Это, конечно, ты, но, пожалуйста, не используй буквы вместо слов, когда пишешь мне. Ты бы написала кому-нибудь или сказала: «Л-О-Л»? – Он качает головой, не ожидая ответа.
Я прищуриваюсь.
– Твой первый урок – научить меня писать сообщения?
Он отрывает взгляд от телефона, его глаза потемнели и затуманились.
– Мой первый урок? – Он кладет телефон на край стола, и задирает края моей футболки. Я напрягаюсь. Логан смотрит мне в глаза:
– Ты не хочешь, чтобы я был здесь?
– Дело не в этом. – Когда он так близко, я осознаю, насколько сильно хочу его.
– Хорошо. – Он стягивает с меня футболку, но я не останавливаю его. Мои волосы рассыпаются, резинка падает на пол. Я смотрю на свой простой черный лифчик. Ни кружев, ни бантиков.
– Миленько, – говорит Логан, рассматривая мой совсем несексуальный наряд, – но ты намного красивее без украшений. – И целует мои ключицы и расстегивая лифчик. Он делает это одной рукой, и этим простым движением демонстрирует свой немаленький опыт. Я чувствую себя юной и неопытной, пока он не говорит:
– Но прекраснее всего ты выглядишь обнаженной. – Лифчик падает на пол. Я жду, что он коснется моей груди руками или губами, но вместо этого он проводит пальцами по моим скулам. – Без макияжа, без одежды, без ожиданий. Ты именно такая. Живая. Настоящая.
Логан не моргая смотрит на меня, и мне кажется, что этот взгляд пронзает меня насквозь. Он словно гипнотизирует меня. Я чувствую себя такой беззащитной в его руках.
– Мой первый урок, – говорит он, – показать тебе власть, которую ты имеешь надо мной, и власть, которую я имею над тобой.
Я не понимаю, что он имеет в виду. Логан наклоняется ко мне, прижимая к двери. Мои соски касаются его футболки. Его член упирается в мой лобок. Я мокрая. Стала возбуждаться, как только открыла дверь. И с каждой минутой желание становилось все сильнее. Я хочу избавиться от своих спортивок. Хочу касаться его кожи. Не знаю, как я выведу Логана из общежития, но просто сейчас я хочу его, а он хочет меня.
– Ты помнишь наш уговор?
Я помню, даже если не могу дать этому точное определение. Киваю.
– Я – твоя муза.
– И что это значит?
Он проверяет меня?
– Я должна вдохновлять тебя?
Я понимаю, что он кивает, по движению его волос у моего лица. Мои руки на его бедрах. Я хватаю его футболку, и тяну ее вверх.
– Ты вдохновила меня прийти сюда сегодня.
– Но ты не должен был. Мы могли бы...
Он заставляет меня молчать. Его губы скользят по моей шее.
– Значит, в следующий раз ты придешь сама?
– Но я должна была...
Еще один поцелуй, и, честно говоря, я теряю интерес к разговору.
– Кто знает, на какие еще безумства ты можешь вдохновить меня...
– Но я не могу...
– Я помогу, но сначала... это.
Он стягивает с себя футболку и поднимает мои руки над головой. Он прижимается ко мне, и прикосновение его кожи разжигает во мне еще больший огонь. Мои колени слабеют, и я больше не хочу стоять у двери. Я хочу сбросить книги с кровати и оказаться там Логаном. Должно быть, он чувствует то же самое, потому что притягивает меня к себе и разворачивает к кровати. Он тянет за пояс моих штанов, и они спадают вниз. Я нетерпеливо выхожу из них, заодно избавляясь от своих трусиков.
Он рассматривает меня с головы до ног.
– Ты – муза, Ава. И ты моя муза. А когда мы вместе, твоя работа – служить моим желаниям.
Я киваю, все еще не понимая, но желая повиноваться ему. По крайней мере сейчас.
– Ложись, – говорит он, протягивая руку к своим штанам.
Я ложусь на кровать. Мое дыхание сбивается, когда я наблюдаю за ним.
Логан встает на колени между моих ног с презервативом. Я заворожено смотрю, как он раскатывает его по всей свое длине, а затем смотрит на меня, и хмурится.
– Ты моя, Ава. Ты моя муза. Я собираюсь заявить на тебя права, и тебе не спастись, пока я сам не отпущу тебя. Поняла?
Я киваю, глядя на его возбужденный член. Прямо сейчас, я согласна на что угодно. Мысль о том, что он «заявляет права» на меня, вытесняет из моей головы все.
