Текст книги "Изумруды (ЛП)"

Автор книги: К. А. Линд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

– Йен, – прошептала она, – я не знаю, что сказать.

Он потеряно улыбнулся.

– Это была всего лишь мечта, не более. Я знал, что это ничего не изменит.

– Ты встретишь девушку намного лучше, чем я в Колумбийском Университете. Я уверена, что встретишь.

– Вряд ли. Я знаю тебя всю свою жизнь, и лучше никого так и не встретил.

Трин коснулась его руки в знак признательности. Это была самая прекрасная вещь, которую ей довелось услышать в своей жизни. Хотя она не верила этому. Йен просто слишком долго её знал. Он отправится в колледж, и там встретит какую-нибудь замечательную девушку. Вот в этом она была точно уверена.

– И вот она я… влюбилась в придурка.

– Хорошие парни приходят к финишу последними.

Трин робко вернулась к нему на плечо.

– Ты ведь знаешь, что мне искренне жаль.

Йен пожал плечами.

– Не стоит. Спустя всё это время, я рад, что ты наконец-то знаешь правду. По крайней мере, я не буду гадать, а что если.

Трин решила не продолжать разговор. Она могла ещё так много сказать ему, но не стала, потому что была рада, что они прояснили свои отношения. Она определённо не желала причинять ему боль тем, что произошло с Престоном, и тем более, не хотела, чтобы их дружба пострадала, из-за вчерашних событий, или что ещё хуже, от того, что у неё нет к нему чувств.

Практически весь день они провели нежась на палубе, наслаждаясь лучами солнца. Когда их прогулка подходила к концу, Трин поняла, что рада тому, что присоединилась к семье, хоть и сгорала от нетерпения узнать, что же там происходило дома. Она старалась не думать об этом, но когда они уже подъезжали к дому, её нервы были натянуты до предела.

– Дай мне знать, если понадоблюсь, – прошептал ей на ухо Йен, проводив до двери.

Трин кивнула. Она была так напряжена, что даже не могла говорить. Только скорее поспешила войти.

В доме нигде не горел свет, что она расценила, как хороший знак. Может Престон уже уехал, а Лидия дремлет, или ещё где-то.

Она не знала, но была готова это выяснить.

Ноги сами понесли её из кухни прямиком в тёмную гостиную. Она включила свет, и от неожиданности увиденного отскочила к стене. Из всех сценариев, которые она прокручивала у себя в голове, к такому она не была готова.

Лидия и Престон были на диване, их одежда была разбросана по всей комнате, и они совокуплялись так, словно это последняя вещь, которую они смогут сделать в своей жизни.

– Какого чёрта?! – Закричала Трин.

22.

Я ДУМАЛА, ТЫ СКАЗАЛА, ЧТО ОНИ ССОРИЛИСЬ, ТРИН, – сказала Лин. Она следовала прямо за Трин, и стала свидетелем того, что происходило на диване. – Я должна была догадаться, что это ваши сестринские уловки, чтобы они остались сами дома.

Трин просто стояла разинув рот перед открывающейся сценой. Но внутри у неё всё горело. «Что могло произойти с момента, когда Лидия орала на него, обвиняя в измене, до того, как они кувыркались тут на диване?» Не было ни единого шанса, чтобы они продолжали встречаться. Никакого смысла.

– Вы вернулись! – Воскликнула Лидия, быстро отскочив от Престона и встала. – Уже.

– Уже, – ответила Лин. – Уже вечер, а Петерсоны пригласили нас на ужин. Вам стоит пойти… освежиться, – Лин вздёрнула бровь, глядя на них обоих. В другой день она не стала бы вмешиваться в то, чем занимаются её дети, и с кем, но не тогда, когда это портило её собственные планы.

– Хорошо, мам, – она откинула волосы за спину и лениво улыбнулась.

– Да, мэм, – поспешно добавил Престон.

Лин кивнула им, будто её сообщение было донесено, и развернувшись покинула комнату, отправившись к себе, так же собираться к ужину.

Трин продолжала глазеть на Престона и Лидию.

– Что здесь, нахрен происходит? – Потребовала она, когда Лин исчезла из зоны слышимости. – Когда я уходила, вы орали друг на друга, а теперь опять совокупляетесь? Какую часть из «он изменяет тебя» ты не поняли, Ли?

