Текст книги "Дом восходящего солнца"

Автор книги: Иван Охлобыстин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

ДОМ ВОСХОДЯЩЕГО СОЛНЦА

сценарий полнометражного художественного фильма

II вариант

Как это обычно и случается, все началось с музыки. Собрались ребята, выпили пива, покурили и взялись за гитары. Кто-то первый взял аккорд, другие присоединились. Получилась здорово. Обычно такое чувствуешь на рассвете у моря, прислонившись спиной к теплой известковой стене своего дома. Такое вот было у ребят настроение.

Едва свежеотпечатанные списки абитуриентов, с проставленными напротив фамилий баллами, вынесли в холл института и прикрепили к стенду у входных дверей, толпа возбужденных молодых людей окружила стенд так, что к нему невозможно было подступиться. Саше чудом удалось добраться к спискам и найти свою фамилию в них. Здорово! – невольно воскликнула она, обнаружив рядом со своей фамилией заветную проходную цифру двенадцать и магическую надпись зачислена. Девушка, близоруко щурясь, осмотрелась по сторонам и начала пробираться сквозь толпу наружу. Наконец Саша вышла к фонтану в центре институтского дворика, села на лавочку у воды, достала из нагрудного кармана куртки очки, протерла носовым платком веселенькой расцветки стекла и собралась, было их одеть, как мимо проходящая девица случайно задела ее локоть самодельной холщовой сумкой и очки по замысловатой траектории улетели в воду.

– Ух, ты! – отчего то хихикнула неловкая девица, но тут же спохватилась, склонилась над водой и принялась шарить рукой по дну фонтана.

 – Я сама, сама! – попробовала остановить ее Саша. Но не успела, потому что девица уже извлекла из воды очки и сунула их Саше в ладонь. – Спасибо, – поблагодарила Саша.

– Дай закурить!? – в ответ попросила девица.

 – Я не курю, – отчего то смутилась Саша.

– А меня зовут Герда, – невпопад представилась девица, перекинула сумку через плечо и независимо направилась своей дорогой.

– А меня зовут Саша! – крикнула ей вслед Саша.

– И ты не куришь! – не оглядываясь, отозвалась девица и скрылась за поворотом.

– Не курю, – согласилась Саша, недоуменно пожала плечами, поднялась с лавочки и тоже пошла прочь. Путь девушки лежал сквозь еще прохладные с ночи московские дворы. Саша шла, не торопясь, с удовольствием разглядывая прохожих, ощущая себя туристом в иностранном городе. Проходя, мимо компании играющих в мяч пятиклассниц девушка не сдержалась и тоже шлепнула по мячу. Мяч перелетел через голову одной школьниц и покатился в сторону детской площадки.

 – Ну, тетя!? – обиженно надулись школьницы.

 – Ой,девочки извините! – тут же повинилась Саша и побежала за мячом. Но не успела она]? и сделать и двух шагов, как мяч уже оказапея в руках молодого человека, невесть откуда возникшего у него на пути. Молодой человек покрутил мяч на ладони и протянул девушке.

 – Большое спасибо! – поблагодарила она.

 – Вот так оно все и начинается! – улыбнулся незнакомец и пошел дальше. Саша хотела, было удивиться, но нее за спиной взревел клаксон, незаметно подъехавшего автомобиля и отвлек ее.

– Александра Владленовна! – окликнули ее из машины. Саша обернулась и обнаружила персональный зил отца с неизменным Николаем Ивановичем за рулем.

 – Поступила? – спросил он.

 – Поступила. – кивнула она.

 – Молоток! – похвалил Николай Иванович и предложил: Подвезти?

 – Зачем дядя Коля!? – отмахнулась девушка: Два шага идти.

– Ну, смотри, – пожал плечами водитель: Поеду шаровую проверю. Саша махнула ему вслед, пересекла детскую площадку и вошла в подъезд. Отца она застала сидящим у телевизора на кухне.

 – Ну! – нетерпеливо потирая руки, поинтересовался Владлен Александрович.

 – Зачислена! – похвалилась девушка. В дверях появилась Елизавета Ивановна с вазой,наполненной мандаринами и в сопровождении Вадима. – Приняли, мама! – тут же сообщила ей Саша и взяла мандарин.

