Текст книги "На арене - цирк Пинтике! (Кот Мирр-Мурр - 3)"

Автор книги: Иштван Чукаш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Чукаш Иштван
На арене – цирк Пинтике! (Кот Мирр-Мурр – 3)

Иштван Чукаш

НА АРЕНЕ – ЦИРК ПИНТИКЕ!

Кот Мирр-Мурр #3

Перевод С. Фадеева

1. Путешествие в посылке

Улыбчивая повариха, у которой кот Мирр-Мурр и его друг кот Ориза-Тризняк провели зиму, в один прекрасный день проговорила, задумчиво глядя на неразлучных друзей: – Куда же мне вас девать? Обращалась она с этим вопросом, судя по всему, к самой себе. Повариха собиралась отправиться в путешествие, а так как она была женщиной обстоятельной и любила порядок, то подумала обо всем, в том числе и о котах. Друзья не могли пожаловаться на добрую женщину, жили они припеваючи. Бока у них за зиму округлились, шерсть лоснилась, ведь кормили их исключительно свежим мясом. Что и говорить, котам даже слегка наскучила такая сытая жизнь.

Чтобы как-то скоротать длинные зимние вечера, они предавались воспоминаниям о своих многочисленных похождениях. Мирр-Мурр рассказывал, как он попал в город в кармане пиджака старьевщика. Он с благодарностью вспоминал этого человека, ведь тот так любезно принял кота в своей квартире, потчевал молоком. С улыбкой припоминал Мирр-Мурр свою первую встречу и знакомство с Ориза-Тризняком, обладавшим столь необычным именем. В тот памятный день Ориза-Тризняк сидел на верхушке дерева в парке и собирался разогнать оркестр пожарников. Тогда-то они и познакомились. Ориза-Тризняк пригласил Мирр-Мурра на дерево, там они представились друг другу и, подняв истошный вой, вместе изгнали оркестр из парка. Правда, потом еле ноги унесли от разгневанного дирижера. С той поры они стали закадычными друзьями: водой не разольешь. Мирр-Мурр с уважением и восхищением относился к Ориза-Тризняку, обладателю такого странного имени. Но с этим ничего не поделаешь. Таким именем Ориза-Тризняка одарил один пустоголовый трубочист. А вообще-то это был очень умный и дельный кот. Друзья вместе выдержали три испытания для того, чтобы стать полноправными членами Всемирной Ассоциации Бродячих Котов. Вместе им пришлось бежать, когда был сломан дом, на крыше которого находилась Большая Гулкая Труба – священное место для всех котов-бродяг. Вместе друзья нашли добрую повариху, которая приютила их, мокрых, усталых и исхудавших. Она обогрела, вдоволь накормила котов и позволила провести у себя на кухне всю долгую зиму. И вот теперь повариха в раздумье рассматривала их, размышляя над тем, куда же их определить на время своей поездки. Оба кота, скорчив подобающие для такого случая серьезные мины, преданно смотрели на свою хозяйку. – У вас самих нет какой-нибудь идеи? – спросила повариха. Ориза-Тризняк лениво помотал головой. Более совестливый Мирр-Мурр начал искренне соображать, что делать. И вот, о чудо, в голову ему пришла любопытная мысль. Он подумал о своих старых друзьях: оловянном солдатике Ать-Два, о кукле-негритянке Бобице, о Янчи Паприке, о псе Крохе и сереньком ослике Шаму, с которыми так часто играл когда-то. Все они жили в деревне на большом дворе, где стоял крольчатник. Его сердце забилось чаще, когда он подумал о своих старых друзьях. Он так давно не виделся с ними... С той самой поры, когда в кармане пиджака переехал жить в город. Мирр-Мурр почувствовал, что соскучился: перед глазами возник большой двор с тутовыми деревьями, в тени которых можно было играть, пустая кроличья клетка, забор с множеством дырок, через которые так удобно наблюдать за улицей. Мирр-Мурр осторожно толкнул лапкой своего друга, чтобы тот пододвинулся ближе. Всем своим видом он показал, что собирается сообщить нечто важное. – Ну, что ты хочешь мне сказать? – спросил друга Ориза-Тризняк, придвинувшись ближе. – Я хотел обсудить с тобой одну идею, – прошептал Мирр-Мурр. – А не съездить ли нам в