Текст книги "Связанные кровью (ЛП)"
Автор книги: Иви Берне
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)
Глава 8
Грегори заехал кулаком в стальную дверь, взбешенный тем, что не может последовать за ней. Обозленный на солнце.
"Лгунья!"
Крик раздался эхом по помещению, и привидением разнесся по пустому клубу. Белый столб света сверкал по его сетчатке. Ладонями он тер глазные впадины, пытаясь избавиться от жгучего ощущения, но стало только хуже.
"Дерьмо!"
Он может потерять ее.
"Чертово гребаное дерьмо."
Он дал ей полчаса добраться домой, потом позвонил. Когда она не ответила, он оставил ей сообщение на автоответчике, чувствуя себя при этом полным идиотом. "Мадлена, поговори со мной. Перезвони мне."
Час спустя он снова проделал тоже самое. Затем он поклялся, что ударит себя молотком по голове, если придется проделать это в третий раз.
Потребность вампиров в дневном сне даже больше, чем людей в ночном. Его тело знало когда солнце всходило и ответно отключалось. Когда Грегори замерз, мысли стали чрезвычайно вялыми и подавленными. Может она не обманывала. Он признал, что она ни разу не выказала интереса в его сторону, кроме секса. Кроме того, она постоянно его предупреждала.
Может он ей и вовсе не нравился.
Возможно, он убедил себя в том, что хочет ее, лишь потому, что это было неизбежно. При нормальных обстоятельствах, он бы никогда не смирился с ее враньем, которое было очевидно, как ад под землей. Было ощущение, будто это проклятие, с заклинанием что-то пошло не так.
Все было неправильно.
Он настолько голоден, что готов кормиться даже крысами. Он должен поспать. Потом, сможет поохотиться. Успокоив себя несколькими рюмками водки, он наглухо закрылся в свое спальне за раздвижной стальной дверью с тройными стенками. Простыни пропахли их сексом. Он провалился в легкий беспокойный сон.
После того, как проснулся, он оделся и угрюмо вышел на улицу. Как раз стемнело. Он схватил первого, кого увидел, им оказался мальчик, приклеенный к iPod. Грегори потащил его на аллею и выпил столько, сколько было дозволено. Ну, может, немного больше. Никто не отделается легко этой ночью.
Кровь, с прокисшим вкусом, сделала его несчастным, но он проглотил ее, так как нуждался. Стерев память мальчишки, он выпроводил его с аллеи.
Первое кормление дало Грегори лишь силы подготовиться ко второму. С этой целью он пошел в Централ Парк, он должен убежать в леса, на охоту, стать диким.
Забравшись на дерево, он присел на корточки на ветке, изучая местность на присутствие ночных бегунов и выгульщиков собак. Возможно, Михаил прав. Может это лучший способ кормиться. Возможно, это лучший способ взаимодействовать с людьми, и точка.
Женщина– бегунья трусцой пробежала под его веткой, ее затрудненное дыхание легко было различить в холодную темную ночь. Тот факт, что ее задница слегка походила на зад Мадлены повлиял на выбор. Он спрыгнул с ветки, тихо, как во сне. Тремя большими шагами он поймал ее и затянул в кусты. Но, вместо того, чтобы сразу же оглушить, он позволил девушке бороться. Она билась, пиналась и кричала в его ладонь. Он лишь крепче прижал ее.
Борьба закончилась, когда он укусил ее. Так было всегда. Ее кровь полилась в его горло пульсирующими горячими всплесками, но ее страх не сделал ничего, чтобы вкус улучшился.
Она – не Мадлена.
Хотя Грегори всегда пытался оградить себя от историй, живших в людской крови, он все же увидел несколько картинок – людей, которых она любила, места, где побывала. Он оттолкнул ее и она упала. Поднимая ее на ноги, он прошептал, "Забудь меня. Беги."
Уверенный в том, что сможет отыскать кого-то с более достойным вкусом, он начал хватать каждого, кто попадался на пути, и пробовать на вкус, даже не стараясь скрыть свои действия. Каждый следующий смаковал все хуже, но их кровь смешалась и предоставила ему мощный прилив силы.
Он обнаружил молодого мужчину в гладком костюме с атташе в одной руке и телефоном в другой. Грегори раскинул руки и улыбнулся, как старый добрый друг. Удивленный, мужчина закрыл телефон, и Грегори принялся его обнимать. Зеваки подумают, что они любовники. Они и не заметят борьбы. Он укусил его высоко, погружая клыки в пахнущую одеколоном плоть, прямо под подбородком. Вкус его крови был еще хуже, настолько ужасным, что пришлось отступить и выплюнуть кровь на землю, где та смешалась со стоячей водой и листьями.
Между ними появилась тень. Михаил. Больше никто не осмелился бы.
"Иди." Грегори и Михаил произнесли в одночасье. Мужчина пустился бежать.
Михаил стоял близко, так близко, что его дыхание грело щеку Грегори. "Мне стало любопытно, кто это охотится на моей территории, оставляя след страха." Когда Михаил выглядел таким спокойным, это могло значить лишь одно – он зол. "Я подумал, это кто-то из новообращенных, Гриша."
Грегори сплюнул еще раз, пытаясь очистить рот от вкуса кошачьей мочи и пепла. "Иди дальше, Михаил. Мне это нужно."
"Ты уже пьян от крови." Руки Михаила сомкнулись на его плечах. "Иди домой."
Грегори отбил его руку. "Я буду кормиться, когда захочу, где хочу, и столько, сколько хочу."
"Только послушай себя," сказал Михаил, губы его искривились от отвращения. "Ты – Фостин!"
"Лучше быть мусором." Грегори ушел, направляясь вглубь парка, а не в обратном направлении.
Он ожидал, что Михаил последует за ним. Но никак не ожидал, что тот нанесет удар сзади.
Бум!Удар поразил Грегори, и он упал лицом вниз, в мертвую зимнюю траву. Он развернулся как раз вовремя, чтобы поймать Михаила за ногу и потянуть. Они схватились на земле, качаясь, тихо, были слышны лишь сильные удары. Они дрались редко, но когда приходилось, это было по настоящему. Они изучили друг друга слишком хорошо, чтобы знать наверняка, как лучше всего навредить.
Михаил пригвоздил его к земле, сев сверху, и принялся молотить по почкам. Грегори выгнулся достаточно, чтобы заехать локтем Михаилу прямо в лицо. Капли крови запахли в воздухе, и Михаил отшатнулся назад. Затем, они оба уже стояли на ногах, раздавая друг другу удары кулаками. В этом Грегори был сильнее, в этом духе он хотел продолжать.
Опьяненный кровью или нет, а жестокость прочистила мозги Грегори. Он осторожно продумывал каждый удар. Удар, финт и резкий апперкот в челюсть Михаила. Прекрасно. Удар с треском попал в голову. Такой удар вырубил бы любого, но Грегори дрался с сильнейшим вампиром Нью Йорка, может даже и всей Америки. Скоро он примет главенство в семье.
В следующую секунду, он дважды ударил Михаила в солнечное сплетение, сбивая с ног. Впервые за эту ночь Грегори почувствовал себя счастливым. Он замахнулся ногой, чтобы нанести удар по голове, но Михаил быстро оправился и схватил его за ногу. Грегори упал.
Михаил схватил его за воротник и поднял в воздухе, рыча от усилий. На некоторое время Грегори завис в воздухе, невесомый – пока его спина не обернулась вокруг ствола дерева.
Дерево со свистом отлетело, и он с грохотом ударился о землю, разбивая голову о корень дерева. У него была секунда, чтобы сообразить, хорошим в драке с Михаилом было то, что никогда не появлялось чувства, будто он сдерживается.
Благодаря инстинкту, он увернулся от удара Михаила, так как все, что он мог видеть были лишь звездочки. Вслепую, он сделал выпад кулаком, и попал в цель, получил еще несколько ударов перед тем, как Михаил повалил его, прижав грудь коленями, а его предплечье стало стальной преградой его горлу.
"Давай!"
Грегори попытался вывести его из равновесия, но Михаил держался стойко. Он весил, как тысячафунтовая туша.
"Давай!" Он всем своим весом надавил на горло Грегори. Вместо того, чтобы запаниковать, Грегори расслабился. Когда все дерьмово, приятно знать хоть несколько вещей наверняка. Одна из них – боль. Он понял, что такое боль, чувствуя ее сейчас, и то, как будет чувствовать себя завтра. Также, он осознал, что значит первенство. Драться с Михаилом было великим жестом, но всегда – бесполезным, он был Старшим. Но иногда он проверял его, и проверял себя – он был Вторым.
Он не спешил сдаваться, хотя его легкие горели от нехватки воздуха. И, когда желание выжить превзошло упрямство, он поднял руки над головой и показал открытые ладони. Его зрение было ограничено, но он мог отчетливо видеть запекшееся от крови лицо Михаила. Заметив жест, Михаил ангельски улыбнулся и поцеловал Грегори в губы.
"Теперь, объясни мне, почему ты ведешь себя, как последний придурок."
Лишь тогда он убрал руку, и Грегори, задыхаясь, вернулся к жизни и задышал.
"Не понимаю, зачем ты вообще предоставил ей выбор." произнес Михаил, когда Грегори рассказал свою историю. Они все еще сидели под тем деревом, оба слишком раздраженные и уставшие, чтобы куда-нибудь идти.
"Что, мне что, нужно было привязать ее к кровати?"
"Да." Михаил был одна серьезность.
"Значит, ты говоришь, мне нужно поехать в Квинз, связать ее, и засунуть в багажник?"
Михаил пожал плечами. "Она всего лишь человек. Тебе даже не понадобится веревка. Просто скажи ей залезть в багажник."
Эта идея была достаточно забавной, чтобы заставить его рассмеяться – почти. "Ты еще не встречался с ней. Я могу нажать на нее лишь слегка, и не более."
"Никакого очарования?" Сейчас Михаил выглядел уже заинтересованным. "Она настолько прочная? Это, наверное, часть полного комплекта – причина, по которой она – твоя суженая."
"Ага, и еще в придачу с испорченным сердцем в комплекте? А то, что я не могу кормиться от нее – тоже часть комплекта? И то, что она не хочет иметь со мной ничего общего? Говорю тебе, задрало все это."
"Она не врет на счет сердца, или все же…?"
"Нет, у нее сбивчивый пульс."
"Я не понимаю. Ты ведь попробовал ее, когда связался с ней. Тогда все было нормально?"
Грегори не подумал об этом. Он мысленно вернулся назад. Признаться было трудно. "Я не попробовал ее кровь из сердца, лишь кровь из ран."
Михаил состроил гримасу. "Зачем ты сделал это?"
"Мне показалось, что я задолжал ей, сбив машиной." Это было ошибкой. Он должен был позволить скорой забрать ее. Если бы он так поступил, то сейчас был бы в своем уме. "Я не был голоден, просто хотел залечить ее раны."
"Ты сбил ее – своей же машиной?" Михаил рассмеялся. А это происходило не так часто. Его смех звучал, как кашель тюленя. Грегори насупился. Это было вовсе не смешно.
Ну, может, и было, чуть-чуть.
"Послушай," сказал Михаил, вытирая глаза. "Я уверен, что с этим можно как-то справиться. Если она – твоя суженая, то, несомненно, ты можешь от нее кормиться. Как ты собираешься размножаться, если не можешь обратить ее? Иди, отыщи ее, а я найду кого-нибудь проконсультироваться по этому вопросу."
Глава 9
«Не могу поверить, что ты такая идиотка.»
Главной хитростью больничной жизни был сон, спать как можно больше. Зависнуть где-то чуть ниже порога сознания, где не чувствуешь боли, ничто не тревожит и не волнует, просто лежать онемевшим. Она проделала очень хорошую работу, также, приходя в себя лишь для того, чтобы поссориться с родными и поспорить с докторами. Поздняя ночь – лучшее время, в отделении интенсивной терапии тихо, или так тихо, как это возможно, и ни одного посетителя. По этой причине она сильно удивилась, проснувшись, когда услышала эти слова на второй день пребывания в больнице.
Грегори? С трудом открыв глаза, она увидела его массивный черный силуэт в зеленоватом флуоресцентном свете. Память об их ночи вместе сложила ей компанию в эти тихие часы одиночества. Она крепко держалась за воспоминая, и знала, хоть и ненавидя ее за то, что она его бросила, он все равно будет вспоминать их ночь, как хорошо им было, еще долго после того, как ее не станет.
Она никогда не хотела, чтобы он видел ее такой.
"Исчезни, Фостин," хриплым голосом произнесла она. "Тебе здесь не место."
"Я не уйду."
Мэдди потянулась за кнопкой вызова у края кровати.
"Это не сработает."
"Пожалуйста, скажи, что ты не сделал ничего плохого с медсестрами."
"Не волнуйся. Я лишь предпринял меры, чтобы мы могли поговорить."
Мэдди повернула голову влево, к занавеске. "Мистер Циммерман?"
"Не слышит."
Вампиры. Низкий, электрический шум ее приборов стал слышен громче в тишине, когда она решала, что с ним делать, мозг ее работал все еще медленно. Все маленькие мониторы, подключенные к ней, жужжала и пищали медленным хором. Трубки с кислородом заставляли ее нос чесаться.
"Итак, говори."
Не обращая внимания на обиду, он, казалось, растерялся. Его глаза нервно бегали по клубку проводов, выходящих из-под воротника ее рубашки, трубок на запястьях, мониторов позади нее. "Ну, во– первых… ээ, я должен отдать тебе это."
Грегори выудил из своего кармана золотое распятие, покачивая его, как гипнотизер. Это был восточный ортодоксальный крест, с дополнительным пересечением. "Мама велела отдать его тебе, и просила передать, что молится за тебя. Видишь, надпись с обратной стороны гласит, Оберегать и Защищатьна русском.
"Твоя мама?" Мэдди стало интересно, не один ли это из тех странных больничных снов. "Что, черт возьми, твоя мама знает обо мне?"
Грегори бережно взял ее руку, она была на внутривенной терапии, и зажал крест ей в ладонь. "Моя мама надеется, что ты выйдешь за меня замуж." Он встал на одно колено и поцеловал костяшки ее пальцев. "Мадлена, я надеюсь, ты выйдешь за меня замуж."
Вот блин.Появилось ощущение, будто он снова сбил ее машиной. Она пыталась дышать, устремив глаза в потолок, начавший расплываться от выступивших слез. «Я умираю, Грегори. Ты ведь знаешь это, правда?»
"Я пришел предложить тебе шанс на жизнь."
"О мой Бог." Было похоже на Лестата и Клодию. "Ты пришел превратить меня в вампира."
"Скажем так – это часть большого плана."
"Забудь." Она отдернула свою руку. "Я этого не сделаю."
Грегори поднялся, упершись руками в бедра. "Теперь, в чем твоя проблема?"
Время, отведенное на чувствительность, официально истекло.
"Я не хочу быть бессмертной. Это неправильно. Все мы должны двигаться дальше."
Он раскинул руками. "Ну почему, черт возьми, ты так одержима смертью? Послушай, это не проблема. Никто из нас не бессмертен. Я не предлагаю тебе бессмертие. Я даже не знаю, могу ли предложить тебе полноценную жизнь."
"И, что тогда ты мне предлагаешь?"
"Трансплантацию сердца."
"Господи, Грегори." Мэдди вздохнула. "Ты думаешь, я не прошла через все это со своими докторами?"
"Я хочу, чтобы ты встретилась с одним человеком. Можно его пригласить?"
Мэдди подняла руку в знак согласия. "Приглашай. Приглашай кого хочешь. Почему, блин, нет?"
Грегори вышел за занавески и через несколько секунд появился с красивым мужчиной, с зализанными волосами, одетым в джинсы и кофту, с атташе в руке. Он одарил ее улыбкой Не волнуйтесь, я профессионал', которую она уже так много раз видела, так она поняла, что он наверняка доктор.
"Мадлена, это доктор Феликс Эль Хоури."
"Здравствуйте, Мадлена. Можете звать меня просто Феликс. Рад встречи с вами." Он говорил с интригующим французским акцентом. "Я просмотрел ваши записи. Да у вас целая история."
"Это вы мне говорите?"
"Вы отказались от дальнейшего вмешательства, как я вижу."
"Если вы прочитали мою карточку, то знаете, они станут лишь жестом милосердия на этой стадии. Я бы предпочла больше не проходить через все это. Между прочим, какая у вас специализация, доктор?"
"Я – хирург– кардиолог – или, по крайней мере, был им недавно – медицинский в Гарварде, Джона Хопкинса, и Нью-йоркский университет. Но потом я встретил свою жену и стал вампиром, сейчас я уже не практикую в больнице.
О, доктор– вампир. Так вот почему от него исходят сексуальные вибрации. Ей стало любопытно, существуют ли вампиры– рыбаки, вампиры– толстяки или вампиры– неудачники. Феликс продолжил, "Но не волнуйтесь, я еще не бросил практику. У меня есть план на ваш счет."
"Уже ничего нельзя сделать. Я – не кандидат на трансплантацию."
"Да, но с кровью вампира в ваших венах, вы им станете." Возбужденный идеей, он помахал руками, как чародей. "Мадлена, кровь вампира – удивительная вещь. Она не поддается инфекции, она просто усваивает все, даже трансплантаты."
"Вы знаете это наверняка?"
"Не совсем. Такого мы еще не делали, насколько мне известно, но теоретически – это должно сработать."
"У вас уже есть донорское сердце для меня?"
"Нет, и если на говорить на чистоту, это может занять некоторое время – подыскать его по неофициальным каналам. Чистое, понимаете. Не думаю, что вы захотите сердце, взятое… ээ….бессовестным путем? В лучшем случае всего сценария, мы подыщем для вас сердце вампира, но это будет еще труднее. В любом случае, это разговоры о будущем. А сейчас, я бы хотел имплантировать вам Джарвик 2000."
Мэдди застонала.
"Вы слышали о нем? Я имею в виду не все медицинское замещение, Джарвик 7. Я говорю о поддержке сердца. Джарвик 2000 это аксиальная помпа крови. В отличии от седьмого, мы добились успеха с длительным использованием 2000. Мне кажется, он вам подойдет, пока мы не найдем сердце."
Мэдди жестом показала, что он может продолжать. "Я читала о нем."
"Теперь, ваш случай немного…. Как же это называется? Ловушка -22, безвыходное положение? Вашему сердцу придется нелегко, быть обращенным так быстро, но вам понадобится кровь вампира, чтобы Джарвис прижился. Мы сделаем это одновременно. Мы собираемся осушить вас, забрать ваше сердце в автономном режиме и установить помпу."
Мэдди презрительно фыркнула по поводу идеи. Это было безумием. Феликс кивнул в знак согласия. "Нет уверенности в том, что все получится. Если бы у меня был выбор, я бы разделил 2 процедуры, по одной в неделю, но у вас нет времени."
"Преимущества?"
"Не стоит предварительно обсуждать преимущества." Феликс жевал свою ручку. Плохой знак.
"Давайте же. Я знаю, как вы парни думаете."
Он пожал плечами. "Вы слишком слабая, но воля к жизни много стоит. Я даю вам 4 из 10, что вы переживете переливание крови, и потом подниму ваши шансы даже на установку. Но если вы выживите, я полагаю, вы справитесь с помпой. То, как приживется донорское сердце, будет зависеть от состояния вашего здоровья позже. Этого я предвидеть, к сожалению, не могу."
Мэдди пощупала крест, его теплое присутствие в руке обнадеживало. Она думала, что уже покончила с этим решением, и достигла мира. Может ли она заставить себя пройти через это? Вновь разорванная пополам, и поддерживаемая аппаратами, жужжащими рядом. Вечное сомнение и беспокойство. Она посмотрела на Грегори. Она готова побиться об заклад, он и понятия не имеет, что это искусственное сердце значит для нее – для них.
"Феликс, напомните мне, где будет место выхода кабеля?"
"Прямо над пупком."
Брови Грегори поднялись в удивлении. Ага, она думала, это послужит плохим примером. У детки есть розетка.
"И он будет подсоединен к батарейкам, верно?" Она смотрела прямо на Грегори, когда говорила. "И я должна буду носить этот прибор на поясе 24 часа в сутки 7 дней в неделю?"
"Верно, эта диаграмма показывает, как это работает."
Счастливый, как ребенок игрушкой, Феликс достал брошюру из портфеля. Мэдди оттолкнула ее, но Грегори взял и с серьезным выражением принялся изучать. "Видите, с одной стороны пояса устройство с батарейками, которое снабжает энергией крыльчатку, а эта коробочка, с другой стороны – регулятор системы. Она регулирует скорость помпы."
"И я должна буду избегать требующих усилий действий, я так полагаю?" Мэдди вновь встретилась с глазами Грегори. "Итак, как на счет сексуальности, Фостин? Страдающая отдышкой, прикованная к кровати жена с раздражающей розеткой на животе и с поясом, полным батареек, от которых нельзя отделаться. Все еще хочешь жениться?"
Грегори присел на кровать рядом с Мадленой. Внезапно, он стал выглядеть таким же уставшим, как и она. "Мэдди, обратить тебя значит жениться. Обращение это процесс соединения, связывающий на клеточном уровне. И, без сомнения, я хочу обратить тебя, я хочу, чтобы ты жила."
"Я буду за дверью, если у вас возникнут вопросы," сказал Феликс, выходя из палаты.
"Связанные на клеточном уровне?" произнесла Мэдди. "Это безумие! Если все это правда, что тогда случится с тобой, если я умру во время этого процесса?"
Грегори не ответил ничего, лишь низко склонил голову. Она все поняла, все стало ясно, как белый день. Для него это было так же опасно, как и для нее.
"О нет, Фостин. Что произойдет с тобой, если ты окажешься связанным с инвалидом до конца своих дней? А, что если я умру во время операции? Не получится. Я тебе не позволю."
Подняв голову, их глаза встретились. Выражение его лица было решительным, а глаза такие синие, что дух захватывало. "Я вижу все совсем по– другому."
Мэдди стала, как вкопанная. О берегать и Защищать.Это работало в обе стороны. Она могла спасти его. «Предложение отклонено. Я хочу, чтобы ты ушел.»
"Мэдди-
"Уходи!"
Грегори посмотрел на ее кардиомонитор, который начал быстро пищать и, вне всякого сомнения, выглядел, как Пиренеи. "Я дам тебе время все обдумать," произнес он таким тоном, которым успокаивают сумасшедших. "Я вернусь завтра."
"Не стоит." сказала она уже мягче. "Грегори, я очень ценю то, что ты пытаешься сделать. Никто и никогда еще не делал для меня ничего настолько приятного. Но кости уже брошены, понимаешь? Я с этим смирилась."
Грегори нахмурился. "Лучше тебе еще остаться живой, пока я завтра вернусь."
Алекс встретил его на медсестринском посту. Они с Феликсом были заняты заигрываниями с медперсоналом. "Как все прошло?"
Грегори вылетел через выход, не ответив ни слова. Он слышал, как Алекс попрощался со своими новыми подругами, и они с Феликсом догнали его, когда он уже шел по коридору.
"Все хорошо, а?"
Феликс ответил, "Я не должен был рассказывать ей о преимуществах."
"Нет, вполне справедливо, чтобы она была в курсе. Мы все должны понимать, во что ввязываемся."
"Итак, я должен исчезнуть, пока кто-нибудь из моих бывших коллег меня не заметил."
"Да, конечно Феликс, иди. Спасибо. Планы на завтра все еще остаются в силе, пока я сам имею к ним отношение."
Феликс поклонился. "Мы будем готовы."
После того, как он ушел, Алекс спросил, "Итак?"
"Она не сделает этого. Она пытается защитить меня, уберечь от боли, если она умрет во время процесса."
"Прекрасно. Значит, ты ей не безразличен. Она уже знает, что ты связан с ней, так или иначе?"
"Я не объяснил ей, что уже связан с ней."
"Почему?"
"Подумай, Алекс. Я не хочу, чтобы она чувствовала себя виноватой. Она должна захотеть этого сама. Она должна захотетьискусственное сердце. Должна захотетьстать такой, как мы. Должна захотетьбыть связанной со мной."
Они остановились у лифта. Грегори охватило желание заехать головой в стену, потому что он знал, что бесполезно надеться, будто она захочет хоть что-нибудь из высшее сказанного. "Если она согласится только из чувства жалости ко мне, не думаю, что у нее появится стремление выжить."
" Хочешь сказать, что борясь с ней, ты таким способом ей помогаешь?"
Двери лифта открылись. "Это то, что у нас получается лучше всего."
"Ты сказал ей, что любишь ее?"
"Я сделал ей предложение."
Алекс вздохнул. "Да… это прекрасно…но ты говорил ей, что любишь ее?"
"Вообще-то нет, но она это знает." Двери лифта открылись, Грегори окинул взглядом людей, ожидавших снаружи, никто не сделал и шагу вперед, двери снова закрылись. " Конечно же, она знает. Зачем мне тогда всем этим заниматься?"
"Знаешь, вы с Мишей насмехаетесь надо мной за то, что я смотрю Опру, но Миша, в своем роде, монах, а ты – настоящий неандерталец." Алекс сложил руки на груди, упершись в перила. "Вы заставляете меня гордиться тем, что я – метросексуал."
"Что?" Он не понял ничего из того, что ему поведал Алекс. "О чем, блин, ты тут рассказываешь? Просто скажи, что мне делать!"
"Гриша, ты должен подружиться с прекрасным."
