Текст книги "Ходок (СИ)"

Автор книги: Иван Булавин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Глава девятая

Конечно, сразу они никуда не поехали. Раз уж оказались на Пустошах, нужно за хабаром прогуляться, хоть поездку оправдают. Награду за розыск единогласно решили отдать Владу, платить будет отец Хелены, так пусть в приданое пойдёт. А они внакладе не останутся. Только бы добраться до жирного места.

Том пошёл с ними, а ещё четверо охотников вызвались их сопровождать и оказывать помощь. Это было далеко не лишним, в бою с тварями от них пользы мало, но таскать хабар они смогут точно. А потом всё найденное ходоки навьючат на себя и на лошадей и медленно отправятся обратно.

Сразу начали присматривать место для лагеря, не постоянного, понятно, временного, только на эту поездку. Чтобы было, где добытое добро складировать и лошадей держать. Постоянный лагерь, настоящую базу ходоков, собирались делать на берегу реки Синей, а, уже заселившись туда, ходить в рейды вниз по течению, вплоть до водопада. Но на это нужны люди, много людей, тридцать-сорок, не меньше. Только постоянно проживать должны человек семь, чтобы гарантированно от любого монстра отбиться. Да ещё оружие нужно, и порох. Тогда они смогут дикарей вооружить и на них опереться. Сто пятьдесят человек – не такая уж малая сила.

Под временный лагерь определили трёхэтажное здание, которое было в прошлом чем-то, вроде подсобки при большом заводе. Ходокам этот домик приглянулся тем, что по периметру его окружала ограда из толстых бетонных столбов, натыканных в метре один от другого. Между столбами были натянуты тросы толщиной в руку, сильно проржавевшие, но ещё крепкие. Пролезть, разве что, некрупная собака сможет. А вход туда был один, и контролировать его легко. В целом, находка, а не дом, трое стрелков его легко удержат.

Лошадей оставили во дворе, не убегут, даже привязывать не нужно, пусть хоть жухлую траву пощиплют, всё какая-то экономия овса получится. В лагере оставили Хелену, двоих аборигенов, которых Том посадил на верхнем этаже и велел смотреть в оба. Саму лёжку сделали на втором, туда натаскали приличный запас дров, развели небольшой костёр в одной из комнат, завалили разным хламом лишние входы и окна. Влад отдал невесте свой пистолет и объяснил, как им пользоваться. Не факт, что это ей чем-то поможет, но так немного спокойнее.

Остальные, включая Тома, отправились за добычей, прихватив с собой только оружие и инструменты. Благодаря знанию местности, вождь провёл их окольными путями и показал массу мест, где они ещё никогда не были, хотя и проходили поблизости. Вход в некоторые дома осуществлялся через подземные проходы, которые сейчас были завалены обломками, или просто обвалились внутрь себя. У других вход был на значительной высоте, подниматься нужно было по широкой бетонной лестнице, которая также не перенесла катаклизмов и разрушительного воздействия времени. Но у местных всё было просто, на верхние этажи забирались по верёвке, которая была подвешена заранее, подземные ходы были расчищены так, что одному человеку пройти было можно, а сверху их просто замаскировали. Подобные меры были совсем не лишними, особенно, если учесть, что неизвестные прогрессоры продолжали время от времени устраивать нападения, уже не крылатыми ракетами, а, в основном, дрессированными монстрами и ручным оружием.

– А как вы обычно расправляетесь с тварями? – спросил Ник у вождя, откручивая пассатижами намертво приржавевшую гайку.

– Обычно, так же, как и вы, только стрелами. Кроме того, устраиваем ловушки, правда, нечасто, свои туда могут попасть.

– А сколько стрел нужно, чтобы убить, скажем, вампира? – гайка слегка поддалась, посыпались хлопья ржавчины.

– Шесть или семь, главное удачно попасть, зазубренный наконечник не позволяет стрелу выдернуть, а рана, в которой есть инородное тело, не может закрыться, вампир слабеет, а потом и теряет сознание. В этом отношении стрелы даже выгоднее пуль, убить эту тварь пулей сложно, нужно точно попасть в мозг или сердце, но даже такое ранение не всегда бывает смертельным, если пуля небольшого калибра и прошла навылет.

