Текст книги "Одна бессердечная ночь (ЛП)"

Автор книги: К. Линде

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

– А я-то думал, что ты ненавидишь танцы.

– Бальные танцы, – уточнила я. Я была не большая любительница танцев, но у меня был некоторый опыт трясти своей задницей на танцполе. Невозможно было быть подругой Эми и не уметь трясти задницей вместе с ней на танцполе.

– Во что бы то ни стало, любимая, веди меня.

Я потянула его за руку и позволила алкоголю направлять мои шаги сквозь пульсирующую толпу. Я блуждала вместе с ним, пока не нашла то, что искала – огромный открытый внутренний дворик. Услышав, как кто-то упоминал об этом дворике, пока мы шли сюда. Что может быть лучше, чем танцевать всю ночь напролет под парижским ночным небом?

Музыка была чувственным электрическим поп-ритмом, который гудел у меня в крови. Толпа наседала со всех сторон, позволяя ритму, подпитывать их бедра. Я соблазнительно покрутила бедрами, а затем повернулась, к ожидающему меня Пенну, лицом. Я схватила его за лацканы пиджака и притянула к себе. Его руки скользнули по моим бедрам, я обвила руками его за шею. Так же, как мы танцевали такой милый вальс. Соблазнительный, но все равно милый. Но сейчас я чувствовала, что это намного больше, чем все остальное.

Мой пристальный взгляд зацепился за его, наши глаза не оставляли друг друга ни на минуту, пока бедра говорили за нас. Его пальцы прошлись вниз по бедрам, затем впились в кожу, притягивая меня ближе и ближе, пока между нами не осталось пространства. Одно дыхание между губами. И это расстояние казалось нескончаемым.

Мы единственный раз поцеловались перед Эйфелевой башней, теперь же мне казалось, что я ждала всю ночь, желая опять ощутить его поцелуй. Чтобы вкусить его грех, который он предлагал. Я была достаточно пьяна, чтобы сделать нечто подобное, наклониться немного вперед и взять то, чего мне так хотелось. И все же я раздумывала.

Должно быть, он заметил нерешительность в моих глазах. А также желание, которое явно вызывал, словно читая мои мысли. Он очаровательно ухмыльнулся, опустив голову на дюйм ближе. Его губы едва ли не касались моих. Затем он провел языком по моей нижней губе. Я не смогла сдержать вырвавшийся стон. Даже сквозь гул музыки он отчетливо расслышал его.

– Черт, – простонал он.

Я молча кивнула, именно это я и чувствовала. Все мое тело ожило от его прикосновения. Этот почти поцелуй заставил мои нервные окончания ожить, мне показалось, впервые в жизни. Может быть, именно поэтому Эми так безрассудно обходилась со своим сердцем? Никогда еще мне не было так хорошо, когда мужчина прикасался ко мне. Я никогда так сильно не хотела его, как сейчас. Это было рискованно... и все же мне нравился риск. Мне нравилась неизвестность. Я хотела большего и большего от него, не могла думать ни о чем другом. Я хотела получать наслаждение, наслаждаясь этой прекрасной ночью.

И мои мысли закрутились, придумывая, как бы найти уединенный уголок. Как сбежать от толпы, чтобы он смог меня поцеловать. Как насладиться этой ночью в полной мере.

– Мы могли бы... – я кивнула в сторону коридора внутри помещения.

Его глаза метнулись в ту сторону, куда я показывала, а затем расширились.

– Точно?

– Ага, – сказала я, хотя и не поняла его удивления. Похоже там можно было уединиться, где мы могли бы поговорить. И в данную минуту именно этого я и хотела.

Он двинул одним плечом.

– Хорошо.

Я видела других людей, бродящих по этому коридору, думая, что они тоже хотят получить немного уединения, но я не была готова к тому, что увидела.

– Ох! – Пискнула я.

Пенн рассмеялся.

– Что же ты надеялась здесь обнаружить?

– Ну, не знаю.

Но, по крайней мере, не секс-комнаты, не зеркальные комнаты и, боже мой, не комнату для фетиша. Я видела изрядную долю порнухи. Я была не совсем наивной дурочкой только потому, что никогда не занималась сексом. Но это вовсе не означало, что я видела подобные комнаты в живую.

