Текст книги "Христиерн II и Густав Ваза"

Автор книги: Иван Лажечников

(грозно)

 
       Сказала я – довольно!
 

Баронесса, низко поклонившись, уходит.

Явление VII

Матильда и Елисавета.

Елисавета

 
Пришла тебя с свободою поздравить,
Почтенная Матильда.
 

Матильда

 
          Сам Господь,
Он сам с тобой мне душу посещает,
О милая, бесценная моя!
Хотела б дочерью тебя назвать;
Но ты – Христьерна дочь... а я
Мать пленника, и оба – несчастливцы,
Достойные лишь чувства состраданья.
 

Елисавета

 
Не состраданья, нет, а уваженья
И зависти достойная чета!
 

Матильда

 
Сказала: зависти?.. расслушала ли я?
Счастливая, завидная чета!
С свободою меня все поздравляют,
Когда в неволе сын – какая радость!
Не убирают ли опять к венцу
Меня: не с первенцом ли поздравляют?
Да разве кровных нет у них, нет ближних,
Нет никого, кому бы сострадали,
Чьи радости и горести назвать своими
Могли они?.. Горька свобода эта!
Скорее пытки, заточенье, смерть,
Все, все, перенесла б. – И где же сын мой
И у кого останется в залоге?
 

Елисавета

 
Уверена ли ты, что я люблю тебя?
 

Матильда

 
Как в Боге!
 

Елисавета

 
      Так мне ты поручи беречь
Густава голову; за ней смотреть
Я буду оком матери.
 

Матильда

 
          Все ж ты
Не мать!
 

Елисавета

 
     Не мать... но... из любви к тебе,
Как брата милого, Густава буду
Хранить от здешних непогод; я сети,
Что для него расставят, укажу;
Сама сперва ступлю на яму роковую,
Прикрытую цветами обольщенья,
Которую изроют для него.
Послушай... сам король позволил мне
Быть чаще с ним.
 

Матильда

 
         Не верь, не верь ему;
Король он твой, и только что король.
 

Елисавета

 
Он, как отец, мне говорил так лестно
О видах на Густава...
 

Матильда

 
          Ложь! обман!
Не верь ему. О Господи, прости,
Что душу дочери я возмутить
Должна против... Нет, роковое слово
Уста мои произнести коснеют.
Когда бы знала ты, что сделал он
С моим Густавом и что замышляет
Против него!
 

Елисавета

 
      О, расскажи скорей:
Спасти его найдем, быть может, средства.
 

Матильда

 
Когда бы так!.. когда бы ты вступилась,
Как ангел благодатный, за него!
Тебе, родная, да, тебе скажу —
Густав достоин твоего вниманья,
Любви твоей... Зачем скрывать, что Богу
И мне самой так хорошо известно? —
Тебе скажу. Ты знаешь, что условьем
Густава плена было даровать
Свободу мне и жизнь отцу его
И Шведов кровь остановить.
 

Елисавета

 
              Все знаю.
 

Матильда

 
И что ж? лишь только отдался Густав
Заложником, всех предали ножу,
Отца, родных, всех, всех, кто лишь связями
Держался как-нибудь за Вазы дом.
 

Елисавета

 
Не может статься. Нет, таким злодействам
Нельзя поверить.
 

Матильда

 
         Сталось, говорю,
И правда то, как свят Господь.
 

Елисавета

 
               Отец?
Отец?.. (Лицо горит его позором;
И грудь сожгло... а в сердце... кто бы к сердцу
Прислушался, бежал бы с ужасом
От голоса его. Пропало все,
Что счастьем на земле я называла;
Густав, надежды, радости мои,
Все погубило слово)... Что ж еще
Против Густава замышляет он?
 

Матильда

 
Что шаг, то бедствия пророчит сердце.
Едва приехал сын, уж делят нас;
Едва сказать мы слова два успели,
Уж высылают мать скорей... Зачем?
У матери глаз зорок, сердце чутко,
Сейчас на след злодейства набежит:
Понятно! А охота?.. кто ее затеял?
Зачем так скоро?
 

Елисавета

(смутясь)

 
         В этом не вини
Отца... он намекнул... я согласилась
Тотчас...
 

Матильда

 
     Где искру бросить, чтоб пожар
Произвести, он знает хорошо.
Змея умильно так, так сладко смотрит,
Чтоб жертву притянуть. В раю души
Своей, ты за оградою ее
Не видишь ничего.
 

Елисавета

(после минуты размышления)

 
          Да разве не отыщешь
Ты средства сына твоего спасти?
Уговорить... купить?.. Найдешь везде
Изменников, где царствует обман.
И если я нужна, свяжи меня
И спеленай, как малого ребенка,
И брось туда, куда захочет воля
Твоя – хотя бы в пасть самой пучины.
 

Матильда

(прижимая ее руку к сердцу, тихо)

 
Ты наша... так тебе откроюсь я:
Нашла я средство моего Густава
Спасти... Корабль к отплытию готов;
Матильда не поедет в нем, поедет
Густав. Он будет я, я буду он...
Готовят все... ты поняла меня?
 

