Текст книги "Рельсовая война в Полесье"

Автор книги: Иван Колос

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Иван Колос
РЕЛЬСОВАЯ ВОЙНА В ПОЛЕСЬЕ

ОПЕРАЦИЯ «РЕЛЬСОВАЯ ВОЙНА»

Давно отгремели пушки второй мировой войны, залечены раны, и счастливый советский народ строит прекрасное будущее – коммунизм. Да, мы счастливы. Но счастье досталось нам трудно, ценой громадных жертв. Память невольно возвращает к самому тяжелому времени в истории нашей Родины – к Великой Отечественной войне против гитлеровских захватчиков, пытавшихся поработить наш народ.

Вспоминаются партизанские будни, когда народные мстители, помогая регулярным войскам Советской Армии, беззаветно сражались с врагом на оккупированной им территории, уничтожали его живую силу и технику, разрушали коммуникации.

Определяя задачи советских партизан, ЦК Коммунистической партии с первых дней войны указывал на необходимость развертывания активных действий на путях сообщения противника. В обращении партии к народу в начале июля 1941 года говорилось: «В занятых врагом районах нужно создавать партизанские отряды, конные и пешие, создавать диверсионные группы для борьбы с частями вражеской армии, для разжигания партизанской войны всюду и везде, для взрыва мостов, дорог…»

Выполняя этот наказ, советские партизаны развернули активную деятельность на коммуникациях врага. Уже с первых недель войны против Советского Союза гитлеровцы ощутили серьезные затруднения в транспорте. Отступающие части наших армий и партизаны в тылу противника взрывали мосты, железнодорожное полотно, уничтожали станционные сооружения. В конце июля 1941 года фашистское командование сообщало своему фюреру: «Действия партизан представляют серьезную опасность для немецких коммуникаций».

Правда, на первых порах партизаны не располагали достаточными силами и средствами, чтобы наносить по путям сообщения врага сокрушительные удары. Однако активность и инициатива партизан восполняли эти недостатки.

Как известно, среди партизан было много инженеров, техников, высококвалифицированных рабочих. Они проявляли изумительную изобретательность в создании подрывных средств. Прославленный белорусский партизан инженер С. П. Минеев сконструировал оригинальную мину, с помощью которой можно было производить взрыв определенной по счету автомашины, идущей в колонне. Это позволяло наносить удар в наиболее выгодном положении, вызывать наибольшую панику и дезорганизацию в стане врага, успешнее уничтожать его технику и живую силу.

Всем, вероятно, памятна кинокартина «Константин Заслонов». В депо станции Орша подпольная группа во главе с К. С. Заслоновым за короткое время подорвала около 100 паровозов, пустила под откос 2 эшелона. Эта группа сама изготовляла мины, и они отлично действовали.

Серьезный ущерб врагу принесли саботаж и диверсии. Так, на Украине полтавские подпольщики сорвали все попытки гитлеровцев восстановить в городе паровозоремонтный завод. В Латвийской ССР рабочие Даугавпилского паровозоремонтного завода организовали большой пожар на товарной станции, а также крушение поезда с боеприпасами.

Летом 1942 года немецко-фашистское командование бросило в наступление отборные войска, массу боевой техники. Гитлеровцы рвались к Волге и на Кавказ, они стягивали технику и снаряжение отовсюду. В это грозное лето Коммунистическая партия обратилась к партизанам с призывом усилить удары по путям сообщения оккупантов. В передовой статье газеты «Правда» от 13 августа 1942 года говорилось:

«Танковый или пехотный полк фашистов – серьезная сила на поле сражения. Но танковый или пехотный полк, следующий по железной дороге к линии фронта на платформах или в вагонах, может быть уничтожен группой партизан в несколько человек. Задача партизан – уничтожить гадину, пока она не вылезла из эшелона, вместе с эшелоном.

Славные партизаны и партизанки!

Бейте врага, уничтожайте его вооружение и технику в пути, на его коммуникациях, на подходе к фронту, в глубоком вражеском тылу».

Призыв партии вдохновил партизан и население оккупированных районов на борьбу с врагом. К этому времени значительно увеличилась помощь партизанам подрывными средствами, оружием. Штабы партизанского движения установили более тесную связь с отрядами. Партизаны добились больших успехов. Например, на Украине за июль – август было пущено под откос около 90 эшелонов врага, взорвано 23 железнодорожных и 39 шоссейных мостов, уничтожено 50 километров телеграфно-телефонной связи. Партизанская бригада «За Советскую Беларусь» подорвала 110-метровый мост через реку Дриссу на железнодорожной магистрали Полоцк – Двинск. Движение поездов было прекращено на 16 суток.

Мощные удары по коммуникациям врага летом и осенью 1942 года нанесли партизанские соединения под командованием С. А. Ковпака, А. Н. Сабурова, А. Ф. Федорова, Г. М. Линькова, В. В. Разумова, А. К. Флегонтова, Д. А. Медведева, А. И. Штрахова и других, совершившие глубокие рейды по тылам противника. Удары по железным и шоссейным дорогам наносили все соединения, отряды и отдельные группы партизан Белоруссии.

Об усилении ударов по коммуникациям врага свидетельствуют такие факты. Орловские партизаны до сентября 1942 года производили в месяц в среднем 29 крушений эшелонов, а с сентября по январь 1943 года – более 40. Все партизанские соединения, отряды и группы, начиная с сентября, совершали ежемесячно до 300 крушений немецких поездов. Нетрудно представить, какой ущерб это наносило врагу, как сильно снижало его боеспособность на фронтах Великой Отечественной войны!..

Боевые действия партизан на коммуникациях захватчиков все больше беспокоили гитлеровское командование. Фашисты увеличивали охрану, сооружали заграждения, строили доты и дзоты. Но это не помогало. В октябре 1942 года Геринг отдал суровый приказ: «При диверсионном акте против железных дорог, успешном или безуспешном, находящиеся вблизи населенные пункты должны быть сожжены, мужское население расстреляно, женщины и дети отправлены в лагеря».

Несмотря на чрезвычайные меры по охране дорог и на жестокие репрессии, партизаны и население не только не ослабляли борьбу, а, наоборот, усиливали ее. Взрывы мостов, налеты на станции, подрывы автомашин – все это нарушало движение и снабжение вражеских войск. Вместе с тем успешные действия партизан поднимали дух населения, вовлекали в борьбу с гитлеровцами все новые и новые силы. Местные жители предупреждали партизан о появлении противника, вели разведку, показывали скрытые пути подхода к вражеским объектам.

Меры, принятые Коммунистической партией по разрушению коммуникаций врага, в первые два года войны усилили активность партизан, дали возможность перейти к еще более крупным операциям на железных и шоссейных дорогах в тылу противника.

Весной 1943 года по указанию ЦК ВКП(б) Центральный штаб партизанского движения разработал план массированных ударов по железнодорожным магистралям врага. Этот план получил название «рельсовая война». Суть его сводилась к тому, чтобы одновременными действиями привести в негодность сотни километров железнодорожных путей и таким образом парализовать движение вражеских эшелонов с воинскими частями и боевой техникой на продолжительное время. Огромную работу по подготовке к «рельсовой войне» провели партийные органы. Партизаны усиленно изучали подрывное дело и вели разведку.

В соответствии с разработанным планом первыми «рельсовую войну» начали партизаны Орловщины. Затем в ночь на 3 августа на железнодорожные магистрали вышли партизаны Белоруссии, Калининской, Смоленской, Ленинградской и других временно оккупированных областей. Первая операция «рельсовой войны» продолжалась до середины сентября. В ней участвовало около 100 тысяч партизан. Им всегда оказывало большую помощь местное население. По данным штабов партизанского движения, с конца июля по 15 сентября партизанами было подорвано около 215 тысяч рельсов. В результате перевозки грузов противника сократились на 30–40 процентов.

На втором этапе «рельсовой войны» – с конца сентября по ноябрь 1943 года – участвовало 120 тысяч партизан, которых поддерживало почти все взрослое население. В эту операцию, названную «концертом», было подорвано свыше 148 тысяч рельсов. Особенно активно действовали белорусские партизаны, подорвавшие около 90 тысяч рельсов.

Следует отметить, что в первую операцию «рельсовой войны» подрыв рельсов сочетался с уничтожением автомашин на шоссейных дорогах и взрывом мостов. Например, белорусские партизаны разрушили 184 железнодорожных моста. Во вторую операцию подрыв рельсов сочетался с организацией многочисленных крушений эшелонов.

В результате мощных ударов по путям сообщения противника пропускная способность ряда железных дорог была снижена от 40 до 90 процентов. Например, удары украинских партизан, взрывавших в основном мосты и устраивавших крушения поездов, снизили пропускную способность дороги Ковель – Сарны – Киев в шесть раз, Ковель – Ровно – в 2,5 раза, а железные дороги Тернополь – Волочиск, Шепетовка – Тернополь были полностью выведены из строя.

Массовые мощные удары героических отрядов партизан по коммуникациям поставили оккупационные власти в тяжелое положение. Об этом говорят признания самих гитлеровцев. Так, командир 559-й тыловой немецкой комендатуры писал: «В последние ночи количество взрывов на железных дорогах выросло до такой степени, что при настоящем положении их дальнейшее повторение может серьезно угрожать операциям на фронтах и их снабжению». А вот еще одно красноречивое сообщение дирекции железных дорог Минска, датированное 19 сентября 1943 года: «Положение очень напряженное, действия партизан невыносимо усиливаются. Сохранять движение с переключением больше невозможно, так как железнодорожные линии подвергаются нападению партизан. Все узловые вокзалы переполнены из-за невозможности использования линий. В связи с большим притоком эшелонов с фронта и частым нападением партизан поезда приходится задерживать на линиях. Число негодных паровозов все увеличивается. Многие паровозы очень сильно повреждены минами».

Удары партизан по вражеским коммуникациям проводились в оперативном взаимодействии с командованием наступающих войск Советской Армии. Это во многом предопределяло успех диверсий. Так, когда войска 1-го Белорусского фронта вышли на берег реки Сож и завязали бои за Гомель, большую роль в успехе операции сыграл полный вывод из строя железной дороги Гомель – Брест. Враг был лишен возможности своевременно подбрасывать подкрепления, боеприпасы, маневрировать. Большая заслуга в нарушении коммуникации на этом участке фронта принадлежит подпольному Полесскому обкому партии. Он создал сильные партизанские отряды, которые взорвали много мостов на этой дороге. До самого прихода Советской Армии партизаны не пропустили по этой дороге ни одного поезда.

Таким образом, в 1943 и 1944 годах советские партизаны сильными ударами по коммуникациям противника нанесли гитлеровским армиям ощутимый урон в живой силе и технике, отвлекли с фронта значительные силы и средства для обороны путей сообщения.

Вот еще некоторые примеры действий белорусских партизан в завершающий период очищения от гитлеровцев советской земли. Так, за три дня до начала наступления советских войск в Белоруссии партизанские отряды по заранее разработанному плану нанесли мощные удары по железным дорогам. В результате этих ударов полностью было прекращено движение на железнодорожных магистралях Орша – Могилев, Молодечно – Полоцк, Молодечно – Лида, Барановичи – Осиповичи, Барановичи – Минск и других. Некоторые участки железных дорог были выведены из строя вплоть до прихода Советской Армии.

