355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » К. Дик » Радикальная Реформация » Текст книги (страница 3)
Радикальная Реформация
  • Текст добавлен: 4 октября 2016, 22:44

Текст книги "Радикальная Реформация"


Автор книги: К. Дик


Жанр:

   

Религия


сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

Цвингли: Милорды /Совет/ решат, как отныне следует поступать с мессой.

Симон Стампф: Наставник Ульрих, у вас нет полномочий передавать решение этого вопроса милордам, так как решение уже принято; Дух Божий решает.

Цвингли: Это правильно. Более того, я буду проповедовать и действовать против них, если они примут другое решение. Я им не передаю решение этого вопроса. Не передаю я им и права выносить суждение о слове Божьем... Данное собрание ставило своей целью не принимать решения за или против слова Божьего, а выяснить на основе Писания, является ли месса жертвоприношением или нет. Потом они обдумают, каким образом это следует сделать, не вызывая волнений в народе.

Симон Стампф служил священником в небольшом городке Хенгг и считался одним из наиболее преданных последователей Цвингли. Конрад Гребель был отпрыском богатой цюрихской семьи, бесцельно растрачивающий свои молодые годы в университетах Вены и Парижа до тех пор, пока Цвингли не привел его к строгому и личному служению делу Евангелия. Обмен мнениями, приведенный выше, является первым проявлением их сомнений относительно того, будет ли государство орудием, годным для реформирования церкви, но на этот раз они приняли объяснения Цвингли.

После компромисса, на который пошел Цингли в декабре в вопросе о мессе, эти ученики поняли, что они находятся в настоящей оппозиции к Цвингли, который соглашался с тем, что Реформация не должна продвигаться дальше того предела, который ей стремилось установить государство. Оглядываясь назад и вспоминая октябрьский диспут с перспективой дальнейшего развития событий, Гребель мог теперь сказать, что главный компромисс был заключен уже тогда: «Слово Божье ниспровержено, попрано и порабощено его самыми учеными провозвестниками.» В насмешку над формой ведения диспутов Гребель выдвинул следующий тезис: «Тот, кто верит, полагает и утверждает, что Цвингли выполняет свой долг, как подобает пастырю, полагает, утверждает и мыслит нечестиво.» Именно с этого момента Гребель и его друзья стали выражать все большее недоверие Совету как источнику выдвижения инициатив в деле очищения церкви. (История этих ранних начинаний более полно изложена Фрицем Бланке в книге Brothers in Christ (Братья во Христе). Scottdale, 1961, и John H. Yoder (Джоном Йодером) в «The Turning Point in the Zwinglian Reformation» (Поворотный пункт в Реформации Цвингли), Mennonite Quarterly Review, XXXII (April, 1958) p. 128-40.)

Все большие расхождения

Нам мало что известно о группе разочаровавшихся в своем наставнике учеников Цвингли в период с декабря 1523 года до осени 1524 года. Мы не знаем ни их числа, ни того, чем они занимались. Известны лишь два события, со всей определенностью происшедшие в этот период – разработка идеи о коренном преобразовании политической организации органов управления города Цюриха и крепнущее убеждение в неприемлемости крещения детей.

Политическая реорганизация

При обсуждении уклончивости Совета и нежелания Цвингли идти вперед, не дожидаясь поддержки со стороны этого Совета, его ученики пришли к заключению, что лучшим выходом могло бы стать избрание состава Совета, сочувствующего их деятельности. Конрад Гребель и Феликс Манц обратились к Цвингли с предложением, смысл которого состоял в том, что друзья Реформации могли бы создать нечто вроде политической партии. Они были убеждены, что если Цвингли открыто обратится к населению Цюриха с призывом высказаться за или против слова Божьего, о чем он говорил в своих проповедях, то большинство будет на его стороне. Это большинство затем могло бы избрать соответствующим образом настроенный Совет и тогда Реформация могла бы продвигаться дальше, располагая государственной поддержкой. Это предложение шло навстречу желаниям Цвингли. Оно не содержало в себе требования предпринимать каких-либо действий, направленных против государственной власти, к тому же в нем не утверждалось, что государство не должно заниматься осуществлением Реформации, если его действия соответствуют слову Божьему. Но, установив добровольное членство в рядах подобной «Партии Реформации», это предложение в действительности могло способствовать созданию независимого религиозного института, и этим самым, в свою очередь, освободить церковь от зависимости от государства.

