Текст книги "Пешка? Королева!"

Автор книги: Ивонн Линдсей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

Глава одиннадцатая

Лили проснулась ранним утром, чувствуя приятную слабость во всем теле. На ее распухших от поцелуев губах показалась довольная сонная улыбка. В конце концов они завершили свой ужин на кровати в его спальне, куда поднялись после того, как Лили убедилась в собственном могуществе, заставив Джека стонать от наслаждения. Осознание своей власти вызвало пьянящее чувство, и желание вновь растеклось по ее телу.

Мусс из белого шоколада стал прелюдией новых любовных игр. Джек был ненасытен, а она только наслаждалась этим каждую секунду. Они выпили остатки вина из одного бокала, глядя друг другу в глаза, а Лили чувствовала, как крепнет ниточка, которая всегда связывала ее с Джеком. Это ощущение было настолько сильным, что она не сомневалась: Джек чувствует то же самое.

Лили потянулась с довольным вздохом и посмотрела на Джека, распластавшегося на другом конце кровати. Даже в неярком утреннем свете его загорелое тело выделялось темным пятном на фоне белых простыней.

Молодая женщина тихо встала, подняла упавшее пуховое одеяло, обернула его наподобие саронга и вышла на балкон, радуясь бесшумности раздвижных деревянных дверей. Уютно устроившись на одном из шезлонгов, она устремила глаза на горизонт, где солнце начинало свой восход, освещая тучи мириадами цветов – розовый переходил в желтые, оранжевые тона, но преобладающие разнообразные оттенки лилового и красного цветов свидетельствовали о быстро надвигающемся дожде. Лили надеялась, что это будет настоящий летний ливень – сильный, стремительный и бодрящий.

– Не спится?

Голос Джека прозвучал так неожиданно, что Лили вздрогнула. Повернувшись к дверям и увидев его обнаженное мускулистое тело, освещенное лучами утреннего солнца, она задержала дыхание.

– Наверное, – выдавила она, впитывая в себя его мужскую красоту. – А может, просто соскучилась по рассвету в Уанмате – когда я его видела в последний раз?

– Под этим пуховым одеялом найдется еще местечко?

– Конечно. – Лили поднялась и положила одеяло на подушки. – Садись, а я заберусь к тебе на колени.

Когда она села, Джек набросил на себя одеяло, тем самым укрыв их обоих. Лили тихонько вздохнула. Какое странное, непередаваемое, но очень, очень хорошее чувство – сидеть в объятиях любимого мужчины и встречать рассвет. Несмотря на то, что Джек уже сейчас пребывал в возбужденном состоянии, он казался весьма довольным и просто обнимая ее.

Это было именно то, о чем Лили всегда мечтала: быть вместе. И как же долго она была этого лишена! Они лишены. И дело не только в том что ее отец встал между ними: Джек не из тех кого легко убрать со своего пути. Но тогда почему он отказался от нее и своего ребенка?

– Джек, могу я тебя кое о чем спросить?

Джек пробормотал что-то нечленораздельное, уткнувшись ей в шею. По ее телу пробежали мурашки. Лили отстранилась, чтобы не терять головы от их близости и обоюдного желания.

– Джек, я серьезно. Мне нужно кое-что узнать.

– Ммм?

– Что произошло между нами десять лет назад? У нас были мечты, мы строили столько планов, но ничего из этого не вышло. Я не закончила университет, ты остался здесь. Как такое могло с нами случиться?

– Скажи «спасибо» своему отцу, – коротко ответил Джек, но его слова были полны горечи.

– Моему отцу?

– Ты думаешь, что знаешь его, Лили, но на самом деле не имеешь ни малейшего представления, на что он способен. Ты помнишь, как мы ждали ответ из Оклендского университета, чтобы вместе уехать?

– Как я могу об этом забыть!

Джек прижался губами к ее шее и слегка куснул. Лили с трудом удалось усидеть на месте, но вот удержаться от сладкой дрожи не удалось.

– За пару недель до того, как мы планировали уехать, твой отец пригласил меня в «Фонком». Он велел мне оставить тебя в покое, так как я буду мешать твоей карьере.

Джек замолчал. Лили, затаив дыхание, ждала, скажет ли Джек о деньгах, которые он взял у отца в обмен на то, что оставит ее.

– Фактически он угрожал мне, но я не верил, что в своем стремлении защитить тебя он пойдет так далеко. – Голос Джека звучал глухо, словно ему было тяжело не только говорить, но и просто вспоминать об этом.

– Что он сделал?

– Когда он понял, что я не собираюсь отступать, он заявил, что уволит моего отца за проступок – какой, он найдет, – узнав о котором от него отвернутся даже самые преданные друзья, а его бывшие коллеги откажутся пожимать руку при встрече бывшему ведущему инженеру-разработчику. Отец этого не заслуживал. Будучи правой рукой Чарлза Фонтейна почти с начала основания компании, он надеялся получить предложение о партнерстве, обещанное твоим отцом. Он ждал и шел к этому все годы работы. Он отдавал ей все свои силы, видя в твоем отце талантливого руководителя и бизнесмена, способного протолкнуть компанию на мировой рынок, при этом словно не замечая, что «Фонком» добилась успеха во многом благодаря его собственному таланту инженера-программиста. Я не верил, что твой отец выполнит свою угрозу: это же все равно что убить курицу, несущую золотые яйца. Но не это заставило меня проявить упрямство. Я просто не мог отказаться от тебя, не мог даже представить свою жизнь без тебя. Я пытался развеять его сомнения, сказал, что люблю тебя всем сердцем, хочу жениться на тебе и сделаю все, чтобы ты была счастлива. Он рассмеялся мне в лицо и сказал, что Доланы и в подметки Фонтейнам не годятся. В конце разговора он дал мне понять, что оставляет решение за мной, но последствия неверного решения могут быть самыми плачевными.

Что-то в голосе Джека убедило Лили, что все, о чем он только что сказал, – правда от первого до последнего слова, как бы ужасна она ни была. Только кое в чем Джек ошибался. Не так уж она и слепа в том, что касается характера ее отца, а десять лет вдали от родного дома помогли ей взглянуть на некоторые вещи с другой стороны. Любя отца, она старалась простить его диктаторские замашки, зная, что он не умеет выражать свою любовь иначе. Но получается, он солгал ей и Джек не откупался от нее? Тогда она была растерянна, особенно после того, как Джек не перезвонил ей в Окленд ни после ее звонка, ни позже. В итоге Лили сама не заметила, как поверила словам отца.

Она повернулась к Джеку, чтобы видеть его лицо.

– Ты никогда об этом не говорил. Почему ты не сказал мне всего этого сразу? Я могла бы…

– Ты не смогла бы ничего: ни переубедить его, ни что-либо сделать, – опередил ее Джек. – Чарлз Фонтейн сдержал свое слово. Я пытался поговорить с отцом и предупредить его, но тогда он был так занят, что приходил домой лишь принять душ и переодеться, все остальное время безвылазно сидя в офисе и исправляя внезапно обнаружившуюся дыру в системе безопасности уже проданной банковской программы. – Джек сделал глубокий вдох. – Вот настал день, когда твой отец выполнил свою угрозу. Он уволил моего отца на основании того, что тот занимался промышленным шпионажем, передавая разработки конкурирующей компании, которая не смогла заполучить этот банковский контракт. Именно поэтому в программе возникла «непредвиденная» ошибка. Люди, которые много лет работали с моим отцом и хорошо его знали, сперва отказывались этому верить, но «доказательства», представленные твоим отцом, были весьма убедительны. Твой отец «благородно» не стал подавать в суд, объясняя свое великодушие тем, что они много лет работали с моим отцом бок о бок и ему больно сознавать, что человек, которого он привык считать другом, оказался предателем. – Лицо Джека потемнело от горьких воспоминаний.

Лили не сразу удалось обрести дар речи.

– Если все так, как ты говоришь, – медленно произнесла она, – это просто… Я даже слов не нахожу. Это… подло. – Она сглотнула, все еще пытаясь осмыслить чудовищность поступка своего отца, которого обожала в детстве.

– Это еще не все, – криво усмехнулся Джек.

Лили почувствовала, что ей не хватает воздуха. Неужели это было еще не самое страшное?

– Я был так взбешен, когда об этом узнал, что прямиком направился в «Фонком» и потребовал встречи с твоим отцом. Я до сих пор вижу его улыбающимся, как довольный кот, который только что тайком съел сметану. Я потребовал от него, чтобы он немедленно извинился перед моим отцом, признал, что ошибся, обвинив его в промышленном шпионаже, восстановил его репутацию и предложил ему стать партнером. – Из горла Джека вырвался холодный смешок, от которого Лили похолодела. – Как же я был наивен! – едва слышно пробормотал он. Затем голос Джека снова окреп: – Твой отец заявил, что готов выполнить мои условия, все мои условия, если я поклянусь держаться от тебя подальше. – Джек глубоко вздохнул, прежде чем продолжить: – Ты знаешь, Лили, что без работы мой отец бы умер. – На его губах появилась горькая усмешка. – Твой отец это прекрасно понимал. Как и то, что с такой репутацией Брэдли Долану больше не на что рассчитывать.

– Я не знала, – прошептала Лили, глядя на Джека широко раскрытыми глазами, думая о том, через что пришлось ему пройти. – Если бы я об этом знала, – голос у нее упал и стал едва слышен, – я бы умолила отца все изменить. Я бы… – Она не смогла произнести вслух: «Я бы пообещала ему все что угодно. Даже… даже порвала бы с тобой сама, чтобы ты возненавидел меня, но не страдал».

Но Джек, казалось, прочитал ее мысли.

– Это ничего не изменило бы, – устало произнес он. – Думаю, ты и сама прекрасно знаешь, что все это лишь красивые слова. В том, что касается бизнеса, мысль Чарлза Фонтейна работает как часы, она гибка и быстра, но когда вопрос касается человеческих отношений, тем более его единственной дочери… Я ушел от него, чувствуя себя опустошенным и ничего не замечая вокруг. Отец с матерью были дома. Я не мог сказать им всей правды, сказал только, что все это из-за того, что мы встречаемся. Моя мать умоляла меня отступиться от тебя, но… – Джек покачал головой, словно отгоняя от себя все свои прежние сомнения. Из его груди вырвался судорожный стон. – Я понял, что не смогу этого сделать. Я был как жеребец, который вдруг обезумел и поскакал, закусив удила. Может, это было юношеское упрямство и горячность, вызванная несправедливостью… не знаю. В общем, в тот момент мною правили эмоции, а в таких делах нужна холодная голова. – Впервые за время этого неприятного разговора в глазах Джека что-то блеснуло. Лили почему-то пришло в голову сравнение с холодным стальным клинком. – Когда я пришел на наше место, то увидел твоего отца. Должно быть, принятое мною решение отражалось на моем лице. Твой отец кинул на меня презрительный взгляд, кивнул и с циничной улыбкой сел в машину. Уехал он не сразу, сперва открыл окно и сказал, что ожидал от меня больше здравого смысла и я просто смешон, так как ты уже давно в Окленде и не желаешь меня видеть. Я не поверил ему. Я побежал домой и стал звонить тебе как сумасшедший, но ты не брала трубку. Тайком я пробрался к твоему дому и стал следить, но тебя так и не увидел. Я был в таком отчаянии, что на некоторое время забыл даже про отца, про то, что с ним будет. Что будет с нами.

В горле Лили встал ком. Рыдания душили ее, но глаза оставались сухими и были полны боли и сострадания.

– Он отослал меня, Джек, – дрожащим голосом сказала она. – Теперь я знаю, что он солгал мне, но тогда… тогда у меня не было причин не верить ему. – Она провела пальцем по его щеке и коснулась твердо сжатых губ. – Я правда уехала в Окленд, но совсем не по своей воле. – Лили невесело улыбнулась. Она посмотрела на Джека, но он засомневался, что она его видит.

Я трусиха и предательница – вот кто, молча кляла себя Лили. Ее отец виноват, но ее вина не меньше: она побоялась дать ему отпор, когда он вернулся домой, метая громы и молнии, потому что узнал о ее беременности. Ей не хватило мужества Джека, чтобы смело встретить ярость отца, хотя сейчас Джек сам, очевидно, считает, что поступил глупо. Но разве это глупо – защищать то, что тебе дорого, и не соглашаться с неприемлемыми требованиями даже ради сохранения жизни или незапятнанной репутации? Он сделал это ради нее, а она… она предала его, при первых же сомнениях убедила себя, что во всем виноват он, и перестала бороться.

– Когда я приехала в Окленд, я пыталась до тебя дозвониться, – бесцветным голосом продолжила Лили, избегая смотреть Джеку в глаза. – В то время я не могла позвонить тебе просто так, чтобы об этом сразу же не стало известно моему отцу. Однажды мне удалось тебе позвонить, но никто не брал трубку. Я оставила сообщение на автоответчике. Сказала, что я в Окленде, как меня найти и телефон, по которому до меня можно было дозвониться, но ты так и не позвонил. Я была напугана, растеряна и обижена. Потом, когда мой отец сказал, что ты просил передать ему, будто я тебе больше не нужна, я сначала не поверила. Но ты не звонил и не звонил. Я еще несколько раз пыталась до тебя дозвониться, пока отец не сказал, что тебя нет в Уанмате. О том, как он поступил с твоим отцом, он не сказал мне ни слова.

На виске Джека нервно забилась жилка.

– У отца была страшная депрессия, – глухо сказал он. – Мать боялась, как бы он не совершил какой-нибудь глупый поступок. Ее мысли были так заняты этим, что она сначала случайно стерла все сообщения на автоответчике, затем чуть не спалила дом, оставив включенной плиту и забыв про нее. Но это было не самое страшное. Ее опасения подтвердились. Она позвонила мне на работу и каким-то чужим голосом сказала, что отец уехал в «Фонком», чтобы еще раз поговорить с Чарлзом Фонтейном, но так и не вернулся. Я отпросился с работы – владелец бензоколонки, до которого дошли слухи о том, что случилось с моим отцом, пошел мне навстречу. Когда я примчался домой, мама была бледна и напугана, но еще держала себя в руках. Она стала обзванивать знакомых и друзей отца, а я не мог сидеть без дела и отправился его искать. Я обнаружил его машину в стороне от основной дороги, ведущей к вашему дому. Он врезался в столб. Машина была разбита вдребезги. – Джеку пришлось сделать несколько глотков, прежде чем он смог продолжить. – Отец был еще жив. Когда я подбежал, он пришел в сознание и едва слышно сказал, что задумался, что он не хотел и виноват… попросил у меня прощения, и почти сразу его не стало.

Голос Джека сорвался. Лили до боли хотелось его утешить, хоть немного облегчить его страдания и гнев, но она понимала, что перед лицом такого горя и отчаяния любые слова утешения звучали бы глупо и неуместно.

– А вот и конец истории, – вдруг с яростью сказал Джек. – Твой отец во всеуслышание намекнул, что, дескать, а не сошел ли мистер Долан с ума? Он ведь не мог не знать, на что идет, продавая информацию конкурентам, и чем ему это может грозить. Теперь ты знаешь, что все было не так, но слухи, как известно, распространяются быстро, а люди всегда готовы поверить худшему. Страховая компания отказалась выплатить страховку. В результате я стал единственным кормильцем семьи. Первое время я крутился как белка в колесе. Финн только что поступил в университет, Сэфи и Джасмин нужно было учиться. Мама была в таком ужасном состоянии, что работать не могла. Я ждал от тебя звонка, но его все не было. Затем перестал ждать, решив, что был для тебя всего лишь конюхом, которого избалованная дочка хозяина выбрала для любовных утех на сеновале.

– Это не так! – с жаром возразила Лили. – Ты никогда не был для меня конюхом! Я любила тебя. И сейчас люблю, – вырвалось у нее.

Глава двенадцатая

Джек превратился в статую. Любила и потому не сказала ему о ребенке, распорядившись его жизнью как своей? Как она может говорить о любви? Лили не знает значения этого слова, но она узнает, каково потерять все, что тебе дорого. Однако сперва можно кое-что и приобрести…

Откинув одеяло, он притянул Лили к себе и поцеловал. Понимая и разделяя его намерение, она обвила его шею руками, отвечая на поцелуй. Затем ее руки скользнули вниз, к его плечам, опустились на грудь и стали чертить окружности, вызывая дрожь в его теле.

Джек приподнял Лили и кончиком обнаженной плоти потерся о горячий увлажнившийся вход, скрытый в треугольнике ее бедер. Лили застонала. Джек чувствовал ее жар, встающее за спиной Лили солнце озаряло ее своими лучами, делая похожей на языческую богиню.

Лили в нетерпении задвигалась, и ее ритмичные движения распрямили пружину его страсти, заглушая нахлынувшую горечь, вызванную воспоминаниями, и изгоняя гнев, горящий в его сердце.

Наклонившись вперед, она слегка куснула его соски, а затем лизнула их языком. Интенсивность собственных ощущений потрясла Джека, доводя его страсть до кипения.

Лили продолжала свой эротический танец, полностью сосредоточившись на том, чтобы, как казалось Джеку, свести его с ума. Положив руки ему на плечи, она перенесла вес своего тела на него, потерлась о его грудь холмиками своих грудей, все это время продолжая работать бедрами.

Из горла Джека вырвался стон, полный желания. Он желал Лили со всей неутоленной и жившей в нем все эти десять лет страстью. А ведь он пытался изгнать любые воспоминания о ней. Он стал почти роботом, но сейчас чувствовал, как ее живительное тепло снова превращает его в человека. Или в ненасытного самца, мелькнуло у него в голове, но Джеку было все равно.

Он так долго ее ждал!

Удерживая ее взгляд, Джек устремился в ее лоно. Лили задрожала всем телом, замерла на миг, а затем стала помогать ему, еще энергичнее заработав бедрами.

Джек стиснул зубы, чтобы не поддаться безумному ритму ее движений и не взорваться мгновенно. Втянув ее сосок в рот, он стал ласкать его языком, слегка царапая зубами. Лили вздрогнула и замерла. Ее спина выгнулась дугой, голова запрокинулась назад, рот раскрылся в беззвучном крике.

Румянец медленно заливал ее лицо, растекаясь по шее и груди. Ее внутренние мышцы напряглись и расслабились, но сам Джек уже не мог повернуть назад. Обхватив бедра Лили, он с силой посадил ее на себя, чувствуя, как тело молодой женщины снова задрожало в унисон с его собственным, доставляя тем самым ему не только удовольствие, но и радость.

Сердце Лили гулко стучало. Джек чувствовал его удары о свою грудь, в которой с такой же силой билось его сердце…

Прохладный утренний воздух коснулся его кожи, словно предупреждая о чем-то. Джек взял концы одеяла и укрыл их обоих.

Лили по-прежнему лежала на нем, и ему становилось все труднее сопротивляться крепнувшему в нем чувству цельности и покоя, желанию не отпускать ее никогда. Джек крепче прижал ее к себе, изгоняя непрошеные, пугающие мысли.

Она будет принадлежать ему, пока он не рассчитается с ее отцом и не вернет ей кое-какие долги. В груди что-то кольнуло, но Джек не позволил взрасти взявшимся откуда-то в его душе семенам сомнения.

Лили покинула дом Джека тем же днем. В ее душе бушевал настоящий шторм. Она могла сказать ему, что все эти годы считала его предателем. Или поведать ему о ребенке. Наверное, она даже должна была рассказать ему о нем.

В конце концов то, чего она боялась, произошло, только вряд ли ее отец был к этому причастен. Ее мальчик родился мертвым из-за узла на пуповине. Лили поняла, почему не смогла сказать Джеку об этом сейчас: она и так оживила его горькие воспоминания и не хотела причинить ему еще больше страданий.

Но как ее отец мог быть таким жестоким? Теперь по крайней мере ей была понятна ненависть матери Джека.

Машина отца была в гараже, и ладони Лили невольно покрылись липким потом. Как она сможет жить под одной крышей с человеком, чья эгоистичная любовь – как отчетливо поняла Лили в эту минуту – куда хуже равнодушия?

Как только она вошла, тишину дома нарушил голос отца, в котором слышались едва сдерживаемые нотки гнева.

– Лили? Зайди ко мне!

– Здравствуй, папа, – как можно спокойнее произнесла она, войдя в его кабинет.

– Все-таки ты это сделала.

– Сделала что?

– Ездила к этому… стервятнику, – выплюнул Чарлз. – Как у меня могла родиться такая идиотка дочь? Ты думаешь, я мечтаю о внуках-ублюдках?

Лили похолодела. Сегодня утром, когда они занимались любовью, никто из них не подумал о предохранении. Чувствуя, что за страстью Джека скрывается боль, с которой он жил все эти десять лет, Лили откликнулась на его призыв, желая смягчить эту боль единственно известным ей способом: подарить свое тепло. То, что начиналось как акт утешения, закончилось всепоглощающей страстью, а когда она, обессиленная, лежала на груди Джека, в ее душе царила гармония.

Лили не могла слушать, как отец оскверняет один из самых прекрасных дней в ее жизни.

– Прекрати! Я знаю, что делаю. Я возвращаю себе свою жизнь, которую ты отобрал у меня десять лет назад. Я люблю Джека, – ничуть не удивившись, что ее слова прозвучали естественно, как дыхание, сказала она. – И знаю, как ты поступил с Джеком и его семьей. Смерть Брэдли Долана на твоей совести. Как ты только можешь жить с этим? – Лили запнулась. На ее губах показалась невеселая улыбка. – Хотя я забыла. У тебя ведь нет совести. У тебя нет сердца. Все, что тебя волнует, – это деньги и твоя репутация.

– Ты как-то забываешь о том, что беззастенчиво тратила эти деньги на протяжении последних десяти лет, не утруждая себя вопросом, откуда они, – криво усмехнулся Чарлз Фонтейн. – Думаешь, тот модельный агент «случайно» возник в твоей жизни и «случайно» предложил тебе работу? Не будь такой наивной, Лили. У меня есть власть, и когда нужно, я пускаю ее в ход. Ты моя дочь, Лили, а я всегда забочусь о том, что принадлежит мне. Можешь обвинять меня в беспощадности, но сначала подумай вот о чем: где бы ты сейчас была, если бы не я? Кем бы ты была? Никем. Я надеюсь, что в следующий раз ты вспомнишь об этом прежде, чем раздвинуть ноги перед Доланом. И было бы неплохо задаться вопросом: «Почему он снова спит со мной, если ненавидит моего отца?» Дело не в тебе, моя девочка, а во мне.

Отец давно ушел, а Лили все еще стояла, охваченная ознобом. Своими последними словами Чарлз отнял всю красоту проведенной ночи с Джеком. Но каким бы жестоким он ни был, мысль о том, что кое в чем он прав, все сильнее тревожила Лили.

Она никогда не задумывалась над неожиданным взлетом своей карьеры. Возвращаясь мыслями к прошлому, она поняла, что это не могло быть простой случайностью. Это значит, Лили обязана отцу всем. Неужели он прав и она так и не выросла?

Лили позволила слезам катиться по щекам, но внутри нее крепла уверенность. Нет, она больше не девочка! Она уйдет из дома, возможно, уедет из города и будет учиться жить, полагаясь только на себя.

Телефонный звонок застал ее в ванне. Лили была так занята своими тяжелыми мыслями, что вздрогнула от неожиданности. Накинув полотенце и, оставляя на ковре мокрый след, она выскочила в спальню.

– Алло?

– Лили? Вы никуда не уехали? Слава богу! Вы должны сейчас же приехать в офис!

Молодая женщина узнала голос секретарши отца, Дженны.

– Что случилось?

– Это касается мистера Фонтейна. Кажется, с ним случился сердечный приступ. Он буквально влетел в свой кабинет, а затем я услышала глухой стук, словно что-то упало. Когда я вбежала, ваш отец лежал на полу и держался за сердце. «Скорая» уже едет, но вам лучше поторопиться – мне кажется, он совсем плох.

От ее лица отхлынули все краски. У отца случился сердечный приступ после разговора с ней. Неужели это ее вина?..

– Я еду, – с трудом разлепив губы, сказала Лили.

У здания компании она заметила карету «скорой помощи». Едва ли не бегом Лили бросилась к кабинету отца.

– Как он? – задыхаясь, спросила она, оказавшись в приемной. – Я могу его увидеть?

– Плохо, – коротко ответила Дженна. – Сейчас в кабинете врачи, они делают все, что могут, но уже вызван вертолет, чтобы отправить его в Оклендскую городскую больницу.

У Лили подкосились ноги, и она рухнула на стул.

Позже ей разрешили зайти в кабинет. Страх Лили усилился, стоило ей увидеть посеревшее лицо отца и услышать его затрудненное дыхание, прорывавшееся сквозь кислородную маску.

– С ним все будет в порядке, да? – с надеждой обратилась она к стоящему рядом врачу. Как ни был силен гнев Лили на отца, но мысль о том, что он может умереть, терзала ее.

– Все будет зависеть от него самого, мисс.

– Тогда хорошо, – с бледной улыбкой сказала Лили. – Он борец.

– Извините, мисс, – помогая ей подняться с колен, сказал врач. – Прилетел вертолет, только боюсь, в нем не будет места для вас. Может вас кто-нибудь отвезти домой?

– Я отвезу.

Лили резко повернулась и, увидев Джека, стоящего в дверях, кинулась ему в объятья.

– Я приехал сразу, как только узнал, – обняв ее, сказал Джек. – Не волнуйся, он выкарабкается.

– Это я виновата, – уткнувшись ему в плечо, сказала Лили, дрожа всем телом. – Когда я вернулась домой, у нас состоялся неприятный разговор.

– Ты ни в чем не виновата, – мягко сказал Джек, гладя ее по спине. – В последнее время твой отец выглядел не совсем здоровым. Ему об этом говорили, но он никого не слушал. Ты ведь его знаешь.

Джек прилагал все силы, чтобы его голос не звучал виновато. Он был уверен, что не разговор с Лили привел к сердечному приступу, в котором Лили винит себя. Скорее всего, Чарлз Фонтейн узнал, что контракт, остававшийся его последней надеждой спасти компанию, заключен с конкурирующей фирмой. Той самой, которой якобы продавал сведения Брэдли Долан…

Джек подавил угрызения совести. Меньше всего он рассчитывал, что с Чарлзом Фонтейном случится нечто подобное. Он лишь хотел добиться справедливости, уничтожив его компанию, успеху которой отец Лили был обязан Брэдли Долану, в чьей смерти он был повинен.

Когда Джек усадил Лили в свою машину, она уже не плакала, только изредка всхлипывала, пытаясь взять себя в руки. Сжав губы, она смотрела в окно, не произнося ни слова, пока не поняла, что они едут к ее дому. Она повернулась к нему.

– Куда ты едешь? Дорога в Окленд…

– Мы едем к вам домой, чтобы ты могла собраться, – спокойно объяснил Джек. – Твоему отцу тоже пригодятся кое-какие вещи, если его оставят в больнице на несколько дней. Затем мы сразу поедем к нему.

Лили согласно кивнула.

– Да, конечно, ты прав. Я как-то не подумала. Не знаю, что бы я без тебя делала.

Не отрывая взгляд от дороги, Джек нашел ее руку и ободряюще сжал.

Через двадцать минут они уже мчались в Окленд. Лили взяла только все самое необходимое, а Джек по ее просьбе позвонил домоправительнице, чтобы коротко объяснить ей, что произошло.

– Почему бы тебе не вздремнуть? – мельком посмотрев в сторону Лили, предложил Джек. Он волновался, видя, что за какие-то несколько часов ее лицо осунулось и побледнело.

Слабая благодарная улыбка показалась на ее губах.

– Я попробую.

Спустя несколько минут она уже спала, оставив Джека наедине со своими неожиданными угрызениями совести, которые он так и не сумел подавить, увидев пепельное лицо враз постаревшего Чарлза Фонтейна.

Джек пытался заглушить невеселые мысли, вспоминая то горе, которое причинил Чарлз Фонтейн его семье. Если бы не он, его отец был бы жив. В том, что случилось с Чарлзом, его прямой вины нет – глава «Фонком» вел далеко не здоровый образ жизни. Просто так сложились обстоятельства. Он не позволит омрачить себе радость от события, к которому готовился десять лет.

Фонтейны получат по заслугам.