Текст книги "Сила дара (СИ)"

Автор книги: Иван Дмитриев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

Глава 7

На выходе из зала меня перехватил швейцарский гвардеец и вручил короткую записку на гербовой бумаге.

Завтра в это же время, ы обязаны присутствовать. И посетите Колизей.

Вам понравится.

Кардинал.

Обязан присутствовать.

Оно мне вообще нужно? Это присутствие?

Смяв бумажку и выкинув её в ближайшую мусорную урну, я отправился гулять по Риму. Ну и заодно Колизей посмотрим. Что может быть там такого чрезвычайно интересного, кроме как культурно-исторической ценности.

Пройдя по площади Ватикана и добравшись до реки, я с интересом. Принялся разглядывать строение на берегу.

В идеальном каменном квадрате, с башнями по углам расположился высоченный, круглый замок. Окна которого располагались лишь под самой крышей, шли по всему кругу, если я правильно всё успел увидеть, проходя мимо. Оставляя стены абсолютно плоскими и без привычных, для замков бойниц.

Но это великолепное с исторической точки, строение меня интересовал мало.

За прогулкой по замку и наслаждением окружающей обстановки нужно ехать в другие места.

Да хотя бы в Германию, в замок, на вершине скалы, Нойшванштайн.

Которой настолько красив, что Дисней взял его в основу для спящей красавицы.

Но в Римском замке меня заинтересовали люди, стоящие у открытых ворот замка.

Это были швейцарские гвардейцы, в полевой форме и с боевым оружием в руках.

А из центральных ворот выезжал небольшой кортеж белоснежных автомобилей с государственными гербами Ватикана.

За воротами, на небольшой стоянке, виднелись стоящие в ряд несколько белоснежных машин, от двухместных спорткаров до обычных гражданских джипов, с одно лишь разницей от гражданских автомобилей.

У всех без исключения, в задней части была установлена высоченная стеклянная надстройка.

Ну и, конечно же, она была бронированной. Иначе как папу возить?

Обернувшись, я посмотрел на собор Петра.

Меньше километра, плюс-минус. И прямой дороги тут нет. Всё нужно объехать.

Тьфу ты блин. Это привычка оценивать безопасность маршрута, доведёт меня до чего-нибудь плохого.

Проводив взглядом, приехавший кортеж, я направился дальше.

И всё же, тут скучно. Эти преимущественно маленькие дома в красно-бежевых оттенках. Сравнительно узкие и мощённые камнем улицы с обилием зелени и бесконечным числом ресторанов и пицерий, надоели мне ещё в Сорренто.

Обилие древнейших памятников и довольно красивые дворцы я видел и в Питере.

Нужно ехать в Венецию

Пришёл я к выводу, когда скептически осматривал несколько лежащих на земле каменных обломков от стоящей рядом колонны, которая гордо называлась Римским форумом.

И чем отличается Парфенон, в Афинах, построенный из таких же колонн и таком же стиле и это место, которое судя по табличкам с информацией была когда-то рынком, я решительно не понимал.

Посмотрев чуть в сторону и глубоко вздохнув, я покачал головой.

Мраморный круг, вровень с землёй и небольшой и прямоугольный каменный блок с одной стороны.

Святилище Венеры.

Было написано на туристической табличке.

На ум сразу вспомнился разговор пары известнейших людей в моём мире.

Один из них, смотря на развалины Римского Колизея, спрашивал, почему нельзя убрать этот мусор и булыжники.

На что получил исчерпывающий ответ-это руины.

Сплюнув на газон, я направился дальше. До Колизея оставалась пара кварталов.

А вот интересно, пыль в этом городе тоже историческая ценность?

Кардинал был прав, когда посоветовал это место.

Выйдя на площадь, где располагалась гладиаторская историческая арена, я с большим подозрением осмотрел целое сооружение.

На земле не лежали обломки, а стены были полностью целые и в арках виднелись люди.

Ко входам на арену выстроились невероятно огромные очереди, которые змейкой заполонили ближайшие улицы.

У, многих в толпе в руках были флаги и баннеры, кто-то пел песни и танцевал.

И всё происходящее невольно напоминало футбольных фанатов перед стадионом, чем туристов возле исторического здания.

Пришлось хватать первого попавшегося прохожего и тыкая рукой в арену, поинтересоваться, а точно ли это Колизей.

Заслужив подозрительный взгляд и проклятия в свой адрес, я получил исчерпывающий ответ. Что это Колизей. Единственный и неповторимый в Вечном городе.

Отстояв сорок минут в очереди, я получил бесплатно прямоугольный красный камень, размером с игральную карту. На нём были вырезаны несколько цифр. Мой ряд и место на арене.

Место мне досталось хоть и не самое лучшее, но с него я мог видеть две трети арены и ложу с главными гостями.

Кроме выделяющегося папы, в своих белых одеяниях, виднелось несколько красных мантий кардиналов. Остальные были в костюмах или повседневных одеждах.

Пока я рассматривал ложу, шум арены заглушил шум бегущей воды.

А на огромную арену, где когда-то бились гладиаторы, полилась вода из стен.

Зрители, увидев происходящее, радостно загалдели.

Заполнить арену, не потребовалось много времени, зрительские места не дополнились и наполовину, когда вода прекратила литься и на водную гладь, вплыла пара двухметровых лодок, с людьми на вёслах.

Сделав несколько кругов по водной стене, они, разойдясь по разным сторонам, поплыли друг другу навстречу.

Чтобы через пару минут с оглушительным треском под визг толпы протаранить друг друга.

Люди из развалившейся лодки, с весёлыми криками упав в воду, поплыли к центральной трибуне, где спустили лестницу.

Победители же сделали круг почёта и ушли в поднявшиеся решётчатые ворота, из которых они вышли в начале.

Стоило обычной им скрыться внутри Колизея, на белый свет вышли уже три лодки побольше. Они уже больше напоминали древнеримские, с заострёнными носами и обитые железом. етров по шесть длиной.

В таких однотипных водных развлечениях прошло несколько часов и на улицах Рима, стемнело.

Над головами зрителей вспыхнули сотни огненных столбов и вверх устремились десятки залпов салюта.

И пока все зрители наслаждались шоу в небе, на арене уходила вода.

Салют шёл двадцать минут, за это время арена была полностью очищена от деревянных обломков и высушена несколькими мужчинами в чёрных мантиях.

Они, встав у краев арены, создали огненную стену, которая пошла по арене, сжигая обломки и высушивая песок под ногами.

– Добро пожаловать! Мы рады приветствовать вас на арене Флавиев!

По арене разлетелся голос.

А многочисленные зрители радостно зашумели.

– Римляне! Имперцы! Поздравим нашего императора с днём рождения!

По рядам зрителей понеслось радостные крики.

– Ура! Ура! Ура!

– Вива! Вива!

Прождав пару минут, голос заговорил вновь.

– Гладиаторы! Мы ждём вас!

На арену вышло десять человек.

Кто-то был в чёрных мантиях с огромным капюшоном, скрывающим лицо.

Кто-то был одет на манер римских гладиаторов, в кожаных панцирях на груди и обмотанный кожаными полосками на руках и ногах. Была одна девушка, в зелёном платье.

Но ни у кого из них не было даже мало-мальского ножа.

– Да здравствует император! – дружно крикнули он, выстроившись перед ложей с папой и императором.

– Флавий! – вновь заговорил голос. – Мы, триумвират, хотим сделать тебе подарок.

Из-под центральных трибун, вывели около тридцати человек, закованных в цепи.

– Эти люди, предавшие нашу империю. Они предали твою веру в людей Рима. Прими от нас этот подарок и порадуй наших верных слуг.

Колизей погрузился в тишину. У меня было чувство, что слышал, как волосы моей соседки шелестят друг об друга.

Человек, сидевший рядом с папой римским, поднялся на ноги и разведя руки в стороны, оглядел каждого стоящего внизу человека.

– Поднимайся, сын Рима! Ты нужен империи! Каждый из нас, восславит нашу страну! Каждый из вас, добьётся величия! Убейте предателей!

Раздался его голос, заполняя Колизей.

Зрители одобрительно загудели, и закричали и затоптали тысячи ног.

Десяток людей, стоящих на арене, развернувшись к толпе закованных в цепи, подняли руки.

Через пару мгновений к этим несчастным неслись огненные стрелы и ледяные мечи. Электрические трезубцы и сети.

Через пару минут, на арене остались лишь люди императора. От беззащитных тел в цепях остались лишь пара капель крови, да примятый песок.

А по стене понеслась кричалка, которую с каждой секундой подхватывали новые и новые зрители.

Сражайся за отца.

Сражайся за легион.

Сражайся за Рим.

Пока люди скандировали это, я просто хлопал в ладони, пытаясь особо не выделяться в этом безумие.

Я не понимал как это вообще возможно в наше время. Но и отбрасывать вариант, что эти убитые заслужили свою смерть, я тоже не собирался.

Высшая мера наказания всё же иногда полезная вещь.

– Жители Рима! – раздался снова голос императора, заглушая шум на арене. – Арена объявляется открытой!

Пока он говорил, на стену, начали выносить столы и стулья. Следом служаки несли стопки бумаг.

Всё это выставлялось в длинную линию, напротив которой выстраивались сотни людей в длинные шеренги.

За столы уселись какие-то особо важные мужчины и по одном начали вызывать стоящих перед ними людей.

Выходящие, переговорив с сидящими парой фраз, начали показывать техники.

Спустя час просмотра, я с полной уверенностью знал, что на арене, происходит сдача экзаменов на новый ранг владения силой.

Глава 8

Но всему наступает конец и испытания были окончены.

Пока убирали столы, по Колизею прокатился голос.

– Вы готовы?

Зрители ликующе загалдели.

– Я не слышу!

Арена погрузилась в темноту, освещения лишь только факелами, расставленными по кругу.

К этому гамму добавился свист и топот ног.

– Три! – прокричал голос.

– Два! – подхватили многочисленные зрители

– Бой! – прокричали они вместе в унисон.

– Во славу императора! – прогремел хор голосов откуда-то снизу.

Бабах!

Прогремели громовые взрывы.

Арена, озарилась тысячами вспышками. В воздух взметнулись огненные и водные техники, на них падали золотые молнии вперебой с электрическими шарами.

В воздухе запахло озоном, вперемежку со специфическими ароматами горящего дерева.

На освещённой арене Колизея, оказалось около ста человек.

Каждый из них безостановочно бросался всем подряд во все стороны.

Внизу носились мечи и серпы. Трезубцы и водные драконы.

Кто-то подал на песок, залитый кровью. Кто-то победно вскидывал руки и сразу же падал замертво на песок.

Через сорок минут на ногах остался только лишь один мужчина. Оперевшись о какую-то палку, он с вызовом смотрел на ложу, где сидела, как я понял, правящая элита Италии.

Поднявшись на ноги император вместе с папой подойдя к краю ложи, посмотрели вниз.

Больше всего, я жалел, что не мог разглядеть эмоции на их лицах, для меня это были не более чем костюмы, которые мог отличить лишь по высоте и объёму.

Молчание продлилось долгие, очень долгие тридцать секунд.

– Дом Медичи, признаётся победителем. Ваш родовой герб и статус аристократической семьи будут возращены уже к вечеру. С возвращением герцог, – произнёс император холодно.

– Святой престол прощает ваши грехи! – заговорил глава Ватикана. Его тон был намного добрее. – Жду вас с семьёй завтра.

– Дом Медичи, выражает вам благодарность, – крикнул окровавленный мужчина, стоявший на преимущественно красном песке арены, делая благодарный поклон.

Император, бросив на песок, какую-то вещь, резко развернулся, покидая ложу. Папа Римский, оглядел зрителей и, помахав рукой, отправился вслед за императором.

Сразу же зрители, поднявшись на ноги, начали расходиться.

Я же не сходя с места, наблюдал за человеком на арене.

Он, упав на колени, закрыл лицо руками и затрясся. К нему, уже бежали несколько женщин, с парой мужчин.

Добежав на современного гладиатора, они заключили его в объятия.

Через пару минут на арену вышли рабочие Колизея, везя за собой огромную тележку и попутно закидывая туда тела погибших.

Ну что ж. Больше мне тут смысла сидеть нет.

Второй день пребывания в Риме, не отметился ничем стоящим. На улице с самого утра зарядил интенсивный ливень, превращая древний город в аналог Венеции.

Наблюдая за потоками воды, бегущими по улице, я пытался сообразить, как привлечь больше клиентов в свою винокурню.

Регулярно ездить по странам и договариваться с каждым аристократом, мне совсем не хотелось.

Да и людей, у меня нет, чтобы отправлять их в каждый крупный город.

Да в теории, можно собирать приёмы, где будет присутствовать вино моего производства. Это будет лучшая реклама.

Но сейчас, организовать приём в месте моего проживания, не самое правильное занятие.

Так, рисуя кружки с идеями, я пытаюсь соединить их в логическую цепочку, провёл время до приёма.

Начало этого мероприятия ничем не отличалась от первого дня.

Я лишь прошёл через правильные двери, заслужив ухмылку у девушек, проверяющих приглашения.

Мы также просидели час на скамейках, ожидая всех приглашённых и речи папы.

Которая ограничила лишь парой слов.

И спустившись со своей площадки, он сразу же оказался окружён несколькими людьми.

Кардиналы, окружавшие его, разошлись по всему залу.

Проводив одного-единственного знакомого мне человека, которого взяли под руки несколько женщин, я вздохнул.

Ну что ж. В большой семье клювом, как говорится.

Пройдя по залу, я ещё больше испортив своё настроение, направился к столу с закусками.

Если поговорить не удаётся, то можно хотя бы даром поесть.

Этим я и занялся. Набрав себе в тарелку нарезок и фруктов, я, отойдя к стенке, принялся радоваться мелочам и рассматривать публику.

В отличие от России, тут не было совсем стариков. Большинство присутствующих было с едва заметной сединой на висках. И старше меня лет на десять максимум.

С женской частью было сложнее, их возраст, без воды и салфеток, не угадаешь, да и не собирался. Бесполезно и бессмысленно.

– Ну и как вам тут? – раздался голос кардинала Энцо, позади меня заставляя вздрогнуть.

– А вы точно служитель церкви, а не какой-нибудь шпион? Уж очень вы часто появляетесь как снег на голову, – пожурил я в ответ, обернувшись к нему.

– Быть рядом с моей паствой мне положено по сану, – пожал он плечами. – Так что вы думаете о своей поездке в Ватикан?

– Скучно, одиноко и я не понимаю, зачем я вообще тут, – произнёс в ответ, посмотрев в его глаза. – Что бы наладить связи и знакомства? Так, тут все говорят на итальянском и я просто не понимаю о чём речь.

– Да бросьте, тут многие говорят на русском и английском, – фыркнул он.

– Когда им это нужно, – кивнул ему. – Со мной все начинают говорить на итальянском. Я уже убедился. А вот то, что ваш император, да и в Колизее вообще говорили на русском, я приятно удивлён…. Так стоп. Это же бред. Как тогда обычные итальянцы понимали о чём речь? – вытянулось моё лицо и я растерянно посмотрел на собеседника.

Кардинал, слушавший меня с каменным лицом, расхохотался.

– А мне говорили, что вам довелось познакомиться с Аристархом Бженчишчикевичем.

Вспомнив этого человека, я сморщил лицо.

– Да было дело. Я ему ноги отрезал.

От моих слов кардинал посерел в лице.

– Что вы сделали? – прошипел он.

– Ноги отрезал, жаль в Неву не выкинул…но думаю это дело поправимое. В следующий раз, так и поступлю.

– Стоп – стоп– стоп! – замахал кардинал руками.

Оглядевшись по сторонам, он подхватил меня за руку и развернув спиной к гостям, взглянул в мои глаза.

– Что вы сделали ему?

– Ну ноги откромсал. Туловище отдельно, ноги отдельно.

Выглянув из-за моего плеча и осмотрев зал. Энцо– де– Бенедетти глубоко вздохнул.

– Вы просто абсолютно уникальный человек, князь…

Глава 9

– Так, причём здесь поляк? Вы же не просто так о нём заговорили.

– Вы же с ними пересекались, – нахмурился он. —

– И? Этот урод, залезал в мою голову. Причём тут переводчик? – с недоумением проронил я.

Удостоив меня каким-то ненормальным и нечитаемым взглядом, кардинал задумался.

– Пойдёмте князь, надобно пройтись. – устремился он по залу. – Ваш батюшка…впрочем, неважно. Сталкивались мы с родителями и похуже. Господин Бженчишчикевичем, является главой одноимённого рода, как бы это ни было парадоксально. Их род, один из трёх в мире, которые обладают уникальной техникой…хотя нет, – прервался он. – Начнём по-другому.

Отрицательно помахав ладонью, пытавшемуся подойти к нам незнакомцу, он пару мгновений помолчав, направил нас в сторону папского трона.

– В мире существует, несколько основных стихий. Вода, огонь, земля и воздух. Это четвёрка– базовых столба, на каковых держится вся наша способность к обладанию даром. – посмотрев вопросительно на подошедшего официанта, кардинал прервался.

– Герцог Медичи прибыл ваше преосвященство.

– Благодарю, пусть его проводят сюда, – . Кивнул кардинал. – Так вот, владение данными стихиями, есть почётная награда для каждого жителя этой планеты. Это шанс достигнуть чего-то ценного в своей жизни. Титул, земли, службу у кланов или родов. Для многих простолюдинов это несбыточные надежды.

– А для аристо, владение этими стихиями? – поинтересовался я.

– Не понимаю вас, – растерялся кардинал.

– Ну если они уже голубой крови и обладают например водой. В чём их заинтересованность? – растолковал я свой вопрос.

– Благородным неинтересны эти четыре стихии. Они исключительно фундамент. – фыркнул кардинал. – В этом месте мы, перепрыгиваем к более узким стихиям. Молнии и лёд, – бросил он на меня взгляд. – Тьма и свет.

– Лёд это я так понимаю, вода и воздух? – задумчиво произнёс я.

– Да. Молния – это земля и вода. Свет это огонь и воздух.

– А тьма? Земля и огонь? – заинтересовался я.

– Это кровь, юный князь, – жёстко отрезал кардинал.

– А, да? – глупо ответил я, открыв рот.

Проигнорировав мою глупость, кардинал продолжил.

– И есть ещё отдельная категория. Люди жизни. Они занимаются лишь лечением, концентрируя свою силу на организм больного. И несколько веков назад, под нашего общего знакомого, обнаружила, что может не только спасать жизни. А влиять на сознание людей. На первых порах, они могли едва лишь вводить человека в транс…

– Кардинал! Прошу, уделите мне время! Это важно! Мой сын… – перед нами на колени рухнула женщина и принялась заключать в объятия ноги моего собеседника.

– Это постановление папы и только его! – с брезгливостью выговорил мужчина, сделав шаг назад. – Мы не можем влиять на него и просить за каждого сына империи.

– Но прошу…он же у меня единственный… – плакала женщина.

– Просите его, – произнёс он тоном, не терпящим споры.

Перешагнув лежащую уже на полу незнакомку, он махнул мне рукой, чтобы я не отставал.

– С каждым годом их возможности стали. Улучшаться и развиваться. Что привело к расколу из рода на несколько семей, которые сейчас выросли в самостоятельные рода, – произнёс кардинал, замолчав.

– Вот как…И не страшно? Что они завоюют весь мир?

Кардинал не ответил. Мы дошли до кресла папы, когда он, остановившись, повернулся ко мне.

– Влияние на семьи рода Бженчишчикевичей изучают с раннего детства. Дабы не допустить ошибок. И скажите мне юный Барклай-де-Толли. Кто вы на самом деле?

С этими словами, за моей спиной появились пять кардиналов, а в кресле перед нами оказался папа римский с подозрением, смотря на меня.

Содрогнувшись от их появления, я машинально сделал шаг назад, упираясь в стоящих кардиналов. Сглотнув я посмотрел на Энцо.

– Мы ждём, – прошептали за моей спиной.

– Я князь Российской империи. Сергей Алексеевич Барклай-де-Толли, – задрав подбородок, не отводя взгляд от главы Ватикана.

– Не врёт. Не договаривает, но не критично, – произнёс один из кардиналов позади меня.

– Позади тебя, один из итальянской ветви Бженчишчикевичей. И если ты вздумаешь врать…

– Мне нет смысла врать… – заикнулся я, пытаясь успокоиться.

– Врёт.

Дёрнувшись, я пытался сообразить, что мне с этим делать.

– Но он точно наследник своего рода? – подал голос папа.

– Конечно, его татуировки дают однозначный ответ, – повернулся к нему Энцо.

– Тогда и не будем терзать нашего гостя. Тем более наши главные уверены, что бок о бок с ними идём настоящие мы, – поднялся глава Ватикана на ноги. – Но запомните Сергей. Ложь не принесёт счастья.

Проводив нервозным взглядом, ушедших кардиналов, я удручающе вздохнул.

В горло пересохло и першило.

Мне безотлагательно необходимо выпить.

Глава 10

Возле стола стоял мужчина в сером роскошном костюме и задумчиво осматривал различные блюда, выставленные на нём.

– Разрешите… – потянулся я к бокалу с выдержанным вином.

– Да конечно, – кивнул он, отойдя на шаг в сторону, давая мне возможность спокойно подхватить опьяняющий напиток.

– Удивительно, вы первый человек заговоривший со мной на английском, – хмыкнул я, делая глоток.

Бросив на меня оценивающий взгляд своих синих глаз, мужчина сделал тяжёлый вздох.

– Вы новенький и не местный? – задал он вопрос скорее себе, чем мне и не дожидаясь ответа, продолжил. – Неудивительно, что эти так называемые люди высшего света позволяют к вам такое отношение. Они принимают лишь силу.

Растерявшись от такого напора и сделав глоток, я осмотрел обсуждаемых гостей.

– Как вы хорошо разбираетесь в них.

– Двадцать лет назад я с удовольствием стоял в их рядах и смеялся над зарубежными гостями. Это была да и остаётся традицией. Проверка гостей на их силу и стойкость. Нельзя наследникам великой империи быть наравне с другими. Мы должны быть выше всех. Так, нас нас воспитывали отцы и деды. А потом я вырос сам… – замолчал он.

– И изменились? – поинтересовался я.

– И пришло осознание, что мы перестали иметь влияние в мире. К нам ездили лишь отчаявшиеся роды или те, кто имел такую власть, что нам, итальянским родам, и шутить над ними было страшно. Но за года моего отсутствия, они вновь забыли мои наказы.

Увидев моё сомнение, мужчина грустно усмехнулся.

– Я герцог, Аверадо Медичи. Когда-то второй человек в Италии и первый претендует на престол.

– Сергей Барклай-де-Толли, великий князь Российской империи, – произнёс я, склонив голову.

Впервые на лице герцога появилась улыбка.

– Барклай? Я знал вашего отца…великий человек. Как его здоровье? Всё также живёт отшельником?

– Его убили… – сухо произнёс я, осушив бокал.

– Жаль… – помрачнел Медичи. – Вы отомстили убийце?

Закрыв глаза от воспоминаний нападения на дом, я тяжело выдохнув, покачал головой.

– Не всем. Некоторые сидят слишком высоко.

– Даже так… – понимающе хмыкнул герцог. – Я понял о чём вы.

– Разве? – приподнял я брови в удивление.

– Выше вас в империи сколько роллов? Два? Нетрудно понять о ком речь.

– Вы правы, – кивнул головой. – Вы правы…

– Не торопитесь с местью князь. Она должна подаваться холодной, – произнёс герцог.

Наш разговор был перерван подошедшим моим старым знакомым.

– Я бы порекомендовал тебе Аверадо, быть осторожней со словом месть, – произнёс кардинал.

– Старый друг не выручит меня? – с усмешкой произнёс герцог, повернувшись к кардиналу.

Энцо, поджав губы, прищурил глаза.

– Твой старый друг…стоит по другую сторону баррикад Аверадо. Ты сделал свой выбор.

– Вы ведёте страну к пропасти Энцо, – процедил герцог.

– Ватикан не является сторонником конфликта, – развёл руки кардинал.

– Чушь… – отмахнулся Медичи. – Ватикан всегда стоит за плечом короля и шепчет ему в ухо. Это было тут, это было в Англии…

– Довольно, – прервал его кардинал. – Мы закрыли эту тему. И как друг, я тебе советую не лезть больше в это. Ты заслужил помилование победой…но это не убережёт тебя от клинка Ассасинов, если ты перейдёшь черту.

– Святой престол начал сотрудничать с детьми Хасана? – опешил герцог.

– Его люди более расторопны в неожиданных убийствах в отличие от крестоносцев, – пожал плечами кардинал. – Тебе ли это не знать?

Эти слова заставили герцога опустить голову.

– Ты прав, друг мой. Ты прав.

– Тогда выслушай мой второй совет. Отправляйся с князем в Сорренто, начни спокойную жизнь там. Не мозоль глаза в Риме, рискуя жизнью близких.

Посмотрев на растерянного меня, Медичи усмехнулся.

– Я понял тебя друг.

– Вот и хорошо, тогда не буду вас задерживать. Поезд уходить через пару часов, – поклонившись, он широким шагом направился вглубь зала.

Проводив его молчаливыми взглядами, я повернулся к задумчивому герцогу.

– Ну что ж…вот и познакомились.

– Это было предсказуемо, что меня попросят покинуть город. Жаль, что тебя втянули в эти разборки. Но скажи мне, а почему ты живёшь в Сорренто?

– Это долгая история, которой не место в этом месте, – отмахнулся от вопроса. – Может, тогда и поедем на вокзал?

– Ну пойдём, нам нужно забрать мою семью и можем отправляться.

Прощаться нам было не с кем и мы молча направились на выход.

Выйдя из зала, я хлопнул себя по лбу.

– Что с вами князь? – поинтересовался мой новый знакомый.

– Я не уезжал, чтобы посмотреть на каштановый бал и получается всё зря, – грустно произнёс в ответ.

– Вам мало шлюх? – удивлённо произнёс герцог.

Резко остановившись, я все глаза посмотрел на Медичи.

– Не понял?

– А…Я же забыл, – покачал он головой с улыбкой. – Поверьте на слово князь… Хотя ладно. Тут осталось недолго. Возвращайтесь в зал, я сейчас напишу записку своим и отправлю им. А мы уже отсюда уедем на вокзал.

Каштановый бал проходил в соседнем зале.

Один из кардиналов поднявшись на возвышение, где находилось кресла папы, родня в руки, объявил, что желающие принять участие, могут пройти в помещение.

– Идите князь, посмотрите. Я вас тут подожду, – хмыкнул герцог, когда я вопросительно посмотрел на него.

– Договорились, – улыбнувшись, я пошёл за большинством гостей.

Остальная часть направилась на выход. И среди уходящих, к моему удивлению, преобладали женщины и единицы мужчин.

Пройдя в агатовую комнату, я успел лишь заметить, что на полу были расставлены канделябры, а вокруг них лежали плоды каштанов, а высокопоставленные гости делятся на пары вокруг них.

Сделав пару шагов, я, запнувшись, посмотрел вниз.

Шнурки на одном из кожаных ботинок развязались и пришлось присесть, чтобы их завязать.

Поднявшись на ноги и посмотрев на происходящее, я замер от шока. К горлу подкатил ком. И сдерживая рвотные позывы, я стремительно бросился прочь из зала.

Выбежав в бальный зал, я, оперевшись на стену, извергнул содержимое желудка на какую-то картину.

– Держите князь, прополоскайте рот, – раздался голос Герцена, а в мою руку сунули какой-то бокал

Сделав глоток, я, прополоскав рот, оглянулся в поисках, куда все это выплеснуть, но наткнувшись на внешний вид настенной фрески, я сделал самый простой выбор.

– Пятнадцатый век, неоконченная работа да Винчи… – произнёс тихо Аверадо Медичи. Спокойно пассивно наблюдая, как медленно текущее вино, смывает остатки моего ужина, подхватывают с собой масляную краску на картине.

– Нашли место… – сплюнул я на мозаичный пол и попытался вытереть картину.

Размазывая потёкшую краску по холсту.

– Вы изверг князь, – закатил герцог глаза.

– Изверг, кто придумал этот каштановый бал… Уаа…

На пол упали последние остатки пищи из моего желудка.

– Там же мать их… Мужики… Уаа… – склонился я в очередном приступе.

– Возлюби ближнего своего…Как писал один умный человек, – хмыкнул Аверадо. – Они и возлюбили. Пойдёмте уже князь, в вас уже не осталось ничего, чем можно окончательно испортить это священное место.