Бывший гитлеровский полковник Герман Теске писал о действиях белорусских партизан: «В ночь перед общим наступлением русских на участке группы армий „Центр“, в конце июня 1944 года, мощный отвлекающий партизанский налет на все важные дороги на несколько дней лишил немецкие войска всякого управления. За одну эту ночь партизаны установили около 10,5 тыс. мин и зарядов, из которых удалось обнаружить и обезвредить только 3,5 тыс. Сообщение по многим шоссейным дорогам из-за налетов партизан могло осуществляться только днем и только в сопровождении вооруженного конвоя…» Красноречивое признание!

Боевые действия партизан на коммуникациях немецко-фашистских армий оказали большую помощь советским войскам в разгроме гитлеровских захватчиков.

* * *

В Полесье, как и на всей территории Белоруссии, с первых дней оккупации советские патриоты по призыву Коммунистической партии развернули ожесточенную партизанскую борьбу с немецко-фашистскими захватчиками. Партизаны громили тылы и обозы фашистских частей, истребляли вражеских солдат и офицеров, нарушали связь, уничтожали запасы материальных средств, доставляли советскому командованию важные сведения.

Исключительно большое значение имели действия партизан по подрыву поездов, рельсов, разрушению мостов и других железнодорожных сооружений. Для этой цели выделялись многочисленные специально подготовленные диверсионные группы и отряды. Невиданный размах приобрела борьба в тылу противника во время «рельсовой войны».

В конце июля из подпольного Полесского обкома ВКП(б) был получен приказ за подписью первого секретаря обкома и командира партизанского соединения Ивана Дмитриевича Ветрова. Перед партизанами ставились задачи: не дать фашистам возможности восстановить железнодорожную магистраль Коростень – Мозырь, взорвать полотно на участке от города Мозырь до станции Словечно. Партизаны тщательно подготовились к этой операции: произвели широкую разведку, уничтожили некоторые полицейские участки и комендатуры.

В этой операции участвовали партизаны Лельчицкой бригады, которой мне пришлось командовать, Ельской бригады под командованием Антона Мищенко и Мозырьской бригады под командованием Александра Жильского. Все эти подразделения входили в состав Южноприпятского соединения, которое в свою очередь подчинялось Полесскому соединению партизан Белоруссии.

Мозырьская партизанская бригада получила задачу вывести из строя железную дорогу на участке Мозырь – Ельск, Лельчицкая и Ельская бригады – на участке Ельск – Богутичи – Словечно (см. схему).

Район действия Южноприпятского партизанского соединения и участки железной дороги, предназначенные для подрыва бригадами.

О том, как велась подготовка к этой операции, какие события предшествовали выходу партизан Лельчицкой бригады на железную дорогу и как был проведен первый боевой выход, и рассказывается ниже.

ЮЖНЕЕ ПРИПЯТИ

Полесье! Многие украинские и белорусские партизаны знают этот замечательный по своей красоте обширный край. Особенно хорошо здесь летом. По заливным берегам красавицы Припяти раскинулись зеленые луга. На темном фоне сосен выделяются светло-зеленые березы. Трепетные осины, пронизанные лучами солнца, всегда беспокойно ведут о чем-то таинственный разговор. В мирное время в тихие летние вечера здесь вольно лились чудесные песни полесских юношей и девушек.

Полесье прославилось партизанским движением еще в годы гражданской войны. Здесь партизаны воевали с бандами Булах-Булаховича и польскими шляхтичами.

В годы Великой Отечественной войны Полесье всегда было надежной базой многих партизанских соединений и отрядов Украины и Белоруссии. Лесной массив, который знал много партизанских тайн, хорошо скрывал народных мстителей, был для врагов Советской страны могилой. Полесье поэтому было у гитлеровцев на особом счету.

Вооруженные до зубов карательные экспедиции фашистов пытались установить здесь «новый порядок». Однако все их замыслы разбивались о стойкость партизан. Как только на территорию Белоруссии вторглись гитлеровцы, в оккупированных районах области начали активно действовать партизанские отряды, организованные обкомом партии в первые дни войны.

