Текст книги "Прямой доступ (СИ)"

Автор книги: Иван Донцов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц)

Иван Иванович Донцов
Прямой доступ

Пролог

Мария смотрела на голо-проекцию, где крутилось трёхмерное изображение человека. Глазной имплант отображал данные – имя, возраст, образование. Она всё пролистала и сразу перешла к разделу «здоровье».

Удалена одна почка и часть печени – проданы, ещё когда ему было пять. Треть лёгкого вырезана в семь лет, поражение соединительной ткани – генетическая мутация.

Совершенно обычное, невыразительное лицо, сорок два года, серые тусклые глаза.

Внешне девушка никак не выдала своего отношения к увиденному. Это был не первый и не последний. Просто ещё один ублюдок, которому даровали здоровье, сильное тело, может быть, даже немного мозгов. Но его выродки родители решили извлечь немного выгоды из здоровья отпрыска.

Она не жалела этого человека со странным именем. Он такой же урод, достойный своих предков. Изучила карточку его дочери, ожидая увидеть там что-то похожее – но нет, её он ещё не разобрал на органы. Пока не разобрал. Придёт время, и девочка лишится чего-нибудь очень важного. Нищие ублюдки всегда так делают – не ценят то, что дано им и их детям.

Мария подняла глаза и увидела своё отражение в выключенном глянцевом экране. Она давно приказала убрать или закрыть все зеркала, что могли ей встретиться в небоскрёбе. Про экраны забыла, теперь вот приходится расплачиваться.

Девушка не отвела взгляд, смотрела на своё тщедушное, исхудавшее тело. Лысая голова, на которой не осталось ни одного белого волоса. Дорогая автоматическая коляска, обвитая кучей трубочек. На спинке закреплено медицинское оборудование, что сейчас мигало зелёным и жёлтым.

– Зачем ты мне это показываешь? – спросила у заместителя главы службы безопасности, не выдержала, прокричала, срывая голос: – Зачем ты показываешь мне этих уродов?!

– Вы хотели ознакомиться со списком подозреваемых… – начал было мужчина.

– Я хотела ознакомиться со списком тех… – она замолчала, кашлянула, облизнула губы, потянула воду из трубочки, продолжила, – я хотела увидеть тех, кто мог справиться с наёмниками, замести следы, и уйти незамеченным.

– Это подозреваемые…

– Они скоро даже в туалет сами сходить не смогут! – проорала, бросая блюдце с сухофруктами в одного из присутствующих, показала на голограмму человека. – Как этот урод мог убить шестерых головорезов?!

– Это один из тех, кто посещал здание и не является жильцом – мы должны проверить каждого, и проверим, – держался за своё заместитель. – Это мог быть спящий агент, подготовленный…

– Кем? – устало вздохнула Мария. – Кем он мог быть подготовлен, да раскрой ты свои глаза, или тебе подарить хорошие импланты!?

Она вызвала информацию о последнем подозреваемом. Работал оператором станков. Три месяца как уволен по сокращению. В здание приходил с доставкой, где подрабатывал какое-то время. Данные подтверждены двойным агентом из «Лентеха». Эта информация не может быть подложкой паука или осьминога. Она всё выделила, увеличила и показала собравшимся.

– У нас хватит людей, чтобы проверить каждого, – стоял на своём мужчина. – Мы найдём его.

Семнадцать лет, кандидат наук, одна из топов Европейского Союза, прозвище «Стальная». И всё испортило дерьмо, что поражает одного из миллиона – «повезло» конечно же ей.

Не этому ублюдку без почки, или другому, без глаза, а ей.

Не этому мусору, который ничего из себя не представляет, а ей, одной из тех, кто на своём горбу тянет этот мир в рай.

– Один из наёмников выжил, он видел нападавшего, – спокойно продолжал мужчина. – Есть девчонка консьерж, она тоже сможет опознать вора.

Снова глянула на сожжённую дотла квартиру, где сработала система глубокой очистки. Ничего не осталось, огонь поглотил всё, что мог. Камеры словно не заметили того, кто вошёл и вышел из здания среди ночи. Внутренние записи оказались стёрты. Работал профессионал, и чем больше проходило времени – тем дальше он мог оказаться от агломерации.

– Так почему ещё не опознали?! – зарычала Мария.

