Текст книги "Толстый (СИ)"

Автор книги: Иван Булавин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

– Могут не выдержать, – раздался тихий голос. – Сталь листовая может не выдержать, тросы под днище заводите, между осями, там и сцепляйте. Длины хватит?

– Хватит, – отозвался всё тот же пессимист в камуфляже, после чего расплылся в неуверенной улыбке. – Иваныч, живой.

– Пока живой, – скептически заметил отец, наличие бинтов позволило говорить более внятно. – Боря, пока не расслабляйся, они ещё могут атаковать.

Боря глянул на часы, прошло четыре с половиной часа, срок немалый, можно начинать потихоньку надеяться. Выглядел отец довольно плохо, но умирать определённо не собирался, даже говорил относительно внятно. Когда тросы были заведены под днище машины, где их сцепили крючками, по рации была отдана команда, и искалеченный броневик начал медленно подниматься. В это время твари, попрятавшиеся при появлении очередного вертолёта, но снова осмелевшие оттого, что он, в отличие от предыдущего, не стрелял, разглядели людей за пределами брони, отчего резво начали вылезать из всех щелей и стекаться к месту аварии. Но это была попытка помахать кулаками после драки. Боря безучастно смотрел на них, не испытывая ни малейшего желания стрелять. Вот они, четверо, бегут скачками по тротуару, вот ещё трое, выходят из стеклянной двери магазина, а за ними…

От увиденного Боря на секунду остолбенел, челюсть отвисла бы, если бы не ремешок каски, а рука снова сжала револьвер. Среди массы мутантов стоял человек, относительно молодой мужчина, лет тридцати или чуть старше, высокий, худой. Одет хорошо, пиджак с галстуком, всё это чистое, да и сам он без малейшей царапины. Ещё и чисто выбрит, а длинные волосы собраны в хвост. И ни от кого не прячется, шагает спокойно, твари обходят его, стараясь не касаться, и бегут дальше. Сам он взирает на них со странным выражением лица, словно египетский фараон на подданных.

Странный человек поднял левую руку и что-то громко проговорил, словно бы отдавая приказ мутантам, но сквозь рокот винтов расслышать слова было невозможно. В этот момент броневик повернуло в воздухе, а потом стены дома закрыли картину окончательно.

– Что там? – спросил один из бойцов, которому странным показался вид Бори.

– Нет… ничего там нет, только твари голодные, – Боря не стал ничего говорить, расскажет потом, когда отец в себя придёт. А если уже не придёт, расскажет Зиновьичу, а тот уже доложит наверх. Наличие такого человека многое меняло, ситуация куда сложнее, чем представлялось им, а значит, об этом следует доложить начальству за кордон.

Глава одиннадцатая

Несмотря на сильнейшую усталость, уснуть Боря так и не смог, какой тут сон, когда родной отец, вообще, единственный родной человек лежит на соседней койке с окровавленным лицом, и неизвестно ещё, встанет ли с неё. Рука его прикована наручниками к дужке, рана на лице аккуратно заштопана заботливыми руками доктора Левинзона, который не побоялся зашивать потенциального заражённого. Половина лица была скрыта бинтами, теперь уже чистыми, кровотечение остановилось.

Отец потерял много крови, сильно ослабел и периодически впадал в забытье. Но повышения температуры пока не было, а приходя в сознание, он демонстрировал здравый рассудок, хотя речь из-за повреждения была ещё очень невнятной. Часто при этом просил пить, поэтому на тумбочке у кровати стояла пятилитровая пластиковая фляга с водой и большая алюминиевая кружка. Рядом, на той же тумбочке, напоминая о вероятности плохого исхода, лежал заряженный револьвер.

– Боря, ты есть хочешь? – раздался от двери женский голос, обернувшись, он увидел в дверях Кристину с большой тарелкой в руках.

– Нет, спасибо, – ответил он, после чего, прислушавшись к голосу разума, исправился, – давай.

– Тут макароны с мясом, не с мясом, конечно, с тушёнкой, но всё равно вкусно, я сама готовила, сейчас ещё чаю принесу.

Она выскочила из комнаты за чаем, а Боря, без ложки проглатывая свою порцию, как удав, расслышал тихий шёпот раненого отца.

