Текст книги "Ди-джей (СИ)"

Автор книги: Иван Васильев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

– Ну, что вы, Григорий Аристархович? – кокетливо улыбаясь, отнекивалось милое создание. – Не стоит. Как можно? Вы же женаты!

– Милая моя! Не напоминайте мне о боли! Если б вы знали, сколько горьких слез пролил я в жизни, сколько раз проклинал свою несчастную судьбу, сколько перенес мук и лишений!

– И всё же, как же ваша жена?

– Ах, Антонина! По сравнению с вами – она лахудра. А вы! женщина мечта, цветок экстра в ярком букете! Лялечка моя, знайте, у меня, есть мотоцикл, заграничный гарнитур и цветной телевизор… Так, бросим же всё и сбежим вдвоём, в Гагры!

5.

Чтобы не привлекать внимание местного «бомонда», своим иностранным видом, Макс пристроился к высокой неуклюжей девушке с пышной прической, в больших круглых очках, с крупными серьгами в ушах, танцующей чуть в стороне от основной группы. Она топталась на месте, явно под свою мелодию в голове. Решительно не попадала в такт, изредка вскидывала руки в стороны, выполняя понятные только ей движения. Тело плясуньи в этот момент вздрагивало, точно кто-то бил её веслом по спине.

Пришелец, прошедший школу многих танцевальных программ и дискотек, подошел к странной партнерше, встал в двух метрах от неё и начал двигаться раскованно, пластично, явно наслаждаясь музыкой. Он, с легкостью исполняя немудрёные "па" и несложные движения из прошлого, добавляя кое, что из будущего. Глазами по-прежнему выискивал в толпе Алёну.

На площадке зазвучала более энергичная композиция…[19]19
  https://www.youtube.com/watch?v=_srZ0kS-PR0


[Закрыть]

 
Блестят обложками журналы,
На них с восторгом смотришь ты,
Ты в журналах увидала
Королеву красоты…
 

Макс наконец-то увидел свою беглянку. Зеленоглазая красавица изящно танцевала в полном одиночестве недалеко от группы ребят, спортивного телосложения.

Алёна вскинула руки над головой во всю длину, изящно повернула плечо, повела лебединой шеей, как бы показывая всё своё молодое, божественное тело и одновременно извиняясь: ну простите, что я так хороша, так уж вышло. Она некоторое время вздрагивала на своих длинных ногах, потом перечеркнула в себе какую-то грань и пошла плавно двигаться, гонимая вдохновением.

"Мужская часть танцпола" расположились в самом "крутом месте" площадки, возле гремящих колонок у сцены. Они внимательно высматривая присутствующих, обсуждали достоинства девчат, порой шумно выражали свой восторг по поводу их фигур и движений. Один из них повернулся боком, в сторону потерянной блондинки, не танцевал, но всё видел, и всё примечал. Он был похож на боксера, у него были заметны крепкие руки и тяжелый круглый подбородок. Маленькая, остриженная под бокс голова, была крепко посажена на могучие литые плечи. В широкой ухмылке наблюдателя ехидно мелькал золотой зуб.

Тем временем в ход танцевального вечера вступила тяжелая артиллерия. Барабанщик вдруг дико заколотил в барабан, вдарил по тарелкам.

– Таран-таран-тан-тан… – зазвучали первые и давно всеми ожидаемые аккорды супер чумовой и популярной композиции…

– По многочисленным просьбам присутствующих, – конферансье начал свою супер короткую речь. – Звучит…

– ШИЗГАРА!!! – в едином порыве выдохнула танцплощадка.

 
Когда нам было мало лет,
А жизнь, уже своё брала.
Мы в полночь погасили свет
И нас с тобой луна свела.
Шизгара, ах, эта Шизгара…
 

В окружающем пространстве началось какое-то сумасшествие. «Хит всех времен и народов» волшебным образом закружил и поднял с лавочек, сидевших в стороне «мертвых», «пенсионеров» и пьяных. Даже те кто не умели танцевать, топоча ногами на месте, как копытами, стали изображать из себя танцоров. Танцплощадка забурлила людьми. Многие в порыве радости хлопали в ладоши, шумели, активно выражали свои чувства.

Длинная партнерша Максима превратилась в настоящую пантеру. Она вдруг стала выгибаться, прыгать, кружить по площадке, её очки хищно заблестели.

– Ей-ух-хо, – Максим, проникшейся общим настроением лихо крутанулся во время припева на 360 градусов. Он, подчиняясь ритму танца, стал потихоньку продвигаться в направлении одиноко танцующей Алёны.

Дорогу танцору перекрыла пара девушек. По их движениям, одежде, яркому макияжу на лицах (не уступающему боевому индейскому раскрасу), было заметно, что они только, что покинули пионерское гнездо и первый раз появились на танцах. Девчата буквально прилипли к ди-джею. Более того, как в старом индийском кино про какого-то диско-плясуна, они начали корявенько копировать его выкрутасы.

– А если, вот так! – повторить сможете? – самодовольно произнес Макс и добавил "газу" в четкость и слаженность исполняемых движений. Он начал ловко выделывать замысловатые движения руками, ногами. Лицо его оживилось… – А так?

Проказницы слащаво заулыбались, стали подмигивать, трястись как в лихорадке, задорно двигать талией. К группе поддержки добавилась ещё одна "фанатка", потом ещё и ещё. Ученицы окружили необычного преподавателя. А когда подоспела группа "зеленых" девиц в стройотрядовских робах, Максим вообще потерял Алену из виду. Не желая того, он оказался в самом центре танцевального безумия.

В завершении популярной композиции это был уже не танец, а скорее состязание. Макс всё наращивал темп. Фанатки, упрямо сжав губы, старались от него не отставать: Они извивалась, раскачивали бедрами, поднимали руки над головой, запускали пальцы в волосы. Окружающие с удивлением стали оборачивается в их сторону.

6.

Мелодия затихала. Лишь тонко-тонко, тягуче дрожал один аккорд. Вздох разочарования пронёсся по площадке. Девушки тяжело дыша, остановились напротив танцора. Ведущий, спасая одинокого парня, от «внимания» милых дам, объявил медленный танец. Затейницы резво разбежались по сторонам. В углу зала стало слышно, как громко засмеялась шумная ватага подвыпивших любителей помахать кулаками. Молодые парни, принявшие для храбрости, вели себя развязно, задевали присутствующих, отпускали остроты, примитивные и тяжелые, как кирпичи.

Громко покатилась по полу пустая бутылка. Середина площадки быстро опустела. Алёна скромно стояла в сторонке. Кавалеры по одному стали высматривать симпатичных девчонок и приглашать их на танец. Было странно, что самую шикарную девушку вечера все обходят стороной как прокаженную. Максим, обрадовался случаю наконец-то поговорить с беглянкой. Он подошел к ней и пригласил танцевать.

– Вона, смотри, смотри, к Люськи Шавровой подвалил какой-то перец, – несколько девушек тревожно переглянулись. Перевели оценивающие взгляды с незнакомца на ребят стоящих у сцены.

– Она же с Пашкой Игнатовым дружит? – одна из них возразила с завистью. – Или, красивым всё равно, с кем танцевать?

– Нашла красавицу! Тут напудрено, там подкрашено. Смотрелки крохотные, зеленые, как у кошки. Нет, уж, если хочешь знать, самая красивая, Варя Жданова. Вот кто! Только нет её сегодня. А Люське до неё – как до Камчатки!

Мягко запели струны электрогитары. Ей чуть слышно вторили барабаны… Чарующе зазвучал голос исполнителя песни[20]20
  https://www.youtube.com/watch?v=M33CuwEHtz0


[Закрыть].

 
Льет ли теплый дождь, падает ли снег —
Я в подъезде против дома твоего стою,
Жду, что ты пройдешь, а, быть может, нееет,
Стоит мне тебя увидеть – оооо, как я счастлив!
 

Первые, любопытные звезды встали на цыпочки и с удивлением уставились на молодежь. Посреди площадки закружилось с десяток пар. Зажглась и стала перемигивать огнями цветомузыка. В воздухе, в свете вспыхнувших фонарей, заметалась мошкара. Большой прожектор залил фиолетовым цветом пол. Тени дрожали на фигурах танцоров. Они потихоньку переговаривались между собой…

– А ты неплохо танцуешь, – замечает она. Её щека случайно прижимается к его.

– Да? Странно? Вообще-то я не умею, – он, бурчит в ответ, скромно потупив глаза, и невзначай касается её кожи губами. – Но раз вы сказали, значит, так и есть.