В июле 1941 года в Полесской области были уже созданы десятки первичных и районных подпольных организаций, 19 партизанских отрядов и 17 диверсионных групп, которые прошли специальную подготовку. Партизанские отряды и диверсионные группы создавались из партийного, советского, комсомольского и колхозного актива, из рабочих, колхозников и интеллигенции. В лесах были созданы партизанские базы с оружием, боеприпасами, продуктами питания и обмундированием.

Для ведения диверсионной и разведывательной работы в тыл врага были направлены десятки стойких коммунистов. Руководили партизанским движением и подпольной партийной работой на оккупированной территории секретари райкомов КП(б)Б, председатели райисполкомов, ответственные работники областных и районных организаций.

Всюду, куда бы ни вступали вражеские полчища, развертывалось могучее партизанское движение, принявшее с самого начала характер организованной борьбы народных масс. Все мужчины и женщины, которые могли держать оружие в руках, шли в партизанские отряды.

В конце 1942 и в начале 1943 года партизанское движение в южноприпятских районах белорусского Полесья приняло массовый характер. В то время были уже известны героические дела Ельской партизанской бригады под командованием стойкого коммуниста Антона Мищенко. Боевую славу завоевали также партизаны Мозырьской бригады, которой командовал Александр Жильский. Для организации партизанского отряда в Туровском районе из Лельчицкой бригады была выделена группа партизан, которую возглавил П. Г. Прасолов.

В южноприпятской зоне белорусского Полесья часто располагались украинские соединения партизан. Так было и летом 1943 года. На берегу реки У борть, притока Припяти, недалеко от деревни Боровое, в густом сосновом лесу находилось украинское соединение партизан А. Ф. Федорова. В один из июньских дней комиссар этого соединения Н. И. Дружинин, большой души человек, который много помогал местным белорусским партизанам, принял в штабной палатке меня, как командира Лельчицкой партизанской бригады, и комиссара Р. Л. Лина. Разговор шел о положении в районе действий партизан, о гарнизоне гитлеровцев в местечке Скрыгалово.

Дело в том, что диверсии на железной дороге всегда были в центре внимания народных мстителей. А это местечко как раз расположено на берегу реки Припять, вблизи тех мест, где удобнее и легче было переправляться, чтобы попасть к железнодорожным магистралям Брест – Гомель и Мозырь – Коростень. Сосредоточившись в Скрыгалово, гитлеровцы и их подручные – полицейские у переправ и на дорогах, которые вели к этим магистралям, часто устраивали засады, нападали на подрывников. Поэтому мы предложили Дружинину провести совместную операцию по уничтожению этого гарнизона, и он охотно согласился.

Началась тщательная подготовка. Партизаны разрушили телеграфную и телефонную связь между Скрыгаловом и Мозырем, произвели разведку. В назначенный день вечером два наших небольших отряда под командованием начальника штаба бригады Парфена Гончарова и усиленный, хорошо вооруженный батальон федоровцев под командованием Героя Советского Союза В. А. Балицкого подошли к деревушке Могильное, что в 10 километрах от Скрыгалова. В пути к ним присоединился один отряд Мозырьской партизанской бригады.

По Скрыгалову готовился внезапный удар. Начало штурма назначили на два часа ночи. Недалеко от Скрыгалова отряды встретились с разведчиками нашей бригады. Они доложили Гончарову и Балицкому о том, что в местечке находится до батальона гитлеровцев и полицейских, вооруженных автоматами, пулеметами и минометами. Кроме того, в 35 километрах, в городе Мозырь, расположен мотопехотный полк, который в любую минуту может быть переброшен в Скрыгалово на помощь гарнизону.

По приказу Гончарова и Балицкого разведчики повели отряды на исходные позиции, и к двум часам ночи партизаны без единого выстрела незаметно пробрались на окраину местечка. Недалеко от полицейских казарм они натолкнулись на вражескую заставу. Завязалась перестрелка, начался бой.

Гитлеровцы и полицейские не ожидали нападения. Они выскакивали из казарм, бежали к дзотам, открывали ответный огонь. Особенно яростно отбивались фашисты, засевшие в подвале каменной церкви.

На этот участок была выдвинута ударная группа под командованием белорусского учителя-партизана Сергея Ермака. Десять храбрецов, прижимаясь к земле, ползли к церкви. Но вот справа появились фашисты. Размышлять о том, как зашли они сюда, было некогда. Рослый гитлеровец, коверкая слова, крикнул:

– Русь!.. Партизан! Хенде хох!

Лежавший впереди всех Ермак метко бросил гранату. Раздался взрыв. Шесть фашистов были убиты. Из винтовок и автоматов партизаны открыли огонь по оставшимся в живых гитлеровцам.

Но из подвала церкви по-прежнему строчил пулемет. Ермак немного приподнялся, хотел что-то крикнуть, но вдруг неуверенно взмахнул над головой рукой и упал. Пытаться уничтожить огневую точку в церкви не имело смысла: основная задача уже была выполнена. Партизаны убили до пятидесяти полицейских и гитлеровцев.

Бой утих. Начало светать. Поступила команда отходить. В это время связные сообщили, что застава, которая контролировала широкую грунтовую дорогу Скрыгалово – Мозырь, завязала бой с частью, следовавшей из Мозыря в местечко на подкрепление гитлеровцам.

Партизаны-смельчаки под командованием бывшего моряка Гавриила Федоровича залегли на окраине кладбища, упорно отражая натиск врага и прикрывая отход основных отрядов партизан из Скрыгалова.

Стойко дралась горстка белорусов и украинцев, сдерживая натиск фашистов. Тогда гитлеровцы открыли минометный огонь по заставе. Решив, что она уничтожена, фашисты начали обстреливать партизан, отходивших из Скрыгалова. Но в этот момент застава снова ожила. Бой затянулся.

Впереди, среди небольших сосен, партизаны установили на тачанке станковый пулемет. Фашисты намеревались окружить героев. Федорович приказал пулеметчику подпустить гитлеровцев как можно ближе и тогда открыть огонь. Застрекотал пулемет. Цепь фашистов редела, но те, кто уцелели, бежали прямо на Федоровича. Он хотел отползти назад и почти рядом увидел Николая Янковца и Аню Шилюк.

– Отходите! – крикнул Федорович.

Партизаны начали отползать, вскоре тронулась и тачанка. В этот момент воздух разрезал неистовый свист и около Федоровича разорвалась мина. С воем взметнулись в воздух комья земли. Аня как-то странно взмахнула руками и упала. Янковца отбросило в сторону и сильно оглушило. Когда он пришел в себя, то увидел Аню: лицо ее было в крови. Николай с трудом подполз к ней, осторожно взвалил на плечи и понес к опушке леса.

В кювете остался один Федорович. Раненный в ногу и руку, он пытался встать, но невыносимая боль притянула его к земле. Он с трудом пополз в сторону болота. Метрах в двадцати из-за сосен показался фашист. Федорович, превозмогая боль, хотел вскинуть автомат, но руки не слушались. Кругом кусты – плотная, дремучая чаща. «Если и придут на помощь, будет поздно», – подумал он. Над головой рыщут проворные пули автоматчика. Федорович с трудом дотянул ослабевшую руку к спусковому крючку. Вот одна, другая очередь, и фашист валится наземь. Федорович прополз еще несколько метров и потерял сознание.

Через несколько минут он очнулся. Голова ныла и от боли казалась тяжелой. Он оглянулся и увидел следы крови. «Это моя кровь, – подумал Федорович. – Я, я еще… Один я тут». И снова уткнулся лицом в мокрый мох.

Прохлада немного освежила. Федорович взял автомат, вдавил локтями мягкую, как тесто, болотную землю и тяжело пополз к воронке. Вдруг он услышал, что по болоту кто-то идет. Свои?.. Спасенье?.. Раненый напряженно прислушивался. Хлюпающие звуки слышались все ближе. И тут он увидел гитлеровца с автоматом на шее.

Еще тяжелее стало на сердце: добьет фашист сейчас. Все равно умирать… Нет, не все равно. Гитлеровец уже рядом. Федорович затаил дыхание. Фашист остановился, переступил с ноги на ногу, видимо, задумался.

Федорович приподнялся. Автомат лежал рядом. «Сейчас я тебе… – еле слышно проговорил он. – Еще посмотрим». Потом взял автомат, с трудом прижал к щеке приклад.

Целился долго. Мушка дрожала, и установить ее было трудно. Очередь оглушила партизана. Он увидел, как гитлеровец качнулся и повалился на спину.

Федорович подполз к воронке, опустил голову в воду. Напился. Почувствовав себя крепче, пополз дальше.

Полз он очень долго. Не раз терял сознание, но как только приходил в себя, одна мысль овладевала им: «Жить… жить…» Федоровича нашли партизаны у самой кромки болота.

После выздоровления он снова встал в боевые ряды народных мстителей. Жаль, что этому прекрасному, храброму человеку, который много сделал в подготовке к «рельсовой войне» и в ходе самой «рельсовой войны», не довелось увидеть полный разгром гитлеровцев. В 1944 году в одном из боев он погиб.

…Отряд остановился на привал около деревушки Могильное. В бою под Скрыгаловом многих ранило. На подводах лежали убитые. Вырыли братскую могилу и с почестями похоронили Аню Шилюк, Сергея Ермака и других. Нельзя не рассказать об Ане и Сергее – славных партизанах, проявивших себя в период становления отряда, в его первых операциях и в подготовке к «рельсовой войне».

Ане Шилюк было около тридцати лет. Она не отличалась красотой, но в ее серых задумчивых глазах чувствовалась сила, уверенность, придававшие ее лицу необыкновенную привлекательность. За что ни бралась Аня, все делала обстоятельно. Умела она и с людьми ладить, сердцем каждого понимала.

За несколько дней до войны Аня с мужем Петром собрались ехать к родным в гости в Минскую область. Но неожиданно грянула война. Вскоре немецко-фашистские войска оккупировали район. Гитлеровцы жестоко расправлялись с советским мирным населением: вешали и убивали ни в чем не повинных людей, не щадили детей, женщин и стариков.

Пепел, смерть, кровь и слезы – вот что принесли фашистские изверги. Это ожесточало людей, заставляло их искать пути борьбы с врагом.

Петр и Аня, как и многие советские патриоты, не один раз говорили о создавшейся обстановке. Ходили слухи, что неизвестные люди из леса нападают на отдельных солдат и небольшие группы врага. Петр и Аня решили искать этих неизвестных людей, чтобы вместе с ними бороться с оккупантами, чтобы мстить им за горе и муки, причиненные советским людям, за поругание родного края.

В первые дни войны небольшой тогда партизанский отряд попал в трудное положение. Вскоре Петр был тяжело ранен, и его вместе с другими партизанами решили оставить в глухом селе под присмотром верных людей, а отряд отправился в глубину Полесья. Пришлось Ане разлучиться с мужем.

Весной 1942 года отряд снова вернулся в то село, где оставались раненые. Радостное волнение охватило Аню в ожидании встречи с Петром. Неожиданно показались черные силуэты хат, послышались голоса. Это были партизаны.

– Где Петр? – спросила она.

– В хате напротив, – указали ей.

Вмиг спрыгнула с повозки, вбежала в хату. В углу, на топчане, лежал Петр.

– Жив, мой родной, – обнимая мужа, говорила Аня.

– Жив, жив, Аннушка. Месяц назад мы пошли навстречу вам и нарвались на засаду. Перебили немало фрицев, но опять, видишь, пришлось вернуться в село.

Аня посмотрела на ноги Петра, обвязанные холстом, нагрела воды в печи и перевязала мужу раны чистыми полотенцами.

Заскрипела дверь, вошел командир отряда Лишефаев, поздоровался с Петром и сказал Ане:

– Оставайтесь сегодня здесь, я пришлю вам троих партизан. Мы будем в соседнем селе, завтра встретимся.

Когда трое партизан и Аня с мужем крепко заснули, в ночной тишине вдруг раздались выстрелы, зазвенело и посыпалось на пол стекло. Пулеметные очереди прошили хату. Все, кто были в горнице, вскочили и открыли огонь. К дому приближались каратели.

Аня схватила Петра под руки, хотела оттащить от окна, но Петр поднялся на локтях и попросил жену подать автомат.

– Будем обороняться, не сдадимся гадам!

До последнего патрона отстреливались партизаны. Вот уже упал один из них, стукнув винтовкой об пол. За ним другой. Петр, расстреляв все патроны, пополз в сени, послышался его тяжелый стон.

Едкий дым заполнил хату.

– Петр, Петр, подожгли нас! – крикнула Аня и бросилась к мужу, но он не откликнулся. Когда Аня зажгла спичку, она заметила на груди Петра темное пятно.

Возле умирающего мужа и застали ее ворвавшиеся в избу гитлеровцы. Среди них было несколько полицейских.

Один из них грубо схватил Аню и отшвырнул ее в сторону. Потом сказал:

– Собирайся, поедешь с нами. Будешь знать, как партизан принимать да молочком угощать.

И он показал глазами на кринку молока, стоявшую на столе.

– Заехали, что я могла сделать? – ответила Аня, поняв, что гитлеровцы принимают ее за хозяйку хаты.

На улице стояло несколько подвод. Аню бросили в повозку. «Привезут в район, там сразу узнают, что я партизанка, и повесят, – думала Аня. – Надо бежать!»

Узенькая дорога завернула в густой кустарник, лошади пошли тише. Партизанка выскочила из повозки и на глазах у ошеломленных фашистов юркнула в лес.

Прогремели выстрелы. Гитлеровцы поехали дальше: в лес идти они побоялись…

До Скрыгаловской операции Аня не раз участвовала в боях, ходила взрывать рельсы. А вот теперь ее не стало.

Сергей Ермак остался в тылу врага по заданию партии. До войны он работал учителем в Руднищанской начальной школе, несколько раз избирался секретарем сельской комсомольской организации.

Вот что он писал в своем дневнике: «Ноябрь, 1941 год. Сейчас райцентр стал неузнаваемым: немецкая речь на улицах, гитлеровский флаг над горсоветом. Перед школой нет больше легкой фигурки пионера-горниста. Там стоит виселица. Вторая виселица – у хлебной лавки.

Наши соседи всей семьей ушли в деревню, но через два дня вернулись обратно. Говорят, что в селах еще хуже.

Поселок облетела тревожная весть: начинается вербовка на работу в Германию. Немцы в больших объявлениях на стенах полицейского управления и комендатуры сулят хорошую работу с оплатой по тарифу и чистые квартиры, обещают всех тепло одеть и дать продуктов на дорогу. Это ложь! Я встретил девушку, которая была завербована на работу в Германию, но из-под Бреста бежала. Она рассказывала, что в вагоны их набили по 80 человек. Люди голодали. На одной станции в вагон бросили сырой картофель и свеклу. У большинства началась дизентерия. Мертвых и тяжелобольных гитлеровцы на остановках выбрасывали.

…Сегодня ночью на площади появилась еще одна виселица, а утром всем приказали собраться возле нее. За ночь выпал снег. Он белым пухом лег на перекладину виселицы. Из комендатуры вывели женщину. Два фашиста подгоняли ее прикладами. Она прошла близко от меня: смуглое без кровинки лицо, глубоко запавшие глаза, рваное платье, выбившиеся из-под платка волосы. И самое страшное – руки. Я никогда не забуду их: распухшие, с кровавыми рубцами от только что снятых веревок.

Женщину поставили на скамейку и сразу набросили на шею петлю. На площади было тихо. Я слышал ее последние слова: