Текст книги "Демоница и ее Шотландец (ЛП)"

Автор книги: Ив Лангле

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

Глава 11

Аэлла просто таращилась на своего огромного Шотландца, который зверски исполнял единственную, по его мнению, лучшую песню восьмидесятых. Он ее испоганил.

Уничтожил до неузнаваемости, но Аэлла не слышала ничего прекраснее. Когда в последний раз она улыбалась? Тем более, из-за мужчины? Но Ниалл не простой мужчина, а старомодный шотландец со скрытыми талантами, каждый из которых занимательнее предыдущего.

Слава алкоголю, который разгорячил ее кровь, иначе она бы сомневалась в момент, когда решила оттянуть тогу и показать Ниаллу грудь.

Его глаза полыхнули алым, и, оскалившись, Ниалл огромным прыжком сорвался со сцены, отчего его килт взметнулся, давая восхитительный обзор девушкам, прямо к Аэлле.

И Ниалл не обратил ни малейшего внимания на свист и приглашающие завывания, а вот Аэлла запомнила каждую сучку, которым нужно преподать урок за приставания к мужчине ламии.

И он ее мужчина. Ее шотландец. Ее любовник. "Мой".

За все века существования Аэллы, ни один мужчина не манил – даже не околдовывал ее, как Ниалл. Что-то в этом необузданном вампире, в ретро-килте и с сексуальным акцентом, не просто возбуждало ее тело, но и сердце.

Он пробудил чувства, которые Аэлла считала утерянными еще во времена, когда она была человеком. Он заставил ее хотеть его. Хотеть долбаного долго и счастливо.

К счастью для него, Аэлла была слишком пьяна, чтобы хотеть это обсуждать, но не слишком, чтобы понять, как это пугало. Но страх смыла страсть, когда Ниалл сгреб ее в объятия и поцеловал.

Под светом прожекторов, грохочущей музыкой и бешеным ритмом сердца, Аэлла позволила страсти поцелуя и его ласкам разжечь желание, требующее немедленного удовлетворения.

– Хочу тебя, – прорычал он ей на ухо, а затем прикусил мочку и втянул в рот.

– Мы в пятнадцати минутах от моего дома, – пропела она, выгибаясь для лучшего доступа.

– Слишком далеко. Пошли. – Он схватил ее за руку и повел через толпу извивающихся тел к задней комнате.

– Куда мы идем? – поинтересовалась она.

– В более уединенное место, – загадочно ответил он.

Его понятие "уединенного места" отличалось от ее. Ворвавшись в женский туалет, он рявкнул: "Вон!" всем находившимся внутри, большинство вышли с понимающими взглядами. Те же, кто находился в кабинках, по-быстрому сделали дела и умчались.

Веселье немного охладило пыл Аэллы, которая прислонилась к фарфоровой раковине, наблюдая, как ее шотландец выгонял последнюю демоницу – чьи каблуки были одного размера с длинной ее ног – за дверь.

К которой, закрыв, прислонился. Ниалл посмотрел на Аэллу и небрежно поманил к себе пальцем.

Ей следовало бы оторвать ему палец или показать фак в ответ, что угодно, а не ответить на его приказ и подойти, покачивая бедрами. Было что-то странное в этом экстремальном месте, а может в нетерпении Ниалла. Трудно было противиться его грубому очарованию.

Он прижался к ее губам в обжигающе страстном поцелуе, от которого по всему телу пронеслась волна наслаждения, стихнув в сердцевине тела. Пока влажный язык Ниалла кружил с ее, эта волна вновь ожила и теперь была сильнее прежнего.

Потерявшись друг в друге, они не обратили внимания на стук в дверь. Их совместный вес удержит ее закрытой, и им не помешают. Этот стук накалил момент, наращивая чувство срочности.

Задрав подол ее тоги, Ниалл ласкал нежную кожу ног, поднимаясь все выше, натягивая нервы. Когда он задел пальцем ее трусики-танга, замер.

– Что это? Что произошло с твоим бельем? Или точнее, с отсутствием такового?

Она рассмеялась.

– Тебе не нравится?

– Нравится, – пробормотал он, оттягивая и отпуская полоску ткани, отчего Аэлла подпрыгнула. – Но, все же, зачем?

– За тем, – прошептала она ему на ухо, – что я представляла, как ты клыками их разорвешь на мне.

Да, представляла, но любая фантазия меркла на фоне эротической реальности. Он так быстро развернул Аэллу, что она едва не потеряла равновесие, но дверь его вернула, когда Ниалл прижал Аэллу к ней спиной.

Ниалл прижал руки к двери по обеим сторонам от бедер Аэллы, чтобы никто не смог войти. Опустившись на колени, он губами и зубами проложил себе путь под тогу, задевая грубой щетиной нежную кожу. У самых бедер он замер и усмехнулся.

– Что это? Пушка?

– Обрез, – поправила она. – Для прохода туда, куда не пускают с топором. – Короткоствольная, помповая игрушка, стреляющая дробью с кислотой, которую Аэлла захватила, когда забегала домой переодеться перед тем, как присоединилась к своему шотландцу за уроком гольфа с Люцифером.

– Ты полна сюрпризов, – проговорил Ниалл, целуя ногу между ремнями кобуры.

– Я бы предпочла оказаться наполненной тобой.

Он застонал, и рокот его голоса прошелестел по коже, пока Ниалл приближалась к источнику жара Аэллы.

– Ты чертовски сексуальна.

Слова не должны доводить девушку практически до оргазма, но Аэлла почти кончила, а ее пульс начал биться еще сильнее.

– Шотландец, ты прекратишь дразнить меня и уже приступишь к делу?

Он вновь рассмеялся, тихим и низким смехом, отчего ее трусики полностью пропитались ее соками возбуждения. Она оперлась на плечи Ниалла, так как ноги больше не могли выдерживать вес ее тела.

Он потянул зубами трусики, а когда они не поддались, разорвал их, заставляя Аэллу вскрикнуть, когда холодный воздух коснулся разгоряченной плоти. Затем Ниалл прижался губами к ее сердцевине, обводя языком набухший клитор, доводя до безумия.

– О-о-о-о-о. – Аэлла уже была на грани оргазма, когда кто-то наигрубейшим образом их прервал.

– Вот он, убейте его. – Послышался приказ мужчины, заставляя Аэллу распахнуть глаза. Даже пойманная в агонии страсти, она оставалась в рассудке и поняла, что оргазм придется отложить.

По-видимому, Ниалл пришел к тому же заключению, когда с явной неохотой оторвался от своего банкета. Черт возьми, он разозлился.

Несмотря на угрожающие слухи про Ниалла, лишь конченый идиот мог встать между вампиром и его секс-ужином.

К тому же, им лучше было бы не прерывать ламию на пути к кульминации.

Когда Ниалл встал и развернулся к демонам, появившемся в туалете через пять порталов, Аэлла выпрямилась, отчего ее тога опустилась, прикрывая пульсирующие – и совсем неудовлетворенные – части тела.

– Кто первым хочет умереть? – прорычал ее раздраженный шотландец.

Когда эти пять уродов лишь хмыкнули в ответ и шагнули вперед, как один, Аэлла решила за них. Она достала обрез, прицелилась и выстрелила.

Да, оружие не сносило головы, как ее любимый топор, но нападавший, лицо которого разъедала кислота, был уже вне игры. А само действие только началось.

С боевым кличем, который мог соперничать с призывом Мела Гибсона в "Храбром Сердце", Ниалл бросился на демонов, но меч так и не обнажил, убивая руками и клыками. Из-за малой площади комнатки, Аэлла поняла, что топором ей орудовать было бы тяжело, особенно учитывая, что дралась бы она не одна.

Обычно, она бы кинулась напролом и прорубила бы себе победу. Но, если она хотела Ниалла целым и невредимым, ей нужно умерить свой пыл. Да и не сказать, что ему помощь нужна.

Казалось, что команда нападавших не ровня возбужденному вампиру. Ниалл со скоростью и жестокостью, на которые способны, лишь вампиры, проливающие кровь, ломающие кости и отрывающие конечности, быстро закончил работу, выворачивая шеи и вырывая сердца нападавшим.

Что было весьма эффективным, но оставляло за собой беспорядок, не говоря уже о том, что теперь ничего не удерживало дверь, и девушки ринулись в комнату. Некоторые не обратили внимания на бойню и просто пошли по своим делам.

Хотя другие... другие таращились на ее шотландца. Одна наглая девчонка вообще осмелилась провести пальцем по его руке и слизнуть с подушечки кровь. Аэлла дала ей побольше крови, оторвав фалангу.

Прежде чем Аэлла начала новую, теперь уже женскую, драку, Ниалл обхватил ее за талию, перекинул через плечо и понес на выход из бара под свист мужчин.

Аэлла допустила это, потому что, если уж быть честной, что им еще оставалось? Их место для секса было рассекречено, петь больше не хотелось, и она могла придумать занятия интереснее, чем убивать, таращащихся на ее шотландца, женщин.

Особенно после слов Ниалла о душе и продолжении с того момента, на котором они остановились,

– Можешь меня уже отпустить, – произнесла она, когда они прошли несколько кварталов.

– Зачем?

– Чтобы я могла сама идти.

– Но мне нравится то, где ты сейчас, – возразил он, крепче сжимая ее бедра.

– Куда ты меня несешь?

– Там, где есть кровать.

– Может нам стоит донести Люциферу о нападении?

– Пф, это было не нападение.

– Скажи это телам, которые ты оставил в туалете бара.

– Если бы они решили убить меня, послали бы больше демонов, – бахвалился Ниалл. – Это было предупреждение.

– Которое не отговорило тебя от того, чтобы быть нашему боссу кадди и учителем.

Он фыркнул.

– Больше, теперь я хочу, чтобы дьявол победил. Те, кто послал так мало за мной демонов, заслуживают того, чтобы их обыграл худший из существующих, гольфист.

Аэлла не смогла сдержать хихиканье.

– Ты злой.

– Сказала малышка, которая ходит с обрезом на бедре и топором за спиной

– Судя по характеру моей работы, они оправданы.

А еще они оправдывают снятие номера в любом отеле в Аду за счет Люцифера.

Ниалл зашел в первый попавшийся отель, роскошный, к слову, несмотря на то, что расположен в четвертом кругу, и через короткий промежуток времени, они уже заселились в пентхаус, разделись и забрались в душ эпичных размеров.

Аэлла ожидала, что он начнет с того, на чем закончил, но вместо этого, Ниалл ее быстро помыл. Несмотря на то, что намыленными руками он обмыл каждый миллиметр ее тела, но ни разу не коснулся ее губами.

Она не смогла сдержать приступ раздражения, когда Ниалл вытирал ее.

– Что с лицом? – спросил он, стоя перед ней на одном колене и вытирая ее ноги. – Ты кажешься разочарованной.

– Что случилось с тем, чтобы начать с того, на чем остановились? – Смысла медлить не было. Скромность для девственниц и надоедливых сук, как раз таких, который Аэлла любила убивать.

– Кто-то почувствовал себя забытой? – поддразнил он, поднимая ее ногу, чтобы вытереть стопу.

– Да.

Он рассмеялся, и от низкого, рокочущего звука у нее побежали мурашки.

– Не расстраивайся, малышка, я с тобой не закончил. Просто подумал, что для моих грязных помыслов, ты больше подойдешь чистая.

Хм-м-м, прозвучало многообещающе.

– Не только у тебя развита фантазия, – заметил он, вставая и заворачивая Аэллу в полотенце.

– И о чем же ты фантазировал? Если скажешь что-то связанное с овцами, я уйду.

Он расхохотался, вызвав улыбку и у Аэллы.

– Милашка, ты сокровище. Пошли, покажу.

В номере люкс, который Ниалл снял, стояла действительно огромная кровать с мягким, плюшевым покрывалом, которое смягчило падение Аэллы, когда Ниалл ее кинул на кровать. После чего накрыл ее своим телом, а она призывно растянулась под ним.

– Я чистая, мы нашли кровать, что дальше? – спросила она, выгнув бровь. – В твои фантазии входили наручники? А может сироп? Я не вижу зеркал на потолке.

– Это другая фантазия, малышка, в которой твои ноги у меня на плечах.

– Вот так? – Она задрала ноги, лаская пальчиками его кожу. Глаза Ниалла потемнели.

– О, да. Так. – После он сделал ей самый удивительный куни в жизни, заставив выкрикивать имя Ниалла, извиваясь и упираясь пятками в его спину. Но Ниалл не только об языковольствии мечтал.

Доведя ее до полуобморочного состояния, Ниалл перевернул ее на живот и задрал ее попку.

И начал медленно водить головкой члена по ее складкам. Аэлла обернулась и увидела, что он впивается взглядом в ее сердцевину.

– Наслаждаешься зрелищем? – спросила она.

– Да.

– Я бы предпочла, чтобы ты трахнул меня.

– И я трахну, – дразнил он.

Она повертела бедрами, но Ниалл не принял ее молчаливое приглашение.

– Я жду.

– Знаю

Самодовольный говнюк.

– Может, уже поторопишься?

– Черт, малышка. Последнее слово всегда должно оставаться за тобой?

– Ага. Проблемы?

Он зарычал.

– Нет, но я не понимаю. Я – мужчина.

– И?

– Я должен отдавать приказы.

– Дай-ка угадаю, я должна их беспрекословно выполнять, склонив голову? Не будь таким старомодным.

– Что я могу поделать, если в мое время к женщинам не прислушивались?

– Не забывай, я помню то время, я не вчера родилась. Но выжила. Нашла в себе стержень и обозлилась. Я уже достаточно прожила, чтобы знать чего хочу, и не боюсь этого добиваться.

– И чего ты хочешь?

Она поерзала.

– Чтобы ты прекратил меня дразнить своим огромным членом и оттрахал, как следует. Или мне все самой сделать? – Как бы делая более четким намек, Аэлла скользнула рукой между ног и провела пальцем по клитору, размазывая соки возбуждения по складкам, прежде чем задеть пальчиком головку члена Ниалла.

Хрипло вскрикнув, он толкнулся в нее на всю длину, сопровождая каждое действие словами:

– Ты. – Вперед. – Сводишь. – Назад. – Меня. – Вперед. – С чертова. – Назад. – Ума.

Забавно, она могла то же самое сказать по отношению к нему, цепляясь за кровать, пока Ниалл возводил удовольствие на неведомые высоты. Смешно, как ее прямота расстроила его, но завело больше, что он уступил.

Толкаясь в ее тело, Ниалл то осыпал Аэллу нежностями, то проклинал свою несдержанность, пока с криком не достиг пика, забрав с собой Аэллу, внутренние мышцы которой сдавливали его длину, до капли выжимая семя.

Как обычно, после их бурного секса, Ниалл обрушился на нее, но прежде чем она запротестовала, перекатился на бок и притянул к своей груди. Лежа рядом с ним, прижимаясь, кожа к коже, Аэлла расслабилась и почти позволила дымке умиротворения окутать себя.

Ниалл погладил ее по щеке, и она прижалась к его руке, она никогда не баловалась такой близостью, но с Ниаллом ее жаждала. Когда он заговорил своим сексуальным голосом, она закрыла глаза.

– Ты чертовски красива.

– Уверена, ты это всем девушкам говорил.

– Не-а. Только тебе. Одной. Черт, ты вновь заставила меня чувствовать.

Чувствовать? Он признает, что она ему не безразлична? Больше, чем просто девушка для перепиха или телохранитель? Что он хотел этим сказать? Спросить ли его? Или просто убить? И что она чувствовала?

Она открыла рот, чтобы задать вопрос, но тихий храп заставил его закрыть. Он уснул! Открыв глаза, она повернула голову. Точно, мужчина, который только что сбросил на нее вербальную бомбу, спал, открыв рот, волосы торчали во все стороны, отчего Ниалл выглядел невинным и мужественным одновременно.

Она не знала ударить ли его, чтобы разбудить или поцеловать, чтобы он крепко спал?

Она не стала делать ни того, ни другого. Но когда решила соскользнуть с кровати, Ниалл крепче обнял ее. И Аэлла, пойманная в ловушку его рук, уплыла в сказочный мир снов, где вместо замка, в котором она принцесса, была заключена в башню, а Ниалл, одетый в черный, боевой, развивающийся тартан, сносил дворец и уничтожал принца, чтобы похитить Аэллу и заняться с ней сексом. Она еще никогда так хорошо не спала.

Глава 12

Ниалл притворился спящим, когда понял, что он ей сказал. О чем он думал? Признаться Аэлле, что у него к ней чувства – это самоубийство сразу несколькими способами. В число которых входит и то, что она легко могла причинить ему боль.

Боль после, которой он вряд ли смог бы оправиться, потому что предательство Аэллы уничтожит его.

Второй способ: несмотря на то, что он все больше ей доверял, оставались подозрения, что у нее были проблемы с чувствами и обязательствами.

Он хотел, захотел проснуться без какой-то части тела или не проснуться вовсе? Он видел, как Аэлла справлялась с эмоциями. После такого ничего не выживает.

И ему чертовски это в ней нравилось.

Ему в ней много чего нравилось, в том-то и проблема, которую он хотел избегать как можно дольше. Всю ночь Ниалл провел без сна, его тело служило подушкой для милашки, которая теснила его к краю, а разумом он рисовал себе картины будущего с Аэллой, а затем разрушений, если она не ответит на его чувства взаимностью и вырвет вновь бьющееся сердце.

Из-за бессонной ночи и опасений на следующий день Ниалл был очень раздражительным, наблюдая, как на пустынном поле для гольфа Повелитель Греха изображал из себя мастера муллигана5.

