Текст книги "Умирать легко"

Автор книги: Иван Бирюков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Бирюков Иван
Умирать легко

Бирюков Иван

УМИРАТЬ ЛЕГКО

психологический триллер

Фильм снят режиссером Александром Хваном на студии НТВ-ПРОФИТ. Там

же см. материалы о съемках фильма, актерах, режиссере, премьере в

Доме Кино, при участии Людмилы Улицкой Григория Ряжского

Синопсис: Кому понравится, когда за тобой следят через окно дома напротив, да еще, похоже, фотографируют! Это может взбесить кого угодно, даже такую миролюбивую девушку, как Лиза. И нет ничего удивительного в том, что она появилась в мансарде наглого наблюдателя с оружием в руках. Оружие в ход пустить не удалось: пришлось обитателя этой мансарды вытаскивать из петли, да еще и утешать, и сказать, что он ей нравится. А самое удивительное, что притворяться при этом не понадобилось. В тот момент они еще не знали, что смертоносное оружие все же начало действовать. Оно очень похоже на ту кийогу, с которой вбежала в мансарду Лиза – также пружинит, мгновенно распрямляясь, и убивает неотвратимо, особенно если попадет в сильные руки. Этим оружием стала их любовь. Его звали Илья, он был человеком, которому некого было любить. Прожив больше тридцати лет, он так и не встретил женщину, которая бы захотела его понять и пожалеть. Когда-то в юности с ним произошел некий случай, который он постарался забыть, но бесследно такие случаи не проходят. Он жил совсем один в своей мансарде, чинил оружие, о предназначении которого не задумывался, а единственным предметом его страсти был узкопленочный призрак, изображение безвестной женщины из старомодного кинопроектора, который он включал каждый день. Но однажды он полюбил. Незнакомую девушку из дома напротив. Хрупкую, задумчивую и до боли желанную. Не в силах вынести эту боль и свою непричастность к судьбе любимой, он решил покончить с собой. Но судьба распорядилась так, что именно эта девушка спасла его. Она полюбила его, заразившись его чувством. В своем высоком безумии он логичен и последователен, но по законам другой, не подходящей к обыденной жизни логике. Хотя, на его взгляд, логика эта проста: "Никто не смеет обижать Лизу". А тот, кто смеет, должен умереть. Он решил сделать то, чего никто не мог бы для нее совершить, – избавить мир, в котором она живет, от людей, причиняющих ей зло. Он их убил.

УМИРАТЬ ЛЕГКО

На тахте, застеленной белой простыней, появляется изображение девушки в нижнем белье. Она томно и сексуально двигается, закрывает глаза, облизывает языком яркие губы, ласкает свою грудь, бедра, низ живота, затем медленно снимает бюстгальтер. – Ты пришла, девочка моя? Ты хочешь раздеться? Ну, раздевайся... слышится за кадром исступленный шепот. Девушка на простыне дразняще-медленно скользит ладонями по груди, животу, поддевает пальцами тонкую ткань бикини, выгибается всем телом и снимает их. – Ну давай, давай сюда...О-о... – снова слышится шепот. Девушка призывно протягивает руки, снова закрывает глаза. На ее изображении появляется мужская рука. Ладонь нежно опускается на простыню, гладит прохладную ткань. – Иди сюда... иди... вот так... О, какое наслаждение... – хрипло шепчет мужчина. – Открой глаза, моя радость... Тебе хорошо со мной? Девушка на изображении томно открывает глаза, снова проводит языком по верхней губе. – Сейчас...сейчас... Ну, еще немного... – мужчина стонет, ласкает рукой изображение на простыни. – Как я люблю тебя!

Выйдя из ванной, Лиза прошла в роскошную спальню. Прохладный паркет приятно холодил босые ноги. Она уселась перед старинным трельяжем с чуть замутненным зеркалом и включила фен. Из мансардного окна дома напротив сверкнул солнечный блик, заставив ее зажмуриться. – Опять! – она тряхнула головой от злости, отложила в сторону фен. – Ну, ты у меня получишь! Лиза шевельнула плечами, сбрасывая с плеч халат и, обнаженная, неторопливо вышла из спальни. В соседней комнате она лихорадочно натянула джинсы, клетчатую мужскую рубашку, из сумочки вынула кийогу – короткую металлическую дубинку – и резко взмахнула ею. Толстая стальная пружина выстрелила, увеличив длину кийоги в три раза. Лиза повернула основание дубинки, уперлась в стену концом пружины, увенчанной металлическим набалдашником, и всем телом надавила на нее. Пружина сжалась, и кийога вновь приобрела прежний безобидный вид. Сунув ее за пояс, она торопливо обулась и, захлопнув за собой дверь квартиры, побежала вниз по лестнице парадного.

Дверь в чердачное помещение находилась напротив двери машинного зала лифта. Лиза вынула кийогу и, тихо ступая в мягких мокасинах, подошла вплотную к двери мансарды. Изнутри до нее донесся громкий стук, словно уронили на пол что-то тяжелое. Лиза распахнула ногой дверь и влетела в ярко освещенную вечерним солнцем мансарду, на ходу резко махнув кийогой. Посреди довольно просторного и светлого помещения болтался в петле мужчина. Его тело конвульсивно дергалось, руки отчаянно скребли охватившую шею веревочную петлю. На полу валялся перевернутый табурет. – О, Господи... – Лизе понадобилось несколько секунд, чтобы выйти из оцепенения. Она бросилась к самоубийце, обхватила его за ноги и приподняла. Мужчина захрипел, сумев чуть ослабить петлю. Лиза беспомощно оглядела широкий верстак с инструментами, оправами объективов, старым микроскопом и прочими бесполезными вещами, затем взгляд ее остановился на большом столовом ноже, лежавшем на столике у газовой плиты среди немытой посуды. Лиза бросилась к ножу, лихорадочно поставила табурет, вскочила на него и с остервенением стала пилить веревку. Мужчина, хрипя, вцепился в нее. Выпученные глаза излучали смертельный ужас. Едва удерживаясь на табурете, она, наконец, перепилила веревку, и тело самоубийцы рухнуло на пол, увлекая ее за собой. Не обращая внимания на ушибы, Лиза торопливо поднялась и стала растягивать петлю на шее мужчины. Тот жадно, с хрипом дышал, узкая грудь судорожно вздымалась и опадала. Лиза освободила его от петли и отбросила ее в сторону. – Идиот какой! – наконец, выдавила она. Мужчина, хрипя, перевернулся на живот, встал на четвереньки и отполз к широкой тахте, застеленной шерстяным пледом. Там он уселся на полу, опираясь о спинку тахты. Его глаза уже приобретали осмысленное выражение, с мучительной гримасой он сглотнул слюну, осторожно прижимая ладонь к саднящему горлу. Лиза, стоя на коленях, посмотрела на свои дрожащие руки. Ее всю трясло от пережитого потрясения. – Сволочь ты все-таки... Она поднялась на ноги и посмотрела на него сверху вниз. Он был одет в вытертые джинсы и черную хлопковую майку. Приятные, хоть и искаженные болью, черты лица, в близоруких зеленовато-карих глазах – боль и отчаяние. Руки худые, тонкие, лохматая голова с глубокими залысинами. Ему, видимо, лет тридцать пять, не больше. Он жадно дышал открытым ртом, не сводя с нее загнанного взгляда. – Очухался?.. – голос Лизы дрогнул, она тоже тяжело и прерывисто дышала. Лиза отвела от него взгляд и огляделась. Не имея больших запросов, здесь вполне можно было жить: в просторной мансарде, захламленной старой мебелью, инструментами и всевозможными частями оптических приборов нашлось место для широкой тахты, тумбочки с фотоувеличителем, книжного шкафа, газовой плиты с кухонным столом и двумя полками. На толстой потолочной балке металлическими кронштейнами крепился 16-тимиллиметровый проектор. В дальнем углу стояла огромная ванна на изогнутых чугунных львиных лапах. У окна на широком верстаке, где в беспорядке лежали объективы, оптические прицелы и инструменты, были закреплены слесарные тиски, рядом, нацеленный в окно здоровенным телевиком, стоял на штативе фотоаппарат. Лиза подошла и посмотрела в видоискатель. В кадре она увидела сильно увеличенное изображение своего окна, сквозь которое ясно была видна часть ее спальни с кроватью. – Подонок! Да ты еще и снимаешь?! В ней снова проснулась злость. Лиза отошла от фотокамеры, подняла с пола кийогу и повернулась к неудавшемуся самоубийце, сверкая глазами. Тот сжался и подтянул под себя ноги, по-прежнему с хрипом глотая воздух. Лиза размахнулась и яростно обрушила кийогу на фотоувеличитель, стоящий на прикроватной тумбочке. Трех ударов хватило, чтобы превратить его в груду искореженного металла и битого стекла. Затем она резко повернулась и одним ударом вдребезги разбила фотокамеру на штативе. Тяжело дыша, Лиза шагнула к мужчине: – Скажи спасибо, что не по твоей башке! Тот, свернувшись на полу, мелко вздрагивал плечами. Вид плачущего мужчины внезапно охладил ее злость. Она прошла к стене, уперлась в нее пружиной и сложила кийогу. Ее взгляд упал на заполненную до половины ванну. В воде плавали фотографии. Наклонившись, Лиза стала вылавливать их одну за другой. На всех фотографиях была Лиза. Некоторые были сняты на улице, но большинство – в ее спальне. На многих фотографиях она была обнажена. – Ты что – маньяк? – Лиза брезгливо бросила мокрые снимки на пол и повернулась к нему. – Что ты собирался делать с этими снимками? Мужчина приподнялся и сел, опираясь спиной о тахту. Его лицо еще было мокрым от слез, но он уже не плакал. Он попытался что-то выдавить из себя, и мучительно закашлялся, с отчаянием глядя на нее. Лиза подошла и встала в двух шагах, со злостью глядя ему в глаза. – Зачем? – прохрипел он. – Что "зачем"? – зло спросила она. Он снова закашлялся, прижимая к горлу узкую ладонь с длинными нервными пальцами. – Зачем ты... помешала... мне?! Каждое слово причиняло ему сильную боль и вызывало мучительную гримасу. – Да ты бы спасибо сказал! В душе Лизы шевельнулось что-то похожее на жалость. – По-твоему, я должна была любоваться, как ты подыхаешь? – она сама удивилась оправдательным ноткам в своем голосе. Его лицо исказилось в яростной гримасе, он стал бить кулаками по полу, мотая головой и хрипло скуля. – Зачем... ты вернула меня?! Лиза беспомощно смотрела на его истерику. – Я почти... был там!.. – Успокойся... – пробормотала Лиза. – Лучше убей меня... Лиза нагнулась и наотмашь ударила его по щеке. Он закрылся руками и снова беззвучно разрыдался. Лиза нервно прошлась туда-сюда по мансарде, затем тряхнула головой, опустилась перед ним на колени, прижала к груди его голову. – Ну успокойся, ты, дурачок, – грубовато пробормотала она. – О, черт!.. Ну будь ты мужчиной! – Я.. не мужчина... – в два приема прохрипел он, пытаясь вырваться. – Ну-ну, – она крепче прижала его голову к груди. – Перестань... все будет хорошо. Некоторое время он молча плакал, затем тихо выдавил: – Умирать... так легко!.. – Перестань, слышишь? – она тихо гладила его по голове. – Ты... не знаешь... как больно... возвращаться! – Ну прости меня, а? – шептала Лиза, поглаживая его волосы. – Хочешь, я побуду с тобой? Давай поговорим, хочешь? Он вдруг сам порывисто обнял ее, молча продолжая плакать. – Ну вот и хорошо, – тихо шептала она. – Ты поплачь, поплачь, тебе станет легче. – Не могу больше... – с тоской прошептал он. Было больно стоять коленями на голом полу, и Лиза шевельнулась, чтобы поменять позу. Он уловил это движение и крепче обхватил ее худыми руками: – Не уходи!.. – Не уйду, успокойся. Лиза чувствовала, что столкнулась с человеком более незащищенным и одиноким, чем она сама. Ласково поглаживая пальцами его голову, она снова обвела взглядом мансарду.