деревню? К моим друзьям? Уверен, что и тебе там понравится. Это точно! – Что ж, недурно, – пробормотал Ориза-Тризняк. – А то мы здесь совсем раскисли. Нам не повредит смена обстановки. Мирр-Мурр обрадовался, что друг одобрил его идею. – Вот увидишь, – проговорил он, – там здорово! То солнышко припечет, то дождик пойдет, и целыми днями мы сможем гулять по двору. Ориза-Тризняк заметил в ответ: – Действительно, должно быть здорово. Повариха тоже согласилась с предложением Мирр-Мурра. – Только как вы туда доберетесь? – спросила она. В конце концов решили, что лучше всего прибегнуть к услугам почты. Повариха тут же соорудила для котов коробку, просверлила в ней несколько отверстий, чтобы они не задохнулись, положила внутрь несколько кусков мяса, а в баночку налила воды. Оба кота усердно помогали ей, хотя Ориза-Тризняк и выразил недовольство тем, что хозяйка положила слишком мало мяса, а воды налила чересчур много. Чтобы как-то возместить это, он до отвала наелся мяса перед дорогой и даже съел кусок хлеба, чего обычно не делал. – Вдруг нас на почте потеряют, – объяснил он. – Знаешь, пусть нас пошлют заказной бандеролью! С уведомлением! Это очень важно. На всякий случай! Повариха согласилась, и они двинулись в путь. Женщина несла под мышкой коробку, внутри которой удобно расположились два кота-бродяги, при этом один из них смотрел направо, а другой – налево. Хозяйка всю дорогу разговаривала с ними: – Вы мне пишите! Будьте осторожны и благоразумны, осенью я обязательно за вами приеду! Собаки и воробьи с удивлением взирали на говорящую коробку. Наконец повариха добралась до почтового отделения, где почтальон с длинными усами принял из ее рук коробку, наклеил на нее специальную бумажку и выписал квитанцию. Просунув в одно из отверстий чернильный карандаш, он попытался кончиком карандаша погладить Ориза-Тризняка по голове, но тот поспешно увернулся и, обиженный, забился в угол, проворчав: – Терпеть не могу чернильных карандашей. Повариха простилась со своими любимцами и направилась к выходу, то и дело прикладывая платок к глазам. Однако путешествие друзей было коротким и довольно скучным, к неудовольствию Ориза-Тризняка, жаждущего приключений. Не успели они уничтожить и половины запасов еды и питья, как оказались на месте. Двор встретил их с восторгом, когда уже другой усатый почтальон поставил на землю странный ящик. Все местные жители от мала до велика окружили посылку. Утки громко крякали, цыплята пищали, голуби ворковали, поросята визжали. Получилось так, что, по крайней мере, добрых десять минут обе стороны никак не могли понять друг друга. Наконец воцарилась тишина, и заговорил Мирр-Мурр. – Привет всем! – изрек он из коробки. – Мы приехали. Представляю вам своего друга, он тут у меня за спиной, зовут его Ориза-Тризняк. Обитатели двора чинно переместились на другую сторону коробки и шумно приветствовали незнакомца. – А почему вы не вылезаете? – спросил пес Крох. – А и правда! – заметил Мирр-Мурр. – Мы сейчас вылезем. Только коробку-то откройте! Оловянный солдатик Ать-Два перерезал веревку, и два кота-бродяги выпрыгнули из коробки, с наслаждением разминая затекшие лапы. Затем они поочередно стали заключать в объятия обитателей двора. Мирр-Мурр повел своего друга по окрестностям, все ему показал. Они взобрались на одно из деревьев, напились воды из утиной поилки, выглянули на улицу, просунув головы в дырку в заборе. Мирр-Мурр был на вершине блаженства, его друг тоже остался всем доволен. – Каков здесь аромат! – все время повторял Ориза-Тризняк, вдыхая полный деревенских запахов воздух. Вся вторая половина дня у друзей ушла на знакомство с округой, а вечером все собрались в тени пустого крольчатника и завели непринужденную беседу. Правда, очень скоро котов сморил сон, и они крепко и сладко уснули. А серебряный свет луны укрыл их, словно одеяло.