Она стала задыхаться, сработал один из аппаратов сзади, сразу стало легче дышать. Девушка опустила голову, сделала несколько глубоких вдохов, снова посмотрела на мужчину в костюме.

– Нейрошок, нужно время, – ответил безопасник.

– Сколько? – она нахмурилась.

– Пять-шесть дней, специалисты работают.

– Нет, через шесть он уже будет в Пекинской агломерации. Начинайте подготовку глубокого сканирования, – быстро заключила девушка, прикидывая что-то в голове. – Разберите её, сделайте полный слепок памяти, загрузите в синтетику как есть, попробуйте достать любую малость.

Возможно, сканирование покажет хоть что-то. Жаль только, что попытаться снять копию всей памяти при нейрошоке можно всего один раз. Она умрёт, не выдержит процедуры. А если всё-таки окажется крепкой – им повезёт, можно будет попробовать ещё раз.

– Господа, вы, кажется, не до конца понимаете, что случилось, – Мария заговорила шёпотом, но люди вокруг слышали совсем молодую главу концерна: – Если я умру – никто из вас не переживёт меня даже на час.

Она обвела взглядом всех находившихся в зале, где царил полумрак. У неё уже месяц как развилась сильная светобоязнь. Теперь уровни небоскрёба, где она обитала, всегда держали в полумраке.

– Найдите его, если нужно – начните войну, но достаньте технологию прямого доступа, – девушка помолчала, успокаиваясь, и закончила: – Теперь от этого зависят и ваши жизни.

Глава – 1

Вход в жилой комплекс никто не охранял, двери открылись сами собой. Прошёл к лифту и стал ждать. Широкие и высокие створки образовывали почти зеркальную стену. Даже намёка нет на то, что это вход в лифт. Я был тут месяц назад, доставлял небольшую посылку. До лифта не добрался, оставил заказ на ресепшене, тогда подумал, что это обычное зеркало.

– Мейер прибыла в агломерацию вместе с сёстрами Чжан, значит ли это, что два концерна готовы пойти на уступки? – спрашивала ведущая эфирного канала, который слушала консьерж, – Одно известно точно: сёстры Чжан даже не пытаются скрыть свою связь с Чэнь. Как сообщают анонимные источники, именно для них заказан столик в «Розовой Иве»…

Внимательно смотрел на себя в отражении, поправил одежду. Штаны, ботинки, бежевая рубашка. Разве что голубые глаза выделяются в отражении.

Посмотрел на лицо, вроде и не скажешь, что сорок два. Когда всю жизнь видишь себя в зеркале, долго кажется, что ничего не меняется. Потом настаёт момент, замечаешь первые изменения. Я пока не замечал – казалось, что вроде и не изменился за последние лет десять. Скорее всего, только казалось.

– Кнопка… – раздалось сзади.

Сначала даже не понял, что это обратились ко мне, но через пару секунд всё-таки обернулся. Консьерж, молодая девушка с зелёными глазами, смотрела снисходительно. Сложил два и два, развернулся и действительно – увидел пластиковую кнопку. Она находилась на стене, прямо недалеко от проёма двери лифта. Коснулся указательным пальцем, прямоугольник легко вошёл в стену, щёлкнул.

– Спасибо.

– Не за что, – ответила девушка, добавила: – Ваш – жёлтый.

Двери бесшумно открылись, кнопка рядом щёлкнула, вернувшись в исходное состояние. Вошёл в кабину, нашёл нужную кнопку – тринадцатый этаж. Устройство так же щёлкнуло, оставшись наполовину внутри стальной панели.

У нас в спальнике на юге города уже год как сенсорные клавиши на антивандальных панелях. На входе вообще установили датчики для вызова лифта. Временами работают через раз – иногда приходится и по лестнице из-за них подниматься. Поэтому и не подумал даже о кнопке, за год привык, что работает автоматика.

Глянул на часы, почти два ночи – угораздило же старика позвонить так поздно. Правда, за три месяца поиска работы это оказался первый звонок по резюме из мозаики. Успел обойти уже полсотни предприятий, но пока мой профиль и опыт работы никого не заинтересовали. Были ещё варианты с маленькими конторками или вообще полулегальным производством. Тогда, во-первых, не будет считаться дальше стаж, во-вторых, вся зарплата втёмную. Есть шанс нарваться на проблемы с полицией или даже безопасниками. Как обычного оператора, конечно, не посадят, но в личном деле появится отметка и штраф. Последний, скорее всего, окажется больше, чем заработок за полгода.

Двери открылись, впереди показался длинный коридор. Почти сразу в стене загорелась желтая нить. Владелец квартиры попросил домашнюю систему показать мне путь. Это и имела ввиду девушка на первом этаже, когда называла цвет.

Шагал мимо дорогих стальных дверей, обитых деревом, рассматривал ремонт. Не сравнить с нашей панелькой, которую уже сотню раз перестраивали. Тут тебе в широком коридоре и колонны, и вензеля. Рисунки, которые видно только под небольшим углом на серых стенах. Стоило начать присматриваться – изображение пропадало. Оставались лишь серые мазки на стене, складывающиеся в невнятный узор.

– Здравствуйте, – сказал молодой человек от двери.

– Май, – кивнул, протягивая руку и оценивая собеседника.

– Константин, – ответил незнакомец в костюме.

Рукопожатие вышло крепким. Молодой парень не смотрел свысока, как та же девушка на первом этаже – это невольно вызывало доверие. Я лишь заметил, когда он поворачивался, как в его зрачке что-то мелькнуло. Какой-то биоимплант, мне на такой копить и копить, если вообще когда-то решусь поставить.

– Не разувайтесь, – попросил новый знакомый.

Дверь за спиной закрылась сама собой, сразу за ней из стены выехала плита, прикрывая проход. Мы оказались в тупике длинного тускло освещённого коридора.

– За мной. Феликс Станиславович ждёт вас в кабинете, – парень зашагал вперёд, не оглядываясь.

На стенах картины, некоторые написаны маслом, кажется, старые. Вряд ли что-то известное, я не знаток конечно, но ничего такого не увидел. Правда это не отменяло того факта, что живопись дорогая, вся ручной работы.

Мы прошли несколько комнат, куда двери оказались закрыты. Приблизились к ещё одной, неотличимой от остальных. Дальше по коридору разглядел поворот влево и вправо, остановились. Молодой человек выждал несколько секунд, открыл без стука.

– Прошу.

Пришлось немного прищуриться, в глаза ударил яркий белый свет, словно в операционной. Сделав шаг, понял, что не ошибся. Большой кабинет с белыми стенами слепил. По краям аккуратно расставлены металлические шкафы и тумбы с различными принадлежностями и оборудованием. Центрифуги, приборы для диагностики, пара экранов с бегущими по ним строчками. Посреди помещения три операционных кресла, мне на таком как-то выправляли шунт, повреждённый после падения и удара по затылку. И так же – приборы, лампы, лазерные установки.

– Феликс Станиславович, к вашим услугам, – раздалось рядом.

Вздрогнул, когда понял, что за спиной кто-то оказался. Голос знакомый, именно он разбудил и пригласил на «срочное собеседование». Улыбку в лице, полностью покрытом глубокими морщинами, удалось разглядеть с трудом. В этот раз рукопожатие вышло слабым, правда, вот взгляд серых и мутноватых глаз казался прожигающим.

– Простите, в кабинете не прибрано, – извинился старик, кивнул, показывая на одно из кресел: – Давайте прямо здесь.

Скептически посмотрел на три операционных лежанки. Всё превращалось в дешёвый ужастик. Сразу закралась куча мыслей о нелегальных трансплантологах органов. Сколько историй видел на каналах новостей – пригласили, опоили, разделали как свинью на бойне.

– Май, слушайте… – он потрогал свои короткие седые волосы, устало провёл рукой по лицу, сел на среднее кресло, положил обе ладони на рукоять трости, – Вы читали мою заявку?

– Нет, – я покачал головой.

– Вы можете прямо сейчас посмотреть в сети – Феликс Сенкевич, давайте, не стесняйтесь, – подбодрил меня старик.

Достал коммуникатор, чем, кажется, вызвал еле заметный кивок этого странного «доктора» в белом халате. Ввёл в поисковике запрос, почти сразу получил информацию – полное имя, образование, и много-много чего другого. Этот человек оказался достаточно известен в определённых кругах. Разработчик программного обеспечения для медицинского оборудования, врач. Проверил, исключил ближайший доступный коммутатор из узлов, запустил поиск ещё раз. Ничего не изменилось – на экране коммуникатора оставалась всё та же информация.

Оставался последний вопрос – зачем ему оператор простых станков?

– К-хм, простите, – вывел меня из раздумий старик.

– Да это вы извините, – я улыбнулся, – Глупо вышло.

– Нет-нет, что вы, в наше время всякое возможно! – возразил мужчина, снова улыбнувшись, – Но посмотрите вокруг – эта квартира, оборудование, да даже картины в коридоре. Если сложить всё вместе – можно легально купить целый холодильник органов.

Пожал плечами, мы втроем рассмеялись. Костя стоял рядом с чашкой чая, от которой веяло приятным ароматом. Я расслабился и уселся на соседнее кресло, не опираясь на спинку. Посмотрел в глаза старика:

– Не совсем понимаю…

– Нет-нет-нет, я сейчас сам всё расскажу, молодой человек, – он поднял одну руку, останавливая меня, – Да, мне нужен оператор простых станков, да, мне нужен человек с устройством «Лайт», и именно такой, как вы.

Будь проклят этот инженер из «Юсэй», который создал нейрошунты серии «Лайт». Денег у родителей не было, а это дерьмо вживляли бесплатно по обязательной программе. В итоге – узкий канал передачи данных, куча ограничений, несовместимость с множеством устройств. И как я понимал, придёт день, когда не останется ни одного устройства, которое будет поддерживать «Лайт». Операцию по извлечению этого и вживлению нового нейрошунта, наверное, не покроет и мой годовой заработок. И это не считая самого нового устройства.

– … понимаете, к-хм, чем проще устройство – тем проще тестировать первые версии программы. Ведь в простоте и вся надёжность – меньшая восприимчивость к помехам, стабильный канал связи, пусть и узкий, – объяснял старик, смотря на меня, потом перевёл взгляд на своего помощника, попросил: – Костик, покажи.

Парень подошёл к тумбе, открыл её. Это оказался холодильник. Взял оттуда что-то и протянул раскрытую ладонь над третьим креслом.

– Смотрите, молодой человек, – кивнул мне Феликс.

Из вертикальной и, казалось, цельной стойки возникли сразу несколько манипуляторов. На двух скальпели, ещё один с трубкой. Лезвия ринулись вниз к руке парня, и почти сразу вернулись обратно на своё место.

Я оглянулся, улыбающийся старик кивнул. Пришлось встать и подойти к так и стоящему с раскрытой ладонью помощнику.

– Впечатляет, – я кивнул, оборачиваясь.

На ладони лежала виноградина, которую за секунду, если не меньше, машина лишила кожуры. Я внимательно всё рассмотрел – ягода не пострадала. Пришлось кивнуть обоим благодарно – демонстрация что надо. Я уже спокойней сел на кресло, вопросительно посмотрел на Феликса.

– Расслабьтесь. Давайте, устройтесь поудобней, я буду спрашивать, а вы отвечайте, – старик оказался рядом.

Устроился, операционное кресло тут же подстроилось под меня. Расслабился и стал ждать пока старик осматривал меня. Заглянул в глаза, пробурчал что-то, проверил уши, попросил повернуть голову и потрогал входной порт нейрошунта.

– «Симба»? – спросил мой будущий работодатель.

– Нет, – я покачал головой.

– Хорошо… Очень хорошо… Подбирай потом дозу П-антибиотика… – пробурчал себе под нос Феликс.

– Только… – начал было я осторожно.

– Что? – напрягся старик.

– У меня нет одной почки, части лёгкого и части печени, – наконец выдал я.

Он, как мне показалось, облегчённо вздохнул и отмахнулся. И только хотел что-то сказать, как отвлёкся, посмотрел в другую сторону. В этот самый момент за моей спиной что-то щёлкнуло, почувствовал, как магнитный разъём моего нейрошунта активировался.

– Ты чего, Костя? – по-отечески поинтересовался старик у своего ассистента, приподнимаясь из-за моей спины.

Тот как-то странно пошатнулся, ухватился за одну из тумб. У него из рук упал коммуникатор, похожий на мой, но гораздо тоньше. Парень часто дышал, а Феликс подходил ближе. Захотелось встать, помочь – ничего не выходило. Чувствовал покалывание в затылке и бессилие.

Не получалось двинуться даже чуть-чуть. Я напрягся, подумав, что со мной случилось то, что показывали только в передачах про осьминогов. Каким-то образом взломали мой нейрошунт и смогли подключиться напрямую. Такое должно быть доступно только полиции и специальным службам, вроде корпоратов или медиков.

– Что, сучонок, страшно? – издевательски спросил старик Константина, – Я тебя полгода кормил, поил, одевал, я вытащил тебя из такой грязи… – он запнулся, с трудом нагнулся и взял коммуникатор парня: – Сейчас посмотрим, что ты там…

Мне перестали подчиняться даже глаза, я так и смотрел в сторону, где упал помощник программиста. Феликс стоял над ним, быстро просматривал коммуникатор. Желваки на лице так и ходили, глаза, как мне показалось, налились кровью. Он ничего не сказал и потащил своего помощника к среднему креслу. С огромным трудом его водрузил туда, упал на пятую точку и выругался, тяжело дыша:

– Сволочь… Какая сволочь… Хоть бы ещё сутки… Мелкий поганец… Урод…

Старик подтянул к себе трость, другой рукой схватился за край кресла и поднялся. Стал возиться, закрывая собой помощника. Через минуту я наконец-то рассмотрел, что он сделал – ноги, руки и шею парня удерживали крепкие ремни.

Феликс захромал ко мне, поправил уже мои конечности, так же закрепил ремнями. Сглотнул с трудом, отдышался и закрыл мне глаза, которые уже начинали побаливать.

– Вернер… – начал было он, замолк, снова отдышался, попытался ещё раз: – Вернер… Ох…

Я услышал звуки и догадался – он хлопал себя по карманам. Остановился, странный звук, шипение – кажется это поршень автоматического инъектора. Наконец-то старик задышал ровно, пробубнил:

– Вернер, приготовь…

– Процедура? – раздался над головой синтезированный голос.

– Первый стол, экстренное извлечение нейрошунта, экстренная имплантация нейрошунта, – снова тяжёлое дыхание, шаги, грохот по стальным ящикам, – Вернер?!

– Автоматический режим? – спросила система.

– Под контролем.

– Предупреждение – беспроводной канал связи подвержен помехам, рекомендуется подключение оптического кабеля, – предупредило подобие искусственного интеллекта.

– Экранировано… – выдохнул старик, кажется, начиная снова задыхаться.

– Электрические и другие поля… – попыталась переубедить его машина.

– Заткнись, запуск! – заорал дед, срывая голос.

Осознал, что происходит, он сказал – «первый стол». Если считать – я лежал на крайнем, его помощник на среднем, получалось что к операции он готовил меня.

Что-то холодное дотронулось до затылка, какое-то устройство ухватило ободок у входа нейрошунта. Кольнуло шею, потом ещё и ещё, пришла резкая боль, она нарастала всё сильнее и сильнее. Вдруг всё пропало, даже звуки, я словно оказался в вакууме.

– Команда – сложить контакт… Команда – сложить якорь… Команда – извлечение, старт… – слышал как через воду Феликса.

Кажется, он устроился в дальнее кресло. Что-то потянуло за разъём на затылке, вернулась боль. В голову словно вонзились сразу миллионы иголок со всех сторон. Опять подступили звёздочки и тьма, я потерял сознание.

– Плазма плюс! – меня вывел из беспамятства голос старика.

– Мозговое кровотечение, повреждения коры, осложнение… – вещал синтетический голос. – Остановка операции…

– Продолжать, – спокойно и тихо сказал этот древний урод, – Начать имплантацию, ранняя активация прототипа, купировать повреждения.

Чувства внутри гудели, одновременно хотелось кричать, веселиться, злиться – всё и сразу. Вдруг стало легко, боль ушла, глаза начали закрываться. Я успокоился – вот и конец, так лучше. На секунду пришло странное спокойствие, подумал:

«Лучше ужасный конец, чем ужас без конца».

– … расширяю… – закончил голос помощника предложение, которое я прослушал.

– … стимулятор! – услышал конец крика старика.

– А-а-ах… – резко вдохнул, чувствуя, как быстро забилось сердце.

И снова всё вернулось, в этот раз тело наконец-то подчинялось. Ремни держали очень крепко. Я понимал, что идёт операция, не знал, что именно, но ясно одно – двигаться нельзя. Понимал, но ничего поделать с этим не мог – бился на операционном столе от боли…

– … проверка синаптической связи… – вещал синтетический голос. – Положительно…

– Контакт.

– Проверка – двенадцать тысяч шестьсот тринадцать нитей – положительный отклик, – отвечал помощник.

– Якоря.

– Проверка – успешно.