Услышав звонок в дверь, Феликс открыл входную дверь. На высоком крыльце, сунув руки в карманы, стоял Игорь. – А, Игорь... Здравствуй. Входи. Феликс был высокий седеющий мужчина лет 55-ти. Игорь на полголовы ниже. Широкоплечий, с жестким, гладко выбритым лицом и холодным взглядом серых глаз. От него душно несло дорогим одеколоном. Игорь прошел в холл, оценивающе огляделся. – Выпьешь что-нибудь? – нейтрально спросил Феликс. Игорь прошел к камину, уселся в глубокое кресло: – Я по поводу Лизы. – Догадываюсь, – Феликс уселся в кресле напротив. – Я хочу, чтобы она ко мне вернулась. – Хм... А почему ты с этим ко мне обращаешься? С Лизой говори. – С Лизой я разберусь, – Игорь, не мигая, тяжело смотрел на Феликса. Лишь бы ты не мешал. – Чем же я тебе мешаю, интересно? – Мешаешь. – желчно усмехнулся Игорь. – Строишь из себя доброго дядюшку. Пустил ее в свою квартиру. Феликс спокойно пожал плечами: – Квартира моя и мое дело, кто там живет. Игорь, пытаясь успокоиться, вынул сигареты, стал разминать одну в пальцах.