У Цвингли было два возражения на это предложение. С одной стороны, он все еще был убежден, что Совету можно доверять в том, что он со всей ответственностью, хотя и медленно, станет продолжать осуществление программы Реформации. Главная же причина заключалась в его все более растущих опасениях по поводу последствий раскола общества, которое могло произойти в том случае, если люди, составляющие это общество, окажутся перед необходимостью самим принимать решение. В результате же могло получиться так, что в одной части Цюриха совершалось бы римско-католическое богослужение, а в другой – протестантское, что, таким образом, разрушило бы единство города, а с ним – и единство церкви. Это, в свою очередь, было бы оскорбительно для Бога, так как подвергало бы сомнению Его верховную власть и ясность явленной Им Своей воли.

Крещение детей

В начале Реформации Мартин Лютер и Ульрих Цвингли со многими из своих младших сподвижников не смогли избежать критического отношения к римско-католическому обряду крещения детей. Как христианское таинство с его собственной благодатью независимо от восприятия его ребенком, данный обряд, как считалось, очищает младенца от первородного греха, обеспечивает ему спасение в случае ранней смерти и приуготовляет его к сознательной христианской жизни. Принципы Реформации подвергли сомнению такое понимание в двух аспектах. В отношении личности реформаторы определяли веру как внутренний отклик на необходимость смиренного упования и личного покаяния. Вера должна быть искренней и личной, чтобы удовлетворять условиям, необходимым для спасения. Они утверждали, что ни один обряд /таинство/ не может иметь спасительной силы.

Вглядываясь в эти события из нашего времени, мы должны помнить, что когда появились вопросы о том, правильно ли крестить детей в младенческом возрасте, то никто не знал, чем еще можно заменить этот обряд. Одни полагали, что крещение следует отложить до тех пор, пока ребенку не исполнится трех-четырех лет, чтобы он мог хотя бы сознавать значение происходящего и помнить об этом. Другие же считали, что родители, по крайней мере, не должны крестить ребенка сразу после его рождения, а ожидать озарения, которое им подскажет, что делать вместо крещения. В любом случае никто не пришел к единственно логическому выводу, что те, кто был крещен в младенчестве, то есть все население Европы в то время, должны повторно креститься в зрелом возрасте.

В начале 1524 года сообщалось, что два цюрихских священника -Вильгельм Ройблин и Иоганн Бротли в своих проповедях выступали против крещения детей и отказывались крестить младенцев в своих приходах. Они не спрашивали позволения у городского Совета, а просто проповедовали и действовали в соответствии со своими личными убеждениями; это явилось свидетельством того, что ученики Цвингли становились духовно независимы от своего вождя. Примечательно то, что это происходило в селениях Витикон и Золликон, находившихся в окрестностях Цюриха, а не в самом городе, что указывало на относительную свободу сельских жителей от городских властей, хотя политически они им подчинялись. И еще одним доказательством этой относительной свободы было то, что городской Совет счел затруднительным настоять на своем в этих сельских местностях, а деятельность этих священников продолжала оставаться источником волнений в течение всего лета.

Осень 1524 года

Первое действительное объяснение их образа мыслей после того, как они отвергли крещение детей, и первое проявление этих людей как группы, сознательно отказавшей Цвингли в лидерстве, найдено в трех письмах, написанных Конрадом Гребелем и его друзьями в сентябре 1524 года. Распростившись с надеждой на то, что Цвингли удастся привлечь к возобновленной инициативе по руководству процессом Реформации, они написали письма трем главным протестантским вождям – Мартину Лютеру, Андреасу Карлштадту и Томасу Мюнцеру. И Карлштадт, и Мюнцер переживали этап отхода от лютеранского движения из-за своего в нем разочарования. Сохранилось только письмо к Мюнцеру, вероятно потому, что не нашлось никого, кто бы смог ему его доставить. Лютер и Карлштадт письма, адресованные им, получили, но ответа от них не последовало.

В письме к Мюнцеру они, в противовес осмотрительности и «воздержанности» Цвингли, писали, главным образом, о необходимости признания слова Божьего единственным авторитетом в вопросах церковного реформирования. Они прочли некоторые из сочинений Мюнцера, критикующие неистинную веру и поверхностность религиозной обрядности, и решили, что в нем они найдут своего союзника. Но в то же самое время они недвусмысленно отвергали ту позицию, которую, как они слышали, он занимал, утверждая, что для продвижения вперед дела Реформации и в интересах социальной справедливости по отношению к крестьянам возможно применение физического насилия. Поэтому в письме говорилось, что «...Евангелие и его приверженцев не должно защищать мечом, так же как и они не должны им себя защищать... Истинно верующие христиане – это овцы среди волков, агнцы, ведомые на заклание; они должны принимать крещение в муках и страданиях, в горе, преследованиях и смерти; они должны подвергнуться испытанию огнем и обрести вечный покой, не убивая телесно, а духовно умерщвляя своих врагов. Не прибегают они и к словесному мечу, так как при них прекращаются все убийства...» («Letters to Thomas Muentzer by Conrad Grebel and Friends» (Письма Томасу Мюнцеру от Конрада Гребеля и братьев) в Spiritual and Anabaptist Writers, George H. Williams and Angel M. Mergal (eds.). Philadelphia: Westminster Press, 1957, pp. 73-85.)

Помимо этого в крещении они выделяли два момента – то, что верующий вступает в члены и подчиняется дисциплине христианского братства, и то, что принятие крещения отражает личный опыт и обязательства, налагаемые на себя верующим: «Мы считаем, что даже взрослый человек не должен креститься, если он не соблюдает правила Христа о связывании и разрешении. Священное Писание дает нам такое определение: крещение означает, что верою и кровью Христа смываются грехи с того, кто принимает крещение, оно изменяет его сознание и он верует до и после крещения; оно означает, что человек мертв и должен быть мертв по отношению к греху, и что он вступает в новизну жизни и духа; и он непременно спасется, если, исходя из его смысла, он станет жить верой через внутреннее крещение; и подобно тому, как вода не подтверждает и не усиливает веру, как утверждают ученые мужи в Виттенберге, и /не/ приносит успокоения, /не является/ оно и последним прибежищем на смертном одре. Само по себе крещение не спасает...»

Ссылаясь на «данное Христом право связывать и разрешать», они подразумевали наставление Иисуса в Мф. 18:15-18, в соответствии с которым христиане ответственны друг перед другом за совет, увещание, предостережение и прощение. Крещение, таким образом, означало готовность дать или принять совет, на что ребенок не способен. Другое значение крещения как символического очищения от греха имело для них смысл только в том случае, если в нем присутствует та духовная реальность, на которую оно указывает. Помимо этого они считали, что вода не может ни очистить, ни спасти.

Прорыв

К декабрю 1524 года волнения по поводу крещения детей стали проблемой, которая могла привести к социальным конфликтам, если бы ее не попытались решить. Поэтому городской Совет указал Цвингли раз в неделю встречаться с теми, кто отвергал крещение детей, вплоть до решения этого вопроса. После двух собраний в течение двух недель подряд, которые проходили по вторникам в декабре месяце, эти встречи прекратил сам Цвингли, потому, что «это может стать опасным», то есть, он опасался, что дискуссия с теми, кто не считался с его духовным авторитетом, могла только усугубить положение. Когда обсуждения, таким образом, были прерваны, Феликс Манц направил в Совет послание, в котором он обращался к самим членам Совета как группе христианских руководителей с призывом возобновить эти встречи, поскольку с Цвингли было невозможно работать. В ответ Совет назначил городское собрание на 17 января, но уже по объявлениям, приглашающим на это собрание, можно было понять, что в намерения его организаторов не входило открытое рассмотрение этого вопроса: «Так как некоторые ошибочно утверждают, что маленьких детей не следует крестить до тех пор, пока они не достигнут зрелости, Милорды – Большой, Малый и Великий Советы города Цюриха объявляют, что все... должны прийти во вторник на следующей неделе...» (No 22, page 33 in Quellen zur Geschichte der Taufer in der Schweiz. Vol. 1, Zurich. Leonhard von Muralt and Walter Schmid (eds.). Zurich: S. Hirzel Verlag, 1952.)

