Текст книги "Эффект смерти (СИ)"
Автор книги: Jane Miltrom
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)
Глава 7 «Хочешь ли жить?»
Я сидела рядом с протекающей речушкой, которая была от силы метра восемь шириной. Я стояла там по щиколотку в воде, вспоминая, как я летела вниз и мое тело вязло в эту холодную жидкость. Стоит ли что-то или кого-то ненавидеть, если оно не поддается нам? Не думаю. Если бы мы могли дать отпор смерти, в виде пинка под зад, эта планета давно бы уже сошла с ума.
Меня кто-то окликнул и я увидела Чайлс.
Девушка была примерно возрастом в возраст Киллиана, но в ее голове, в отличии от его были просто самые ужасные мысли и действия. Тут она доверяла только мне. Я бы конечно не хотела забирать ее к себе и не хотела бы потом навещать – я попросту боялась этого, но тут, я не боюсь. Я сама тот самый потерянный ангел с небес.
– Ты почему тут? – Ее призрачный голос всегда легко проникал в глубь моего сознания и она всегда могла достучаться до меня. Со дня моего появления тут, только она была рядом.
– Хочу вспомнить, как это было, – честно признаюсь я и девушка кивает. С каждым из нас приключилось что-то подобное. Я решила покончить с собой, Чайлс например, откусила себе палец на правой руке, я точно не знала какой, я не особо горела желанием смотреть туда. В приюте она находилась уже пять лет и я так понимаю, переезжать она никуда не собирается. Да и тем более, ее никуда не отпустят. Наверное не потому, что не имею права, пока кто-то ее не заберет, а потому что в отличии от врачей медсестры тут не лживые личности.
– Тебя искали, – оповещает она, заходя ко мне в воду в своих босоножках. На улице октябрь, черт подери, а мы стоим в ледяной воде. Я засмеялась. Никогда бы я такого не сделала, только находясь тут я чувствую это. Чувствую, как превращаюсь в обезумевшего человека.
– Почему ты смеешься? – Девушка приподняла свои идеально густые брови и взглянула на меня.
– Мы с тобой, можно считать, что два безумца, которые стоят зимой в холодной воде. Более того, мы с тобой одеты не по погоде.
Чайлс улыбнулась. Это был прорыв. Я улыбнулась ей и мы продолжили так стоять, пока я не вспомнила зачем она пришла сюда.
– Кто меня искал?
– Не знаю, – девушка раскинула руками, я видела, как ее губы медленно синеют, словно у мертвеца. – Доктор попросил тебя позвать.
– Какое сегодня число? – Ненароком спрашиваю я, хотя, я знала, какое сегодня число, я просто хотела услышать это от других уст, словно, это что-то меняет.
– 19 октября, – отвечает она и я медленно поникаю взглядом.
– День моего рождения, – киваю я. – Ровно семь месяцев смерти сестры, – мои руки начинают предательски дрожать. И не от холода, а от боли безысходности.
– Ты никогда не думала, что это виновата судьба? – Я смотрю на солнце, потом на девушку и отвечаю ей:
– Я думаю, что во всех несчастьях виноваты мы сами.
– Тут главный вопрос: хочешь ли ты жить, а не вопрос – как убить себя до своего день рождения.
Я молча вышла из воды босыми ногами на холодную поверхность. Ноги запихнула в свои белоснежные тапки и пошла обратно.
– Тут вопрос стоит именно в этом, – отвечаю я напоследок.
– Тогда, поздравляю с днем твоего рождения, – слышу я последнее от Чайлс, прежде, чем ухожу обратно в лес.
Я медленно огибала кусты, словно призрак, я шла очень тихо и медленно. Пока я не увидела свой нынешний дом, я не поднимала взгляда. Я всегда смотрю себе под ноги, боясь поднять глаза. Возле входа меня увидела Меара и подбежала ко мне, заключив меня в свои объятья.
– Мэлоро! Так нельзя, живо в помещение! – Она затолкала меня в глубь этого здания, завела в палату и присела на корточки, чтобы снять тапочки. Она увидела мои синие от холода ноги и в бешенстве позвала медсестер. Не досмотрели… Бедняжки.
Пока она с ними ругалась, кричала, спорила, меня уже давно подлатали и все быстро разбежались, чтобы не видеть ее гнева.
– Как ты, милая?
Я посмотрела на нее пустым взглядом, она словно по щелчку пальца достала коробку, упакованную в подарочную упаковку и с красным бантом из ленты на верхушке.
– Как вы узнали? – Я смотрю в тоже окно, что и всегда. Другого у меня в палате не было.
– Милая, мой покойный муж был твоим крестным, я знала как только ты родилась, – она протягивает мне коробку. – Открой, – я смотрю на нее и беру. Я начинаю аккуратно распаковывать подарок. Я открываю коробку и вижу там красивое кружевное платье, по очертанию, оно было больше похоже на свадебное, нежели просто на обычное.
– Кристина еще малышка, а тебе уже 19, в этом возрасте я вышла замуж за Хартлэя. В этом же возрасте я была беременна Киллианом. Это мое свадебное платье.
Я легонько дотронулась до него легкие кружева пробивались и слегка били кожу током.
– Спасибо, – я отодвинула платье и обняла женщину.
– Я рада, что ты начинаешь жить, – шепчет она и легонько гладит по спине.
– Я принесла подарок Киллиана, он очень хотел приехать, но не смог, сегодня он оборудует для тебя дом, в котором вы будете жить.
Я потупила взгляд.
– Вы – это…
– Милая, я не хочу чтобы ты оставалась одна, – я встала с кровати.
– И поэтому я останусь с ним?
– Он изменился, прошу тебя, он не такой каким хочет казаться, – женщина подошла сзади и накинула на меня плед.
– Я знаю это, но я не могу, воспоминания связаны с ним.
– Мэлоро, я никогда не видела его таким счастливым, он продал свою квартиру, купил дом, взялся за ум, взял фирму Отца в свои руки. Теперь, мистер Киллиан Нео Дуглас стал одним из самых завидных женихов Америки. Жаль только, что никто не знает, что его сердце занято самой красивой и отважной девушкой в мире. Поверь, все это не просто так. Он никогда просто так не менялся.
– Меара, я не смогу…
– А ты только попробуй, – она протянула мне серебряный браслет на котором гравировкой были написаны слова, значения которых я не понимала, но догадывалась.
– Он сказал, что теперь она не только в сердце, но и всегда с тобой материально. Это слова были написаны на надгробье Бони.
Я протянула ей руку и она одела его, браслет идеально подошел к моему размеру руки.
– Поверь в него.
Я ничего не ответила и мы продолжили молча стоять, наблюдая, как солнце медленно садиться за горизонт, давая волю тьме, которая проникала в каждого, кто только поддавался ей.
С днем рождения, Мэлоро Эни Охман, это твое девятнадцатое день рождение, которое ты встречаешь абсолютно одной и твое третье день рождение, когда ты встречаешь его с ненавистью к самой себе.
Порой надежда это все, что заставляет нас двигаться дальше.
Кассандра Клэр.
«Город небесного огня»
Глава 8 «Воспоминания о боли, длиною в пять лет»
У каждого человека есть свои скелеты в самом темном шкафу из всех, которые только есть. Один шкаф у нас есть для маленьких трагедий, которые мы способны пережить. Второй – для сокровенных тайн. Третий – для всяких чувств, которые иногда стоит запирать глубоко и хорошенько еще подпереть стулом, а четвертый – для воспоминаний, которые не дают нам жить и спать, есть и мечтать. Такие воспоминания как у психопатов заставляют их еще больше слететь с катушек. Я наблюдаю за этим каждый вечер.
Приют – это та же психбольница, только, отношение тут лучше, наверное. Каждый вечер в часов двенадцать а может и раньше, начинаются душераздирающие крики. Это крики Чайлс, крики остальных здесь проживающих – душевно больных людей. Да, возможно она уже вас начинает раздражать, но в ее душе огромный груз, которого с моим и в помине не поставишь рядом. Пять лет назад она попала сюда из-за поехавшей катушки, ее нашли на улице города, петляющей по трассе босой, почти что голой и совсем исхудавшей. Она шла от Арчетри до Флоренса пешком, в надежде найти помощи. Чайлс была изнасилована и на ее глазах была убита ее мать и молодой человек. В семье у нее еще остался отец и две младшие сестры, как сложилась их жизнь – она не знала, но каждый вечер она кричала об этом. Кричала о Адаме, о матери, о ее сестрах – Елене и Хлое. Она кричала об отце и о том, как она хочет умереть и я стала задумываться. Почему она сейчас жалеет о том, что произошло пять лет назад? Да, эта величайшая боль – но разве, пять лет недостаточный срок, чтобы она хоть на минуту затихла?
Я присела у окна, чтобы снова смотреть, как бескрайнее чистое небо, полное звезд освещает дорогу, возможно, одна из этих небесных тел моя малышка, которая освещает дорогу мне. Я знаю – пора оставить прошлое, даже если и не прошло тех самых пять лет. Боль не ушла и не утихла, но я не срываюсь лишь потому, что меня окружают те люди, которых я частично готова видеть. Я провела машинально по браслету который подарил Киллиан, а потом, я провела по тому месту, куда попала мне Шира. Так вышло, что у меня три пулевых. Первое прошло через руку и застряла в боку, а третье – в ноге, с внутренней стороны. Я закрывала глаза и в голове лишь звуки выстрела, визг шин и звуки разбивающегося автомобиля. В такие моменты я не хотела жить.
Чувства проникали вглубь моего сознания, проходили через сердце, пронзая его. Проходили через множество нервных окончаний и наконец ударяли мне в голову. Я стала смотреть на мир по-другому. Я стала смотреть на него не так, как раньше – если у меня была надежда на него, то теперь ее нет.
В комнату постучали и в нее вбежала медсестра. На ее голове было воронье гнездо, рубашка порвана, взгляд пугающий, я улыбнулась.
– Чайлс совсем распоясалась? – Спрашиваю я, спрыгивая со своего подоконника. Она медленно покачала головой. Я внимательно всмотрелась в нее. В ее руке клочок ткани, от рубашки Чайлс, по щекам бегут слезы, подбородок дрожит. – Что случилось?
Медсестра покачала головой в разные стороны, прижала клочок ко рту и открыла мне путь. Я в предчувствии плохого – выбежала из комнаты, забежала в комнату Чайлс и увидела то, что было мне так знакомо…
В этой комнате меня сразу же обдало ледяным холодом, такой холод присущий только кладбищу. По комнате витал беспорядок. Рваные шторы, упавший каркас. Разбитое стекло, вот, откуда шел холод. Ее тело висело там и качалось в разные стороны. Босые побитые ноги, все в синяках, еще не успели остыть, но синева ясно проявлялась. Я стояла и ничего не могла с этим поделать, хотя, что я могла? Было уже поздно. Судя по тому, что врачи не суетились ее снимать с петли, которая была сделана из этих самых штор.
– Ну кто мне скажите в психушке разрешает мать твою это все ставить? Шторы!? Окна без решеток, двери с замком! Дурдом!
– Это тебе не психиатрическая лечебница, Маркус, я бы посмотрел на тебя, когда тебе это нужно будет говорить Киллиану Дугласу. Вот тогда-то, ты язык и запихнешь куда подальше. – Шипит главврач. – Время смерти 23:59, – добавляет он. Никто даже не заметил, что я вошла. Она висела уже там. Вся синяя, а на руке виднеется надпись, которую она себе нацарапала. Я подошла ближе, дотронулась до еле остывшей руки и повернула ее к себе. На руке было написано:
– Жить, чтобы умереть до дня своего рождения. 23.04.2019 г.
– Моя бедная Чайлс…. – Прошептала я и встала на носочки, чтобы закрыть ей ее выпуклые глаза.
– Мэлоро, иди к себе в палату, – доктор указал мне рукой на дверь, быстрее уводя меня от этого зрелища.
Чайлс умерла ровно за одну минуту до своего дня рождения, а я так и не узнала, какой ее любимый цвет, какое ее любимое имя и как бы она хотела назвать своих детей. Я так и не узнала, какие ее любимые цветы. Но, как бы я хотела чувствовать хотя бы разочарование, но в моей душе были только воспоминание и пустота, которые даже наполовину не закрывали все то дерьмо, что было во мне, в моем сердце. Мне хотелось набрать Меару прямо сейчас и попросить забрать меня, чтобы не чувствовать эту обстановку холода. Я бы хотела, чтобы поскорее все это закончилось. А вспомнит ли отец Чайлс о ней, спустя пять лет? Вспомнят ли ее сестры, а вдруг у каждого из них осталась хоть какая-то надежда на то, что она жива, а в день своего рождения, без секунды, она покинула этот мир. Воспоминания убивают нас не только изнутри. Воспоминания длиною в пять лет способны убить тебя хуже и больнее самой опасной болезни в мире. Воспоминания – наш враг, которого стоит запирать на замок. Вот, кто нуждается в заперти блуждания, а не чувства, из-за которых мы порой совершаем глупые ошибки и действия, которые мы не совершаем.
Когда все утихомирилось, я пробралась по темному коридору в кабинет Маркуса – это парень, который давно уже положил на меня глаз, но как бы не так. Я не собиралась даже разговаривать с ним. Я зашла, отыскала его рабочий старый телефон и набрала номер первого, кого я вспомнила. Иронично было, что на ум пришло только одно имя и его номер. Я сама даже не знала, каким образом я его выучила.
– Время, мать вашу! Что случилось с ней? – Видимо, у Киллиана высветилось как рабочий номер приюта. Я сделала вдох, чтобы выговорить слова:
– Это я, – шепчу, чтобы меня никто не услышал.
– Мэлоро? – Его голос звучал обеспокоенно, удивленно и бодро, хотя, я по всей видимости его разбудила. Взглянув на экран, я увидела три часа ночи на часах. Через два часа рассвет. Как странно, что все сводиться к пяти часам. – Что-то случилось?
Я издала всхлип. Это было тяжело. Всегда тяжело видеть мертвого человека, которого ты знал так долго…
– Чайлс, она…. Сегодня должен был быть ее день рождение, – я села полностью на пол, облокотившись спиной о комод. – И перед этим мы с ней говорили о смерти. В смысле… О том, для чего мы живем.
Переосмысление наступает только тогда, когда что-то происходит и что-то необратимое.
– Сегодня как всегда она была особо буйной… Она переживала смерть родных и то, что все эти пять лет было у нее на душе…
Я уже сомневалась, что он слушал меня, я думала он положил трубку, чтобы не слушать мои сумасшедшие бредни, но я слышала, как он тяжело дышит. – Ко мне пришла медсестра, когда я смотрела на звезды и думала о Бони. Она пришла вся потрепанная, в слезах, с клочком одежды Чайлс в руке. И…
Я снова издала всхлип.
– В общем, она повесилась сегодня ровно за минуту до своего дня рождения, сегодня ее день рождение, Киллиан! – Я прижала ноги к себе, чтобы не кричать. – Она умерла из-за моих слов.
Глава 9 «Инцидент»
– Не говори так, – рычит зверь и судя по звуку встает с кровати. – Этого не могло произойти по твоей вине, ты не достаточно выросла, чтобы доводить до самоубийства.
– Я…
Меня отвлек громкий звук открывающейся двери. Глаза мгновенно ослепил свет и я услышала звук, который шел к тому месту, где сидела я. Это пришел Маркус. Господи, только не это.
– Мэлоро…? – В трубке я услышала взволнованный голос парня и скинула, у меня не оставалось выбора. Я взяла телефон к себе и засунула в задний карман своих штанов. Пришлось быстро залезть под стол, чтобы он меня не нашел или хотя бы не заметил.
– Я понял вас, да, – я вжалась в конец стола, потому что его ноги почти уперлись в мои, пришлось лезть к самому краю. – Слежу конечно, мистер… – Он осекся. – Я даю себе отчет каждый вечер, когда вижу ее, она прекрасна, – он вытянул руку и положил себе на ногу. Фу, противно даже находиться с ним на одном положении.
– Сегодня произошел один случай… Это сильно повлияло на всех… Да…
Этот разговор продолжался до поры до времени, пока я не начала засыпать. Маркус отдавал кому-то свой отчет, видимо, о какой-то пациентке или, медсестре в приюте, за которой был надзор? Я не знала, да особо и не интересовалась.
– Хорошо, сообщу.
Разговор подошел к своему завершению и я спокойно выдохнула, что он возможно может сейчас уйти, так я и думала, пока не услышала, как он заваливается на диван у себя в кабинете. В этом самом кабинете! Свет он немного приглушил, но не выключил полностью. Ну все. Это конец. На кой черт тебя сюда понесло?
Хотя со мной и был телефон, но толку от него никакого не было, я бы не смогла даже смс написать, не то, что позвонить сейчас. Он был таким громким, как сирена, оповещающая о побеге. Мне пришлось только ждать. Я свернулась калачиком, чтобы было не так прохладно моим ногам, странно, как бы я их не закаливала, они все равно мерзли и зимой и летом.
Мое сердце бешено стучалось и я не могла уснуть, но как только услышала сопящий звук, доносящийся с угла, где спал Маркус, я взяла себя в руки и тихонько стала вылезать из-под стола, чтобы этот гоблин не проснулся и не сдал меня глав врачу. Тихими шагами, пригнувшись я подошла к столу, чтобы выглянуть и точно убедиться в том, что он спит. Так и было. Маркус спал, повернувшись спиной ко мне. Его широкие плечи вздымались и опускались. Да, он был красив, но был не настолько хорош сердцем.
Так, теперь мне следовало тихо пробраться к двери и дело оставалось за малым. Я на носочках пробралась к середине комнаты, еще раз взглянув на Маркуса, он все еще спал. Я спокойно выдохнула и направилась к двери.
Как только моя рука коснулась ручки, моей талии и рта коснулись его руки. Я знала, что это был Маркус, потому что сопение прекратилось, а в комнате были только мы вдвоем, как бы это ужасно не звучало. Я так была сконцентрирована на одном деле, что вовсе и не заметила, как он смог подкрасться так быстро. Я не стала сопротивляться, но думала, что стоило бы, я ему не доверяла. Он был слишком мутным типом для этой работы. Тем более он появился совсем недавно, буквально месяца три-четыре назад и такое его поток внимания, были основаны только ко мне. Я заметила, как он со мной ласково разговаривал, как уделял внимания больше, чем остальным пациентам, так может, с кем он разговаривал, это был кто-то, кто знает, о том, что я тут нахожусь?
– Какая прелесть, ты сама попала в эти сети, дорогая, – его губы находились на ровне с моим ухом. Горячее дыхание, от которого разило алкоголем, до тошноты было противно мне. Что-то твердое упиралось мне в зад и я поняла, что дело было совсем плохо. Я стала мычать ему слова, которые обычно говорят в таком случае «отпусти меня, кретин» или, говорят не так? Все равно!
– Не рыпайся, – он повернул меня к кровати и резким движением кинул на кровать, освобождая мне рот.
– Если со мной что-то произойдет, тебя уничтожат, – шиплю я, пытаясь понять, куда лучше бить.
– Ты это про своего дружка Киллина? – Смеется он, а в свете восходящего солнца, которое совсем немножко выглянуло из-за леса осветило его зелено-голубые глаза, в другом бы положении я бы сказала, что в них можно и влюбиться, но сейчас я могу сказать только то, что он полнейший идиот и придурок. На что он рассчитывает? На удовлетворение своих заигравшихся гормонов? – Да-а-а-а, я вижу, как он смотрит на тебя, как хищник, он собственник, а с такой грех не поделиться, – он в один шаг преодолел расстояние между нами, одну руку он запрокинул мне за спину и я услышала резкий щелчок, я почувствовала обжигающе-холодную сталь на своих руках и поняла:
– Ты что делаешь, зачем тебе наручники, Маркус? – Мои глаза расширились от страха, а это его еще больше забавляло, его рука потянулась к краю моих штанов.
– Я сегодня буду делать тебя не только его, – мурчит он и наклоняется к моей шее. Его губы касаются моего тела, и неприятное чувство разлетается до кончиков пальцев.
– Уберись от меня! – я начинаю визжать, но он быстро что-то пихает мне в рот, это была ткань, я молилась, чтобы меня кто-то услышал, иначе, я точно стану жертвой изнасилования этим ублюдком.
– Мне нравиться, когда ты сопротивляешься, – шепчет он, стягивая с меня штаны. Я начинаю кричать, трясти руками, чувствуя, как наручники больно втиснулись мне в кожу, я начинаю пинаться ногами, но штаны все же были сняты с меня, он резко срывает с меня рубашку и обнажает мою грудь. Боже, я молю, помоги мне!
Я начинаю истерить, кричать еще больше. Неужели меня никто не слышит. Он прилег на меня, и я стала чувствовать его орган на моем, он как грязный пес терся об меня.
– Видишь, как ты действуешь, на меня? Я так давно мечтал о том, чтобы трахнуть тебя и вот, ты саама пришла ко мне.
Хотелось кричать на много сильнее, но я не могла из-за этой чертовой ткани, которая лезла мне прямо в самую глотку.
– Знаешь, как я мечтал отыметь тебя, да поглубже, – я чувствую, как он отодвинул руками мои трусики и почувствовала его пальцы в себе, боль обжигала все мое тело.
– Так ты еще и невинная, – шепчет он, доставая их и поднося к губам, чтобы облизать. Господи, меня сейчас вырвет!
Он отстраняется, открывает рядом стоящий шкафчик, оттуда он достал маленький пакетик презерватива и зубами резко открывает ее. В моих глазах застыли слезы. Только не это.
– Давай, плач, – он достал свой член, надел на него резинку и уже отодвинул мои трусики, засматриваясь на то, что под ними, как в комнату просто настежь распахивается дверь и я встречаюсь с растерянными глазами Дугласа. Маркус быстро разделся и встал, заслоняя меня собой. Я начала истерить, и Дугласу хватило буквально двух секунд, чтобы понять, что тут произошло. Его глаза наполнились гневом и таких злых глаз я еще не видела никогда. Он устремил свой взгляд на Маркуса, и все произошло буквально за мгновение. Киллиан резко ударил Маркуса в челюсть. Еще удар. Еще и еще, я стала насчитывать уже пятнадцать и тогда совсем закричала, я закричала его имя, но оно было непонятное, в комнату залетели какие-то мужчины в черных костюмах, которые уставились на меня, я посмотрела на Киллиана. Он резко встал, смотря испепеляющим взглядом прямо на них.
– Пошли вон от сюда! Еще раз увижу, что вы смотрите на нее, я вас поубиваю мать вашу! – Они что-то пробубнели в ответ и выволокли избитого Маркуса.
Киллиан быстро подошел ко мне. Сначала найдя ключ на тумбочке он повернул меня на живот, чтобы открыть наручники, когда он снял их с моих рук, я села спиной к нему, закрывая глаза руками. Окончательно сняв с себя лахмотья, которые оставались на мне. Самое страшное было, что я снова ничего не чувствовала. Я думаю, если бы он изнасиловал меня, я бы благополучно об этом забыла. Я стала чудовищем? Или я превращаюсь в… Ширу?
– Мэлоро, – я почувствовала, как голый торс парня касается моей спины и его теплое тело обжигало мое. Он нежно поцеловал меня в затылок, протягивая его футболку. Я не должна вот так беседовать с ним, даже сейчас. Но, почему-то я верила ему. Я не заметила, когда он стал таким нежным ко мне. Или, он это делает специально, а в глубине души все равно ненавидит? Я не видела этой ненависти, так может… – Я убью его, – рычит парень, когда я поворачиваюсь к нему. Его глаза пожираю меня, он нехотя отрывает взгляд, мне было не стыдно сидеть перед ним так.
– Ты заберешь меня? – шепчу я, заглядывая ему прямо в глаза, я неожиданно для себя прижалась к нему, укутываясь в его шею. Мне стало так легко дышать. Его запах никотина, который полюбился мне, действовал на меня успокаивающе.
– Заберу, но тебе нужно пройти последние этапы лечения, – я поднимаю на него взгляд. – Твои кости на ногах немного ослабли, и осталось тебя еще немного откромить. Буквально три дня и ты поедешь домой.
От слова дом, мои глаза наполняются слезами и я не выдерживаю начинаю плакать.
– Не туда, – быстро мотает головой Киллиан, у меня для тебя будет сюрприз. А пока пойдем, – он помог мне встать. Майка опустилась почти до коленей и я могла спокойно передвигаться. – Я помогу тебе собраться. Я увезу тебя в больницу Фисбурга.