2. Таинственный незнакомец

Все вокруг буквально изнывало от жары, пыль шелковым шлейфом стлалась по дороге, а разморенные жарой кусты акации, ставшие как будто жестяными, мерно покачивали ветвями. Мирр-Мурр и его друзья от нечего делать один за другим просунули головы в отверстия старого забора и глазели на пустую улицу. И вдруг перед их глазами возник странный незнакомец. Вначале они увидели только две худые ноги, которые барабанили по мостовой, поднимая облачка пыли. Брюки у незнакомца были закатаны до колен. Особенно привлекал внимание ремень в брюках. Отделанный медью, он ярко блестел в лучах солнца. На незнакомце была красная клетчатая рубашка, расстегнутая на груди. На голове – островерхая шляпа, надвинутая на самые глаза. Из шляпы торчало длинное фазанье перо. В правой руке человек держал палку, которая лежала у него на плече. На конце палки раскачивался узелок. Левой рукой незнакомец толкал перед собой небольшой ящик на колесах, на стенках которого большими причудливыми буквами было написано:

ВСЕМИРНО ИЗВЕСТНЫЙ ЦИРК ПИНТЕКЕ!

Таинственный незнакомец не смотрел по сторонам и, казалось, не заметил общество, глазевшее на него из-за забора. Мирр-Мурр с друзьями, конечно же, заинтересовались незнакомцем. Их пристальное внимание привлек пояс, но не меньшее впечатление произвела и шляпа с фазаньим пером. Они разглядели узелок, качавшийся на посохе, но особенно внимательно всматривались в ящик на колесах. Тем временем неведомый незнакомец продолжал невозмутимо двигаться вперед, облачка пыли по-прежнему поднимались из-под его ног, а потом медленно оседали на мостовую. Вдруг ящик зацвел. Да-да! На его крышке внезапно появились десятки красных роз. Сначала друзья решили, что им это показалось. Мирр-Мурр поспешно закрыл глаза, но когда снова открыл их, розы все так же красовались на крышке ящика. – Вот это да! – изумилась компания. Таинственный незнакомец улыбнулся одними глазами, но друзья этого не заметили. Он продолжал идти своей дорогой, не глядя по сторонам. И вскоре странный путник скрылся в конце улицы, скрылся вместе со своим ящиком на колесах, с островерхой шляпой, увенчанной фазаньим пером, с узелком на конце посоха. Друзья вернулись к пустому крольчатнику и в возбуждении стали обсуждать неожиданное появление загадочного незнакомца. – Это волшебник! – в восхищении бормотала кукла-негритянка Бобица. – Скорее всего, это и правда волшебник, – заметил Ориза-Тризняк. – Вы же видели, одежда у него в пыли. Это бродячий волшебник. Он пришел издалека, это уж точно. – Но если он волшебник, то почему разгуливает пешком? – возразил им Мирр-Мурр. – Это волшебник-пешеход! – сделал вывод Ориза-Триз-няк. – А может, его заколдовали? – включился в разговор пес Крох. – Возможно, что и заколдовали, – заметил оловянный солдатик. – Иначе он не толкал бы сам этот тяжеленный ящик. – Возможно, он поссорился с каким-нибудь злым чародеем и тот его заколдовал, – внушительно сказал Янчи Паприка. – Или он сам что-нибудь напутал. Часто приходится слышать о подобных историях. – Одно можно сказать наверняка, что с розами у него здорово получилось. Тут он не напутал! – встал на защиту незнакомца Мирр-Мурр. – Это правда! Тут ничего не скажешь, отлично сделано, – закивали головами остальные. Потом они еще долго обсуждали появление странного незнакомца. А в это время тот уже был в корчме, заказал себе кружку пива, отпил половину и стал размышлять. Его мысли вертелись вокруг компании, которая