– Откажи ей в квартире, и она дня через три вернется домой, – уже спокойнее отрезал Игорь. – Ты так думаешь? – Я знаю!.. Она моя жена. – Бывшая, – уточнил Феликс. Игорь недовольно поморщился: – Ну, с этим я как-нибудь разберусь, важно, чтобы ты мне не мешал. – Ты достаточно ей крови попортил, и хватит. Оставь девочку в покое. Игорь встал, прошелся по комнате, вернулся к камину. На мраморной каминной полке по обе стороны от старинных часов стояли две фотографии в рамках тисненой кожи. Слева – женщина лет сорока с высокой старомодной прической, справа счастливое, улыбающееся лицо семнадцатилетней Лизы в школьной форме. Игорь выругался, глядя на лизину фотографию: – Старый козел ты, дядюшка! Думаешь, тебе обломится? За квартиру, за дачу? И не надейся. Она не такая дешевка. – Она-то не дешевка, – согласно кивнул Феликс. – А вот насчет тебя еще подумать надо. Давай считать, что этого разговора не было. А наши с Лизой отношения – не твое дело. Феликс встал, давая понять, что разговор окончен. Игорь пристально посмотрел на него, на широких скулах заиграли желваки: – Морду тебе набить, что ли? – Что ж, попробуй. Может, это решит все твои проблемы. Они помолчали, враждебно глядя друг на друга. Игорь всадил руки в карманы брюк, прошел к выходу. – Тьфу! – демонстративно сплюнул он и, не прощаясь, громко хлопнул дверью.

Солнце уже садилось, и в мансарде сгущались вечерние тени. В желто-оранжевом луче из окна плавали золотые пылинки. – У нас в "инкубаторе" директриса была, Любовь Николаевна. Рыжая сухая стерва... Она запирала меня в одежном шкафчике и оставляла без обеда... Мне и теперь иногда снится, что я, скрючившись, в шкафчике сижу... У каждого свои тараканы... До сих пор ее ненавижу... Своими руками убила бы!

Он молча слушал ее тихий голос и стук ее сердца, и не решался шевельнуться. – А зачем ты фотографировал меня? – мягко спросила Лиза. Он сжался, прижимая голову к ее груди. – Увидел тебя в окне... У тебя лицо такое... и вообще, понравилась... – он замолчал. – Ну подошел бы как-нибудь, – улыбнулась Лиза. – Я бы тебя не съела. Он, наконец, тихо освободил ее из своих объятий и отодвинулся, пряча глаза. – А зовут-то тебя как? – сменила тему Лиза. – Илья. – Илья... А меня – Лиза. Она поднялась с пола и потерла ноющие колени. – Ты уходишь? – Илья впервые посмотрел ей в глаза. Лиза вздохнула, поглядела в окно: – Сигарета у тебя найдется? Илья потянулся к тумбочке, но закашлялся. – Сиди, я сама возьму. Она взяла пачку сигарет и зажигалку, села на пол у стены напротив Ильи. – И давно ты... наблюдаешь за мной? – Три недели... – сразу ответил он. – Ты презираешь меня? Лиза поднялась и тяжело вздохнула. Он поднял на нее глаза: – Только не надо меня жалеть. – Да ты посмотри на себя! Молодой симпатичный мужик, а сидишь тут, слюни в объектив пускаешь!.. Выйди из своей конуры – столько баб вокруг, любую выбирай! Он растерянно посмотрел на нее близорукими глазами: – Да кому я нужен... такой? Лиза махнула рукой: – Ерунда! Ты только помани, любая с тобой пойдет. Его лицо впервые посветлело. – Правда?.. А ты... а я мог бы тебе понравиться? – Почему бы и нет? – улыбнулась она. – Лиза!.. – он жадно вглядывался в ее лицо. – Я... Я докажу тебе, вот увидишь! – Что ты мне докажешь? – она склонила голову к плечу, улыбаясь. – Ну... – он смутился и сжал ее руку в своих. – Я не знаю. Хочется сделать для тебя что-то... чего никто никогда бы не смог!.. – Приятно слышать, – она рассмеялась. – Сколько тебе лет, Илья? – Тридцать шесть. А что? Лиза покачала головой: – Трудно поверить. Ведешь себя, как будто тебе пятнадцать. Она мягко высвободила свою руку и встала: – Извини, Илья, мне уже пора... Ты в порядке? Он кивнул, тоже поднялся на ноги: – Ты извини меня... Мы еще увидимся? Лиза пожала плечами: – Ну... если ты очень захочешь. – Завтра? – с надеждой спросил он. Она улыбнулась: – Давай в четверг. Раньше я не смогу. В шесть вечера я буду у своего подъезда. – Я очень буду тебя ждать, – горячо заверил Илья. – Пока, – она прошла к двери, на пороге обернулась и махнула ему рукой. Илья улыбался. Когда за ней закрылась дверь, он мечтательно произнес: – Детдом номер восемнадцать...