У меня лицо тут же стало пунцовым, я была так смущена. Пенн, наверное, решил, что я хочу именно этого, поэтому и привел меня сюда. И все же... я была не в состоянии отрицать привлекательности убранства этой комнаты. Как же меня возбуждало пребывание в ней.

Я сглотнула, оглядываясь вокруг. Затем снова переместила взгляд на Пенна, который с высоты своего роста смотрел на меня с изголодавшимся, смеющимся выражением на лице.

Он шагнул вперед, прижав меня спиной к темному алькову, который почти скрывал нас от остальных тут людей. Его щетина царапнула щеку, когда он наклонился, прошептав мне на ухо:

– Тебе нравится здесь?

– Я... – заколебалась я. – Возможно.

– А я-то думал, что ты еще не готова к реальным вкусностям «Кэнди Рум».

Я откинула голову назад и пристально посмотрела ему в глаза. Мне не хотелось, чтобы он думал, что я им не интересуюсь. Интересовалась и еще как. И я была заинтересована всем этим, но просто не озвучивала свои желания. Я никогда не думала, что в сексе может участвовать еще и третий. Я всегда чувствовала от этого стыд, пока не увидела заинтригованный и довольный взгляд Пенн.

– А что, если и так?

– Жаль, что мы не познакомились с тобой раньше этим летом, – откровенно сказал он.

Дрожь пробежала по всему моему телу.

– И мне тоже.

Его рука запуталась в моих светлых волосах. Мое дыхание стало неровным, когда он наклонился ко мне ближе. Его движения были неторопливыми, но уверенными. А потом его губы оказались на моих, и нас закоротило.

То, что ранее напоминало безумный поцелуй, сейчас превратился в нечто другое, более страстное. Будто часы, проведенные вместе, изменили многое. Теперь это был не просто случайный, спонтанный поцелуй почти незнакомца, более страстный, чувственный, возбужденный, словно возбуждение поднималось и накалялось всю ночь.

Его рука скользнула к низу моего платья, у меня по спине пробежали мурашки. Он, как бы спрашивал у меня разрешения. Я понимала, что если стоит его остановить, то именно сейчас, в данную минуту. Сейчас самое время ответить «нет» и уйти от него, как можно дальше, выйти отсюда. Но я не хотела.

Затем его рука проскользнула под мою юбку платья. Я задохнулась в его губы, он передвинулся, чтобы поцеловать меня в шею. Я откинула голову назад, а он заскользил пальцами вверх по моему чувствительной внутренней стороне бедра к краю трусиков.

– О боже, – простонала я, когда он провел пальцем по кружеву.

Ниже, ниже, ниже. Затем провел пальцем по самой чувствительной точке. Даже сквозь кружево стрингов, я дернулась всем телом от его прикосновения. Я была так возбуждена, зажатая его телом и находясь в этой странной комнате в клубе в Париже. Все это очень меня возбуждало.

– Я могу? – спросил он, просунув палец под ткань стрингов и ожидая моего ответа.

Я запричитала бессвязно в ответ. Он понял это как согласие и отодвинул ткань моих трусиков в сторону. Затем провел пальцем вниз по центру. Я вся задрожала, ударившись затылком о стену, но даже не обратила на это внимание.

Его палец скользнул между моих складок, а потом оказался внутри.

– Ох! – Ахнула я.

– Ты такая мокрая, – с удовольствием прошептал он мне на ухо, прежде чем добавить еще один палец.

– Д-да.

У меня закрылись глаза, когда он начал двигать пальцами внутри, вперед-назад с легкостью, опытной рукой. Его большой палец погладил мой клитор, отчего я задрожала всем телом.

Я и сама так делала, но никогда ничего подобного не получала от парня. Скорее всего, я просто не встречала такого, кто так хорошо знал бы, что со мной нужно делать. Просто... черт побери.

Во мне поднимались эмоции и возбуждение, становясь все более сильными. Кожа горела огнем. Миллион нервных окончаний зудели под кожей одновременно. Румянец заливал все тело. Но он не останавливался, доводя меня до исступления. И прижимая меня к стене, где любой мог увидеть и понять, что он со мной делает, почему-то именно это меня еще больше возбуждало.

