355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Иван Афанасьев » Марк 3.0 Примарат Фортис (СИ) » Текст книги (страница 1)
Марк 3.0 Примарат Фортис (СИ)
  • Текст добавлен: 17 апреля 2018, 23:00

Текст книги "Марк 3.0 Примарат Фортис (СИ)"


Автор книги: Иван Афанасьев



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 29 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Иван Афанасьев
МАРК 3.0 ПРИМАРАТ ФОРТИС

Глава I

Кругом был камень. Насколько хватало взгляда. Изломанные серо-черные линии расходились в разные стороны и терялись за горизонтом. На этом фоне резко выделялись хаотично расположенные возвышения. На вид эти кучи состояли из нагромождения больших камней, щебня, песка, каменной крошки. Внешне они были похожи на каменные прыщи, высотой не более метра. Но они не были идеально круглыми. В одном месте на каждом этом «прыщике» была щель, углубление, как трещина на коже. И все эти разрывы были обращены в одну сторону. Именно в таком углублении и спряталась Дарья от нестерпимо режущего глаза огромного красного светила. Его диск медленно опускался, расплываясь по горизонту красными и фиолетовыми градиентами. Но не закат волновал Дарью. Ещё буквально пару минут назад она нежилась на ласковом песке аравийского пляжа, который её родители подарили ей на двадцатилетие. Частный пляж, роботы-слуги, никаких людей, никакой одежды. И вдруг она лежит на холодных камнях неизвестно где, голая, с залитой кровью головой. Увидев углубление в большой каменной куче, Дарья инстинктивно спряталась в нём, вжалась в холодные камни и закрыла глаза в надежде, что это лишь сон, кошмар, вызванный солнечным ударом или выпитым алкоголем. Сейчас слуги разбудят её, и всё будет хорошо. Но кошмар никак не прекращался.

Через какое-то время первый шок стал проходить и вернулась способность трезво мыслить. Отчасти этому способствовала боль в голове и нарастающий холодный ветер, колючими струями впивающийся в голое тело. Изредка его порывы набрасывали на белоснежную кожу девушки серо-красные острые песчинки и мелкие камушки. Он дул с противоположной закату стороны и не предвещал ничего хорошего. Ощупав голову, Дарья обнаружила, что там не хватает куска кожи вместе с волосами. Будто кто-то срезал скальп, как это делали тысячи лет назад первобытные жители мексиканских штатов. Срез был ровным и, в целом, крови было не много. Но она продолжала сочиться из многочисленных капилляров, стекая по голой коже, капала на камни и затекала в трещины между ними..

Незнакомая звезда, медленно уходившая за край, указывала на то, что Дарья оказалась на другой планете. Но ни одна из известных ей заселенных и терраформированных новых территорий не имела ни такого пейзажа, ни такого светила. Между тем, атмосфера была пригодной для дыхания, температура более-менее комфортной для жизни. По крайней мере, если у вас есть одежда и жилище. Закат угасал, красиво пуская вверх последние красно-оранжевые лучи, неизбежно уступавшие место ночной тьме. Одновременно усиливался и ветер, как будто звезда забирала с собой всю тёплую и уютную атмосферу, оставляя безжизненный холод открытого космоса. Ощущение усиливалось постепенно появляющимися звездами в незнакомых созвездиях. Дарья замерзала. Кожа покрылась пупырышками, соски затвердели, изо рта вырывался белый пар. Еще сильнее ветер ощущался на открытой ране – как будто сотни иголок кололи обнажённые нервные окончания. Наступившие сумерки давали надежду попробовать разглядеть хотя бы далекий огонек, который мог означать присутствие человека. Но нет – кругом острые скалы, темнота, холод и каменные прыщи. И тут Дарья почувствовала гул и вибрацию, шедшие из-под земли. Вибрация нарастала, со склонов кучек стали осыпаться камни – что-то поднималось оттуда, снизу.

Подземные звуки усиливались, поверхность буквально дрожала. Вдруг скалы как будто лопнули, и из них буквально выпрыгнули толстые чешуйчатые змеи с лапами и огромными когтями, оставляя за собой те самые каменные кучи. Они были размером с собаку, но казались огромными. Ближайшее из них кинулось на Дарью, прижало лапами и потащило к дыре в камнях, которая зияла посередине оставленной тварью насыпи. Острые камни обдирали голую кожу, но от ужаса происходящего Дарья ничего не чувствовала, ничего не могла делать. Страх сковал её. Как в замедленном кино, она будто со стороны видела, что чудовище тащит её к себе в нору. Дыра была всё ближе, и скоро она станет могилой. Внезапно второе существо прыгнуло в их сторону и вцепилось Дарье в ногу. Брызнула кровь, от которой, похоже, оживились и другие особи. Первый хозяин добычи не захотел мириться с потерей, вонзил в бедра девушки свои когти, подтянул к пасти и захлопнул её с громким хрустом ломающихся костей. Второй охотник дёрнул Дарью в противоположную сторону, и тут она закричала. Одновременно с этим свет померк в её глазах. Последней мыслью была благодарность Смерти, которая, похоже, соизволила наконец прийти чтобы избавить Дарью от пытки быть погребённой и съеденной заживо.

На сорок шестом участке что-то случилось. Сначала датчики зафиксировали массовое присутствие зук, которые непонятно зачем, целой стаей быстро выкапывались на поверхность. Затем резкий свист зашкаливших датчиков, и тишина отключившейся системы акустического слежения. Скорее всего, конечно, одно из животных опять выкопалось прямо в прибор и повредило его, а то и сгрызло вместе с камнями. Но что бы это не было – надо проверить. Скоро ночь, и местное лето уже на исходе – потеплеет не скоро. Лучше слетать сейчас, пока ещё не так холодно.

Коптер отлично компенсировал усиливающийся северный ветер и летел прямиком в сорок шестой. Всего только месяц назад Марку пришлось бы вручную корректировать полёт и терпеть болтанку от борьбы ветра и двигателей коптера. Но новая прошивка наконец-то вправила ему «мозги», и он научился нормально летать. Не прошло и пяти лет. Бортовой сканер не показал какой-либо кротиной активности под поверхностью на пути полета. Такое же затишье Марк увидел и на месте происшествия, хотя только час назад тут всё кишело тварями, если верить стационарным приборам.

На месте Марк обнаружил необычно частые кротовьи кучи неподалеку от места установки датчика. Стая выкопалась и закопалась обратно. Странно, что места выхода не везде совпадают с местами входа – это всегда видно по наличию или отсутствию характерного разреза на склоне холмика. Обычно зуки так себя не ведут. Коптер автоматически нашел подходящую ровную площадку и опустился на поверхность. В открывшуюся дверь кабины ворвался морозный ветер, который заставил Марка до конца застегнуть комбинезон и опустить визор шлема. Ещё сверху он заметил необычное для этих мест неровное светлое пятно поверх темных скал и поспешил, прежде всего, к нему. Мобильный ультразвуковой датчик также показал полное отсутствии хищников.

Пятно оказалось белым песком. Мелким, струящимся между пальцев, как вода. Он сыпался с перчаток, и его тут же подхватывал ветер, унося в сторону заката. Песок заполнял почти идеальную чашу, будто вырезанную в камне, метра четыре в диаметре. Марк мог поклясться, что на этой скалистой планете такого песка нет и быть не может. Максимум – красный, состоящий из окиси железа. Порыв ветра прокрался в эту новообразованную песчаную низину, сдул слой и обнажил небольшой тёмный комочек, облепленный песчинками. Марк хотел поднять его, но тот рассыпался у него в руках, оставив на пальцах красный след. Это была кровь.

В сотне метров от этой странной песчаной россыпи Марк обнаружил истекающую кровью полностью голую девушку. Её правая нога была искромсана буквально в лохмотья. Длинные куски мяса, от которых шел пар, свисали с раздробленной кости. Ступни не было. Вокруг разливалась огромная лужа крови, начинающая уже подёргиваться узорчатыми кристалликами льда. Но Марк удивился даже не тому, что на планете в радиусе восьми световых лет от которой нет ни единой человеческой души, кроме него и Фёдора, каким-то образом оказалась девушка без одежды, без корабля. Он удивился тому, что она всё ещё жива. Тело было уже всё иссиня-белое от холода и потери крови, но пульс, хоть и слабый, но был, и из разорванной бедренной артерии ленивыми толчками продолжали вытекать остатки жизни.

Для питерского рейнджера ситуация не была шокирующей. Их учили выживать любой ценой и спасать себя любыми средствами. Тем более, что в коптере всегда был наготове набор таких средств. Неизвестно, что заставило зук уйти, бросив жертву, но они вернутся. Они хорошо запомнили сладкий вкус человечины ещё со времен первой экспедиции и отлично различают запах крови на большом расстоянии даже под землей. Прямо как акулы. Они обязательно вернутся чтобы забрать свою добычу.

Марк перетянул бедро жгутом чуть выше оставшегося от ноги месива. Немного поколебавшись он отрезал уже бесполезную конечность. Зуки все-таки получат немного свежего парного земного мяса. Завернутую в спасательное одеяло девушку Марку удалось быстро закрепить ремнями на пассажирском кресле в коптере. Одно время Славянский Союз Внеземной Недвижимости хотел отправлять рейнджеров с одноместными коптерами. Они легче, экономичнее, дешевле. Но их изготовитель, компания «Летающие Андроиды», почуяв, что от них утекает миллиардная прибыль, убедили Всемирный Комитет по колонизации, что двухместный коптер лучше одноместного. Ведь рейнджеров на планете двое, и в случае чего им, возможно, придется улетать вместе. Наконец, такой случай Марку и подвернулся.

В школе ренджеров их учат ещё серьёзнее, чем в армии. Каждый остается один на один не то чтобы с дикой природой, а вообще в незнакомом месте в галактических масштабах. И даже все самые современные средства жизнеобеспечения не спасут человека, если он не может сам сохранить себе жизнь. Марку ещё повезло, что он пропал на терраформированную планету, а не в тесный герметичный ящик на угловатом астероиде. Хотя, смотря что называть везением. Многие завидовали, что он едет на первую планету с развитой иноземной жизнью. Мелкое подобие мха, найденное на Мауне в системе Барнарда, быстро стало обыденной вещью. Хотя всего ещё пару тысяч лет назад ученые визжали от восторга, найдя бактерии на Европе, спутнике Юпитера. А тут целые высокоразвитые животные. Ну и что с того, что хищные и совместимые с земным метаболизмом. Какие перспективы открываются перед наукой, говорили они. Энтузиазм сильно утих, когда ни автоматическим зондам, ни рейнджерам не удалось узнать за более чем пятьдесят лет про этих животных ничего нового, кроме того, что они оказались рады новой форме жизни на их планете и с удовольствием её поедают.

Одним из экзаменов, от результата которого напрямую зависело решение комиссии по колонизации, было ампутировать выбранному экзаменатором случайному животному конечность, а затем пришить ее обратно. Если приживется – экзамен сдан. Конечно, полного восстановления работоспособности конечности никто не требовал, но когда ты один на целой планете, любые две ноги лучше одной. Ногу девушке пришивать уже бесполезно, но навыки хирургии всё равно понадобятся.

В медицинском отсеке в своём бункере Марк возился с девушкой пять часов. Он отмыл её, как мог, от крови и грязи и, наконец, смог поподробнее разглядеть. Она была высокой и стройной. Марк плохо определял возраст, но он бы сказал, что она только-только перестала быть подростком. У неё был тот тип лица, который раньше назывался восточным – суженные глаза, сильно выраженные скулы, небольшой симпатичный нос и пухлые губы. Длинные угольно-чёрные волосы с короткой чёлкой раньше, наверное, красиво обрамляющие овал лица, теперь лежали спутанными сосульками, все пропитанные кровью. Кожа девушки оставалась почти неестественно бледной, даже после того, как Марк согрел её и сделал переливание. Возможно, виной был шок и сильная потеря крови, но Марку казалось, что девушка всегда была похожа на древние куклы из молочного фарфора, с такими же, как у неё, тонкими запястьями и лодыжками. Но большая, для такого телосложения, грудь с ярко розовыми сосками и широкие бёдра делали её, скорее, похожей на героиню мультфильмов, которые в огромном количестве производит кино-индустрия Индокитайской республики и Японского королевства.

Помимо ампутированной ноги, на голове девушки обнаружился след от практически ювелирного скальпирования. Кожа была срезана как будто слайсером для колбасы, чуть-чуть была задета кость. Кожу и волосяной покров можно восстановить, но только не в условиях подземного бункера на Лаппинкотте. Многочисленные порезы и рваные раны по всему телу потребовали от Марка всего его медицинского мастерства. Даже на практике в Петербурге он не накладывал столько швов, сколько за эти пять часов. На девушку ушли практически все бинты и вся кровяная плазма. Оставалось надеяться, что в уже подлетающем транспорте снабжения будет медицинский контейнер. Он вколол девушке обезболивающее, сильный транквилизирующий наркотик и поставил капельницу с питательным раствором и успокоительным. Ближайшие сутки она будет спать.

Скалы сменились кроватью, стальными стенами, стальным потолком и мелкими точками света по периметру. Точки красиво переливались и танцевали. А может это только казалось. Из вены торчала трубка капельницы, на другой руке и пальцах были прикреплены датчики, над головой висела дуга сканера. Дарья помнила, что с ней произошло, но странным образом её это не волновало. Может, это всё-таки был сон? Она отключилась на пляже и попала в больницу? Приятное тепло и умиротворение растекалось по телу, внушало спокойствие и безразличие. «Меня нашли, я в тепле, я среди людей, остальное не важно»– говорило ей подсознание, захватившее сейчас всю её голову, отодвинув рациональное мышление на задний план. Кстати о голове. Голова была забинтована, как и большая часть остального тела, особенно ноги, особенно правая. Хотя, нет, не нога. Тут, наконец, паника и шок от пережитого нахлынули на Дарью жуткими воспоминаниями. Это был не сон, а кошмарная реальность – ноги не было.

Один из плюсов одинокой жизни на неизведанной планете – отсутствие жёсткого режима. Главное вовремя встречать раз в полугодие транспорт, периодически отправлять отчеты на Землю, связываться со вторым рейнджером в другом полушарии. За всем остальным следит автоматика. Датчики в бункере, спутники на орбите круглосуточно следят за человеком и его биометрией по вшитым чипам. Если чип жизнедеятельности потух, автоматический зонд отправляется искать тело и доставляет его второму рейнджеру. Вскоре Земля узнаёт о недостаче и присылает нового добровольца.

После происшествия Марк сам проспал дольше обычного. Проведав, как там незнакомка, он позавтракал. На поверхности ещё царила ночь. Ночи тут длинные. Настроив адвизор на оповещение в случае активности в медицинском отсеке, Марк решил связаться с Фёдором – его коллегой, вторым рейнджером.

– Кто там, – ответил сонный Фёдор в окне видеосвязи.

– Привет, Джексон, – ответил Марк, – доброе утро!

– Я только лег. Ты просто так или надо что? – спросил Фёдор, устало потирая лицо.

– Не спится? Я проверил новую прошивку – летает отлично. Не ставил ещё?

– Ставил, но не проверял. Ты куда по ночам то полетел? По бабам опять что ли?

– Ты не поверишь, но да, по бабам.

Фёдор Джексон последние десять лет был рейнджером на Эмерсоне в системе Барнарда. После того, как они там налажали с терраформированием и превратили планету в больше болото, Фёдор уволился из частной «Терра Вита Инкогнита» Славянской Федерации и перешёл в ДальКосмоРазведку. Опытный сотрудник всегда нужен, поэтому его приняли без вопросов. На Лаппинкотт он попросился сам, когда узнал, что тут нужен новый рейнджер после гибели Джены. Фёдор был действительно опытным и находчивым исследователем. Внешне он чем-то напоминал классического геолога со старых фотографий – борода, не большая, но довольно густая, всклокоченные вьющиеся волосы постоянно жирные от пота. Трикотажный свитер, который он надевал под скафандр, висел на нём мешком, скрывая хорошо развитую мускулатуру. Он не любил коптеры, предпочитая роверы, если не надо было ехать слишком далеко. Чтобы зуки не нападали, прикрутил к колесам пустые железные канистры и накидал туда камней. Твари с крайне чувствительными ушами, способные слышать друг друга через породу на расстоянии сотен метров, в ужасе расползаются по самым глубоким норам, когда Фёдор мчится по планете на своей громыхающей таратайке.

Фёдор воспринял новость о незнакомке спокойно. В принципе, это не удивительно, рейнджеров учат быть отмороженными флегматиками. Эмоции могут стоить жизни.

– И что думаешь делать? – спросил он.

– Оповещу через курьера, пусть сами решают, – ответил Марк.

– Пока он слетает, пройдет месяца три. Тебе с ней жить придется.

– Ну это не самое худшее. Она симпатичная, – Марк посмотрел на соседний экран, где как раз было открыто окно с фотографиями девушки, которые он делал в процессе оказания помощи. – Фотки в почте видел?

– Симпатичная, только пожёванная кротами. У тебя жизнеобеспечение не рассчитано на двоих. Я поделюсь, конечно, – кивнул Фёдор, – но нам тут до конца жизни сидеть. Глупо будет умереть от голода. Может, труповозкой?

«Труповозка» – это ласковое название корабля экстренной эвакуации с варп-двигателем. Он предназначен, преимущественно, для отправки тел погибших и не обладает особыми удобствами. Кроме того, прибыв на место он просто зависает в открытом космосе, приблизительно в районе Солнечной системы, и включает маяк. Теоретически, систему патрулируют, но на практике можно провисеть меж звёзд с месяц. Трупу всё равно, а живой пассажир может и не дождаться спасения.

– Не, боюсь безопасникам это не понравится. Всё-таки неведомая штука приключилась. Лучше её доставить гарантированно живой. Скоро посылка прилетит, на двоих хватит, а там я надеюсь они привезут дополнительный паёк, – сказал Марк.

– Не забудь им про это напомнить. Я тебе нужен? Могу приехать, – предложил Фёдор.

– Да в общем нет, но если хочешь – прилетай. У тебя ещё осталось?

Фёдор привез с Эмерсона Барнарда полезный опыт переделки штатного перегонного куба для биотоплива с метанола на этиловый спирт – самогон. Получается не слишком крепко и не слишком вкусно, но на случай острой необходимости вполне годится. В принципе, в арсенале рейнджера есть спирт для медицинских целей, есть даже целый набор наркотиков, но в первый добавляют рвотное, а наркотиками баловаться ни у кого даже мысли не возникает. Причем корпорации не то чтобы против алкоголя, в транспортах прилетает даже шампанское для нового года. Сам кодекс рейнджера не позволяет допускать подобные слабости. Все завязано на жизнь человека, которая бесценна, потому что обучение рейнджера стоит корпорациям как целый космический крейсер.

– Осталось немного. Нет повода не выпить. А может это у тебя галлюцинация от тоски? – улыбнулся Фёдор.

– Слишком правдоподобная галлюцинация. Меня как-то не слишком возбуждают девушки в виде порезанных кусков мяса в море крови.

– Ты не романтик. Ладно, как посылка прилетит – приеду. Обсудим. До связи.

– До связи, – ответил Марк и закрыл коммуникатор.

И всё-таки Марк решил отправить сообщение через варп-курьера. Девушке хоть и нужна была как можно скорее более профессиональная помощь, в эвакуационной капсуле она её точно не получит. Он пошел в кабинет. На мониторе компьютера слежения опять висело сообщение об активности зук, на этот раз в сто втором квадрате. И не успел Марк просмотреть информацию с датчиков, как тут же выскочил новый алерт – сто четвёртый квадрат. Происходит что-то странное. Марку придется опять лететь, и его адвизор получил очередное задание – сообщать о событиях на компьютере слежения за поверхностью.

Едва отлетев от бункера, Марк сразу увидел на ультразвуковом сканере движение под поверхностью. Черные смазанные точки зук-выползней двигались в том же направлении, куда летел коптер Марка. И по мере приближения к цели их количество увеличивалось. Минут через тридцать впереди на навигаторе показался край сто второго квадрата. В свете прожектора Марк увидел над поверхностью облако пыли и зук, которые в огромном количестве быстро ползли даже не зарываясь в камни. Часть чёрного потока сворачивала на запад к квадрату сто четыре. Коптер завис над точкой наибольшей кротовьей активности, но разглядеть подробности не представлялось возможным, даже не смотря на мощный поток воздуха от винтов коптера, почти развеявшего пыль. Судя по времени первого сообщения, с момента фиксации события прошло уже больше трёх универсальных часов. Понять, что тут произошло уже невозможно, поэтому лучше поспешить к следующей точке.

В квадрате сто четыре царил почти такой же хаос, как и в сто втором, но уже менее активный. Марк максимально снизил коптер, чтобы разогнать пыль и тварей. На камнях блестело темное пятно. Прерывистые размазанные следы от него расходились в разные стороны и заканчивались у нор. Яркий свет от нижних прожекторов коптера высветил истинный цвет пятна – кроваво красный. Если это то же, что было в сорок шестом районе, то это просто чудо, что девушка выжила. Двум её возможным последователям повезло меньше. На сканере поверхности точки зук снова активизировались и начали движение ещё западнее, ещё ближе к границе полушария ответственности Марка. И почти одновременно пропиликал адвизор – активность в пограничном сто шестом квадрате.

На этот раз Марку удалось прилететь на место почти одновременно с основной массой кротов. Обычно они ведут стайный образ жизни, и не предпринимают ничего, пока не соберется достаточно большое их количество. Только после этого они начинают атаковать. Зуки ползли к небольшому холму. На его склонах периодически возникали новые холмики нор – выползни вылезали на поверхность, осматривались и продолжали путь, зарывшись обратно. На гладком плато на верхушке холма виднелась какая-то бесформенная черная куча в большой луже крови, тонкие ручейки которой начинали медленно стекать по покатому склону возвышенности. Марк завис точно над объектом, снизил мощность винтов и увеличил обороты. В таком режиме обычно тихие электрические двигатели гудят наиболее сильно, но лопасти вращаются медленно и не устраивают торнадо на поверхности. Шум и ветер от коптера замедлил наступление зук и позволил Марку разглядеть находку. Это было тело.

Вернее, это были части тел. Срезанный по диагонали торс с выпавшими внутренностями, отдельно одна нога и три руки – одна целиком, и две обрубленных по предплечью. Торс был одет с черное обмундирование полицейского, одна из рук была явно женская. Камеры коптера снимали постоянно. Марк нажал кнопку сохранения временного отрезка видеозаписи и сделал серию снимков с высоким разрешением. Собирать останки не было смысла – хранить их не где, да и пользы тоже не было никакой. Снимков вполне достаточно, а зуки позаботятся об остальном. Теперь это просто мясо, неизвестно как пролетевшее миллиарды километров и попавшее на Лаппинкотт.

На обратном пути Марк вернулся в сто четвертый и в сто второй квадраты и также сделал более точные снимки. В сто втором пыль почти скрыла следы, но пятно всё равно было ещё видно. Редкие зуки, опоздавшие к основному пиршеству, ползали по нему и слизывали уже запёкшуюся кровь. Учитывая высокое содержание железа на планете, человеческая кровь им должна быть по вкусу. Изучив карту с отмеченными на ней точками активности, Марк заметил, что происшествия были не только зафиксированы в соседних друг с другом квадратах, но и сами места появления тел были выстроены в ровную линию. Исключение составляла лишь первая точка с девушкой, которая располагалась сильно восточнее и немного южнее.

Вернувшись в бункер Марк первым делом попытался связаться с Фёдором, но тот не отвечал. Его маячок жизнедеятельности показывал активность, но определение местонахождения было заблокировано. «Что за секреты?» – подумал Марк, – «Странный он всё-таки». Хотелось пить и выпить. Можно было разбавить спирт из аптечки, но тогда всё равно придется ходить половину дня с неприятным чувством тошноты. Придётся ограничиться просто соком. На кухне Марк решил себя побаловать не порошковым концентратом, а почти настоящим соком из маленькой баночки с неповторимым вкусом алюминия, консервантов и легким оттенком того ананаса, который был изображен на картинке. Марк поудобнее устроился на сидушке, снял с руки адвизор и приготовился смаковать сок, подумывая, а не поесть ли ему. Раз уж решил пировать, то можно регидрировать пиццу. И тут он заметил, что на адвизоре горит пропущенное оповещение – активность в медицинском отсеке.

Марк тихо вошёл в свою маленькую больницу. Девушка лежала неподвижно, но что-то изменилось. В этот самый момент она повернула голову и посмотрела на него. Марку с самого начала было интересно, что она скажет. «Где я?», «Кто вы?» или даже может «Кто я?» – эти шаблоны первыми лезут в голову самих пациентов и их спасителей. Но девушка либо не смотрела фильмы, либо находилась в сознании достаточно давно, чтобы первое любопытство и шок сменились более насущными вопросами. «Где туалет?» – спросила она.

– У вас катетер, – ответил Марк. Он инстинктивно показал рукой туда, где была установлена трубка, но быстро отдёрнув её, когда понял, что это как-то не слишком тактично, – вы можете… прям так… но если вы хотите… ну… то придется вставать. Переносного лотка у меня нет.

– Катетер мешался, я его вынула, – ответила девушка.

– Туалет там, – кивнул Марк в сторону двери в санузел, – но я не уверен… вы сможете встать? Как вы себя чувствуете?

– Странное ощущение, – девушка подняла руку и поводила ей перед собой в воздухе, – расслабленность, но в тоже время ничего не болит и чувствуется бодрость.

– Это от препаратов, – закивал Марк. – Там энергетики, обезболивающие, тоник, стимуляторы роста, антибиотики – целый коктейль. Сначала бодришься, зато потом будет похмелье. Но они лечат быстрее.

– Мне сложно терпеть, помогите, я попробую встать, – нетерпеливо прервала его рассказ незнакомка.

Марк помог девушке сесть. Он опустил кровать ниже, чтобы она могла достать ногами… ногой, до пола. Девушка оперлась на Марка и встала. Хоть она и была большей частью забинтована и обклеена заживляющими повязками, одежды на ней по-прежнему не было. Живая и в сознании она воспринималась Марком совершенно иначе. Раньше это было окровавленное тело, которое он зашивал и заклеивал, не обращая ни на что внимания. Теперь это была женщина, девушка, присутствие которой пробуждало условные рефлексы этикета и безусловную реакцию мужчины.

Они доковыляли до туалета, Марк помог девушке сесть и остался стоять рядом, готовый прийти на помощь. Девушка же расценила это иначе.

– Вы хотя-бы отвернитесь! – возмутилась она.

– Извините, – автоматически ответил Марк.

Они вернулись обратно, Марк помог ей лечь и снова укрыл медицинским покрывалом. Наступило молчание. Нужно было обсудить произошедшее, но оба не знали с чего начать. Марк перебирал варианты, но в голову лезли опять стандартные шаблоны. Одиночество накладывает свой отпечаток – перестаёшь уметь общаться с людьми.

– Что с моей ногой? – спросила девушка.

– Вы помните, что произошло? – спросил в свою очередь Марк. Он подкатил к кушетке пластиковый стул и присел рядом.

– Я помню, что произошло, но не понимаю, что произошло. Эти твари, что это? Какая это планета?

– Это планета Лаппинкотт в системе Лаланд. Э-м-м… восемь с небольшим световых лет от Солнца. Твари – это местные зуки, каменные выползни. Они нападают на всё живое, особенно если чуют кровь. Они напали на вас, ногу спасать было бесполезно.

– А вы кто, врач? – девушка смотрела на него не отводя взгляда.

– Я рейнджер, Марк Джон. Третий, – представился Марк и изобразил головой лёгкий поклон.

– Вы тут один?

– Да, рейнджеры всегда одни.

– А где ещё двое?

– Кто? – удивился Марк.

– Ну вы третий, где ещё двое?

– А, ну это… я в роду третий, как Ричард Третий. Второй – мой отец. Или вы… а, я понял, – Марк заметил, что девушка улыбалась.

– Наверное это тоже действие вашего коктейля, – сказала она, – на самом деле всё совсем не весело. Вы знаете, что случилось, почему я здесь?

– Нет, не знаю, – покачал головой Марк. – Вы неизвестно как оказались в дальней системе, на ещё не освоенной планете. Никакие корабли не прилетали и не садились. Чудо.

– Бред какой-то, – девушка мотнула головой, как бы пытаясь отогнать всё это нереальное происшествие, но тут же скорчила гримасу боли. – Чёрт, голова. Я была в Аравии, на пляже. А потом вдруг здесь.

– Лучше не делайте резких движений, – посоветовал Марк. – Аравия – это Земля? Это объясняет, откуда взялся песок.

– Песок? – удивилась девушка.

– Там где вы… э… появились. Я нашел кучу белого песка.

– Ничего не понимаю. Это бесит. Как могла сюда попасть? Никакой кораблю точно не прилетал?

– Нет, у нас тут безлюдно, – подтвердил Марк, – корабль бы засекли компьютеры.

– Плохо, а телепортация? – предположила она.

– Это первое, что приходит в голову, если отбросить волшебство, – согласился Марк. – Но её, по сути, не существует. По крайней мере, это точно известно. Так что остаётся чудо.

– В лабораторных условиях были успешные опыты. Но должен быть приёмник, – вспомнила девушка.

– Приёмника у меня тут точно нет, – заверил Марк.

– Боги, что же делать? У вас есть корабль? – спросила девушка.

– Ну формально есть, – Марк отвёл взгляд, – но это плохая идея.

– Почему?

– Ну там всё сложно. Мы об этом поговорим. Вы всё равно пока не транспортабельны. Вы извините, я подумал, что если вы расскажите про себя, то может что-то подскажет нам ответы? – постарался сменить тему Марк.

– А я подумала, что возможно вы к этому причастны, и мне не стоит особо откровенничать, – она хотела сложить руки на груди, но трубки капельниц не позволили этого сделать, поэтому она снова спрятала их под покрывало.

– Как хотите, – вздохнул Марк. – В любом случае, хотите вы этого или нет, я постараюсь вас отсюда отправить обратно. Мне тут и так проблем хватает после вашего появления. Вода вон в той трубке, – показал он. – Если захотите есть или ещё раз пописать – жмите красную кнопку.

Марк развернулся и ушел, заперев за собой дверь лазарета. Затем он прошел в спальню и также запер дверь в общую с больничным модулем туалетную комнату. Искромсанные трупы, усталость, голод и одиночество сделали его раздражительным. Зря, конечно, он так психанул. Разговора не получилось, но это и не важно. Ему придётся ухаживать за девушкой минимум ближайшие три-четыре месяца, пока будет длиться полёт курьера. «А если будет капризничать, отправлю „труповозкой“, и пусть делает что хочет», – решил он.

Курьером называют сдвоенный модуль связи на автоматическом корабле с варп-двигателем. В начале освоения звёздной системы, когда туда отправляют рейнджеров, такой корабль помещают на примерно равноудаленном расстоянии от всех планет над плоскостью эклиптики. Если рейнджеру необходимо срочно связаться с командованием, он отправляет сообщение курьеру. После подтверждения получения транспортный модуль курьера стартует к ближайшей освоенной системе, в данном случае к Земле, и по прибытии передает сообщение уже через местные ретрансляторы куда надо. В исходной же системе остается вторая часть корабля, без двигателей, способная только принимать и хранить сообщения до возвращения своей половинки. Более оперативные способы связи рейнджерам не положены.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю