Текст книги "Неблагая"

Автор книги: Ивлисс Хаусман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 16

Постоялый двор постепенно просыпается (видимо, из-за доносившихся снаружи звуков борьбы), но мы ползем мимо, не обращая внимания на удивленные лица нескольких ранних пташек. Рейз едва волочет ноги и вроде как снова собирается блевать, так что Олани практически тащит его на себе.

– А лошади? – стонет Исольда. Капля крови из вновь открывшейся раны медленно ползет по ее лицу.

– Некогда! – говорит Олани, подталкивая Рейза. Рейза. Перевертыша.

Исольда внимательно смотрит на него. В Ревелнокс Лейра Уайлдфол превращалась в огромную прекрасную кобылу. Если бы Рейз тоже так смог, хотя бы ненадолго, он бы помог нам рвануть вперед.

– А он не может?..

– Сейчас – нет, – обрывает ее Олани. – Быстрей!

На этом разговор окончен. Единственный выход – прятаться, быть незаметными и надеяться, что они потеряют наш след.

Мы вползаем в сонный городок. Вокруг витают запахи завтраков, домашнего скота, печного дыма, свежего сена и кофе. Куры бросаются под ноги и возмущенно кудахчут.

Я резко виляю, чтобы не сбить с ног мать с малышом на руках – и вместо этого врезаюсь в тележку продавца кофе. К счастью, он несет одну только жестяную кружку, и напиток выплескивается на его полотняный фартук, а пара капель попадает мне на грудь и рукава.

– Эй!

– Простите! – не останавливаясь, извиняюсь я.

У нас за спиной, в уплотняющейся толпе, то тут, то там мелькает синяя ткань.

– Догоняют! – ахаю я, ловя руку Исольды. Я пытаюсь заставить ноги двигаться быстрее. Олани бы уже давно рванула вперед без нас, если бы у нее на плече не висел полуживой Рейз.

– Сюда! – Исольда, не раздумывая, перепрыгивает какой-то забор и втаскивает меня в тесное пространство между двумя домиками. Олани, ругаясь, притормаживает и тоже перешагивает ограду.

Мы выходим мимо домов на другую улицу и дальше движемся наугад, стараясь затеряться в лабиринте скромных домишек. Может, если завести преследователей подальше, то успеем вернуться за лошадями.

Это не совсем план, но другого у нас нет. Солнце почти взошло, небо чуть тронуто розовым. Люди вокруг, занятые своими делами, либо изо всех сил стараются не глазеть на нас, либо не стараются вовсе.

Вдруг, свернув за угол, мы выходим на главную площадь. Там полно народу, все болтают друг с другом и на что-то глазеют. Сперва непонятно, с чего такой ажиотаж.

И тут…

Я останавливаюсь, споткнувшись о собственные ноги.

– Смотрите! – бездумно кричу я. Я слишком взволнована для трезвых мыслей, я в восторге, я не верю своим глазам.

Исольда тащит меня за руку, но потом поднимает взгляд и тоже замирает.

Мимо собирающихся горожан, мерцая в розоватых лучах утреннего солнца, проплывает знакомый изумрудно-зеленый бок.

Судьба здесь. Наконец-то удача благоволит нам. Посмеяться, что ли?

Рейз тоже останавливается, наклоняется, уперев руки в колени, и пытается отдышаться.

– Надо… идти дальше… – Он слегка зеленеет, причем не из-за отблесков на боках вагончика.

Не успеваю я ответить или сломя голову броситься вперед, как дверь Судьбы с грохотом распахивается. От толпы отделяются двое мужчин; они прижимаются к бокам повозки и, лопаясь от смеха, пытаются отковырять позолоту с декора.

Одной похолодевшей рукой Исольда хватает меня, второй – Олани, и мы старательно прячемся в толпе, надеясь, что никто не обратит внимания на то, что мы запыхались и вспотели.

– Проклятый кот!

Из повозки, бубня, высовывается растрепанный мужчина. Он одергивает и поправляет тунику.

– Что там? – спрашивает один из его компаньонов. – Так же славно, как и снаружи?

– Барахло какое-то. Сам посмотри. – Он тычет пальцем внутрь повозки. Исольда сдерживает нервный смешок, рассеянно вытирая кровь со щеки. Теперь от уха до подбородка тянется совершенно жуткая полоса, еще хуже, чем раньше.

– Ладно, ерунда, – вклинивается второй. – Ты на колеса погляди. А остальное распродадим.

Второй мужчина забирается внутрь, оставив дверь открытой. Я слышу, как он двигает наши вещи.

– Почему мы остановились? – спрашивает Олани, слишком увлеченная толпой и нашими преследователями, чтобы заметить Судьбу. Она все еще подпирает Рейза, а тот пристально смотрит на мостовую, борясь с тошнотой.

– Там наш вагончик! – возмущенно шиплю я. Они там цапают вещи, и эти вещи – не их.

Словно в ответ из недр Судьбы доносится грохот. Я вздрагиваю, представляя, как бьется моя посуда. Затем слышится звук, который несведущий человек мог бы принять за кошачий вопль, а за ним – череда живописнейших ругательств.

Потом до нас доносятся обрывочные, полные возмущения крики вперемешку с ударами и грохотом.

– Ах ты мерзкий… кошак! Слышь ты, это теперь наша повозка!.. Ха!

В воздухе разносится злобное мяуканье, и мужчина снова выходит на крыльцо. На этот раз у него в вытянутой руке черный лохматый комок, который острыми когтями старательно рвет в клочья рукав своего мучителя.

– Дай сюда! – говорит третий дядька, хватает Бирча и начинает неистово им размахивать, как флагом.

И тут мне в голову приходит мысль, которая в иных обстоятельствах могла бы показаться даже забавной…

Они же не знают, кто Бирч такой. Если бы знали, то не сунулись бы в повозку без как минимум железа, соли и парочки изгоняющих заклинаний.

– Что он делает с вашим котом? – шепчет Олани. – Может, вмешаться?

Исольда расплывается в злорадной улыбке. Готова поспорить, она не смогла бы ее сдержать, даже если бы постаралась. Она все сильнее приваливается ко мне, ноги ее не держат.

– У нас нет кота.

– Мерзкая тварь, – говорит мужчина и морщится. – Чеши отсюда!

И тут он совершает самую страшную свою ошибку.

Он швыряет Бирча на землю, наверняка ожидая, что тот перевернется в воздухе, приземлится на лапы и угрюмо уползет бродяжничать, будучи выдворенным из своих владений.

Однако едва его пальцы отпускают шерсть Бирча, как котообразное существо вдруг зависает в воздухе. Оно обнажает два ряда мелких белоснежных зубов, а его глаза вспыхивают зеленым огнем.

Это, мягко говоря, нервирует.

– Чего?.. – злобно и растерянно захлебывается метатель кота.

По толпе на площади – люди не спешат расходиться – прокатывается ропот. В нем шок, страх, тревога. К ропоту присоединяется рычание, вырывающееся из горла Бирча; домовой корчится в воздухе и рассматривает своих врагов, жалких дураков, пытающихся выгнать его из дома.

– Ваш кот всегда так делает? – выдавливает из себя Рейз.

– Это не кот, – снова бормочет Исольда, пристально наблюдая за происходящим, а воздух начинает искрить от разливающейся в нем магии.

Сердце у меня бешено колотится, но должного ужаса я не испытываю. Наоборот, я болею за Бирча, как зритель на турнире.

Звуки, которые издает Бирч, не похожи ни на звериные, ни на человеческие. Это треск тающего в ручье льда, гул осиного роя, хруст ломающейся ветки. Я зажимаю уши ладонями, хотя в этом нет смысла. Вся его ярость обращена на троих дядек, пытающихся украсть Судьбу.

Все отступают, над площадью сгущается ужас. Я почти рада, что захватчики устроили такую сцену, потому что для нас шансы быть замеченными уменьшаются с каждой секундой. Вдруг воры выпучивают глаза, и первый издает какой-то сдавленный писк. Потом изгибается в несуразном поклоне.

На одну страшную секунду мне кажется, что Бирч сейчас его убьет.

А потом мужчина начинает плясать.

Он широко раскидывает руки, еще пытаясь сопротивляться чарам, а колени весело подрагивают в такт несуществующему ритму. Он легко перебирает ногами, рыча, ругаясь и краснея. Его друзья присоединяются к нему, выделывают коленца, в разбитной джиге спускаясь по ступеням. Люди уступают им дорогу, пока они весело продвигаются к центру площади.

Взгляд Бирча становится привычно мрачным. Он опускается на землю и вбегает в вагончик, возмущенно дергая хвостом.

– Вот они! – раздается чей-то крик.

Люди в толпе хохочут в открытую, громче и громче, и никто не замечает, как в нашу сторону из узкой боковой улочки несутся несколько опасного вида людей в синем.

– Наш ход! – говорит Исольда, сверкая ухмылкой. – Вперед!

Глава 17

Я влетаю в повозку первой, успев с нежностью провести рукой по гладкому зеленому лаку.

Олани вздыхает, быстро окидывает нас взглядом и мрачно сдается.

– Давай, Сили, вытаскивай нас отсюда поскорее. Рейз, соберись.

Она практически волочет его по ступенькам.

Я без возражений усаживаюсь на водительское место, быстро и привычно проверяю рычаги и колесики. Исольда забирается последней, захлопывает дверь.

И я сразу же дергаю рычаг и завожу мотор. Мы с визгом проносимся сквозь толпу, едва не задев нескольких прохожих, и мчимся по улице.

Моя сестра нервно смотрит в окно, но у наших преследователей – ни повозок, ни лошадок. Пусть дышат пылью из-под наших колес.

Проклятье. Мне еще никогда не приходилось водить Судьбу по такому тесному городу. Это… сложно. К счастью, ранним утром транспорта мало, хотя я спугнула нескольких пешеходов и невезучих коз. И только когда мы выруливаем на прямую широкую трассу, мое дыхание выравнивается.

Наконец я оглядываюсь. В вагончике беспорядок, на полу валяются опрокинутые вещи. В углу поблескивают осколки битого стекла. Катастрофа, конечно, но могло бы быть гораздо хуже.

Решив, что новые спутники не представляют угрозы, Бирч как ни в чем не бывало делает вид, что лег подремать. Глаза спокойно зажмурены, виден розовый язычок – ну чистый кот, а не волшебное существо, издевавшееся над людьми. Люди, конечно, этого заслужили, но тем не менее.

– Бирч! – восклицаю я, осознав, как сильно волновалась за домового и как успела к нему привязаться. – Ты такой умничка. Хороший котик.

– Что он такое? – Олани и Рейзу явно неловко в тесной повозке; они стараются держаться подальше от диковинного создания.

– Наш домовой. Что там сзади? – спрашиваю я Исольду, которая все еще напряженно глядит в окно.

– Пока нормально.

Хорошо. Я выкручиваю руль и резко съезжаю с дороги вбок.

Исольда, Олани и Рейз, завалившись на крутом повороте, возмущенно галдят. Я жму на тормоз, не обращая на них внимания.

Судьба останавливается в траве.

– Сили, что ты делаешь? – Исольда с трудом встает на ноги. У нее разбита губа, на коже расцветает внушительный букет синяков, лицо перемазано кровью, а на руке открылась ножевая рана. В остальном она выглядит прекрасно. Во всяком случае, все вышеназванное не смертельно.

Я перехватываю ее взгляд, и между нами проскакивает искра согласия. Она понимает меня. Мы не подписывались на все случившееся и не сдвинемся с места, пока не получим объяснения.

Олани каким-то образом удалось удержаться на скамье. Рейз сидит, привалившись к ней спиной. Его взгляд все еще дико блуждает по вагончику. Он дрожит и пытается заговорить, борясь с тошнотой. Наконец он кашляет и сообщает:

– Миленько у вас тут…

Это не совсем то, что я хочу услышать. Исольда поднимает брови, а у Олани такой вид, будто она сейчас взбесится. Целительница делает глубокий вдох, как родитель, имеющий дело с особо трудным ребенком.

– Как они нас нашли, Рейз?

Он смотрит на нее, потом на Исольду, потом на меня. Его напускная харизма меркнет, будто с лица падает маска, и он опускает голову на руки. Ерошит всклокоченные волосы.

– Я не знаю. Нужно ехать дальше.

– Хватит, – отрезает Исольда. – Ни шагу, пока ты не расскажешь, что происходит.

Олани и Рейз обмениваются непонятными взглядами.

– Начнем с простого, – говорю я, причем спокойнее, чем могла бы. – Там были люди Лейры. Как так вышло, что они вас знают?

Повисает долгое вязкое молчание, словно эти двое надеются, что мы с Исольдой вдруг потеряем память.

Этого не случается, так что Рейз вздыхает.

– Они… э… Они работают на мою тетю.

Мы молча на него смотрим. Наконец Исольда не выдерживает.

– На твою тетю?

Он моргает, словно удивляясь нашему невежеству.

– На Лейру Уайлдфол.

Ох. Я представляю себе эту женщину, стоящую в Ревелнокс перед толпой и искрящуюся силой. Я знала, что они родня, но не считала их семьей. Не успеваю я ответить, как он быстро добавляет:

– Точнее, она, скорее, моя троюродная сестра, не близкая родственница. То есть она меня вроде как вырастила, но я не… – Это предложение могло бы закончиться по-разному, но он произносит то, чего я никак не ожидала: – …не важен.

Ну нет. Жалеть его я не стану. Пусть даже на мгновение он напомнил печального щеночка.

– А… – неловко говорю я.

– Я на нее работала, – сообщает Олани. – Некоторым образом. Она предпочитает… не заносить подобные услуги в официальные ведомости.

– О, – отзывается Исольда. – Так ты наемник.

– Была, – твердо отвечает Олани. – Немного поработала на Лейру. Предполагалось, что это только для начала, но… Короче, я застряла. Выполняла приказы. Я думала, что если произведу на нее впечатление, она даст мне настоящую работу. С приключениями. Там, искать сокровища, убивать чудовищ, защищать людей. Слишком долго я соображала, что это пустые надежды. Поэтому решила взять судьбу в собственные руки.

Я все еще на взводе, происходящее не укладывается в голове, и да, нам надо спешить, пока нас снова не нашли. Я очень стараюсь не раскачиваться и не махать руками, выплескивая нервозность.

– А та чародейка? – спрашиваю я. – Что она знает о компасе?

– Арис… – Рейз поворачивается к Олани с мольбой о помощи во взгляде.

Она сжимает челюсти и договаривает за него:

– Арис – любимая зверюшка Лейры.

Рейз морщится:

– Арис – еще одна дальняя родственница, и она меня ненавидит. Мы вместе выросли, Лейра взяла нас ради наших способностей. Но я не так талантлив, как она. Не могу тягаться с ней в магии. А теперь она выслеживает меня, как зверя. Забавно, да?

Нет. Ни капельки.

– Да она всех ненавидит, – вмешивается Олани.

– Так-то да, но меня – особенно. Ее бесит, что я перевертыш, а она нет. Хотя дело не в этом. Я не думал, будто наш проступок настолько ужасен, что Лейра пошлет ее за нами.

– Я же говорила, идея дрянь, – ворчит Олани.

Исольда нетерпеливо стонет.

– Какая идея? Зачем вам вообще понадобилось проникать в поместье?

– Надо ехать дальше, пока нас не догнали, – быстро говорит Рейз. И он прав. Но кто-то из нас должен будет в итоге уступить, и это точно буду не я.

До Олани, похоже, доходит, что если она не вмешается, то мы так и будем молча тут стоять, пока не станет слишком поздно и наше преимущество не сойдет на нет. Так что она решает высказаться.

– Три месяца назад я поймала Рейза за попыткой взлома комнаты Лейры. Я работала на нее по найму, но она рассматривала меня как кандидата на постоянную должность, и, если бы я его сдала, это сыграло бы мне на руку.

– Но ты не сдала, – говорю я, глядя между ними. Рейз снова краснеет.

– Нет, – подтверждает Олани.

Исольда изнывает от нетерпения:

– Почему?

Олани слегка улыбается. Я вижу, что они с Рейзом дружат, что их отношения глубже и теплее, чем просто партнерство. Внутри меня растет зависть: я никогда не понимала, как людям удается взять и подружиться.

– Он предложил кое-что получше. И к тому же мы с Рейзом уже были знакомы в… – Она слегка запинается, и я предполагаю, что подтекст несколько сложнее. – …в прошлом.

Пауза. Рейз встряхивается, делает вдох и продолжает:

– Лейра выгнала меня в начале года. Я не тот наследник, который ей нужен, и она решила, что я не стою усилий. Просто вышвырнула меня на улицу ни с чем. А я знал, что у Лейры в этой комнате что-то важное. Для всей семьи. Но она не говорила, что там, и я… И я однажды понял, что заслужить право на вход туда мне никогда не удастся, так что… Ну, вы понимаете.

– Так что я его отпустила и мы стали планировать деликатное ограбление. И все должно было получиться, – добавляет Олани с некоторой горечью.

– Но у вас не было подменыша для активации, – замечает Исольда.

– Точно, – говорит Рейз непонятным ровным тоном и обращает взгляд ко мне.

Я смотрю на компас на руке. Он слегка подрагивает, как будто напоминает, что пора идти.

Повисает мрачная, тяжелая тишина.

Исольда хмурится и морщится из-за присохшей к лицу крови.

– И что теперь?

– Мы найдем крепость или что там, – уверенно говорит Рейз. – Я заявлю права на Хранилище Смертных и свое место в роду Уайлд. Вы получите свою долю сокровищ. Лейра получит под зад. Все в выигрыше. – Он усмехается, склонив голову, и я вижу мечтательные огоньки в его глазах. – Ну, кроме Лейры.

До сих пор я молчала, пытаясь переварить услышанное, но теперь моя очередь высказаться. Я говорю очень тихо – и потому удивляюсь, когда все оборачиваются и смотрят на меня.

– А мы, по-вашему, вот так возьмем и согласимся? В соглашение не входило, что за нами объявят охоту.

Рейз пожимает плечами. Теперь он снова похож на прежнего себя, с озорством во взгляде.

– Соглашение не имеет смысла. Вам это нужно не меньше нашего.

Я хочу отказаться. Я так сильно хочу отказаться. Слишком много необъяснимого, и с самого начала никто не предупредил, что нам придется убегать, спасая свои жизни. Я так хочу просто уйти отсюда, как будто ничего этого никогда не было.

А потом я вспоминаю о доме, о том, как мы с мамой собирали тысячелистник, о теплом запахе земли в папиной мастерской, о золотистом полуденном свете, льющемся в двустворчатые окна. И о том, как мы вчетвером что-то рассказывали и смеялись.

А кроме этого, я сейчас попросту не могу бежать. Я потратила столько магии, что не чувствую уже ничего, кроме звона в ушах. В мою кожу въелись волшебные чернила, чары проникают в кровь быстрее, чем мне удается от них избавиться, и у меня есть всего один шанс освободиться.

– Если нас из-за этого убьют, – говорю я, напрягаясь от вынужденной уверенности в голосе, – я жду двойную оплату.

Исольда берет меня за руку и стискивает своими холодными пальцами; ее глаза возбужденно блестят. Я стараюсь не морщиться от боли, когда она сжимает мою обожженную кожу.

Быстро смотрю в глаза Рейзу и, чтобы проще было сосредоточиться, перевожу взгляд на кончик его носа. Он слегка приподнимается, когда Рейз улыбается.

– Справедливо. Так куда нам, Исилия?

Я опять смотрю на компас, хотя знаю, что увижу. Стрелка замерла, но я чувствую ее нетерпение.

– На запад, – говорю я. – Мы едем на запад. По крайней мере сейчас.

Чары под кожей немного затихают, как будто убедившись, что я о них помню.

Глава 18

Дело в том, что восемь квадратных метров – не самый комфортный способ размещения для четверых человек и домового. Если подсчитать, то выходит примерно по два квадратных метра на каждого, что вроде бы достаточно, но по факту, поверьте, очень мало.

Стоит также учесть, что двое из четырех едва ли могут выпрямиться, не стукнувшись головой, а на ограниченной площади ютятся еще и вещи.

И, главное, эти четверо не сильно ладят.

Причем выборочно. Между Исольдой и Олани быстро завязывается некая дружба, которая в основном сводится к обсуждению разнообразных способов выбить дурь из других людей, а также к разговорам о древних и, вероятно, выдуманных кладах.

Рейз в основном задумчиво молчит, и это меня устраивает.

В конце концов нам приходится остановиться на ночлег. Мы съезжаем с дороги в перелесок. Вряд ли люди Лейры смогут догнать нас так быстро, но все же будет спокойнее, если мы укроемся в деревьях.

– Эй, Пернатый, не поищешь нам местечко для гнезда? – говорит Олани и сует в руки Рейзу оба их спальника. Несмотря на интонацию, это не вопрос.

– Олани! – возмущается он, покраснев. Наверное, ястреб – его любимое обличье после человеческого. Не знаю как, но ей вроде удалось вернуть его в нормальное расположение духа своей подколкой.

– Спасибочки. – Она поворачивается ко мне. – Есть разговор.

Да что ж такое. Мне так хотелось спокойно провести вечер, вымести битое стекло, расставить вещи на свои места. Я думала, мы с Исольдой сможем наконец побеседовать без посторонних.

Однако и сестра бросает на меня странный взгляд, когда за Рейзом захлопывается дверь. Она, значит, тоже не со мной.

Стиснув зубы, я распахиваю и подпираю дверь, чтобы тесная повозка проветривалась. Начну с самых крупных вещей: кастрюля, сундук с одеждой, все упавшие с полок книги. Спина меж лопаток неприятно зудит, потому что за мной наблюдают. Вернув всё на место, я достаю метлу.

– Твоя сестра сказала, что тебе нужно время прийти в себя. – Олани поднимает перевернутый таз. – Но, Сили, давай поговорим о твоей магии.

Интересно, как это они успели меня обсудить, если я все время с ними. Получается, Исольда раскрывает мои слабые места. А это уже предательство.

– Когда это вы обо мне разговаривали?

Исольда шагает в мою сторону.

– Не пытайся съехать с темы. Хватит делать вид, что проблемы нет.

Игнорирую. Похоже, чем больше я задумываюсь о магии, тем быстрее она перерастает в нечто неуправляемое.

– Ладно, – говорит Олани. – Начнем с простого. Что за заклинание ты применила к Арис? На что опиралась?

Молчу.

– Арис умеет делать всякое со светом. У меня магия исцеления, и я иногда могу поставить щит – кстати, еще раз извини за него. Лейра как бы не по этой части, но она настолько сильный перевертыш, что остальное не имеет значения. Пока что я видела, как ты управляешь молнией, огнем и… э… и ветром. – Она впервые запинается, как будто вспомнив лицо Арис, когда я вытягивала из нее воздух. Я вздрагиваю. – Так в чем фокус? Ты знаешь магию стихий?

– Стихий? – повторяю я, наклоняясь пониже, чтобы проверить, не пропустила ли я мелкие осколки. – Вон ту лампу не зажжешь?

Слышится щелчок, темный угол озаряется светом. Выметаю из-под очага комки пыли, покрытые мелкой стеклянной крошкой. Сосредоточиваюсь на метле, и тут Олани, видимо, решает обратиться к Исольде, потому что моя сестра говорит:

– Мы ничего не знаем о магии. Она нам… в новинку.

– Сили, где ты этому научилась? – Напряжение в голосе Олани усиливается.

– Я не училась! – огрызаюсь я. – Я не умею использовать магию. Это происходит… само.

Наступает долгая пауза. Наконец Исольда говорит:

– Так, может, пора бы.

– Сол…

Но она меня перебивает. Вот оно, то чувство: что-то изменилось. Мы изменились.

– Не спорь! Твоя магия опасна, Сили. Ты же видела, как оно было… и что было с тобой. Сколько раз еще нам придется так ссориться, пока это не вылезет кому-то боком, если не хуже?

Внутри меня скручивается боль, такая жгучая, что могла бы выжечь дотла чувство вины. Я разгибаюсь и смотрю Исольде в глаза, судорожно вцепившись в метлу.

– Мне не нужна магия! Мне вообще ничего не нужно!

– Твоя сестра права, – вмешивается Олани и встает между нами. – Тебе нужно учиться ею управлять, потому что иначе мы все рискуем. Я бы очень не хотела сгореть в муках только потому, что у тебя эмоциональный зажим.

Я молчу и не шевелюсь, но мозг кипит. Я не хочу верить в то, о чем она говорит. Я хочу только, чтобы меня оставили в покое.

– Я помогу тебе, – говорит Олани. – Я не специалист в магии, но кое-что умею. Рейз умеет больше. Вместе мы…

– Ты не представляешь, каково это – пытаться управлять своей магией, – выдавливаю я сквозь стиснутые зубы. Я сама знаю, что моя магия опасна и непредсказуема; именно поэтому я не хочу иметь с ней дела.

Нет, хочешь. Ты хочешь овладеть ею и выжать из нее всё до капли. Ты же знаешь, что хочешь.

– Я знаю, что тебе тяжело с этим разбираться… – уже мягче добавляет Исольда. Она берет меня за руку и ласково ее сжимает. – Но это нужно сделать. И тебе хватит сил справиться, Сили. Я в тебя верю.

Я выдыхаю и стряхиваю руку Исольды, чтобы вымести мусор за дверь. Краем глаза наблюдаю за сестрой. На ее лице написана обида, но трогать меня снова она не решается. Может, она вспоминает пожравшую дерево огненную волну и голубой свет, мерцавший на моем разъяренном лице, когда она отхлынула. Исольда не стояла на моем пути – но что будет, если в следующий раз она там окажется?

Я не хочу, чтобы Исольда меня боялась. Я не хочу бояться сама себя. Что-то стискивает меня. Где-то внутри с надеждой бурлит магия, почти душит.

– М-мне нужно на воздух, – бормочу я, бросаю метлу и топаю прочь.

К счастью, они за мной не следуют.

К уже меньшему счастью, в зарослях меня поджидает Рейз. Вряд ли он меня действительно подкарауливал, и тем не менее я спотыкаюсь об него в потемках и падаю. В ладони вонзаются сосновые иглы, и я недовольно всхрапываю.

– Пора прекращать так встречаться, – говорит Рейз в нескольких сантиметрах от моей головы. Кажется, мы сталкиваемся третий раз, и я уже не уверена, что он не нарочно это устраивает. По крайней мере, падать на него безопасно – он мягкий, ничего острого из него не выпирает.

– Заткнись, а? – Я неловко его отталкиваю, сидя на земле в безобразном ворохе своих юбок.

Рейз немного привстает на локтях, но явно меня не слушает.

– И что там у вас произошло? Если Олани устраивает засаду для Серьезного Разговора, ничего хорошего ожидать не приходится.

Я неосознанно сгребаю горсть хвоинок и мусолю их в пальцах. Мы медленно удаляемся от гор, выходя на пространство между Восточным и Западным Хребтами, в основном необитаемое. Над головой такие же яркие звезды, как дома, где их не заслоняли горящие допоздна городские фонари. Воздух чистый, резкий, как будто мы – единственные люди на многие километры. Я долго таращусь в темноту, прежде чем сказать:

– Она хотела обсудить мою магию.

– В целом… разумно, – произносит он нерешительно, догадываясь, что ступает на скользкую дорожку. – Ты очень… сильная. Мое счастье, что мы в одной команде.

Тут бы мне ужаснуться, что он говорит словами Исольды, но он добивает:

– Ты ведь не всегда что-то взрываешь, да?

Я крепче сжимаю хвоинки и вдыхаю их терпкий сладкий запах.

– Я использую магию, только если нет другого выхода. И не собираюсь это обсуждать.

На удивление, Рейз задумчиво молчит. Потом снова заговаривает, уже мягче:

– Нельзя никого заставлять использовать магию против воли. На своей шкуре знаю.

Едва сдерживаюсь, чтобы не взглянуть на него с укоризной. В его голосе звучат искреннее сочувствие и боль. От кого угодно ожидала понимания, но не от него.

– Спасибо. – Я колеблюсь, смахивая зеленые чешуйки с рисунка на своей ладони. – Я не собиралась его красть. Не понимаю, почему именно я.

– Я же говорил, я везунчик. – Странно, но он снова смеется. Почему он так несерьезен? – Никто не знал, что для этого нужен подменыш, даже Лейра. Ты просто там оказалась, а теперь вынужденно застряла в компании идиота-перевертыша, которого надо отвести в забытую судьбой крепость, и мои предки явно не продумали нюансы. Может, к тому времени, когда мы туда доберемся, я смогу решить, хочу ли обрести наследие своего рода или попросту сжечь его дотла.

Я просто его слушаю. У Рейза определенно сложные отношения с родней, но это меня никак не касается. Лучше промолчать, потому что, если его планы будут иметь для меня значение, я начну сомневаться, правильно ли мы поступаем.

Его лицо светлеет.

– Что такое, Исилия? О чем задумалась?

Вряд ли ему вправду интересны мои мысли. Я просто пешка – пешка, которой хорошо заплатят, когда это проклятое испытание закончится. Жду не дождусь, когда Судьба снова станет только нашей с Исольдой, потому что мне очень хочется вернуться в нормальную жизнь. И да, его правда: он идиот. Наконец, я решаюсь спросить:

– И зачем мне все это знать?

Рейз делает паузу, задумывается. Слышится только гул устраивающихся на ночлег насекомых.

– Потому что я вряд ли могу не нравиться тебе сильнее, чем уже не нравлюсь, – говорит он, старательно пытаясь придать легкости своему тону. – Что мне терять?

Я не смотрю на него, но ощущаю, как он близко. Не знаю, отстраниться или сделать вид, что мне все равно.

Ну, он хотя бы не говорит о магии. «Опасной», – повторяет голос Исольды где-то в подсознании, снова и снова. Опасной, опасной, опасной.

И потом другой голос: Умница.

Я потираю руки, нажимая на центр компаса, чтобы сосредоточиться.

Рейз тянет ко мне ладонь, как бы спрашивая. Я нерешительно даю ему левую руку. Он бережно поворачивает ее к лунному свету, будто боясь сломать. И впервые по-настоящему рассматривает компас.

Я смотрю на наши руки.

– Почему именно подменыш?

– Не знаю. – Рейз тихонько вздыхает. – Но я уверен, что это связано с твоей магией. Может быть, мои предки хотели, чтобы их потомки сотрудничали с фейри, если понадобится получить доступ к хранилищу. Это вроде бы… справедливо.

– Вообще не справедливо! – не задумываясь, отвечаю я. Но руку не убираю. Я смотрю на него, желая, чтобы он понял, насколько сильно я пострадала. Впервые замечаю бледную россыпь веснушек на его носу и щеках. – По отношению ко мне.

– Согласен, – мягко говорит он, проводя кончиками пальцев по серебристому рисунку. – Впутывать тебя однозначно было ошибкой.

Он одаривает меня еще одной косой улыбкой и отпускает мою ладонь.

Хоть в чем-то сошлись. Уже хорошо.