– Пап, ты чего-то сказал? – Боря склонился над постелью, поворачиваясь ухом.

– Я говорю, в соседней комнате есть свободный диван, а я отсюда никуда не убегу, – прошептал отец, хитро улыбнувшись одним краем рта. – Смелее, ты герой, тебе можно.

После этого, посчитав свою миссию выполненной, Сергей Иванович опять притворился спящим. Боря недолго думал над его словами, в комнату снова вошла Кристина, теперь в руках она держала две больших фарфоровых кружки, но пустые, чай ещё нужно было вскипятить. А электрочайник находился как раз за стеной. Пришлось-таки встать и пойти туда, только Боря на секунду задержался, чтобы взять с тумбочки револьвер и сунуть его за пояс.

– К чаю вафельный тортик нашла, почти свежий, а вместо хлеба там галеты были, я их не стала брать.

– А ты почему не уехала? – спросил Боря, с благодарностью принимая ложку. – Всех ведь в Динамо отправляют, там беженцы.

– Отправка ещё нескоро, да и зачем мне это Динамо? – девушка пожала плечами и присела рядом. – Я послушала, за город всё равно ещё никого не вывезли, даже детей. Они там на головах друг у друга сидят, оно мне надо? Я лучше тут побуду, с вами, тут хоть просторно.

– Недавно один такой лагерь твари с землёй сравняли, – угрюмо сказал Боря, невольно содрогнувшись от неприятных воспоминаний. – Трупами завалили периметр, но всё же. Всех людей сожрали. Только мы вдвоём с отцом и ушли, потому что на машине были.

– Ну… – она слегка растерялась, – здесь ведь не так, я видела, там вышки, пулемёты стоят.

– Ты и тварей видела, – напомнил Боря. – Как думаешь, если таких голов триста набежит, остановят их пулемёты?

– Тогда и в Динамо не остановят, – спокойно ответила она, распечатывая торт, второй рукой она дотянулась до электрочайника и щёлкнула выключателем. – Слушай, здесь свет есть, а вода? Я так помыться хочу, столько дней взаперти. Меня как помоями облили, саму от запаха тошнит.

Глаза её смотрели жалобно.

– Горячей, вроде бы, сейчас нет, но попробую бойлер включить. Минут через сорок сможешь помыться. Пока греется, чай попьём.

Чайник, в отличие от бойлера, закипел быстро, заварка в большом стеклянном заварнике окрасилась в тёмно-бурый цвет, после чего Боря разлил по кружкам. Кристина взяла свою и осторожно подула.

– Я так удивилась, когда тебя встретила.

– Почему? По телефону ведь слышала.

– Ну, я когда звонила, не думала, что ты… Что ты сам придёшь.

– А почему позвонила? – Боря с деловым видом нарезал вафельный торт поперёк. – Именно мне.

– Мы всем звонили, там в первые дни свет иногда давали, мы все гаджеты заряженными держали. Всем звонили, чьи номера в контактах записаны. Никто не отвечал. Тебя в последнюю очередь набрала, не верила, что жив. Гудки пошли, но никто не брал. Я и отключилась. Потом смотрю, а там на экране звонок пропущенный. Я сперва обрадовалась, а потом подумала, что ты тоже где-то вот так сидишь. А ты…

– Что? – спросил Боря, пододвигая девушке блюдо с тортом, нарезанным аккуратными брикетами.

– Странно это, – неопределённо ответила она, взяв с тарелки кусочек торта. – Мы привыкли, что наш Боря – тюфяк. Извини. Другие парни активные, весёлые, красивые, водку пьют, драться умеют, девушек соблазнять. Настоящие герои. Так нам тогда казалось.

– А потом внезапно пришла реальность, – без тени злорадства ответил Боря, отхлебнув обжигающего чая.

– Именно, как только всё началось, стало понятно, кто чего стоит. Мы ведь хотели поначалу прорваться из города, тогда зомби были слабые. Двое парней с палками и молотками смогли бы дорогу расчистить.

– Но не захотели?

– Да, сказали, что жить хотят, что не нанимались всех спасать, в итоге мы остались сидеть и ждать помощи. А она всё не приходила, и монстров на улице становилось больше, а еда кончалась, и вода. Единственное, на что их хватило, – это ближайший магазин ограбить, если бы не это, мы бы уже умерли.

– Не стоит их осуждать, – спокойно сказал Боря. – Многие так поступили, их потом спасли, но… не всех.

– А потом, – продолжала Кристина, старательно пережёвывая торт. – Приходишь ты, только уже другой.

– Какой другой? – не понял Боря. – Я всегда одинаковый.

– Это тебе так кажется, а мне со стороны лучше видно, – девушка улыбнулась. – Испытания человека сильно меняют. Вот и тебя изменили.

– Это хорошо?

– Новый Боря мне нравится больше, – она улыбнулась ещё шире снова и осторожно отхлебнула обжигающий чай. – Ты сильно похудел, черты лица стали другими. Раньше был как ребёнок пухлый. А теперь ты мужчина. Защитник.

– И «Бентли» в центре города, – задумчиво проговорил Боря.

– Ты о чём? – не поняла Кристина.

– Недавно с отцом разговор имел, – начал объяснять Боря. – Про девушек и не только.

– И что он тебе сказал?

– Сказал… много чего сказал, в основном про то, что в экстремальных условиях, вроде нынешних, куда большим успехом у девушек будут пользоваться именно защитники, воины, способные убивать врагов. Это важнее, чем быть молодым красивым миллиардером.

– Отец у тебя умный, – заметила девушка, незаметно доев торт целиком, длительные голодовки сказывались. – А он, кстати?..

– Не волнуйся, – Боря махнул рукой в сторону двери. – Папаня у меня, конечно, сильный, но наручник вряд ли оторвёт. И уж точно не сделает это бесшумно. Так значит, я теперь тяну на полноценного защитника?

– Ещё как, – Кристина повернулась и уставилась ему в глаза. – Ты бы видел себя. Открывается дверь, а там ты. Весь в броне, как рыцарь. Весь оружием увешан. А как дрался, от мутантов только клочья в стороны разлетались. А когда ты отца спасать кинулся, я от страха чуть в обморок не упала.

Боря, обжигаясь, отпил из кружки сразу половину, потом кивнул в сторону ванной.

– Думаю, всё уже нагрелось. Могу из одежды посмотреть чего-нибудь, тут есть запас.

Чем-нибудь оказалась безразмерная тёплая рубаха в клеточку, футболка и спортивные штаны. Склад намародёренных вещей находился в соседней квартире, то, что годилось для работы, растаскивали сразу, а всякий неликвид лежал долго.

– Белья нет, – виноватым тоном произнёс Боря, подавая ей полотенце и кусок туалетного мыла.

– Да и фиг с ним, – отмахнулась девушка. – Жди меня.

– Угу, – Боря развернулся и, осторожно прикрыв за собой дверь, вышел из ванной и с задумчивым видом присел за стол.

А через пару минут она его позвала.

– Что-то не так? – спросил он, приоткрыв дверь.

– Не так, – сказала она таким тоном, что становилось ясно, что-то тут действительно что-то крепко не так. – Заходи.

Он вошёл и уставился на неё. Прекраснее никого не видел, девушка, совершенно голая, стояла в струях воды, наполовину выглядывая из-за ширмы. Фигура её, хоть и сильно исхудавшая, по-прежнему оставалась привлекательной.

– Боря, – строго сказала она. – Ты, вроде, умный парень. Только вот главного не понимаешь.

– А что главное? – он по-прежнему стоял в дверях, разинув рот.

– Хорошо, пойдём долгим путём, – она вздохнула, сменила выражение лица и уже другим голосом добавила: – Боря, потри мне спину, а то мне неудобно.

– Хорошо, – он подошёл, взял мочалку и стал размазывать мыло по спине девушки. – Так что там главное?

Тёр он так старательно и такими механическими движениями, что можно было бы убрать Кристину, а рука продолжала бы двигаться.

– Главное, Боря, – назидательно сказала Кристина, – что девушка, за редким исключением, не может сказать парню «давай потрахаемся», это противно её природе, ей надо сделать вид, что её добиваются. Всё ещё не понял? Вот смотри, ситуация у нас простая: я стою здесь, голая, всем тебе обязана и почти влюблена. Что должен сделать ты?

– Что?

– Вломиться сюда, сграбастать меня своими лапами и поиметь в жёсткой форме несколько раз. Ты же у нас герой, тебе всё позволено. А я бы при этом сопротивлялась, визжала, отказывалась, но только для вида, а на деле была бы счастлива. Теперь понятно? Или ты только с мутантами храбрый?

– Понятно, – он отбросил мочалку и полез в ванну.

– Разденься сперва, – она рассмеялась.

Стянув футболку и камуфляжные штаны, Боря шагнул в ванну. В этот момент он почему-то совсем не стеснялся своего тела. Не в теле дело, красота, по крайней мере, мужская, она в другом. Да и с телом не всё было так просто, оно уже не напоминало жирный пельмень, который колышется при ходьбе. Упитанный парень, крепкий, широкий в плечах. Даже черты лица изменились, детская припухлость исчезла, сделав его суровым и решительным.

Сграбастать не получилось, Кристина его остановила, подобрала мочалку и стала намыливать. Правильно, на улице довольно жарко, а беготня в тяжёлых доспехах отлично выгоняет пот. Нательное бельё после такого, высыхая, становится деревянным, а запах от тела такой, что запросто матёрого мутанта отпугнёт. Поэтому следует совместить приятное с ещё более приятным. Нежные женские руки скользили по его телу, вызывая совершенно определённую реакцию, которую Кристина всячески поддерживала, дразня его. А потом тёплая вода закончилась, пришлось смыть остатки мыла под холодной и наперегонки мчаться на диван, где ждало тёплое одеяло.

Единственное, чего сейчас хотел Боря, так это чтобы ночь не кончалась. Продлить минуты блаженства в вечность. Они делали это снова и снова, молодой организм, длительное воздержание и, что греха таить, немалый опыт партнёрши, сделали своё дело. Старались при этом не шуметь, но плохо себя контролировали.

Когда они заснули, уже начинался рассвет, два измождённых тела, прижавшись друг к другу, тихо сопели, накрывшись одеялом до подбородка. Вот только продолжалось это недолго.

– Боря! – раздался из соседней комнаты раздражённый голос отца. Было от чего раздражаться, он ведь этот концерт всю ночь слушал.

– Папа? – Боря выглянул в дверь, потом сообразил, что голый, дотянулся до большого полотенца и прикрылся им. – Ты живой?!!

– Живее всех живых. Я, конечно, рад за тебя, но есть одна проблема, – он указал свободной рукой на наручники. – Мне до ветру надо, а ключи у тебя.

Боря отправился искать ключи, нашёл в кармане брюк, что так и валялись на полу в ванной, отстегнул отца, а когда тот через десять минут покинул санузел, сверкая счастливой улыбкой облегчения, что помимо воли наползала на лицо, сообщил ему:

– Пап, дело есть.

– На тему?

– На важную, очень важную, желательно всех старших позвать, дело интересное.

– Старших тут… Зиновьич и Левинзон. Осипова тоже позову, жди. Да, думаю, больше нет нужды меня пристёгивать.

Когда всё условное руководство анклава собралось у кровати раненого, что лежал теперь без наручников и даже пытался пить кофе той половинкой рта, что была свободной от бинтов, Боря перед приходом гостей успел переодеться. Военную форму он больше не надевал, обходясь джинсами и футболкой, а на босые ноги обул резиновые шлёпанцы.

– Прежде, чем Борис Сергеевич нам поведает о своём гениальном открытии, я тоже хочу сделать небольшое заявление, – сказал Михаил Борисович.

– Валяй, – выдохнул Осипов, присев на низкую табуретку.

Вместо ответа доктор положил на стол странного вида кусочек жёлтого металла, присмотревшись, Боря определил в нём мост. Золотой зуб и две коронки, в которых сохранились обломки настоящих зубов.

– Это чей? – спросил Сергей Иванович.

– Мой, – ответил Левинзон.

– Надо полагать, ты вчера встретил группу агрессивно настроенных антисемитов, которые обвинили тебя в распятии Христа и отсутствии воды в кране? – ехидно спросил Осипов.

– Сарказм не к месту, всё очень серьёзно, – парировал Левинзон.

– Так ты объясни по-русски, – потребовал Павел Зиновьич. – Откуда эта дрянь взялась?

– Объясняю, мост мой, а вот почему он выпал, объяснить сложнее. Его вытолкнуло.

– Чем? – хором спросили они.

Вместо ответа он достал маленький фонарик, протянул его Боре и приказал заглянуть ему в рот.

– Смотри там, где зубов нет.

Боря заглянул. Нашёл место, где не было зубов, на верхней челюсти справа, навёл луч света, после чего слегка оторопел. Перепутать с чем-либо было невозможно, это не старые корни и не обломки зубов. Из десны шестидесятилетнего старика росли три новых зуба.

– Увидел?

– Угу, – Боря кивнул. – А почему так?

– Сынок, если узнать почему и суметь это повторить, можно Нобелевскую премию получить по медицине.

– Так что там? – спросил у Бори отец.

– Зубы новые растут, – ответил он растерянно. – Целых три.

– Эээм, а такое бывает?

– А сами-то как думаете? – хмуро спросил Левинзон.

– И? Что это? – спросил Осипов.

– Может, просто в своё время молочные зубы не выпали. Я слышал, такое бывает. Выпали только сейчас, а на их место… – начал теоретизировать Боря.

– Мне шестьдесят два, – укоризненно сказал Левинзон, – чтобы молочные зубы задержались настолько, да сразу три, да рядом, такого точно не бывает. Даже в виде статистической погрешности. Не говоря уже о том, что я, будучи врачом, свои зубы хорошо знаю.

– Так что случилось? – спросили все хором.

– Точно сказать я не могу, – как-то невесело пояснил врач, – но стоит задуматься, а не происходило ли в наших краях в последний месяц чего-то необычного? Какой-нибудь инопланетной заразы не распыляли? Странных мутаций среди населения не наблюдалось? А если да, то к чему ещё можно такое привязать?

– Действительно, у кого ещё дополнительные зубы вырастают, – проворчал Павел Зиновьич. – Так что теперь, тебя связывать нужно?

– Неполадки с зубами начались уже дня четыре как, – ответил Левинзон. – А накопленный мной статистический материал позволяет определить приближающееся обращение часа за четыре, а скорее, даже за шесть. Связать меня вы всегда успеете. Предлагаю вместо этого разбинтовать Сергея нашего Ивановича. Мне очень интересно взглянуть на его рану. Думаю, всем уже понятно, что он не заражён.

– Повязка присохла, – Сергей Иванович недовольно поморщился. – Отрывать придётся.

– Отмочим, торопиться нам некуда, – тоном матёрого палача заявил доктор.

Размотав бинты, они увидели шрам на щеке, из которого торчали нитки. Ещё вчера это была рваная рана, кровотечение из которой никак не хотело останавливаться.

– Что и требовалось доказать, – торжествующим тоном заявил Михаил Борисович. – Рваная рана, нанесённая куском пластика, штопал я её только вчера, сегодня же, с высоты своего опыта заявляю, рана нанесена не меньше недели назад, скорее, даже больше, собственно, можно швы снимать.

Сергей Иванович посмотрел в зеркало, после чего вынужден был согласиться.

– То-то она так зудела ночью.

– Отсюда я делаю вывод, что неизвестная инфекция проникла в нас всех, оказывает влияние на функции организма, но пока (пока) не вызывает окончательных изменений тела и потери разума.

– А были ещё такие раненые? – с сомнением спросил Осипов.

– Геннадий Андреич, сам-то как думаешь? Откуда им взяться? Были недавно двое подстреленных, что с оружием обращались халатно, но я их только наскоро перевязать успел и в Динамо отправить. А те, кого мутанты подрали, для статистики мало подходят.

– А за кордоном об этом знают? – спросил Боря.

– Видимо, да, потому и не начинают эвакуацию. Вместо этого рассказывают про «пассивное заражение».

– Хреново, – резюмировал Осипов.

– Боря, а ты что нам хотел поведать? – спросил Сергей Иванович. – Ведь это же ты экстренное собрание созвал.

– Вчера, когда нас забирали вертолётом, я увидел кое-что. Тогда только я в окно смотрел, другие не видели.

– Ну, – поторопил его Левинзон.

– Там человек был, живой, обычный. Когда твари бросились на броневик, он вместе с ними шагал.

– Может, просто он только что обратился? – с сомнением произнёс отец. – Превратился в зомби, и его подхватила толпа.

– Нет, он не обратился, обращённых я видел, они с самого начала на людей не похожи. А этот мало того, что шёл ровно, так ещё и одет с иголочки, ни пылинки на нём, ни крови пятнышка. Обращённые такими не бывают. А ещё мне показалось, что он им приказы отдаёт. Он жесты какие-то делал, что-то говорил и рукой вот так размахивал.

– Всё чудесатее и чудесатее, – сказал отец, потом обернулся к остальным участникам брифинга и спросил: – Что будем делать?

– Докладывать наверх нужно и побыстрее, – решительно сказал доктор. – В Динамо, а ещё лучше сразу за кордон. А попутно у них попробовать выяснить что-то новое.

Связь получили довольно быстро, на экране ноутбука появился замученный и сильно постаревший Рыбников, который теперь носил камуфляж и кобуру с большим пистолетом. Он некоторое время подождал, пока появится изображение и, присмотревшись к лицам собеседников, спросил:

– Кто-то хотел меня видеть?

– Есть кое-какая информация, – сказал Сергей Иванович. – Нам бы в идеале даже не вам докладывать, а кому-то из-за кордона. Можно это организовать?

– Можно, но сперва всё-таки мне доведите, хоть в общих чертах, думаю, не помешает.

– В общем, так, – начал рассказывать Левинзон. – Во-первых, мы провели наблюдения на живых людях, оказавшихся в зоне заражения. Оказалось, что по неизвестной причине в организмах этих людей ускоряются регенеративные процессы. Заживляются раны, что ещё можно объяснить случайностью, но главное – начинают расти зубы, которых не было. Подозреваю, что и с болезнями всё не так, как раньше. У меня просто мало материала для исследований.

– Есть такое, – согласился Рыбников. – Наши врачи тоже докладывали о подобных аномалиях. Пока это нам на пользу.

– Но это говорит о том, что мы тоже заражены, – напомнил Левинзон.

– Там, за кордоном, это знают, поэтому пока не эвакуировали ни одного человека. Строят карантинный Форт-Нокс где-то в глухомани. Как достроят, начнут эвакуацию. А что у вас во-вторых?

– Вчера проводилась спасательная операция в «мёртвом» районе, – продолжил объяснять Сергей Иванович, – так вот, один из участников уже в момент эвакуации увидел на земле человека. Живого человека.

– То есть, вы кого-то забыли забрать?

– То есть, он был заодно с тварями, они его не трогают, он с ними дружит и, возможно, отдаёт им приказы.

– Вы уверены? – Рыбников растерялся от таких новостей.

– Более чем, – тут же вставил своё слово Боря. – Именно живой человек, в чистом костюме, который был абсолютно спокоен, никуда не бежал, имел ровную походку.

– Если это не галлюцинация, то нужно срочно доложить начальству, – Рыбников и до того был встревожен, а теперь и вовсе задёргался. – Никуда не уходите, сейчас попробую организовать связь.

И сразу отключился. А через пару минут на экране ноутбука снова появилось окно вызова. Теперь перед ними сидел другой человек, тоже в камуфляже, но куда старше, массивнее и в полковничьих погонах. Лет ему было много, хорошо за пятьдесят, но выглядел полковник крепким, здоровым и, что куда важнее, опасным.

– Здравствуйте, – сказал Сергей Иванович.

– Здравствуйте, – голос военного был хриплым, много курит или простужен, а может, надорвался, отдавая команды. – С кем имею честь говорить?

– Лукьянов Сергей Иванович, один из руководства данного анклава. Рядом Левинзон, наш… начмед, а это Борис, рядовой боец, снайпер.

– Отлично, – при этом полковник недовольно поморщился, форма доклада ему не понравилась, да только иначе было никак, сказали именно то, что сказали, они не военнослужащие, а потому собственных званий не имеют, а должность придумывают с потолка. – Моя фамилия Лебедев, полковник Лебедев, зам начальника координационного центра, также отвечаю за оперативную работу в пределах карантинного кольца. Вы хотели сообщить какую-то важную информацию?

– Именно, насчёт странной регенерации тканей у людей внутри кольца вы уже знаете? – это Левинзон придвинулся к экрану поближе.

– Знаю, докладывали из нескольких независимых источников, медики говорят даже о теоретической возможности отращивать потерянные конечности, разумеется, в течение длительного времени. Это одна из причин того, что эвакуация остатков населения за пределы кордона до сих пор не проведена, мы не можем позволить заразе вырваться за периметр. Пока имеется хотя бы гипотетическая возможность утечки, люди останутся внутри.

– А что насчёт природы вируса? – не унимался Левинзон. – Это вообще вирус? Или бактерия? Только не говорите, что у вас нет проб. Нда. Понимаю, секретность. Просто хотелось бы знать, я ведь медик, провожу поверхностные исследования.

– Ваши исследования я видел, очень похвальная работа, они нам здорово помогли поначалу. Что же до природы инфекции, то тут, во-первых, как вы сами сказали, секретность, а во-вторых, всё, что я сейчас могу вам сказать, – это не вирус, не бактерия и вообще не микроорганизм в нашем привычном понимании. Всё гораздо, в сотни раз сложнее.

– Это творение разума? – доктор слегка побледнел.

– Безусловно, хоть и не человеческого, – ответил полковник. – Что-то ещё?

– Вчера силами нашего анклава производилась спасательная операция в «мёртвом» районе, спасли шесть гражданских, потом сами эвакуировались с помощью присланного вами вертолёта.

– Да, мне докладывали, кроме того, на том вертолёте стояли камеры, они снимали происходящее.

– Записи уже просмотрели? – встрепенулся Боря.

– Не я лично, но смотрели, а они так важны? Записей поведения заражённых у нас и без того достаточно, при этом постоянно приходят новые.

– А вы всё-таки посмотрите, – с нажимом проговорил Боря, его большие звёзды на погонах собеседника не смущали, он в армии никогда не служил. – Особенно в тот момент, когда вертолёт поднимал броневик. Минуты две, обратите внимание на угол улицы Джамбула и… Свободной, кажется, там, где пивной магазин и аптека с высоким крыльцом. Если так не разглядите, попробуйте увеличить картинку.

– Обязательно посмотрим, а что там увидели вы?

– Человек, гражданский, хорошо одет, – стал перечислять Боря. – Шёл вместе с мутантами, ни от кого не скрывался, никто его не трогал и, мне показалось, что он даёт им какие-то указания. Если есть видео, это легко подтвердить.

– Не уверен, что камера смотрела именно туда, – как-то растерянно ответил полковник. – Но такой факт заставляет нас…

Он некоторое время молчал, потом, тщательно подбирая слова, начал говорить:

– Короче, кое-что подобное мы подозревали, кроме того, доходили кое-какие сведения, но больше на уровне слухов. Если на записи это осталось… В общем, пока ничего вам объяснить не могу, за предоставленную информацию благодарю. Пока оставайтесь на связи, думаю, в ближайшее время многое изменится.

На этих слова он отключился, а сидевшие перед монитором люди переглянулись.

– Кто-то что-то понял? – спросил Павел Зиновьич.

– Поймёшь там, когда секретность ему всё перекрыла, – отмахнулся Левинзон. – Но факт остаётся фактом, мы многого об этой заразе не знаем. Единственное: её инопланетное происхождение теперь сомнению не подлежит.

– Почему? – спросил Сергей Иванович.

– Сам подумай, удар нанесён с неба, воинские части атакованы тоже оттуда. Земная наука ничего не знает о происхождении инфекции и о действии её на людей. Откуда ещё?

– Так может, пиндосы в лаборатории вывели? – спросил Боря.

– Пиндосы не смогли бы нанести удар по одному городу так, чтобы остаться неузнанными. А по итогу началась бы мировая война, а те крохи информации, что доходят до нас из большого мира, ничего такого не сообщают. Остальной мир живёт, как жил.

– Так чего нам теперь делать? – спросил Осипов.

– Сидеть на попе ровно, – решил Сергей Иванович. – Я приказ полковника так понял.