– Боже. Господи. О боже, – стонала я, чувствуя, как все встает на свои места.

– Кончи для меня, – прорычал он мне на ухо.

И в этот момент я увидела звезды. Хотя мы находились в помещение, но я увидела ночное парижское небо. Моя киска с жадностью пульсировала вокруг его пальцев. Экстаз пронзал насквозь. Перед глазами все стало расплывчатым и странным.

– Нам нужно уйти отсюда, – произнес Пенн.

– Угу.

– Пойдем ко мне домой.

– Я…

У меня не было слов. Я все еще приходила в себя от лучшего оргазма в своей жизни, если учесть, что раньше секса у меня никогда не было. Может стоит согласиться... остаться с ним?

– Натали, – сказал он серьезным голосом, – ты пойдешь со мной?

И этот момент был для нас неизбежным.

– Да.

8

– Вино? – Спросил Пенн, когда мы пришли к нему домой.

Я с трудом сглотнула и кивнула.

– Звучит великолепно.

Все было хорошо, когда мы вернулись в клуб, и ушли, но теперь я задавалась вопросом – «Какого черта, я здесь делаю?». Он жил через три от дома Эми. Оказывается, мы все лето прожили почти рядом друг с другом. И вот теперь я была у него. В его квартире, испытывая беспокойство и страх.

Я же ему не сказала?

Я не собиралась выставлять напоказ тот факт, что была девственницей. И начать разговор с этой фразы, чтобы как-то сообщить ему, тоже было не совсем уместно. Эми бы точно, как-то вышла из этой ситуации, но не я. Не зная, как сообщить ему об этом в данную минуту. Я же не могла вот так просто ему сказать: «Эй, постскриптум, я девственница!»

Он даже не знал сколько мне лет, а мне было восемнадцать, и я находилась с Эми этим летом в Париже после окончания школы. Обычно я предполагала, что всем этим поделюсь со своим парнем, я имею в виду, с парнем, с которым буду встречаться, который станет моим первым парнем. И все же я находилась в квартире, почти незнакомого мужчины, который настолько хорошо чувствовал и знал меня, но при этом совсем не знал сколько мне лет, даже не знал моей фамилии.

Черт побери, я начала так нервничать.

– Эй, – позвал Пенн, протягивая мне бокал вина. – Все в порядке?

Я взяла у него бокал и сделала большой глоток.

– Немного... нервничаю, если честно.

– Не нервничай, – сказал он с мягким смешком, помогая мне подняться.

– Я просто... – я запнулась, собираясь сообщить ему, но не могла подобрать правильных слов.

– Все хорошо. Тебе не нужно ничего говорить. – Он взял меня за руку. – Просто пойдем со мной.

Он вывел меня из гостиной, провел по коридору, мимо лифта, которым мы воспользовались, чтобы подняться на верхний этаж, и подвел к закрытой двери в конце коридора. Он открыл дверь и включил лампу, это явно была его спальня, оформленная в нейтральных бело-голубых тонах, с большой кроватью, занимающей большую часть пространства, если не считать заваленного бумагами письменного стола. Его блокнот лежал поверх стопки книг на ночном столике. Это место было безупречным, если не считать заваленного письменного стола и ночного столика. В отличие от той спальни, в которой я прожила все лето.

– Мне нравится твоя квартира. – Я сделала еще один большой глоток вина, и пройдя внутрь, стала осматриваться вокруг.

– Спасибо. – Он положил ключи на комод и снял пиджак, повесив его на спинку стула. Совершенно непринужденно. Он совсем не нервничал. Это был его дом, и он находился полностью в своей стихии.

Он нажал кнопку на колонке, достал из кармана телефон, чтобы включить музыку. Тихий голос Рэя Ламонтейн успокаивал мне нервы.

– «Такая простая вещь»? – Догадалась я. – Я люблю эту песню.

– Это моя самая любимая у него.

Он откинулся на спинку кресла и наблюдал, как я расхаживаю по его кабинету. Я расправила плечи и обошла его кровать.

– Мне нравится еще «Укрытие».

– Это классика.

– У тебя хороший музыкальный вкус, – заявила я ему. – Есть что-нибудь такое, в чем ты не силен?

Он усмехнулся.

– Все зависит от того, кого ты будешь спрашивать об этом.

Я тихонько рассмеялась и сбросила туфли. И была рада, что наконец-то от них избавилась.

– Лгунишка.

– Я мастер во многом, но уверяю тебя, есть много людей, которые думают, что я ни в чем не силен.

– Например? – Я взглянула на него, приподняв бровь.

– Мой отец.

– О, – прошептала я. – Ну, я бы поспорила с ним об этом, потом ты помнишь, что его мнение не имеет значения.

Пенн усмехнулся.

– Он с тобой не согласится.

– Ну, сегодня ты живешь совсем другой жизнью, помнишь? Ты не должен жить в соответствии с его ожиданиями. Ты можешь просто быть самим собой.

Он слегка наклонил голову и посмотрел на меня, будто я была загадкой, и он не мог меня понять. Будто то, что я сказала, действительно, произвело на него впечатление.

Я отвернулась от его взгляда и продолжила обходить комнату, подойдя к ночному столику. Вытащила его блокнот из-под завала книг и подняла его вверх.

– А, знаменитый блокнот.

Я открыла кожаный переплет на первой странице, но прежде чем успела прочитать хоть слово, Пенн тут же захлопнул обложку.

– Тебе не стоит в него заглядывать.

– О, – сказала я удивленно. – Это твой дневник?

– Хуже. – Он взял из моих рук потертый кожаный блокнот. – Философский бред. Если ты начнешь читать, то я покажусь тебе скучным до слез.

– Я в этом сомневаюсь.

– Ты не захочешь читать мои этические диатрибы. Поверь мне, – сказал он, возвращая блокнот на место.

Мне все же хотелось заглянуть в его блокнот и прочитать его этические речи. У меня было такое ощущение, что там обязательно должно быть что-то сочное и интересное, если он не хочет, чтобы я это прочитала. В то же время я знала, что это неприлично, потому что я тоже не разрешала другим читать свои сочинения. Я слишком стеснялась, чтобы выставлять себя на всеобщее обозрение. Я хотела только одного – стать писателем, но разрешать другим читать мои сочинения, это совсем другое дело. Писать было намного легче, чем выслушивать потенциальную критику. Или, как я всегда считала... неизбежную критику. Когда-нибудь я скажу свое слово, стану автором, а не просто писателем, но сейчас я понимала, почему Пенн не готов познакомить меня со своими взглядами.

Песня закончилась, сменившись другой, и я чуть не упала в обморок, когда зазвучала песня Калума Скотта «Ты – та самая причина». Черт, у него действительно был хороший музыкальный вкус.

Я открыла рот, чтобы сказать ему об этом, но Пенн повернулся ко мне. Его взгляд скользнул по моим губам, а затем снова перешел к глазам. Воздух между нами замер. Он протянул руку, забрав у меня бокал с вином, барьер между нами. Он поставил его на тумбочку и придвинулся ко мне.

– Я рад, что ты здесь со мной.

Обхватив мою щеку. Его лазурные глаза заглядывали глубоко в мои. Удивительная ночь, которую мы проводили вместе, расстилалась передо мной.

О чем еще я могла желать? Именно этого я и хотела, чтобы время, проведенное в Париже, было именно таким. Если уж на то пошло, я бы хотела, чтобы все это случилось раньше. Я хотела бы, чтобы у меня с ним была не одна последняя ночь, а все лето.

Он приподнял мой подбородок и поцеловал в губы. Собственническим поцелуем, говорящим, что теперь я принадлежу ему. Именно так все и будет. И я не хотела отступать. Я хотела, чтобы все произошло сегодня, здесь, с ним. К черту нервы и ожидания. Его губы на моих губах, его пальцы в моих волосах, его тело прижалось ко мне. Я не могла отказаться от того, что он мне предлагал. Я бы не стала отказываться, даже если бы захотела. Но я и не хотела.

Мое тело горело, и этот момент он только еще больше разжигал пламя.

Его губы скользнули по моей щеке, уху, а затем вниз по шее. Он развернул меня на месте, оставляя легкий след поцелуев на моем плече. Мурашки побежали по коже, когда он прикоснулся губами до одного местечка, и я не могла сдержать вздоха.

– Здесь? – спросил он, снова целуя меня.

– Ох, – выдохнула я.

Он стал языком ласкать мою шею. Я вздрогнула всем телом, словно он нажал на какой-то курок. Было что-то настолько романтичное и эротичное, что полностью заводило меня.

Его пальцы ловко скользнули к молнии на моем платье, он стал ее спускать вниз по спине до задницы. Я резко вдохнула, холодный воздух, коснувшийся разгоряченной кожи. Но я не хотела, чтобы он останавливался. Я была рада, что выпила бокал вина перед этим и набралась смелости продолжить этот путь. Я уже не была так пьян, как в клубе, хотелось запомнить эту ночь во всех подробностях. Но немного храбрости в жидком виде никому не повредит.

Я подалась вперед к нему, прижавшись к его телу. Он спустил рукава моего платья с плеч. Оно заскользило вниз по телу, по груди, затем по бедрам, прежде чем упасть к ногам, оставив меня в одном черном лифчике без бретелек и таких же кружевных стрингах.

– Черт, – пробормотал он. – Сколько я хочу всего сделать с твоим телом.

Он провел руками по моей обнаженной коже, сердце учащенно стучало с каждым его прикосновением. Он снова поцеловал то местечко, и я вздрогнула.

– Ч-что ты хочешь сделать?

Он щелкнул крючком на моем лифчике, и тот упал на пол, груди дерзко обнажились.

– Это.

Он ласкал мои груди, нежно разминая, пока я не почувствовала, как влага собирается в трусиках. Он ущипнул один сосок, прежде чем другой взять в рот.

– О боже, – выдохнула я.

– И это, – произнес он, потянув одеяло и укладывая меня спиной на кровать.

Он провел губами по моему животу, пока не добрался до резинки трусиков. Впившись зубами в ткань, он стянул с меня трусики и закинул мои ноги себе на плечи. У меня тут же вспыхнули щеки, когда он стал целовать, поднимаясь по внутренней стороне бедра.

Я приподнялась, чувствуя, как меня охватывает смущение. Мне и раньше доводилось сталкиваться с парнями, делающие мне кунилингус, но всегда при этом с задней мыслью. Они предпочитали заниматься со мной оральным сексом, если я сделаю им минет. Пенн уже довел меня до невероятного оргазма. Вероятно, мне следует ответить ему взаимностью, прежде чем мы продолжим.

– Пенн, может мне стоит... – я приподнялась на локтях еще повыше, пытаясь его остановить.

Он вернул меня в лежачее положение.

– Никто никогда не жаловался на множественные оргазмы.

И, действительно, с этим не поспоришь.

Поцелуи в колено, а потом выше по бедру продолжались. Все выше, вверх, еще выше. Двигаясь к определенному месту. Ноги начали дрожать от предвкушения. Сердце пульсировало в такт его каждого поцелуя, с каждым дюймом он приближался к тому местечку, где я горела желанием его видеть.

Ему стоило всего лишь лизнуть один раз, пробуя на вкус. И мне казалось, что я сейчас кончу. Всего лишь одно легкое движение заставило меня жаждать оргазма.

– Вот чего я хочу, – произнес он. Наши взгляды встретились между моими ногами, лежащими у него на плечах. – Я хочу съесть твою киску, чтобы единственный вкус на моих губах был твоим.

У меня отвисла челюсть, и все мое тело вспыхнуло. Никто никогда такого мне не говорил. Парни, мои же старшеклассники, с которыми я общалась, были совсем не такими. Пенн был другим. Он был старше, более зрелым. Он был мужчиной.

Затем он сделал именно то, что сказал. Он лизал, сосал, лакая, пока все мое тело не начало постоянно трясти. Он вставил один палец, потом другой, полностью завладев мной.

Из меня вырывались странные звуки, о существовании которых я и не подозревала. Какие-то животные мяуканья, вздохи и всхлипывания.

– Да, даааа, да! – мне казалось, что мой крик сотряс крыши близлежащих домов.

Оргазм снова поразил меня. Моя киска с такой силой сжалась вокруг его пальцев, практически удерживая их на месте. Его тихий смех пробился сквозь звон в ушах. Ясно, что он тоже наслаждался моим кайфом. Наслаждаясь им безмерно. Мне так нравилось, что нужно было что-то с этим делать.

9

Его эрекция выпирала через брюки, он с легкостью расстегнул пуговицу, а затем молнию. Его брюки упали кучей на пол. Теперь он стоял в трусах-боксерах, но они тоже исчезли. Мои глаза слегка расширились, как только я смогла лучше разглядеть его. Он был... он был... ого, хорошо одарен природой. Может это и было настоящей причиной такой тщательной прелюдии. Не то чтобы я жаловалась. Ни в коей мере.

Отдаленно я поняла, что песня сменилась. Сейчас звучала песня Сэма Смита «Можно я прилягу рядом с тобой», и я поняла, что никогда больше не смогу ее слушать, как раньше.

Он выдвинул ящик ночного столика и достал презерватив.

– Я...у меня есть, – предложила я. Мне показалось это правильным поступком.

– В следующий раз, – произнес он с улыбкой, от которой я снова растаяла на простынях.

Он надел презерватив и пополз вперед, нависнув надо мной. Я напряглась, ожидая, глядя на него с замиранием сердца. Мои нервы, успокоившиеся от его языка, ожили опять. Но он просто откинул волосы назад у меня со лба и прижался губами к моим губам.

– Видишь, какая ты сладкая на вкус? – спросил он.

Я рассмеялась.

– Тебе нравится мой вкус?

– Я готов поедать тебя весь день.

Я почувствовала его эрекции у своего входа, ахнув. Он даже еще не был внутри меня, а мне уже было хорошо.

О боже мой!

– Мне нравятся звуки, которые ты издаешь, – заявил он, целуя меня в шею. Затем его член прошелся вверх и вниз между моими мокрыми складками. Я резко закрыла глаза. – Причем громко.

– Да... я громкая? – Я извивалась под ним, отчаянно желая, чтобы он вошел в меня. Возможно, мне следовало бы подождать, но в этот момент я не хотела больше ждать, я хотела только его.

– Я хочу услышать твои крики, – прошептал он мне на ухо.

Его член вошел внутрь. Только чуть-чуть. Медленно и уверенно прокладывая себе путь. Он не торопился, наслаждаясь мной. Мне пришлось прикусить губу, чтобы не закричать. Между его движениями, пульсацией в киске и его разговорчиками мне на ухо, я чувствовала себя такой распутной, готовой ко всему, что он собирался мне дать.

– Твою мать, – прорычал он. —О, бл*дь, Нат.

– Да, – ответила я.

Я толкнулась к нему навстречу, пытаясь заполучить его больше, но он схватил меня за бедро, удерживая на месте. Я крепко сжала вокруг него ноги, пытаясь двинуться дальше. Пытаясь облегчить боль, нарастающую внутри. Он отодвинулся, а затем снова вставил только головку.

– Ты такая тугая. Такая чертовски тугая. Бл*дь.

– Прошу тебя, – услышала я свою мольбу. – Пожалуйста, Пенн.

Я потеряла всякое подобие самообладания.

Он потянулся и схватил меня за руку, крепко удерживая ее над моей головой. Я повиновалась, контроль был на его стороне, и я даже не хотела его возвращать.

Он поцеловал меня в кончик носа.

– Открой глаза.

Я медленно распахнула глаза, встретившись с его большими голубыми глазами. Пристально глядя мне в глаза, он толкнулся вперед. Я была тугой, но была мокрой от двух оргазмов, и он не встречал никакого сопротивления с моей стороны. Просто двигался вперед, пока не оказался глубоко внутри меня.

Он прижался лбом к моему плечу.

– Вот вся философия, которая мне сейчас нужна, а не Аристотель с Платоном.

Я сжала руку вокруг его руки, приподняв колени к его бокам, почувствовав полное давление, глубоко вошел в меня. Затем он поднял подбородок, снова завладел моими губами и начал двигаться.

И все отошло на задний план. Сейчас были только я и Пенн. Быстрые, но неторопливые движения, когда наши тела ударялись друг о друга снова и снова. Горячие взгляды, которые говорили о многом. Жар, наполнявший все тело, это было не похоже ни на что, что я испытывала раньше в своей жизни. Такое со мной было впервые, и я была почти чертовски уверена, что ничто другое не сможет сравниться с этим. У меня не было системы отсчета, но мне казалось невозможным, что кто-то другой сможет так поклоняться мне, моему телу, как он.

Он сел и закинул одну мою ногу на плечо. Затем ускорил ритм. Мои глаза стали огромными от глубины, которой он достигал каждый раз, когда погружался в меня.

– Так глубоко, – простонала я. – О боже мой! О боже!

– Слишком глубоко? – спросил он с заговорщицкой ухмылкой.

– Нет.

– Может, мне притормозить? – Он начал вынимать член, причем так убийственно медленно, что мне показалось, что я сейчас взорвусь, а потом он возвращал его назад буквально по дюйму.

– Господи, нет, не останавливайся, – взмолилась я.

– Быстрее, любимая? Ты этого хочешь?

Я заскулила.

– Грубее?

Я сжала ноги вокруг него. Я не могла поверить, что вообще еще в состоянии думать. Я находилась у самого края пропасти. Казалось, готовая рухнуть в любую секунду.

– Прошу тебя. – Должно быть, он заметил, где я нахожусь, потому что улыбнулся. – Пожалуйста.

Он перестал двигаться медленно, резко и быстро, глубоко вошел.

– Ах! – Воскликнула я. И он продолжал это делать снова и снова. Пока крики, которые он хотел услышать, не заполнили его спальню, я взорвалась оргазмом.

Перед глазами плясами пятна. Я воспарила ввысь к небу и поплыла назад на землю на девятом облаке. Мне казалось, что я плыву. Едва ли в своем теле, пока парила надо всем. И я действительно не хотела возвращаться к реальности. Я хотела остаться в этом моменте удовольствия навсегда.

Пенн вошел в меня еще дважды, и я почувствовала, как он потом кончил. Он заскрежетал зубами от собственной эйфории, глубоко погрузившись. Он рухнул прямо на меня. Сила оргазма сбила его с ног. Потом, когда он наконец тоже пришел в себя, мы оба лежали, приходя в себя и восстанавливая дыхание. Пот покрывал тела, но это было совсем не важно.

Я протянула руку и нежно провела по его темным волосам. Я чувствовала себя так, словно только что пробежала марафон, скорее всего вырублюсь и просплю следующие двадцать четыре часа. Он чуть не замурлыкал от моего прикосновения. Ему явно нравилось, когда перебирали его волосы.

Он поцеловал меня в плечо, а затем отодвинулся. Я задохнулась, не чувствуя жар его тела рядом. Чувствуя до этого себя такой наполненной, а теперь, чувствовала себя такой потерянной. Определенно сейчас было слишком рано для чего-то большего. Я уже чувствовала боль в сердце, но, черт возьми, может быть, это того стоило.

Он снял презерватив и направился в ванную, чтобы привести себя в порядок. Я последовала его примеру, когда он вышел. Вернулась в спальню и растянулась рядом на кровати. Он ничего не сказал, просто положил голову мне на живот.

– Я все еще чувствую, как пульсирует твое тело, – произнес он.

Я покраснела. Несмотря на секс, разговоры о сексе меня смущали.

– Это все из-за тебя.

Он поцеловал меня в живот.

– Всегда пожалуйста.

Я рассмеялась.

– Слишком дерзкий?

– Уверенный, – поправил он.

Я снова запустила пальцы в его волосы.

– Жаль, что мы не встретились раньше этим летом.

– Не уезжай.

– Что?! – Удивленно спросила я.

– Занятия начнутся только после Дня труда. До тех пор я буду здесь. Ты можешь остаться со мной.

Черт возьми, я хотела бы. Но я не могла себе представить, как заикнусь об этом своим родным. Мои родители устроят истерику. И завтра Эми любыми средствами затащит мою задницу в самолет. Я хотела остаться, но знала, что не смогу, и все же... мне не хотелось нарушать сказку.

– Может так и сделаю.

– Завтра решим, – сказал он, снова целуя меня. – Сегодня вечером у нас есть еще кое-какие другие дела.

– Да?! Мы не все осмотрели в Париже?

Он скользнул вверх по моему телу, целуя каждый дюйм, добравшись до моих губ. Затем перевернул меня так, что я оказалась на нем. Его эрекция стояла между нами. Мое тело уже снова желало и пульсировало от его близости.

– Думаю, пора начать второй раунд, – произнес он, скользнув рукой между моих бедер, дотронувшись до клитора. – На этот раз ты сверху.

10

Пенн

– Черт, мне нужно в душ, – проворчал я, соскользнув с кровати и уставившись на голую блондинку. Какой отличный выбор. Кто знал, что эта ужасная вечеринка у Гармонии для меня окажется такой удачной?

Я накрыл Натали одеялом. Наверное, нам следовало смыть с себя секс прошлой ночи. Но после третьего раунда она буквально вырубилась. И я не собирался ее будить. Душ мог и подождать до утра.

Я рассеянно проверил телефон. Шесть часов, черт побери, утра.

Господи Иисусе! Неужели я нигде не могу заснуть?

Мы занимались сексом до рассвета. Было бы справедливо поспать хотя бы до десяти. А до полудня было бы еще лучше. Но нет.

Я раздражено выругался в пустоту и двинулся в гостевую ванную. Запах секса пропитал все в моей спальне, как и меня. Вероятно, смывать его бессмысленно, учитывая, что я намеревался разбудить ее, устроившись лицом между ее ног, затем перевернуть ее на живот и взять сзади. Но, скорее всего, мне нужно проявить к ней доброту, позволив ей поспать, хотя мой мозг совершенно не собирался быть таким же добрым ко мне.

Вода была почти кипятком, и когда я вошел внутрь, из стеклянной душевой кабинки повалил пар. Я позволил струям хлестать по телу, смывая вчерашнюю выходку, даже вымыл голову шампунем.

Кожа раскраснелась от горячей воды, когда я вышел из душа. Высушил волосы, затем завязал полотенце вокруг узких бедер. Почистив зубы, я отправился на поиски кофе. Еще было слишком рано приходить домработнице. Так что я понял, что мне придется сделать кофе самому. Лучше кофе, чем никакого кофе.

Я установил френч пресс, который делал свою работу, пока раздумывал сколько мне придется ждать, когда можно будет уже разбудить Натали.

Хороший, долгий трах с утра был чуть ли не лучшим способом пробуждения, нежели кофе.

Может я пока попишу, пока она спит.

Господь, бл*дь, знал, что мне нужно многое сделать на бумаге. Я прилетел в Париж, чтобы утихомирить, абстрагироваться от всего дерьма, с которым имел дело в Нью-Йорке. Я любил команду своих друзей, но они не понимали, почему я был так одержим получить докторскую степень. Они хотели веселиться и заниматься сексом каждую ночь. Мой взгляд скользнул обратно в спальню. Ну, может я тоже. Но у меня еще была работа. Я должен был написать целую докторскую диссертацию по философии, которая изменила бы мир этики, каким мы его знали до сих пор.

Я закатил глаза от этой мысли. Слишком много нарциссизма?

Я еще никому не сумел доказать, что являюсь лучшим продюсером философии, нежели потребителем. И пока я не дойду до этого момента, никто не будет воспринимать меня всерьез.

Особенно, как Кенсингтона.

И настроение сразу же испортилось, как только я подумал о своей фамилии. Чертовая, дурацкая фамилия, которая привела меня туда, куда я хотел с трастовым фондом, исчисляющимся девяти– и десятизначными цифрами. Фамилия, которая заставляла всех убираться с моего пути. Фамилия, которая заставляла многих удивляться, какого черт, я получаю степень по философии, когда мог бы работать с отцом. Жестоким ублюдком.

И свою фамилию я намеренно не назвал Натали вчера вечером.

Я сказал, что хочу быть другим, и она позволила мне стать другим. Это была привилегия, которой я обычно не пользовался. Ни в Нью-Йорке, ни в Гарварде, где все стервятники кружили надо мной, надеясь, что когда-нибудь один из них сместит меня с рынка.

Не важно, что мне еще не было двадцать пять, я не собирался брать на себя управление отцовским бизнесом и давным-давно отказался от брака, тем более, если брак согласовался моими родителями, меня вычеркните тогда.