Лидия взглянула на Престона, и он кивнул.

– Мы можем поговорить? – Лидия кивнула в сторону террасы.

– А мы не можем поговорить здесь? Боишься, что мама и папа узнают, какой он мудак? – Спросила Трин.

Вся злость, которая копилась в ней во время отдыха, рвалась из неё наружу. Ей хотелось верещать и кричать во все лёгкие, чтобы слышала вся округа. Мужчина, которого она любила, не мог окунуть её в такой ад, в котором она пребывала сейчас.

– Трин, давай будем разумными, – мягко сказал Престон.

«Да пошло оно к чёрту».

– Не разговаривай со мной так, словно я полоумная. Я прекрасно видела, что тут происходило, но мне видимо этого не понять, – она сжала руки в кулаки. – Кто-нибудь, пожалуйста, объясните мне как это произошло? Какой ложью он накормил тебя, что ты игнорируешь факты?

– Ничем он меня не кормил, – осторожно сказала Лидия.

– Ты плохо его знаешь, если считаешь, что каждое, сказанное им слово – правда. Он играет словами так, что ты и не заметишь, как будешь вновь обманутой… и влюблённой.

– Господи, Трин, – сказал Престон. – Я и не думал, что ты такого невысокого обо мне мнения.

– Ты провернул это всё со мной! – Трин старалась держать себя в руках, но ничего не выходило. Она ни за что на свете не могла представить себе, что Лидия и Престон останутся вместе после того, как она раскрыла правду. На самом деле, она даже больше переживала за то, что сделала больно сестре. А на деле вышло, что беспокоилась она зря.

– На самом деле, мы оба хотели поговорить с тобой об этом, сказала Лидия, вставая между Трин и Престоном. – Не так мы хотели тебе рассказать, что остаёмся вместе.

– А как же мне стоило узнать это?

– Ну, определённо не так.

– Определённо, – повторила Трин. – Просто… почему?

– Знаю, что вы с Престоном общались какое-то время этим летом, – начала Лидия.

– Общались, – промямлила Трин. «Если так называется дикий секс за кулисами оперного театра, и на обеденном столе, и в студии, и…»

– Да, но после того, как мы это обсудили с Престоном, я поняла, что знала только половину истории. Только твою часть. Я даже не понимала, сколько всего ещё есть в ней.

– Ох, это очень любопытно. И какая же версия Престона? И каким образом то, чем мы занимались всё лето, можно назвать простым общением? – Спросила Трин.

– Трин, я знаю, что ты сказала Лидии, что я был твоим парнем, но мы никогда не давали такого определения нашим отношениям, – сказал Престон.

Она даже не могла посмотреть ему в глаза. Она упорно смотрела на Лидию. Если она хоть на секунду взглянет на него, гнев выльется в слёзы.

– Не уверена, что нужны определения в таких вещах. Мы оба прекрасно знаем, что между нами было.

– Правда в том… что мы с Престоном также не давали определений нашим отношениям. Никогда не говорили о том, что будем встречаться исключительно друг с другом, – Лидия пожала плечами. – Да я обычно так и не поступала. Пока я не пригласила его на отдых, он и не понимал, как серьёзно у нас всё, и что я хочу чего-то большего. До этой поездки мы развлекались с другими на стороне, вот поэтому он и не рвал с тобой вплоть до этой недели.

– Что? – Спросила Трин. Её взгляд метнулся к Престону. – Мы не расставались. Ты не рвал со мной.

– Но ведь ты сама всю неделю говорила, что мы порвали.

– Я сказала это, потому что ты явился с моей сестрой! – Она указала на Лидию.

– Ну, я не знал, что ты будешь здесь, – признался Престон. – Лидия пригласила меня с собой на отдых, но когда появилась вся семья, это стало для меня шоком. Никто из нас не хотел причинить тебе боль.

– Ты, должно быть, шутишь сейчас, – сказала Трин. Ложь, сплошная ложь. Всё, что вылетало из его рта было враньём. – Ты вообще когда-нибудь говорил правду? Хоть раз работал ночью, когда не отвечал на звонки? Ты трахал ту девушку Стефани? Или в ту ночь, когда я осталась у тебя, а на утро звонил телефон, неужели это был кто-то с работы? Как на счёт того, чтобы прямо сейчас проверить твой телефон, и раскрыть все тайны?

– Трин! – Закричала Лидия. – Мне жаль за всё то, что произошло за эту неделю, но это не позволяет тебе обвинять Престона во лжи. Ты рассказала мне, что произошло. Он рассказал мне, что произошло. Я не могу проповедовать свободную любовь, а затем расстраиваться, что мне не хранили верность, когда мы даже не состояли в серьёзных отношениях, – она переплела пальцы с Престоном, и ближе подошла к нему. – Но теперь, я готова, чтобы всё стало серьёзно.

Глаза Трин чуть не выскочили из орбит.

– Ты выбираешь его вместо меня?

– Это не выбор, Трин, – сказала Лидия. – Я выбираю вас двоих. Мы можем сделать так, чтобы всё вышло.

– Вот тут ты ошибаешься. Как же ты сильно ошибаешься, Лидия. Я на это не пойду, – Трин покачала головой. – Мы собираемся жить вместе, а ты встречаешься… с ним. Я не смогу переехать, если вы будете вместе.

– Трин, не нужно ставить ультиматум.

– Только что ты показала, что он тебе важнее, чем я, – она покачала головой и сделала несколько шагов назад. – И ты выбрала его.

– Это выбор, который сделала ты. Ты решила уйти.

– Ты права, – сказала Трин. – Так и есть. Пошло оно всё к чёрту.

А затем, она развернулась и бросилась прочь из дома. Подальше от дерьма, которое случилось в её жизни и от боли видеть Престона с её сестрой, её собственной плоти и крови, которая выбрала парня вместо неё.

23.

НОГИ ТРИН ПРИНЕСЛИ ЕЁ К ПЕТЕРСОНАМ. Она нашла Йена в его комнате за компьютером. Прежде, чем она успела проронить хоть одно слово, разразилась рыданиями.

– Что? Что случилось? – Йен притянул её себе на колени. – Трин, что с тобой? Расскажи мне, что случилось.

– Она… выбрала… его… вместо… меня, – выдавила Трин между всхлипами.

Она обернула руки вокруг его шеи и позволила слезам промочить его футболку-поло. Она больше не могла сказать и слова, только чувствовала, как сердце разлетается на миллион мелких кусочков, и их было так много, словно звёзд на небе.

– Она сделала что?

Трин сделала несколько успокаивающих вдохов, чтобы немного остановить рыдания, и сказала:

– Пока нас не было, они поговорили. И она поверила всей его лжи. Он сказал ей, что они серьёзно не встречались до того, как она не пригласила его на отдых, и потом он порвал со мной, что полнейшая чушь. А я сказала, что это я порвала с ним, потому что увидела их вместе. И когда я пыталась ей объяснить, она даже не стала меня слушать. И потом я сказала, что не смогу жить вместе с ней, если они будут вместе, и она выбрала его.

– Я просто… не могу поверить, что Лидия так поступила. Ты ведь её сестра.

– Да, но для неё это должно быть не имеет значения, – сказала Трин, утирая слёзы. – Ты сделаешь кое-что для меня, Йен?

– Ты ведь знаешь, что сделаю. Но почему мне кажется, что мне это не понравится? – Спросил он, мягко поглаживая её спину. Только ей это не помогало успокоиться после того, что только что произошло.

– Отвези меня в город.

– Опять за своё? – Спросил он. – Может тебе стоит переспать с этой мыслью. Попробуешь вновь поговорить с Лидией утром.

– И что? Ждать пока она поменяет мнение? Ты ведь знаешь, её не переубедить.

– Да, у меня есть ещё одна такая же знакомая.

Её взгляд был холоднее стали, и она встала с его колен.

– Она не поверит мне! А я не собираюсь больше притворятся, что меня устраивает то, что происходит. Ты поможешь мне или нет?

Он кивнул.

– Ну конечно помогу.

Трин поспешила к себе домой, предусмотрительно пробравшись через задний вход, дабы избежать встреч с семьёй. Она ни с кем не желала говорить после катастрофы, под названием разговор с Лидией и Престоном. Она внимательно прислушалась к звукам дома, и поняла, что путь чист. Тихонько пробралась в свою комнату, и поняла, что там всё точно так, как и утром, когда она слышала, как Престон с Лидией занимались сексом.