Елисавета

 
Мне не понять!..
 

(задумывется и немного погодя)

 
        Прекрасно, бесподобно!
Я помогу... да, помогу, как ты
И не воображала никогда.
Я провожу тебя... ты поняла.
Никто и в подозренье не возьмет,
Чтоб не Матильду провожала я.
 

Матильда

 
Теперь на это я не соглашусь.
Что скажут через час, когда его
Не будет здесь?
 

Елисавета

 
        Про Елисавету
Кто смеет что сказать? Хочу – и быть
Тому. Прощай, до проводов, Матильда!
 

Матильда

 
Охота... сбереги его, родная!
 

Елисавета

 
Спокойна будь, я заменю тебя.
 

(Уходит.)

Матильда

 
Вот сыну моему была б подруга!
 

(Удаляется в ближнюю комнату.)

Явление VIII

Двойная сцена. Комната во дворце Христиерна, с правой стороны длинный коридор, едва освещенный лампою.

Христиерн, барон Ландсель и Гаральд.

Христиерн

(сидя в креслах)

 
(Жестокая! ты все передо мной стоишь
И жалко вопишь, чтоб детей твоих
Счастливыми я сделал, и грозишь
Мне казнию ужасной, если я
Не выполню твоей загробной воли.
 

(Махает против себя руками.)

 
Прочь, прочь, молю тебя... Все цепию гремишь,
О неотступная!)
 

(Немного погодя Гаральду.)

 
        Эй! Баронессу
Позвать ко мне.
 

(Гаральд уходит.)

Явление IX

В коридоре.

Гаральд и Эрик.

Гаральд

 
Сейчас здесь будет баронесса. Знаю,
Давно она желанием, сгорает
Тебя в свои оковы заключить.
Влюбленным на два дня прикинься, друг!
Рассыпься перед ней ты мелким бесом;
Хвали и глаз ее волшебных негу,
И розу губ ее, и белизну
Роскошных плеч, и все, что в мысль придет!
 

Эрик

 
Когда в груди лишь ненависть кипит?
 

Гаральд

 
Кокетку заманить нам нужно в сети:
Не мелкое орудье в нашем деле!
На этой оси колесо вертится
Судьбы Густава Вазы и судьбы
Всех тайных помыслов моих.
 

Эрик

 
              Велишь —
Исполню свято все, мой милый брат!
 

Гаральд уходит.

Явление X

В комнате.

Ландсель, стоя позади короля, переступает ногами и кашляет.

Христиерн

(в испуге, хватая из-за пояса нож и бросаясь на Ландселя)

 
Злодей!
 

Барон Ландсель

(на коленях)

 
     Я... верный раб твой... пощади.
 

Христиерн

(хватая его за грудь)

 
Что делал здесь? подслушивал мои
Стенания, мои беседы с невидимкой?
И если слово подобрал одно,
Что выронил я вслух, ты в прах сотри
То слово; если в памяти твоей
Пробьется как-нибудь, когда-нибудь,
Его малейший отзвук, помни: рядом
С ним плаха восстает на лобном месте.
А? говори.
 

Барон Ландсель

 
     Клянусь святыми всеми,
Я не слыхал. С Гаральдом был я здесь...
Спроси... о Крумпене проведать ты велел.
 

Христиерн

(отпустив его и садясь на кресла)

 
Да, да, забыл. Что ж?
 

Барон Ландсель

(вставши)

 
           Офицеры все,
Солдаты говорят, что знатных Шведов
Имущество он забирал себе
И у казны утаивал; что слитков
Он серебра так много вывез,
Что после в море принужден бросать,
Со мною – знаю я – готов бы поделиться,
Чтоб я не доносил тебе; но честь
Сокровищ мне дороже... Хоть Гаральда
Спроси: он не успел об этом доложить
Тебе.
 

Христиерн

 
   Садись, пиши.
 

(Впадает в задумчивость.)

Барон Ландсель

(подождав немного)

 
          Кому прикажешь?
 

Христиерн

(с сердцем)

 
Ведь ясно, кажется, сказал я: Гойе,
Начальнику над королевским замком,
Пиши: «Казнить и награждать умеет
Христьерн; вчера он милостьми осыпал
Отгона Крумпена за верность и усердье,
А ныне за грабеж и похищенье
Казны в железа приказал его
И в замке уморить голодной смертью».
 

Ландсель садится к столу и пишет; в продолжение следующего явления он прислушивается с беспокойством к стене коридора и переносит стол ближе к двери.

Явление XI

В коридоре.

Эрик, баронесса Ландсель и Гаральд.

Гаральд

(вводя баронессу в коридор)

 
Ах, если б знали вы, как он страдает!
Но он такой неопытный и робкой...
Всю ночь со мной об вас проговорил;
Да и во сне уста его шептали
Все имя милое сто раз.
 

Баронесса Ландсель

(ласково ударяет по лицу его веером)

 
           Болтун!
Привык ты все шутить.
 

Эрик

(преграждая баронессе дорогу, становится на колени)

 
           Нет, баронесса,
Решите жизнь мою: одно лишь слово
Прекрасных уст, один лишь взгляд, —
И буду знать, мне жить иль умереть.
 

Баронесса Ландсель

(нежно, перебирая его кудрями)

 
Шалун!
 

(Эрик целует у ней руку.)

 
    Ответ получишь ты в боскете...
 

(Она наклоняется и шепчет ему что-то на ухо, потом долго смотрит на него с нежностью; наконец, как будто вырвавшись из упоения, идет к двери и отдает Гаральду кошелек.)

В комнате.

Христиерн

 
Что ж, написал?
 

Барон Ландсель

 
        Сейчас. Лишь пятнышко
Мне поскоблить.
 

Христиерн

 
        Ты знаешь, не люблю
Поскобков: вы, секретари, привыкли
Подчистками живиться. Раздери
Бумагу, и пиши сейчас другую.
 

В коридоре.

Гаральд

(загораживая дверь баронессе)

 
Благодарю!.. Еще подарок вам один?
Возвысьте вы его: что стоит вам!
Блаженством, почестьми вам будет он обязан.
 

Баронесса Ландсель

 
Все сделаю, что сделать я могу,
Клянусь.
 

Гаральд

 
     Какие дни проводит он у ног
Христьерна! часу не дают свободы.
Когда б не я, давно бы в петлю влез...
 

Эрик

 
И не улыбка ваших милых уст,
Как солнца луч средь мрачных облаков.
 

Баронесса Ландсель

 
О льстец!
 

Гаральд

 
     Густава мать отправят завтра
В ее отечество, начальство стражи,
Что будет провожать ее, пускай
Поручат Эрику.
 

Эрик

 
       Тогда к прекрасным ножкам
Всех подвигов моих я лавры принесу.
 

(Баронесса Ландсель задумывается.)

В комнате.

Барон Ландсель

(кашляет)

 
Замучил кашель, чай, бедняжку?.. В петлю
Предчувствие не манит ли тебя?
 

В коридоре.

Гаральд

 
Любовь растет от славы и честей,
Которыми любви обязана она.
 

Баронесса Ландсель

(Эрику)

 
Чего б ни стоило, венок я этот
Надену на тебя, мой милый капитан!
 

(Эрик целует у ней руку; баронесса уходит.)

Гаральд

(обнимая Эрика)

 
Ну, выплыли из Сциллы и Харибды!
 

Служитель дворцовый

(вышел из глубины коридора, где он поправлял лампу)

 
Повесы вы, повесы;
Вот я на вас барону!
 

Гаральд

(давая ему монету)

 
На, золотой крючок для языка!
 

Служитель

 
Добычу подцепили молодцы!
Подарки разве деньги;
А то б пора на барабан!
 

(Уходит.)

Явление XII

В комнате.

Христиерн

(подписав бумагу, которую подал ему Ландсель)

 
Сейчас, сей миг, отправить к коменданту!
 

(Ландсель уходит. Баронессе.)

 
Нетерпеливо ждал я вас, Ландсель,
Совет мне нужен ваш и утешенье.
 

Баронесса Ландсель

 
Нет жертвы, государь, ты знаешь сам,
Которой не снесла б я на алтарь усердья.
 

Христиерн

 
Любила ты Кронсгельм, Екатерину?
 

Баронесса Ландсель

 
Привыкла с детских лет ее любить,
И Эрика еще ласкала в колыбели.
 

Христиерн

 
Ты Эрика рожденья знаешь тайну,
И темные места из жизни нашей,
Как полдень, ясны для тебя, мой друг.
Поверишь ли? из всех прекрасных женщин,
Которых я любил, Екатерина —
Одна она не умирала в сердце
Моем; и часто лик ее, увенчан
Цветами юности и красоты,
С волшебною улыбкой приникал
Христьерна к изголовью. Но вчера,
В полночь прошедшую, она руками
Холодными, как лед, меня обвила,
И в слух мой вторгнулись с каким-то воплем,
Как будто звук трубы последнего суда,
Слова ужасные: «Железа!.. дети!
Три дня лишь сроку дам!» Вскочил я с ложа...
Глазами впалыми, мертвец уж давний,
Она смотрела на меня, и все
Шептала неподвижными губами,
Которые уж прах земной подернул:
«Железа!.. дети!..» И распалась понемногу;
А все еще цепей был слышен звук.
И даже днем все этот образ
Стоит передо мной, все слышу эти звуки.
 

Баронесса Ландсель

 
Когда ты хочешь знать, я объясню
Тебе виденья этого причуды.
Какую жизнь ведет твой Эрик здесь?
Отвагой рыцарской пылает он;
К тревогам бранным рвется грудь его,
И дух и руки просят жатвы славы —
В нем кровь кипит отца, кровь Христиерна —
И что ж? сиделкою у ног твоих,
Скрестивши руки, затаив в груди
Все, что прекрасного ему дала природа,
Не цепи ль носит он – скажи ты сам?
Мать просит скинуть их. Сбрось цепи,
И духу рьяному ты пищу дай.
Тогда увидишь, милое виденье
Опять к тебе с улыбкою приникнет
И сына возвратит к тебе любовь.
 

Христиерн

 
Что ж присоветуешь мне сделать для него?
Все, все исполню.
 

Баронесса Ландсель

 
         Капитаном стражи,
Которая должна отвесть Матильду
В ее отечество, назначь его.
Сердитых волн набеги, величавый
Клик моря и вид царственный его.
И берегов чужих нежданный образ,
И честь начальствовать над сонмом храбрых,
Все жажду утолит его отваги.
 

Христиерн

 
Так молод! может ли он?..
 

Баронесса Ландсель

 
             Головой
Своей ручаюсь, что верней и лучше
Никто не выполнит такого порученья.
 

Христиерн

 
Бумагу и перо.
 

(Баронесса подает и то и другое, король подписывает бумагу.)

 
Бланкет, – а впишешь ты в него, что хочешь.
 

(Баронесса идет к столу и вписывает в бумагу приказ.)

 
Поди, и поспеши его поздравить.
 

(Баронесса уходит.)

 
(Как будто бы мне легче стало!)
 

Явление XIII

В коридоре.

Баронесса Ландсель, Эрик и Гаральд.

Баронесса Ландсель

(подавая Эрику бумагу)

 
Патент на капитанский чин, и вместе
Приказ: Густава мать в Стокгольм доставить.
 

Эрик

 
Отныне жизнь мою и все, что в жизни
Найду прекрасного, вам посвящу.
 

Явление XIV

Те же, барон Ландсель и гонец

Баронесса Ландсель

 
Барон, я вашу должность отправляю:
От солнца луч я принесла ему.
 

(Эрику.)

 
Поди, и короля благодари.
 

(Уходит.)

Явление XV

В комнате.

Христиерн, барон Ландсель, Эрик и Гаральд.

Эрик

(став на колени перед королем и целуя у него руку)

 
О мой король! ты воскресил меня.
 

(Вставши, к окружающим его.)

 
Теперь увидите, на что способен!
 

Барон Ландсель

 
От вицероя шведского гонец.
 

Христиерн

 
Прими бумагу от него.
 

Барон Ландсель

 
          Вручить
Приказано тебе.
 

Христиерн

 
        Вели войти.
 

Ландсель, отворив дверь в коридор, дает знак гонцу, чтобы вошел.

Явление XVI

Те же и гонец. Гонец вручает бумагу королю и потом, по знаку этого, становится в отдалении.

Христиерн

(разломав печать и сорвав шнурки, читает)

 
(«У нас не смирно здесь. Далекарлийцы
Подняли грозно знамя возмущенья
И требуют, чтобы Густава Вазу
Им показали – жив, иль нет, желают знать».
Кто б ожидал от подлых рудокопов!
«Сам с войском поспешай». Я – нищих,
Я – угольников блажь сам унимать
Пойду? с ватагой жалкой братьи
За свой венец, как будто бы за кость,
Собакам брошенну, полезу в драку?
Что он? посмешищем меня перед царями
Творит! (читает далее) Ох, ох, мне этот вицерой!
Я, видно, у него наместник, полководец,
И скоро в брадобреи попаду.
Нет, нет, меч с митрою не могут ладить!
«Не диво, что сюда пожар переберется».
Открой побольше рот – влетит ворона!)
 

(Эрику.)

 
Когда ты будешь в Швеции, узнай
Вернее там, что так тревожит вицероя,
И мне с гонцом нарочным весть подай.
А вслед я за тобой отправлю помощь.
 

(Читает.)

 
(«Густава кровию спеши залить пожар».)
 

(Задумывается и изменяется в лице.)

 
(Да, да, один мне путь, чтобы спокойно
Тремя коронами владеть!.. Один!..
Какая прибыль на бессменной страже,
В своем дому, у своего добра,
Быть вечно? вечно мучиться, бояться,
Что завтра, в миг один, лишат тебя
Сокровища, которое годами
Кровавыми приобретал? что прибыл
День каждый ветви отсекать? посмотришь,
Заутро новый побег пустили!
Вон с корнем злое дерево на век,
И месту, где оно стояло, пусть
Следа не сыщут. Благо он в руках
Моих: недаром доставал!) Гонец!
Ответ получишь завтра поутру.
 

(Гонец выходит.)

Гаральд

(тихо королю)

 
Не поскорей ли проводить старушку?
При матери возиться мудрено:
Глаз зорок и...
 

Христиерн

(тихо Гаральду)

 
       Послушаюсь тебя.
 

(Эрику.)

 
Чуть свет ты завтра в путь: Матильду
Предупреди – моя на то есть воля.
Счастливый путь ей пожелай.
 

Эрик

 
Быть может, видеться с тобой попросит?
 

Христиерн

 
Сказать, что болен я, что вид старушки,
И слезы, и мольбы в конец меня расстроят.
Терпеть я бабьих воплей не могу:
Пусть дочь моя их слушает, коль хочет!
 

Гаральд

(тихо Христиерну)

 
А Родеригу?.. оставаться здесь?
Немой так предан господину!
 

Христиерн

(Эрику)

 
И Родеригу в путь скажи с Матильдой.
 

(Эрик уходит).

Гаральд

 
Охоту отменить?
 

Христиерн

(задумывается)

 
        (Попытка не беда!..
Иль отменить, пока уедет мать?.. Однако ж
Что час, то новые препятствия растут:
Запутается ум и дух невольно...
Я человек... и человечеству
Могу дань заплатить... Христиерн! стань выше...
Во время бури – поскорей за руль!)
 

(Ландселю.)

 
Ландсель! вели к охоте все готовить.
 

(Ландсель уходит. Гаральду тихо.)

 
Сокольника Рудольфа в кабинет.
 

(Король уходит. )

Гаральд

 
Когда зовут Рудольфа – кровью пахнет.
«ПОРА И НАМ» – пусть этот грозный лозунг
Услышит Магнус Мундс. Пора и нам!
 

АКТ IV

Явление I

Среди леса лужайка, зеленеющий холм и подалее утес, из которого бьет ручей; за деревьями видны вдали, на горе, монастырь и у обрыва ее море.

Густав, Елисавета, Эрик, Родериг и два охотника.

Они спускаются на лошадях с утеса; Эрик держит сокола на руке, слышны вдали звуки рогов и крик охотников.

Елисавета

 
Подале от охоты, ради Бога,
Густав, подале.
 

(Все слезают с лошадей; охотники удаляются.)

Густав

 
        Сделалось что с вами?
Не узнаю никак я вас, принцесса!
Бывало, звук рогов, удалый крик
Охотников и зверя близкий рев
Ваш взор воспламеняли, грудь дышала
Скорей, и конь преграды не знавал.
А ныне... вымолвить боюсь... тень страха
Ложится на прекрасное лицо,
Взор смутно ищет тайного врага,
И конь, как раб, едва переступает.
 

Елисавета

 
И в мысль мне никогда не приходило,
Чтоб день, чтоб час такую перемену
Мог в жизни произвесть – не говорю
Я, в сердце – нет, для сердца нет времен.
Вчера, еще вчера я все любила,
Что ты красиво так изобразил;
И мысль с тобой быть на охоте ныне,
В глазах героя Севера отвагу
Свою над лютым зверем показать,
Какою радостью грудь наполняла!
Я помню... на охоте...
 

Густав

 
           Да, тех дней,
Тех сладких дней не позабыть и в гроб!
 

Елисавета

 
И даже ныне сердце мне сулило
Так много, много... но одно лишь слово
Разрушило все радости мои
И сердце бедное в куски разбило.
 

Густав

 
Загадки этой не могу понять:
Раскрой ее; ты знаешь... знала прежде,
Какое Ваза – не заложник жалкий —
В твоей судьбе участье принимал.
 

Елисавета

 
Неправда! для меня Густав все тот же.
 

(Дает знак, чтобы он остался, и потом заботливо осматривает местность.)

 
(Несчастная! ты ловко добыла
Свиданье... Вот он!.. Что ж? наслаждайся,
Пока, по милости твоей, не грянул
Миг роковой... Срывай цветы под громом!
 

(Немного погодя.)

 
Когда б я ранее могла узнать,
Охоту отменила б я... Нет, нет,
Что сказано отцом моим, Господь
Сам разве отменит. На стражу, сердце!
Зачем на этот раз мне взгляд орлиный
Не дан!.. Рудольф, Рудольф... нет, не забуду:
Твой образ врезался в душе моей).
 

(Густаву.)

 
Здесь остановимся; в долине этой
Так хорошо, так далеко от света
И от людей, как будто никогда
Нога их зелень эту не сквернила.
Здесь, может быть, загадки нашей тайну
Узнаешь.
 

(Подходит к соколу.)

 
     Сокол мой, удалый сокол,
Товарищ неизменный красных дней
Моих, расстаться и с тобой мне должно,
Как и со всем, что в мире я люблю.
 

(Скидает с него шапочку и цепочку.)

 
Свободен будь, и в небо без границ,
Под солнце, унеси свою отвагу.
Что ж? полетай, крылатый рыцарь мой,
И позабудь средь подвигов своих
Высоких ту, которая тебя
Так много...
 

(Сокол улетает; Елисавета, не договаривая, закрывает глаза рукою, потом говорит тихо Эрику.)

 
      Помни, милый Эрик мой,
Сокольника.
 

Эрик

(смотря за полетом сокола, делает утвердительный знак)

 
      (Где сокол спустится,
Рудольф там верно будет.)
 

(Удаляется, за ним Родериг.)

Елисавета

(Густаву, указывая на холм)

 
             Сядем здесь.
 

(Садятся.)

Густав

 
Что с вами сделалось, Елисавета,
Опять спрошу? тревожны, грустны вы,
Как будто бы несчастье вас постигло,
Как будто роковой стрелы вы ждете.
 

Елисавета

 
Да, многих стрел – одной не для себя;
Но ту, Господь поможет, отразить
Сумею я: не даром же судьба
Сама мне это дело поручила!
Но скоро роковая прилетит —
О! той никто не отразит!
Что говорю? – она достигла цели
Своей, и разве смерть ее исторгнет.
Слова мои, быть может, оскорбят твой слух
И чувства тонкое приличье; но теперь...
Когда в последний раз я говорю
С тобой, Густав, когда беседа эта
Прощанье умирающей с живым,
Приличья в сторону, и пусть слова
От сердца моего текут, как в сердце
Они родились.
 

Густав

 
       Страхом неизъяснимым
Наполнила ты грудь мою. Что значат
Слова твои? Не новую ль готовит жертву
Моя судьба? а я, как агнец глупый,
На слезы и на кровь спокойно буду
Смотреть!
 

Елисавета

 
     Нет, не вини себя: не звал
Ты жертвы ни одной, великодушно
Ты за отца и мать сам в жертву нес
Себя; но милосердья Бог тебя
Блюдет для доли высшей, уж конечно.
Есть бедные творенья на земле...
Их доля здесь: любить... любить... другого
Им назначенья нет; и лишь зажжется
Святой огонь на алтаре, и спросит
К нему судьба избранника под нож,
Сейчас спешит то бедное творенье
Стать за него. И славы нет для них,
Нет удивления: так быть ДОЛЖНО!
Но счастье есть для них – награда есть;
Святая мысль на дне души – лампада
Неугасимая любви – и память
Того, кого они любили здесь.
 

Густав

 
Когда б не грозный долг, кто б славу нашу
На счастие любви не променял?
 

Елисавета

 
У матери твоей была я ныне
И говорила с ней. Матильда знает
Меня и лучше, может быть, чем ты:
Все сердце высказала мне свое,
И страх, и опасенья, и надежды,
Все, все, что сыну, дочери, сказать
Лишь можно было. Но из речи этой,
Из нити этой драгоценных камней,
Одно лишь слово выпало, как яду
Пылинка, и мне мигом грудь сожгло,
И разом иссушило жизнь мою.
 

Густав

 
Какое было слово то, скажи?
 

Елисавета

 
Зачем его произносить!.. ОН враг
Тебе; он боле... но закон природы
Велит молчать мне...
 

Густав

 
          Если знаешь все,
О милый, чудный друг!.. Позволь назвать
Елисавету этим именем.
 

Елисавета

 
Тебе сама дала я ныне право
Так называть меня; теперь ты можешь...
В последний раз мы видимся с тобой
И – завтра разлучит нас вечность:
Теперь ты мой... тебя мне поручила
Сама судьба, отец и небо, и любовь,
И злодеяния людей тебя
Мне ныне отдали: ты мой, Густав!
Да, милый, незабвенный друг, ты мой!
 

Густав

(схватив ее руку и удерживая в своей)

 
В последний раз мы видимся? зачем?
Когда из сладких уст услышал я
Любви твоей бесценное признанье;
Когда ты знаешь все: мои надежды,
И волю матери моей и мой побег, —
Так убежим – престол со мной разделишь,
Иль хижину в горах Далекарлийских,
Что даст Судьба – о, убежим скорей!
Здесь кровию упитана земля,
Здесь дышет все коварством, мщеньем, злобой.
 

Елисавета

 
Бежать с тобой?.. мне? Нет, тогда презренья,
А не любви была бы я достойна.
Когда б в душе могла осилить чувство,
С которым мы так гордо по земле
Ступаем: снявши пояс свой бесценный —
Толпе его на поруганье бросить;
Когда бы от стыда я не сгорела, —
Да, и тогда с тобою б не бежала.
Меня ты худо знаешь. Мне, голубке бедной,
Орла задерживать в его полете?
В пути твоем помехой мне служить?
Мне бременем, мне камнем преткновенья
Быть к цели, где тебя народы ждут
И может быть венец; куда тебя
И мать и воля Бога посылают?
Нет, никогда. Скорей я к этой цели
Тебе подножием счастливым буду,
Скорей – орудием... хотя б должна...
Против отца...
 

Густав

 
       О! почему не Шведка ты?
Зачем ты дочь Христьерна?
 

Елисавета

 
             Имени
Мне этого не говори... оно
Мне горькую судьбу мою напоминает.
 

(Немного погодя, указывая ему на монастырь.)

 
Ты видишь ли, там... ближе к небу,
На берегу морском, обитель?
 

Густав

 
              Вижу.
 

Елисавета

 
Даю обет тебе, бесценный друг,
И Господу, когда поможет Он
Тебе от плена быть свободным,
Остаток дней моих Ему принесть.
Не говори, дана уж клятва Богу,
Как дал ее Густав Матильде Вазе!
Мы оба ею связаны, и силы
Нет на земле, ее чтоб разрешить.
 

(Указывая на монастырь.)

 
Там, завтра же, сестра Елисавета
Молиться будет за тебя.
Теперь
 

(Елисавета, обрезав охотничьим ножом свои волосы, отдает Густаву.)

 
     Прими ты этот дар ничтожный...
Их Богу надобно б отдать, но Богу
И без того я много отдаю.
Носи их в битвах на груди своей;
Но... если ты когда меня забудешь,
Брось в море...
 

Густав

(целуя волосы и спрятав их на груди)

 
        Дар бесценный, в гробе ляжешь
Со мной!
 

Елисавета

 
     Быть может, славы подвиги тебя
Когда-нибудь с Ютландией сведут;
На монастырь святой Бригитты, может быть,
Взглянуть захочешь ты: в одной из келий,
Что смотрит окнами в полночный край,
Неугасимую лампаду ты увидишь —
Знай, молится сестра Елисавета
Там за тебя... Прости!.. Но... завтра утром
Приду сказать последнее: прости!
 

Слышны звуки рогов и крики охотников, сначала вдали, потом все ближе и ближе. В испуге схватив руку Густава.

 
Охота!.. Боже мой! сюда... Остерегись,
Густав!.. Быть может, тайный враг... здесь близко...
Ты слышишь?..
 

(Слышен треск сучьев от бегущего зверя.)

Густав

(схватывая лук и стрелу)

 
        Зверь!.. Чего бояться! глаз
Мой верен и рука надежна.
 

Елисавета

 
             Видишь...
Из-за куста... как уголья, горят
Глаза?
 

Густав

 
   Нет, никого.
 

Елисавета

 
         Я вижу... Боже мой!
Не зверь то, человек, но он страшнее зверя!
 

Рудольф

(из-за кустов)

 
Остерегитесь, лютый зверь бежит,
Густав, принцесса... я выстрелю
Сейчас...
 

(Метит в Густава.)

Елисавета

(загораживая Густава вскрикивает)

 
     Злодей!
 

Эрик

(ударяя сзади Рудольфа ножом, вместе с ним и Родериг)

 
          Ты метишь не в того.
 

(Рудольф падает.)

 
Не по тебе была добычка, друг!
 

Рудольф

 
О! умираю... золото... король...
Сам, видно, Бог... хранит Густава... дни!
 

Елисавета

(схватив Густава за руку)

 
Пойдем отсюда поскорей... И здесь кровь
Оставила свой след. Везде,
Везде!.. Скорее к Богу!.. Господи!
Благодарю: Ты мой обет исполнил.
 

(Уходит.)

Явление II

В комнате Матильды.

Матильда

(устанавливая лампу)

 
Чтоб падал свет слабее на лицо...
Вот так... Как я дрожу!.. Одна минута,
И может рушиться все то, что сердце
Так долго строило... и мой Густав
Опять у Христиерна пленник! Но —
Я Богу поручила это дело,
И совершит его мой Бог.
 

(Прислушивается.)

 
             Идут...
Быть должен он... шаги его!.. мать знает
Их хорошо... Скорей, пока луч солнца
Не осветил моих надежд.
 

Явление III

Густав, Матильда, начальник замка и Гаральд с фонарем. На рыцарской одежде Густава накинута широкая епанча.

Матильда

(бросаясь в объятия Густава)

 
             Густав!
Мой сын, мой дорогой!.. прости!.. когда-то
Увидимся, Бог знает... может быть,
Уж в стороне другой.
 

Начальник замка

 
          Я оставляю
Вас на часок. Проститесь хорошенько,
А там и в путь! Ведь длинны проводы —
Лишь слезы лишние.
 

Матильда

 
          Благодарю.
 

Гаральд

 
А я хоть и охотник посмеяться,
Но слезы подсмотреть люблю: что ж делать?
Натура такова. Я остаюсь,
Но только с позволенья...
 

Густав

 
            Пленник ваш
Ни позволять, ни запрещать не может.
 

Гаральд

(провожая до двери начальника замка, тихо)

 
Не выпущу из вида на мгновенье.
Теперь, Цербера головы, прошу
Не спать, а там хоть все на боковую!
 

Начальник замка уходит.

Явление IV

Матильда, Густав и Гаральд.

Густав

 
В последний раз молить ли мне тебя
Переменить свой приговор?.. Подумай.
Каким пятном всю жизнь свою покрою!
Сын мать свою принес на жертву;
Сам нож ей предложил, которым
Господь велел его заклать; огонь раздул
Сам для нее на жертвенном костре;
И все лишь для того, чтоб самому
На розах спать!.. Прекрасный, дивный сын!
Вот скажут что, мою услышав повесть,
И горько пальцем на меня укажут.
 

Матильда

 
Нет, будут говорить, Густав, чтобы
Ослушником не быть священной воли,
Решился всем пожертвовать: молвой
Народною, укорами врагов
И самого себя. Какое диво,
Что сын пойдет, не думая, в огонь,
Чтоб мать спасти! Не сделает того
Один лишь изверг. Но твой подвиг выше,
И мать его умеет оценить
Здесь, здесь
 

(показывает на грудь свою),

 
       и Бога молит о награде.
А я, что принесла тебе взамен?
Сомнительную жизнь: в волнах, быть может,
Не ныне, завтра, был бы ей конец
Ничтожный, глупый: а теперь умру
Счастливая – с надеждами какими!
 

Гаральд

 
Минуты дороги... теперь борьбе
Нет места; жребья было время выбирать!
Бери скорей, какой на долю выпал;
Триумф иль казнь – бери. Один лишь час —
Всему конец!.. Скорее разменяйтесь
Одеждами, пока не рассвело,
И Богу остальное поручите.
 

(Идет к двери.)

 
Для осторожности запру я дверь.
 

Матильда

(указывая Густаву на одну из боковых дверей)

 
Найдешь ты там такое ж точно платье,
Какое видели теперь на мне:
Покроя и цветов других я не ношу,
Ты знаешь, а твое я здесь найду.
 

(Указывает на другую боковую дверь.)

Гаральд

 
Лишь панцырь, епанчу и шлем свой нам оставь.
 

Матильда

 
Теперь прости, мое дитя!
 

(Обнимает Густава.)

 
            Благословенье
Мое прими. Венец ли ты наденешь,
Или останешься, чем прежде был,
Гордися, что ты Швед – но что ты человек,
Ты на престоле не забудь. Прости!
Передаю тебя Отцу Небесному.
 

Густав

(складывая у двери панцирь, который Гаральд помогает ему сбросить, епанчу и шлем)

 
На жертвенник кладу свои доспехи,
Ах! думал ли когда, чтоб продал вас
За цену крови матери моей?
 

(Уходит в боковую комнату.)

Матильда

(схватив доспехи сына)

 
В руках моих трофей... за мной победа!
За мной! О, слава Богу, торжествую!
Попробуйте отнять, земные силы!
 

(Уходит в другую боковую комнату.)

Гаральд

 
Окаменей ты, сердце! слезы,
Назад, назад; не время вам теперь.
Отец и мать, пусть образ ваш стоит
Передо мной, как страж моей души!
 

(Прислушивается у двери. Немного погодя едва отворяет дверь, в которую вошла Матильда.)

 
Идут... скорей!.. но не забудь чего
Смотри!..
 

(Матильда входит в одежде сына.)

 
     Лицо свое закрой рукою...
Вот так... нам истина сама поможет...
 

(Ведет ее к выходной двери.)

 
Сюда ко мне... поближе... здесь темнее,
Вы росту одного почти, нельзя узнать.
 

(Отпирает дверь.)

Явление V

Матильда, Гаральд и Эрик.

Эрик

(вбегая)

 
Пропало все.
 

Гаральд

 
       Что, что такое?
 

Матильда

 
               Боже!
 

Эрик

 
Велел отъезд Матильды отменить.
 

Гаральд

 
Зачем, причины ты не знаешь?
 

Эрик

 
               Сон видел
Опять.
 

Гаральд

 
    Все сны ужасные Христьерна
Тревожат! Что ж?
 

Эрик

 
         «Предвестие худое. —
Сказал он, подозвав меня к своей
Постели, – три короны на подушке
Передо мной лежали тесно рядом,
Как будто одного гнезда птенцы;
Как дети одного отца, казалось,
Обнявшися, умильно так смотрели
Друг на друга. На страже богатырь
Ходил, меч наголо, и свеж и бодр,
И вдруг, к подушке прислонясь, заснул.
Откуда ни возьмися ведьма; с нею
Пришла Матильда... стали торговаться...
Матильда ведьме отдала змею,
А от нее корону получила
Взамен, и долго, долго озираясь,
Тихонько под полу ее и – убежала.
Тут ведьма из земли сплела венец
И с хохотом надела на меня.
Проснулся я; с чела как будто капли льду
Мне падали на грудь. Худое
Сулит мне этот сон!» – сказал Христьерн
И за тобой послал меня, чтобы
Распорядиться отменить отъезд.
 

Гаральд

 
Нельзя! не может быть! не должно быть!
Пожалуй, так восторжествует он.
 

Матильда

 
Да, да, не должно быть... ты слышал сам.
Что станется тогда с Густавом, с верой
Моей? Что сделаю тогда я с нею?
 

Гаральд

 
Постой... подумать дай... Так; хорошо.
Бог даст, не все потеряно. Скорей
Клочок бумаги.
 

(Матильда подает ее.)

 
        Знает почерк он
Руки твоей?
 

Матильда

 
      Как почерк свой. Не раз
Один писала я к нему об сыне
 

(Эрик, по знаку Гаральда, становится на страже у двери.)

Гаральд

 
Так пиши.
 

(Матильда пишет.)

«Милый сын, придумай, изобрети, вымоли средства отложить отъезд мой хотя еще на один день. Один только день, и ты спасен. Я притворюсь покуда больною».

(Берет от Матильды записку, приписывает к ней и свернув отдает Эрику.)

 
Беги, как ветер, и отдай ему.
Скажи, что я нашел записку... Где?..
Перескажу я после, где нашел,
Теперь не время... Притворилась
Больной она
 

(указывая на Матильду),

 
       отнекивается ехать...
Скажи, что может сбыться сон, когда
Христьерн отъезд хотя на час отменит;
Что он, он, страж своих венцов, заснул:
Пускай проснется, пусть мечом блеснет
И узел Гордиев разрубит разом.
Скажи, что я не слушаю его —
Нейду... что головы мне не приставит
Другой, когда ее уж снимет раз:
Я остаюсь на страже у Густава,
Пока меня не сменит комендант.
 

Эрик уходит; Матильда становится на колени и молится.