Текст книги "Война у Титова пруда"

Автор книги: Иван Науменко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

VII

Близилась весна. Согнало уже снег с полей и болот, девочки принесли в класс первые цветы куриной слепоты. Второй класс свою программу уже выполнил. На уроках теперь было неинтересное повторение. Самыми лучшими уроками для Яши были те, когда Мария Григорьевна приносила в класс маленькие книжечки и начинала их вслух читать. В такие минуты в классе стояла мертвая тишина. Было слышно, как позванивала об оконное стекло очнувшаяся от зимнего сна муха. Затаив дыхание, Яша слушал печальную историю мальчика Гавроша, погибшего на баррикадах, девочки Козетты, которая уронила в колодец серебряную монету. Мария Григорьевна прочла классу много таких интересных книжечек. Больше всего понравились ребятам рассказы о гражданской войне и о разных зверях. Тот день, когда учительница приносила новую книжку, был для Яши праздником. С нетерпением ожидал он последнего урока, на котором начиналось громкое чтение.

У Яши был рубль, и он надумал купить себе хоть одну из прочитанных учительницей книжечек. Но даже в такой большой лавке, где торговали дегтем, хомутами, водкой и солью и где за прилавком стоял старый Тарабан, никаких интересных книжек не было. На полке там стояли только тоненькие брошюрки про первую пятилетку, про Осинстрой и про религию – опиум народа. Но они были написаны скучно, как задачник, и Яша их не купил.

Яша знал, что интересные книжки есть в библиотеке, где их и берет Мария Григорьевна. В школьную библиотеку записывали с третьего класса. Пока Яша не перешел в третий класс, ему туда хода не было. Тогда он решил записаться в сельсоветскую библиотеку. Там его не знали, и он легко мог соврать, что учится в третьем классе. Но и в сельсоветской библиотеке Яше не повезло. Библиотекарша стала уже записывать Яшину фамилию, как вдруг вошла пионервожатая Таня Цирюльникова.

– Хороший это ученик? – спросила у нее библиотекарша.

– Учится хорошо, только недисциплинированный,– ответила пионервожатая.– Из драмкружка убежал, нагрузок не выполняет…

Эти нагрузки и подвели. Яше никто не давал никаких нагрузок, и к чему о них завела разговор пионервожатая, он понять не мог. Только в библиотеку его не записали.

Хорошо еще, что Лиза выручила. Она принесла в класс книжку про Буратино и золотой ключик. После того как книжку прочли в классе, Лиза дала ее Яше. Никогда еще Яша не читал такой интересной книжки. Он выучил наизусть все приключения хитрого и отважного Буратино, но с книгой не мог расстаться. Тогда Яша решил переписать ее для себя. Он исписал десять тетрадей в клеточку, но дошел только до половины. Вероятно, он переписал бы и всю книгу, но тут нахлынули важные события, и «Приключения Буратино» пришлось вернуть Лизе.

Рыжий Алеша, который учился в четвертом классе, выбил окно. Он высадил его вместе с рамой, и Тарабана собирались исключить из школы. Это была неприятность. Если бы Алешу исключили, первомайцы безусловно обрадовались бы. Они бы задрали носы и пальцами показывали на Слободку. Смотрите, мол, какой у них командир, его даже из школы вытурили…

Только Алешу все-таки не исключили. Ему просто объявили выговор… Слободка вздохнула с облегчением…

А дальше события пошли одно интересней другого. Самым достойным внимания в ту весну были, конечно, военные маневры. На болоте, неподалеку от Титова прудка, «красные» воевали с «синими». Там целый день ухали из пушек, строчили из пулеметов, стреляли из винтовок. Слободка с интересом следила за маневра-ми. Рыжий Алеша даже предложил красноармейцам свои услуги. Он согласился идти в разведку. Но Алешу красноармейцы прогнали.

Когда маневры кончились, Слободка ходила на болото собирать стреляные патроны. Первомайцы их тоже собирали. Открытой войны еще не было, но чувствовалось, что она вспыхнет, как только начнутся каникулы. Уж очень снова начали задаваться первомайцы.

В пасхальный вечер к Яше прибежал Змитрок Колошкан.

– Пошли к церкви,– сказал он.– Там будет что посмотреть…

Яша оделся и побежал вслед за Змитроком. Там уже собрались чуть ли не все их ребята. На паперти и в самом деле происходило что-то очень интересное. В церкви пели верующие, а на паперти, взявшись за руки,– комсомольцы. Из церкви неслось пение о боге, а комсомольцы под гармонь горланили, что бога нет. Но комсомольцы не только пели. Они придумали штуку похитрее. Когда из церкви собирались выносить христово тело, на паперть пригрохотал трактор. На тракторе сидел цыган Крюк в вывернутом наизнанку кожухе и с рогами на голове. Он представлял черта. Говорили, что старого Крюка комсомольцам удалось подбить стать чертом потому, что он был зол на попа. Крюк перешел в христианскую веру, но он восемь раз женился и последние семь раз без венца. Может, потому он и разозлился на попа, что тот не хотел его венчать.

Всенощная прошла интересно. Богомольцы с хоругвями ходили вокруг церкви, а впереди на тракторе ехал старый Крюк, одетый чертом. Говорили потом, что комсомольцам влетело за их выходку. Но слобод-ские и первомайские хлопцы их действия полностью одобряли. Комсомольцы действительно доказали, что бога нет. Потому что будь он, разве остался бы старый Крюк без наказания. Пеканул бы бог по нему молнией или хворь какую наслал. А между тем старый Крюк ходил себе живой и здоровый. И даже ничего у него не заболело.

Яше эта пасха так себе не прошла. Назавтра к ним в хату примчался дед. Даже не похристосовавшись, он сразу набросился на внука.

– Ты, негодник, таскаешься с этими азиатами! – кричал он.– Подожди же, боком тебе выйдут твои насмешки над богом…

– Я только стоял и смотрел,– оправдывался Яша.– Я же ничего…

– А на что там было смотреть! – лютовал дед.– На супостатов, на богохульников…

Дед Трофим стукнул дверью и выскочил из хаты.

VIII

Снова пришло лето. В первый же день каникул рыжий Алеша объявил, что скоро начнется война. Нужно было осмотреть боевую амуницию, наделать новых рогаток. Как раз шли дожди, поэтому война еще не начиналась. Можно было как следует подготовиться. Яша сделал рогатку и с нетерпением ждал начала боевых действий. Он, как и все, твердо верил, что Первомайка не устоит. Аркадий Понедельник со своими хлопцами снова был на стороне Слободки. Алеша все-таки уговорил его. Это давало перевес Слободской улице.

Волейбольного мяча не было. Его за зиму расколошматили младшие Тарабаны. Про сад Салвеся и думать не приходилось. Старый Салвесь превратил его прямо в крепость. Сверху почти в каждую частоколину он набил острых гвоздей, в три ряда протянул колючую проволоку. Вдобавок он еще набросал вдоль забора бутылочных осколков. Так что, если бы и удалось пробраться через забор, то в саду, чтоб не искалечить ноги, нужно было надевать сапоги. И даже тогда свирепая Рудька Салвеся и близко не подпускала к саду. А в саду на вишнях и сливах уже выступила вкусная смола, и ее можно было надрать сколько хочешь. Слободка от безделья тосковала…

Через несколько дней рыжий Алеша сделал смотр войску. Он проверил, у каждого ли есть рогатка и как она действует. Потом он назначил командиров. Командирами полков, как и в прошлом году, стали Змитрок Колошкан и Алесь Бахилка. Аркадия Понедельника Алеша тоже назначил командиром полка, хотя тот и изменял им несколько раз. Вообще, командиров теперь стало больше, чем в прошлом году. Появились начальники кавалерии, артиллерии, авиации. Конечно, никакой кавалерии и авиации в слободском войске не было. Алеша выдумал такие чины для того, чтобы придать своей армии наиболее современный вид. И еще он, наверное, хотел, чтобы его окружал большой штаб.

Артиллерия же в слободском войске появилась. Красноармейские маневры не прошли для него зря. Ребята насобирали не только стреляных патронов, но и целых, где вместо пули была просто сплющенная шейка. Таких патронов было почти две сотни. Когда из них высыпали порох, то его набралось чуть ли не полная Алешина шапка. Этот порох нужно было как-то использовать. Вот тут и возникла мысль об артиллерии. Подал ее рыжий Алеша.

Артиллерию создали. Со школьного турника в сумерки стащили железную трубу. Рашпилем ее распилили пополам и запаяли баббитом по одному концу ствола. Потом еще прорезали небольшие дырочки в стволах, чтоб поджигать порох, и пушки были готовы. Конечно, никакой опасности для вражеского войска они не представляли. Скорее наоборот. Если бы пушку вдруг разорвало, тому, кто ее обслуживал, пришлось бы туговато. Артиллерию же создали с тем расчетом, чтобы наводить на Первомайку ужас. Позже организовали легкую кавалерию.

Яшу Алеша назначил старшим бомбардиром. Его обязанностью было нести на плечах пушку и перед началом наступления выстрелить из нее. После этого ему полагалось наравне со всеми бросаться в бой. Командовал Яшей и еще одним бомбардиром начальник артиллерии Терешка Лузаник. Этот Терешка за шесть лет своей учебы не одолел даже трех классов. Яша теперь его догнал, хотя Лузаник с незапамятных времен шагал мимо Яшиного двора в школу. Когда Яша сам не учился, он считал Лузаника необычайно умным хлопцем и даже завидовал ему. Теперь же все Яшино уважение к Терешке Лузанику пропало. А Терешка как командир поставил себя очень высоко.

– Пушку держи в исправности,– наставлял он Яшу.– Без моей команды не стрелять. А то я тебе все ребра пересчитаю.

– Пересчитай,– со злостью огрызнулся Яша.– Сколько будет восемью девять? Не знаешь? Так как же ты пересчитаешь?

Лузаник остолбенел. Он не ждал такого отпора. Ребята засмеялись. Тогда Терешка кинулся с кулаками на Яшу. Он был старше его, и Яше, конечно, досталось бы, если бы их не развели. Лузаник пошел жаловать-ся самому рыжему Алеше, и тот вскоре вызвал Яшу к себе.

– Не будешь слушать командира, выгоню из армии,– заявил Алеша.– Запомни это.

– А командир имеет право угрожать? – не выдержал Яша.– Чего он мне собирается ребра считать? Пускай лучше таблицу умножения выучит. Три года в одном классе сидит, дурила.– Яша чуть не плакал.

– Он сильнее тебя,– не отступал от своего Алеша.– Он тебя одной рукой об землю трахнет. Таких, как ты, ему надо трех на одного.

Против этого возражать не приходилось. Терешка Лузаник и в самом деле был сильный как бык. Однажды ребята поспорили, кто больше съест гнилушек. Лузаник вобрал аж две шапки груш. Он, может, съел бы и больше, но гнилушек уже не было.

Война все не начиналась. Белобрысый Костя что-то хитрил. Первомайцы не показывались у Титова прудка. Нападать же на них просто так Тарабан не хотел. Нужно было, чтобы Первомайка сама нарушила мирный договор и первой пришла купаться в Титовом прудке. Тогда бы полагалось наброситься на нее со всем гневом и злобой.

Пока военные действия не начинались, рыжий Алеша придумал еще одну чрезвычайно интересную вещь. Чтобы сохранить все в тайне от вражеской разведки, он, реши л научить свое войско новому языку. Где Алеша сам овладел этим языком, было неизвестно, но его предложение всем понравилось. Слободка обязана была теперь разговаривать так, чтобы Первомайка не понимала ни слова.

Яша сразу овладел секретом. Нужно было просто разорвать слово, перенести первый слог назад, заменив его на ша», и прибавить затем к первому слогу «ца».

Слово получалось непонятным. Яшу теперь звали Ша-ша-яца, Алешу – Шалеша-аца, Бахилку – Шахилка-баца.

Рыжий Алеша скоро учинил экзамен своему войску.

– Шаша-яца, шади-ица шада-сюца,– позвал он Яшу. Яша все понял и подошел к Тарабану.

– Шато-кцы ша-тыца? – спросил Алеша.

– Шарший-стаца шамбардир-боца,– бойко ответил Яша.

– Шолодец-моца,– похвалил Алеша Яшу.

Пришла очередь сдавать экзамен Терешке.

– Шак-каца шабя-теца шавут-зоца? – спросил Лузаника рыжий Алеша. Терешка долго молчал. Он не знал, что сказать. Хлопцы ему тихонько подсказывали, но он, наверное, как следует не расслышал и выпалил :

– Шарешка-пешка!

Ребята попадали с хохоту. Терешка стоял красный как рак. Если бы его власть, он бросился бы на этих кривляк и стер их в порошок. Но дисциплина обязывала, и Лузаник только тяжело сопел и шмыгал носом.

– Шарень-дуца! – аттестовал Терешку рыжий Алеша.– Дурень,– добавил он на обыкновенном языке, боясь, что Терешка не поймет.

В тот день Терешка экзамена так и не сдал. Мозги в его кудлатой голове, видно, ворочались как тяжелые жернова, и Лузаник никак не мог дойти своим умом до нового языка.

Яша же был на седьмом небе. Язык ему очень понравился, и он говорил теперь только по-новому. Вечером, придя домой, Яша попросил:

– Шама-маца, шай-даца шажинать-уца.

Мать сначала ничего не поняла. Когда же Яша повторил свою просьбу несколько раз, она взялась за веник. Яше пришлось покориться и заговорить обычным языком.

А Алеша каждый день придумывал что-нибудь новое. Он пылал ненавистью к белобрысому Косте и хотел как можно теснее сплотить вокруг себя свое войско. Он организовывал маневры, вел свою армию на невидимого противника в атаку, учил ползать по-пластунски. Если называли фамилию Кости, Алеша злился и угрожал. Он, видно, не мог простить Косте его школьной славы и пьесы.

– Если еще раз возьмем в плен белобрысого,– развивал свои планы Тарабан,– я посажу его в мешок и будем все вместе сечь его прутьями. Пока не попросит пощады. А потом заставлю его съесть целый пуд земли…

– Пленных же не бьют,– высказал осторожную мысль Яша.– Да и зачем бить Костю, если первомайцы сдадутся?

– Ты у меня помолчи! – взревел во все горло Тарабан.– Жалостливый нашелся. У нас не игра, а война…

Яша замолчал. Ему не нравились Алешины заносчивость и жестокость. Но перечить Алеше, когда он злился, было нельзя. Это могло плохо кончиться для того, кто отважился бы выступить против Тарабана.

На некоторое время Яша оторвался от войска. Коровы пробили их Рогуле бок, и ее не пускали в стадо. Целых два дня Яша гонял Рогулю на пастбище одну. За это время он просто извелся. Он боялся, что война с Первомайкой начнется без него. Это было бы самым большим наказанием для Яши. Он не мог бы тогда смотреть в глаза ребятам своей улицы! За время, проведенное в одиночестве, Яша просто невзлюбил медли-тельную и тихую Рогулю. Скорей бы уж зарастал ее отексший бок.

Рогулю наконец решили пустить в стадо, и Яша в тот же вечер побежал на Тарабанов двор. Там он успокоился. Настоящая война с Первомайкой еще не началась. Были отдельные стычки, но белобрысый Костя боя не принимал. Он вел какую-то хитрую политику.

За время Яшиного отсутствия Алеша придумал гимн для слободского войска. Ребята маршировали по улице и пели:

 
Аты-баты, шли солдаты,
Аты-баты, воевать.
Аты-баты, шли солдаты
Первомайку разгонять…
 

Песня Яше понравилась. Под нее легко было идти, и она придавала отваги и смелости. Каждое утро Слободка, отбивая шаг, шла с этой песней купаться в Титовом прудке. Первомайцы не показывались. Все считали, что они просто трусят. Но скоро поползли тревожные слухи. Кто-то рассказал Алеше, что к Аркадию Понедельнику приходили посланцы с Первомайки и он о чем-то с ними договаривался. Это была измена. Аркадий считался теперь командиром полка, и в его полк входили не только ребята с железной дороги, но и со Слободки, и, если б он теперь перешел на сторону Первомайки, это спутало бы все планы Алеши. Нужно было что-то срочно придумать.

– Ступай приведи мне Аркадия,– приказал рыжий Алеша Яше.– Ты с ним вместе учишься, позови его к себе играть.

Яша пошел. Он не любил Аркадия и никогда не ходил к нему. Если бы Яшина власть, он никогда не принял бы Аркадия в слободское войско. Хоть его отец и воевал вместе с Чапаевым, но Аркадий – изменник. Он же и в прошлом году и зимой сколько раз переходил на сторону Первомайки. Ясно, что такому доверять нельзя. Зачем это Алеша еще и командиром полка его назначил? Теперь этот Аркадий выдал белобрысому Косте все их планы.

С такими невеселыми мыслями пришел Яша в железнодорожный поселок, где жил Аркадий. Он застал его дома, но Аркадий даже не пожелал с Яшей разговаривать.

– Не пойду я к тебе,– сказал он.– Знаю я ваши штучки. Хочешь меня к Тарабану затащить…

– Так ты же присягу подписывал! – не выдержал Яша, сразу выдав свои намерения.– Как же ты теперь?

– Плевать я хотел на эту присягу. Костя в сто раз умнее вашего Тарабана. Не хочу я с вами, и кончено. И ребята наши не пойдут…

– Так почему же ты сразу не шел к Косте?

– Куда хотел, туда и шел,– отрезал Аркадий.-› А ты не суй носа в чужое просо…

На этом разговор окончился. Своей задачи Яша не выполнил. Не мог же он силой затащить к себе этого Понедельника. Мальчик вернулся на Тарабанов двор и обо всем рассказал Алеше.

В тот день под навесом срочно заседал штаб. Алеша впервые растерялся. Он не знал, что делать. Ребята кричали, всячески угрожали Аркадию, а Тарабан сидел и молчал. Он казался каким-то забитым и приниженным. Таким его Яша еще не видел никогда.

– Я его поймаю и убью,– предложил Терешка Лузаник.– Пусть знает…

– Если убьешь, он уже ничего не будет знать,– прервал Терешку Алесь Бахил ка.– Ему нужно просто хорошо всыпать. Чтоб не вертел хвостом. Нашим так нашим, а вашим так вашим.

– Поймать, снять штаны и крапивой, крапивой,– поддержал Бахилку Змитрок Колошкан.– Чтоб он целый месяц не мог сесть. И жаловаться стыдно будет…

При последних словах Алеша поднял голову. Его глаза загорелись. Все видели, что Алеша снова что-то придумал.

– Аркадия нужно поймать,– сказал он тихо, но решительно.– Но бить его не будем. Раз он снюхался с первомайцами, то дракой не поможешь. Аркадия нужно привести сюда. Сделаем на него засаду…

IX

Вечером половина слободского войска устроила засаду, чтобы взять в плен собственного командира полка. Притаившись за углом, хлопцы выжидали. Дома Аркадия не было, значит, он где-то гулял и пройти мимо своей хаты, конечно, не мог. Ждать Аркадия пришлось долго.

– С Костей своим целуется,– прошептал кто-то.– Нужно было спрятаться на лугу около стежки, тогда бы сразу двоих зацапали…

– Прекратить разговоры! – властно приказал Алеша.

Наконец появился Аркадий. Он, ничего не подозревая, весело насвистывал и уже было подошел к своим воротам, но тут перед ним, как из-под земли, выросла фигура Тарабана.

– Не торопись,– сказал Алеша.– Надо поговорить…

Аркадий закричал. Однако его сразу окружили плотным кольцом, зажали рот ладонью и повели. Яша держал своего одноклассника под левую руку. Аркадий дрожал, как осиновый лист, рука его была холодной и липкой.

– Пустите,– хныкал он по дороге.– Мой папа чапаевец. Он про вас в милицию сообщит.

Бывшего командира полка завели в высокий репейник, росший на слободском выгоне. Его никогда не косили, и репейник разросся как лес. Сюда никто не заглядывал.

– Снимай штаны,– приказал Аркадию рыжий Алеша.

Понедельник затрясся, как в лихорадке. Хлопцы помогли Аркадию спустить штаны.

– Не бейте меня,– попросил он.– Я вам все расскажу.

И Понедельник рассказал. Он выложил все как на ладони. Оказывается, белобрысый Костя стал подъезжать к нему с самого начала каникул. Аркадий вначале не соглашался. Ему нравилось быть командиром полка в армии Слободской улицы. Но Костя пообещал Аркадию научить его делать планеры. Он даже посулил один готовый планер станционным хлопцам. Кроме этого, на Первомайке мастерят самокаты. На этих самокатах можно ездить без чьей-либо помощи. Нужно только водить взад-вперед за рычаг, как на дрезине, и самокат двигается. А слободские ребята не умеют делать ни планеров, ни самокатов. Они только воюют…

– Я отберу у них все их самокаты и планеры,– не выдержал Алеша.– Ведь в прошлом году мы играли в волейбол их мячом. Дадим им как следует, так все нашим будет. Сами приволокут, как миленькие…

Аркадий, захлебываясь, объяснял, где спрятаны два самоката первомайцев. На этих самокатах по очереди ездят все хлопцы, а вечером их ставят в гараж. Гараж находится за огородами, в березняке. Ночью его никто не охраняет.

– Можно теперь пойти и забрать их,– захлебывался Понедельник,– Дорогу туда я хорошо знаю.

– Я не вор,– отрезал Алеша.– Воровать не пойду. Разобью Первомайку, и этот Костя сам мне все в зубах притащит…

Теперь Аркадий стал рассказывать самое интересное. Он стоял, весь облепленный колючками, без штанов, и на него смешно было смотреть. Хорошо еще, что уже совсем стемнело и ему не надо было прятать своих глаз. Завтра Аркадий Понедельник со своими хлопцами собирался перейти на сторону первомайцев. С белобрысым Костей они договорились, что уже утром будут купаться в Титовом прудке. Они рассчитывали, что Слободка без станционных хлопцев нападать не отважится…

Понедельник выдал еще один секрет Первомайки. Там, оказывается, теперь коммуна. У первомайских ребят сейчас все общее. У них есть магазин, столовая и мастерская. Чтобы получить что-либо из столовой или магазина, нужно поработать в мастерской. Есть и огород – по одной грядке огурцов и помидоров.

Дальше Аркадий рассказывал вещи совсем удивительные и непонятные. Белобрысый Костя, оказывается, принимает в свою коммуну не только ребят, но и девчонок. Девчата, правда, принимаются не все, а только те, кто умеет играть в «простого» и «кругового».

Новости были очень интересные. Яша слушал Понедельника с раскрытым ртом. Никакая разведка не могла узнать столько, сколько рассказал Аркадий. Может, только он врет? Яша никак не мог представить себе, как это у первомайцев все общее. В прошлом году, когда у них отобрали волейбольный мяч, Алеша тоже говорил, что он будет общим. А сам что хотел, то с ним и делал. И когда Яша предложил сделать для мяча тайник, чтобы его оттуда могли брать все, Алеша даже побил его. Он только один хотел распоряжаться мячом. Яша не верил, что белобрысый Костя катается на самокатах наравне со всеми, что ему нужно работать в мастерской, чтобы получить что-нибудь в магазине. Аркадий Понедельник, верно, все врет. Не может быть все общим. У Яши есть складной ножик. Так разве он его отдаст кому-нибудь? Ни за что. Этот ножик Яша сам нашел, когда ходил с отцом драть лозу, и он принадлежит только ему.

Между тем Аркадий Понедельник рассказал все, что знал о Первомайке, и со страхом ожидал своей дальнейшей участи. Он стоял и дрожал. Все молчали.

– Так на чьей же стороне ты теперь будешь? – жестко спросил Алеша.

– Ни на чьей,– всхлипнул Аркадий.– Даю честное слово, что не перейду к Косте.

Алеша засмеялся. Он поднес кулак к самому носу Аркадия.

– А это ты видел? – сказал он.– Связался со мной, так теперь не отвяжешься. Завтра же ты пойдешь к прудку и скажешь этому Косте, что перешел к нему. Но как только я начну наступление, перебежишь обратно. Понял?

Аркадий молчал. Он не знал, что говорить. Ему не хотелось подводить Костю, и он боялся рыжего Алеши.

– А если Костя обо всем узнает? – робко пролепетал он.

– Не скажешь, так и не узнает. И хлопцев своих предупреди. Если кто останется у первомайцев, так шкуру сдеру. Пускай зарубят себе на носу. Завтра я этого Костю расколошмачу в пух и прах.

Аркадий стоял, опустив голову. Выбирать ему не приходилось. Он, верно, проклинал ту минуту, когда согласился вступить в слободскую армию и связался с рыжим Алешей.

– Хорошо,– выдавил наконец Аркадий.– Я сделаю, как ты сказал. Отдавайте мои штаны.

Алеша снова захохотал. Он, верно, придумал что-то веселое, потому что чуть не разрывался от смеха.

– Я тебе не верю,– сказал он.– Поэтому штаны

отдам завтра, когда разобью Костю. Подождешь до завтра…

Аркадий захлюпал. Он плакал, ничего не стыдясь, как девчонка.

– Колошкан,– подозвал Алеша командира первого полка.– Сними свои штаны и отдай вот этому чапаевцу. А завтра, когда разобьем Первомайку, поменяетесь снова. В твоих штанах он не перебежит к Косте.

У Колошкана были не штаны, а дырка на дырке, но выбирать не приходилось, и Аркадий Понедельник напялил их…

Назавтра прогремел Сой. Все произошло почти так, как рассчитывал Алеша. Первомайцы, ни о чем не догадываясь, плехались в Титовом прудке. Аркадий в рваных штанах Колошкана сидел на берегу: хлопцы со станции не купались.

– Шаляй-стреца! – еще на лугу, не добежав до прудка, взревел Терешка Лузаник. Яша вместе с другим старшим бомбардиром бухнули из своих пушек.

– В шатаку-аца! – отдал общий приказ рыжий Алеша.

Слободка пошла в наступление. Как только начался бой, ребята со станции во главе с Аркадием перебежали на сторону Слободки и стали бить из рогаток по прудку. Это сразу дало количественный перевес рыжему Алеше.

– Шавайтесь-сдаца! Шавайтесь-сдаца! – орала вся слободская армия.

Но первомайцы закрепились на противоположном берегу и попробовали отбиваться. Боеприпасы им подносили девочки. Долго продержаться они все же не смогли. Рыжий Алеша бросил часть своих сил на обход прудка с тыла. Яша на животе пополз к кустам, откуда можно было ударить первомайцам в спину. Он подобрался почти вплотную и стал во весь рост. Вдруг кто-то стукнул его по ноге. Мальчик оглянулся и увидел Лизу. В подоле она держала комья глины. Лиза, значит, тоже воевала.

– Стой! Ни с места! – закричал Яша.– Ты пленная!

Лиза совсем растерялась. Она испуганными глазами смотрела на Яшу и не знала, что сказать. Девочка хотела удрать, но Яша схватил ее за руку.

– Пусти меня, Яша,– вдруг заплакала Лиза.– Я не хочу в плен.

Но Яша ничего не слышал. Он крепко держал свою пленную за руку. В эту минуту он совсем забыл о том, что учится с Лизой в одном классе, что она никогда не закрывает от него чернильницу, что, когда она была на Новый год дедом-морозом, дала ему конфет больше, чем другим. В эту минуту боевого задора Яша не помнил ничего хорошего, что сделала для него Лиза.

Между тем положение первомайцев становилось критическим. На них наседали с двух сторон. Войско белобрысого Кости бросилось наутек. Вдогонку за ним припустилась легкая кавалерия Слободки. Но никого не удалось догнать. Пленной была одна только Лиза.

На девочку вначале никто не обращал внимания. Все волновались и наперебой рассказывали друг другу о своих подвигах. Аркадий Понедельник сразу же возвратил Колошкану его дырявые штаны и надел свои. Когда бой окончился, Яша отпустил Лизину руку. Он стоял рядом и молчал. Ему было неловко.

Наконец к Лизе подошел Алеша.

– Пленная? – спросил он.– Вот мы тебе сейчас всыплем. Будешь знать, как совать нос не в свое дело…

Лизу окружили и рассматривали, как какого-то зверька. Яше стало обидно.

– Пленных не бьют,– сказал он твердо.– Ее нужно отпустить. Бой уже кончился.

– Это же его невеста. Гы-гы-гы,– заржал Аркадий Понедельник.– Они еще с первого класса шепчутся.

Кровь ударила Яше в голову, и он уже не помнил себя. Он толкнул Аркадия в грудь, и оба покатились по земле. Яша без жалости дубасил Аркадия куда попало. Ребята бросились их разнимать. Лиза стояла белая как полотно.

– А ты марш отсюда! – закричал на Лизу Алеша.– Чего вылупилась!

Лиза побежала. Не успела она сделать и десяти шагов, как Алеша приказал Колошкану:

– Стебани по ней из рогатки. Будет знать, как бегать за хлопцами.

– С девчонками я не воюю.– И Колошкан на глазах у всех спрятал свою рогатку в карман.

А Лиза, отбежав немного, что-то кричала и грозилась. Но слов ее нельзя было разобрать.

Еще ни разу не случалось, чтобы Колошкан не выполнил приказа Алеши. Все притихли и ожидали, что будет делать Тарабан. Но он молчал, вероятно, и сам чувствуя, что ведет себя не так, как нужно.

Победа была невеселой. Не успели разгромить первомайцев, как сами переругались. Понедельник хлюпал и грозил Яше. Колошкан стоял надувшись. Никаких трофеев, которыми можно было гордиться, Слободка не взяла.

– Будем купаться,– сказал Алеша.– Теперь они сюда носа не сунут.

Но купание не принесло оживления. Хлопцы плехались в воде, как неживые. Никто не хотел нырять, не брызгался и не пищал. Верно, никогда над Титовым прудком не стояла такая тишина, как сейчас. Рыжий Алеша видел, что нужно что-то предпринять, чтобы вояки встряхнулись. Но что конкретно делать, он не знал…

В это время Змитрок Колошкан, первым выбравшись на берег, нечаянно сбросил в воду одежду Алеши. Штаны Тарабана сразу потонули, потому что их карманы были битком набиты разными железяками, а фуражка без козырька поплыла по волнам. Голый Тарабан бросился на Змитрока. В эту минуту он, верно, совсем забыл о том, что Колошкан – командир полка. Он дубасил его, как вора, пойманного на месте преступления. Всю свою злость рыжий Алеша выместил на Колошкане. Змитрок не плакал. Он молча вытер окровавленный нос и надел свои дырявые штаны.

– Ты еще попомнишь меня, Тарабан,– сказал он.– Воюй теперь один. Обнимайся со своим Понедельником.

Колошкан пошел. Ребятам стало не по себе. Они видели, что Алеша зря обидел Змитрока. Но никто за него не вступился. Все молчали, потому что боялись рыжего Алеши.

– Нос очень дерет,– сказал Тарабан про Змитрока.– Не слушается. Не нужны мне такие.

Алешу поддержал только Аркадий Понедельник. Хлопцы молча поплелись по домам. Первомайку разбили, но никакой радости не было. Яша шел грустный и мрачный. Все его существо противилось тому порядку, который установил в своей армии рыжий Алеша. Он делал что хотел и никогда ни с кем не считался. Он унижал всех, кто охотно шел за ним. В прошлом году он так же избил Яшу, и никто тогда тоже за него не Еступился. Перед глазами Яши невольно появилось растерянное лицо Лизы. «Может, и в самом деле ее нужно было отпустить,– думал он.– Она ведь так просила об этом. Этот дурной Тарабан еще хотел избить ее. А Змитрок молодец, что не послушался Тарабана…»

На следующий день в Титовом прудке плавала дохлая кошка. Яша сразу догадался, кто ее туда бросил, и ему стало легче на сердце. Это, конечно, сделала Лиза. Она по-своему отомстила и Яше и рыжему Алеше за свой вчерашний позор. Но Яша на Лизу не обижался. Она все-таки здорово придумала. Пускай теперь Тарабан кусает себя за локти. Целый месяц готовились к бою, Первомайку разгромили, а в прудке все равно купаться нельзя. Ведь никто не полезет в воду, где плавает эта вонючая кошка.

Тарабан грозил Первомайке и белобрысому Косте, обещал стереть его в порошок, а Яша только улыбался. Он знал, что Костя тут ни при чем.

Колошкан к прудку совсем не пришел, и новым командиром полка Алеша назначил Терешку Лузаника.