Текст книги "Кто-то дает сдачи"
Автор книги: К. Блом
Жанр:
Исторические детективы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)
3
В вестибюле Улофссон справился у дежурной, в каком отделении лежит Стефан Стрём.
– Из-за чего он попал к нам?
– Пострадал на прошлой неделе в автомобильной катастрофе.
– Так. Одну минуту.– Она набрала какой-то номер.– Алло? Это из приемного. Стефан Стрём у вас лежит? В вашем отделении жертвы дорожной катастрофы?.. Да… Да… Подождшс секундочку.– Она прикрыла трубку рукой.– А кто им интересуется?
– Полиция.
– А-а… Алло. Тут трое из полиции и с ними дама… Да.
Она опять надолго умолкла, слушая собеседника. Взглянула на Биргитту Стрём, потом сказала:
– Подождите…– и опять прикрыла ладонью трубку.– Вы родственница?
– Я его жена.
– О-о… Вы слушаете? Здесь его жена… Да, понимаю…– Она повесила трубку.– Дежурная сестра проситвас поднягься в отделение.
– Куда именно?
Она объяснила. И в голосе, и в интонации ее было что-то странное.
Хольмберг заметил это и нахмурился.
Лифт доставил их наверх; у дверей ждала медсестра.
– Вы из полиции?
– Совершенно верно.
– А это фру Стрём?
– Да, это я.
– Меня зовут сестра Улла.
– Здравствуйте…
– Прошу вас, идемте.
Они двинулись за ней. Сначала по коридору, потом она подвела их к какой-то двери и открыла ее.
– Проходите, пожалуйста.
– Он здесь? – спросила Биргитта Стрём.
– Нет…
Они вошли. Это был кафетерий.
– Как же так? Где он? – повторила Биргитта Стрём. Глаза ее расширились, и в голосе зазвучали решительные нотки: – Что это значит? Что-нибудь не так?
– Садитесь, фру Стрём. Она опустилась на стул.
– Мне очень жаль, фру Стрём. Но он умер… Биргитта медленно встала, не отрывая глаз от медсестры.
– Умер…– прошептала она.– Умер…
– Да.
Сестра взяла ее за плечи, усадила на стул и вызвала свою коллегу.
– Ждите здесь… Я схожу за доктором Гольдбергом. Она ушла.
Хольмберг быстро обменялся взглядом с Улофссоном и кивнул на Биргитту.
Улофссон молча поднял указательный палец. Хольмберг вышел в коридор и окликнул сестру:
– Что случилось? От чего он умер? И когда?
– Поговорите с доктором Гольдбергом. Сейчас я его приведу. Потерпите немного.
4
Появился доктор Гольдберг: маленький полный пыхтящий мужчина в белом халате. Дыхание не то, как у курильщика, не то, как у астматика.
– Я – ассистент уголовной полиции Хольмберг. Скажите, от чего он умер?
Доктор Гольдберг пожал Хольмбергу руку.
– Ни от чего. Он покончил самоубийством. Врач говорил с датским акцентом.
– Самоубийством?.. И когда это случилось?
– Сегодня ночью. Утром его нашли мертвым. Вены на руках были перерезаны ножом, который он получил, чтобы чистить апельсины.
У Хольмберга задрожали колени. Это уже чересчур.
Сначала ненависть – ненависть к человеку, стрелявшему в Бенгта.
Потом все переменилось: яснее и яснее вырисовывался образ стрелявшего – и ненависть угасала, обращаясь в ничто.
А теперь новый удар – самоубийство.
Погоня за человеком, медленно выступающим из тьмы. Погоня из ненависти, из одной только ненависти, не дающей сомкнуть глаз.
И вот они, наконец, разыскали его…
– Может быть, поговорим попозже,– предложил Гольдберг.– Мне надо к фру Стрём.
Улофссон и Вестерберг тоже вышли в коридор, и все трое стали ждать.
5
Биргитте Стрём сделали инъекцию успокоительного и уложили на кушетку.
– Стрёма привезли к нам в тяжелом состоянии,– сказал Гольдберг.– Он был без сознания; скверный перелом бедра, повреждение черепной кости, смещение позвоночника и тяжелые ожоги, потому что его машина загорелась. Мало-помалу он пришел в себя, но был слишком слаб, чтобы сознавать что-либо. Только в воскресенье он начал говорить, и выяснилось, что он не помнит ни того, что с ним стряслось, ни того, где он находится. Вчера он чувствовал себя сравнительно неплохо и поболтал с сестрами. А вечером ему принесли два апельсина и нож, чтоб их очистить. Его мучила сильная жажда, он много пил, а фруктовый сок в таких случаях очень полезен. И вот утром его нашли мертвым. Постель была залита кровью.
– Ночная сестра ничего не заметила? – спросил Хольмберг.
– Очевидно, нет. Он натянул простыню и одеяло до подбородка, а руки спрятал под ними. Только когда пришли его будить, то… н-да…
Он развел руками.
Некоторое время все молчали.
– Еще нашли письмо.
– Письмо?
– Да вот,– кивнул врач,– лежало в ящике ночного столика. На конверте надписано: «Биргитте». Думаю, там письмо. Во время обхода вчера вечером он попросил ручку и бумагу. Конверт я не вскрывал.
– Можно нам взглянуть?
– Не знаю… его жена…
– Она его получит,– сказал Хольмберг и посмотрел на конверт.– Гм, адреса-то нет.
– Адреса нет.
– Он что-нибудь говорил о родных?
– Только, что хочет написать жене.
Глава двадцать пятая
1
Хольмберг прочитал письмо.
Там были ответы на все «как» и «почему».
«Однажды вечером я встретил Фрома. Неожиданно столкнулся с ним в городе. Я спросил, как обстоят дела, принял ли он уже решение и есть ли у меня шансы получить работу. Он ответил, что об этом и речи быть не может. Молол насчет ответственности перед фирмой н перед клиентурой и что я отнюдь не подходящая персона для такого солидного поста. Потом завел про мои политические взгляды. Такое впечатление, что он с каждой минутой распалялся и в конце концов почти прокричал, что фирме, право же, не нужны всякие там уголовные леваки. Он-де звонил своему знакомому в полицию и навел справки. Думаю, он не собирался называть имя того человека, но в запале оно нечаянно сорвалось с языка. Кончилось тем, что Фром повернулся и ушел. Сказал только, что, мол, благодарит покорно за таких работников. «Левацкий подонок» – вот как он меня обозвал».
Хольмберг покачал головой и передал письмо Улофс-сону.
Вестсрберг заглянул Улофссону через плечо.
– «…быть безработным не привилегия. Это кошмар,– тихо прочитал Улофссон.– Это равнозначно полному лишению права на существование…»
Он умолк.
– Бедняга,– медленно проговорил Вестерберг.
2
– Как ты себя чувствуешь? – спросил Хольмберг, усаживаясь на стул возле койки.
– Ничего… Будь я проклят, здесь велят вставать и ходить уже на другой день после операции. Но сейчас все о'кей,– сказал Удин. Облаченный в толстый белый халат, он лежал на постели.
– Отлично. Я пришел сказать тебе, что все кончилось.
– Поймали?
– Да как тебе сказать. Он умер…
И Хольмберг сообщил, что произошло.
– Вот это да, будь я проклят! И все это ты узнал из письма?
– Не совсем. Поговорили с его женой, с соседями – ну и постепенно сложилась более или менее полная картина.
– Он действительно собирался после покушения на Бенгта покончить с собой?
– Так написано в письме. Вот, смотри сам.– Хольмберг вытащил из кармана письмо и прочитал: – «…Выстрелив в Турена, я решил умереть. Погнал на машине в Мальме. Думал там пустить машину в море и исчезнуть, утонуть. Застрелиться духу не хватило. Но, выехав на шоссе, я увидел скопление горящих автомобилей и понял, что произошел несчастный случай. Тогда я до отказа выжал газ и врезался прямо в этот костер. Но неудачно, потому что снова очнулся, в больнице…»
Хольмберг опустил руку с письмом.
– И тогда он попросил нож, чтобы очистить апельсины.
– Гм,– буркнул Удин, разглаживая усы.– И за всем этим стояла ненависть… будь я проклят, странный мир… честное слово…
– Студенческий мир.
– Не только.
– Знаю, что не только.
3
Четверть часа спустя Хольмберг собрался уходить.
– Послушай,– начал Удин.
– Да?
– По-моему, вы с Севедом меня невзлюбили. Хольмберг застыл как вкопанный, но промолчал, ожидая, что еще скажет Удин.
– Уж больно вы ершились,– продолжал тот.
– Брось ты. Мы были измотанные и…
– Щепетильные? Из-за Бенгта? Хольмберг пожал плечами.
– Видишь ли, ты был слишком уж посторонний во всем этом, если тебе понятно, что я имею в виду.
– И чересчур много работал языком, да?
– Брось,– сказал Хольмберг.– Увидимся до твоего отъезда.
Он закрыл за собой дверь, спустился на лифте вниз и вышел на залитую солнцем улицу.
Глава двадцать шестая
1
Мартин Хольмберг чувствовал какую-то пустоту внутри.
Севед Улофссон был уже не в силах ненавидеть Стефана Стрёма.
Ларе Вестерберг вернулся к себе в отдел.
Начальник полиции был доволен: слава богу, все кончилось.
2
Улофссон поехал к Соне Турен.
Она открыла сама. Вид у нее был очень усталый.
– А-а… это ты, Севед.
– Да. Хотел сказать тебе, что все кончилось.
Она поднесла ладонь к губам и расплакалась. Потом тихо сказала:
– Бенгт…
– Нет-нет. Прости, я неудачно выразился. Мы поймали того, кто стрелял в Бенгта.
– А-а… Входи.
Держась за стену, она прошла в гостиную. Села на диван, уронила голову на руки и молча плакала.
– Ох… до чего же я испугалась.
– Прости. Так неловко вышло. Я сейчас все объясню. И он рассказал о Стефане Стрёме.
– Я, наверное, смогу понять его,– сказала Соня.– Но простить – никогда.
– Я говорил с врачом. Бенгт жив. Состояние вполне стабилизировалось. Может быть, он…
– Поправится? Ты это хотел сказать?
– Да.
– Ты веришь?
– Я надеюсь.
– Да, пожалуй, это единственное, что нам остается… надеяться. Но мне все время кажется, что он уже… там…
– Я понимаю.
В комнату вошла Сарделька и большими глазами уставилась на Улофссона. Подковыляла к нему. Улофссон нагнулся и погладил собаку по голове.
эпилог
Юности вешний рассвет…
1
Как-то вечером в конце мая Мартин Хольмберг ехал домой.
Покончив с делами, он теперь возвращался по Эстра-Вальгатан.
Во дворе школы имени Стрёмберга собралось множество людей. С цветами и плакатами в руках.
Хольмберг остановил машину у тротуара и вышел.
Соборные часы пробили пять.
И вот в дверях появились белые студенческие шапочки.
Хольмберг подошел к ограде и заглянул во двор.
Грянула веселая песня, полная по-весеннему светлой надежды.
Споемте о счастье студенческих лет,
о радости бодрой, кипучей.
Встречаем мы юности вешний рассвет,
и в сердце стучит грядущее.
Еще нас не тронули
вихри невзгод,
надежда нам путь озаряет
и лавровой ветвью во веки веков
союз наш священный скрепляет.
Так станем же верить, что сбудется все,
о чем мы с тобою мечтаем!
Вместе с разноцветными шариками песня взлетела к безоблачно-синему весеннему небу.
Хольмберг смотрел на голубой шарик, поднимающийся к солнцу, и думал: неужели лопнет?
Потом снял с ограды руку: она выпачкалась ржавчиной.
Сел в машину и поехал домой.
К Черстин и Ингер.
2
Этой осенью в Лунде, на Клостергатан, выкопали труп мужчины.
Но на сей раз все было по закону.
Потому что останки принадлежали епископу, который жил здесь восемь столетий назад.
[1]
[Закрыть] Эсайас Тегнер (1782-1846) – шведский поэт-романтик, широко известен как автор поэмы «Сага о Фритьофе».
[2]
[Закрыть] Американский киноактер.
[3]
[Закрыть] Филиал международного клуба бизнесменов.
[4]
[Закрыть] Умеренная коалиционная партия Швеции.
[5]
[Закрыть] Журналы, выходившие в Швеции в 20-е годы.
[6]
[Закрыть] Беспошлинно (англ.).
[7]
[Закрыть] Ладно, как хотите (англ.).
[8]
[Закрыть] Добровольная воетиированная организация
[9]
[Закрыть] Шведская торговая фирма.
[10]
[Закрыть] «Эрн» в переводе с шведского означает «орел».
[11]
[Закрыть] «Смертельная качка» (англ.).
