Текст книги "Первые шаги (СИ)"

Автор книги: Иван Кузмичев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 24 страниц)

–Есть, Ваше Высочество. Олег!– повернулся к стоящему рядом с собой гвардейцу, капитан.

–Да, господин капитан,– ответил русоволосый молодой мужчина, младший сын одного из рязанских бояр.

Взяв кошель из рук своего командира, Олег ушел. Я же продолжил свой путь, больше не обращая внимания на окружающих. Мне еще предстояло продумать разговор с парой лиц, которых я планировал привлечь на свою сторону. Быть может, они и не согласятся, но выслушать меня обязаны, ведь их почтит своим вниманием не абы кто, а наследник царя. Я, по крайней мере, так думаю, а там посмотрим.

Пройдя сквозь ворота с почтительно расступившимися караульными, направился к пристани, где в переулке рядом с верфью жил Ермола. Как мне сказали, он вместе с Петром ездил в Европу в составе «великого посольства» учиться корабельному ремеслу и вернулся три года назад. Но вот как раз к корабельному делу его по возвращении и не приставили. Уж не знаю, как и кто так решил, но вернувшийся из Голландии, так сказать «царский степендиат», был поставлен осмаливать днища. Знания свежеиспеченного корабела пропадали даром, как впрочем, и он сам, традиционно топивший свое разочарование жизнью и судьбой в бражке. На что-то большее заработков Ермолы не хватало.

«Ну, думаю, с ним у меня проблем не будет,– размышлял я, сворачивая на нужную улицу.– Мастер всегда согласится творить, лишь бы возможность была, да и приработок какой-нибудь».

Пройдя улицу чуть ли не до конца я нашел нужный дом, ничем не отличающийся от рядом стоящих и постучался. И только потом подумал, что время еще раннее, солнце стояло еще довольно высоко, хотя и клонилось в сторону запада. Постояв пару минут, уже собрался уходить, когда дверь приоткрылась и из щелки показалась маленькая головка.

–Малыш, твой отец дома?– спросил я мальца, лет пяти отроду.

–Батьки нет, он на верфи еще,– тоненько пропищал малыш, с интересом разглядывая моих гвардейцев. Еще бы, ведь я сам предпочитал одеваться неброско и главное, чтобы удобно было, форма же гвардейцев, в которой соединялись зеленые цвета заливных лугов с золотом пчелиного меда, не могла не бросаться в глаза.

–Жаль, а то поговорить бы мне с ним надо…

–Зачем это я понадобился его милости?– спросили меня сзади.

Капитан гвардейцев тут же закрыл меня собой. Повернувшись в сторону говорившего, я увидел не молодого мужика, лет тридцати пяти, с выцветшими волосами и загоревшим, до черноты лицом.

–Представься, мужик, с царевичем разговариваешь! И кланяйся в ноги, не то на палю тебя посадим,– пригрозил нахмурившийся Михаил.

–Извините, Ваше Высочество, не признал,– стушевался мужик, кланяясь в ноги.– А зовут меня Ермола Тимошкин, ваша милость.

–Встань,– приказал я ему.– Разговор к тебе имеется, Ермола.

–Если Ваше царское Высочество не побрезгует,– указал на открытую дверь корабел, заметно нервничая.

–Не беспокойся, разговор о деле, так что не трясись ты так,– успокоил я его, правда Ермола трястись так и не перестал, шутка ли в дом обычного работника наследник Руси заходит.– Оставайтесь здесь и следите, если что случится, сразу мне докладывайте. Хотя знаешь, Миша, пошли человечка, узнать дорогу вот к этому дому, чтобы потом не плутать нам,– подумав, добавил я, показывая бумагу на которой было написано: «Правобережная, дом купца Бориса Лоханькова».

Раздав все приказы, я зашел в дом, где сразу же мне преподнесли каравай свежевыпеченного хлеба и холодный квас, очень недурной, между прочим, не то, что в моем времени, одна пена и консерванты, тьфу!

–Марфа, неси…– крикнул Ермола, садясь на лавку, после того как я опустился за почетное место во главе стола.

–Я не надолго, да и дел много, так что с едой погоди, да и поговорить с глазу на глаз надо, без лишних ушей,– попросил хозяина дома.

–Как скажите ваша милость. Марфа, не неси ничего и иди, сходи в хлев, проверь скотинку!– приказал появившееся в дверях дородной женщине корабел.

–Речь вот о чем, Ермола,– начал я сразу же, как только захлопнулась дверь.– Мне нужен человек, хорошо разбирающийся в постройке кораблей, и при этом преданный лично мне. Не отвечай сразу, подумай, пару минут, увы, больше времени я дать вам не могу.

–Но, как же так, я ведь только днища и смазываю…

–Не мели чепухи, ты многое знаешь и умеешь, не думаю что голландские мастера врали о твоих качествах в рекомендациях.

Тут вот что, затеваю я одно сложное, государственной важности дело, и нужен мне для него человек вроде тебя. Если согласишься – не пожалеешь, и заработок будет, и творить дам, сколько захочешь.

Царское слово даю. И условие к тебе будет только одно, но царское тоже – преданность и только преданность.

Если слово нарушишь, и кто-либо прознает, чем я тебя поставил заниматься, или о других замыслах моих коими я с тобой делиться буду – топор палача покажется тебе и всем твоим близким милостью небесной, по сравнению с моей карой.

Так что решай Ермола, неволить тебя не собираюсь в такое дело впрягаться, ведь пока не решился – ты человек вольный.

Молчание, повисшее в темноватой комнате, тихо плескалось как вода в колодезном срубе.

– Я согласен, Ваше царское Высочество…– наконец выдавил из себя корабел, даже и, не смотря на меня из-под опушенных бровей.

–Отлично! Тогда слушай…

Обсуждая детали моего «прожекта» я убедился, что корабел действительно оказался знающим мастером с крепкой хваткой, он быстро вникал во все детали плана, о которых ранее не имел даже отдаленного представления.

Так что через полчаса мы расстались с чувством взаимного облегчения – я за свое дело, а Ермола за себя и свое семейство. Как мне показалось, он сперва крепко струхнул, подумавши, что его вовлекают в заговор против Петра…

Разговором с мастером я остался, более чем доволен, думаю, такой человек нам действительно подойдет, тем более на то чтобы уладить все свои дела и перебраться в Петровку ему хватит пары месяцев, увы, но больше просто не могу, ему дать. Душа просит, чтобы все идеи были, как можно скорее воплощены в жизнь! Для русского человека творить и создавать так же необходимо, как дышать ведь не зря же наша нация самая талантливая в мире!

«Что-то меня не туда занесло немного,– подумал я, следуя за провожатым из числа гвардейцев, разузнавшим, где находится нужный дом».

–Вот здесь,– остановился Федор напротив большого дома на одной из центральных улиц города.

–Хорошо.

Время близилось к закату, улочки постепенно пустели и даже сейчас, когда солнце окрашивает небосвод в алые цвета, на Правобережной улице не было людей, даже лоточники с горячими пирожками не хотели показывать своего носа.

Насколько я помню из истории, в это время был разгул преступности, не столько на дорогах, сколько в городах, да что говорить, если в самой Москве, на заре Петровского правления была такая банда, которую пришлось «выводить» из города путем ввода в столицу армейских частей. Правда сказать должного эффекта сия, акция не произвела, разве что на пару лет сократила преступников в самой столице. В целом же, города вымирали с заходом солнца. Вот такая вот криминальная обстановка на Руси…

Есть о чем задуматься. А если еще представить какие деньги не доходят до казны из-за краж, разбойных нападений и т.д., то даже мне, человеку отдаленно знающему о казне банд, страшно становится. С этим надо что-то делать. Вот только что? Просто так их не выведешь, может начаться самая настоящая война, причем самая неприятная для солдат – городская. Нет, такового допускать нельзя, необходимо искать другие решения.

–Кого там черти принесли?– без тени намека на дружелюбие раздалось из-за двери, ведущей во двор дома.

–Открывай, смерд!– повелительно крикнул Михаил.– К твоему хозяину Его Высочество цесаревич Алексей желает зайти.

–А чем докажешь?– подозрительно спросили за дверью.

–Кнутом! А ну живо открывай, собачья морда!– взъярился капитан гвардейцев, болезненно переносящий любое неуважение к моей персоне, пускай и нечаянное.

Послышался скрип открывающейся двери, после которого в воротах появился невысокий проем, правда, в оный заходить пришлось по одному, да и то, наклонившись – слуги купца Бориса Лоханькова перестраховывались. А когда я сам пролез во внутрь территории дома купца, то увидел уже убранные к стене тлеющие мушкеты и дрянные шпаги.

–Веди к хозяину,– приказал я подошедшему ко мне детине двух метрового роста.

Не говоря ни слова, мужик развернулся и, переваливаясь из стороны в сторону, будто заправский медведь повел меня к открытой двери терема. Не выказав удивления, я направился следом за ним, со мной пошел только Михаил, все же надо хоть как-то перестраховаться, не в избу к крестьянину иду же.

–…по двое,– едва услышал тихий голос Михаила, успевшего отдать какие-то команды.

Проблуждав чуть ли не пяток минут по нескончаемым коридорам и лесенкам, мы, наконец, оказались в просторной светлице предназначенной явно для встреч дорогих и знатных гостей. В силу этого предположения говорило и то, что на одном столе уже стояли горячие блюда, вместе с парой закупоренных бутылок вина.

«Хорошо хоть не медовуха,– пришла в голову нелепая мысль».

Во главе стола сидел молодой мужчина, лет двадцати пяти – тридцати, с соломенными волосами и карими глазами, в которых при внимательном изучении пробегали веселые огоньки. Увидев нас, он встал со своего места и поприветствовал нас, тут же предложив сесть за стол.

«И когда только успели на стол накрыть? Видно хозяин парень не промах, что ж, тем лучше для него».

–Извините, что спрашиваю, но чем заинтересовал вас, ваше царское высочество, простой купец?– спросил, наконец, Борис, после того как мы, отведали превосходно приготовленных птиц, лежащих на большом подносе одной горкой. Жаль, что я так и не смог научиться различать всяких рябчиков и перепелов, хотя главное, чтобы вкусно было, а кто там, в желудок попадает, не так уж и важно.

–А чем вы меня заинтересовали…– посмотрев на командира своих гвардейцев, я кивнул на дверь.

Без лишних слов Михаил встал из-за стола и вышел, прикрыв за собой дверь. Теперь о том, что кто-то посторонний услышит наш разговор, можно не беспокоится. Капитан знал свое дело как никто другой, а самое удивительное симпатизировал мне. Хотя в самом начале данной службы скорее просто исполнял обязанности, но видно все же наследник будущей империи изменился в лучшую сторону, раз такие близкие люди как командир «телохранителей» столь резко меняет свое отношение к подопечному.

–Так, вот ты меня заинтересовал, прежде всего, как возможный компаньон,– продолжаю, после того как дверь закрылась.

–Чем же может помочь обычный купец, занимающийся продажей льна и пшеницы, вам Ваше Высочество?

Внимательно посмотрев на торговца, я с удовольствием заметил легкое замешательство на его лице, так легкую тень, но ведь приятно же как!

–Вы знаете, Борис Митрофанович, что на Руси каждый год где-то голодает народ, умирают и пухнут от голода сотни детей?– задал я наводящий вопрос купцу.

–Эка новость, Ваше Высочество, об этом все знают. Опять же от урожаев многое зависит, от дождей, засухи… да много от чего, всего и не назовешь,– простодушно ответил Борис Лоханьков.

–Так то это так, но вот мне недавно птичка принесла, на хвосте, что частенько такими делами занимаются нечистые на руку скупщики. Порой, даже специально вывозя за границу хлеба, дабы некая область нашей страны голодала, а народ там смуты устраивал,– усмехнулся я, глядя, как задергалась щека купчины.

–Я не знал об этом, Ваше Высочество,– единственное, что смог выдавить из себя Борис, медленно обливаясь потом, словно сидел не в комнате, а в натопленной докрасна бане.

–Как так? А кто же должен, как ни один из тех, кто такими делами занимается?– я искренне удивился словам купца.

–Так откуда я узнаю про такие безобразия, Ваше царское Высочество?– начал вставать со стула Борис.

–Сидеть!– прикрикнул я на него.– Ты мне голову не морочь, я про твои делишки много чего рассказать могу, да нет мне до них надобности. Ты мне нужен не для того чтобы тебя в «холодную» сажать.

–Все что угодно, ваша милость!– упав на колени, прямо из-за стола взмолился купец Лоханьков.– Что прикажете, все исполню.

По закону за свои дела купца ждала виселица и полная конфискация имущества. Так что все «заломы рук» в мольбе были не наигранными, перед кормильцем семьи стояла вполне реальная угроза оказаться в статусе крепостных, приписанных, к примеру, на уборку тюрьмы.

–Мне надо, чтобы ты к следующей зиме, скажем ближе к Новому году смог привезти в Рязань хотя бы десяток именитых купцов этих земель. Как и каким образом, ты это сделаешь, меня не волнует. Если же к началу декабря тебя и остальных купцов не будет, то пара интересных документов попадет в руке Монастырского приказа.

–Но как же мне их собрать то, Ваше Высочество? Да и к чему это,– попытался возразить купец.

–Для чего это надобно тебе знать не обязательно, а вот как собрать решай сам. Единственное что можешь сказать, это то, что в обиде никто не останется, да и напрямую ко мне обратиться смогут, все же я не абы кто, а наследник престола. Ясно?– нахмурился я, вставая со своего места.

–Да,– покорно склонил голову купец.

–Хорошо, коли так.

Вместе со своими людьми мы прибыли в стан лагеря ближе к полуночи. Не раздеваясь, я лег на кровать и уснул, удивляясь тому, как сильно вымотался за день.

****
20-е числа мая 1708 года от Р.Х.
Саратов.

Алексей Петрович.

Стены города приближались со скоростью неспешно идущего человека, нехотя показывая свою истинную красоту. Как будто молодая дева на выданье.

Мой конь стоял на небольшом взгорке, позволяя осматривать окрестности с помощью трубы. Мой взгляд гулял по равнине, наблюдая за тем, как более трех тысяч солдат движутся в сторону города. В Воронеже нам удалось взять с собой семьсот солдат из тысячи, да и то, только благодаря тому, что мы недавно разбили один из летучих отрядов булавинцев.

Впереди колонны ехали две сотни драгун, вместе с разведчиками Никиты, следом за ними шел батальон витязей, а за витязями шли пятый и седьмой пехотные полки, за которыми вяло, передвигали ногами сотни солдат Воронежа. Сама природа, словно в насмешку над людьми отдавала прекрасные деньки. И вместо того, чтобы людям радоваться и наслаждаться чудесной погодой они идут убивать.

–Да, погодка та еще,– сказал Кузьма, вытирая со лба капельки пота уже сырым платком.

–Отличная погодка,– улыбнулся Сашка, глядя с холма на открывшийся вид городских стен Саратова.– Еще бы кваску холодненького…

–Помечтай-помечтай, авось появится,– хмыкнул поручик.

–Мечтать не вредно, между прочим, дорогой друг. Вредно не мечтать,– улыбнулся Александр.

–Главное чтобы мечты оставляли для жизни место,– сказал я, глядя на идущих солдат.

–Это ты о чем, Алексей?– спросил Кузя.

–Да вот думаю, как можно быстрее передвигаться по своим землям, а то уж больно долго получается, словно по степи какой-то идем.

–Так дороги сделать нормальные, ровные, вот и будет быстрота и легкость, а то сейчас смех один, а не дороги, чуть капнет дождь и все – нет их, одна грязь, да жижа,– тут же предложил Кузьма.

–Стоит задуматься о размещении войск. У кого какие предложения имеются?– поинтересовался я у друзей.

–Думаю, стоит, как и под Воронежем, встать под стенами,– предложил Сашка.

–Как раз так делать не стоит,– категорично заявил Кузьма.

–Почему же?– спросили мы.

–Так, ведь из донесения ясно, что к городу скоро подойдет отряд мятежников. Хорошо если они днем подойдут, а что если ночью? Ведь напасть могут с любой стороны, а в городе же такой опасности нет,– аргументировал свою мысль поручик, с любовью гладя рукоять пистоля.

–Так и сделаем, думаю, пара дней у нас имеется, раз уж мы успели подойти к городу раньше срока,– согласился я с предложением.

–Господа, размещайте своих солдат вдоль стен внутри города,– приказал я двум полковникам, подъехавшим ко мне пару минут назад, для получения приказа о стоянке.

–Есть, господин бригадир!– отдали мне честь полковники и отбыли к своим воинам.

–Я пока отправлюсь к встречающим. Вон как раз вроде бы и они,– увидел я как через ближайшие к нам, северные ворота выехала процессия.– Никто со мной не желает, послушать речь, которую будут говорить уважаемые члены города?

–Сегодня твоя очередь,– пихнул локтем Кузьму Александр.

–Да, знаю я, знаю, но вдруг ты сам захочешь изъявить желание поехать с Алексеем?– с надеждой переспрашивает он.

–Нет, уж упаси Господь от таких речей, я в Воронеже думал, как бы поскорее убежать оттуда!– честно признался рязанский помещик.

–Вот вам хорошо, вы меняетесь, а мне вот меняться не с кем,– пожаловался я на свою «тяжелую» судьбу друзьям.

–Так доля у тебя такая,– улыбнулся Сашка.

–Эх, доля-доля. Ладно, Кузя поехали к процессии, только не забудь полсотни драгун взять, все же наследник России едет к ним,– тяжело вздыхаю, пуская коня на встречу едущей вдалеке процессии.

Не знаю, стоит ли говорить о том, что сама встреча была жутко похожей на предыдущую встречу в Воронеже? Думаю, не стоит. Скажу только одно, мы с Кузьмой смогли освободиться от внимания посадника и полковника здешних войск только к вечеру, да и то частично. Им удалось таки навязать нам в помощники пару своих человек, аргументируя это тем, что для города будет очень лестно иметь своих представителей под началом у цесаревича. Вот ведь, никогда не думал, что люди могут так витиевато и пространственно выражаться, добиваясь одного – лестного мнения о себе. Хотя честно скажу у меня лично все лизоблюды вызывают только отвращение. Каждый человек обязан уважать себя, и не унижаться перед другими. Но опять же хочу сказать, что данный критерий относится не ко всем, а только к малой части людей. Природа создала людей лидеров и людей подчиненных, так что изменять насильственно это положение дел не стоит.

В самом городе мне предоставили лучший дом в мое полное распоряжение, офицерам, же прибывшим со мной, под надзором Кузьмы выделили необходимые квартиры для постоя.

Порядок и дисциплина витязей понемногу начала «прививаться» и в остальных полках, пускай пока только в двух. Но ведь и витязям то немного лет, можно назвать их младенцами, по сравнению с теми же элитными полками Петра: Семеновским и Преображенским. Так что времени у них будет достаточно, чтобы полностью освоиться, да и все изменения, предусмотренные мной для армии, я постараюсь ввести как можно раньше. Если конечно не случиться какого-нибудь ЧП. Впрочем, пока загадывать на будущее не стоит.

Как бы то ни было, не смотря на все перипетии и трения между офицерами, мне удалось провести через день после нашего прибытия в Саратов смотр всех войск. Всего насчиталось четыре с половиной тысячи солдат и две тысячи ополчения. Надо заметить, что сила получалась изрядная… против бунтовщиков, точнее против той части, которая движется к Саратову. Жалко только то, что я не знаю, когда именно она прибудет под стены города. Увы, во время учебы мне не довелось в подробностях изучить все события начала 18 века.

Следующий день после смотра войск прошел в рутинных делах, несмотря на то, что большая часть этих дел оседала на столах Кузьмы и Александра, мне досталось не в пример меньшее число требующих решения проблем. Так что о возможности выбраться в город пришлось забыть. Экскурсии с осмотром достопримечательностей Саратова не было,… а жаль.

Дела о поставках провизии, фураже, пороха, выбор дорог и строительство временных укреплений за стенами города, караульные приказы. Рассредоточение войск на наиболее слабых участках крепостной стены, тренаж набранного ополчения, его обмундирование и многое другое, от чего под конец дня у меня началась столь страшная мигрень, что даже соблазнительное предложение попариться в баньке вместе с друзьями не возымели действия. Спать! Только спать!

К своему огромному удовольствию на утро я встал бодрым и свежим, как огурчик. Мигрень как рукой сняло.

Сейчас, когда заботы еще не захлестнули меня с головой и голова свежа как никогда, имя «Оля» всплыло, всколыхнуло меня изнутри, словно мальчишку кадета, его первый поцелуй в тени березы.

«Уж не влюбился ли ты Иван?– впервые за долгое время спросил я сам себя.– Влюбился, влюбился как школьник!»

Улыбка наползла на мое лицо, словно большой сытый удав, съевший совсем недавно пару дюжин кроликов. С этой самой улыбкой я потянулся к письму, лежащему рядом с кроватью на тумбочке, аккуратно распечатал.

«Ваше Высочество, я долго думала над теми словами, что вы мне сказали перед отъездом. И должна сказать вам, что по-прежнему считаю, вас не тем, кем вы кажитесь. Не знаю, почему я все это вам пишу, это ведь не главное, мне не важно кто вы, пускай хоть сам черт, но вы забрали у меня мое сердце. Умоляю вас, заберите его навсегда, оно ваше, но только позвольте быть рядом с вами, я больше не могу без вас. Навечно любящая вас Ольга».

Вспомнив наше прощание и свои слова, я задумался. Ведь не могла же Оля понять, что я не Алексей, или могла? Хотя, даже если и поняла, правда как не понятно, то это даже хорошо, ведь тогда у меня на душе не будет того груза, словно обманываю свою любимую девушку!

Взяв лист бумаги и, написав ответ любимой, оделся, стараясь как можно скорее закончить с утренним туалетом, дабы быстрее отправить послание в Рязань. Но словно услышав мои мысли, в мою комнату зашел Никифор, никогда не покидающий меня.

–Срочно отправить это письмо,– передал письмо слуге.

–Как пожелаете, Ваше Высочество.

До обеда, думая об Ольге, я провел пару встреч с чиновниками города, отвечающими за тыловое обеспечение армии из окрестных деревенек, заодно проверил, как устроили витязей. Казармы для гарнизона города временно отошли под патронаж прибывшей бригады. Большинство солдат и офицеров Саратова, имея семьи в городе, переселились в свои дома.

Наладив поставки фуража и передав второстепенные дела своим помощникам, я принялся планировать оборону города, думая о том, что времени остается все меньше и меньше. Сев за стол с картой укреплений города понял, что для полноценной картины, необходимы советы всех квалифицированных военных, которые имеются у меня в подчинении. Все же опыт петровских военных советов оказался одним из тех, которые не только стоит, но и нужно перенимать. Не зря же древние ученые мужи говорили о том, что истина рождается в споре.

Поковырявшись в схемах еще пару часов, окончательно пришел к выводу, что совет жизненно необходим и решил собрать его сразу же после ужина часов в семь вечера, планируя управиться с большинством вопросов к полуночи.

Увы, моим надеждам не суждено было сбыться. Совету пришлось заседать до трех ночи. В него вошли: я, Кузьма, Александр, полковник 5-го полка от инфантерии Олег Шестаков, полковник 7-го полка от инфантерии Руслан Тимохин, полковник гарнизона Саратова Сергей Долгов, командир ополчения майор Кирилл Данилин, посадник города Юрий Бобров и командир витязей майор Прохор Митюха, имевший старшего наставника Михея в консультантах. Надо сказать, последняя кандидатура вызвала много неудовольствия, как же молодой сопляк и все в этом духе, но мое замечание о возрасте и о способностях тут же усмирило говорунов, в частности саратовцев.

С утра следующего дня военный совет продолжился, к общему облегчению без вопроса о том давать ли сражение под стенами Саратова или же нет. Сейчас же на совете решались вопросы о взаимодействии войск и общей позиции полков. Честно скажу, никогда не думал, что такие, казалось бы, простые вопросы окажутся столь сложными. Ну, скажите мне, для чего думать о том, кто будет впереди, а кто сзади на сто метров, если в бой пойдут все равно все? Вот и я не понимаю. Поэтому думаю, больше мои военные советы не будут собираться в таком составе. Только проверенные, а главное грамотные и понимающие люди!!

В середине дня ко мне подошел капитан Нарушкин сказал, что прибыл гонец со срочным донесением.

–Господа, минуточку внимания!– я встал со своего кресла, поднимая правую руку.– Мне только что стало известно, что прибыл гонец с донесением. Поэтому попрошу у вас тишины. Причем полной. Зови.

Тут же, как только ушел лейтенант в дверь вошел запыленный, уставший молодой человек, с сумкой похожей на дипломат, только чисто кожаный, без металлических вставок. Встав передо мной, он раскрыл «дипломат» и достал оттуда сложенный лист бумаги, протянул мне.

Прежде чем взять письмо я поинтересовался у гонца, откуда он.

–Я из передового отряда третьего драгунского полка, сержант Константин Чересов.

–Хорошо, а что ваш полк забыл так далеко на юге России? Разве мой батюшка не на границе со шведами вас оставил?– изумился я.

–Так и есть, господин бригадир. Просто мне дозволено было родных навестить, тут неподалеку, в награду за спасения нашего командира, капитана Духанова,– отрапортовал гонец, в драгунской форме.

–Замечательно. Коли так. Давай посмотрим, какие вести ты нам привез.

В донесении говорилось о том, что отряды бунтовщиков под предводительством Некрасова и Павлова, верных сторонников Булавина скорым маршем движутся к Саратову.

–Сколько времени ты вез донесение?– спросил я у драгуна, прочтя неровные буквы.

–Один день.

–Что ж, спасибо за службу, сержант, можешь отдохнуть и быть свободным,– сказал я драгуну.

–Рад стараться, господин бригадир!– крикнул гонец и, развернувшись на каблуках, вышел из приемной комнаты, по воле случая ставшей залом совещания.

–Господа, хочу сказать вам одну новость. Отряды мятежников Некрасова и Павлова движутся к городу и самое большое достигнут его через два дня. Идите, готовьте свои полки, скоро им придется выказать доблесть в бою.

«Что ж, в принципе я так и предполагал, решение будет только моим. Проверка на вшивость, как говорится,– усмехнулся я про себя, следя за тем, как места совета пустеют.– Как все-таки здесь плохо утроено взаимодействие войск! Конечно и в нашей армии не акти, но ведь такой неразберихи то не было! Пускай какие-то инциденты были, не скрою, но чтоб так… нет, не было! Надо менять всю эту долбанную систему!

А что, вполне возможно, раз уж государь сам наделил властью, то и немного «поглубже» залезть можно. Наглядный пример вот он при мне – витязи. Конечно, боевого опыта мало, зато выучка много лучше чем у тех же приданных мне полков. И это если не брать в расчет батарею из 20-ти пушек, тоже сила немалая, при условии рационального использования конечно.

Итого, подсчитав все имеющиеся в наличие силы, имеем: батальон витязей, вместе с 20-тью трехфутовыми пушками, два регулярных полка от инфантерии, триста драгун и в довершение ополчение, с гарнизонным отрядом.

Что ж, можно считать боеспособными только около 3-х тысяч человек. Недурно».

Все офицеры вышли, оставив меня с помощниками наедине. До ночи времени было много, поэтому мы решили еще разок просмотреть схему городских стен, а так же прилегающих к ним улиц, на всякий случай. Мало ли что в жизни бывает. Но может к счастью, а может, и нет, нам так и не удалось найти что-то такое, чего мы до этого не могли увидеть. Все укрепления на карте были новыми и крепкими. Впрочем, сомневаться в этом нам не было смысла, ведь капитальный ремонт стен был только пять лет назад. Тогда пришлось перебирать чуть ли не треть всех внешних укреплений.

–Пожалуй, мы предусмотрели почти все, старший брат,– наконец сказал Прохор, когда мы в очередной раз обговаривали возможность контратаки наших солдат со стороны восточных ворот Саратова.

–Да, конечно, Прохор, почти все, но все же возможность какой-либо каверзы остается. К сожалению, мы не можем предугадать абсолютно все,– устало сказал я витязю.– Друзья, нам стоит отдохнуть, завтра тяжелый день, так что ступайте и велите истопить баньку, а то я так давно не был в ней, что кажется, вечность прошла!

–Наконец-то!– воскликнул Кузьма, радостно потирая руки.– Девок приведем…

–Это без меня!– протестующее поднимаю ладони.

–Почему же это? Ты что старик немощный? Али беда, какая с тобой случилась?– с улыбкой спросил Сашка.

–Не до этого мне и все! Не чего приставать ко мне, да и тебе Саша не мешало бы провести денек без общества женщин,– заметил я.

–Зачем? Мне с ними хорошо… они мне спинку трут, да так, что потом часок другой в истоме лежишь…– плотоядно улыбнулся двадцатилетний помещик.

–Ты как мальчишка, ей богу, который дорвался до сладкого!– со смехом сказал Кузя, пихая друга локтем.– Ты так же хочешь всего и много. А вот о последствиях, почему не думаешь?

–Каких таких последствиях?– насторожился Сашка.

–Да ты после каждой ночи встаешь такой, словно полдня за конем гонялся. И отходишь только к обеду.

–Так отхожу же!– надулся Александр.

–Вот в том то и дело, что бунтовщики напасть могут в любое время, а ты только к обеду и отходишь. Мы же не можем им сказать, мол, подождите, у нас тут Сашенька почивает, отдыхать изволит…

Кузьма не договорил, как мы с Прохором засмеялись, больно уж комично было лицо виновника разговора. Такое словно у младенца отобрали его любимую игрушку.

–Да я вообще без них могу! Как наш Алешка!– гордо выпятил грудь Саша.

–Эй! Меня только в вашу перепалку не втягивайте. Идите лучше распорядитесь на счет баньки!– с улыбкой напомнил я им.

Подначивая друг друга, друзья ушли из приемной, вот только их голос был слышен еще очень долго.

–Ну что Прохор, как тебе наши дела видятся?– наконец спросил я витязя.

–О чем ты хочешь услышать, старший брат?– спросил он.

–О том, что право ли дело за нами? Как витязи себя чувствуют? Есть ли вопросы, какие надо мне сказать? Говори все, что наболело, я выслушаю. Ты же сам знаешь, не раз уже говаривали мы с тобой, брат,– заглядывая в глаза, спросил майора.

–А надо ли, старший брат тебе обо всем говорить? Ведь многое может и неприятным оказаться?– вопросительно посмотрел на меня витязь.

–Надо, Прохор, ты даже не знаешь как это мне надо!

–Что ж, коли так, то скажу тебе все, только ты не серчай, ежели обижу тебя словом нечаянно.

–Говори, все как есть, и не бойся меня озлобить, поверь, это знание нужное, как всем витязям, так и мне,– успокоил я его.

Еще в первый наш с ним разговор я сразу же ему сказал, что никого наказывать за мысли не буду, но при этом должен знать обо всем в корпусе. По началу молодой отрок сопротивлялся, но после второй беседы сам говорил, что не так, и почему, по его мнению, это не так. Благодаря таким беседам, пускай и не частым, все витязи, проходя учебу, были довольны своим выбором, притом, что нагрузки на них никто не снижал. Просто во время разговоров с их начальником, который стал им почти официально только три месяца назад, все жалобы и недовольства всплывали наружу. И если претензии были обоснованы, то я приказывал исправлять не желательное введение или правило.