Текст книги "Брутфорс 2 (СИ)"

Автор книги: Иван Катиш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– А как же Оба?

– Обе ничего не грозит, он на спецдоговоре. Да еще и официально приписан к Восточным территориям, его нельзя в Константиновский. Хотя я бы посмотрел, что бы с ним было, если бы тебя туда перевели, а его оставили здесь. Он тут с тебя решил писать жизненный путь.

– Вот беда-то…

– Да ладно, не парься, это временно, видел я таких. Увлекающихся. Увидит что-нибудь более интересное, переключится. Пока, увидимся!

Швед махнул мне рукой и двинул в сторону кафе. Это хорошо, это правильно, я бы тоже так поступил. Я глянул на браслет, понял, что никуда не опаздываю, и бухнулся на кресло-мешок под кустами, которое забыли убрать по случаю осени, и теперь он то мок, то сох. И прямо сейчас был удачно сухим.

От мысли о Константиновском технологическом у меня прошел мороз по коже. Те, кто его закончил, работали потом в структурах, которые обеспечивали связность территорий и борьбу со всевозможными противодействиями связности. Военным училищем Константиновский не был, но кое-кому отгружали погоны позже. Не удивлюсь, если Вадим, под руководством которого мы пересобирали данные Приемной комиссии, закончил именно его. Нет, я не хочу туда. Совсем не хочу. Если ты заканчивал Констатиновский, даже речи не было о том, чтобы жить как хочешь и ехать куда хочешь. После окончания ты начинал представлять совершенно определенную ценность. Конечно, с точки зрения квалификации, это место могло быть привлекательным, обычные университеты рассчитывали, что ты обеспечишь себе основной профессиональный рост уже после окончания, константиновцы же выходили более подготовленными и вся жизнь такого выпускника уже была расписана на годы вперед. Вроде бы. Так говорили. Нет, не позволю, чтобы меня как посылку куда-то пересылали, я себя сюда уже привез и останусь тут.

Передо мной стояла дилемма: с одной стороны, я не хотел быть совсем уж как все, это скучно. Но, с другой стороны, я не должен был сильно выбиваться из стандартов университета, чтобы им не хотелось от меня избавиться. И как это совместить? Я чувствовал себя пастой, которую выжимают из тюбика. Как же я отвык от этого ощущения, сидя у себя в мастерской на берегу. Ну да ладно, где та мастерская теперь.

Вдруг меня посетила неприятная мысль: у меня не было ни единой идеи о том, как жить после университета. Что делать? Деньги из трастового фонда, даже если мне удастся получить их достаточно быстро, сами по себе ничего не решают. Их надо к чему-то прикладывать. Я встал и медленно пошел к общежитию.

Причем получить быстро – это не менее нескольких месяцев, насколько я помнил процедуру. Сначала проверить мое соответствие всем критериям, потом пересмотреть текущие вложения, потом определиться, в какую юрисдикцию переводить деньги и сколько. Как вообще живут люди на территориях, где жизнь дорогая, а денег у них не очень-то много? Наверное, я мог бы остаться в инкубаторе или перейти в другой, побольше, а там что? Тут я вспомнил, как мне повезло, что я попал в инкубатор летом, меня сразу посадили на нормальный проект. А все новенькие были допущены только к административным работам: оформить это, переложить туда. Я слышал, как Олич жаловалась Варваре, что ощущает себя каким-то секретарем, но суровая Варвара только поправила ее «не каким-то, а секретарем инкубатора». Но я Олич прекрасно понимал, я бы удавился за таким занятием.

С этими мыслями я не заметил, как свернул не туда и отказался на станции. А не поехать ли мне куда-нибудь? Где я ни разу не был? Я взял карточку на два дня, почему-то она оказалась дешевле, чем на один, сел на поезд и поехал вниз по среднему диаметру, не особо задумываясь, куда я собственно еду. Минут через двадцать поезд объявил, что лично у него конечная, а кому надо дальше, пусть ждут следующего. Я решил, что это знак и вышел. Прошел по переходу и вышел на станцию, похожую на уютную нору: тихую, узкую, в шоколадных тонах. Здесь был какой-то особый режим шумопоглощения, и шаги пассажиров из топота превращались в шорох. Мне понравился эффект, и я дождался, пока большая часть толпы всосется на эскалатор. Когда на платформе осталось человек пять, звук совсем исчез, как будто здесь никого больше не было. Больше следить было не за чем, и я вышел на улицу вслед за толпой.

Пока я катался на поезде, на улице сгустились сумерки. Я и забыл, что на Севере со сменой сезона меняется и длина дня. Два месяца назад в это время был бы еще светлый день. Хотя о чем я, настоящая темень еще даже не началась. Я огляделся: вокруг были жилые дома с магазинчиками на первых этажах. Люди торопились домой, в окнах зажигался свет, мимо меня прошел старик с толстым джек-расселом на поводке. Джек-рассел деликатно провел носом рядом со мной, но не задержался, надо было спешить за хозяином. Я бы тоже хотел собаку, но на побережье в этом не было нужды, они там и так ходили стаями, а здесь, насколько я помнил, это целое дело.

Я стоял перед витриной цветочного магазина, где сидел шарообразный демон из искусственного мха, хотя при желании за красную шляпу его можно было причислить и к гномикам, когда за спиной послышалось:

– Риц! Ты как здесь?

Я обернулся.

Глава 18

Кира шла от станции домой. День был длинный, лучшая подруга, с которой они делили напополам квартиру, усвистала с другом за город. Вечером они обычно вместе готовили ужин или ждали доставку, ругаясь, что бескалорийной еды не существует, обсуждали общих знакомых и планы на выходные. Но сегодня дома никого не было, и торопиться было некуда. Кира лениво поглядывала по сторонам, размышляя, не пропустить ли ужин совсем, как вдруг она заметила у цветочного магазина парня, который до боли напоминал ее летнего попутчика. Он тогда ее безмерно оскорбил, когда не взял контакт на прощанье, а только улыбнулся. Мол, пока-пока. Ну теперь уж она его не упустит. Если это, конечно, он. Мало ли хвостатых блондинов в столице.

Она подкралась к Рицу сзади, рассмотрела его отражение в витрине и уверилась, что точно он.

– Риц! Ты как здесь?

Он обернулся, моргнул и заулыбался.

– Кира! Привет! А ты как?

Ффух, вроде нормально всё началось. Что бы она стала делать, если бы он ее не узнал? Вы кто, девушка? Я вас знаю? На эту ветку событий у нее вариантов не было.

– А я живу здесь недалеко. Ты цветы что ли выбираешь?

– Да не, просто увлекся. Меня сюда случайно занесло, вот, разглядываю окрестности.

– Ну и как?

– Симпатично. С собакой чуть не познакомился, залип на вашего демона, – он кивнул на витрину.

– Это не демон! Это садовое искусство, основной бизнес хозяина. Он еще довольно простенький, а в прошлом месяце у него тут сидели два фламинго с гармошкой.

– Как скажешь, искусство так искусство, – согласился Риц и улыбнулся.

Вот же черт хвостатый, опять не проявляет никакой инициативы. Да пригласи же меня куда-нибудь!

Прошла минута, молчание начало затягиваться. И Кира поняла, что если она чего-то хочет, то придется все делать своими руками.

– Слушай, а если у тебя нет никаких планов, может, поужинаем?

– Давай. А где? Ты местный житель, тебе и карты в руки.

С едой, к большому сожалению Киры, здесь было не очень. Рядом был всего один бар, с едой формата «можем колбасу на хлеб положить, если очень попросите», но сегодня не было и этого. Поскольку единственный повар уехал на курсы повышения квалификации на неделю. Что он там будет осваивать? Искусство нарезания колбасы? Персонал от щедрот предложил пиво, сухарики и орешки, но Кира с Рицем единодушно решили, что такой комплект их не устроит.

Кира вдохнула, выдохнула и решилась:

– Пошли тогда ко мне. Я как раз в этом доме живу. Закажем доставку.

Риц наклонил голову, соглашаясь.

– Давай я тогда вина возьму, – предложил он и кивнул головой на двухцветную вывеску метрах в двадцати. – Это место нас спасет?

Вином дело не ограничилось, и они взяли, муахаха, орехи, от которых только что гордо отказались в баре, и сыра. Хлеба уже не было, более быстрые граждане успели всё разобрать.

– Что закажем? – спросила Кира, когда они, наконец, добрались до Кириной квартиры.

– Я не владею этим кунфу, – лучезарно улыбнулся Риц.

– Что это значит? – нахмурилась Кира.

– Ну, понимаешь, когда мы отсюда уехали, у меня не было толком своих денег, чтобы заказывать что хочу. А когда я стал жить отдельно, у нас там ничего не было. Разве что карри какое-нибудь из соседнего кафе, но туда и ногами можно было сходить. Или, если совсем лень, доехать.А универовская столовая нас кормит на убой, и опять я не в курсе дела. Короче, бери на твой вкус, я оплачу. А вино прямо сейчас откроем.

Кира покопалась в настройках доставки, но любимая пиццерия была загружена до одиннадцати, пирожки тоже кончились, и даже местный даркстор был готов привезти только фруктовый салат и только через час.

– Ну всё-таки, – спросила она, чтобы потянуть время, – чего бы ты ты хотел?

– Да я не капризный, – улыбнулся Риц, разливая вино по стаканам. – В принципе у нас уже есть сыр.

– Я могу сделать оладьев, – осторожно предложила Кира. – Это быстро.

– Давай! – обрадовался Риц. – А можешь сделать с яблоками?

– Нет, потому что у нас нет яблок.

– А вот есть!

Риц покопался в рюкзаке и вытащил оттуда два яблока, которые он кинул туда во время завтрака и забыл о них.

– Во! Из нашей столовой. Нам их уже неделю каждый день дают. Праздник урожая.

– Ого! Одного хватит! Почистишь?

Риц кивнул, встал, нашел маленький нож, посмотрел в сомнениях на яблоко, сполоснул его под краном и стал аккуратно срезать шкурку спиралью. Кира достала сковородку с четырьмя круглыми отделениями, которые обеспечивали оладьям форму.

– Удобно, – одобрил Риц. – И глазунью, наверное, можно жарить?

– Моя подруга ровно для этого ее и купила. Мы, когда сюда въехали, решили питаться только яйцами. Типа моноеда. А к ней монопосуда: вот эта сковородка.

– И как?

– Неделю продержались, – вздохнула Кира. – Потом надоело.

Риц захохотал.

– Мне бы тоже надоело. А где подруга?

– Ее не будет сегодня, умчалась с бойфрендом на музыкальный фестиваль. Сам фестиваль начнется только завтра и продлится до послезавтра, но они захотели приехать пораньше. Чтобы их палатка стояла одна в чистом поле. Правда, что-то мне подсказывает, что они не одни такие умные, и одиночество им на этом поле не грозит.

Оладьи получились вполне пристойными, приятного золотистого цвета, и заменили и некупленный хлеб, и недоставленную пиццу. Вино они допивали на балконе, глядя на ночной город и полосу темного леса, отделяющую один район от другого.

– Так странно, – проговорил Риц, пристроив пустой стакан между цветочными горшками, поймал Кирины пальцы и поднес их к губам. – Только людям нужен свет по ночам.

– Иногда и людям не нужен, – прошептала Кира.

Позже, когда они лежали на диване, который раскладывали в такой спешке, как будто можно было куда-то не успеть, Кира стянула у Рица с хвоста сбившуюся резинку, которая из последних сил удерживала его волосы вместе, и помахала ей в воздухе.

– Скажи, почему ты носишь длинные волосы?

– А ты почему короткие?

Риц потянулся, чтобы отнять у нее резинку, но она отвела руку в сторону, он приподнялся на локте, от чего у дивана сместился центр тяжести, и они скатились на пол, как с горки. Вскочили, страшно хохоча, вернули диван в прежнее положение и на какое-то время забыли о посторонних вещах.

– А все-таки? – спросила Кира через час.

– Мм, – переспросил Риц, приоткрыв глаз.

– Волосы.

– Да это удобно. Короткие надо все время стричь. Ты, наверное, со своими раз в три недели к мастеру ходишь.

– Ну да. Зато можно цвет менять, не смывая предыдущий. Отросло – и крась снова.

– Только ты не поменяла с прошлого раза, – улыбнулся Риц.

– Вот и неправда. Мы просто давно не виделись. Я вернулась к летней версии, а в промежутке у меня была черно-желтая и зеленый градиент.

– Черно-желтая? Ты была как маленькая пчелка?

– Сам ты пчелка!

Кира приподнялась и ударила Рица подушкой, он поднял руки, защищаясь, сместился в угол, и они скатились в другую сторону. Здесь от полной катастрофы их уберегла стена, в которую упирался край дивана, поэтому вернуться из этого положения было немного проще.

Отсмеявшись, Риц ответил:

– Я понял, тема волос для тебя очень важна! Но тут нет никакого секрета, просто там, где я жил, было особо негде стричься, а с длинными волосами очень удобно, помыл, причесал, убрал в хвост. С короткими я бы бегал как дурак по всему побережью в поисках парикмахерской. Ну я и привык.

– Мог бы бриться наголо, многие так делают.

– Ты будешь смеяться, но я без волос мерзну даже там, а здесь моя бедная голова моментально льдом покроется. Вообще лысые меня пугают. У нас есть, например, один лысый препод, и, мне кажется, он меня ненавидит.

– А ты бы побрился, и он бы ощутил в тебе родственную душу.

– Прекрасная идея. Запишу себе в крайние меры.

Риц притянул Киру к себе, и тема волос снова была закрыта.

* * *

Я хотел уехать от Киры еще вечером, чтобы не загромождать собой пространство, но не сложилось. Утром выяснилось, что, если я хочу чему-то научиться сегодня, то выехать нужно не позже восьми, и я резво собрался. Кира выпустила меня на лестницу, я нажал кнопку лифта, и тут щелкнул замок в двери напротив. Кто-то вышел на площадку.

– Доброе утро, – сказала Кира этому кому-то.

Еще толком не проснувшись, я отметил краем глаза знакомый контур.

– Доброе, – мрачно ответил знакомый голос.

Я повернул голову. Рядом со мной стояла Хмарь.

– Привет, – я поздоровался, постаравшись скрыть удивление.

– Угу, – кивнула Хмарь.

Запас утренних приветствий у нее, похоже, был исчерпан.

Мы вошли в лифт.

– Че ты тут делаешь? – спросила она, когда мы вышли на первом этаже.

– Навещал друга, – улыбнулся я. – А ты?

– А я родителей. Ты что, давно ее знаешь?

– Познакомились летом в самолете.

– Ты с ней встречаешься? Почему я никогда не видела ее на кампусе?

– Потому что она туда не приходила.

– Но и тебя я здесь не видела.

– А я не приходил сюда.

Мы молча шли к станции. Хмарь неслась чуть ли не быстрее меня, хотя мы вовсе не опаздывали, и через пять минут с опережением всех графиков уже стояли на платформе. Мне казалось, что тема закрыта, и я обдумывал, что бы такого у нее невинного спросить, но Хмарь все еще не могла успокоиться:

– Подожди, ты знакомишься с девушкой, потом вы несколько месяцев не видитесь, потом снова видитесь, а потом ты здесь. Вот так просто?

Я улыбнулся:

– Это вообще всё довольно просто.

Хмарь тяжело вздохнула, отвернулась, а когда подошел поезд, прошла в другой конец вагона и сделала вид, что меня не знает. Ну и пожалуйста.

Поезд тронулся, а браслет тренькнул сообщением.

Группа 104

Баклан:@Риц, ты вообще что ли не ночевал? Тебя, может, волки съели?

Риц: Я загулял. Иду сразу на лекцию

Баклан: Рад за тебя

Риц: Я тоже рад. Еще б сегодня так рано не вставать. Избаловала меня среда шаговой доступности

Дима: Много хочешь

Риц: Я знаю!

* * *

Совещание по обучению андроидов, намеченное на первое октября, перенесли на второе. А заодно переназначили и место: поменяли личную ректорскую переговорную в Старом университете на личную министерскую в Министерстве.

– Статус повысили? – усмехнулась Марго.

– Думаю, да, – без улыбки ответил Гелий. – Кое-кто приедет, кого мы изначально не ждали. Заметь, что предыдущее совещание никто не отменил, мы по-прежнему встречаемся после обеда. Только оно называется иначе.

– Правда? – удивилась Марго. – А я-то думала, у меня время освободилось.

– Не дождешься. Зато где-то в эти дни должен объявиться Вальтон, которого мы уж и не чаяли увидеть. Планировали устраивать на него загонную охоту на конференции в середине октября, а теперь и не надо.

– Теперь не пойдешь на конференцию?

– Все равно пойду. Обещал поприсутствовать на секции по скоростному распаду.

– Ты же ненавидишь эту тему, сколько раз говорил, нечего дурью маяться, все придумано, проверено и отлажено.

– Я не считал ее приоритетной, но в свете последних обстоятельств нам придется кое-что пересмотреть. Мы вчера встречались с Радием, и он меня ошарашил последними находками Министерства связности.

– Ну-ка, ну-ка!

– Думаю, наша встреча первого октября будет посвящена как раз им. Или желаешь услышать спойлеры?

– Да, и в полном объеме.

– Насколько полным будет объем, я не знаю, но вот что Радий счел нужным сообщить мне. После того, как Вадим вернулся из командировки, куда его отправляли на усиление контроля за диффузной зоной, его команда ускорилась и определила, что заказ на взлом данных Приемной комиссии поступил из двух источников.

– Дай угадаю. Один из них – Новый технологический?

– Не угадала! На этот раз Новый северный. Причем мы с ними минимально пересекаемся по базе абитуриентов, возможно, у них что-то личное. А второй заказчик – один западный колледж-бутик, предположительно возмущенный, что бюджет на обучение андроидов ушел к нам.