– Я твоя, – Я открываюсь ему. Он проводит пальцами по моему клитору, проверяя, что я готова. Может ли киска быть слишком влажной? Если да, то сейчас моя именно такая. Логан возвышается надо мной.
– Сейчас я получу удовольствие, Ава. Сначала я тебя трахну. Любовью мы будем заниматься позже много раз, но сейчас, я собираюсь жестко трахнуть тебя.
Я не знаю, как на это реагировать. Мой разум категорически не согласен, но тело хочет его. Моя кожа говорит – да, да, да! Моя киска просто кричит – порви меня. Я хочу думать только телом. Просто хочу чувствовать его в себе.
Круглая головка члена касается заветных складочек, но, несмотря на мою готовность, он не входит.
– Ты готова? – Нежный зеленый взгляд покоряет меня.
– Да. – Хотя мне и страшно, что он возьмет меня быстро, как мои предыдущие парни. Я хочу, чтобы все было по-другому.
– Я начинаю...?
– Что? – Я смущенно киваю, смущенная своим растущим желанием.
– Зависит от обстоятельств. Следуй за мной. Делай, что я говорю. И посмотрим, что получится.
Не знаю, о чем он, но я лежу и жду, когда он начнет.
– Ты действительно этого хочешь? – Я снова киваю. – Ты хочешь меня?
– Да, я хочу тебя. – Меня уже разрывает от желания. Чего он ждет?
Я тянусь к нему, хочу коснуться его сосков, но в этот момент его глаза яростно сужаются, и он погружается в меня. Полностью, одним толчком.
Мой позвоночник и шея выгибаются, и я всхлипываю от боли. Мои руки опадают вдоль моего тела. Логан вбивается в меня быстрыми сильными ударами. Я закрываю глаза. Интенсивный и безжалостный ритм. Я чувствую себя заполненной, захваченной и ошеломленной его вторжением. Моя влага делает его движения легкими, но я ощущаю, как он быстро приближается к кульминации. Мои чувства медленно возвращаются. Моя киска горит и полна желания.
Я чувствую, как во мне поднимается волна страсти, и я не хочу больше терпеть полный контроль надо мной, когда я просто лежу под ним. Его толчки и растущее желание вызвали во мне более глубокое, более первобытное возбуждение. Оно вызывает желание драться.
Я открываю глаза, и замечаю взгляд Логана: в его глазах вызов. Кладу руки ему на бедра и пытаюсь выбраться из-под него. Кажется, это смешит его. Я не хочу, чтобы он смеялся надо мной, поэтому резко хватаю его за соски и сильно щиплю. Это, кажется, удивляет его. Быстро и яростно я отталкиваю его, и его член выскальзывает из меня. Но ненадолго.
Я оседлываю его бедра, и насаживаюсь на его член. Теперь я сверху. Теперь мой взгляд пылает. Я поднимаюсь и опадаю. Скольжу вверх-вниз. Логан улыбается, и хватает меня за задницу руками, направляя мои движения. Я позволяю ему. Мне нужно было лишь показать ему, что он не может использовать меня как куклу для секса, что несмотря на то, что он старше и опытнее, это путь с двусторонним движением. Если я его муза, это не значит, что я просто развлечение.
Я сжимаю его член, показывая свою силу, свое желание. Думаю, мы оба удивлены. Он не пытается повалить меня назад. Теперь Логан, кажется, доволен. С каждым движением мне становится все жарче. Внезапно Логан скользит пальцем по моему бедру, и упирается им в клитор. Я задыхаюсь, словно от удара током. Это шок от сильного удовольствия, и он не проходит. Как будто он нажал кнопку «вкл» моего оргазма.
Я насаживаюсь еще яростнее, сосредоточившись на этом удовольствии и его пути к кульминации. Логан так же дико дергается подо мной. Крепко прижимая мои бедра одной рукой, он второй рукой надавливает на клитор. Я слышу, как он рычит, и этот звук сводит меня с ума. Я срываюсь в грохочущий водопад взрывного оргазма, но мужчина не отпускает меня и заставляет ускориться. Внезапно я чувствую, как он пульсирует внутри меня. Он сжимает мою задницу так сильно, что я уверена, останутся синяки, но мне все равно. Я хочу, чтобы на мне была его метка. Ведь он заявил на меня права. Мы заявили права друг на друга.
Глава 10
Не знаю, как и когда, Логан выбрался из моей комнаты. Я только помню, что после секса, он обнял меня и рассказал о том, что он сын ирландских иммигрантов, пытающихся выжить в Нью-Йорке. Несколько раз он упоминал, что умирал от желания покурить, как хотел бросить, и, что возможно, я бы вдохновила его сделать это в конце концов.