– Как это прекрасно! Теперь у тебя будет тоже высшее образование! – обрадовался больше всех молодой человек и посмотрел на часы: Жаль, что не смогу уже с вами посидеть. У меня на кафедре распределительная комиссия. – Очень, очень.... – поддержал его Владлен Александрович.

Он поднялся со стула, приобнял Вадима за плечи и повел к дверям:

—Вот распределят тебя в Африку мартышек гонять, ты и нашу бери ассистентом. Только смотри что бы ее там не сожрали.

– Абсолютно, абсолютно, – обнадежил его Вадим: Пусть на мир посмотрит.

– Ну, давай, – напоследок хлопнул его по спине Владлен Александрович, захлопнул за ним дверь и вернулся на кухню:

– Так девочки! Собираемся, идем на Месть и закон наслаждаться интригами. Машину я отпустил, прогуляемся наконец, как люди до кинотеатра пешком. Да вот еще! – он подмигнул Саше и сообщил: В качестве премии за удачно сданные экзамены мы с мамой взяли тебе путевку в Болгарию на две недели. Уезжаешь через три дня. Заметь самостоятельно!

– Папа ты чудо! – бросилась ему на шею счастливая девушка.

– Ладно! Чего там! Пошли. – поторопил довольный отец.

День выдался на удивление солнечный и прогулка получилась отменная. Владлен Александрович шествовал в центре, галантно подставив локти дамам. Елизавета Петровна шла справа, Саша придерживалась левой стороны. Прохожие уважительно расступались, пропуская счастливую семью. А постовой милиционер на перекрестке им даже козырнул, так на всякий случай.

В кинотеатре семья расположилась в трех мягких креслах в центре зала. Едва они устроились, как следует, в зале потух свет и начался киножурнал. В наступившем полумраке кто то плюхнулся в пустующее рядом с Сашей кресло. Девушка осторожно покосилась на вновь прибывшего. К ее крайнему изумлению он оказался тем самым молодым человеком, поймавшим ее мяч во дворе.

– Вы? – не удержавшись шепнула она.

 – Вот оно и началось. – весело констатировал он. Саша не нашлась, что сказать еще, уставилась в мерцающий экран и только когда на нем появилась надпись конец, она снова посмотрела на молодого человека. Но увы его кресло пустовало.

– Какие чувства! И ведь без рук! – восторгался довольный просмотренной кинолентой Владлен Александрович, покидая зал. – Слишком много жестокостей. Зита и Гита помягче. – высказывала свое мнение Елизавета Анатольевна, следуя заним. – У жизни много своих жизненных аспектов! – аргументировано не соглашался супруг. Семья вышла на тротуар и остановилась в ожидании трамвая на остановке.

– Сашик! – обратилась к дочери мать и протянула рубль: Иди купи папе мороженного. Девушка покорно взяла деньги и направилась обратно в холл кинотеатра, где с выносного лотка торговали отечными пломбирами. Едва она заняла очередь, к ней, откуда – то со стороны подскочила Герда. – Некурящая ты будешь стоять? – сходу спросила она у Саши, и, не дожидаясь ответа, сунула ей в руку мелочи:

Мне возьми тоже, а я пойду наших встречу.

– А наши – кто? – набравшись смелости, уточнила та. – Наши – это система! – сообщила Герда и для убедительности ткнула пальцем в стоящих неподалеку длинноволосых ребят: Это тоже система , только Краснодарская. Они за винилом приехали. Тут она заметила идущего к двери знакомого Саше молодого человека и замолчала. Перед выходом на улицу молодой человек взглянул на Сашу и приветливо ей кивнул.

– Ты чего Солнце знаешь? – изумилась Герда.

– Немного, – смущенно потупилась Саша и спросила: Он тоже из системы?

– Солнце сам система! – ответственно заявила энергичная девица и позвала кого – то из толпы: Скелет! Малой! На ее окрик отозвались два паренька и подошли к ним.

– Виталий! – представился первый неестественной худобы и печатью абсолютной флегмы на лице.