Открученная гайка с глухим звоном упала на пол, Ник начал снимать крышку с условного электрощита. Крышка, сделанная из неизвестного полимера, похожего по виду на эбонит, армированного металлической проволокой, никак не хотела открываться, словно припаянная. Том достал из-за пояса небольшую фомку и вогнал плоский конец в место соединения. Крышка с треском подалась.

– А какая тварь самая страшная? – спросил Ник, снимая крышку и отбрасывая её в сторону.

– Мы встречали такую только один раз, – задумчиво проговорил Том, – это стоило нам четверых охотников. И ещё десять были ранены.

– И кто это был? – Ник начал вынимать детали и складывать их в поставленный мешок.

– Сложно сказать, – Том затянул горловину мешка, больше здесь ничего полезного не было, нужно двигаться дальше, – так в дешёвых ужастиках оборотней показывали. Вроде волк, но огромный, на двух ногах и вообще, пропорции у него человеческие. Кроме того, мозги у него тоже почти человеческие, понимает опасность, хитрит, прячется.

– Мы встречали такого, – сказал Ник, забираясь по трубам, тянувшимся вдоль стены, под потолок, где его заинтересовал толстый силовой кабель, – убили его, но с великим трудом, он выдерживал попадания пуль ещё лучше, чем вампир. Отчего так?

– У вампира такой регенерации нет, просто кровь сворачивается быстро, и раны закрываются, само заживление занимает несколько дней и требует много выпитой крови, – Том протянул напарнику топор, – а у этого оборотня всё иначе. Регенерация просто взрывная, он выдёргивал с мясом попавшие в него стрелы, раны закрывались, а к тому моменту, когда его, наконец, убили, этих ран уже не было, остались только небольшие белые шрамы. За пару минут зажило так хорошо, словно прошло несколько месяцев. Я не знаю, что это за организм, но если у врагов в запасе много таких, то нам конец.

– Пока их было только двое, оба мертвы. Подозреваю, что таких тварей мало, или больше нет вовсе, – Ник размашистыми ударами начал рубить кабель в толстой резиновой оболочке.

– Долго вы тут ещё? – в дверной проём заглянул Алекс, державший в руках огромную решётку из серебристого металла, – мы дальше собрались.

– Помоги лучше, – Ник протянул ему топор, – руби второй конец.

Через пару минут они стали обладателями примерно пяти метров толстого медного кабеля. Дальше он уходил в стену, и достать его было невозможно. Но и того, что взяли, хватит, медь здесь была в дефиците и ценилась высоко.

Группа мародёров продвинулась дальше, теперь их взору предстала обширная комната с пультом управления. Огромный металлический стол, усыпанный кнопками, разноцветными лампами и циферблатами непонятных датчиков. Сверху висели давно погасшие мониторы, которые когда– то показывали обстановку на объектах. Оглядевшись, они не нашли того, что их интересует. Зато, спустившись вниз, они попали в цех обработки металла, по крайней мере, станки, стоявшие здесь, выглядели именно, как металлорежущие. Работы здесь было много. Кабели, резцы, фрезы, а под потолком высели уже знакомые лампы, но их решили оставить на потом, после демонтажа весь цех будет усыпан битым стеклом, так что передвигаться тут будет неудобно.

Безудержное мародёрство прервало наступление ночи, даже днём здесь царил полумрак, окна были небольшими и располагались на значительной высоте, внутренние помещения должны были освещаться теми самыми лампами, которые они завтра разнесут вдребезги.

Пробираться через узкий лаз с полными мешками металлических предметов было, мягко говоря, сложно. Но, жадность человеческая способна творить чудеса. Когда полностью стемнело, все пятеро уже вернулись на временную базу, где хозяйничала Хелена. Жилое помещение встретило их умопомрачительным запахом мясного супа, теплом и даже каким-то подобием домашнего уюта. Тяжёлые мешки скинули на пол, туда же последовали тёплые куртки и ружья.

Впрочем, за еду сели не все, Том и Алекс, снова взяв в руки оружие, пошли подменить двух часовых, дикари, которые были не такими уж дикарями, вернулись с поста, скинули верхнюю одежду и принялись за еду. Ближе к ночи решили обойтись одним часовым на крыше. Честь дежурить первым выпала Нику.

Прихватив штуцер и накинув на себя пончо из толстого шерстяного одеяла, он поднялся на крышу. Обычная, без изысков, плоская крыша, на которой стоял небольшой ящик из металлических труб, накрытый сверху куском войлока. Стул для часового. Хотя и он был не особо нужен, пару часов можно было постоять на ногах, а ещё лучше – патрулировать периметр, так и видно лучше и согреться можно. А холодало быстро, хотя до полноценной зимы ещё месяц, температура воздуха явно упала до трёх-пяти градусов ниже нуля. Изо рта шёл пар, а на руки пришлось натянуть кожаные перчатки.

Ночь выдалась светлая, на небе не было ни облачка, ярко светила луна и звёзды, усыпавшие небо. На взгляд стороннего человека, окружающий пейзаж был более, чем странным, лес, почти целиком голый с редкими вкраплениями хвойных, а из леса выпирают белыми глыбами скелеты огромных зданий.

Стояла гробовая тишина, даже звуки изнутри здания сюда не доходили. Но это было ему на руку, окружающий мир ходок воспринимал сейчас не глазами, а ушами. Слух словно бы резко обострился и стал фиксировать всё, что способно хоть немного колебать воздух. Пение птиц где-то вдалеке, скрип ветвей на ветру, даже падение на землю последних листьев. Казалось, ещё немного, и он услышит звук вращения Земли, или топота подземных муравьёв. Вот бы сейчас услышать шум большого города, да не здешнего, а того, настоящего города, из его мира, где гудят машины на дорогах, из окон льётся яркий свет, а люди, как те муравьи, не пропадают с улиц ни днём, ни ночью.

Ник вздохнул, положил руки на ружьё и повернулся в правую сторону. Тут его слух уловил незначительный, на самом пределе слышимости, шум. Мозг быстро проанализировал полученный сигнал и сделал вывод: этот звук – не что иное, как звук мотора, малой мощности, но всё же настоящего. Ещё несколько секунд Ник потратил на то, чтобы вспомнить, что в этом мире такого звука быть не может. Совсем. Там, на промышленном севере, сейчас начались первые эксперименты с двигателями внутреннего сгорания, которые осложнялись отсутствием нефти. Возможно, есть ещё какие-то электромоторы, но двигателя вот такого типа, почти бесшумно работающего на больших оборотах, точно не должно быть.

Не должно быть у людей, а что насчёт пришельцев? Тех, кто владеет массой технологий и направляет развитие этого мира по своему усмотрению? И тут самое время вспомнить, что они очень не любят, когда кто-либо подбирается к ним близко.

Звук мотора приближался, нет, не вертолёт, скорее, что-то мелкое, квадрокоптер, вот только какой? Простой наблюдатель с камерой, или ударный с ракетами. Понятно, что выбор оружия ограничен грузоподъёмностью машины, но кое-что унести сможет. Скелетоподобный силуэт пересёкся с луной. Так и есть, дрон, маленький. Скорее всего, не вооружён. Просто прилетел поглядеть, чем тут заняты странные люди, не боящиеся монстров и не верящие в проклятие Пустошей.

Каким бы ни был этот дрон невинным с виду, Ника внезапно охватило беспокойство. Звук равномерно приближался, это означало, что электронная тварь летит к нему по прямой, ничуть не боясь обнаружения, для разведки так не делают, тем более, что он уже давно засёк часового.

Руки вцепились в винтовку, он плавно приподнялся и сделал приставной шаг в сторону люка, ведущего вниз. И ещё один шаг. И ещё. Стрёкот винта был уже метрах в десяти перед ним, нервы напряглись до предела.

Яркая вспышка ударила по глазам, временно ослепив ходока, но зрение ему уже не требовалось. Он заранее прицелился в чёрный квадрат люка, так что, сразу со вспышкой, ноги его распрямились, словно сжатая пружина, а тело полетело в спасительное нутро дома. Прыгал он спиной вперёд, прижимая к груди винтовку, ударился сначала спиной о стену, потом плечом и головой о бетонный пол. Но особой боли от ударов он не почувствовал, над головой раздался взрыв, который своим грохотом заставил его забыть о телесной боли. Сверху посыпались обломки бетона, пыль и какие-то искры. Жесточайшая контузия словно расплющила мозг, не давая ему думать, и даже управлять своим телом. Он так и остался лежать в той позе, в которой приземлился, головой вниз, спиной упёршись в стену, а ноги свисали у него перед лицом. Он свои ноги, впрочем, не видел и не чувствовал, но предполагал, что они здесь.

Ник пытался смотреть впереди себя, но видел только темноту, то ли вспышка ослепила, то ли взрывом выбило глаза, то ли просто здесь настолько темно. Краем уха он уловил далёкие крики, звучали они так, словно кто-то на расстоянии в пару километров зарылся в землю и кричал оттуда через толстую подушку. Потом раздались два таких же глухих выстрела.

Перед глазами Ника появилось пятно света, потом оно раздвоилось, немного приблизившись к нему, оно стало ярче. Он напряг зрение изо всех сил, тогда пятно превратилось в Румына с фонарём, точнее, в двух Румын, с двумя фонарями. А потом оба Румына стали вращаться вокруг общего центра гравитации, постепенно ускоряясь до космических скоростей. У Ника от такого закружилась голова и подкатила к горлу тошнота, а потом весь мир погас, собравшись в одну сверкающую точку. Потом исчезла и она тоже.

Глава десятая

Что-то жёсткое больно впилось в скулу. Что-то, на чём лежала его голова. Нужно было сменить положение, перевернуть голову, размять больное место. Вот только как это сделать? Немного подумав, он понял, что для этого нужны руки. У него есть руки? Должны быть, вот только где?

Пролежав так ещё некоторое время, он понял, что ничего ему в лицо не впилось, не могло впиться, поскольку лежит он на спине, лицом кверху. Глаза его видят потолок светло-серого цвета, сейчас день, или утро, а потому в окно льётся яркий свет.

Ходок попытался пошевелиться, успешно, даже руки нашлись. Вот правая, а вот левая. Или наоборот? Неважно. А вот попытка поднять голову и осмотреться оказалась неудачной. Картина мира снова закружилась, а к горлу подкатила тошнота. Возможно, он бы и блеванул сейчас, но желудок был безнадёжно пуст, поэтому пришлось просто закрыть глаза и пытаться остановить вращение, прислушиваясь к редким и нерегулярным ударам своего сердца.

– Не двигайся, – раздался голос сверху, показавшийся ему громовыми раскатами. Снова вернулась головная боль и тошнота. – Тебя контузило, сильно, поэтому постарайся просто лежать. Постепенно придёшь в норму.

Кажется, это был голос Румына.

Поскольку более ничего не оставалось, он как можно крепче закрыл глаза и лежал, стараясь пореже дышать, чтобы не провоцировать тошноту. Сколько точно прошло времени, он не знал, изредка проваливался в сон, потом снова выпадал реальность, плохо представляя разницу между одним и вторым.

Когда, наконец, наступило облегчение, он пошевелился и открыл глаза. Был уже вечер, вот только того дня, или следующего, он не знал. Может быть, вообще неделя прошла, или месяц. Ник обвёл глазами помещение, сфокусировал взгляд (получилось!) на своих товарищах, которые сидели рядом и ужинали. Взгляды мгновенно устремились к нему.

– Где я? – голос был какой-то чужой, пересохшее горло с трудом выталкивало слова.

– Всё там же, – с улыбкой ответил Алекс, – на нашей временной базе. Попал под удар беспилотника, тебя контузило, а вдобавок сильно ударился головой. Провалялся двое суток, изредка приходя в сознание. Теперь вот пришёл. Как на ноги встанешь, так домой поедем.

– Пить дайте, – попросил Ник, прикидывая, сможет ли он пить, или всё выльется обратно.

Ему протянули жестяную кружку. Он приподнялся на локтях, взял её двумя руками и поднёс ко рту, прохладная вода заполнила пересохший рот. Он какое-то время подержал её так, потом с большим усилием проглотил. Потом ещё глоток, и ещё. Желудок попытался возражать, но не смог. Примерно полкружки он выпил, после чего отдал кружку и снова лёг. Всё же, в районе левой скулы было что-то, что его беспокоило. Подняв руку, он прикоснулся к коже лица. Кончики пальцев нащупали шов, небольшой, сантиметра четыре, из которого торчали нитки.

– Я сам зашивал, – сказал ему Румын, – тебе осколком кожу порвало на лице, ничего страшного, но шрам останется.

– Переживу, – выдохнул Ник, – а что это, вообще, было?

– Ударный беспилотник, – объяснил Румын, – только странный, такое чувство, что для войны приспособили игрушку. Маленький, очень маневренный, а на нём две ракеты с мощным зарядом. Мы его сбили.

– Как?

– Будешь смеяться, прикладом. После того, как он по крыше ударил, хорошо, кстати, ударил, там сейчас дыра огромная, этот механический монстр залетел в одно из окон, собираясь потратить вторую ракету уже на нас. Вот только был этот дрон, а точнее, тот, кто им управлял, конченым идиотом. Не знал убогий, что в таких ракетах защита от дурака есть, взрыватель не сразу на взвод ставится, нужно для этого метров десять пролететь, а то и двадцать. И уж точно нельзя такое использовать в помещениях. Короче, ракета эта только стену поцарапала, да и упала на пол, а потом Алекс к дрону подбежал, треснул прикладом и сломал один из винтов. Там ведь пластиковое всё, хрупкое. Потом добили.

– Дальше ясно.

– Мы его в качестве приманки положили рядом с домом, вот, ждём гостей, а они всё не идут.

– А должны?

– За камерой обезьянка, помнится, прибежала.

– И чем кончила? – Ник через силу усмехнулся, – наши оппоненты иногда поступают странно, но я их дураками не считаю, или, допускаю, им останки дрона просто не нужны.

– Может, и так, – не стал спорить Румын, – придут, не придут, какая разница? Отбиться при необходимости сможем. Ты другое скажи, как чувствуешь себя? Как скоро сможешь хотя бы на коне держаться? Домой пора двигать, хабара взяли много, молодым под венец не терпится, оружие опробовали, работает отлично и прицелы точные.

– Думаю, – неуверенно сказал Ник, прислушиваясь к своим ощущениям, – завтра смогу, если на коне ехать.

– Ну и добро, на одного посадим тебя, на другого Хелену, ещё двоих мешками нагрузим, а сами рядом пойдём. А теперь съешь чего-нибудь, хоть кусочек, а потом поспи ещё, а утром на тебя посмотрим.

На следующий день, уже к обеду, Ник успел пожалеть, что объявил себя здоровым, ему хватало сил самостоятельно встать и пройти несколько метров. Но, просидев полдня в седле, сильно сдал, особенно с учётом того, что шли они по сильно пересечённой местности. Слабость заставляла вцепляться мёртвой хваткой в луку седла, чтобы не свалиться с лошади. Поднявшийся холодный ветер пробирал до костей.

Двигались они непозволительно медленно. К границе Пустошей подошли только поздней ночью. Их, кажется, никто не преследовал, по крайней мере, они никого на этот раз не видели. Притихли и волки, которые в эту пору становятся опасны, видимо, прошлый конфуз под предводительством неубиваемого "оборотня" убавил уверенности в своих силах.

Когда, наконец, они остановились на ночлег, Ник буквально кубарем скатился с седла и на четвереньках подполз к костру, который только начали разводить. Отсыревший после небольшого снежка хворост разгорался медленно и сильно дымил. Щурясь от едкого дыма, Ник тянул к огню замёрзшие руки, тепло понемногу проникало в него, принося некоторое облегчение. Тем не менее, было похоже, что в нагрузку к последствиям контузии, он ещё и простудился.

– Ты только до Вольфа доберись, – говорил ему Алекс, – он такую ерунду быстро вылечит. Скоро забегаешь, как резвый козлик.

Так оно и было, бывший патологоанатом оказался неплохим врачом, простудные заболевания лечил быстро, даже не прибегая к антибиотикам, которые всё равно были недоступны. Вот только до него было ещё три дня пути, а с такой скоростью ещё больше.

Ужин был скудным, продуктов они взяли мало, а в Пустошах пробыли дольше, чем собирались. Том захватил с собой немного мяса, которое теперь и сварили в котелке, добавив туда ложку каши. Еда получилась сытная, вот только на каждого вышло совсем немного. Ник съел больше других, несмотря на все протесты, ему выделили дополнительные три или четыре ложки.

Утром следующего дня они позавтракали остатками сухарей, больше еды не было, осталась только вода во флягах, да немного овса, который отняли у лошадей. Ник проснулся совершенно разбитый, его продолжал бить лёгкий озноб, слабость и недомогание не отпускали, появился кашель.

Как бы то ни было, а обузой для товарищей он быть не собирался. Кое-как вскарабкавшись на лошадь, он плотно завернулся в пончо и тронулся шагом с места. Рядом шагали остальные, даже Хелена теперь шла пешком, пожалев кобылу, а ещё более остальных ходоков, которые теперь получили возможность идти почти без груза.

На третий день Румын подстрелил косулю, мелкую, тощую, но это была долгожданная еда. Ради такого даже сделали привал, очень скоро на небольшой поляне пылал приличных размеров костёр, кони, временно избавленные от поклажи, ответили вздохом облегчения и теперь активно щипали сухую траву. Очень скоро в котелке булькал аппетитный бульон, в который, правда, нечего было добавить, кроме соли, да каких-то трав, которые набрали по дороге. Но и это было прекрасно, сытный мясной суп придал всем сил и бодрости. Даже Ник, стал немного улыбаться, хотя по-прежнему был бледен и вял, а ел с неохотой, нужно было скорее отправить его к доктору.

В середине четвёртого дня они вышли на окраину Люшена. До этого в маленькой деревеньке, названия которой никто не запомнил, им удалось купить немного хлеба. Один крестьянин позарился на деньги, жадность к которым перевесила даже боязнь ходоков. Полученные два каравая съели быстро, не чувствуя вкуса.

Вот, наконец, показалась окраина города, на улицах было мало людей, в такую погоду все предпочитали сидеть по домам. Редкие прохожие ходоков, как обычно, сторонились. Вот только Хелена, которую здесь многие знали, вызывала у них удивление. Девушка выглядела измотанной, сильно похудела, спутанные волосы выбивались из-под платка, но при этом счастливая улыбка не сходила с её лица. Вот она, идёт под руку с любимым, теперь она его жена, пусть они пока и не обвенчались, но им это теперь никто не запретит. Простое человеческое счастье, теперь бы ещё Влада вернуть к купеческим занятиям, или чем там его батя занимался?

Все эти мысли проносились в мозгу Ника, а окружающая действительность уже расплывалась бесформенными пятнами. Он не помнил, как его сняли с лошади, как внесли в трактир, время от времени он приходил в себя, видел встревоженное лицо Вольфа, хлопотавшего над ним, слышал обрывки разговоров, сами слова было не разобрать, но вот тон ему не понравился. Тревожный тон, что-то плохое случилось, но, что именно, он так и не понял. Наконец, он целиком погрузился в беспамятство, на самом дне которого его беспокоила одна мысль: очнулся ли Карлос?

Неизвестно, сколько он так пролежал, иногда просыпался, что-то ел, брал лекарства из рук Вольфа и проглатывал их не чувствуя страшной горечи, кто-то, кажется Эльза, меняла ему бельё, мокрое от пота.

Вообще, жизнь ходока висела на волоске, в отсутствие полноценных лекарств, доктор мог только облегчать симптомы и уповать на защитные силы организма. Относительно молодой, крепкий мужчина, многое испытавший, закалённый бесконечными рейдами в любую погоду, имел неплохие шансы, но, в конечном итоге, всё упиралось в желание человека жить. Видимо, даже у лежавшего в горячке, Ника это желание присутствовало, оно и помогло ему однажды открыть глаза и почувствовать, что болезни больше нет. Исчез кашель и хрипы в груди, температура упала и больше не поднималась, он был очень слаб и похудел килограмм на десять, но это было поправимо.

Первыми его посетили Вольф и Алекс, поставив на тумбочку поднос с едой, они сели рядом и смотрели на него.

– Ешь больше, – посоветовал доктор, – тебе нужно набираться сил. Ты справился с болезнью, но она тебя сильно вымотала, настолько сильно, что на восстановление уйдёт не один месяц.

Ник привстал на кровати, взял в руку кусок чёрного хлеба и зачерпнул ложкой жирный мясной суп с картофелем и зеленью. Алекс достал из кармана стеклянную фляжку и налил в небольшую стопку примерно двадцать грамм настойки.

– Прими, – согласно кивнул Вольф, – это стимулирует аппетит, а травы, входящие в состав укрепят твоё тело.

Выпив спиртное, Ник снова вернулся к еде, с каждой ложкой в него вливалась сила, вот только желудок, отвыкший от работы, немного противился. От спиртного и горячей еды его прошибло потом. Отдышавшись, он поднял глаза на друзей и задал вопрос, который мучал его даже в беспамятстве:

– Что с Карлосом? Он очнулся? Дневник перевели?

Вольф и Алекс переглянулись, какое-то время они молчали, потом доктор медленно произнёс:

– Понимаешь, Ник…

– Всё плохо? – Ник всё понял по их реакции, – Карлос умер?

– Всё ещё хуже, парень, – Вольф говорил с трудом, тщательно подбирая слова, – его убили.

– Кто?!! – Ник едва не вскочил с кровати.

– Не нужно нервничать, – Вольф попытался его осадить, – ты уже ничего не изменишь.

– Но как это произошло? – спросил Ник уже спокойнее.

– Понимаешь, друг мой, мы слишком расслабились, – начал рассказывать Алекс, – мы привыкли, что этот мир – заповедник непуганых пацифистов. Что здесь даже драка между двумя парнями из-за девки – событие, граничащее с катастрофой. Что здесь никто не запирает двери на ночь. Привыкли, что опасны только Пустоши, а здесь нам никто и ничто не угрожает. Только что, раз в год забредёт волчья стая, да раз в пять лет объявятся разбойники, которых в нашем мире назовут хулиганами. Этот трактир уже давно считался крепостью, где рейдеру ничто не угрожает, но это оказалось иллюзией, этот мир, будь он трижды искусственным дерьмом, изменился, возможно, мы послужили тому причиной, возможно, произошло что-то, от нас не зависящее.

– Я понял тебя, – поторопил его Ник, – давай к делу.

– А дело в следующем, – грустно продолжил Ник, – два дня назад в город прибыл некий человек с Севера, звали его Леон Бард, прибыл с торговцами, но никто из них его не знал, просто набился в попутчики, с собой ничего не вёз, поэтому конкурентом его не посчитали. Просто едет на Юг, дело у него какое-то. А здесь пришёл в трактир, пообедал, деньги у него были, а потом стал про нас расспрашивать. Юзеф ничего и не скрывал. Да, есть ходоки, да, здесь отдыхают и лечатся, если нужно, да, доктор хороший, лечит всё, сейчас за больным ходоком ухаживает, но, если нужно, то вон в ту дверь. Этот урод просто выждал, пока Вольф отлучится, потом вошёл в комнату. Там Эльза была, как раз бельё меняла. Карлос уже привставать мог и говорить потихоньку начал.

Алекс тяжело вздохнул

– Я понял, – коротко сказал Ник.

– Эльзу он по голове ударил, там ковш для воды стоял, медный, тяжёлый, она сейчас сама едва живая лежит. А Карлосу горло перерезал от уха до уха. Когда Вольф вернулся, кровь уже сквозь матрас протекла. Огромная лужа

Алекс какое-то время помолчал, потом добавил:

– Кем нужно быть, чтобы вот так резать беспомощного?

– Что с убийцей? – спросил Ник, – его поймали?

– Представь себе, он даже особо не прятался, попытался убежать, конечно, я его подстрелил. В ногу, чтобы допросить. А когда подбежал, он уже сам себе горло перерезал, тем же ножом. Ничем не помочь было.

– Откуда в этом мире такие люди? – спросил Ник, не особо рассчитывая на ответ.

– С этим миром определённо что-то не так, – согласился Вольф, – что-то произошло, что-то изменилось. Завтра должен вернуться Ханс, надеюсь, привезёт новости, хоть какие-нибудь. Рейдеры больше не будут ходить поодиночке, мы собираем единую группу, укрепляемся местными, после чего идём в Пустоши и организуем там базу.

– А получится?

– Обязательно. Понятно, что мы встали поперёк горла правителям этого мира, но они по непонятной причине не могут нас просто взять и раздавить.

– На чём держалась их власть всё это время? – начал Ник размышлять вслух, – их ведь мало. Но они владеют технологиями, настолько серьёзными, что могут устроить конец света, так?

– Ну, – согласились с ним оба собеседника, – так и есть.

– А теперь не могут убить кучку рейдеров, которые подобрались слишком близко. Почему?

– Что-то у них не так, – предположил Вольф, – они ведь не в этом мире живут, наверняка и не носят с собой генератор землетрясений и распылитель вирусов.

– И даже в критической ситуации не принесли? Что-то здесь не так.

– Здесь всё не так, – процедил сквозь зубы Алекс, – проклятый мир.