глазела на него в дырки ветхого забора. И хотя он не подал вида, что пристально их рассматривает, на самом деле он успел это сделать. Пйнтеке, а именно так звали таинственного незнакомца, был человеком хитрым. Этому его научила жизнь. Когда-то он был директором "Всемирно известного цирка Пинтеке", но сейчас остался единственным членом своей труппы. А это, что ни говори, маловато для настоящего цирка. Пйнтеке это прекрасно понимал и ломал голову над тем, где бы ему взять недостающих артистов. Впрочем, кто нынче выберет себе столь ненадежную профессию? А звери?! Где их взять? Словом, директор цирка отчетливо понимал: его цирк гроша ломаного не стоит до тех пор, пока он не наберет себе труппу. Уже несколько месяцев Пинтеке занимался поисками бродячих циркачей, но так ни одного и не встретил. Цирковые артисты теперь предпочитали жить в городах и разъезжать по стране в специально оборудованных фургонах со всеми удобствами, даже с телевизорами. – Бррр, – тряхнул головой Пинтеке. – Где они, старые артисты-бродяги, которые на своих двоих бродили по белу свету? И никаких телевизоров у них не было! Официант неверно истолковал его движение головой и поспешно подошел к нему. – Еще кружку? – спросил он. – Пожалуй, – произнес посетитель. – Принесите еще одну кружку. Когда официант принес пиво, Пинтеке заговорил с ним: – Скажи-ка, приятель, что это за деревня? Официант томился от безделья и поэтому с готовностью воспользовался поводом для разговора: – Самая обыкновенная тихая деревушка. Не большая, но и не маленькая. Средняя. – Понимаю, – молвил Пинтеке. – А скажи-ка, дружище, что здесь за люди живут? Я имею в виду, очень они любопытны, во все ли суют свой нос? – Да как сказать... – заколебался официант. – Ну, например, – продолжал свои расспросы Пинтеке, – пропадет в деревне пара собак или кошек, будут их искать? – А... – проговорил официант, поняв, что имеет в виду посетитель. Нет, не будут! – Это точно? – снова спросил Пинтеке. – Абсолютно, – твердо заявил его собеседник. – Тут у нас столько собак и кошек развелось, что если пропадут одна или две, никто их разыскивать не станет. Ни одна собака. Ха-ха-ха! – расхохотался официант своей шутке. Пинтеке был вполне удовлетворен его ответом. Человек осторожный, он предпочел заранее все разузнать. И вот теперь у него возник оригинальный план. Пинтеке расплатился, похлопал на прощание официанта по плечу, впрягся в свой ящик на колесах и двинулся дальше. Его план заключался в том, чтобы заполучить компанию Мирр-Мурра. Пинтеке решил создать из нее новую цирковую труппу. "У них вполне смышленый вид, отметил Пинтеке про себя. – Их можно быстро научить сложным трюкам. Каждый освоит два-три номера". Поскольку Пинтеке был человеком хитрым и предусмотрительным, он решил не идти к ним на поклон, а обставить дело так, чтобы звери сами пришли к нему. Важно было, чтобы ни у кого не возникло и тени подозрения о каком-то похищении. На всякий случай надо все рассчитать заранее! Еще не хватало, чтобы за ним гналась полиция из-за какой-то кошки или собаки. И с гордостью Пинтеке подумал о том, насколько он рассудителен, умен и дальновиден. "Уж я так все организую, что вы сами ко мне прибежите. А я буду чист перед законом!" – размышлял он, направляясь за околицу, туда, где росла небольшая акациевая роща. Там Пинтеке расположился на траве, достал из ящика чистый лист бумаги и чернильный карандаш. Положив листок на крышку ящика, он стал старательно писать.

ВНИМАНИЕ! ВНИМАНИЕ! ВСЕМИРНО ИЗВЕСТНАЯ ЦИРКОВАЯ ТРУППА ПИНТЕКЕ

ОБНОВЛЯЕТ СВОЙ СОСТАВ. ПРИГЛАШАЕМ ВСЕХ ЖЕЛАЮЩИХ СТАТЬ НАСТОЯЩИМИ ЦИРКОВЫМИ АРТИСТАМИ! ЗАЯВКИ ПРИНИМАЮТСЯ СЕГОДНЯ ДО ПОЛУНОЧИ! МЕСТО ПРОСМОТРА – АКАЦИЕВАЯ РОЩА. ПРОСЬБА ПРЕДЪЯВИТЬ ТЕКСТ ДАННОГО ОБЪЯВЛЕНИЯ! Директор цирка Пинтеке.

Oн с удовольствием перечитал текст объявления, потом улегся рядом с ящиком и спокойно проспал до вечера. Вечером он проснулся свежим и отдохнувшим. Надвинув шляпу на глаза, чтобы его нельзя было узнать, Пинтеке отправился в деревню, а объявление спрятал под рубашку. У полуразвалившегося забора он остановился и осторожно заглянул во дзор. Компания во главе с Мирр-Мурром играла на крыльце. Пинтеке незаметно проскользнул во двор и прикрепил листок к стене пустого крольчатника. Удалился он точно так же, как и появился, – никем не замеченный. Вскоре Мирр-Мурр и его друзья обнаружили объявление и очень удивились, когда прочли то, что там было написано. – Как оно сюда попало? – взволнованно спрашивали они друг у друга. – Я же говорила, он волшебник! – обрадовалась Бобица подтверждению своих слов. – Все очень просто. Наколдовал, и оно здесь появилось. Вот и все! – А здорово, должно быть, жить в таком цирке! – мечтательно проговорил Мирр-Мурр. – Путешествуешь по всему белому свету, видишь разные города, страны, может, даже до моря доберешься... Ориза-Тризняком тоже овладели сладкие грезы: – И аплодисменты! Овации! Об этом не забывай. Успех! Ты стоишь на арене в свете прожекторов и кланяешься. Настоящая буря аплодисментов! – И цветы, цветы. Их бросают прямо на арену, – продолжала мечтать Бобица. – А детишки смеются от радости, у них даже лица раскраснеются! – подлил масла в огонь Янчи Паприка. – Тысяча чертей! Не забывайте и о выручке! Деньги к нам потекут рекой! Каждый из нас сможет купить сколько угодно конфет и вафель! – веско заметил оловянный солдатик. – Я б себе вареной колбасы купил, – пробормотал пес Крох. – Вот здорово будет! – вздохнул ослик Шаму. Словом, все до единого они почувствовали призвание стать артистами. Сняв объявление, друзья мысленно попрощались с опустевшим двором, с тутовыми деревьями, а потом сквозь дырку в заборе выбрались на улицу и отправились в сторону акациевой рощи.

3. Артисты в акациевой роще

Пинтеке довольно улыбнулся, заметив в серебряном свете луны бредущую в сторону рощи компанию. – Теперь необходимо как следует подготовиться к приему, – пробормотал он и стал рыться в ящике. Прежде всего он извлек на свет шелковый плащ, на котором были изображены луна и множество звезд. Пинтеке стряхнул с плаща пыль, потом с удовольствием оглядел свой наряд. "Эх, старые добрые времена!" – тяжело вздохнул он, накинул плащ на плечи и застегнул на шее огромной медной застежкой, блестевшей, словно золотая. Вновь покопавшись в ящике, он вытащил оттуда пару гигантских сапог. Сапоги были из красной кожи, расшиты золотыми нитями. Пинтеке сунул руки в сапоги и с грустью убедился, что подошва прохудилась. Директор цирка даже просунул указательный палец в отверстие, изобразив на лице удивление, словно видел его в первый раз. "Да, дырявый, – пробормотал он. – Но не страшно. Все равно незаметно". Затем, прыгая поочередно то на правой, то на левой ноге, натянул сапоги. На этот раз Пинтеке долго рылся в ящике, пока не нашел там цилиндр, который был смят, словно гармошка. Пинтеке распрямлял его и разглаживал, пока не вернул ему утраченную форму. После этого водрузил цилиндр себе на голову. Опять надолго погрузившись в ящик, Пинтеке снова искал там что-то. "Где же моя волшебная палочка? – приговаривал он себе под нос. – Из настоящего эбенового дерева!" И тут его осенило. Он вспомнил. Конечно же! Он лишился палочки на позапрошлой неделе, когда отбивался от злой собаки, которая выхватила волшебную палочку и вмиг сгрызла ее. "Эх, жаль, – сокрушенно вздохнул директор цирка, – однако это лучше, чем если бы она разорвала мне брюки. Не беда, найду себе новую волшебную палочку!" Подумав так, Пинтеке захлопнул крышку ящика, поправил на голове цилиндр, еще раз встряхнул плащ и, сложив руки на груди и приняв позу, исполненную чувства глубокого достоинства, стал ждать прибытия новоявленных циркачей. Впереди шли Крох и Ориза-Тризняк. Они несли объявление, как стяг. Увидев Пинтеке, они от удивления застыли как вкопанные. Наконец кот проговорил: – Мы по объявлению! Остальные молча закивали. Директор цирка не шелохнулся, но произнес торжественным тоном: – Все вы ощущаете в себе призвание к цирковому искусству? Снова от имени всей компании ответил Ориза-Тризняк: – Да! – Хорошо, – кивнул Пинтеке. – Это самое главное! Этот священный трепет надо ощущать в себе постоянно! Наша профессия – самая трудная на свете! Но и самая замечательная! И даже если судьба будет к вам неблагосклонна, может быть, вам придется голодать, мокнуть под дождем, брести под пронзительным ветром, скитаться, вы всегда должны помнить о моих словах. Затем Пинтеке вытянул правую руку в сторону прибывших: – Вы совершаете сегодня первые робкие шаги на многотрудной стезе. Пока вы новички, еще не артисты! Но я сделаю из вас первоклассных циркачей! Вот этими руками! Мы будем жить все вместе, как одна семья. Нас будет греть священный огонь искусства. Между прочим, вы во всем должны мне подчиняться. Один за всех – все за одного! Эти слова должны стать нашим девизом. Вы меня поняли? Новоявленные артисты, раскрыв рты, слушали своего директора. Когда он кончил говорить, они с воодушевлением закивали, показывая, что все поняли и со всем согласны. Хотя, откровенно говоря, друзья отнюдь не все уразумели из его торжественного монолога. К примеру, Ориза-Тризняк обратил внимание на слово "голодать". Он решил, что еще расспросит о нем Пинтеке. "А как же насчет доходов?" – подумал оловянный солдатик. – А теперь можете аплодировать, – заявил директор. – Мне нравится, когда мои слова встречают аплодисментами! Компания с энтузиазмом захлопала в ладоши. Пинтеке поклонился, сняв с головы цилиндр. – Благодарю вас, – прошептал он, – благодарю вас. Затем он выпрямился, снял плащ, сапоги и вместе с цилиндром убрал в ящик. – А теперь вновь вернемся к теме нашей беседы, – проговорил Пинтеке. Он уселся на траву и махнул рукой остальным, приглашая их последовать его примеру. – Прежде всего верните мне текст объявления. Я вижу, нас вполне достаточно для создания цирковой труппы. Теперь я вкратце расскажу вам о своем замысле. Слушайте внимательно, второй раз я повторять не намерен! Наш цирк называется "Всемирно известный цирк Пинтеке". Он неизменно пользовался заслуженным уважением среди всех цирковых артистов. Постарайтесь и вы не опозорить его. Я – директор цирка. Это естественно, ибо цирк принадлежит мне. Я вкладываю в это предприятие свои средства, и вполне понятно, что весь доход от представлений тоже принадлежит мне. Я, со своей стороны, торжественно обещаю сделать из вас первоклассных цирковых артистов. Я посвящу вас в тайны черной и белой магии, в секреты искусства воздушных гимнастов, научу вас вызывать смех у зрителей, поднимать тяжести, обучу клоунаде, стойке на руках, научу делать сальто и различные кувырки! Когда вы овладеете азами циркового мастерства, мы отправимся в настоящий замок, он находится неподалеку, в соседней области. Там мы отшлифуем наши номера, а потом отправимся в триумфальное турне, в котором нам будут сопутствовать овации, лавры и, конечно, деньги! А теперь каждый из вас должен мне представиться. Один за другим друзья подходили к директору и называли свое имя. Пинтеке сразу же запомнил, как кого зовут. И для каждого у него нашлось два-три ласковых слова. Кроху он сделал комплимент по поводу его мускулатуры, Ориза-Тризняка похвалил за блеск в глазах, Бобицу – за красивый голос, Мирр-Мурра – за пушистую шерсть, оловянному солдатику сказал, что у него прекрасный меч, он отметил тонкий вкус Янчи Паприки, а ослику Шаму сказал, что у него замечательно длинные уши. – Теперь в дорогу, – заявил Пинтеке, – по ночам мы будем двигаться, а днем – отсыпаться. Пока еще вы не можете считаться артистами, и я не хочу, чтобы вас видели раньше времени. Сейчас я распределю обязанности. Он выстроил свою команду в одну шеренгу и каждому дал задание. Крох должен был тащить ящик на колесах. Пинтеке сказал, что всем можно взобраться на крышку, но желательно, чтобы они шли пешком. Ведь по дороге можно будет собирать ягоды, грибы, фрукты – и все это складывать в ящик. И вот бродячий цирк двинулся в путь. Впереди шел директор, за ним – Крох с ящиком, а следом тянулись остальные. Все весело смеялись, подтрунивали друг над другом, искали ягоды и грибы. А луна освещала им дорогу, словно огромный фонарь.

4. Фердинанд, лягушонок-пешеход

Так шли они целых трое суток, ночью двигались вперед, а днем отсыпались. Наконец друзья добрались до опушки большого дремучего леса. Лес этот был очень густым, а деревья в нем такие высокие, что верхушек с земли не увидишь. Пинтеке настороженно вглядывался в чащобу. – Странно, – бормотал он. – Вроде никакого леса не было, когда я проходил здесь в последний раз. Он сделал несколько шагов вдоль опушки, потом вернулся, шагнул в другую сторону: у леса не было ни конца ни края. – Видно, лучше напрямик идти, – обратился Пинтеке к членам своей труппы, вернувшись из разведки. – А вы как считаете? Первым слово взял Ориза-Тризняк. – Я думаю, мы должны идти прямо через лес. Днем будем идти – в чаще нас никто не увидит! – а спать будем ночью. Директор кивнул. – Разумно, – согласился он. Остальные молчали. Откровенно говоря, им было немного страшно брести через темный густой лес. Но они во всем полагались на своего руководителя, обладавшего, как они были уверены, богатым жизненным опытом. С ним не пропадешь! В конце концов, он директор цирка и обязан заботиться о членах своего коллектива. К тому же в друзьях проснулось любопытство, ведь они еще никогда не бывали в таких лесных чащобах. – Ну, тогда вперед! – отдал приказ Пинтеке. Но не успели они сделать и нескольких шагов в глубь чащобы, как их остановило тихое, хриплое покашливание. – Кто здесь? – спросил директор. – Есть тут кто-нибудь? – Да, – произнес в ответ хриплый голос. – Так. А кто вы? – снова задал вопрос Пинтеке. – Фердинанд, лягушонок-пешеход! – глухо отозвался незнакомец. – Где вы находитесь? – поинтересовался директор. – Рядом с вашей правой ногой, – ответил Фердинанд. Пинтеке повернулся направо, достал коробок и зажег спичку. И тогда они наконец увидели обладателя хрипловатого голоса. Им действительно оказался лягушонок, который в самом деле был пешеходом, поскольку ни лошадью, ни автомобилем он не располагал. Лягушонок приветливо улыбнулся нашим друзьям, негромко покашлял, а потом вежливо проговорил: – Думаю, вам следует поберечь спички! Они еще могут пригодиться! – Что верно, то верно, – заметил Пинтеке и спрятал коробок в карман. – У меня к вам огромная просьба, – снова раздался голос лягушонка. – Слушаем! – сказал Пинтеке. – Возьмите меня с собой! – А что ты умеешь делать? Мы как-никак цирковая труппа. – Я неплохо умею трубить, – ответил лягушонок. – Хотите послушать? – Да, – поощрил его Пинтеке. – Какая мелодия вам больше нравится – быстрая или медленная? – спросил Фердинанд. – Быстрая, – произнес директор. Тогда Фердинанд, лягушонок-пешеход, надул щеки, затрубил и быстро, отрывисто запел какую-то веселую песенку. Что и говорить, трубил Фердинанд здорово. Слова у песни были такими:

Спойте, спойте, дядя Янош, Эту песню спойте мне. Далеко ушли мы за ночь При серебряной луне.

Едва он закончил петь, Пинтеке без колебаний заявил, что берет лягушонка в свою труппу. – Будешь музыкальным эксцентриком, – сказал он, – вымажу тебе физиономию белой краской и сделаю накладной нос из картошки. Лягушонок-пешеход Фердинанд очень обрадовался и запрыгал от счастья. – Сегодня самый замечательный день в моей жизни! – заявил он. – А зачем ты собрался в лес? – спросил директор, когда тот немного успокоился. – Разве вы не знаете? – Что именно? – Что это волшебный лес. – Так я и думал, – проговорил Пинтеке, – ведь его здесь не было, когда я бродил в этих краях в последний раз. – Возможно, – сказал Фердинанд, – лес этот появляется там, где ему вздумается. – Хорошо, хорошо, но почему все-таки он считается волшебным? – спросил Ориза-Тризняк. – Вы так добры ко мне, что я расскажу вам историю этого леса. Я уже целую неделю торчу здесь на опушке, но один никак не решаюсь пуститься в путь. Садитесь, времени у нас достаточно. Наши друзья расположились поудобнее вокруг Фердинанда и приготовились слушать. – Случилось это давным-давно, – начал свой рассказ лягушонок. Дедушка моего прадедушки был еще совсем юным лягушонком, когда жил на свете один бедняк. Он был так беден, что не было у него ни кола ни двора. Даже одежда, которую он носил, ему не принадлежала. Он получил ее от одного жадного богача, а тот за это потребовал, чтобы бедняк отработал несколько дней на его поле. И вот однажды бедняк сидел на берегу реки и сокрушался вслух: "Ничего-то у меня нет: ни дома, ни сада, ни лошади, ни телеги! Господи, дай же и мне что-нибудь!" И вдруг сразу после этих слов откуда-то сверху к его ногам упал желудь. Обрадовался бедняк: теперь и у него появилась своя собственная вещь. Конечно, это не бог весть какое сокровище, но важно, что теперь он должен был заботиться об этом желуде. Бедняк поднял его с земли, вытер пыль, погладил и сказал: "Ну, маленький, теперь ты принадлежишь мне! Знай, ты попал в хорошие, трудовые руки, я буду о тебе заботиться". Он отыскал удобное место, выкопал ямку, опустил в нее желудь, присыпал землей, полил водой, которую в ладонях принес из реки. И, о чудо, прямо у него на глазах желудь дал росток, который стал быстро увеличиваться и вскоре превратился в огромное дерево. Но на этом дело не кончилось. С дерева в разные стороны посыпались желуди, каждый из которых тотчас начинал прорастать и превращаться в дерево. Бедняк только диву давался, а сердце его переполнялось радостью. "Ведь это я посадил желудь!" – думал он. Тут появился богач, увидел выросшие деревья и стал кричать на бедняка: "Ну-ка тащи топор и руби деревья! Они выросли на моей земле и вполне сгодятся на дрова!" Но бедняк не стал его слушать. Он сказал: "Я сажал желудь, поливал его водой из реки, и вот теперь, на радость мне, из него выросло дерево. Пусть у меня отсохнут руки, если я стану его рубить!" От гнева богач покраснел, словно индюк. И снова закричал на бедняка: "Ах ты, гнусный оборвыш! Это не твой лес, он на моей земле вырос! А ну, убирайся! Я приведу сюда дровосеков, пусть вырубают!" Бедняк ничего не сказал, а просто сел в тени дерева. Отсюда он с радостью наблюдал, как разрастается лес. А деревья тянули свои ветки, стараясь ударить богача-крикуна, вокруг же бедняка играли и пели диковинные птицы. Не выдержал богач, побежал в деревню, позвал лесорубов. Но как те ни старались, ничего не могли сделать с волшебным лесом. Уже и топоры у них затупились, а ни одного дерева им срубить не удалось. Тут богач совсем рассвирепел и заорал: "Поджечь этот проклятый лес!" Но и огонь не брал волшебный лес. Наоборот, поднялся вдруг ветер, и деревья замахали ветками и погнали огонь прямо на жадного богача. Одежда на нем вспыхнула, он помчался к реке и бросился в воду, чтобы не сгореть заживо. И тогда – раз-два! – лес исчез с земли жадного богатея. Исчез и бедняк. С той поры лес путешествует: то в одном месте появится, то в другом и все ждет путешественников. – А что бывает с теми, кто приходит в лес? – стал допытываться Мирр-Мурр. – Этого я не знаю, – отозвался Фердинанд. – Но мне известно одно: кто пройдет сквозь волшебный лес, достигнет цели своей жизни. Скажем, у меня в жизни вообще не было никакой цели, просто я трубил, пел песни, когда хотел. А теперь у меня есть цель – я хочу стать музыкальным эксцентриком. – Тогда нам этот лес подходит, – пробормотал Пинтеке. – Пора и мне найти цель в жизни! – А кто же считается достойным волшебного леса? – спросила Бобица. – Кто во время путешествия по лесу не делает ничего плохого, высказал предположение Крох. – И другим помогает, выручает из беды, – добавил Мирр-Мурр. – Ну, тогда мы и есть настоящие путешественники! – решил Ориза-Тризняк. – Ведь мы ничего дурного не делали. – Верно, – подвел итог директор цирка. – А теперь в дорогу! Будьте внимательны, не отставайте. Я иду первым, остальные – за мной! И они двинулись в путь, пробираясь между деревьямивеликанами. Трава у них под ногами была такой мягкой, будто они шли по ковру. Ветки деревьев раздвигались перед ними и смыкались за спиной. Когда путешественники оглядывались назад, то ничего, кроме огромных деревьев, не было видно.