Он рассказал, что его отец любил курить, пить и разрушать, и вообще, был еще тем куском дерьма. А еще, как он не мог дождаться, чтобы уйти из дома и жить отдельно, и о том, как близок к тому, чтобы голодать и красть книжки отзывов в аптеках для своих записей. Его истории размылись в моих снах. Утром я уже не знала, что из них я слышала, а что придумала. Правда ли, что шрам у его ключицы от сигареты его отца? Или мне это приснилось? В любом случае, эта мысль заставила меня содрогнуться. Хотя я до этого знала, что у Логана было сложное детство.
Независимо от того, насколько суровым и требовательным был мой отец, как бы он не воспринимал мои цели и мечты, независимо от того, насколько ошибочны его советы, я знала, что он хочет для меня лучшего. А у Логана все было иначе. Не удивительно, что он усовершенствовал дерзкое поведение, «поступки», чтобы держать людей на расстоянии. Но он подпустил меня. Позволил увидеть себя. И это согревало мое сердце.
***
На следующий день я зашла в офис к Логану. Он что-то яростно печатал, пока я не постучала, прерывая его творческий порыв. При взгляде на меня его хмурый взгляд превращается в улыбку. Я пытаюсь сохранить серьезное лицо, и говорю ему, что он больше не может приходить в общежитие.
– Я сделал это, – смеется он, глядя на экран компьютера, – чтобы подстегнуть себя. За сегодня я написал пять страниц. И я еще не выдохся. – Он улыбается, и я рада за него, но мне нужно прояснить кое-что.
– Я не хочу, чтобы меня отчислили. Отец убьет меня.
Логан кивает и отводит взгляд.
– Отцы могут быть жесткими.
Он рассеянно касается места чуть ниже ключицы. Маленький круглый шрам. Видимо, его слова мне не приснились.
– Но у нас соглашение. Теперь ты моя муза.
Я до сих пор сомневаюсь, что понимаю значение того, что он вкладывает в это понятие, хотя с прошлой ночи чувствую себя по-другому. Чувствую, что мы связаны.
– Может, нам встречаться за пределами кампуса?
– Может быть… – Кажется, он задумался, но я не знаю, думает он о нас или написанных страницах. Он смотрит на часы на стене.
– У меня студенческая конференция через десять минут, и, думаю, ты не хочешь, чтобы тебя видели здесь?
Я качаю головой.
– Определенно нет. Встретимся позже?
– Я рассчитываю на это, – и он улыбается мне.
Я хмурюсь.
– Но где? Ты не можешь прийти ко мне, а я к тебе.
Я почти заскулила от разочарования.
– С риском приходит вызов, – говорит он, встает и обходит стол.
Я уже почти у двери и собираюсь выйти, но он закрывает ее передо до мной и обнимает меня. Мягкие губы впиваются в мои с поцелуем, от которого у меня кружится голова.
– Десять минут, – шепчу я, зная, что должна уйти, если хочу, чтобы наш секрет не раскрыли.
– Можно по-быстрому, – шепчет он, прижимаясь губами к моей щеке, его рука скользит по моей спине.
– Ни в коем случае, – говорю я, отстраняясь, хотя не могу сдержаться от улыбки.
– Позже, – вздыхает он, поглаживая мою шею и лаская мою ключицу. Он открывает дверь и выпускает меня.
Я чувствую себя взволнованной от поцелуя и предложения «по-быстрому», и пересекаю дворик в аудиторию, размышляя: «Позже, где? И когда?»
Я боюсь быть пойманной, но хочу снова чувствовать его руки. Может, если бы у него было пятнадцать минут...
Пытаюсь отбросить все «что, если», но не могу контролироваться. Я представляю, как он прижимает меня к двери, его грудь прижимается ко мне, бедра двигаются вверх-вниз, мои ноги обвивают его…
Я чувствую себя смущенной и ошеломленной, когда захожу на лекцию доктора Т. об «Использовании светотени в живописи 17 века». Ищу взглядом Деррика и Кейси. Хочу спросить их о студии. Мне с Логаном определенно нужно время вне кампуса. Но я не вижу их.
Сажусь рядом с Ронни.
– Эй, красавица, ты в порядке?
– Да. Почему спрашиваешь?
– Ты выглядишь взволнованной. – Он подмигивает мне.
Прикладываю руки к щекам.
– Просто я бежала. Вспотела. – Я сползаю чуть ниже на сиденье. Доктор Т. выходит на сцену и начинает рассказывать о Караваджо.