В порыве гнева, Трин запихнула попавшуюся под руку одежду и наушники в свой рюкзак. Затем, схватила сумочку и сменила сандалии на кроссовки. Остальное пусть остаётся. Закинув рюкзак на плечо, она выскользнула из комнаты.

Дверь в комнату Лидии была закрыта, и она услышала шорох внутри. Ни за что на свете она сейчас не хотела её видеть, поэтому поспешила вниз. И когда уже практически выбежала на улицу, услышала голос.

– Почему у меня такое ощущение, что маме это не понравится, – спросил Габриэль, сбивая её пыл.

Трин опустила руки и повернулась лицом к отцу. Он сидел на тёмной террасе с iPad в руках.

– Привет, пап, – мягко сказала она.

Он вздохнул, отложил iPad на столик и встал.

– Не хочешь рассказать, что происходит между вами с Лидией?

Трин прикусила губу.

– Ничего не происходит.

– За плечами у тебя рюкзак, на ногах спортивная обувь, и ты крадёшься из дому прочь. Ты всегда так поступала после ссор с Лидией, даже когда ещё была вот такого роста, – сказал он, опуская руку на уровень коленей. – Сейчас ты не должна говорить мне причину, но не можешь отрицать того, что пытаешься сбежать.

Трин уронила сумку. Попалась. Теперь не было ни единого шанса, что она сможет уйти.

– Я не знаю, как тебе сказать.

– Я не хочу, в это не втягивать маму. Последнее время у неё было много стрессов на работе, ей просто необходим этот отдых, – Габриэль подошёл к ней, и взял рюкзак. – вы сможете в этом сами с Лидией разобраться, чтобы мама не заподозрила, что что-то не так?

Трин покачала головой.

– Ни единого шанса.

Он вздохнул.

– Я подозревал, что ответ будет именно таким. Прав ли я полагая, что Йен причастен к твоей эвакуации?

– Ну, я уже никуда не ухожу.

Отец улыбнулся.

– Понимаю, что в это сложно поверить, но я знаю тебя с самого рождения.

Трин фыркнула.

– Очевидно, произошло что-то действительно серьёзное, раз ты прибегаешь к крайним мерам. Последний раз, когда ты так поступила, ты была в пятом классе, а Лидия поставила тебе под глаз бланш перед тем, как вас должны были фотографировать в школе. Ты сбежала, и мы три часа не могли тебя найти.

Трин улыбнулась воспоминаниям.

– Я совсем забыла про этот случай.

– Я до сих пор не знаю почему она тебя ударила, но тогда тебе нужно было личное пространство, – из кармана он достал ключи от машины и протянул их Трин.

– Что…

– Я видел, в каком состоянии ты пребывала. Думаю, я знаю своих детей, – отец опустил ключи в руку Трин. – Пусть Йен сядет за руль.

Её челюсть отвисла.

– Спасибо тебе огромное, – сказала она, крепко обнимая его. – Ты самый лучший.

– Просто будь осторожна, и не волнуйся о маме, я позабочусь об этом.

– Я люблю тебя, пап.

– И я тебя. Только пообещай, что помиришься с сестрой, как только будешь чувствовать себя лучше.

Трин кивнула.

– Обещаю.

«Если я когда-нибудь буду чувствовать себя лучше».

Она опять закинула рюкзак на плечо, и отправила Йену сообщение, что ждёт его в своём гараже.

Уже через несколько минут он был там.

– Трин? – Тихо позвал он. – Что мы здесь делаем?

– Я здесь, – отозвалась она. – Папа меня подловил.

– Чёрт!

Трин бросила ему ключи, и он словил их левой рукой.

Йен уставился на неё в недоумении.

– Это откуда?

– Папа сказал, чтобы ты сел за руль.

– Он тебя отпустил? – Спросил Йен, не веря своим ушам.

– Ага. Сказал, что всё видел, что было со мной, и потом дал ключи. А ещё, сказал, что возьмёт маму на себя, и всё такое.

– Вау! Неожиданно. Я собирался стащить ключи от «BMW» отца, а потом мужественно переносить его гнев, но так мне больше нравится.

Трин рассмеялась.

– Мне тоже.

Они забрались внутрь серебристого внедорожника «Mercedes», и Йен вывел машину из гаража. Трин опустила окно, и позволила вечернему ветру развивать свои волосы. Подключила свой iPhone к музыкальной системе, и Йен взглянул на неё с беспокойством. Их музыкальные пристрастия явно не совпадали. Хоть Трин и могла слушать, а тем более танцевать под различную музыку, её душа принадлежала року.

Из динамиков раздался грохот «Fall Out Boy», и Йен покачал головой.

– Так и знал, что это произойдёт.

– То, что доктор прописал, – ответила Трин.

Она поудобнее умостилась на пассажирском сидении, и позволила музыке расслабить себя. Возможно убегать от проблем было не самым мудрым решением, но убраться подальше от Престона однозначно было полезно для её психики. Она уже начинала чувствовать себя лучше.

Но спустя три часа толканий в пробках, уже даже музыка не унимала её желания поскорее выбраться из машины. Она собрала волосы в высокий хвост, и подтянула ноги к груди. На горизонте уже виднелись небоскрёбы, от вида которых ещё быстрее хотелось попасть в город.

– Только напомни, где поворот к тебе домой. Я довольно давно здесь был, – сказал Йен.

Трин подпрыгнула на месте.

– Подожди.

– Что? – его глаза расширились от беспокойства.

– Отвези меня на Манхеттен.

Йен возмутился.

– Зачем? Уже поздно, да и я устал. Не говоря уже о сотне пропущенных звонков от мамы. Я просто хочу уже завалиться и расслабиться перед тем, как меня третируют завтра.

– Я знаю твоих родителей, и уверена, что ничего они тебе не сделают. Тем более, уверена, что папа всё уладил, – сказала она. – Но я не шутила… о Манхеттене.

– Серьёзно?

– Серьёзно.

– У тебя есть на это причины?

– Мне нужно кое-что сделать, – заговорщически прошептала она.

– Это должно было убедить меня?

– Не думаю.

Йен покачал головой. Он вёз её три часа в город, руководствуясь только её прихотью, и сейчас тоже не стал бы задавать лишних вопросов, даже если и стоило бы.

– Нам нужно найти где припарковаться. Это будет везением, если всё-таки удастся, – она вскрикнула и указала пальцем в лабиринт машин. – Там!

Он умело обошел ещё одну машину, и ловко произвёл параллельную парковку.

– Вау! Как для ребёнка из пригорода, ты в этом хорош.

– Вообще-то я сдавал на права.

– Да, а я завалила.

– В третий раз, – пробормотал Йен.

– Да кому нужны права в Нью-Йорке? – Возмутилась она, выходя из машины.

Йен рассмеялся над ней, и последовал вдоль по улице.

– Мы куда-то конкретно направляемся?

Она завернула за угол, и увидела знакомое здание. Её сердце сжалось, когда она вспомнила последний раз, когда была здесь…Страсть Престона перед шоу, и то, как он смотрел на неё, когда она показала ему свой подземный мир, волны желания, которыми он накрывал её во время танца, жадный блеск его глаз, и как он с лёгкостью предложил ей секс втроём, будто это изначально была её идея. Она должна была заметить знаки, но она их не видела, и не хотела.

– Где это мы? – Спросил Йен. Он оглянулся по сторонам, находясь на практически пустой улице.

– «Slipper».

24.

ЧТО ТАКОЕ «SLIPPER»? – Осторожно спросил Йен.

– Это подземный притон с проститутками, частью которого я являюсь вот уже несколько лет, – невозмутимо выдала Трин.

Она наблюдала, как лицо Йен меняло краски от ужаса к смущению.

А потом она захохотала.

– Жаль сейчас не видно насколько покраснели твои щёки.

– На самом деле ты не часть эм…

– Притона с проститутками, – закончила она.

– Ага.

– Нет. Это бурлеск-клуб. По ночам они танцуют и выполняют акробатические номера.

– Ну ладно, – скептически сказал он. – И почему мы здесь?

– Потому что я танцую здесь.

– В бурлеск-клубе?

Трин кивнула.

– Не знал, что ты занимаешься такими танцами. Я думал, ты балерина.

– Ну, я никому и не говорила.

Здесь было нечто, что она пыталась спрятать от окружающего мира. Она пыталась это сохранить для одного правильного и нужного человека.

Разным людям она открывалась по-разному. Для Рене она была сдержанной балериной, с рокерской душой. С Йеном она была частью «золотой молодёжи» с наследием в индустрии моды. С Лидией она была ребёнком, который превозносил старшую сестру. С Франческой – моделью, которая любит тусоваться на светских вечеринках, и является частью высокой моды. С Кессиди – гибкой танцовщицей на пилоне, которой не терпелось попробовать всего. С Престоном… она думала, что позволила увидеть все свои стороны, но это не означало, что он смог собрать пазл воедино.

Возможно, если она начнёт отсюда, она сможет собрать кусочки головоломки вместе, и попытаться быть самой собой. Не пытаясь скрывать различные части своей личности. И просто быть Трин.

– Ты можешь остаться здесь, если хочешь, – сказала она спускаясь по лестнице.

Девушка, стоявшая на входе, увидев Трин захлопала в ладоши.

– О, Боже мой, ты сегодня выступаешь, голубка? – Сегодня она была одета ещё более эффектно в корсет с подвязками и заоблачные шпильки. Её стрижка «боб» была заменена париком с длинными серыми локонами.

– Нет, не сегодня. Я только хотела поговорить с Кессиди, она сегодня выступает?

– Она здесь, но я не уверена, что вам удастся поговорить. Она слегка на эмоциях.

– О чём ты? – Трин свела брови.

– А ты не слышала?

– О чём?

– Ох, дорогая, – сказала она, прижимая ладонь к груди. – Я должна позволить ей самой объявить тебе новость.

Трин нахмурилась.

– Что-то серьёзное? С ней всё в порядке?

– Я впущу тебя после окончания этого номера, и ты сможешь всё сама у неё спросить, – глаза девушки скользнули поверх плеча Трин, и на её лице появилась коварная ухмылка. – А кто это здесь у нас?

Трин обернулась и увидела Йена, спускающегося к ней.

– Ты что делаешь?

– Не оставляю тебя одну в таком месте, – ответил Йен, и поспешил к ней.

Трин рассмеялась.

– Нет надобности меня защищать. Скорее всего именно тебе понадобиться моя защита.

По ту сторону ржавой чёрной двери послышались аплодисменты, и девушка подпрыгнула.

– Время вам двоим войти внутрь. Рада была тебя видеть, Трин.

Она кивнула девушке, и потащила Йена внутрь, прежде чем он успел бы воспротивиться.

Его глаза стали размером с блюдца, когда он увидел огромных размеров зал. Здесь было волшебно, и она каждый раз восхищалась, когда попадала внутрь. Но Трин была уверена, что Йен никогда не видел ничего подобного.

– Идём. Нам нужно за кулисы, – она взяла его за руку и повела через зал.

Они остановились у гримёрной, где переодевались девушки, и Трин оставила его у входа.

– Это не на долго.

Он быстро огляделся по сторонам.

– Пожалуйста, не нужно.

Она рассмеялась и вошла. Было несложно найти Кессиди. Даже там, где полно людей. И дело было не только в её огненно-рыжих волосах, что-то было в ней ещё.

Будто ощутив взгляд Трин на себе, Кессиди тут же обернулась. На ней был красный шипованный наряд, который идеально подходил цвету её волос, и чёрные также шипованные ботинки. Она обычно выступала босиком, но и в обуви Трин её несколько раз видела, что было полнейшим безумием.

– Трин! – Расталкивая других выступающих, Кессиди поспешила к ней. – Пришла выступить?

– Не сегодня, – ответила Трин. Она сделала глубокий вдох. Она сможет сделать это – Но я пришла принять твоё предложение.

Лицо Кессиди поникло.

– Ох, Трин…

– Что?

Трин поняла, что хочет принять её приглашение, когда они въезжали в город. Она больше не боялась показать себя настоящую. Она получала удовольствие от танцев и выступлений. Любила драйв, который ей это дарило. А её семья, даже если сначала и не поймёт, то должна будет принять.

– Я рада, что ты согласилась, но я получила такую возможность от которой не смогла отказаться.

– Какую возможность? – Спросила Трин.

Улыбка озарила прекрасное лицо Кессиди.

– Танцевать в Лас-Вегасе! В рамках новой программы «Cirque du Soleil», с которой они начнут выступать в новом сезоне. Никогда бы не подумала, что меня могут пригласить в нечто грандиозное. Мне позвонили сегодня утром, и я собиралась набрать тебя на выходных после того, как сказала бы команде «Slipper».

Челюсть Трин отвисла.

– О, Боже мой, это же великолепно, Кесс! Мечты сбываются. Я помню, что ты ходила к ним на кастинги, но не знала, что это серьёзно.

– Да я сама бы ни за что на свете не поверила, что меня пригласят!

– Ты заслужила это. Ты фантастическая, – сказала Трин, понимая, что её планы рушатся.

– Послушай, это может показаться безумием, но выслушай меня, – сказала Кессиди, взяв Трин за руку. – Поехали со мной!

Трин рассмеялась.

– Что?

– Поехали со мной в Лас-Вегас! У меня будет отдельная квартира. Ты сможешь тоже найти себе работу танцовщицей, или даже можешь отправиться на учёбу. Ты разве не говорила, что у них тоже есть школа дизайна? Можешь ходить в колледж и танцевать параллельно! Ты только подумай, как это будет невероятно! – С энтузиазмом выпалила Кессиди.

– Я не знаю, – неохотно ответила Трин. – Всего через несколько недель я должна пойти на учёбу в Нью-Йоркский Университет.

– Никуда он не денется! Как часто ты будешь молодой, отвязной и свободной делать то, что хочешь? Только сейчас! – Заявила Кессиди. – Я понимаю, что это безумие взять, и в одночасье перевернуть свою жизнь. Я и сама не могу поверить, что делаю это, но… уже не могу дождаться.

– Кесс, для меня было подвигом согласиться на эту работу. И я не могу представить себе, что смогу преодолеть ради работы всю страну. Все, кого я знаю живут здесь, в Нью-Йорке.

– Через несколько дней это будет неправдой, – сказала Кессиди, потому что я уеду.

Трин покачала головой.

– Я не знаю. Просто… вау! Спасибо, что пригласила. Но я… никогда в жизни не собиралась уезжать из Нью-Йорка.

– Именно поэтому, и настало время сделать это. Каждый мечтает о том, чтобы жить в Нью-Йорке, а мы здесь выросли. Давай попробуем себя в другом месте, и если нам суждено вернуться сюда, мы вернёмся, – Кессиди подмигнула ей. – Балетная Студия Нью-Йорка воспитала из нас замечательных танцовщиц. Будет постыдно губить такие таланты в столь молодом возрасте.

– Рене продолжает танцевать, – признала Трин.

– Вот видишь, – Кессиди подхватила Трин за руку и закружила вокруг своей оси. – Город грехов ждёт новый танцевальный дуэт.

– Я… я подумаю над этим. Мне сейчас многое нужно обдумать.

– Дело в том чудаке с которым ты была в прошлый раз? – Спросила Кессиди, выгибая бровь.

– Тебе он показался странным? – Удивлённо поинтересовалась Трин.

– Эм… да. У него прям на лбу было написано «мешок с дерьмом». Мне нужно было тебя предупредить, но ты была где-то на седьмом небе.

– Да, думаю ты права, – мягко согласилась Трин.

– Кессиди, – позвала менеджер, – твой выход, сладкая.

– Это мой звёздный час, дорогая. В любом случае, подумай над моим предложением. Уже в субботу я улетаю в Вегас, и если ты не захочешь ехать, я буду скучать.

Кессиди притянула её в крепкие объятия, и потом они вместе вышли из гримёрной. Трин увидела Йена в окружении девушек. Она рассмеялась, но её мысли были где-то далеко.

«Какого это будет послушать Кессиди? Смогу ли я всё бросить, и ради прихоти отправиться в Лас-Вегас?»

Конечно же, на всякий случай она отправляла документы на поступление в Школу дизайна Тины Харт Государственного университета в штате Невада, Лас-Вегас. Её мама открыла Тину Харт, ещё до того, как она стала популярна повсеместно. Её модели сейчас красовались на всех мировых подиумах. Это конечно же ещё была не школа дизайна «Parsons», и не Нью-Йоркский университет, но свою нишу она уже точно заняла.

«О чём я вообще думаю? Я не могу оставить всё и отправиться в Вегас.

Или всё же могу?»

25.

ТРИН НЕ МОГЛА ПЕРЕСТАТЬ ДУМАТЬ ОБ ЭТОМ.

С той самой минуты, как Кессиди сказала ей о Лас-Вегасе, это, словно вирус поразило её мозг. Она взвешивала все «за» и «против» такого шага, и размышляла смогут ли её принять на факультет в столь короткий срок. И даже сам факт, того что она думала об этом, тоже невероятно волновало её.

Отец отправил её домой, чтобы она разобралась в себе, и выяснила всё с Лидией. Чем дольше она была в городе, тем больше за каждым поворотом она видела Престона. Не имело значения как часто она бывала в городе до него. Так или иначе, это лето изменило взгляд на её родной город. Его образ был повсюду. И что было ещё хуже, уже осенью он будет повсюду с Лидией.

Трин этого не перенесёт. Возможно, если Лидия и Престон расстанутся, она сможет остаться в Нью-Йорке и попробовать наладить отношения с сестрой. И сможет по-другому взглянуть на улицы, кафешки и лавочки, которые у неё ассоциируются с Престоном. Они смогут быть просто сёстрами, которым весело вместе, и учиться в одном колледже. Ведь это должно быть здорово.

Но Лидия выбрала остаться с Престоном, и это не было здорово.

Это было ужасно. Трин всегда ровнялась на Лидию. Она так отчаянно хотела быть на неё похожей в детстве. Они ходили в одну и ту же частную школу. Танцевали в одной балетной студии. И в том, чтобы жить вместе, и ходить в один колледж был смысл. Они делили всё… даже парня.

«Если я перееду к ней, и пойду учиться в НЙ Университет, смогу ли я измениться, стать тем человеком, которым хочу?»

– Ты как? – Спросил Йен.

Трин и забыла, что они ехали к балетной студии, чтобы забрать Рене и рассказать ей о случившемся.

– Не знаю. Кессиди подкинула мне пищи для размышлений.

– Что ж, я стараюсь не думать о всех тех предложениях, которые получил, пока ждал тебя, – его уши вновь вспыхнули краской. – И ты хотела там танцевать?

Она кивнула.

– Хотела.

– Никогда бы не подумал.

– Ты знаешь меня всю мою жизнь, а я всё так же полна неожиданностей.

– За это ты мне и нравишься, – улыбнулся Йен.

– Да, – прошептала она, и облокотившись на дверь, смотрела на город, проносившийся за окном.

Рене ждала их на ступенях студии. Её чёрные волосы были стянуты в тугой пучок, а поверх её колгот и трико была одета розовая юбка.

– Всё ясно, – сказала Трин, когда Рене забралась на пассажирское сидение позади. – Даже не утрудилась привести себя в порядочный вид ради нас.

Рене затолкала свою сумку под ноги.

– Не желаю даже слышать от тебя такое, мисс. Не я тут сбежала из дому.

– Технически, я сбежала домой, – поправила её Трин.

– Быстро выкладывай подробности, и давайте поедим. Умираю с голоду. Хочу бургер.

– Так ты ещё не на «Джулиардской» диете?

Рене выхватила из сумки пуант и запустила им в затылок Трин. Она увернулась от него и рассмеялась.

– Оу, привет, Йен, – сказала Рене. – Давно не виделись.

– Рад снова тебя видеть. Поздравляю с поступлением в Школу Джуллиарда, – сказал Йен, увозя их с Манхеттена домой к Трин в Бруклин.

– А ты будешь в… Колумбийском? – Спросила она.

– Верно, оба будем учиться на Верхнем Вест Сайде.

– Меня это до сих пор волнует. Переезжать из Бронкса в что-то «Верхнее», – призналась Рене и вздрогнула. – Ну ладно, жду подробности.

И Трин посвятила её в полную версию рассказа о том, что с ней приключилось на отдыхе. Все грязные подробности прошлой недели с радостью потекли из неё длинным подробным рассказом. Отчасти она ненавидела себя за то, что допустила такое в своей жизни, но с другой стороны, она презирала Престона за то, во что он превращал девушек. Они с Лидией должны быть сильными и независимыми женщинами, а вели себя, как идиотки из-за мужчины.

К концу рассказа они приехали к Трин и вошли в дом. Трин взялась делать бутерброды, т.к. все пристойные места, где можно было перекусить в округе, уже закрылись. Можно было заказать еду на дом, но для Трин готовка оказывала успокаивающее действие.

– И, я отправилась повидать Кессиди, – сказала она Рене и Йену.

Он слушал всю историю, хоть уже и так знал её, но следующая часть станет также и для него неожиданностью.