Глядя в зеркало пудреницы, Любовь Николаевна поправила на губах помаду, повернула голову вправо-влево, тронула пальцами короткие завитые волосы и убрала косметику в сумочку. Ей было за пятьдесят, и выглядела она на столько же. Только со спины из-за своей худощавости и стройности ей можно было сбросить лет пятнадцать. Она взглянула на часы, взяла трубку телефона и набрала номер. – Охрана? Это ты, Олег? Любовь Николаевна, – ее голос звучал властно и сухо. – Я ухожу. Проверь все двери и сделай обход в спальном корпусе. Если кого-то поймаешь – сажай в изолятор, я утром разберусь... Да. Она положила трубку, вышла из-за рабочего стола, взяла пакет , сумочку, складной зонтик и, щелкнув выключателем, вышла из кабинета.

Снаружи было уже темно, горели фонари, прячась в густой листве старых тополей. Впереди, за чугунной оградой, которая огораживала обширную территорию детдома, в оранжевом свете проспекта проносились машины. Любовь Николаевна деловитой походкой шла по аллее к воротам, когда ее остановил приятный мужской голос: – Одну минутку, будьте добры! Она удивленно обернулась. К ней, непонятно откуда взявшись, подходил молодой высокий мужчина в черном джинсовом костюме. Она нахмурилась, но разглядев незнакомца в свете фонаря, немного успокоилась: человек в очках с таким интеллигентным лицом не мог представлять угрозы. – Вы что, молодой человек, заблудились? – сухо спросила она. – Это детский дом. – Извините, ради Бога, – вежливо попросил незнакомец. – Вы не Любовь Николаевна? – Прием у меня с трех до пяти. А сейчас я устала, как собака, и спешу домой. – Вы помните Лизу? – обрадовано спросил незнакомец. – Какую еще Лизу? У меня триста человек на шее. – Вы запирали ее в одежном шкафу и оставляли без обеда, ну, помните? Любовь Николаевна нервно огляделась. Совсем рядом, за деревьями аллеи, по проспекту проносились машины, спешили прохожие. – Да кто вы такой?! – испуганно воскликнула Любовь Николаевна. – Я позову охрану! В руке незнакомца неожиданно появился маленький короткоствольный револьвер. – Это вам за нее, – с мягким укором сказал он и трижды выстрелил ей в живот. Любовь Николаевна хотела закричать, но у нее перехватило дыхание и подогнулись ноги. В животе словно вспыхнул костер. Незнакомец подхватил ее и обнял, не давая упасть. Любовь Николаевна уткнулась ему в плечо, смазывая помаду, изо рта ее вырывался лишь тихий писк, тело конвульсивно сжималось от боли. – Вот так, – удовлетворенно шептал ей на ухо мужчина, всем телом ощущая, как конвульсивно сжимается и вздрагивает ее тело. – Вот так хорошо... Никто не смеет обижать Лизу, ни одна старая стерва... Это были последние слова, которые она слышала.

Лиза вышла из служебного входа Пушкинского театра и огляделась, разыскивая кого-то взглядом. Из ряда припаркованных машин ей махал Феликс. Она махнула рукой, улыбнулась и заторопилась к нему. – Привет, – Феликс нежно поцеловал ее в щеку, с легким беспокойством посмотрел в глаза. – Ну, что у тебя? – Нет, нет, ничего такого. Ты прости, дядя Феликс, что я тебя вызвала. Посоветоваться нужно. Улыбка Феликса увяла. Он распахнул перед ней дверцу "фольксвагена" и помог сесть: – Тысячу раз просил – не называй меня "дядей". Не маленькая. Он аккуратно закрыл дверь, обошел машину и уселся за руль. – Извини, привычка. Ничего не могу поделать. Понимаешь? – Лиза чмокнула его в щеку и с улыбкой склонила голову на бок. – Прощаешь? Феликс усмехнулся, покачал головой и отъехал от тротуара: – Ладно, прощаю. В последний раз...– он посерьезнел. – Так зачем ты меня вызвала? Опять проблемы с Игорем? – Да нет, – она махнула рукой. – С ним-то все в порядке. Затих пока. У меня другая проблема... Лиза невесело усмехнулась, вынула сигарету и зажигалку: – Ох, дядя Феликс, вечно я влипаю в какое-нибудь дерьмо. – Лиза! – досадливо протянул Феликс. – Прости, я больше не буду говорить "дерьмо", – она шутливо подняла руки. – Да говори ты, что хочешь, только не называй меня больше "дядей"! взмолился Феликс. Лиза хлопнула себя по лбу и расхохоталась. Феликс, глядя на нее, тоже невольно улыбнулся.

Стрекотал проектор, на белой простыне извивалось изображение обнаженной девушки. Илья, раздетый, стоял на коленях перед тахтой, благоговейно глядя, как девушка снимает бикини. – Ты сегодня такая красивая!.. – бормотал он. – Посмотри на меня, открой свои глаза!.. Иди сюда, любовь моя... Илья протянул руки, чтобы обнять изображение девушки: – Какой у тебя нежный живот, Лиза! Лиза...

Феликс и Лиза неторопливо брели по набережной. Со стороны их можно было принять за влюбленных – Феликс обнимал ее за плечи, внимательно слушал и изредка кивал головой. – Просто не знаю, что мне делать, – вздохнула Лиза. – Я пообещала, что встречусь с ним в четверг, но совершенно не представляю, как мне вести себя. Феликс вздохнул: – Да уж, Лиза, ты действительно постоянно во что-то вляпываешься... Я тебе могу посоветовать только одно: держись подальше. Этот парень может быть опасен. То, что он пытался повеситься – лишь следствие фрустрации. С таким же успехом он может направить свою агрессию и вовне. На тебя, например. Люди в таком состоянии, как ты мне описала, совершенно непредсказуемы. – Не думаю, что он способен на что-то более серьезное, чем подглядывать, покачала головой Лиза. – Сначала было ужасно противно, а теперь... Понимаешь, он такой... Ну, как тебе объяснить? Он страдает... Мне кажется, он хороший, тонкий человек, и ему можно помочь. – Ты ему уже помогла, – возразил Феликс. – Ты вынула его из петли, и больше ничего сделать не сможешь. Им должны заниматься профессионалы. Ты со своими материнскими инстинктами и женской интуицией ему не поможешь, а только влипнешь в еще более неприятную ситуацию! Лиза остановилась и повернулась к Феликсу, близко глядя на него снизу вверх: – Но ты же и есть профессионал. Ты же раньше лечил, не только книжки писал. – Ты предлагаешь мне... заняться его лечением? – растерялся Феликс. – Ну конечно! Кто же с этим справится лучше, чем знаменитый доктор Лужин? – Лиза склонила голову к плечу и скорчила просительную гримаску. – Феликс, а?.. Он растерянно развел руками: – Лиза, девочка, но я так занят сейчас... я и старых-то своих пациентов передал Филатову. – Я, наверное, ужасно наглая, правда? – вздохнула Лиза. – Мало того, что выжила тебя из твоей собственной квартиры, так еще навязываю на твою шею психа-самоубийцу, да? Феликс отвел глаза, тяжело вздохнул. – Лиза, ты же знаешь, что я для тебя сделаю все что угодно, но... – Спасибо. Ты ужасно милый, Феликс. Я знала, что ты не откажешь, – Лиза чмокнула его в щеку, не давая договорить. – Поехали поужинаем где-нибудь? – предложил Феликс. Лиза кивнула.

Илья сидел за верстаком и собирал здоровенный длиннофокусный объектив. В дверь мансарды постучали. – Войдите, не заперто, – откликнулся он, орудуя тоненькой часовой отверткой. В мастерскую вошел белобрысый, коротко стриженый парень лет двадцати пяти. На нем были слаксы цвета "хаки", белая рубашка и кроссовки из мягкой кожи. Через плечо висела большая дорожная сумка, глаза прятались за темными очками. – Ты – Илья? – оглядывая мансарду, спросил посетитель. – Илья, – он отложил отвертку и встал. Парень прошелся по мастерской, взял с верстака оптический прицел и сквозь него посмотрел на Илью: – Классная оптика. Он положил прицел на место и снял с плеча сумку. Расстегивая молнию, он покосился на Илью: – Мне сказали, что ты неплохой мастер и умеешь держать язык за зубами. Илья промолчал. Парень вынул из сумки арбалет и стрелу к нему: – Нужно поставить оптику на эту штуку, сделать с десяток стрел и пристрелять. Сможешь? Илья взял арбалет, осмотрел его и приложил к плечу, прицеливаясь в угол: – Оптика моя? – Твоя. – Когда должно быть готово? – Чем раньше, тем лучше. Илья кивнул, немного подумал: – Хорошо, приходите в понедельник к пяти. За три дня управлюсь. – Сколько возьмешь? Илья взял стрелу, проверил баланс, посмотрел заводское клеймо: – Ну... Тысячу. Половину – сейчас. – Годится, – парень полез в задний карман, вынул тощую пачку банкнот, отсчитал пять сотен долларов. – Значит, в понедельник в пять? Илья взял деньги и положил на верстак: – Не опаздывайте, меня к шести уже не будет. – Идет, – парень застегнул пустую сумку, забросил ее на плечо и пошел к выходу. – Пока. – Пока. Илья снова взял арбалет и вскинул его к плечу. Нажав спусковую скобу, он изобразил звук летящей стрелы.

Лиза удивленно улыбалась: – Вот это да... Я тебя и не узнала! А тебе очень идут очки. Илья стоял перед ней в дорогом темном костюме и белой водолазке с высоким воротником. В руках он неловко держал большую свежую розу. Лиза оглядела его от очков до дорогих туфель и протянула руку: – Какая прелесть. Илья отдал ей розу: – Здравствуй, Лиза. – Привет, – она поднесла цветок к лицу. – Ты чего так сияешь? – Так, – пожал плечами Илья, продолжая улыбаться. – Ты очень красивая. – Спасибо, – сделала книксен Лиза. Рядом с ними к тротуару подрулил желтый микроавтобус "Фольксваген". С лица Лизы пропала улыбка, она взяла Илью под руку и торопливо повела к подъезду. – Лиза! – приоткрыл дверь микроавтобуса Игорь. Он был в черной майке, бейсболке и потертых джинсах. – Лиза, подожди, нам нужно поговорить! – Ты извини, Илья, я прямо с работы... – словно не слыша, сказала Лиза. Зайдем ко мне, я переоденусь. – Хорошо, – кивнул Илья. – Кто это? – Игорь, мой бывший муж, не обращай внимания. – Лиза, постой, а то пожалеешь! – Игорь вышел из микроавтобуса и медленно, не теряя достоинства, пошел за Лизой. Лиза проворно открыла кодовый замок , слегка подтолкнула Илью в подъезд, и захлопнула дверь. – Он что, угрожает тебе? – ровным тоном спросил Илья. – Ой, не бери в голову, – отмахнулась Лиза.

Дверь подъезда захлопнулась буквально под носом у Игоря. – Лиза! – Игорь яростно подергал дверь. – Открой сейчас же! Он в бессильной злобе пнул дверь подъезда и сморщился от боли в ноге. – Ах ты, сука! – ковыляя обратно к микроавтобусу, сквозь зубы ругался Игорь.

Илья прошелся по гостинной, разглядывая обстановку. – Да-а, у тебя квартира, – с уважением заметил он. – Только на тебя не похожа. – Присаживайся, где тебе удобно, – Лиза поставила розу в узкой вазе на круглый стол в центре гостинной. – А квартира не моя, ты прав, – я бы все сделала по-другому. Лиза прошла в ванную, оставив дверь слегка приоткрытой, и стала раздеваться. – Вообще-то здесь живет Феликс Лужин – древний друг моих покойных родителей. Когда меня отдали в "инкубатор", он постоянно приезжал ко мне, мы гуляли, иногда ходили в кино, в цирк... Ты меня слышишь, Илья? – Да-да, – донеслось из гостинной. – А что ему было нужно? – Феликсу? – удивилась Лиза. – Да нет, твоему бывшему мужу. Лиза вздохнула: – Он хочет, чтобы я к нему вернулась, а я не хочу, вот и все. Лиза сняла джинсы, рубашку, надела халат и стала протирать лицо лосьоном: – Слушай, Илья, может, ты голодный? – Нет-нет, я не голоден, спасибо. Заверещал телефон. Лиза торопливо поправила волосы и вышла из ванной, затягивая пояс халата. – Извини, Илья, – она подняла трубку. – Да?.. Ой, привет! Елена, как я рада тебя слышать!.. Поздравляю тебя и желаю всего, чего ты только захочешь!.. Илья, манекеном сидящий на краешке дивана, не сводил восторженного взгляда с ее оживленного, улыбающегося лица. – Обижаешь, – как я могу забыть? – улыбалась Лиза. – В девять? Прекрасно, буду как штык!.. У меня? Все хорошо, Прекрасная Елена... Целую. Лиза положила трубку и, все еще улыбаясь, повернулась к Илье: – Моя близкая подруга, завтра мы опять будем праздновать ее двадцатипятилетие. – Что значит – "опять"? – удивился Илья. – Она уже лет двадцать каждый год справляет свое двадцатипятилетие. Смешная... Извини, я переоденусь. Она прошла в спальню, открыла шкаф и стала перебирать висящие на плечиках наряды. – Когда я попала в "инкубатор", Елена в каждый свой день рождения везла меня в ресторан, и мы там объедались разными вкусностями. Между прочим, шампанское я впервые попробовала в одиннадцать лет, когда мы с ней кутили в "Праге", представляешь? И еще она дарила мне духи и губную помаду... Тебе, наверное, неинтересно? – А чем она занимается? Лиза сбросила халат и стала надевать платье: – Теперь она работает горничной в "Космосе", и, к сожалению, стала крепко "зашибать". А вообще она очень хороший человек... В дверь позвонили, Лиза вышла в гостинную и взглянула на потрескавшийся циферблат больших напольных часов: – О, это, наверное, Феликс. – Он что, живет здесь... с тобой? – растерялся Илья. Лиза улыбнулась и пошла прихожую: – Нет, он загородом живет, на даче. Книгу пишет. Она открыла дверь, улыбнулась и подставила щеку для поцелуя: – Привет, Феликс. У тебя же есть ключ. Феликс, немного нервничая, чмокнул ее в щеку: – Не хочу застать тебя в неловком положении. – Очень мило, – Лиза усмехнулась и потянула его за руку. – Пойдем, я познакомлю тебя с Ильей. Феликс тяжело вздохнул и пошел следом за Лизой.

При виде Феликса Илья встал, не зная, куда девать руки. – Илья Дьяков, – представила Лиза. – А это Феликс Лужин, мой старый друг и хозяин квартиры, я тебе о нем рассказывала. Мужчины пожали друг другу руки. – Кофе или чай? – поинтересовалась Лиза. – Кофейку, Лиза, – попросил Феликс. Лиза пошла было на кухню, но остановилась в дверях гостинной и повернулась к мужчинам: – Давайте лучше сразу решим одну проблему... Илья, я тебе говорила, что Феликс – мой старый друг. Так вот, он еще и один из лучших психотерапевтов в стране. Илья опустил взгляд, стараясь не смотреть на них. Лиза подошла к нему и опустилась на корточки, заглядывая ему в глаза. – Честно говоря, он приехал не случайно – я его попросила. Илья, пожалуйста, доверься ему... Илья отвернулся. – Тебе, наверное, кажется, что я тебя подставила?.. Илья, я просто хочу помочь тебе. – Мне не нужна никакая помощь, – выдавил Илья. Он поднял на нее глаза и сморщился. – Ты все ему рассказала? – Да. Илья встал и вышел на середину комнаты. – Я не сумасшедший, – с вызовом сказал он Феликсу. – Меня лечить не нужно.

– С чего вы взяли, Илья, что кто-то собирается вас лечить? – возразил Феликс. – Лиза попросила меня встретиться с вами и поговорить о ваших проблемах, если они есть. – У меня нет никаких проблем, – с вызовом заявил Илья. Феликс развел руками. – У всех есть проблемы, – пожал плечами Феликс. – Извините меня... – Лиза перевела расстроенный взгляд с Ильи на Феликса. – Ну вот, я просто дура, – хотела, чтобы вы пообщались, а вышло... Илья глядел в пол, Феликс внимательно рассматривал ногти на руках. Все трое неловко молчали. Илья покосился на Лизу, вздохнул, сунул руки в карманы брюк и повернулся к Феликсу. – Ну хорошо, у меня есть проблемы... Вы думаете, что сможете мне помочь? Феликс посмотрел на Лизу, и она сделала умоляющее лицо. – Случалось, помогал, – улыбнулся он. Илья уселся на прежнее место. – Ну, я на кухне, – с облегчением улыбнулась Лиза и вышла из гостинной. Феликс с симпатией посмотрел на Илью: – Вы знаете, Илья, что сделали только что полдела? – Тем, что я согласился? – Нет, даже не этим. Главное – вы только что признали, что у вас есть проблемы, вот что важно... Корни ваших нынешних сложностей кроются в каких-то, возможно, очень старых психологических травмах, – Феликс говорил спокойным, доверительным тоном, словно размышлял вслух или делился собственными проблемами с Ильей. – Люди часто даже не помнят о них, бессознательно или осознанно стараются вычеркнуть из памяти то, что травмировало их психику, и тогда заявляют, что у них нет никаких проблем. Бывает очень трудно докопаться до этих корешков, снять эту самоблокаду памяти и помочь человеку признать и понять свою проблему. И это самая важная часть моей работы, понимаете? А вы только что сделали эту работу за меня. – Феликс улыбнулся. – И теперь нам с вами осталось только найти этот корешок и вырвать, уничтожить его. – И тогда... мои проблемы исчезнут? – медленно спросил Илья. Феликс пожал плечами: – Я уверен. Правда потребуется некоторое время – ведь нужно будет еще преодолеть инерцию собственного сознания, поведения. Но это работа. Думая о чем-то своем, Илья медленно кивнул головой: – Да, кажется, вы правы... Этот корешок...