– Павел Владимирович Кочетков. Для друзей и соседей – просто Паша, – сунул для приветствия руку девушке второй и затараторил:

Герда прикинь! Я ему говорю: Хуан по две штучки. Не мечи. Он головой покивал, покивал и всю пачку сожрал. А там десять штук. Штука по ванку. Караул! – кричу:

Объел систему. А он зеленый стал, как светофор и давай ногой загребать. Хуан – говорю: Ты не кайфуешь, ты прешься! Что теперь мы кушать будем? А он упал и затих гад. Ну тут Декабрист за телефон, я давай водой поливать. В общем, до Склифа протянули, а там его на клизму, – он перевел дыхание, взглянул на Сашу и радостно сообщил: Все – таки тебе везет! – Почему? – не поняла она. – У меня еще два тикета осталось. На Удачное приобретение. Два и больше, хоть убей, нету! – Малой! – пытался вмешаться его спутник, но паренек затараторил еще быстрее: Ладно, один! Но ни каких кредитов! У тебя ванок есть? – Что? – растерялась девушка. – Рубль, – пояснил Малой. – Есть, – призналась она и показала купюру, выданную мамой для покупки мороженного. – Повезло, что и говорить! – подбодрил паренек, забрал деньги, сунул взамен отпечатанный на машинке листок и, подхватив под локоть своего худосочного спутника, быстро потянул его в сторону. – Что это? – разглядывая листок, спросила Саша у Герды. – Билет на концерт. Одна станция до Балабаново в пол одиннадцатого. Почти вся система будет, – проконсультировала та. – А Солнце тоже будет? – отчего то поинтересовалась Саша. – Наверняка, – кивнула спутница и подпихнула к лотку мороженного: Ну чего стоишь? Будешь брать? Саша растерянно взглянула на лоток, потом на листок в руке и отошла в сторону. – Все – таки чудная ты, какаято! – пожала плечами Герда и обратилась к продавщице: Пломбир покрепче.

– А где мороженное? – спросила у Саши Елизавета Анатольевна, когда та вернулась обратно. – Я деньги потеряла. – соврала девушка. – Растяпа тоже! – огорчилась мама. – Ну пойдемте же. Какое мороженное! Что я лилипут? Мне скоро из главка звонить должны. – поторопил женщин Владлен Александрович.

Дома Саша сразу закрылась в своей комнате, села за стол и выложила перед собой дневник. Последним в дневнике был аккуратно выписан текст песни Дом восходящего солнца на английском языке. Девушка нарисовала красным карандашом поверх текста сердце пронзенное стрелой, подписала сбоку английское слово Love и после недолгих размышлений поставила еще крупный восклицательный знак.

Перед сном она включила проигрыватель и поставила пластинку с записью индийской духовной музыки. Едва прозвучал первый хрустальный перебор ситара, девушка выключила свет, нырнула под одеяло и стала рассматривать отблески фар на потолке, проезжающих по ночной улице, автомобилей.

Утром ее разбудила мама. – Шурик! Мы с папой поехали на дачу. Вернемся очень за полночь. Я тебе приготовила бутерброды с сервелатом. Пока. Елизавета Анатольевна поцеловала девушку в лоб и вышла из комнаты. Едва за ней закрылась дверь, Саша протянула руку к журнальному столику под торшером и взяла купленный накануне у Малого билет.

Очутившись через несколько часов на указанной Гердой платформе Саша сразу увидела группу молодых людей, по внешнему явно принадлежавших системе. Не долго думая, девушка сняла очки, спрятала их в карман и присоединилась к остальной молодежи.

Они миновали березовый перелесок, отделяющий железнодорожное полотно от бескрайнего поля, поросшего жесткой травой, и вышли на пыльную дорогу, петляющую мимо металлизированных конструкций высоковольтных линий. Саша шла в нескольких шагах позади основной группы, прислушиваясь к мерному гулу проводов, полосующих фиолетовый небосклон у нее над головой, пению жаворонков и шелесту подсушенной солнцем травы. Ветер гнал ее ленивыми волнами по всему пространству поля до горизонта. Девушка огляделась. И сзади и впереди был только горизонт.

Наконец за очередной конструкцией, в километре от них, показалось длинное, приземистое здание бурого цвета, вокруг него суетились какие то люди. – Декабрист вон, кажется, – узнал кого – то юноша, идущий первым, и предложил: – Побежали? Группа, поддавшись единому порыву, рванула вперед. Саша еле успевала за ними. Вскоре ребята, задыхаясь, остановились у здания и тут же оказались свидетелями, разочаровавшей их, сцены. Из полуоткрытой створки амбарной двери, высунувшись наружу по пояс, потрясал двустволкой сердитый старичок, схожий цветом лица с бревенчатыми стенами амбара. – Это, какое приобретение? – сердито восклицал он. – Удачное, – спокойно увещевал его молодой человек в накинутом поверх майки самодельном пончо. – Амбар колхозный. Нечего его приобретать, – благородно негодовал сторож. – Да ни кто, ни чего не собирается приобретать, старый ты хрен, – не сдержался оппонент, – Концерт здесь должен быть, музыкальные номера.

– Я тебе покажу номера, контра волосатая,

– завопил старик и прицелился в молодого человека. – Но – но, папаша, – попятился тот. Саша с интересом наблюдала за этой поучительной сценой, как у нее за спиной раздался знакомый голос. – У тебя нет ощущения, что Малой нас надул? Девушка обернулась и увидела Герду в компании двух девушек, тоже по виду хиппи, да еще и близняшек. – Есть, – согласилась Саша.

– Бывает, – Герда протянула ей папиросу.

– На затянись. – Саша машинально приняла протянутую ей папиросу, затянулась и тут же закашлялась. – Я не курю ведь. Что это? – она вернула папиросу Герде. – Тебе понравится, – убежденно заверила та. – Марихуана? – округлив глаза, предположила Саша. Близняшки синхронно кивнули. Тут где – то рядом грохнул выстрел, и вся компания бросилась в рассыпную по полю. – Вот старый дурак, – на бегу хохотнула Герда и похвалила. – А ты ничего подруга. Ладно, сбавляем скорость, опасность миновала, – и она остановилась. Саша тоже. – Солнце здесь? – спросила она.

– Да вон, – засмеялась Герда, ткнув пальцем в раскаленный шар на небосклоне, но, заметив обиду в глазах спутницы, оговорилась. – Пока не видела. Вообще то обещал. Он странный тип, загадочный. У него в Кенике дом свой есть. Но ни кто не знает где. Скелет с Малым двенадцать раз ходили искать и не нашли. Вот я думаю, – может Солнце посланец с другой галактики и у него дома находится межгалактическая станция. Так то. – Ясно, – вздохнула Саша и огляделась.

Жара уже спадала, и на ржавые поручни брошенной у обочины бороны легли пурпурные лучи закатного солнца. Голоса полуденных жаворонков сменили гортанные вскрики вороньей стаи, устраивающейся на ночлег на высоковольтных конструкциях. По всему полю брели фигурки незадачливых поклонников Удачного приобретения. Кто – то из них разжег костер и кто – то танцевал вокруг него. Саше, отчего – то стало необычно легко. Она неожиданно всем телом ощутила окружающий ее простор и свободу. Чудесную и нелепую до прекрасного. – Пошли к костру, – предложила Герда. – Давай, – легко согласилась Саша.

У костра восседало четверо молодых ребят и две девушки, третья кружилась вокруг огня со сплетенным из еще зеленого терновника венком. Саша и Герда молча уселись рядом с остальными и протянули к огню руки, попутно прислушиваясь к неторопливым переговорам сидящих. – И зачем нужно побеждать этот мир, – повествовал молодой человек в самодельном пончо. – Не лучше ли раствориться в нем подобно ветру, – он словно в подтверждение своих слов провел ладонью у себя над головой. – Правильно, – невпопад поддержал его коренастый брюнет с перевязанными сиреневой тесемкой волосами. – Очень хочется свободы. А это бабки, бабки, бабки. – Иди работай, – встряла в разговор Герда и глупо хихикнула. – Золотые слова, – послышалось из темноты. В свет костра вышел Солнце, поприветствовал всех сидящих жестом и протянул рассказчику перетянутые тонкой деньги. – Декабрист, Малой передал, очень извинялся. У Приобретения солисту менты руку сломали. – Он заметил Сашу и отдельно поздоровался с ней: – Салют! – Посидишь? – пригласил его к костру Декабрист. – Не могу, пора в город, – отказался тот и шагнул обратно в тень. – Я тоже пойду, – засуетилась Саша и, не дав никому опомниться, вскочила и бросилась вслед за молодым человеком.

Его она догнала минуты через две. Солнце шел размеренным шагом по тускло белеющей в сумраке проселочной дороге. – Привет, – зачем – то опять поздоровалась девушка. Солнце улыбнулся и спросил: – Давно хипуешь? – Целый день. По настоящему, – призналась девушка. Молодой человек еще раз улыбнулся и сказал: – По настоящему еще никто не умеет. – А ты? – спросила Саша. – Это моя работа, – признался он. – То есть? – не поняла она. Молодой человек остановился и показал ей на высоковольтные провода. – В детстве я думал, что это телефонная линия, и мне казалось, будто я слышу чьи – то голоса. Предположим, один говорит в Париже, а другой отвечает ему в Москве, а я слышу их здесь, в поле. Это было очень важно для меня. Потом я понял, что это просто электрические провода, и это перестало быть для меня важным. А жалко, – Почему? – доверительно, вполголоса спросила девушка. – Слишком предсказуемо, – подмигнул Солнце и двинулся дальше. Саша последовала за ним. В небе из за туч появилась полная луна и окутала голубым неоновым светом силуэты идущих.

Вскоре они ехали в поезде и смотрели друг на друга.

Потом они шли по улице и прислушивались к шагам друг друга. Потом они остановились на перекрестке и Солнце поинтересовался у Саши: – Есть хочешь? И она ответила: – Хочу.

В кафе Гном было относительно спокойно, половина столиков пустовала и молодые люди, в сопровождении вислозадого официанта неопределенного возраста, спокойно проследовали за столик у окна. Не успели они устроиться, как из противоположного конца зала к ним подгребли Скелет, Малой и широкоплечий приземистый парень. – Хуан, – представил его Солнце и первым показал на пустующие места. – Торжествуем? – смекнул Малой, быстро занимая место во главе стола. – Что будем кушать? – подозрительно оглядывая длинноволосую компанию, подал голос официант. – Так. Пять покиевски, пиво пять, – торопливо начал Малой. – Суп, – вставила Саша, косясь на Солнце. – Мне еще Боржом, – заказал он. – Пять, – поддержал Малой. – Оплатите? – засомневался официант. – Обижаете! У нас стипендия, – успокоил его Малой. Все кроме Саши сделали нарочито чванливые лица и официант удалился. Через десять минут компания уже чревоугодничала. Больше остальных усердствовал Малой. Не взирая на хлипкое телосложение, он поглощал содержимое тарелки с ужасающей быстротой; за ним следовал Скелет, делая, однако. Это менее импульсивно, то и дело косясь на Сашу. Солнце и Хуан ели не торопясь, а Саша вообще, казалось, потеряла аппетит и лишь задумчиво водила ложкой в супе. – Ты чего? Не будешь? – разобравшись со своей котлетой, спросил ее Малой и вопросительно скосился в ее тарелку. Саша кивком отказалась и вертлявый проглот ловким движением вилки перетянул ее котлету на свою тарелку. Скелет пихнул его в бок локтем и пробурчал: – Совесть имей. – Чо! Чо! Она сытая, – набивая рот котлетой, отмахнулся тот. – Тогда не жмотничай, делись, – сделал замечание Скелет и отнял у приятеля половину. – Куда в тебя лезет!? – возмутился Малой и взялся за пиво. – Скелет, ну идешь, ты ли нет? – послышалось из другого конца зала, откуда собственно и появились приятели. Скелет растерянно взглянул на Малого и Хуана? Малой вытер рот последней салфеткой и, не ведая сомнений, поднялся из – за стола, прихватив бутылку с пивом. – Благодарствуйте, очень сытно, – поблагодарил он Солнце и Сашу, хлопнул Хуана по плечу и пихнул Скелета. – Пойдем, пойдем. Хуан!? – он два раза щелкнул пальцами перед носом приятеля. – Хуан, таблетки, ням, ням. Хуан зло отмахнулся, но встал, за ним встал и Скелет. Саша и Солнце снова остались вдвоем. – Наелась? – спросил молодой человек. Девушка преданно взглянула на него. – Хорошо, – откинулся на спинку стула Солнце и попросил: Ты сделаешь для меня одну услугу? – Сделаю, – ответственно заявила она. – Сейчас выйди на улицу и жди меня там, в арке, напротив Союзпечати, – проинструктировал молодой человек. Саша, отчего то, словно завороженная, поднялась и пошла к выходу. У столика тут же возник официант: – Расплачиваться сейчас будем? – Чуть позже, я еще людей жду, – спокойно ответил Солнце, заглянув в белесые глаза халдея. – А девушка? – не сдавался тот. – Ты понимаешь, – доверительно сообщил ему молодой человек: Я даже и сам не знаю. Вроде столько уже прожили вместе. Казалось бы, – родные люди, но...... – и он многозначительно пожал плечами. – Понятно! – заскучал официант и отошел. Солнце огляделся. По залу бродила грустная парочка, по всей видимости влюбленных студентов. Солнце поймал взгляд юноши и жестом пригласил к себе. Парочка осторожно приблизилась к столику и присела. – Студенты? – сделал предположение молодой человек. Парочка согласно вздохнула. – Я тоже был когда – то студент, – продолжил Солнце. Поднимаясь. – Поэтому я вам преподнесу один сюрприз, подтверждающий, ни все золото, что блестит, но и не все какашка, что пахнет. – Он пожал юноше руку и пошел к выходу. У самых дверей он столкнулся со швейцаром. Дюжий мужик с повадками вдовца, преградил ему путь, но тут же был встречен вопросом: – Кузьмич, у тебя с четвертного сдача есть? – Я Вита-лич! Нет, – задумался вдовец, машинально открывая дверь перед Солнцем. – А ты говоришь! – глубокомысленно заметил тот и вышел на улицу.

Едва Солнце свернул в арку, и Саша присоединилась к нему, он вытянул из – за пазухи граненый стакан, и протянул ей: – На память. – Утащил? – испуганно удивилась девушка. – Каяться недосуг, бежим, – схватил за руку парень и потащил через дворы прочь. У них за спиной залился сердитой трелью свисток.

В начале двенадцатого они вошли во двор дома Саши. – Мне, наверно, в это кафе теперь и показываться нельзя, – с ужасом разглядывая стакан, сказала девушка. – Почему, месяца через два милости просим, – успокоил ее Солнце. – Как интересно! – невольно подивилась Саша и отчего то призналась: А я через два дня в Болгарию улетаю. Папа путевку купил. – Два дня ни срок, – сказал молодой человек и хлопнул ей ладонью по плечу: Ну ладно мне пора. Я обещал подменить Красноштана в Политехе. Будет время, заходи. – Зайду, как – ни будь, – залилась румянцем девушка и быстро пошла к своему подъезду.

Солнце обождал, пока за ней захлопнется дверь, и неторопливо направился к светящейся за сквером улице, мимо компании припозднившихся доминошников

Очутившись в квартире, Саша тут же подбежала к окну и выглянула наружу. Двор пустовал. Девушка грустно вздохнула и поплелась на кухню. Там, пока закипал чайник, она уныло слонялась вокруг стола, листала свой девичий альбом и напряженно думала о чем – то. На этом ее и застал звонок в дверь. Девушка, от неожиданности, отшатнулась к старинному комоду и смахнула с него гипсовый бюст Есенина. Бюст полетел на пол и разбился вдребезги. Саша перешагнула осколки и пошла, открывать входную дверь. На пороге стоял дядя Родион в брезентовом плаще – палатке, болотных сапогах, удочкой в руке и вещевым рюкзаком за спиной. – Отец собрался? – спросил он. – Они с мамой на дачу уехали до ночи, – ответила девушка, пропуская гостя в квартиру. – А что же рыбалка ¬шкин кот? – опечалился дядя Родион. – Мама сказала, что у папы печень, – ехидно передала Саша. Дядя задумчиво прошелся по прихожей, походя, заглянул в альбом девушки и неожиданно миролюбиво заявил: И все-таки Елизавета Анатольевна – очень привлекательная женщина! Гоу ту де пак! – после чего вышел из квартиры. Девушка закрыла за ним дверь и вернулась на кухню к осколкам бюста классика, но задержалась там очень не долго. Вскоре она уже ехала в троллейбусе по направлению к Площади Ногина.

У Политехнического музея Саша вышла из троллейбуса и остановилась, пережидая когда мимо проедут поливальные машины. – Вы не Катя? – раздалось у нее за спиной. Девушка обернулась и увидела юношу неопределенной наружности с букетом жухлых гвоздик в руках. – Нет. Я не Катя, – ответила она ему и побежала через дорогу к музею. Юноша разочарованно опустил букет и отошел к фонарному столбу на перекрестке с вывешенными на нем часами.

Судя по всему, звонок у дверей служебного входа не работал. Во всяком случае, сколько девушка не нажимала на белую клавишу, звука она так и не услышала. Мимо нее прошла пожилая пара. – Я не понимаю Леня, почему нельзя было вызвать служебную машину? – донесся до Саши женский голос: Ярвид Янович правильно говорит – добрый ты, как теленок! – Ни все коту масленица! – беззлобно ответил ей густой, мужской баритон. Девушка проводила подозрительным взглядом пару, пока та не исчезла в подземном переходе и еще раз надавила на клавишу звонка. Безрезультатно. Наконец, отчаявшись, Саша взялась за массивную ручку двери и потянула на себя. Дверь, неожиданно легко, распахнулась и девушка очутилась внутри. – Добро пожаловать! – донеслось, откуда-то сверху. Саша подняла глаза и обнаружила, сидящего на последней ступеньке мраморной лестницы, Солнце. – А я уже боялся, что ты не придешь, – заявил он. – Приду, – смутилась девушка, но тут же взяла себя в руки и зашагала к молодому человеку со словами: Я подумала и поняла, что должна, в свою очередь, тоже многое рассказать о себе. – Многое – это прекрасно! – улыбнулся молодой человек, поднимаясь ей на встречу. Он подал гостье руку и повел ее гулкими коридорами, мимо мерцающих металлом за стеклом экспонатов музея.

Ребята любили играть эту песню. Она им напоминала, что где-то на земле есть место, куда можно однажды попасть и остаться там навсегда. Место, принадлежащее только им и подобным им. Для одних это было горное плато, залитое солнечным светом, для других это был остров, затерянный где то в бескрайних океанических просторах, для третьих это была планета на периферии солнечной системы. Хотя по большому счету это было одно и тоже место.

– Вот! – закончила, наконец, свой рассказ Саша и преданно заглянула в глаза своему спутнику. – Я понимаю тебя, – кивнул тот и предложил: Знаешь что! Пошли в гости к одному моему другу. Тебе понравится. – А как же музей? – спросила девушка. – Уже одиннадцать, – посмотрел на часы Солнце: Обычно проверяют до десяти. Ну если что – скажу, что спал. – Хорошо, – согласилась Саша и протянула молодому человеку руку.

Они вышли из музея, обошли его кругом, пересекли улицу Богдана Хмельницкого и вошли в какой то дом. У дверей под номером 18 Солнце остановился и трижды постучал в нее. За дверью зашаркали шаги, щелкнул замок и в проеме показался интеллигентного вида мужчина при бороде и очках в роговой оправе. – Привет Сережа, – поприветствовал он Солнце и представился девушке: Борис Павлович. – Саша, – в свою очередь представилась она. – Ну проходите, – пропустил их в квартиру мужчина: Чай? Кофе? – Чай, – кокетливо попросила Саша, попутно разглядывая, развешенные по стенам перуанские, резные маски. – Чай, так чай, – согласился мужчина и, не ожидая представления и прочих формальностей, проследовал на кухню. – Кореец, – шепнул на ухо девушке Солнце. – Скульптор, классный мужик. Это его мастерская. – А почему кореец? – спросила девушка. – Наверно, потому что ленивый очень, – ответил молодой человек и первым шагнул в комнату. Квартира Корейца представляла собой трехмерное пространство, лишенное дверей и прочих бытовых условностей: повсюду на многочисленных стеллажах и на подоконниках громоздились разнокалиберные изображения вождя мировой революции, а посреди гостиной, на циновке, стояли в диковинных позах, полуобнаженные, Скелет и Малой. Скелет держал в вытянутой над головой руке биллиардный кий, словно намереваясь им кого-то пронзить, Малой сжимал крышку от кастрюли одной рукой, а другой зажженную сигарету. – Позируют! – догадалась Саша. – Древнегреческих атлетов фигурируем – подтвердил Малой и обратился к Корейцу: Слушай – ты бы хоть по ванку накинул что ли, час уже корячимся! У меня ступни затекли. – Скоро, скоро, – успокоил его скульптор и позвал Солнце: Сережа зайди, пожалуйста, на кухню, мне кое-что тебе надо сказать. – Саша подожди меня, пожалуйста, – попросил молодой человек у девушки и пошел за Корейцем на кухню.

Саша осмотрелась по сторонам и присела на край плюшевого дивана за книжным шкафом у двери.

– Понимаешь, Галине ни сегодня, завтра визу дают и она свою библиотеку по людям раскидывает. Тебе вот Бродского оставляет, – на ходу говорил скульптор Солнцу.

Они вошли в кухню и застали там Галю, мирно беседующую с дородной блондинкой ее же возраста. – Как приезжаешь, не стесняешься и тут же звонишь, – инструктировала она Галю: Они очень приличные люди. У него здесь еще сын остался, а у нее мать в Подольске. Пока гринкарту не получишь, они будут помогать. Все собрала? – Все кажется, – задумалась та. – Галя, – спросил Кореец у нее: А где Бродский? – Привет Солнце, – поздоровалась Галя с вошедшим и показала скульптору на холодильник: Вон. Кореец взял с холодильника, кустарным методом, переплетенную брошюру, открыл ее и прочитал вслух: И луна в облаках, как пустая площадь, без фонтана, но из того же камня. – Гениально пишет подлец!! – не сдержал восклицания Борис Дмитриевич. – Да брось ты! – осекла его Галя: У этих стихов только одно достоинство, что они подозрительно хорошо на английский переводятся. – Ты лучше там Бродского не обсуждай! – в свою очередь вмешалась блондинка: Иначе одна, как перст останешься. – Да ты Галчонок уж поосторожней! – поддержал ее скульптор, протягивая брошюру Солнцу: Владей.

– Спасибо, – поблагодарил тот и, принюхавшись, спросил: Три топора в духовке греете? – Слезы Мичурина, – ответила за всех блондинка, извлекая из плиты бутылку портвейна. Тут в дверь позвонили. – Минуточку! – извинился Кореец и пошел открывать.

– Вот, Палыч. – услышала Саша: Начальство одобрило, прям, говорит, очень культурно. Не отделение, а живой уголок. Оформил, так оформил. Девушка осторожно выглянула из за шкафа и увидела стоящего на пороге с газетным свертком в руке капитана милиции, тот благодарно тряс руку скульптора, а тот застенчиво улыбался. – Может?.... – многозначительно намекнул милиционер и показал завернутую в Известия бутылку водки. Кореец развел руками. Капитан заглянул ему через плечо и сознательно убрал бутылку. – Понимаю. Ну в следующий раз. Не шалят?

– Да все хорошо, – ответил Кореец и спросил: – А Ленин как? – Натурально, – радостно сообщил милиционер. – На прошлой неделе ветеран заходил, чуть не перекрестился. Очень, говорит, копия.А он Ленина видел. – Слава Богу, – кивнул скульптор. – Капитан поправил фуражку и снова потряс руку собеседнику. – Пойду, Палыч. Потом загляну. Отметим. Да, вот: для детской площадки материал только через месяца два обещали, и то все нервы издергали. Пойду, ладно. Он взялся за ручку на двери и, еще раз скосившись на комнату, вышел. Кореец запер за ним дверь, характерным движением указательного пальца поправил очки и вернулся на кухню. Вскоре оттуда появился Солнце и, подойдя к двери, позвал: Саша пошли. – Куда? – поднялась с дивана ему на встречу девушка. – Ко мне. Я этажом выше проживаю, – заявил он. – Один? – С Лизой. – Жена!? – изумилась и одновременно испугалась Саша. – Крыса. Обычная крыса. Серая, – успокоил ее молодой человек и взялся за ручку двери.