Поэтому результат этой псевдо-дискуссии не вызывал сомнений. Совет постановил, что детей следует продолжать крестить, а родителей, упорствующих в своем нежелании допускать их до крещения, изгонять с земель Цюриха. Это решение, принятое 18 января 1525 года, означало, что для решения этого вопроса по отношению к религиозным меньшинствам будет применено насилие и они будут подвергаться преследованиям. У небольшого кружка людей, взыскующих Реформации, более сообразной христианскому духу, не оставалось уже времени для дальнейшего тщательного изучения этого вопроса. Крещение не представляло собой главного предмета их забот, и они не ставили его во главу угла, но оно было той точкой, через которую проходила линия, начертанная Цвингли. У них оставалась неделя, чтобы сделать свой выбор между уступкой и изгнанием. Находясь под бременем этого выбора, они собрались в доме Феликса Манца, рядом с церковью, в которой служил Цвингли, вечером 21 января, чтобы обсудить, что им следует делать. О том, что затем последовало, сообщается следующее: «... они совещались до тех пор, пока тревога и беспокойство не охватили их сердца. Они преклонили колена пред Верховным Владыкою Господом, пребывающим на небесах, взывая к Нему, знающему то, что есть у людей на сердце, и молясь, чтобы Он объявил им Свою Божественную волю и высказал им Свое милосердие, так как человеческая плоть, кровь и воображение не подсказывают им ничего. Поэтому они хорошо знали, что им предстоит пройти через страдания и превозмочь их. После молитвы Георг Кахакоб поднялся и стал умолять Конрада Гребеля Бога ради окрестить его через истинное христианское крещение, основанное на его вере и исповедании. А так как он горячо умолял его сделать это и даже встал на колени, то Конрад окрестил его, потому что здесь не было рукоположенного священнослужителя, чтобы совершить подобный обряд. Когда это произошло, то и другие также пожелали, чтобы Георг окрестил их, что он и сделал по их просьбе. Таким образом, они в великом страхе Господнем вверились друг другу и призвали один другого к евангельскому служению, и стали они учить и сохранять свою веру. Вот так началось их отчуждение от мира и от греховности.» (Quoted in Harold S. Bender, The Life and Letters of Conrad Grebel. Goshen, Indiana: Mennonite Historical Society, 1950, p. 137 in translation from Rudolf Wolcan (ed.) Geschicht-Buch der Hutterischen Brader. Wien: Carl Fromme, 1923, p. 35).

Это свидетельство, вероятно, самое старое из всех существующих анабаптистских документов. При рассмотрении нами значения этого события мы приходим к трем выводам. Первый заключается в том, что событие, происшедшее в тот вечер, было вызвано душевным порывом, объясняемым тревогой и готовностью претерпеть страдания при глубоко ощущаемом воздействии Святого Духа. Не было предварительного расчета на то, что «прорыв возможен через крещение взрослых людей», и стратегического обдумывания того, «своевременно ли осуществлять этот прорыв.» Второй вывод мы делаем, отмечая то обстоятельство, что эта группа уважительно относилась к тому месту, где регулярно встречались церковные руководители, и что Георг Кахакоб /известный впоследствии под именем Блаурок/ действовал таким образом лишь из-за отсутствия более авторитетных священнослужителей. (Следует отметить, что ссылка на то, <169> что здесь не было рукоположенного священнослужителя <170>, указывает на, скорее, пренебрежительное, а не благоговейное отношение к <169> священному <170> рукоположению. Данная группа включала в себя, по меньшей мере, трех рукоположенных по римско-католическому обряду священников: Блаурока, Вильгельма Ройблина и Иоганна Бротли. Таким образом, эта фраза в действительности означает, что поскольку братство еще не было учреждено, то не было и человека, уполномоченного братством совершать крещение.) Третий вывод состоит в том, что значение этого акта заключается не столько в самом обряде крещения, сколько в созидании нового видимого церковного тела, отличного от учрежденной церкви, контролируемой государством, что целиком относится к установлению всеобъемлющего средневекового католицизма. Поэтому замысел недавно образовавшейся группы состоял в том, чтобы учредить новую форму церковной организации, что явствует из фразы: «Вот так началось их отчуждение от мира.» Следует помнить, что как Цвингли, так и Лютер в то время все еще служили мессу. Они лишь начали объяснять, какой будет религиозная практика и как будет устроена протестантская церковь, но они не внесли значительных изменений в богослужение и не написали нового вероучения. Таким образом, это молитвенное собрание и событие, происшедшее 21 января в преддверии грядущих гонений, знаменуют собой не только начало анабаптизма, но и протестантства как зримой реальности.

Глава 3

Преследования и консолидация

21 января состоялось собрание, проходившее под угрозой гонений. Впервые оно завершилось крещением всех его участников. Членов этой группы вскоре стали называть анабаптистами или «перекрещенными», хотя сами себя они называли «братьями». Братья не опротестовывали постановление Совета, обращенное против них, а строили планы о распространении своего вероучения. Первое церковное собрание было миссионерским. Каждый, кому пришлось покинуть Цюрих, отправился туда, где его знали и где он мог надеяться быть услышанным. Для некоторых, прежде всего торговцев, это означало идти на северо-восток в Санкт-Галлен, на северо-запад в Базель или на юго-запад в Берн. В этих городах уже ощущалось влияние Реформации. Для других это означало искать убежища в сельской местности, где репрессивные меры со стороны городских властей осуществлялись не с такой строгостью. Поэтому Иоганн Бротли и Вильгельм Ройблин отправились на север, в местность, расположенную между Цюрихом, Вальдсхутом и Шаффхаузеном, тогда как другие направились на восток в Аппензель и на запад, в местность, совместно управляемую Цюрихом и Берном и, соответственно, не столь жестко ими контролируемую. Весной и летом 1525 года в большинстве этих мест были созданы небольшие группы сочувствующих.

Губмайер в Вальдсхуте

Находящийся на северном берегу Рейна, всего лишь в двадцати милях от Цюриха, маленький городок Вальдсхут принадлежал Австрии и входил в состав еще прочной католической Священной Римской империи. Его близость к Шаффхаузену и Цюриху, однако, способствовала установлению им тесных связей с религиозными движениями в швейцарских городах. Эти связи значительно усилились после приезда Балтазара Губмайера в Вальдсхут в 1521 году. Будучи священником из Южной Германии и доктором теологии, он был хорошо известен своими проповедями народу в Регенсбурге и своей деятельностью в Ингольштадском университете. Хотя после своего приезда он не выказывал особой симпатии к молодому реформатскому движению, вскоре он стал близким другом и сотрудником Ульриха Цвингли. В 1523 году его сочувствие делу Реформации было настолько очевидным, что сам город Вальдсхут стал вызывать подозрение у австрийского правительства.

Хотя Губмайер и считал Цвингли своим другом и коллегой, он не был его учеником в полном смысле этого слова, к тому же и в своих суждениях он был более независим, чем молодежь, окружавшая Цвингли. Тем не менее в 1523-24 годах он разделял критическое отношение Цвингли к крещению детей и его стремление к созданию церковной организации, соответствующей Библии. Губмайер не участвовал в дискуссии, проходившей в конце 1524 года, за которой последовало решению Совета от 18 января 1525 года и молитвенное собрание, завершившееся крещением братьев, но считал себя другом Цвингли и отвергал крещение детей. Весной 1525 года Вильгельм Ройблин, проповедуя в сельской местности к югу от Вальдсхута, начал и в городе увещевать членов церкви Губмайера и кое-кто из них принял крещение. Во время Пасхи Губмайер и большинство членов его братства приняли крещение после признания ими символа веры. Впервые церковная организация присоединилась к движению анабаптистов, причем власти на этот раз проявили терпимость.

В декабре Вальдсхут был взят австрийскими войсками и возвращен к католичеству. Губмайер был вынужден бежать, но за месяцы, прошедшие после Пасхи, он издал ряд сочинений, посвященных вопросу крещения и церкви. Однако большинство его памфлетов было опубликовано гораздо позже. Первое и наиболее полное изложение с позиций раннего анабаптизма вопроса о крещении под названием «О христианском крещении верующих», было написано Губмайером в тот период, когда Цвингли отказался ответить на его письмо с приглашением принять участие в диспуте с ним по этому вопросу. Это изложение представляет собой анализ библейских текстов на основе того, как учили и совершали крещение Иоанн Креститель, Христос и апостолы. Вывод Губмайера заключался в том, что повсюду крещение следует лишь после проповеди или увещания, и ему предшествует выражение восприятия веры в услышанное евангельское послание. В этой книге не говорится о повторном крещении, так как Губмайер не считал крещение в детском возрасте, соответствующим библейским нормам. Простота изложения, четкая библейская основа и резкость суждений делают это сочинение из шестидесяти восьми страниц классическим произведением. В своих более поздних сочинениях Губмайер и дальше развивал свою точку зрения, используя высказывания Отцов церкви и богословов для подтверждения своей позиции. Губмайер ответил в печати на сочинения Цвингли и Эколампадиуса, направленные против анабаптизма, и разработал порядок богослужения, по его мнению, более подходящий совершенной и дисциплинированной церкви, объединяющей верующих.

Братья в Санкт-Галлене

В те далекие дни дело Реформации в Санкт-Галлене продолжали два мирянина: ткач Иоганн Кеслер и ученый-гуманист и доктор медицины Иоахим фон Ватт. Оба этих человека, будучи не богословами, а самоучками в вопросах веры, проводили занятия по изучению Библии и способствовали обновлению церкви при отсутствии авторитетного руководства со стороны духовного клира. В конце 1523 года движение усилилось с приходом Лоренца Хохрютинера, изгнанного из Цюриха по обвинению в выносе статуй и икон из церквей. Движение, выступающее за чтение Библии в Санкт-Галлене, испытывало трудности еще до сообщения о первых обрядах крещения в Цюрихе. Если фон Ватт и Кеслер склонялись к постепенной эволюции внутри церкви, то Хохрютинер и Вольфганг Улиманн призывали к более радикальному отказу от церковных традиций и даже отказались от церковного помещения, предложенного им городскими властями для проведения собраний с чтением Библии.

Поэтому не удивительно, что в Санкт-Галлене произошел раскол, когда известие о цюрихских крещениях дошло до группы, занимающейся чтением Библии. Какое-то время казалось, что действовавшая более наступательно анабаптистская партия была сильнее. У нее имелись влиятельные друзья, некоторые из этих вновь окрещенных входили в городской Совет. В вербное воскресение 1525 года присутствовал сам Конрад Гребель, когда группа людей, насчитывающая около двухсот человек, на виду у всех прошествовала к реке Ситгер для участия в принятии массового крещения. Движение это достигло еще больших успехов в сельской местности в окрестностях Санкт-Галлена, главным образом, в маленьком кантоне Аппензель, где селения имели большую степень автономии. Здесь случалось и так, что целое селение, представлявшее собой одновременно и административную, и церковную единицу, могло проголосовать за выдворение римско-католического священника или даже проповедника, сторонника Цвингли, и заменить его анабаптистом.

Несомненно, что в этом движении присутствовал некоторый элемент политического и экономического расчета. А так как анабаптизм выступал против закона о взимании церковной десятины и налогов на содержание духовенства, то находились такие, кто усматривал в этом религиозном движении возможность добиться экономического облегчения и даже революционных преобразований в обществе в пользу крестьян, хотя таких задач сами анабаптистские руководители перед собой не ставили. Именно по этой причине растущая симпатия к анабаптизму в Санкт-Галлене и Аппензеле вызвала такую сильную реакцию со стороны властей. Ганс Керн, наиболее активный руководитель, действовавший в этих селениях, ночью был схвачен войсками епископа Санкт-Галлена и доставлен в Люцерн, где и был казнен. После общего собрания Совет в Санкт-Галлена наложил штраф на тех, кто упорствовал в своем сочувствии к анабаптизму. В результате этих мер те, чей энтузиазм носил поверхностный характер, возвратились в официальную церковь, тогда как действительно сочувствующие движению, только укрепились в своих убеждениях.

В течение десятилетий анабаптисты Санкт-Галлена отличались особым радикализмом. Известно, что некоторые из них отказывались принимать лекарства, когда в 1530 году в городе вспыхнула эпидемия чумы. Они также с большей требовательностью относились к соблюдению христианской простоты в одежде и к идее непротивления, чем другие анабаптисты. Но находились и такие, особенно те, кто сначала состоял в движении, а затем вышел из него под давлением, которые оправдывали свое отступничество причинами религиозного характера, утверждая, что истинный верующий свободен от законов, и что к ним приходят особые видения и откровения.

Братья претерпевают страдания

Мы видим, что гонения и преследования начались еще до первых обрядов крещения, когда об угрозе изгнания было объявлено 18 января 1525 года. В Цюрихе первые аресты анабаптистов были произведены в начале февраля. Тюрьмы, штрафы, а порой и пытки были обычной процедурой, которой подвергались арестованные. Освобождение из тюрьмы предоставлялось только тогда, когда узник обещал не посещать анабаптистских собраний. В марте 1526 года стали выносить приговоры к пожизненному тюремному заключению. Везде, где возникал анабаптизм, принимались подобные меры. Первые смертные приговоры анабаптистам были вынесены властями римско-католических кантонов, которые казнили их как протестантов, а не за то, что они были анабаптистами. Так, например, Ипполит Эберле, присоединившийся к братьям из Санкт-Галлена в апреле или мае 1525 года, спустя несколько недель был казнен в своем родном кантоне Швиц. Он также известен как первый протестантский мученик, так как власти кантона не делали различия между протестантской ересью и анабаптистской. Первый смертный приговор протестантского правительства был вынесен Феликсу Манцу, которого утопили в реке Лиммат в Цюрихе 5 января 1527 года. Официальным основанием для принятия столь крайних мер служило одно лишь обвинение в совершении крещения, принятии крещения или посещении анабаптистских собраний. Власти утверждали, что действительной причиной казней была антиправительственная деятельность, то есть отказ выполнять правительственные предписания, запрещающие крестить, И клятвопреступление или возвращение к анабаптизму после обещания его оставить. Таким образом, религиозное обвинение превратилось в гражданское.

В начале 1527 года цюрихское движение анабаптистов оказалось перед серьезной опасностью раскола. Из первых руководителей -Конрад Гребель умер от болезни, а Феликс Манц был казнен. Георг Блаурок избежал казни только потому, что не был гражданином Цюриха и не смог туда вернуться. Другие руководители были рассеяны по разным местам, где они сталкивались с различными опасностями и где перед ними возникали вопросы, на которые они не были готовы ответить. При усиливающемся давлении и гонениях движению угрожали две опасности, исходящие изнутри него. С одной стороны, все больше становилось тех, кто поддерживал анабаптистское учение, особенно их критику злоупотреблений официальной церкви, но и старался, одновременно, избежать чреватого последствиями полного и открытого отождествления себя с движением. Возможно, что свои опасения они прикрывали таким доводом, что истинная вера духовна и не связана с внешними формами. Таким образом, внутренне они могли соглашаться с анабаптистским учением, не принимая на себя страданий за него. С другой стороны, находились такие, кого преследования и религиозное рвение могли подтолкнуть к эмоционально-нравственным эксцессам, на которые они могли пойти для получения особых откровений или во имя героического христианского служения. Эта последняя группа позднее стала известна под названием «фанатиков».

Консолидация

Испытывая насущную необходимость решения многих вопросов, группа анабаптистских руководителей встретилась в деревне Шлайтхайм в конце 1527 года. Мы не можем сказать, как созывалось это собрание и как долго оно продолжалось. По традиции считается, что его решения были предложены Михелем Саттлером. На этом собрании мог присутствовать и Георг Блаурок. Но, как бы мало нам не было известно об организации этого собрания и о его участниках, не будет преувеличением сказать, что именно оно и принятые на нем решения придали отличительные черты и спасли молодое религиозное движение. Это собрание не было представительным и заранее подготовленным, на которое делегаты съехались для того, чтобы каждый из них мог проголосовать за позицию тех, кого поддерживает, и чьи мнения представляли бы собой тот минимум, с которым все они были согласны, и при этом им не нужно было менять своих воззрений. Напротив, люди съехавшиеся в Шлайтхайм, собрались в обстановке разногласий и сумятицы, о чем они впоследствии сами свидетельствовали, утверждая, что Святой Дух привел их к согласию и общности убеждений. (Цитаты из повествования о шлайтхаймском собрании взяты из перевода на английский язык, выполненного John Wenger. The Doctrines of the Mennonites. Scottdale: Mennonite Publishing House, 1950, pp. 69-74).


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю