Текст книги "Ради неё и тебя (СИ)"

Автор книги: Ивето Витко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

Глава 18

Через нудных полчаса Настя вслед за Карповым поднялась на довольно крутой пригорок, с которого её глазам предстала деревня, состоящая из пятнадцати домов, расположенных в один ряд в низинке у подножья холма. Было очевидно, что Карпов ранее посещал эту деревню, потому что, спустившись с пригорка, он уверенно прошёл первые семь домов и указал на восьмой.

– Нам сюда.

Анастасия критично глянула на обычный деревенский дом, явно требующий косметического ремонта, а потом прокомментировала:

– Неахти жилище! Что ж этот Хомяк не купил себе квартиру, как ты или Алантьев?

– Пахом на другое деньги зарабатывал, – пояснил Карпов, приближаясь к калитке нужного дома.

– На что? – не отставала Настя.

– У его старшего сына были серьёзные проблемы со зрением. Пахом в долги влез, кредитов набрал, чтобы сыну операцию в Мюнхене сделать.

– Всё закончилось хорошо? – с надеждой уточнила Макарова.

Карпов утвердительно кивнул:

– Да, операцию сделали, а долги и кредиты остались. Вот Пахом и пошёл в ЧВК, чтобы семью из долговой ямы вытянуть. Сам на всём экономил, каждую копейку домой посылал.

– Поэтому "Хомяк."

– Не только по этому, – снисходительно улыбнулся Карпов, открывая калитку, ведущую во двор, где, поставив старый велосипед колёсами вверх, возились два мальчика.

Одному мальчишке на вид было лет десять, а второму – лет семь. Они пытались приладить на положенное место ржавую цепь.

– Привет, ребята. Цепь слетела? – отвлёк их от дела Карпов.

– Здравствуйте! – степенно кивнул головой старший паренёк и толкнул в бок младшего. – Беги к маме. Скажи, что дядя Макар приехал.

Младший послушно побежал в дом.

– Отец дома? – спросил Карпов, присаживаясь на корточки возле велосипеда.

– Да. Он на огороде, а мамка обед на кухне варит, – мальчишка указал рукой в сторону двери, за которой скрылся его брат.

– Цепь смазал? – Карпов рассматривал велосипед.

– Ага, – шмыгнул носом паренёк.

– Давай я попробую нацепить её, а ты колесо прокручивай, – предложил Карпов ребёнку.

– Давайте, – охотно согласился тот.

Когда через минуты две во двор вышла средних лет женщина, точный возраст которой назвать не представлялось возможным из-за седины и глубоких морщин под глазами, цепь уже была установлена.

– Здравствуй, Надя, – вытирая руки, поднятой с земли тряпкой, поприветствовал Карпов хозяйку.

– И тебе здравствуй, Макар. Какими судьбами к нам? – настороженно спросила женщина.

– Разговор у меня к твоему супругу, – ответил Карпов и пояснил. – Хочу погостить у вас немного, пожить вдали от города.

– Пахом на огороде, сразу за домом, навоз разбрасывает, – поправив рукой растрепавшиеся волосы, ответила женщина.

– Пошли, – шепнул Карпов Насте.

Завернув за дом, Анастасия увидела невысокого полноватого мужчину с вилами в руках, который старательно разбрасывал органическое удобрение по огороде. Мужчина был немолод. Настя решила, что ему около пятидесяти. Все его движения были какими-то суетливыми, а в сочетании с плотным телом и непропорционально малой для этого тела головой он действительно чем-то напоминал хомяка.

– Бог в помощь, Пахом, – вместо приветствия крикнул Карпов.

Пахом Соловьёв обернулся, на лице его отразилось волнение, которое он попытался скрыть за натянутой улыбкой.

– Макар, рад тебя видеть! Забыл ты про меня! Когда последний раз приезжал? – тараторил Соловьёв, подходя к Карпову.

– В прошлом году приезжал на твой День рождения, – Карпов обнял Пахома и пояснил свой визит. – По делу сейчас приехал. Помощь твоя нужна.

– Что случилось? – Соловьёв занервничал.

– Позволь погостить у тебя мне и девушке, – попросил Карпов.

– Сперва скажи: кому дорогу перешёл? – потребовал Соловьёв.

– Северу, – честно ответил Макар.

– Ой, этого лучше не злить! – замахал руками Соловьёв, надув щёки, от чего ещё больше стал похож на большого хомяка.

– Так вышло, – нахмурился Карпов.

– Что не поделили? – весь вид Соловьёва говорил, что он желает знать подробности.

– Её, – Карпов глазами указал на стоящую рядом Настю.

– Красивая, – Соловьёв прошёлся взглядом по Анастасии. – Север всегда камушки в свою коллекцию со вкусом подбирает. Как зовут?

– Я – Настя, – представилась Макарова.

– Настенька. Хорошее имя, – протянул Соловьёв и замолчал, видимо обдумывая, что ему делать.

– Долг за тобой, – напомнил Пахому Карпов.

– Помню, – кивнул тот и, махнув рукой, разрешил. – Оставайтесь, но если вдруг что…

– Мы сразу уйдём, если "вдруг что," – заверил его Макар. – Нам бы позавтракать. Дело к обеду идёт, а у нас ещё завтрака как такового не было, и ужин мы вчера пропустили.

– Сейчас Надюше скажу, она сообразит на стол, – засуетился Пахом.

– Подкреплюсь и помогу тебе с огородом, – пообещал Карпов.

– Вот это по-нашему! – обрадовался Соловьёв. – Закончим здесь, вытопим баньку, посидим вечерком.

– Хороший план, – одобрил Карпов.

Соловьёв воткнул вилы в землю и двинулся в сторону дома.

– Наденька, ребята у нас погостят немножко, – заискивающе заглянул он жене в глаза.

– Пусть гостят. Места всем хватит, – отозвалась Надя.

– А обед готов? Надо бы гостей покормить, – уже более уверенно продолжил Соловьёв.

– Суп готов. Хотите супа? – спросила Надя у гостей.

– Мы не привередливые. С удовольствием супа отведаем, – заверил хозяйку Карпов и представил Настю. – Познакомься, Надя. Это – Настёна. Она с виду такая деловая, а так очень девочка хорошая.

– Совсем я не деловая, – запротестовала Настя и обратилась к хозяйке дома. – Можно я вам на стол накрывать помогу?

Надежда кивнула:

– Можно. Пойдёмте в дом.

Соловьёв задержал жену, взяв её под локоть:

– Макар мне с навозом поможет, а потом баньку организуем.

– Сперва навоз, потом баня, – строго ответила Надя.

– Это само собой. Я про другое, – Пахом снова надул щёки. – Может мы за обедом по стопочке беленькой выпьем, чтобы работалось лучше и для аппетита?

– Пахом, мы с тобой вечером выпьем беленькой. После бани, – вмешался Макар, не дав Надежде открыть рта. – Перед баней пить вредно.

– Хорошо, – легко согласился Соловьёв. – Тогда я на огород, а ты перекуси и приходи.

– Обедать, значит не будешь, – хмуро уточнила Надя.

– Вечерком поем, после баньки, – улыбнулся Пахом, снова заискивающе глядя в глаза жене.

Когда Соловьёв скрылся на огороде, хозяйка провела Макара и Настю в дом.

– Разувайтесь, раздевайтесь, – не слишком дружелюбно предложила она и направилась к старому деревянному столу, стоявшему у окна.

Карпов, сняв куртку, обратился к Наде:

– Извини, что мы, как снег на голову, вам свалились.

– Да я не на вас злюсь, – махнула рукой Надежда. – Пахом достал: с утра выпивку клянчит.

– Настёна, отдай водку, что мы привезли, Наде, – велел Карпов.

Настя вытащила водку и конфеты из сумки, положила всё на стол.

– Зачем же вы тратились, – пожурила гостей хозяйка, но взгляд её заметно потеплел.

Макар быстро съел тарелку густого, наваристого борща, проследил, чтобы Настя опустошила свою тарелку, потом обратился к суетившейся возле стола Надежде:

– Дай мне во что переодеться. Пойду помогу Пахому.

– Сейчас найду трико и рубашку. Сапоги в веранде стоят и старая куртка Пахома есть. Оденешь её. Может свитер дать?

– Всё давай, – вставая из-за стола, попросил Карпов.

Хозяйка вышла в соседнюю комнату, а Макар, ожидая её, прислонился к дверному косяку.

– Отдыхай, – сказал он Насте.

– Я у Надежды спрошу. Может она мне работу придумает, – поделилась своими планами Анастасия.

– Хорошо, – разрешил Карпов, а потом строго предупредил. – Если позвонит тебе кто-нибудь, не отвечай на звонок на всякий случай.

– Я не дура! – закатила к потолку глаза Настя.

– Знаю. Это я так. На всякий случай, – остудил её Карпов, наблюдая, как возвращается Надя с кучей одежды.

Когда Макар вышел в коридор переодеться, Надежда, проводив его взглядом, вздохнула:

– Хороший мужик. Жалко, что столько горя хлебнул. Ты уж не обижай его.

Макаровой очень хотелось расспросить Надю о том, что значили её слова, но в комнату заглянул Карпов.

– Там вода на газу кипит, – сказал он хозяйке.

– Это я поставила воду посуду мыть и забыла, – спохватилась Надя.

– Можно я помою посуду? – вскочила из-за стола Настя.

– Если есть желание, то помой, а я пойду скот кормить, – разрешила Надежда.

– Развлекайся, Настёна, – улыбнулся Карпов. – Я – на огороде.

Глава 19

Настя помыла посуду, а затем взялась помогать Наде готовить ужин. Макарова чистила и жарила картошку, нарезала колбасу, солёные огурцы, после – смотрела с детьми телевизор.

Пахом и Макар тем временем закончили работу на огороде, параллельно вытопив баню и отправились мыться. Пока мужчины парились в бане, Надя и Настя накрыли на стол.

Придя из бани, Пахом сразу направился к столу:

– Ой, Надюша, расстаралась! Хороший стол накрыла. Молодец. Не стыдно перед гостями. А что ж ты водочки не поставила?

– Пахом, одна бутылка на двоих – и всё, – строго предупредила Надя.

– Давай, давай, неси уже. Не трещи! – поторопил жену Соловьёв.

Надежда вышла на кухню, где стоял холодильник, и вернулась с бутылкой водки, которую утром Макар купил в столичном магазинчике.

– О, пшеничная! – воскликнул Соловьёв. – В наш сельский магазин такую давно не завозили. Значит ты, Карп, привёз. Спасибо! Уважил старого друга. Давайте-ка все за стол. Надя, детей зови.

Семья Соловьёвых, Настя и Макар сели за стол.

– Может ты тоже хочешь в бане помыться? – спросила хозяйка Настю.

– Не люблю баню, – отказалась Макарова.

– Зря, Настенька, не желаешь попариться, – разливая водку, изрёк Соловьёв. – Баня всю хворь из организма выводит. Давайте за здоровье выпьем.

– Что ж ты, Пахом, себе и мне налил водки, а дамам не предложил, – упрекнул хозяина Карпов.

– Моя жена непьющая. А ты, Анастасия, выпьешь беленькой? – Соловьёв жадно смотрел на бутылку водки, стоящую на столе.

– Нет, спасибо. Я водку не пью, – отказалась Макарова.

– Извиняй. Других алкогольных напитков в доме не держу, – хохотнул Пахом.

– Я компота за здоровье выпью, – решила Настя.

– И я, – поддержала её хозяйка.

Сперва ужин протекал довольно хорошо. Хозяин суетился, просил гостей не стесняться и пробовать то одно, то второе из блюд, стоящих на столе, однако после того, как бутылка водки опустела, Соловьёв, грозно глянув на жену, безапеляционно потребовал:

– Надька, неси вторую!

– Где я тебе возьму? – попыталась противостоять мужу Надежда.

– Будто не знаешь, где хранишь! – возмутился Пахом. – Сама принесёшь или мне сходить?

Надя осуждающе покачала головой, но вышла на кухню и принесла вторую бутылку.

– По одной, и на этом – всё, – предложил Карпов.

– Ты что выпить со мной не хочешь? – взвился Соловьёв. – Обижаешь меня! Как помощь понадобилась, так пришёл, а выпить брезгуешь! Скажи: брезгуешь?

Карпов подал свою рюмку:

– Не брезгую. Давай выпьем.

Дальше всё стало плохо. Соловьёв пил одну за одной, не обращая внимания на то, что остальные сидящие за столом этого не одобряют. Разговор не клеился.

– Вот сидим мы, выпиваем, – вдруг сказал Пахом после очередной выпитой рюмки, – а ребятки-то мертвы. Не выпьют. Помнишь, Макар, Блондиничка, Вепря, Худого, Девятого. А помнишь того молоденького, которого мы "Неделькой" звали, потому что он всё повторял: "Ещё неделька и домой." Помнишь его?

– Я всех помню, – хмуро отозвался Карпов.

– Давай помянем мужиков. Земля им пухом.

Соловьёв налил себе и Карпову полные рюмки, и они выпили их до дна.

– Давай сразу ещё по одной, – Соловьёв протянул руку к бутылке.

– Уже выпили. Хватит, – вдруг резко сказала до этого молчавшая Настя. – Вы детей пугаете.

– Дети, спать. Бегом! – приказал Соловьев.

Мальчишки вскочили и опрометью выбежали из комнаты. Соловьёв пьяно покачал головой и обратился к Насте:

– Тебе, Анастасия, Макар рассказывал, что у нашей бригады девиз был "Мы – бизнес-партнёры смерти." Как тебе? Север придумал! – глаза Соловьёва загорелись.

– Хватит Пахом! – потребовал Макар, заметив, как Надя украдкой вытерла выступившие слёзы.

– Ты мне рот, Карп, не затыкай! – стукнул по столу кулаком Соловьёв. – Я тут хозяин. Давай выпьем!

– Пахом, угомонись уже, – не выдержала Надя.

– Вали, нафиг, с пляжа, Надька! – крикнул Соловьёв жене. – Весь кайф своим нытьём портишь. Дай с другом посидеть, расслабиться.

– Пахом, иди спать, – дрожащим голосом попросила жена. – Гости в доме, а ты упился в усмерть.

– Молчать! – перешёл на визг хозяин дома, вставая из-за стола и, покачиваясь, выходя в коридор, на ходу поясняя, – Сейчас перцовой водочки принесу. Берёг для особого случая.

– Извини, Надя. Не надо было мне у вас появляться, – тихо сказал Макар, когда Соловьёв исчез на кухне.

– Не в тебе дело. Он бы всё равно напился. С тобой или без тебя, – обречённо махнула рукой Надежда.

– Почему вы терпите это? – возмутилась Настя.

– Ничего, ничего, – успокоила Настю жена Соловьёва. – Ты же видела: Пахом тихий, если трезвый, а вот напьётся и выступает. Утром прощения вымаливать будет, а вечером опять напьётся, потому что ему стыдно за себя. Так и живём.

– Давно начал пить? Работает где-нибудь? – хмуро распрашивал Карпов. – Он же мне, когда я у вас в прошлом году был, обещал на работу устроиться.

– Так год, как пьёт не просыхая. После того твоего прошлого приезда он устроился к фермеру местному водителем. Месяц проработал, и за пьянки его уволили. Я Пахома закодировать хочу. Он не соглашается. Говорит, что руки на себя наложит, если пить не будет. Боюсь, что это не просто угрозы, а правда. Мне вся родня твердит: "Брось его." Как я брошу? Он же был нормальным, а из-за меня и детей жизнь свою загубил. Не могу я его бросить.

Соловьёв с бутылкой водки вернулся в комнату:

– Из личных секретных запасов. Эх, давай, Карп, за встречу!

– Давай "за встречу," а потом спать, – согласился Макар.

– Какое спать? Мы только начали. Хорошо сидим, – пьяно улыбался Пахом.

– Вы уже еле сидите, – разозлилась Настя.

– Осуждаешь, – ухмыльнулся Соловьёв. – Такая вся в белом пальто, а ты думаешь я от хорошей жизни пью? Думаешь, мне легко жить? Да я каждую ночь эту проклятую Сирию вижу! Пью, чтобы забыть всё, чтобы без снов спать.

– Успокойся Пахом. Она всё поняла. Правда, Настёна?

Настя кивнула, но это не помогло.

– Я – нормальный! – продолжил пьяно кричать на весь дом Соловьёв. – Не грабил, не насиловал, не пытал. Мне просто нужны были деньги. Деньги, едрить их за ногу! У меня семья, детки!

– Пойду подышу свежим воздухом, – объявила Настя, вставая из-за стола.

– Карп, ты же меня знаешь! Мы же вместе столько всего прошли! Если бы не ты, не пить мне сейчас водочку. Давай ещё по одной за дружбу выпьем! – просил Соловьёв.

Настя поморщилась. Хозяин дома вызывал у неё смешанное чувство жалости и брезгливости. Она уже не осуждала его за пристрастие к алкоголю, но и не могла найти подходящих причин, чтобы оправдать тот ад, в который Пахом Соловьёв превратил жизнь своей семьи.

Стоя под звёздным небом во дворе дома Соловьёвых, Настя думала о том, что где-то именно в эти минуты идёт война, что на этой войне воюют не только идейные, но и простые наёмники, что у каждого наёмника свои причины пойти убивать за деньги. Больше всего Настю терзало то, что наёмником был Макар Карпов.

Глава 20

Настя стояла, скрестив на груди руки, во дворе дома Соловьёвых и смотрела на чёрное небо, густо усыпанное звёздами. В соседнем дворе залаяла собака, где-то далеко истошно заорал кот, добавляя драматизма и без того мрачному вечеру.

– Настёна, иди в дом. Холодно, – позвал вышедший на крыльцо Карпов.

– Он ещё пьёт? – не оборачиваясь, спросила Макарова.

– Я Пахома спать уложил, – Карпов спустился с крыльца и подошёл к Насте.

– Терпеть не могу, когда напиваются. В детстве насмотрелась на это. У матери все кавалеры были пьющие, – призналась Анастасия, поворачиваясь лицом к Макару.

– Да понял я, – вздохнул Карпов. – Только и ты пойми: не может он не пить. Тяжело ему тут после того, что делал и видел. Бывает приходит к нам в бригаду человек, одну командировку побудет и, если удалось целым вернуться, то бежит без оглядки, обрубая все связи с нами. Вот у него хорошие шансы на нормальную жизнь. Даже не так: он этой жизнью дорожить будет, а у таких, как я или Хомяк, нет будущего. Мы, если работу бросим, будем себя заживо хоронить на гражданке, мучая родню. При таком раскладе лучше уж домой в цинковом гробу однажды приехать.

– Что ты такое говоришь?! – возмутилась Настя.

– Правду, – спокойно ответил Карпов. – Посмотри на Пахома. Разве это жизнь? Я не хочу так.

– Ты так не будешь. Ты – другой, – с жаром возразила Настя.

– Все мы, кто прошёл через "командировки," уже пропащие люди. Кто-то больше, кто-то меньше, – Макар произнёс эту фразу так уверенно, что Анастасия поняла: он давно и много думал о возвращении к мирной жизни, но исключил для себя эту возможность. – На Севера посмотри.

– Северин вообще конченый, – пробормотала Настя.

– Жаль я тебя раньше не встретил, – задумчиво проговорил Карпов. – Может и жизнь у меня по-другому бы сложилась.

– Макар, зачем ты в это ввязался? Я понимаю Соловьёв. Ему долги семьи покрыть надо было. Что с тобой случилось? Не верю, что тебе, как Алантьеву, романтики военной захотелось, – Настя напряжённо всматривалась в лицо Макара, ожидая ответа.

– Я сбежал в ЧВК от своих проблем, – после долгого раздумья всё же ответил Карпов.

– Почему? – Настя взяла его за руку. – Что случилось?

Макар погладил Настю по пальцам.

– Я, Настёна, пацаном-лоботрясом был. Учиться не хотел, рвал матери нервы. Она со мной справиться не могла. Отец ушёл к другой женщине, когда мне восемь лет было. Момент его ухода я хорошо помню, хотя столько лет прошло. Всё случилось вечером. Мама плакала, сестра четырёхлетняя, глядя на мать, тоже ревела, а отец вещи молча собирал. Потом он сказал, что так для всех будет лучше, и ушел. Больше папа у нас в квартире не появлялся. Алименты платил исправно, но ни мной, ни сестрой не интересовался. Много позже я узнал, что мама запретила ему к нам приближаться.

– Её можно понять, – заметила Настя. – Она злилась на твоего отца.

– Я даже не пытался мать понять. Мне казалось, что она виновата в уходе отца. В знак протеста, чтобы ей досадить, я делал много ерунды. Школу окончил с плохим аттестатом. После школы пошёл в училище. Отучился на оператора погрузчика. Короче, на грузчика, – видя недоумённый взгляд Насти, пояснил Карпов.

– С трудом верится, – призналась Настя. – Грузчик?

– Придётся поверить, – ухмыльнулся Карпов. – Молодость моя была очень шальной. Если бы не армия, я бы плохо кончил. В армии мне попались хорошие ребята. Они мозги вправили. Там я на права сдал, профессию электрика получил, корочку механника. Домой вернулся другим человеком, устроился в автосервис. Мать нарадоваться не могла.

Макар замолчал.

– А потом? – Настя поёжилась от холода, а Карпов, заметив это, сжал её в объятьях, пытаясь согреть.

– В двадцать два года я женился на Ирке. С Ириной мы познакомились в ночном клубе. Она была очень яркая, бойкая. Я в те времена еще комплексовал по поводу своего заикания, а тут такая шикарная девушка на меня внимание обратила. Ира жила с бабушкой на окраине города в частном доме, и я там практически прописался. То, что мы совсем друг другу не подходим, стало понятно нам обоим не сразу. К тому времени Ира уже была беременной. Что делать? Расписались. Родился у нас сын. Стасик, – Карпов уткнулся лицом в волосы Насти. – Он больной родился. Врачи сказали, что мой сын перенёс длительное кислородное голодание во время родов. Вобщем судороги его мучали постоянно. Было очень страшно смотреть, как ему больно. Потом, в два года Стасику поставили диагноз "Эпилепсия." Ирка не выдержала всего этого и в один день просто ушла. Прислала смс "Больше не могу. Прости. Я молодая. Хочу нормально жить." Я её понимаю, но не могу простить. Мы жили с моей мамой. Сестра тогда в столице в педагогическом институте училась. Мама с работы ушла, стала со Стасиком сидеть. Я выпивать начал, из автосервиса вылетел за это дело. Дима Алантьев помог грузчиком на склад спичечной фабрики устроиться. Так и жил, пока однажды, возвращаясь после работы домой, не встретил Юру Северина. Поговорили, выпили. Он уже в ту пору год как в ЧВК завербовался. Рассказал мне Юрка чем занимается, сколько платят, предложил тоже завербоваться. Я подумал, что это выход. Матери правду не сказал. Соврал, как Север научил, что на заработки поеду с Юрой на нефтяные вышки. Она не была в восторге от этой идеи, но лекарства для Стасика дорого обходились, сестре-студентке надо было помогать финансово, и деньги стали решающим фактором. Вобщем я уехал. Деньги переводил маме каждый месяц, но домой не приезжал. Боялся Стасика увидеть. Все отпуска проводил в Потянино с Седым. Он тоже не горел желанием домой ездить. Через два года Стасик умер во время эпилептического припадка. Тогда, на его похороны, я первый раз приехал домой. Маму с трудом узнал. Она жутко постарела. Сестра сына родила и на заочное в институте перевелась. Отец ребёнка бросил её. Короче, опять вопрос денег. Да и не представлял я уже себя в мирной жизни.

– А твоя жена? – Настя крепко-крепко обняла Макара за пояс, прижалась к его груди, словно желая вытянуть из него всю душевную боль.

– Ирка? – Карпов нежно погладил Анастасию по спине. – У неё всё хорошо. Ирина попросила развод через месяц после того, как ушла от меня. Я не возражал. Знаю, что Ира сразу после нашего развода замуж за обеспеченного мужчину выскочила, укатила к нему в столицу и сына вскорости здорового родила. Я, кстати, её встретил, когда к Алантику на вечеринку по случаю Дня рождения шёл. Уже многодетная мама. Два сына и дочка у неё.

– Как твои родные? Мать, сестра? – продолжала задавать вопросы Настя, давая возможность Карпову выговориться.

– Мама после смерти Стасика уехала в деревню жить, – тихо сказал Карпов и после короткой паузы пояснил. – Она сама родом из Рудни. Это довольно большая деревня в двух часах езды отсюда. Домик ей от родителей там остался. В Рудне на кладбище мы Стасика похоронили. Сестра с сыном живут в нашей городской квартире. Племянник мой уже в школу ходит, а сестра в этой же школе историю преподаёт. После смерти Стасика я первый год приезжал к маме, на кладбище ходил. Чувствовал себя виноватым перед сыном за то, что не был рядом в его недолгой жизни. Потом перестал приезжать. Только в город к сестре изредка наведовался, когда Седой ехал домой или с Алантиком за компанию.

– Почему в деревню перестал ездить? – удивилась Настя.

– Напился один раз и выложил матери правду про свою работу, – с болью в голосе признался Карпов. – Она умолять начала, чтобы бросил всё, домой вернулся. Я вещи собрал и уехал.

– Макар, твоя мама права. Уйди из ЧВК. Ты же не живёшь, а существуешь. Оставь всё плохое в прошлом. Начни жить. Я помогу тебе. Ты – хороший человек и…

– Не надо меня жалеть! – резко прервал Настю Карпов.

Макарова с минуту помолчала, а потом сменила тему:

– Куда ты уедешь в "командировку"?

– Не знаю. Это говорят не сразу. Сперва поеду на базу в Потянино, а там уже командир, мы зовём его Арбитр, скажет, куда в "командировку" отправляемся.

– Почему он "Арбитр"?

– Потому что все вопросы спорные решает. Например, кто-то считает, что ему мало заплатили – это к Арбитру, или кто-то на гражданке накосячил – Арбитр косяки разруливает, проблемы разгребает.

– Давай мы позвоним Арбитру и объясним, что Северин хотел меня убить, – предложила Анастасия.

Карпов отрицательно покачал головой:

– Настёна, я не хочу тобой рисковать. Юрка к делам рабочим подходит креативно, с азартом и на любую авантюру всегда готов подписаться, поэтому он у Арбитра в фаворитах. Кто его знает, что Арбитр должен Северу.

– Ребята, идите спать, – на крыльцо вышла жена Соловьёва. – Я вам на диване послала.

Макар разжал объятья, взял Настю за руку и повёл в дом. Войдя вслед за женой Соловьёва в коридор, он сказал:

– Иди, Настёна, на диван спать, а я вот здесь, в коридоре, на тахте лягу. Так всем сподручнее будет.

– Принесу подушку и одеяло, – засуетилась хозяйка.

Настя не стала спорить с Карповым, потому что у неё совсем не было сил. Длинный день вымотал её. Макарова поплелась в комнату к дивану, легла, не раздеваясь, и мгновенно уснула. Снился ей Карпов. Он стоял возле больших часов, пытаясь удержать минутную стрелку.