Голова раскалывалась, внутри словно что-то пульсировало. Вдруг замутило, не сдержался, меня вырвало желчью. Кресло держало верхнюю часть тела в вертикальном положении, поэтому захлебнуться не грозило. Перевёл взгляд на старика, который тяжело дышал и держался за грудь. Он поморщился, когда увидел, что случилось, но ничего не сказал. Из его затылка торчал толстенный жгут оптических кабелей.

– Жена знает, где… Жена знает… Полиция… – зашептал я через силу, пытаясь его напугать, – Жена знает, все знают…

– Вернер, статус имплантации? – проигнорировал мои слова мясник.

– Успешная, с осложнениями, – после паузы ответила машина, добавила: – Рекомендуется ввод препаратов – ком…

– Делай, – прервал её старик.

Что-то зашумело, кажется, заработал насос в медицинском оборудовании. По трубке, которая тянулась к моей руке и заканчивалась иглой, пошла какая-то жидкость. Легче не стало, – видимо в рекомендуемых препаратах обезболивающего не значилось.

– Седьмой шаг, приготовиться к декодированию данных, – после долгой паузы приказал Феликс – Декодирование… По готовности…

– Ошибка, отсутствует промежуточный носитель, переключи…

– Стоп, – оборвал голос старик.

Он тяжело подошёл к креслу, где лежал обездвиженный Константин. Тот не двигался, но дышал, это я видел. Феликс поднял с пола кабель, подключил его к разъёму на затылке своего помощника и скомандовал:

– Седьмой шаг – приготовить пакеты данных, декодирование. Протокол – прямой доступ.

– Ошибка – не выбраны пакеты данных для декодирования.

– Продолжить, запрос на выбор перед последним шагом, – сказал мужчина.

Машина ничего не ответила, а я ничего не понял. Ожидал что сейчас что-то загудит, затрещит. Может быть, оживёт хирургический робот или случится что-то ещё. Но всё было тихо, лишь мигали зелёные и жёлтые лампы на оборудовании. Я скосил глаза, как мог, и даже так увидел на полу край огромной красной лужи под своим креслом. Облизнул пересохшие губы, сказал, снова пытаясь его вразумить:

– Все знают, где я, полиция уже в пути, все знаю…

– Первый стол, вербальный блок – активно, – прошептал старик.

Больше я говорить не мог, лишь понял, что к затылку подключен такой же пучок световых проводов, как к парню на среднем кресле.

– А-а-ах… – Феликс схватился за грудь.

Он поднялся, с трудом дошёл до конца комнаты. Стал шарить по столам, открывать ящики, залез в несколько верхних шкафчиков. Наконец нашёл какой-то шприц и ударил себя по бедру. Поршень с шипением начал свой ход, но, кажется, легче от этого не стало. Дед повалился на пол, раскинул руки и застыл. Губы мужчины посинели, он вдруг икнул, потом ещё и затих.

– Данные для декодирования – готово, необходимо выбрать пакеты данных, – снова заговорил синтетический голос.

Я затрясся, не понимая, что происходит и желая остановить это безумие. Ремни держали крепко. Машина, выждав минуту, продолжила:

– Выбраны все доступные пакеты данных – двести шестьдесят семь, подтверждение?

Ответом была тишина.

– Промежуточный носитель – готов. Конечный носитель – готов. Основной носитель – не готов, – продолжал помощник, разговаривая сам с собой.

Я сглотнул, понимая, что, судя по всему, пронесло. Что бы там не собирался делать этот сумасшедший, маньяк или кто он там, ничего не получится. Условия для запуска программы не выполнены.

– Протокол прямого доступа – активно, промежуточный носитель, проверка доступа… – голос замолчал, тело Константина вздрогнуло, его ремни натянулись ещё сильнее, показывая, что мои догадки оказались неверными. – Начало очистки…

Это длилось не больше десяти секунд, но за это время я испытал настоящий страх. Тело парня трясло, он то странно хихикал, то плакал, то нечленораздельно что-то мычал. В какой-то момент он наконец затих, потеряв сознание.

– Подготовка. Подключение к конечному носителю. Проверка подключения по протоколу прямого доступа…

Возникло странное ощущение беззащитности. Словно меня связали, раздели и выкинули на улицу в час пик.

– Прямой доступ к памяти конечного носителя открыт – начало декодирования и загрузки пакетов данных через… Три… Два… Один…