– Да, да, очень хорошо!

– Спасибо. Ой!!! Кажется, я сам себе на ногу наступил. Какая боль…! Хо-ро-шо-то как!

В ночной мгле растворялись и возрождались звуки саксофона. Глуховатым шелестом гортанно пела труба. Парочки кружились по центру, не видя никого вокруг. Танцевать было приятно. Хорошо. От прикосновений упругих молодых тел сладко кружилась голова, непривычно часто трепетало сердце.

Кажется, мир замер, и только плавная, звучная музыка ловила движения влюбленных и приноравливалась к ним, всё кружа и кружа.

Но! Было одно, но!!! Максим ошибся. Его напарницей была не Алена. Эта девушка была очень похожа на неё. Очень. Но, всё же, это была не она.

Ухажер незнакомки, отошел от группы друзей, стоящих у динамиков. Скривился. Он прямо-таки задохнулся от такого неслыханного нахальства расфуфыренного новичка. Словно застоявшийся конь, стал перебирать ногами, трястись из одной стороны в другую. При этом шевелил плечами, раскачивался.

Милиционеры, дежурившие неподалеку, заметив метание знакомого задаваки, стали потихоньку продвигаться вперед.

Завораживающая, восточная мелодия продолжала кружить пары в танце. Прожекторы с цветными фильтрами отбрасывали красно фиолетовые отблески…

 
Сердце любит, но не скажет о любви своееей,
Пусть живу я и не знаю, любишь или нееет,
Это лучше, чем, признавшись, слышать «нет» в ответ,
А я боююююсь услышать «нет»…
 

Ярко светила луна. Красавица нежно прижалось к Максиму, захотела, чтобы ею любовались другие. Словно пьянея от чувства ритма, вызывающе склонила голову ему на плечо. Горячо прижалась бедром. Чувственно обняла руками…

Путешественник во времени вздрогнул и удивлённо посмотрел в лицо девушки: В больших, оттененных длинными ресницами глазах начала плескаться зелень. Длинные иголочки ресниц трепетали. Вишневые губы манили магнитом. Она повернулась и, чуть коснулась губами уха своего кавалера. Затейница улыбнулась и что-то нежно, чуть слышно прошептала…

На танцевальной площадке начали стремительно разворачиваться события: К Максу, пыхтя натужно, словно ползущий в гору паровоз, подлетел какой-то парень. Он оттолкнул девушку и резко замахнувшись, нанес сильный удар в лицо Макса.

Мир закружился огнями и поплыл перед глазами героя. Стал медленно опускаться на пол. За спиной танцующей пары началась суматоха, раздались приглушенные вскрики. Заливаясь соловьями, к ним побежали охранники правопорядка. Но пришелец их уже не видел.

Глава 4

1.

… – Как вас зовут? – монотонно продолжал задавать вопросы человек в белом халате. Он, прикрываясь большими роговыми очками, углубился в ворох бумаг лежащих на столе.

– Не помню, – пациент чувствовал себя неловко. Сознание огненным прутом жгло его от того, что он нечего не мог вспомнить, чуть не заставляло кричать. Испарина выступила на висках. Синие жилки проявились на шее. Раздражал сильный запах лекарств в больничной палате и чувство абсурдности происходящего. Голова была абсолютно пустой. Часто-часто колотилось сердце, немного подташнивало.

– Хорошо, хорошо. Не волнуйтесь. Всё будет хорошо… Как ваша фамилия?

– Не могу сказать, – натужно заскрипел пружинный матрас. Пациенту было неуютно. Чего-то не хватало. Хотелось домой. Только где этот дом?

– Всё хорошо, ничего страшного. Я только пытаюсь вам помочь, – врач добродушно протянул вперед руки. Показывая, что в них ничего нет.

– Не помните, ну и ладненько. У многих бывает такое. Это свойство памяти – иногда пропадает, потом появляется… Порой память возвращается частями, а иногда сразу и полностью, в самый неожиданный момент.

– Так, что вы сегодня ели утром на завтрак? – Он приветливо улыбнулся, изо всех сил стараясь придать себе добродушный вид.

– Ел кашу, пил чай, – больной улыбнулся в ответ, хотя ему было не комфортно под пристальным взглядом мужчины. Лицо эскулапа приветливо улыбалось, а вот черные глаза, сквозь линзы, так и сверлили внимательными буравчиками.

– Вот, видите, всё хорошо. Память возвращается, а вы, переживали, расстраивались.

– Так как, говорите, вас зовут?

– … Эээ, точно не помню, – потерянный кукушонок растерянно огляделся по сторонам. – Наверное, Андрей или Роман. А может, Илья.

Врач внимательно посмотрел на пациента. В раздумье стал потирать подбородок. – Замечательно, а почему, Илья?

– Не знаю, но мне кажется, что я – Илья.

– Хорошо, Илья, назовите вашу фамилию.

– Я… я, – после долгого, продолжительного раздумья.

Доктор начал испуганно щелкать пальцами перед его носом. Больной усилием сбросил пелену с глаз. Потряс головой.

– Я, не помню.

– Н-да-с! – отзывчивая улыбка собеседника. – Не стоит расстраиваться. Это был не важный вопрос… Назовите любимый цвет?

– Зеленый.

– Забавно, почему зеленый?

– Не знаю, просто нравиться зеленый цвет.

– Ну, что же, хороший цвет, нравиться многим. Замечательный цвет.

– Назовите любое женское имя?

– Надежда.

– Почему Надежда?

– Не знаю, первое, что пришло в голову.

– Пусть будет Надежда. Красивое женское имя – так и играет на устах. Ну-с! А теперь голубчик, назовите мужское имя.

– Максим, или нет, постойте… – пациент вздрогнул от неожиданности и уставился на врача. – Постойте. Я вспомнил, как меня зовут.

– Очень хорошо! – мозгоправ удивлённо поднял голову. Приблизил к подопытному спокойное лицо никогда не ошибающегося мудреца с мерцающими огоньками любопытства в глазах, прикрытых очками. – И как же вас зовут, молодой человек?

– Меня зовут… Меня, зовут, Максим! – уверенно произнес человек потерявший память.

2.

Седоватый начальник общежития с легкой брезгливостью рассматривал справку посетителя, всем своим видом показывая: И откуда ты взялся деспод, на мою голову? И чего тебе надобно? Катился бы ты отсюда к едрене фене!

– Так-с, значиться, – маленький толстый человечек с невыразительным лицом и постоянно бегающими глазками произнес строго. Свёл к носу густые брови, посмотрел на широкоплечего молодого парня, коротко постриженного с небольшим чубом, среднего роста, с "красивым" побитым лицом, на котором ещё не прошел синяк под глазом.

– Справка! – он воскликнул как на митинге. – Временно удостоверяет личность гражданина Иванова. – Вновь сделал паузу, задумчиво пошамкал губами. – Максима… Ильича. – Ветеран подозрительно прищурил один глаз и хитро осмотрел посетителя. – Действительна сроком на шесть месяцев. Номер, выдана, печать, подпись. – Вроде всё правильно?

Снова покрутил документ в руках. Недоверчиво поднес ближе к лицу. Посмотрел сквозь неё на свет. (Скрытых надписей и водяных знаков не обнаружил).

– Ну-с, что же, – он наконец-то выдал своё заключение. – Свежий документец. Приятно держать в руках. Бумага новая, белая, хрустит как на банкнотах!

– Фотокарточка владельца на месте: Чубчик на лбу, глаза выпучены, взгляд глуповатый, зато глаза лучатся трогательной чистотой, выражают сыновнюю любовь к окружающему миру, аки у младенца.

Дока – кастелян перевел суровый взгляд с фотокарточки на владельца, прикидывая, что лучше: Сразу расстрелять наглеца на месте из именного маузера, выданного лично товарищем Дзержинским за непорочную службу за долгие годы на секретном объекте или бросить к ногам гранату, а затем невозмутимо сказать, что так всё и было. – Чубчик то на месте. Глаза и нос те же – вроде похож!

Боец невидимого фронта взял паузу и, приняв какое-то решение, неожиданно произнес. – Эх, давно я хорошей махорочки не курил и чаю крепкого не пивал! – Он отложил справку на стол, достал из стола нарезанный лист газеты, насыпал табак и начал сворачивать цигарку.

– А ещё какие-нибудь документики есть? – над густыми усами контролёра мелькнула слабая ироничная усмешка. – Там, трудовая книжка, аттестат, характеристика с предыдущего места работы или учебы, а может быть писулька с мест удаленного пребывания? А то без этих документиков не как.

– Нет, – посетитель повернулся к свету опухшим лицом, развел руками.

Общажный чинуша улыбнулся. Чиркнул спичкой по коробку. Склонил голову набок. Прикурил. На миг он весь окутался густым синим дымом. Ладонью разогнал его, и уставился на Макса так, как смотрят на тяжелобольных: сочувственно и отрешенно…

– А вам случаем в тюрьме сидеть не приходилось?

– Нет.

– А в милицию по какому случаю попали? – выпустив длинную струю дыма из носа, со знанием дела, произнес новоявленный следователь.

– Документы потерял.

– Вот и я думаю, а не случайно ли вы их потеряли? – собеседник наконец-то решил выбросить на стол все свои козыри. – Не блатной ли, а то может быть вообще дезертир или шпион?

– Знаете, что? – начал выходить из себя присутствующий. – Там написано, что вы мне обязаны для временного проживания предоставить место в мужском общежитии.

– Дорогой вы мой человек! – синий туман двумя струями вновь начал струиться из носа. – Я бы для вас, да со всей душой, не только место в мужском общежитии, но и комнату выделил и даже одного в комнате поселил. Но!!! Поймите, у меня нет ничего свободного. И в ближайшее время не предвидится. Всё занято и даже очередь стоит, на полгода вперёд. – Он значительно поднял палец и посмотрел в сторону угла. – А вчера мне одни даже взятку предлагали… – Рыбу с жареной картошкой на углях принесли! А ещё насильно напоить "Ситро" хотели!

– Так, что, для вас… – он в последний раз затянулся самокруткой, поплевал на нее и, тыкнув в пепельницу, придавил. Потом задумался, глядя куда-то поверх и мимо "ссыльного врага народа с доказанной подрастрельной статьёй" и твёрдо похрустывая суставами пальцев заявил… – Ничего нет!!!

– Хм… хм, – проснулся молчавший до этого в углу комнаты участковый. Он встрепенулся как воробей, поправил на боку полевую сумку.

– Виктор Степанович, давайте по сути дела, – милиционер произнес тяжелым чугунным голосом, словно забивая гвозди в шершавую доску. – Капитан Смирнов лично просил разместить молодого человека на период выяснение обстоятельств его появления в Москве.

– И тем не менее, товарищ сержант, у меня, ничего… нет!

– Хотя… постойте! – кастелян тут же поменял своё решение. Он напоследок сильно затянулся самокруткой, поплевал на нее и, резво ввинтил в пепельницу. – Если Петр Игнатьевич обращается… лично!!! То-о, есть один вариант… Однако не знаю, подойдет ли он нашему гостю? На женском этаже есть бывшая сушильная комната. Места там не много, но на койку и тумбочку хватит. Сейчас лето – апартаменты стоят свободными. Переоборудуем в спальную комнату и пусть живет себе на здоровье.

– Что, молодой человек, в сушилку жить пойдете? – милиционер требовательно посмотрел на потерявшегося во времени, пространстве и у себя в голове гражданина. – На женском этаже?

– Пойду, – сквозь зубы, зло произнес человек со справкой на руках.

– Вот и ладно, – участковый довольно улыбнулся и добродушно пробубнил. – Значит договорились. Живи пока в сушилке, а там либо родственники найдутся с жилплощадью или ещё что-нибудь подберём.

– Расписывайся, – начальник женского общежития достал из стола желтоватый бланк и нехотя пододвинул его Максиму под нос.

Потерявший память порозовел от волнения. Долго прилаживался к документу, придирчиво оглядывал ручку, которую подал ему "ветеран НКВД", и неожиданно расписался с такой закорючкой, что милиционер ахнул.

– Как министр, – похвалил он.

Но кладовщик взглянул на подпись и недовольно поморщился. "Что за народ? Расписаться, как следует, и то не умеют. Темнота! Пойми теперь, кто из жильцов приложил руку. Вот это, например, какая буква? А вот эта? Ох, выучили на свою голову "врагов народа"… – Теперь сядут на шею и ноги свесят.

3.

Дневной сон тяжелой поволокой спеленал Максима. В голове спящего человека калейдоскопом появлялись, проносились чередой и быстро исчезали какие-то бессвязные воспоминания, иллюзии, фрагменты. Мозг пришельца, даже во сне пытался преодолеть глухую бетонную стену забвения, перекрывшую возможность пользоваться памятью. Иногда во время сна, словно ответ на его переживания, рядом с входной дверью появлялось еле заметное, почти невидимое глазу, серое, размытое пятно. Оно мерцало, переливалось, меняло цвет, двигалось. Порой принимало очертания каких-то фигур, предметов: Квадрата, овала, а иногда смутно походило на контуры дверного проема. Поколебавшись бликами, оно замирало или быстро растворялось на фоне стены выкрашенной в темно зеленый цвет.

Кто-то легонько тряс за руку задремавшего на койке Максима. Он проснулся, протер кулаком слипшиеся глаза, поднялся и сел на кровать. Придирчиво посмотрел на незнакомку.

– Добрый день, – рядом с ним на стуле находилась стройная, красивая девушка в туго обтянутом ситцевом халате, под которым угадывалась высокая грудь и прекрасная талия, с длинными иссиня черными волосами, стекающими на спину сверкающим водопадом.

– А почему вы, когда спите, дверь не закрываете? Непорядок, – тихий и нежный голос прекрасной незнакомки звенел, словно хрустальный колокольчик – "Динь – динь". "Динь – ди-линь".

– А ты кто? – сразу решил перейти на ты, потерявший память кукушонок.

– Я, Кристина, – девчушка в подтверждении своих слов широко открыла темно серые с зеленым отливом глаза. – Староста этажа.

– Староста… – как заведенный повторил Максим.

Парень задумчиво посмотрел в её серые, огромные, похожие на бездонные колодца глаза. И что-то смутное и далекое стало просыпаться в его сознании. Вся её милая повадка, манера чуть наклонять в сторону голову, легкость движений, улыбка напомнили ему что-то знакомое, будто он знал её очень – очень давно.

И тут же, в ответ на размышления Макса, за спиной девушки, рядом с входной дверью, замерцало белое, едва заметное пятно.

– Мне сказали, что ваша фамилия Иванов – это, так?

Гостья всё больше нравилась Максу. Держалась она как-то вызывающе. Не сидела на стуле, а будто демонстрировала себя – дышала прерывисто, и тугая грудь подымалась под лёгким халатом. Чертовка видно, хорошо знала, чем привлечь противоположный пол. Она улыбнулась, и глаза у неё заволокла поволока серого тумана.

– Ну-у, Иванов, – разводы на стене успокоились, и пятно начало уплотняться, принимать очертания прямоугольника.

– Ты служил в армии? – сероглазая гостья тоже решила перейти на ты.

– Думаю, служил… – Макс повторял за ней, даже не соображая, о чём спрашивает незнакомка. Его мозг лихорадочно пытался вспомнить, что-то важное, очень важное, что было совсем недавно. Где-то он уже видел похожие глаза, точёную фигуру, чувствовал приятный, кружащий голову запах духов.

– Письма домой писал? Любимой девушке? – с легкой усмешкой продолжила расспросы красавица.

– Ну, писал, наверное, – на автомате продолжал отвечать Максим, всё время, пытаясь оторваться от притягательного взгляда незнакомки, который его словно песочная воронка засасывал всё больше и глубже.

– Что значит, наверное? – она протянула, в его сторону руку – от плавного движения халат чуть приоткрылся и обнажил круглое шелковистое колено, длинную полоску красивого бедра.

Макс скользнул по нему взглядом – глаза обожгло. Дыхание перехватило. Он невольно сглотнул слюну.

– Значит, писал. Вот! А ещё говорят, что ты всё забыл и память потерял, – соблазнительница, игриво перебросила свою стройную ножку через другую, не менее стройную, глядя на него весело и чуть насмешливо. Неловко натянула халатик на открывшееся место, ещё больше обнажив другое.

– Потерял, – как болванчик продолжал повторять Максим, не отводя взгляда от обнаженного участка тела. Что-то горячее стало разливаться в его груди. Ему до сладкой истомы в сердце захотелось протянуть руки и… погладить её атласное колено. Провести ладонью по ноге выше.

За спиной девушки прямоугольник приобрел очертания дверного косяка. Из стены бесшумно проступили очертания досок. Но дверной проем всё ещё был заделан штукатуркой и залеплен обоями.

– Короче, сиди здесь, и ни куда не уходи. Я сейчас, позову Ларису, – соблазнительница произнесла непонятную фразу и бочком вышла из комнаты.

4.

– Бум-бум-бам, – требовательно постучали в дверь спустя пять минут.

– Войдите, – произнёс Макс. – Не заперто.

В комнату осторожно ступая, проскользнула хрупкая девчушка, со смешными рыжими косичками, торчащими как рога у козы, ярко намалёванными пухлыми губами, на вид лет четырнадцати – пятнадцати, в больших очках с ободками похожими на колеса от "Волги". Прибывшая особа камерно присела рядом на краешек стула. Вздохнула. Артистично сложила руки на коленях.

– Ну, здравствуй! – с горечью выдохнула малолетка таким тоном, будто мать-старушка наконец-то дождалась сына вернувшегося из трудового лагеря с Колымы, спустя пятнадцать лет. – Так вот ты, какой стал, Алёша!

Девчушка осмотрела Максима тяжелым прокурорским взглядом.

– А в письмах писал, что высокий, кудрявый… Красивый!!! Черноволосый, – обидчиво протянула она.

– А на деле побитый, синий, худой как цыплёнок. Вон, позвоночник через живот просвечивается. Ты же совсем не похож на того, что присутствует на фотографии, рядом с ледоколом "Ленин". Какой же ты после этого жених? А ещё писал, что полярник! И спортсмен!!!

– Так, девушка! – Макс решил навести порядок на выделенной ему законом территории. – Вы кто и, что вам здесь нужно?

Четырехглазая стрекоза смерила будущего избранника изучающим взглядом, и какое-то новое выражение появилось у неё на лице.

– Ты, что-о? – её губы сложились сердечком и она растерянно начала оглядываться вокруг, ища подмоги. – Не узнал, меня?

– Я! – горемыка начала повторять заикаясь. – Я, Лариса! Лариса Корычева!

– И что?

– Как же так? – девчушка внезапно густо покраснела. Молнии вспыхнули в её глазах. Она наклонила голову, косички у нее сильнее стали напоминать рога. Казалось, что вот-вот бросится бодаться.

– Рядовой Иванов? Алексей Михайлович? ВЧ 23–45? Полуостров Таймыр? – Страдалица неопределенно махнула рукой за спину – туда, где, по ее мнению, находилась место службы солдата.

– Алёшенька! Ты, что? Не узнал, меня? – вмиг овдовевшая невеста бессильно уронила руки, надула губы и теперь была похожа на маленькую девочку, у которой отняли любимую куклу.

– Ты же писал, что придешь после армии! – она говорила прерывисто, точно пересиливала подступавшие рыдания. – Вместе будем работать, учиться. Ходить в кино, на концерты, в театры. Что замуж возьмешь. – Глаза Ларисы метали молнии. Пухлые губы дрожали от волнения. Лицо приняло столь грозное выражение, что её трудно было узнать.

– А теперь? – малолетка с ловкостью непоседливой лошадки притопнула ногой. – Забыл? Не нравлюсь? На другую решил поменять? Как же так? Алексей?

– Подождите, девушка! Э-э-э, как вас там, Лариса! Какая армия, какие письма. Какой Таймыр? Кто вы такая, вообще?

– Ах ты кабель, бабник, блудник!!! – обиженная малявка насупилась, грозно сдвинула брови и быстро выбежала из комнаты за подмогой.

– Бред какой-то, – произнес Макс и снова повалился на койку.

Сон сняло как рукой. Очертания двери на стене полностью растворились. Она снова приняла первозданный темно зеленый цвет.

А через три минуты, без стука, в комнату вихрем ворвалось уже четверо созданий женского пола. Они сгрудились у койки, рассматривая незнакомца во все глаза…

– А ну, хахаль, давай, подымайся.

– …Вставай вражина!

– …Ты, что творишь?

– Почему от своих писем отказываешься? – громче всех шипела рослая, дородная девушка с необъятным бюстом и жестким волевым лицом. Её ладони – большие и сильные непроизвольно складывались в кулаки.

– Ты, Иванов?

– Иванов.

– В армии служил?

– Ну, служил.

– Про любовь, девчонке писал? Ждать её просил? Жениться обещал? – крупная мадам эффектно уперла руки в бока, выступила вперед, отчего немалая грудь стала ещё убедительнее: Она (грудь) приподнялась и некоторое время смотрела на парня свысока.

– Зачем парил мозги нашей Ларочке: Что служишь на Крайнем Севере, подводником? Ждешь – не дождёшься встречи, тоскуешь? Любишь до беспамятства? – девчата громко зашумели, поддерживая подругу.

– Мы же письма читали, всей общагой, со слезами на глазах? Она так ждала тебя, а ты?

– Послушайте, девчата, тут какое-то недоразумение, я не мог ей писать из армии потому, что не общаюсь с малолетними.

– Я, не малолетка, мне уже скоро шестнадцать, – потерпевшая покраснела как сочная морковь. Было заметно, что её сильно раздражало, что все разговаривают с ней как с ребёнком и, по всему видно, не принимают всерьез.

– Хорошо, – согласился новоиспечённый жених. – Пусть будет шестнадцать. Но, я всё равно не тот, кто звал замуж!

– Это почему же?

– Да потому, – закоренелый холостяк улыбнулся добродушно и как мог располагающе, – Меня зовут, Максим. Для особо непонятливых повторю… Мак-сим. А того парня, что писал ей письма в детскую ясельную группу, звали А-лек-сей!!! А так, кроме фамилии, нас с ним ничего не объединяет.

Виновница торжества, осознав свою трагическую оплошность, спрятала лицо в ладони и зарыдала крокодильими слезами. Причем такими ядовитыми и горючими, что казалось, они способны прожечь пол насквозь.

– Ладно, Алешенька, – вредина подняла зарёванное лицо, горделиво выпрямилась, и мстительно испепеляя разгневанным взглядом, сквозь зубы прошипела. – Я тебе это, припомню!

Закусив от обиды губу, она стрелой выскочила из комнаты.

– Нет, ну какие же мужики – мерзавцы! – пышная девчушка, с крашенными под каштан волосами скривилась и выпалила святую женскую истину.

– И бабники! – вторили ей остальные.

– А тебя, всё равно поделом отдубасили… – Мак-сим, – пышногрудая ехидно передразнила его. – Видать тоже, кому-то мозги пудрил, трепач хренов!

– Девочки, пошли отсюда, – великанша фыркнула и с гордым видом вышла из комнаты, выпятив груди и высоко подняв голову.

– Пошли, – поддержали её подруги.

Последняя из девчат покидая комнату, с сердцем рванула за медную ручку и с треском захлопнула за собой массивную дверь.

5.

Спокойная холостяцкая жизнь Максима продолжилась недолго:

– Тук-тук… – Ой, а это разве не четыреста шишнадцатая комната. Сынок, а ты не знаешь, где живет Леночка Пантелеева? Это её бабушка приехала из Ташкента… на поезде… в плацкартном вагоне… на нижней полке… Всё хорошо, доехала… Слава богу… А вы, наверное, её знакомый?

– Бам-бум-бряк.. – О, здоров, паря! А ты, тут, что делаешь? Лизку Карпаеву, не видел? Слушай, а тебе колеса от "Явы" не нужны, а трубу выхлопную не купишь? Слушай, такое дело… У меня тут "Ява" с "Запорожцем" поцеловалась… Не займешь денег, на ремонт, до завтра?

– Бух-Бам-Бам… – Чё, нет никого што-ля? Открывай, давай! Сейчас не откроешь – дверь выломаем… Слышь, корешь, штопор есть? А выпить хочешь? А закурить? А чё, у тебя глаз подбитый? Ты, это давай, если, чё, зави… Я им руки – ноги-то переломаю. А может и шею сверну…

…

Прошло не более часа, а визитеры всё шли и шли и это уже начало доставать. Терпение у пришельца было не безгранично, оно заканчивалось с каждой секундой, однако…

– Стук-стук.. – Здрасте. Скажите, а у вас нет, гитары?… А у соседей, слева? А у кого есть, не знаете?

– Тум-тум… – Сантехник не заходил? А ты, кто? А почему морда синяя? Пьешь, небось? Ты, точно не сантехник? Я ищу его второй день. Если сантехник зайдет, скажи, что я на втором этаже – повтори…