Текст книги "Это всего лишь пранк"

Автор книги: Ивн Он

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Имея возможность расширить горизонт понимания этой ситуации от восприятия этого видео Настей до его создания, заметим, что у ребят ушло много времени на то, чтобы найти подходящую жертву. Во-первых: они сразу же выходили, когда за прилавком был мужчина. Во-вторых: они не стали выкладывать или даже как-то оформлять ситуацию, когда им продали сразу. Им было важно показать реакцию на предложение двойной цены.

В другом видео Насте представилась возможность посмотреть на драку алкашей за деньги, конёк глазаколов.

Так же удача улыбнулась ей, и она смогла увидеть целый репортаж о том, что правда действует на людей очень сильно, но некоторые реагируют не неё неадекватно. Вёл его только Даня, объяснив это тем, что его друг и соведущий Юрас немного раскис от воздействия гормонов, “Привет, Настя”, – махал он ручкой в экран. Далее, когда пошёл ролик, она узнала Ирину квартиру и увидела, как её тёзку – толстушку доводят до того, что она начинает кидаться салатом и соком. И самое интересное, конечно, было то, что у этого канала были сотни тысяч просмотров. А в комментариях встречались восторженные речи о том, как смело парни вскрывают нашу действительность.

Настя откинулась на стуле и, глядя в место соединения стены и потолка, задумалась о Юре. Он был привлекательным, остроумным, заботливым. Самое странное и подходящее для Насти, у него хорошо получалось учиться, а то, как они вместе щёлкали различные задания, вообще было чудом каким-то. Ведь отовсюду она слышала, что отношения учёбе могут только навредить, да и сама с этим была согласна, а тут всё наоборот. Но в эту секунду вспоминая его поведение на дне рождения, сегодняшний тошнотворный стэнд ап и его отношение к этому, его участие в этой странной современной тенденции вывести мастурбацию, разговоры о ней в раздел само собой разумеющихся вещей. И тут она терялась, ведь она тоже это делала, не часто, тем более последнее время, когда у неё был Юра, но ей это знакомо. И в то же время никогда не возникало у неё желание с кем-то это обсуждать, даже с подружками, хотя она и замечала, что более раскрепощённые её одноклассницы об этом разговаривают и даже шутят над этим. Но не все, а две-три девочки из класса, и это ей помогало думать, что она нормальная. Особенно, когда одна из веселиц-передовиц, завела шутку про свои пуки и коричневые пятна на белых трусиках. В этот момент она окончательно успокоилась, что, скорее всего, это у девочек что-то не так, а не у неё. И всё же она не могла объяснить себе почему, по её мнению, не нужно говорить об этом, почему это стоит оставить закрытой темой. Просто она так чувствовала, ей было так комфортно. А что касается тренда признать порнографию нормальным, массовым и естественным явлением, это она принять совершенно не могла. Она её не смотрела, и у неё не возникало такого желания. Некоторое время назад, когда ей было лет четырнадцать по какой-то причине при поиске обычной житейской или учебной информации открывалось окно с самой откровенной порнографией. В первый раз она так испугалась, что выключила компьютер кнопкой пуск. По неизвестной причине так продолжалось некоторое время. В один из таких разов она задержала взгляд на происходящем. Но когда она увидела взгляд, направленный в камеру, и осознала, что это всё снимает кто-то третий, ей стало душно от обиды, непонятно на что направленной, но сигнал мозга о том, что так вообще не может быть, заставил её выключить, несмотря на то, что, в некотором смысле, это притягивало внимание. После этого она научилась быстро закрывать подобные окна, а через какое-то время это прекратилось, ей представлялось, что, возможно, государство приняло в этом участие, ужесточив регламент размещения этих материалов в сети. Но ей всегда оставалось непонятным, как это вообще возможно, наличие таких фильмов в общем доступе.

И вот у неё парень, который на стороне популяризаторов подобных вещей, да ещё и творящий на камеру гнусности под видом борьбы за правду. Настя смотрела в стенопотолок и чувствовала, как все положительные моменты – приятная совместная учёба, шутки, объятия, перспектива жить в отдельной квартире со всем вышеобозначенным теряют свою ценность. Даже скорее не ценность, а вообще возможность длиться дальше. Она чувствовала, что под воздействием этих открытий Юра становится ей чужим человеком. Ей казалось очень грустным то, что они не будут больше вместе, то, что ей придётся как-то это ему объяснять. Но потом ей стало легче от того, что это произошло сейчас, а не потом, когда она почувствовала бы себя с ним одним целым, когда ей пришлось бы отвечать за его действия. В этот момент раздался телефонный звонок, звонил Юра:

– Да, – ответила Настя.

– Привет, как ты, нормально доехала?

– Всё отлично, доехала хорошо.

– Ну, отлично. Завтра увидимся?

– Не знаю, завтра давай созвонимся.

– Ну, ты что до сих пор сердишься?

– Нет, Юрка, не сержусь, просто ложусь спать. Давай завтра созвонимся.

– Ок, давай, отдыхай. А! Это… канал-то посмотрела?

– … Посмотрела, Юр, при встрече поделюсь мыслями. Всё, давай, спокойной ночи.

– Спокойной ночи, Настанька. До завтра.

На следующее утро, как обычно для выходных, она проснулась в начале девятого, было воскресенье. То, что она решила на счёт их отношений с Юрой никуда не делось, а наоборот казалось уже свершившимся актом. Она позавтракала, собралась и поехала в Эрмитаж, когда они в середине сентября в субботу собрались туда с Юрой, была огромная очередь, и Юра уговорил её сходить “как-нибудь в другой раз”, зимой даже в выходные народу мало. Сейчас она была благодарна ему за это – Эрмитаж останется только её, Эрмитаж будет без Юры.

А Юра в это время спал – ночь была весёлой.

Когда он проснулся, ему не очень хотелось кому-либо звонить, ему хотелось есть, а ещё больше пить. Он потихоньку раскачался, попил-поел, в общем, ожил. Стоит всё же сказать, что редко он приходил домой после гулянок так, чтобы на следующий день, прям, ласты клеить вместо обоев. Сегодня был не заурядный случай, да и то, после завтрака и душа он чувствовал себя вполне нормально. Своё воскресенье он планировал провести в покое, ни о каких Эрмитажах ему и не думалось. А вот чтобы Настя приехала ближе к вечеру, это было бы здорово. К середине дня он решил всё-таки позвонить и позвать Настю к себе, завтра веселее будет вдвоём ехать в универ.

– Да, – ответила Настя.

– Привет, Настя. Есть отличное предложение, приезжай ко мне, закажем чего-нибудь вкусного, посмотрим кино, ну и чаю попьём.

– Юра ты извини, я понимаю, что это, возможно, странно и уж точно неприятно. Но я не смогу больше к тебе приезжать, и общаться мы сможем только как однокурсники.

– Настя, ты чего это? Вчерашнее что ли не прошло?

– Юра, спасибо тебе за совместно проведённое время, и ты извини меня… Я посмотрела ваш канал, то, что вы делаете бесподобно! Настолько, что я чувствую себя отсталой. Было бы здорово, если бы мне не пришлось всё это повторять при встрече. Пока.

Переворот, рывок, натяжение. Юра присел.

– Идиотка что ли? – промолвил он и усмехнулся.

Что она там увидела? Или она действительно думает, что на это можно обращать внимание, на всяких придурков, которые ведутся на их с Даней розыгрыши? Ну, пусть повыпендривается. Юра не верил, что это так вот делается, поэтому выдохнув, заказал себе две огромные пиццы, холодного пива и позвал Даню. Который был не прочь приехать, ведь ему даже одеваться не надо было. Он просто вызвал машину к дому, спустился, сел в неё и вышел через десять минут у подъезда Юры.

На следующий день в университете Настя не стала от него бегать и скрываться, она поздоровалась с ним при встрече, но шла в другую сторону и сказала, что спешит. В общей аудитории она села на своё обычное место и Юра решил, что всё позади, как в прошлый раз. Но в процессе лекции понял, что ошибся, Настя держала себя совсем по-другому, чем раньше. Юра решил поиграть в эту игру и стал таким же отчуждённым, как и Настя.

На следующий день повторилось то же самое, но Юре эта игра надоела. Когда они выходили с общей лекции он сказал ей:

– Может, хватит! Объясни, чего тебе не так и подружимся опять.

– Нет, не подружимся. Я просто посмотрела на тебя с твоими друзьями, на Даню и такую разницу ощутила между нами, что совсем не хочется её преодолевать.

– Да ещё только два дня назад было всё хорошо у нас, так не бывает.

– Два дня назад я смотрела на тебя с одной стороны, а теперь увидела со всех, ну или, по крайней мере, с другой.

– И что же ты такого увидела?

– Ничего хорошего. Но полагаю, тебе этого мало, поэтому, чтобы избежать недопонимания и помочь тебе правильно понять ситуацию, я постараюсь тебе объяснить. Когда у Иры на дне рождения вы начали издеваться над человеком, я была очень удивлена и смущена, но решила на это закрыть глаза, так как мне было хорошо с тобой, и я решила, что меня это не касается. Но в прошедшую субботу, когда мне пришлось слушать этот мусор со сцены и наблюдать, как вы смеётесь этому, а потом ещё и услышать от вас, в частности, от тебя, что у меня устаревшее восприятие действительности, я задумалась и решила ознакомиться с вашим с Даней творчеством. Что, совершенно точно, мне надо было сделать уже давно. Ваше высокомерное отношение к людям, жестокий юмор и самолюбование настолько не вписываются в мою концепцию жизни, что я вижу лишь один путь: отказаться от всего хорошего, что между нами было, ради того, чтоб всё плохое, что для меня открылось в тебе, оставить на расстоянии. Можем сидеть рядом и дальше, можешь пересесть или, если тебе будет удобно, могу пересесть я, только скажи, – на этом Настя закончила и ушла.

Юра не нашёлся, что ответить, чем зацепить Настю, так как она действительно выдала довольно полную информацию, на которую трудно возразить в стиле: “ты всё не так поняла”. Естественная первая мысль Юры, когда он смотрел в спину удаляющейся Насти, была: “Да пошла ты, тоже мне принцесса, не писает, не пукает и какает мрамором”.

Интересно заметить, что всё это происходит пока что в то время, когда Настина позиция ещё может быть понятна людям. Сейчас, пока что, девушки ещё имеют право возмущаться интересом у их молодых людей к порнухе и желанием добавить к половому акту симпатичную подругу. И есть ощущение, что именно Настя вправе негодовать по поводу того, каким она разглядела Юру. Но уже сейчас можно себе представить, что в не таком уж и далёком будущем может быть совсем наоборот – Юра мог бы оставить Настю, ознакомившись с её “отсталыми” взглядами…

Сидит компания людей, обсуждают недавнее расставание их друга со своей девушкой.

– А как он мог поступить иначе. Эта ебанашка устроила скандал, а потом выкинула его силиконовую куклу, он ведь две штуки евро за неё отдал – с примочками была.

– Да вообще, капец, она ему порнушку не давала смотреть, пока готовит. Вот тупая.

– А то, что она вообще чмо, вас не смущает? Она же ни одной бабки на хуй не послала. Не унизила не одного старика.

– А инстаграм вы её видели! Такой ущербный, ни одной фотографии с вибратором во рту и очка нигде не видно, хотя бы чуть-чуть, не говоря уже о том, чтоб во весь экран, как у нормальных тёлочек. Всё какие-то дома, блядь, деревья, хуй пойми зачем, камни какие-то, трамваи, пиздец, вообще!

Возможно, подобный диалог покажется несколько преувеличенным. Так этому стоит порадоваться, что пока ещё так кажется. Почему стоит радоваться? Хотя бы потому, что пока это является нормой, это ближе к пониманию. Когда нормой станет приведённый выше диалог, то и радоваться уже будет нечему.

Вернёмся к Юре. Несколько дней он держался, лишь здороваясь с Настей. Но со временем он стал с трудом выносить эту потерю и обиду. И это понятно. Ведь у него не было Настиного переворота, который помог ей пережить отказ от удовольствия, испытываемого ими, будучи вместе. И наряду с этим, именно ему досталось испытать обиду отстранения другим человеком. Всё это приводило его в отчаяние и терзало разум, в результате чего он решил, что, возможно, обещание того, что он изменится, заставит Настю пересмотреть своё решение. В какой-то момент, он даже почувствовал почти стопроцентную уверенность в этом. Ведь им же было хорошо, и только расхождение во взглядах привело Настю к такому поведению. Он попросил Настю о встрече вне Университета, на что она согласилась не сразу. Она ведь тоже не получала удовольствия от происходящего и повторять всё это ей не хотелось, а уверенность в расставании только окрепла. Но, в конце концов, она уступила, и они встретились в кафе неподалёку от Универа.

Юра начал рассказывать о том, как он много над “этим” думал, что увидел себя со стороны и теперь критически воспринимает свои и Данины действия в их работе над каналом. И что он удивился осознанию того, насколько было очевидным, что то, что рассказывали эти комики вообще не смешно. Говорил, что благодаря ей понял, что был не прав и будет рад учиться заново воспринимать действительность в правильном русле.

Насте было изначально тяжело идти на эту встречу, а когда Юра заговорил, стало ещё хуже. В таких ситуациях даже осознание собственной значимости для другого человека не приносит никакого удовольствия. И хоть Настя и не могла с точностью определить, говорит ли Юра, что действительно чувствует или только чувствует, что это следует говорить, но она точно понимала, что ничего уже не заставит её передумать, тем более, ей не хотелось в отношениях доминировать, как объект, вокруг которого эти отношения строятся. Ей раньше нравилось, что Юра такой остроумный и независимый, а теперь он собирался весь целиком измениться, только бы Настя вернулась. Но она не знала, как всё это объяснить Юре и, желая пройти белее лёгким путём, что для неё, как нам известно, не типично, допустила жестокую ошибку. Она решила, что наличие у неё другого парня, снимет вопросы и прекратит Юрины попытки, хотя прошло всего две недели – откуда он мог взяться?

Ошибка заключалась в том, что она не хотела добавлять Юре переживаний, а лишь хотела закончить разговор. По неопытности брякнула, не то. Разговор-то она закончила, но она не знала, что стало твориться с Юрой. И, ясное дело, она сразу же пополнила армию “долбаных шлюх”. И ещё один момент, который позволяет это необдуманное заявление, расценивать, как жестокую ошибку, это наличие видео ролика, о котором Настя пока не знала, да и сам Юра не догадывался о наличии смонтированного фильма “Бешеный домонад”.

До нового года оставалось чуть меньше двух недель. После разговора в кафе Юра перестал здороваться с Настей и пересел в другой конец на предпоследний ряд аудитории.

В выходные Юра встретился с Даней. Даня был необычайно заботлив и поддерживал друга как мог, от всей души радуясь такой возможности, а точнее такому прекрасному поводу, как расставание с этой умницей. Они сидели в ресторане и вели разговор. Юра распространялся на счёт того, как ему плохо. А Даня всячески убеждал его, что расстраиваться совершенно нечего, а повод для радости налицо.

– Да какой там парень? Откуда она успела его заиметь, если она всё время в Универе или уроки зубрит, а прошло всего-то две недели? – пытался отмахнуться от призрака Даня. – Юрас, да ладно тебе, попробовал отношений и хватит, неужели тебе не надоело. Постоянно вместе, отчитываться всё время. Смотри сколько девчонок вокруг. Давай-ка текилы выпьем!

– Хрен знает, мне и с ней нормально было.

– Какое нормально? Чего она тогда на стэндапе устроила. Херню какую-то нагородила.

– А, может, она права?

– Слушай, бро, ты заканчивай, давай, голову включи. Она же просто лохушка провинциальная, как она может быть права?

– Но по тому, как она в учёбу врубается, я бы не называл её лохушкой.

– Ну, ок, тогда ботан она, так и есть.

– А чего это ты так против неё?

– Как это чего, она моего другана использовала и кинула, а я ещё как-то по-другому к ней относиться должен? И я уверен, что нет у неё никого. Просто тебе чтоб херовее было, такое выдумала. Ты же сам говорил, что она злилась, что мы тогда над той толстухой прикололись, а её ещё и звали так же, вот она и мстит. Тёзкино возмездие, ёпта – заулыбался Даня.

Ура тоже улыбнулся.

– Но у неё кишка тонка против нас, – продолжил Даня, воодушевившись Юриной улыбкой. – У меня такая ответочка есть, закачаешься. Еле сохранил её без применения, ща покажу. Ты пока наливай.

Даня полез в телефон, а Юра послушно наполнил стопки текилой. Они выпили, и Даня включил видео.

– Блин, это тот видос с первого сентября? Я и забыл про него!

– Смотри-смотри, я весёлый апгрэйд сделал.

Когда начался фрагмент со звуком Настиной тошноты, Юра заулыбался, а Даня стал смеяться, высекая смех и из друга. К концу ролика оба смеялись.

– Ну, ты и урод, – толкнул Юра Даню в плечо.

– Ещё какой! – подтвердил Даня. Имея в виду, конечно, не свой внешний вид.

Как ни странно, Юре стало действительно веселее. Алкоголь и унижение бывшей, что ещё надо в его ситуации. Но когда через несколько стопарей Даня предложил сделать выпуск с этим видео, Юра всё-таки отказался.

Последние дни уходящего года стали совсем невесёлыми для Юры. Однажды, проходя по коридору, он увидел Настю в компании её одногруппника, они что-то обсуждали, глядя в какую-то книгу. А в последний учебный день на общей лекции тот же одногруппник, Юра даже знал, что его зовут Денис, сидел рядом с ней, на бывшем Юрином месте. У Юры в ушах звучал шум неспешно едущего товарняка. Картинка, которую транслировал взгляд, была размыта, за исключением центральной композиции из двух затылков, Настиного и Дениса. А когда Настя обернулась и посмотрела прямо на Юру, он чётко увидел, как её взгляд говорит: “Ну вот, теперь я с ним, а ты не верил”. Хотя Настя никак не могла знать, верил Юра в это или нет. На самом деле Настя всем видом хотела дать понять, что с этим Денисом у неё ничего нет, просто прилип к ней, но она ему никак не отвечает. Настя уже начала понимать, что зря сочинила про нового парня, она поняла это по тому, что Юра отсел от неё подальше и по выражению его лица, когда они, вдруг, встречались взглядом. Вот и сейчас она видела его взгляд Отелло, и пыталась транслировать ему, как минимум: “Это не тот, про кого я тебе говорила”. А как максимум: “Прости, я тебе наврала про парня, просто хотела отделаться от тяжёлых объяснений”. Но Юра в том состоянии, в котором он прибывал, не мог прочитать этот взгляд правильно. Товарняк в голове, чуть притормозил, но стал гораздо тяжелее.

В Новый Год Юра классически надрался. На следующий день, они поехали в гости продолжать. А на третий день они собрались вдвоём у Юры, немного похмелялись, и Даня всё-таки уговорил Юру выложить то видео и разослать по знакомым и группам из их универа и самой Насте. После чего они весь вечер ржали, причём не только над содеянным.

На четвёртый день нового года, Юра отсыхал на домашке, попивая компот и глядя в телек, ни о чём не думая. А пятого числа он почувствовал некоторое ворочание внутри себя. Закрадывались мысли, правильно ли он сделал, что дал согласие Дане, на рассылку этого видео, может, попробовать удалить. Да все и так уже увидели. Но от Насти сообщений не было. Оставшиеся дни каникул Юра гулял, как в старые временя вместе с Даней. Но за день до того, как идти на учёбу, он обнаружил сообщение от Насти: “Хотела промолчать, так как говорить мне с тобой не о чем. Но всё-таки решила обратиться в последний раз. Несмотря на то, что это очень неприятно, осознавать наличие такого видео, причём на весь интернет, всё же хочу сказать тебе спасибо. Этим действием вы очень облегчили моё самочувствие. Раньше я переживала, но теперь безумно рада, что успела развязаться с тобой, не вляпавшись глубже. Пожалуйста, давай сделаем вид, что мы не знакомы. Если ты обратишься ко мне, возможна неадекватная реакция. Не знаю какая. Может, закричу: “помогите! убивают”. Может, ударю. Не стоит проверять”.

Юра весь дрожал, это письмо сильно задело его. Он ответил матом. Когда увидел, что его послание прочитано, но ответа нет, он ещё добавил брани. После того, как Настя и на это не ответила, Юра написал слова раскаяния, говоря о том, что это состояние аффекта, что он её любит, поэтому и злится. Ответа не последовало. Тогда он стал отовсюду удалять переписку с Настей, а также все совместные фотографии.

Так и закончилась Юрина первая любовь. Возможно, если бы Даня, например, уехал всё-таки в Лондон… а Юра встретился с Настей, и их отношения продлились бы дольше… то Юра пошёл бы каким-то другим путём и вообще стал другим человеком. И не пришли бы друзья к той страшной для них ситуации, в которой они в конечном итоге оказались. Но случилось так, как случилось, и остаётся их только сопровождать к этому драматическому моменту.

Сессию Юра сдал без проблем – плоды совместной с Настей работы. Но во втором семестре первый месяц он вообще не появлялся на учёбе, вместо этого он вместе с Даней, бороздил клубное пространство Санкт-Петербурга, ища исцеления в случайных связях и взращивая в себе половой цинизм.

Ближе к марту Юра всё-таки продолжил учёбу, почувствовав, что сможет игнорировать Настю. Когда настала уже тёплая весна, друзья придумали, новое направление для своего творчества. Они под различными предлогами – деньги, дорогие подарки; склоняли девушек к сексуальным отношениям. Тех, кто отказывал, они забывали, а тех, кто соглашался, они разоблачали, выкладывая записанное на видеокамеру в сеть. Для этого они создали отдельный канал и назвали его “переполох в шкурятнике”, их даже не останавливало то, что многие вообще не воспринимали их всерьёз, так как они были слишком юные, они просто научились выбирать девчонок помоложе. После того, как кое-как сдали сессию, они направили все свои усилия на развитие своих влогов. К концу июня произошло событие, которое повысило успех у девушек. Дане купили его первый автомобиль. Так как он сдал сессию без огня, то и машина была “так себе”, это был Пежо, чисто из воспитательных целей. Платон Александрович специально дал понять, что была бы сессия без троек, то и тачка была бы Мерседес или БМВ. Даня призадумался и, выйдя на второй курс, они решили притопить по учёбе, так как крутая тачка казалась им важным атрибутом, как раз за год научатся ездить. Юре машина не светила к следующему году, ему родители пообещали её на окончание ВУЗа, так как они сильно всполошились его зимним фортелем с учёбой. Они дали понять: чем краснее будет диплом, тем серьёзнее будет его автомобиль.

Даню было не узнать, мотивация была хороша. Он выправился по учёбе ради крутой тачки. Ему сильно не нравилось парковать свой “Пыжик” рядом с Ауди, Мерседесами, Ягуарами. То, что и недорогих машин полно вокруг универа он не замечал. Зимнюю сессию он сдал с тремя тройками. На летнюю вышел уже без троек и с двумя пятёрками. Настало время выбирать аппарат. Но этого не требовалось, Даня уже полгода как знал, что хочет, но никому не говорил, до тех пор, пока не вышел с последнего экзамена летней сессии с хорошей оценкой. Сперва он позвонил отцу, сообщил, что у него три четвёрки и две пятёрки, уточнил, может ли он выбрать автомобиль и когда они поедут за ним. Платон Александрович был рад такому результату и ответил, что в ближайшие выходные они едут выбирать. Тут Даня назвал модель: Кадиллак Эскалейд. Папа хмыкнул и сказал: “Ну как скажешь”, – и пять миллионов рублей списались со счёта Платона Александровича в счёт уплаты за колесницу для Даниила Платоновича.

Третий курс Даня закончил хуже, так как автомобиль мечты у него уже был. В двадцать один год они выглядели уже взрослее, тем более на такой машине. “Видео розыгрыши” пополнялись ассортиментом. Например, они ввели такой: “Лупиться в очко” – они подходили на улице к девушкам и предлагали полупиться в очко, через несколько фраз давая понять, что имели в виду карточную игру. То, что многие их посылали или даже пару раз звали своих парней, чтобы те надрали им задницы, как обычно, не афишировалось. В сеть выкладывались только те дубли, где девушки вступали в разговор. От чего создавалось впечатление, что все подряд девушки готовы обсудить такое предложение с незнакомыми мажорами, без отсылки к известному маршруту. Если отстраниться от “разоблачения” девушек, то можно отметить серию пранков с предложениями прохожим за деньги сделать какую-нибудь гадость: выпить мочу или блевотину; пройти со спущенными трусами по людной улице; подойти к незнакомой девушке и сказать ей что-то типа: “Посмотри на себя ты же шкура конченная”; пнуть старика, бомжа или инвалида; бегать по кругу и кукарекать. Да много всякого это у них было вроде соревнования, кто изощрённее гадость придумает. Для этого им пришлось нанять двух дуболомов, которые страховали их на случай, если кто-то в курсе, что за такие предложения нужно вминать нос. А обращаться только к безобидной категории граждан им надоело, друзья понимали, что они уже выросли из этого и нужно переходить на новые уровни, они и переходили. Одного из наиболее разговорчивых крепышей они подписали на хорошую подработку, сыграть главную роль в “розыгрыше”. Пранк заключался в том, что к молодой паре на улице подходил этот верзила и начинал попытки познакомиться с девушкой, не обращая внимания на то, что она с парнем. Чаще всего парни тушевались и не могли ответить сообразно моменту. Габариты “шутника” и его агрессивная уверенность подавляли людей, и они не оказывали адекватного сопротивления. Финальным выпуском такого розыгрыша стал случай, когда пара направлялась в сторону своей компании, в которой несколько человек занимались единоборствами. Несмотря на то, что на помощь первому громиле последовал его напарник, они огребли неплохо. Даня и Юра прикрыли этот пранк, подлечив покоцаных бугаёв хрустящим кэшем. В том числе оплатив молчание и, договорившись, что в выпуске покажут всё так, будто не было никакого розыгрыша, а двое парней получили оказавшись в меньшинстве. Вопрос, почему действия направленные на унижение достоинства человека и приводящие к этому, но прерывающиеся радостно сообщаемой фразой: “Это пранк, вон камера!”, могут быть оправданы, как будто имеют благие намерения и не заслуживают наказания наряду с подобными действиями без участия камеры. Этот вопрос не возникал у поклонников Дани и Юры. Ведь для них эти действия оправданы с лихвой тем, что они направлены не на них, а для них, для их развлечения. А то, что наличие видеокамеры можно расценивать, как отягчающее обстоятельство, так как человек без своего согласия оказывается навсегда запечатлённым в ситуации потери лица, и подавно не рассматривалось прогрессивным молодым сообществом борцов за свободу в общем и свободу слова, в частности. Друзья были полностью уверены, что видеокамера в их руках – это их стопроцентное оправдание, ведь это всё ради ценного контента. Когда они выложили, как двое их быков получают звездопад от группы агрессивно настроенных “гопников”, то облачили это в репортаж о беспределе малообразованной группы лиц, которая вообще не понимает, что такое юмор и современные коммуникации. Ведь у “агрессоров” не было никакого оправдания, типа, намерения, снять весёлый и безобидный “розыгрыш”, наоборот они в большем количестве напали на команду знаменитых блогеров. Количество просмотров и резонанс были огромными. Парни были довольны собой, им это нравилось. Популярность их росла. В то лето они обратили внимание на то, что у них нет никаких клёвых ников, а судя по их успеху, пора бы. Да и вообще, с самого начала надо было задуматься. Как-то вечером, расположившись на террасе одного из ресторанов в центре города, они организовали мозговой штурм:

– Чтобы долго не растягивать, предлагаю сейчас придумать нам крутые имена. Согласен, что поздно, но дальше будет ещё позднее. Ведь у всех нормальных чуваков есть никнеймы. Нам тоже надо.

– Да конечно надо, мы же уже это решили. А сейчас отличный момент, пока мы вдвоём и особо не заняты. Это будет прикольно, – поддержал друга Даня. Вот только, с чего начать?

– Ну вот какие у нас каналы? Глазаколы и Переполох в шкурятнике. Чем можно клаза выколоть.

– Ножницы!

– И чё, ножницы? Даня – ножницы? Тебе нравится? – улыбался Юра.

– Гвоздь! Юра – гвоздь! Нормально!

– Ага, и Даня – штырь! – оба засмеялись.

Сквозь смех Юра продолжал:

– А твоя кликуха и для Переполоха в шкурятнике подходит, – парни смеялись ещё громче.

После того, как успокоились, Даня предложил:

– Может просто: Джордж и Дэн?

– Сам ты Джордж! Блин, может с фамилиями что-то связанное. Знаменцев…

– Юра Знамя, Юра Флаг…

– Кстати да, флаг по-другому. Вот в этом направлении надо думать, – и оба зависли, пытаясь придумать синонимы к флагу и знамени. – Стяг, вымпел, – бормотал Юра.

– Не вымпел, а выпил. Юра выпил, – друзья опять посмеялись.

Вдруг Даня, у которого мысль дальше флага не уходила, глядя на свой смартфон произнёс, ещё не будучи уверен, в том что это то что нужно:

– Флагман.

– Что? Флагман? Бля!!! Точно, охеренно! Флагман – круто! Юра Флагман – вообще мощно! – и Юра потянул пятёрку навстречу другу.

– А я Коротков, бля, что тут можно придумать? – загрустил Даня.

– Да не ссы, точно придумаем, – воодушевился Юра такой находкой. – Коротков, крот…

– Ага, Крот… ещё жёваный, скажи, – надулся ещё больше Даня.

– Да не гони ты, ща. Ты мне подогнал, я тебе в лучшем виде сделаю. Корот… кортик. О кортик! И глаз можно выколоть!

– Даня Кортик? Блин, да какое-то… кортик, бортик, тортик, хуйня какая-то!

– Даня Сабля! – воскликнул Юра.

– Сабля? Даня Сабля? – проверил Даня сочетание на языке. – А чё, бля! Да, бля! Сабля!

– А чё, Дабля Сабля нормально звучит, заулыбался Юра.

– Ды иди ты в пень! Даня Сабля нормально.

Друзья выпили за удачную сессию. Потом ещё. И увидели за соседним столиком двух девчонок, расписанных татуировками.

– Смотри, какие тёлки крутые! – кивнул Даня в их сторону.

– Ага, мощные у них татухи.

– А ты никогда не думал себе набить?

– Да нет, не думал.

– А я вот хочу! Любой крутой чувак делает себе тату, – придвинулся Сабля ближе к Флагману, подчёркивая приватность данной темы.

– И что ты хочешь набить?

– Да хрен знает, что-нибудь крутое!

– А давай наши ники набьём! – удивил Юра Даню внезапностью предложения.

– Давай! Крутым шрифтом!

– Крутым шрифтом, но и нарисовать надо что-нибудь.

– Можно ещё про нашу дружбу что-нибудь зафигачить, чтоб это не просто так по лоховски было!

– Да, сто процентов, а ты сечёшь! Ну что договорились? Сто пудов?

– Сто пудов!

– Девочек берём?

– Куда? На татухи? Нахера нам там девочки? Мы же про дружбу…

– На хуюхи, – заржал Юра. – Этих девочек берём, в татухах которые?