Люцифер вновь нанес удар клюшкой по мячу, смещая центр, и вновь, как и прошлые пятьдесят раз, послал мяч в песчаную ловушку, взметнув песок облаком пыли.

– Я, блядь, ненавижу эту игру, – зарычал Повелитель Подземного мира, посылая очередную клюшку в полет. И вновь, как и в предыдущие разы, когда клюшка куда-то летела, донесся чей-то визг.

Почему в цель, истеричка – Люцифер всегда попадал, а в лунку нет, Ниалл не был склонен выяснять, особенно учитывая то, как холодно утром обошлась с ним Аэлла.

– И игра тебя так же ненавидит, – парировал Ниалл, пряча за солнечными очками не только синяки от бессонной ночи, но и то, что следил за каждым шагом Аэллы.

– Мне нужно выпить, – проворчал Сатана.

– Тебе нужно прислушаться к тому, что я тебе говорю.

– Это ни хрена не работает.

– Потому что ты ни хера не слушаешь, – взревел Ниалл. – Хватит брюзжать и стонать, тащи сюда свой волосатый зад и выбей из ебучей кучи песка мяч, который ты сам туда и загнал.

– А если я не хочу? Может, я хочу эту хрень там оставить.

– Перестань вести себя, как скулящая принцесска с бантиками и исправь свою ошибку. Может если тебе в задницу попадет немного песка, станешь достаточно раздраженным, чтобы перестать кидать туда мяч.

– Тебе кто-нибудь говорил, что ты хреновый учитель?

– Ой, блин, сейчас разрыдаюсь. Тебе, вероятно, нужно начать играть в Барби и бросить спорт настоящих мужчин, – дразнил Ниалл Сатану.

Люцифер показал Ниаллу средний палец, что лишь заставило Ниалла улыбнуться одним уголком губ. Но от спора был другой эффект, Повелитель Греха, с кислой миной, поплелся выбивать мяч из песка.

Ниалл шире улыбнулся.

– Весело, – низким тоном проговорила Аэлла, удосужившись заговорить после часа молчания.

– Очень. Не каждый день можно приказывать и измываться над одним из могущественных существ.

– Ты зло.

– А ты меня избегаешь. – Он схватил змею их молчания за хвост и потряс.

– Нет.

Ниалл сделал шаг к ней, и Аэлла на автомате отступила.

– Ага. Не скажешь почему?

– Я просто делаю то, за что мне заплатили, и слежу за периметром.

– Мы оба знаем, что ты лжешь. Тебя что-то беспокоит.

– Ты перестанешь допытываться? Мои чувства не твое дело.

– А я говорю, мое

– Нет или ты забыл, что все эти встречи – обман. Ты не настоящий мой парень. Между нами ничего нет.

– Ерунда. Между нами больше, чем просто задание.

Она не смотрела ему в глаза и облизнула губы.

– Нет. Ты всего лишь работа, и завтра после матча все закончится.

– И всё? – Как обычно, когда эмоции брали над ним верх, акцент становился заметнее. – Я для тебя всего лишь работа?

– Конечно. А чего ты еще ожидал?

– Надеялся, что ты не станешь лгать.

– Что ты от меня хочешь?

– Вероятно больше, чем ты хочешь дать. И больше, чем мне следовало ожидать.

– И чего ты ожидал?

Отличный вопрос. Но Ниалл знал, что хотел быть для нее больше, чем просто работа. "Я хотел бы, чтобы она видела во мне мужчину. Любовника". Что случилось с его кредо "никогда не доверяй и не люби больше"?

Он так давно давал клятвы, а сейчас даже не мог вспомнить цвет глаз Фионны. Но точно знал, какой оттенок глаз у Аэллы: когда она в гневе – желтые с узким зрачком, когда веселилась – светящиеся золотистым с широкой черной полосой, и черные бездонные глубины, когда кончала и выкрикивала его имя.

– Ну, Шотландец, чего ты хочешь от меня, кроме охраны и дырки, в которую ты можешь присунуть?

"Твоей любви". Он прикусил язык, но, судя по скрещенным на груди рукам и напряжению в теле, Аэлла ждала ответа.

– Забудь. По какой-то причине, я думал, что мы и дальше могли бы встречаться. Полагаю, я заблуждался. Свали все это на мой возраст и старомодные взгляды.

Она открывала и закрывала рот, на лице отразилось миллион выражений, но в итоге, она так и не высказала, что у нее на уме, потому что Люцифер, конечно же, уничтожил своим ударом момент.

– Черт возьми. Я выбил этого ублюдоченка на траву. И в этот раз с пятого удара. Думаю, я начал играть лучше.

Повелитель Греха может и улучшил свою меткость, но вот у Ниалла появилось чувство, что он упустил возможность объясниться с Аэллой. Сославшись на то, что ей нужно помочь подруге, она ушла, оставив Ниалла на охранников.

Схватив клюшку, Ниалл выругался, замахнулся и нанес сильный удар, скашивая траву.

– А я думал, что мы отработали мой удар с замахом, – заметил Люцифер, опершись на клюшку и наблюдая. – Хочешь поговорить о том, что тебя тревожит?

– Как будто, тебе, блядь, есть дело.

– Вообще-то есть, потому что если ты не думаешь об игре, ты не отдаешься ей на все сто. А это означает, что моя победа под угрозой. А этого мы допустить не можем. Ты ведь в курсе, что мир вращается вокруг меня. Так что вытащи голову из задницы и вернись к тому, что важно. Ко мне.

Но Ниалл не мог.

– Я ее не понимаю. Могу поклясться, что она что-то ко мне чувствует.

– А кто говорил обратное?

– Аэлла. Она сказала, что я всего лишь работа.

– И ты ей поверил?

– А почему нет? Она всегда утверждает, что не боится озвучивать мысли, что она современная.

Из носа дьявола повалил дым.

– Ты блин такой дебил. Любой увидит, что девчонка без ума от тебя. Или ты считаешь, что она с каждым, кто ее задание, трахается?

– Откуда мне блин знать? Я не спрашивал. – Потому что боялся, что устроит кровавую бойню, если узнает обо всех ее любовниках. Его ревность не знала границ

– Ответ – нет. И никого она не брала с собой в любимый караоке-бар. И ни с кем не проводила ночи. И не наносит ущерб в несколько тысяч борделю. Обычно, Аэлла очень спокойный приспешник. Если что-то ее бесит или смущает, она просто это уничтожает.

– Я все равно не понимаю.

– Ты, мой килтоносный кадди, все еще жив или мертв? В общем, я не знаю, какой точно использовать термин, да и плевать. Твоя голова все еще у тебя на плечах и ты ходишь, несмотря на то, что забрался ей под кожу. Ты должен ей нравиться.

– У нее забавный способ это показать.

– А чего ты ждал? Цветочков и оды? Она – охотница. Демон. Женщина, привыкшая действовать по – своему и не показывать уязвимость.

– И я воин.

– И упрям. Один из вас должен уступить, иначе вы так и останетесь одиночками. Этого ты хочешь?

Жить без милашки? Вернуться к его бесполезному существованию? Ниалл замахнулся и с силой отправил мяч прямиком в лунку.

Люцифер присвистнул.

– Твою же мать. Если бы ты мог, вместо меня сыграть.

– Ты считаешь, что я должен рассказать ей о своих чувствах?

– Нет, но держу пари, она этого и ждет. Гея вечно просит говорить о чувствах. Можно подумать, то, что я отказался от других женщин мало что говорит. Но нет, она ждет, что я вслух произнесу. Если ты меня спросишь, это чертовски не возбуждает.

Ниалл прекрасно понимал это смущение. Он уже такое переживал.

– В последний раз, когда я открыл свое сердце, оказался в дерьме.

– Из-за женщины, которой сказал лишь два слова, за все ваше время знакомства. Сейчас все иначе, ты уже знаешь Аэллу. Что тебе говорит нутро?

Нутро? А что на счет сердца? Оно вопит о том, что Аэлла не безразлична, настаивало, чтобы Ниалл доверился ей, молило не дать страху и гордости встать на его пути и заклеймить демоницу.

– Мне больше по душе прежние времена, когда мы обменивали коров и золото на невест. Вся это фигня с разговорами раздражает.

– Это ты мне говоришь? Кто знал, что моя уловка с женщиной и яблоком повлечет за собой такой хаос?

Опять же, сможет ли Ниалл любить Аэллу, несмотря на ее острые ум и язычок? Но этой ночью у него не было возможности сказать ей об этом. Сославшись на то, что Ниаллу нужно отдохнуть и не заниматься сексом, Люцифер поместил его в карантин.

Где не было ни Аэллы, ни выпивки, ничего. Спасибо, блядь, что оставили масло в ванной и руку. Учитывая, что он не мог перестать думать об Аэлле, он сошел бы с ума.