Текст книги "Печать Тьмы (СИ)"

Автор книги: Иван Магазинников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

– И я тоже рад нашему знакомству, – улыбнулся старик в сторону захлопнувшейся двери и рассеяно откусил кусочек от недоеденного Айвеном яблока…

Юноша спешил к «Угрюмому булочнику». Старику нужны были его каббровы вещи. А значит, нужно было отыскать Хорта и каким-то образом убедить вернуть их законному владельцу. И управиться нужно было быстро. Конечно, можно было попробовать отыскать противоядие, но времени на это совершенно не было, тем более, что у него не осталось даже капли яда, чтобы изучить его.

Об осторожности Айвен не забывал: петлял по узким улочкам, нырял в толпу, стряхивая возможных преследователей, и постоянно оглядывался в поисках "хвоста". Он был чист, но интуиция подсказывала, что неприятности просто выжидают удобного момента, чтобы обрушиться на него с удвоенной силой. Увы, он даже и предположить не мог, насколько она – интуиция – была права.

Трактира больше не было. Две обгоревшие стены – вот и все, что осталось от "Угрюмого булочника", еще вчера полного выпивох и просто отдыхающих людей. Вокруг пепелища уже собралась внушительная толпа зевак, и то тут то там сновали стражники, выхватывая из людского месива то одного, то другого потенциального свидетеля. Возле остатков задней стены вор заметил огромный дубовый стол, во главе которого восседал грузный усатый господин. Одет тот был не по форме, но за одно только презрительно-надменное выражение лица Айвен дал бы ему четыре золотых грифона на плечо, что соответствовало чину верх-капитана. Вокруг толстяка услужливо сновали стражники, а рядом стоял невозмутимый писарь, готовый по первому слову записывать показания и шлепать печати.

Юноша всматривался в толпу, надеясь увидеть знакомые лица. И поиски его увенчались успехом – у самого стола выстроилась небольшая очередь примерно из десяти человек, задержанных для допроса, среди которых Айвен заметил Томаса, бывшего хозяина сгоревшего трактира. Внешне Томас и впрямь был похож на булочника. Такой же круглый, румяный и постоянно улыбающийся полный человечек невысокого роста, какими обычно изображают пекарей на картинках и вывесках. Правда, сейчас он не улыбался, а совсем даже наоборот, был чрезвычайно угрюм, словно позировал для вывески своего заведения. Айвен нахмурился – до трактирщика ем было не добраться из-за стражи, бдительно стерегущей задержанных, а больше никого из знающих Хорта он не приметил. Разве что они лежали среди тел, сваленных на покойницкую телегу, укрытую куском черной ткани.

– Приперся таки, – прошипел кто-то сзади, и в бок ему уткнулось нечто острое, холодное и смертельно опасное.

– Рыжий? – с трудом узнал он голос.

– Уже нет. Не вздумай оборачиваться. И глупость какую-нибудь выкинуть тоже.

– Слава богу, что я тебя нашел! Просто шел мимо и подумал: "А почему бы мне не попрощаться с Хортом перед отъездом из города?" Смотрю – а здесь такое творится!

– Хватит мне уши заговаривать! Атаман же сказал тебе больше здесь не появляться!

– Кстати, а где он сам?

– Нету больше его. И Гнебека. И Мражика тоже.

– Как это нет? Не успели выбраться? – сглотнув внезапно подступивший ком, Айвен пристально посмотрел на телегу, словно пытаясь проникнуть взором под тяжелую ткань.

– "Булочника" они подожгли уже потом, после того, как разделались с атаманом и ребятами. Мы с Комаром не успели помочь…

– Кто "они"?

– А ведь это все из-за тебя… – башмачник словно и не слышал его, – И вот теперь я думаю, что с тобой делать. Прирезать самому прямо здесь, затащить тебя в темный угол и хорошенько помучить, прежде чем дать сдохнуть, сдать страже или вон тем мраяным ребятам, что я вились по твою душу, а?

Айвен повернулся в ту сторону, куда указал Рыжий, и тут же отпряну, едва сам не нанизавшись на кинжал, упершийся ему в бок.

– Дарки! Это же каббровы дарки!

– Наверное, твои приятели? А ведь они пришли сюда именно за тобой, "пузырь"… Это все произошло из-за тебя!

Вор ловко выскользнул из захвата и отскочил в сторону. Обернулся и посмотрел на Рыжего. Вот только тот действительно, был уже не рыжий, а совершенно седой.

– Что с тобой случилось?… – выдохнул юноша изумленно.

– Страх. Это сделал страх. Я видел, как воины Тьмы убивали людей, а потом подожгли таверну. Тела Хорта и остальных они погрузили в свою карету и куда-то увезли. Два этих проклятых ублюдка перебили всех, кто оказался в трактире! Из-за тебя!

– Но… я… – попытался было оправдаться Айвен. Но, взглянув в глаза Рыжего, он понял, что никакие слова не помогут: там плескались лишь боль и ярость. А еще зарождающееся безумие. – Смотри, гарпии голые летят! – ткнул юноша пальцем куда-то за спину уже бывшего приятеля. Башмачник обернулся, а когда повернулся снова, поняв, то его одурачили, то вора уже и след простыл.

"Ловко ты его, с гарпиями-то", – зазвучал в голове голос.

– Надо же, какие голоса я слышу! А я-то уж думал, что уже ты того…

– "Чего "того"?

– Ну, вылечился уже. Раздвоение личности и внутренние голоса, это ведь излечимо? А насчет гарпий, так это так меня приемный отец кормил, когда я есть отказывался.

"Гарпиями кормил?" – не поняло второе Я.

– Отвлекал. Скажет про гарпию, а я рот и открываю от любопытства. Он мне в рот открытый ложку с кашей и совал… Слушай, раз уж ты объявился, может посоветуешь, что делать? Я тут немного умирать собрался, и мне совет нужен…

"Если плавать умеешь, то не забудь камень на шею нацепить. Вены резать нужно вдоль, а не поперек. Яды лучше глотать на голодный желудок и ничем не запивать, не заедать. А вообще проще всего сигануть с высокого обрыва или обозвать вон того усатого жирной свиньей."

– А я думал, что ты знаешь о том, что со мной творится. Яд убьет меня – и тебя заодно – через несколько часов. Можно попробовать найти противоядие, а можно его как-нибудь выпросить у Ройбуша.

"Ага. Будешь искать какое-то противоядие от какого-то яда, и поможет оно тебе кое-как. Старик-то добрый? Слепой? На голову слаб? За вещами не смотрит?"

– Уже и не знаю.

"Голосую за старика. А так как я – это ты, то решение принято единогласно. Ты, главное, слезу пусти. Вон, видишь бабка луком торгует? Стащи пару луковиц…"

– Ну уж нет! Мне твое яблочко до сих пор во сне снится и в каждом втором блюде его вкус мерещится! Стащу одну, а то на каждого старика слез не напасешься.

Всю оставшуюся дорогу юноша думал, что скажет Ройбушу. На худой конец, можно просто приставить ему нож к горлу, тогда уж точно не выкрутится. Забежав в гостиницу, он уже хотел было попросить управляющего накрыть ему обеденный стол, но тут живот снова скрутило, а левая рука начала отниматься. Взлетев по лестнице на второй этаж, Айвен задержался перед дверью в свою комнату, чтобы намазать под глазами луковым соком и напустить на лицо скорбную мину. Постучал и широко распахнул дверь.

Старика он заметил не сразу и уже решил было, что тот вышел. Но тут вдруг груда тряпья на полу зашевелилась и издала стон. Юноша бросился к лежащему Ройбушу, хватая его под руки и затаскивая его на кровать.

– Что случилось? Кто это сделал?

– Я… я… Яблоко, – еле слышно прохрипел старик, – Оно отравлено!

– Ух ты! Да что вы говорите? А как догадались? – не сдержался вор.

– Я откусил кусок… Ноги отнялись… Руки не слушаются…

– Проблема серьезная, но вполне решаемая. Я думаю, в свете новых обстоятельств, вам все же придется сказать мне, где спрятано противоядие. И без возврата вещей.

– Увы, но я действительно не помню, куда положил его, – профессор закашлялся и попытался ухватить Айвена непослушной рукой, – Пока тебя не было, перерыл все свои вещи, но… Отыщи его, умоляю! Лекарство спрятано в золотом медальоне в виде геометрических фигур… Там достаточно для двоих…

Широко улыбаясь, Айвен засунул руку в карман и вытащил из него медальон на длинной цепочке. Соединенные вместе полусфера и треугольник, оплетенные спиралью и украшенные затейливой резьбой в виде геометрических узоров. Он раскрыл украшение, вытащил из него три розовые пилюли и одну из них сразу же проглотил.

– Я ее на полу в коридоре нашел, еще вчера утром, – пояснил юноша старику, но по лицу господина Ройбуша было видно, что он не верит в случайную находку. – И вот теперь у меня есть только один вопрос: жить или не жить? Дать или не дать противоядие зловредному старикану, который пытался убить меня, подсунув отравленное яблоко.

– Умоляю… Я не так молод, как вы, и яд убьет меня быстрее.

– Пожалуй, я мог продать вам противоядие! Вот только что вы можете предложить мне взамен, а, любезный господин профессор? Черепки и ржавые железки мне не нужны…

– Я могу спасти вас от преследования тварей Тьмы, – едва слышно прохрипел старик и, закатив глаза, обмяк на кровати.

Ухмылка мгновенно сошла с лица Айвена, и он бросился к потерявшему сознание.

– Дедушка, дедушка, не умирайте пожалуйста! Вы мне еще нужны, – юноша пару раз несильно ударил профессора по щекам, потом оттянул его веко и заглянул под него, – И что я там хотел увидеть, интересно бы знать? Я же в этом ничего не понимаю, – бормотал он, пытаясь засунуть палец в рот умирающего.

Наконец, ему удалось это сделать. Приоткрыв рот Ройбуша, вор засунул ему в рот пилюлю и затолкал ее подальше, под язык.

– Хорошо, что ты без сознания и не видишь, что у меня грязные руки. Да глотай же ты, каббров старик!

Юноша надавил ему на горло, чтобы заставить сглотнуть. Потом схватил с тумбы чашку с недопитым чаем и опрокинул ее в рот историку. Тот начал жадно глотать, запивая противоядие.

Когда профессор Ройбуш пришел в себя и смог нормально разговаривать, Айвен первым делом спросил:

– Как вы узнали? Ну, про тварей…

– Все очень просто, молодой человек. Я их видел.

– Уморышей? Или дарков?

– Надо же, не думал, что все так серьезно. Нет, я говорю о теневых крысах. Эти создания скрываются в тенях и служат ушами и глазами Даркилонских колдунов. Пару штук я видел возле гостиницы, а вчера ночью одна пыталась пробраться в комнату.

– И?…

– Я ее спугнул. Точнее, ее спугнули охранные заклятия ригийских магов.

– Вы сказали, что можете мне помочь?

– Да. Я предлагаю вам отправиться со мною, сначала в Наречь, а оттуда в Ригию.

– То есть в столицу Хеона через западную границу…

– Именно! Пока вы со мною рядом, ни теневые крысы, ни даже уморыши вам не страшны. Не знаю, кто именно из Даркилона устроил за вами слежку, но уверен, что никакая магия не поможет ему взять ваш след. А по приезду на место я позабочусь о том, чтобы вам помогли. У меня, знаете ли, есть немало влиятельных друзей среди хеонских чародеев. В крайнем случае, вы сможете переправиться на Острова и там укрыться. Да и мне не помешает охрана. В этом я, к сожалению, уже убедился.

Айвен задумался. Предложение старика подходило для него просто идеально – он ведь и сам искал себе обоз до Хеона, а тут ему и спутник, и магическая защита от слежки. А если профессор не врет и действительно у него есть друзья среди магов, то…Размышления его прервал господин Ройбуш, поставив окончательную точку:

– К тому же, противоядие только отсрочило ваш конец, а не исцелило полностью. Но в Наречи живет мой племянник, а его лучший друг держит три аптеки…

– Я все понял, вы просто не оставляете мне иного выбора, кроме как согласиться. А есть еще что-нибудь, что мне следует знать? Например, не едите ли вы младенцев в полнолуние, или не вырастут ли у меня после ваших яблочек ослиные уши, как у Крохотного Мумука?

– Ну… Э… Кажется, я храплю по ночам, – смущенно пробормотал историк.

– Это уже не новость.

– И у меня есть некоторые проблемы с координацией. Но вряд ли это именно то, что вы хотели бы узнать.

– Моей ловкости хватит на двоих, – успокоил его вор, жонглируя двумя недоеденными яблоками и чашкой. – Так, когда мы отправляемся?

– Хотелось бы сначала вернуть экспонаты…

– Это исключено. Единственный человек, который знал об их местонахождении, был сегодня убит воинами Тьмы. Профессоров истории нынче, случайно, некромантии или духоловству не обучают?

– Увы, – развел руками старик, – значит нужно поскорее добраться до Ригии. Уверен, что чародеи смогут отыскать свой сундук. Да и вы, я думаю, не особо хотите здесь задерживаться. Так что я предлагаю отправиться через час. Что вы скажете?

– Я прикажу гостинцу, чтобы он подготовил вашу кобылу к дороге и собрал провизию. А вы пока соберите свои вещи.

Юноша машинально сунул яблоки и чашку в карман, и вышел из комнаты. Господин Ройбуш со вздохом поднялся и, прихрамывая, подошел к шкафу. Открыв скрипучую дверцу, он достал с верхней полки плотно закупоренную бутыль. Внутри ее клубился темный туман, в котором сверкали кроваво-красные глаза-бусинки…

Глава 9. Начало долгого пути

 
"Исходил он семь дорог,
Истоптав семь пар сапог…
Может, было их и больше,
Да вот только Эрик Ольше
Научился в двадцать пять
Только до семи считать"
 

Из сказаний о веселом страннике Эрике Ольшемире.

Собрались они на удивление быстро и уже через три часа выехали за городские ворота. Айвен решил не прощаться со своим наставником – в последнее время смерть и неприятности слишком уж упорно шли за ним по пятам, и подвергать близких ему людей опасности больше не хотелось. Старая кобыла лишь печально вздохнула поняв, что людей в телеге теперь будет двое, а быстротечный отдых закончился.

Поначалу юноша с опаской посматривал на лошадь, уныло волочащую повозку, а потом и вовсе начал убеждать господина Ройбуша оставить бедолагу в ближайшем поселении, и сменить ее на молодого и сильного коня.

– Ну вы сами подумайте – а вдруг она околеет на полпути? Да и быстрее доберемся… – лошадь при этих словах прянула ушами и крутанула хвостом, забросав вора грязью.

– Вы недооцениваете ее, – руки старика не лежали на месте, постоянно копошась в соломе и перекладывая туда-сюда вещи. – К тому же я привык к ней. Мы уже много лет путешествуем вместе и стали друзьями.

– Тем более, – хмыкнул Айвен, – пожалейте подругу-то! Смотрите, она же еле ноги переставляет! Не хотел бы я стать вашим другом… – кобыла фыркнула, и телега наехала на камень. От удара юноша едва не прикусил себе язык.

– А по-моему, едем мы довольно резво, – лошадь действительно заметно ускорила шаг, – к тому же, это не простая лошадь, а дубль-марран. Двужильная. Сила и выносливость у нее вдвое выше, чем у обычной.

– Ой-ой, в таком случае она вдвое старше, чем я думал, – покачал головою воришка и тут же пригнулся, увертываясь от нависающей ветки – телега вывернула прямо под придорожное дерево. – Вон, смотрите, как ноги заплетаются.

– А по-моему, моя Росинона просто решила ехать в тени, спасая нас от жары.

– Росинона?

– Да. Хорошее имя для боевой обученной лошади. Хоть она и стара, но ее не тронет ни один волк! – при этих словах кобыла довольно фыркнула и припустила едва ли не рысью, опрокинув юношу на дно телеги.

– Угу… Волки просто боятся костями подавиться, – пробормотал Айвен и умолк.

К вечеру они уже миновали Королевскую Ирею, небольшой скромный городишко, которому кроме названия и гордиться-то нечем было. Путники решили здесь не задерживаться и переночевать в пути, свернув для этого в удобный лесочек.

Когда начало темнеть, историк вывернул на достаточно широкую лесную тропу и бросил поводья, доверив лошади выбирать дорогу. Вскоре они выехали к небольшой поляне, окруженной молодым ельником, на которой весело журчал ручей.

– Вот видите, какая она у меня умница? Чудесное место для ночлега отыскала! – победно заявил господин Ройбуш, вытаскивая припасы.

– Ага, вижу… – юноша наклонился, что-то поднимая с земли. Это был небольшой круглый камень ярко-красного цвета, – Вот возьмите. Он наверняка выпал из вашего мешочка во время прошлого привала. А вон там еще не успела вырасти трава, объеденная Росиноной пару дней назад. По крайней мере, память ей еще не отказывает.

Айвен вытащил из соломы на телеге небольшой пучок и принялся разжигать костер. Старик же начал раскладывать собранную им гостинцем в дорогу провизию: пол головки зеленого сыра, пахнущий молоком хлеб, длинные тонкие ломтики жареной телятины, несколько соленых огурчиков, четыре стрелы зеленого лука и еще теплый горшочек с куриным супом.

– Э-э-э… Уставился на все это богатство юноша, – Мы что, ждем гостей? Или Росинана еще и кушает по-человечьи?

– Просто я сегодня забыл пообедать, – смущенно улыбнулся профессор.

– Ага. И позавтракать, судя по всему, тоже.

– Верно… А как вы догадались?

– Тогда вы наберите воды, а я прогуляюсь и соберу дров. Если вдруг что случится – свистите дятлом…

– Хорошо, – кивнул согласно историк и задумался. – Простите, но ведь дятлы не свистят! Они стучат, – сообразил наконец он, но юноша уже скрылся среди бурых елочек.

Айвен за три приема натаскал вполне приличное количество дров, чтобы хватило на всю ночь, а профессор Ройбуш к тому времени подогрел на огне суп и мясо, и накрыл на поляне что-то вроде импровизированного стола из трех камней и обломка доски. Юноша скептически осмотрел эту шаткую конструкцию, но, к его удивлению, стол стоял вполне надежно. Оглядевшись, он убедился, что историк каким-то невероятным – для него, разумеется, – образом ухитрился приготовить ужин и при этом ничего не уронить, не разлить и не сломать.

– Прошу вас к столу, молодой человек. Еды нам хватит до завтрашнего вечера, а к тому времени мы уже доберемся до Скворушки – так называется деревушка на берегу реки Ворчуньи. Я бывал там лет пять назад…

Поужинали они молча, если не считать хруста размалываемых на зубах костей и редких проклятий, издаваемых неуклюжим историком: то руку на уголек положит, то наколет свой палец вместо кусочка мяса, то кружку приложит мимо рта и опрокинет за ворот… Глядя на все это, Айвен лишь грустно улыбался. Он еще не успел осознать, что буквально седьмицу назад все эти ужимки смешили бы его до коликов в животе, тогда как сейчас ему было почти искренне почти жаль этого добродушного неловкого старикана. И это несмотря на его выходку с ядом и противоядием.

– Ну что, как установим смену дежурства? – поинтересовался профессор, вытирая руки влажной тряпкой, когда трапеза была закончена.

– Даже и не знаю. У волков воска нет, чтобы уши закладывать, так что ваш храп распугает всю живность в округе. А с другой стороны, все окрестная придорожная братия сюда на него же и соберется.

– А разве здесь еще кто-то на дорогах хозяйничает?

– Хотите сказать, кроме банды Хорта? – усмехнулся юноша. – Здесь полно широкоплечих лентяев да неучей, которым проще махать дубинкой, чем нормальным рабочим инструментом. Да и среди молодежи популярно удирать в разбойники: работа на свежем воздухе, придорожная романтика, стабильный неплохой доход…

– Давайте просто ляжем спать. А в случае чего – Росинона поднимет шум. Я брошу в огонь зачарованный на походный костер перегар-камень, так что о нем можно не думать.

– А толку-то? Извините, но без восковых пробок рядом с вами засыпать опасно. И в первую очередь – для вас самого. Шум услышим, когда волки уже нам по полноги сжуют.

– Ну тогда я не знаю, – развел руками старик. Судя по вялости движений и его то и дело закрывающимся глазам, он уже засыпал.

Айвен вызвался дежурить первым. Уселся возле костра и уставился на огонь. Позади заворочался профессор Ройбуш, но вскоре затих. Лошадь уснула одновременно со своим хозяином. Тишину нарушали лишь шум ветра в листве, звонкий стрекот сверчков-любовников, тихое сопение старой кобылы и редкие выкрики лесных птиц. Птицы… Кобыла… Сверчки… Ветер…

– Не понял, – нахмурился юноша – Кажется, что-то звучит не так. Или не звучит…

Он посмотрел на спящего профессора. Тот скрутился калачиком под тонкой накидкой, по-детски положив обе ладошки себе под щеку. Губы старика едва заметно шевелились – то ли разговаривал с кем-то, то ли доедал остатки ужина. Но и только. Вместо мерзкого многоголосого и сложноритмичного громкого храпа – лишь тихое спокойное дыхание.

– Так какого каббра ты мне голову морочил и все уши выхрапывал! Ну дед, теперь моя очередь неприличные песни петь и военные марши высвистывать…

Вор уже было собрался заорать дурным голосом начало "Веселой башмачницы и грустного башмачника", но что-то остановило его в последнюю минуту. Тяжело вздохнув, он посмотрел на сопящую сторожевую кобылу, потом на ее хозяина и, махнув рукой, завалился спать, прижавшись спиною к спине старика. Лег он с восточной стороны, заслоняя собою профессора от ветра…

Проснулся Айвен, сквозь сон уловив дивный аромат, от которого брюхо его сначала скрутило, потом развернуло, а потом оно и вовсе начало умоляюще бурчать, перебивая всякий сон.

– Доброе утро, мой юный друг! – профессор стоял у костра и что-то помешивал в котелке. – Давайте, умывайтесь, скоро наш завтрак будет готов.

– М-м-м… Как вкусно пахнет! А что это?

– Уже не знаю, – развел руками старик. При этом рукав его зацепил один из корешков, лежащих на досточке над котелком, и тот упал прямо в варево. – Хотел было приготовить ячменную похлебку с сыром и листьями ежевики, но нечаянно перепутал крупу, уронил туда яйцо и пару каких-то травок. Вот опять, – вздохнул он, демонстрируя несколько ягод черники, прилипших к низу поварешки, которой историк мешал свою "ячменную похлебку", – Надо же, а я-то думаю, куда это собранные мною ягоды делись?

– Смею вас заверить, господин Ройбуш, что у вас получается изумительная ячменная похлебка! – шумно вдохнул воздух юноша. – А я, после определенных событий, прекрасно разбираюсь в блюдах из ячменя. Так что давайте мою большую ложку…

Он вскочил на ноги, сбегал к ручью умыться и, вернувшись, нетерпеливо схватив свою тарелку. Ложку он, словно уличный иллюзион, вытащил из-за уха профессора.

– Приятного аппетита, – пожелал тот, накладывая ароматную массу в свою тарелку.

– М гхм тгф смфм, прхр… – не остался в долгу вор, уплетая кашу за обе щеки.

Наконец, насытившись, Айвен довольно улегся на землю, подложив руки под голову и уставившись в небо.

– Эх, господин Ройбуш. Вам бы в Боргарде поваром работать. Кто бы мог подумать, что самая вкусная в мире ячменная похлебка – это рисовая каша с яйцом, черникой и корнем белой душицы!

– Моя жена говорит, что иногда мои блюда можно не просто есть, но даже и с удовольствием, – смущенно покраснел старик.

– У вас есть жена? Должно быть, она очень добрая и терпеливая. И она позволяет вам готовить, и потом даже ест это? Надо же, какая смелая женщина! Повезло вам…

– Росинона говорит, что ночью будет дождь, так что нам нужно поскорее добраться до поселка и остановиться там на ночь. Давайте поспешим.

– Тогда позвольте мне вымыть посуду и прибраться здесь. Это самое малое, чем я могу отблагодарить вас за чудесный завтрак.

– Только сперва верните мою ложку, юноша. Вы ее нечаянно сунули в свой карман…

Сначала они ехали молча, но потом непоседливый вор начал приставать к профессору с расспросами. О себе старик говорил крайне неохотно, поэтому Айвен быстро сменил тему, спросив о том, чем же он занимается. И водопад информации, хлынувший из уст господина Ройбуша, вскоре залил его до краев.

Сам историк был родом из Арлании, но уже более десяти лет работал в Свиржском Университете, по приглашению лично ректора, магистра Олелеуса. Там он изучал фольклор и историю самой древней и загадочной страны континента – королевства Хеон, от начала своего сотворения и по сей день бывшего единственным в мире магократическим государством.

Айвен за всю свою жизнь дальше пары соседних с Кияжем деревушек ни разу не был, поэтому открыв рот слушал невероятные истории из прошлой жизни двух стран. Профессор оказался хорошим рассказчиком. Удивительно, но когда он говорил о мистических ритуалах древних хеонитов, положивших начало магическому искусству, или о великих героях минувших лет, речь его становилась гладкой, а движения более собранными и уверенными.

– Вы только представьте себе! Шесть княжеств, постоянно враждующих друг с другом, объединились против общего врага – и это был всего один человек! Один из величайших магов в истории, разработавший теорию манокрута и заложивший основы современной ксеногипнологии, был самым обычным разбойником! Можно даже сказать, вашим коллегой. Вы ведь наверняка слыхали о Маркуше-Крысолове? Пять лет хозяйничал он со своей бандой на дорогах, пока не попался на сердечную приманку. Быстроглазая швейка очаровала его, а пока утомленный ненасытными ласками и подмешанным в питье дурманом атаман нежился в объятьях возлюбленной, королевские войска окружили дом и вежливо попросили атамана сдаться. Разумеется, сперва перебив почти всех его людей.

– А он?

– К счастью, о себе в тот миг он не думал, и решил спасти девушку, сдавшись. Его арестовали и клеветники с легкостью выиграли суд, усадив разбойника в тюрьму сроком на восемьдесят лет без права помилования.

– К счастью?

– Несомненно! Не угоди он в тюрьму, мир не получил бы Крысолова! Сначала атаман просто от скуки принялся учить пойманную крысу ходить на задних лапках. А потом он понял, что обладает особой властью над ней и всеми прочими грызунами. Вскоре целый десяток крыс маршировал по его камере строем, и каждый их крохотный шаг – был огромным шагом для современной ксеногипнологии, которая в тот миг и зародилась. С помощью зачарованных крыс, Маркуш бежал из тюрьмы и первым делом навестил свою возлюбленную.

– …Которая как раз утешалась от долгой разлуки с помощью старого вина и молодого кавалера, – закончил за него Айвен.

– Верно, только вино было молодым, а ухажор – вполне преклонных лет. Наутро помощница швейки не нашла ни свою хозяйку, ни ее воздыхателя. Который, между прочим, и был тем самым Канцеляром, что придумал коварный план поимки разбойника "на дамские глазки".

– Я кое-что слыхал об этом. Правда, в той версии истории не было никакой магии. Но крысы были, и волшебная дудочка, которая ими управляла – тоже.

– Дудочка появилась уже позже. Между прочим, этот гипно-сонарный модулятор до сих пор существует, и хранится в Ерихонском сонарии в качестве учебного пособия. С ее помощью Маркуш вывел всех крыс из Войтуша, Пьяри и Ремзы.

– А из Гоммеля всех детей. И утопил их в Мурлокских болотах.

– Так считается, но на самом деле… Вы ведь наверняка слышали о крыслингах?

– Огромные человекообразные крысы, который обитают в Топях? Бррр…

– C той лишь разницей, что это не крысы, а крысо-человеки. Которых, согласно моим исследованиям, не существовало до появления в болотах нашего ксеногипнота. Зато там жил сумасшедший колдун-отшельник, известный как Морис Вивисектор.

– Впервые о таком слышу.

– А вы слыхали о приват-целителе Морриусе? Который был осужден Тайной Канцелярией за эксперименты над людьми? Маг пересадил мозг собственного сына в тело обезьяны, спасая его от редкой болезни. Увы, мальчик протянул недолго: проголодавшись, он полез на дерево за спелыми плодами, повинуясь инстинктам нового тела. И сердце его разорвалось от страха, ведь сын целителя всегда боялся высоты. Морриус сошел с ума и начал похищать детей, в надежде использовать их тела в качестве пристанища для неприкаянной души своего сына. К счастью, некромант, к которому целитель обратился за помощью, отправил послание в Тайную Канцелярию, и вскоре безумец был пойман и водворен в Торнгард, тюрьму для магов.

– При чем здесь этот нечастный, потерявший сына?

– Существо, оказавшееся в тюрьме, лишь телом было Морриусом. Как потом выяснили, внутри тела находился мозг риммейской говорящей обезьяны. Сам же чародей исчез, и одновременно в Мурлокских топях объявился тот, кого мы знаем под именем Мориса Вивисектора. Ну что, вы уже догадались, что произошло потом?

– Не очень, – честно признался юноша.

– Гипнот-самоучка, пылающий жаждой мести. Полчище крыс. Сумасшедший маг-вивисектор. Дети, похищенные из Гоммеля и пропавшие без следа. И вдруг откуда-то появляется новый вид существ – крыслинги, полулюди, полукрысы…

– Драть вас каббром, профессор! – едва не свалился с телеги Айвен. – Не завидую тем вашим студиозам, которые выслушивают подобные истории на ночь глядя…

– Кстати, а мы уже и почти приехали. Вон за тем пригорком стоят Скворушки, – профессор хлестнул Росинону, подгоняя ее, – Как раз к ужину успеваем.

– Надеюсь, что там есть приличный постоялый двор. Или приветливая крутобедрая вдовушка, которой нужно натаскать воды или дров нарубить. Вы как – дрова-то рубить умеете, а, господин профессор?

– М-м-м. Боюсь, что для физического труда я уже несколько староват.

– Значит, будете ей голову своими сказками историческими дурить.

– Простите, юноша, но все мои истории правдивы, и основаны на фактах!

– Вот именно так всем и говорите. Простой люд любит правдивые сказки.

Уже через двадцать минут телега катилась по широкой дороге, разрезающей селение надвое. Людей на улице было мало – в такую жару лишний раз свою голову под солнечные лучи подставлять дураков нет. Пара соседок-болтушек у колодца, одноглазый дед, стругающий ложки на лавочке, да стайка детишек, бегающих в "стражники-разбойники" с деревянными мечами и веревочными кандалами – вот и все.

– Эй, смотрите-ка, у них стражников втрое меньше, да и то – через одного или пугливая девчонка, или соплюш малолетний, в силу малолетства своего храбрый да глупый, – ухмыльнулся вор, – Все прямо как в жизни. Эй, мелочь голопузая! Ты по почкам его бей, чтобы не убег! – крикнул он, когда двое стражников ухитрились таки повалить "разбойника", который был на голову их выше и на пару лет старше.

– Это же дети! Чему вы их учите!

– Жизни учу. Вот отобьют ему сейчас всю воровскую романтику вместе с почками, а потом, глядишь, хорошим человеком вырастет. Семью заведет, дом купит, дело свое начнет. И будет честно заработанное в трактире спускать, прятаться за кружкою пива от толстой сварливой жены да семи орущих спиногрызов… Приехали! Вон постоялый двор.

– А как же вдовушка?

– Да ну ее. Знаю я этих вдовушек. Сначала ей воды натаскай, дров наруби, баньку истопи, веничком по румяному задку отхлещи, а потом бац – жрец, венец и свободе конец.

– Значит, постоялый двор, – согласно кивнул старик, неуклюже вываливаясь из телеги. Привязав лошадь, спутники вошли в лачугу, украшенную выцветшей вывеской с изображением грустной коровы оранжевого цвета. Судя по названию заведения, неизвестный художник пытался нарисовать на вывеске красного быка.

– Эй, уважаемый! Изобразите нам пожалуйста что-нибудь сытное, горячее и вкусное! – с порога рявкнул Айвен. – И комнату на двоих.

Вошедший следом профессор Ройбуш зацепился за порог и споткнулся, рухнув прямо на руки едва подоспевшего юноши.

– Я смотрю, твой друг в койке и утренней чашке рассола нуждается больше, чем в ужине, – хмыкнул стоящий за стойкой долговязый детина в засаленном переднике. Он протирал засиженную мухами кружку, но делал это с таким видом, словно в его руках огромный алмаз, а сам он – принц Берибейский. И мухи вокруг него кружили, судя по их размеру, не простые, а императорские.