– Какая прелесть. А по наглой рыжей морде?

– Вот в этом и проблема. Этот колледж принадлежит племяннику Пиреса, ты должна его помнить. Не племянника, а Пиреса, конечно. И Пирес послал сюда свою заместительницу, Николь, чтобы она уговорила нас не поднимать шума. В то же время Министерство планирует убедить нас аналогично не поднимать шума по поводу первого заказчика.

– Как это мило! И что же нам делать? Теперь каждая собака будет к нам лезть, зная, что за это ей ничего не будет.

– По словам Радия, эффект будет обратный. Если широкие массы не узнают о заказчиках, то они не узнают и что им за это ничего не было. Новый северный, кстати, решено оштрафовать, только не в нашу пользу, а в пользу Министерства, им опять не на что технику обновлять. Возможно сразу борзыми щенками и возьмут. Вывезут лабораторию целиком.

– А что же западники?

– Запад будет пытаться откупиться экспертизой, как они это любят.

– Нужна нам их экспертиза!

– Она не нужна, но у них больше ничего нет. Подумай, я серьезно, может быть, ты хотела что-то узнать. Получить сборник сказок? Ракушку с побережья? Рецепт эмпанадас?

Марго с силой выдохнула и задержала дыхание, чтобы не заорать. Некоторые сочетания обязательств с обстоятельствами сводили ее с ума. Их отношения с Западным министерством образования и так сводились к бессмысленному обмену многостраничными документами, от которого ни одной из получающих сторон не было никакого толка. В основном из-за несовместимости процедур, которые с каждым годом расползались всё дальше.

– Ракушку они привезти не успеют, Николь же уже вылетела?

– Может быть, она проактивный телепат и захватила ее с собой. Ладно, я шучу.

– Послушай, но всё же я не понимаю! А как будет чувствовать себя Министерство связанности и другие структуры, которые искали заказчиков. Зачем их искать, если ничего потом не происходит?

– Чувствовать – не их профиль. Ну и потом, ты что, хотела бы, чтобы виновникам отрубили голову на площади?

– Что-то в этом духе было бы неплохо. Кровь, кишки, весьма наглядно.

– Какая ты кровожадная, я и не знал. В любом случае, это не в их власти. Политические вопросы решаются политически. То, что в нашем случае практикуется заметание под ковер, не освобождает нас от необходимости усилить защиту. Полагаю, требование Константиновки переводить к ним перспективных студентов, и желательно с первого курса, имеет ту же природу. Их тоже изрядно взбодрили. У них ведь не было никогда чистых органиков, только системщики. А теперь есть, им тоже нужны результаты и быстро. Вернемся к скоростному распаду. Радий считает, что с этим бардаком активизируются диффузные зоны…

– Как будто они уже не активизировались…

– Да, но можно поднажать. И если раньше основной ущерб наносился сложным системам, то теперь есть предположение, что кое-кто может лупануть по элементной базе. Чтобы если что-то разлетелось, то на базовом уровне. Учитывая существующий стандарт вложенного саморазрушения, это соблазнительная мысль. То, что этого не делали раньше, всего лишь плод договоренностей и отсутствия системной работы в этом направлении.

– Что? Ты серьезно? Они сошли с ума? Это же основа всех соглашений! – возмутилась Марго.

– О, да. Но теперь, когда фактически остается три активных территории вместо четырех, потому что четвертая притаилась за большой водой и является, только чтобы извиниться за ущерб от своих недорослей, баланс нарушен. И кто-то может захотеть себе ведущую роль в новой конструкции. Или, увидев, как всё вытанцовывается, четвертая территория может захотеть вернуть себе прежний объем влияния. И возможность бить по базе всем пригодится. Более того, я не знаю, кто бы от такого отказался.

– И что мы планируем делать? Укрепить элементы, одновременно усилив их собственную способность к разрушению систем?

– Вот об этом можно будет поговорить на секции. Надеюсь, ты составишь мне компанию, я впишу тебя в участники.

– А о чем мы будем говорить второго октября?

– А это будет зависеть о том, о чем мы договоримся первого.

– Логично.

– Может быть, по такому случаю чаю?

Но в этот момент в лабораторию вбежала Влада.

– Швед просил вам сказать, что приехал Вальтон. Вероятно к нам. Идет мимо административного корпуса. Если я не перепутала имя.

– Думаю, что нет, – поднял бровь Гелий. – Смотри, Марго, как всё ускорилось.