Текст книги "Похищение палача"

Автор книги: Исер Харэль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

18. Аарон Лазар

Когда Аарон Лазар получил по телексу указание вылететь в Буэнос-Айрес для встречи с Ашером Кедемом, то подумал, что произошла путаница: никогда прежде он не имел отношения к делам в Латинской Америке. Попросив уточнить название города, он получил новую депешу, подтвердившую – Буэнос-Айрес. А затем ему сообщили номер рейса швейцарской авиакомпании, которым Кедем прибудет в Аргентину. Лазар знал, что швейцарские самолеты садятся в Рио-де-Жанейро, и решил встретить Ашера там.

Кедем 1 мая 1960 года вылетел в Цюрих, там пересел на самолет до Аргентины. Встретив в аэропорту Рио сгорающего от любопытства Лазара, Ашер удивился.

Лазару не терпелось узнать, в чем же дело, и Кедем открыл ему тайну: им поручено помочь группе захвата доставить плененного убийцу на борт самолета.

Лазар был ошеломлен. Сгоряча план показался ему фантазией. Но убедившись, что Кедем говорит обо всем как о полной реальности, разволновался еще больше – ведь ему доверили участвовать в таком деле! Он никак не мог понять, почему выбор пал именно на него.

Всю дорогу из Рио в Буэнос-Айрес он вспоминал события давно ушедших дней. Наконец и у него появилась возможность расквитаться с одним из нацистских преступников.

Лазару было девять лет, когда немцам отдали Чехословакию. Район Чехословакии, где жили Лазары, отошел к Венгрии. Война докатилась до Венгрии только в 1943 году, когда Аарон уже закончил три класса еврейской гимназии в Будапеште.

В 1944 году Венгрию заняли немецкие войска, и всех евреев согнали в большое гетто. Родственники, жившие в Словакии, убеждали их тайно перейти границу – в Словакии, говорили они, охота за евреями уже закончилась, а в Венгрии только начинается. В одну из ночей Лазары собрались-таки в дорогу, но в последнюю минуту родители передумали. Через несколько недель все гетто перевезли в Освенцим. Там семью разделили: мать, брат и младшая сестра пошли дорогой смерти. Аарон и отец попали в колонну работоспособных.

Их перебрасывали из одного лагеря в другой, Аарону было всего четырнадцать лет, и он выжил только потому, что отец всеми силами поддерживал его, нередко отдавая свой паек. Они работали в Чехословакии, Австрии, Германии. Но в конце концов их с отцом разлучили, и Аарон попал в лагерь в Мюльдорфе, где строился подземный завод. Мальчик пробыл там около девяти месяцев, за это время вокруг него умерли сотни людей. Он участвовал в ремонтных работах под Мюнхеном, когда немцы пытались кое-как восстановить движение поездов после бомбежек. На этих работах узников раз в день кормили горячим супом, что спасло жизнь Аарону. Но вскоре всех погрузили в эшелон, и началась долгая дорога – охранники говорили, что везут в лагерь смерти в Тироле. На одной из маленьких станций охрана разбежалась: кто-то пустил слух, что Гитлер убит и война кончилась. Узники набросились на вагон с продовольствием и разбрелись, кто куда мог. Аарон сумел раздобыть кусочек сыра... Но тут на станции показались другие эсэсовцы и начали охоту за разбежавшимися узниками. Многих убили, остальных как попало затолкали в вагоны и повезли дальше. День спустя поезд встал снова, на этот раз навсегда: на станции стояли американские танки...

Аарона отправили в лагерь для перемещенных лиц. Некоторое время спустя он узнал, что отец жив. Они встретились и поехали в Чехословакию. Там Лазар закончил гимназию, переехал в Израиль, служил в армии, а потом перешел на работу в авиакомпанию.

Забыть прошлое он не мог, как ни старался. Да и можно ли забыть мать, брата и сестру? Можно ли забыть, как люди умирали, как их расстреливали у тебя на глазах?

Когда самолет приземлился в аэропорту Буэнос-Айреса и Аарон с Кедемом сошли по трапу, к ним подбежал фотограф и защелкал аппаратом. Аарон растерялся: неужели полиция что-то пронюхала? Но оказалось, что фотограф просто пытается заработать несколько монет.

В аэропорту их ждали госпожа Розен и ее супруг. Эстер Розен долгое время работала в нашей авиакомпании, затем уехала в Аргентину с мужем, нанявшимся в частную фирму в Буэнос-Айресе. Госпожу Розен попросили помочь организаторам спецрейса Буэнос-Айрес – Лод. Она проявила инициативу и забронировала номера в гостинице для представителей нашей авиакомпании. Но тут внезапно появился Менаше, представился Кедему, как было условлено, и сказал, что для новоприбывших заказаны места в другом отеле.

Госпожа Розен немного обиделась. Она ведь не знала, что в каждом отеле не должно быть больше одного человека из группы захвата. Менаше передал Кедему адрес кафе, куда следует прийти, как только он устроится.

Поздним вечером того дня я сидел в кафе и ждал Кедема. Вскоре он показался в дверях вместе с молодым человеком, которого представил Аарон Лазар. Я сказал им, что при следующей встрече дам им точные указания, а пока только сообщаю, что им придется помочь нам создать условия для «посадки» Эйхмана в самолет. Мы условились поддерживать тайную связь. Следовало соблюдать необходимую конспирацию: встретившись случайно, в неназначенное время и в неназначенном месте, не замечать друг друга. Кедем воспринял это как должное, но Лазар, впервые в жизни принимавший участие в секретной работе, был несколько растерян. Когда мы потом встречались на улице, я видел, что он чувствует себя неловко от того, что не может поздороваться со мной.

Кедем рассказал о событиях в Израиле за те два дня, что прошли между моим отлетом и его вылетом. Я попросил их как можно быстрее оформить документы, а также как следует изучить топографию и порядки в аэропорту.

Мы договорились встретиться вечером следующего дня.

В тот день, 2 мая, в Буэнос-Айрес прибыл также Зеев Керен. У него был увесистый багаж: в основном инструменты, изготовленные им же самим. Всю дорогу он тревожился, как бы чего не случилось с зтим дорогим багажом, без которого операция могла затянуться или вовсе сорваться. Во время пересадки в Европе он глаз не спускал со своего груза, опасаясь, как бы его по ошибке не поместили на другой самолет. Наконец прибыв в Буэнос-Айрес, он с облегчением подумал, что справился со своей задачей, и поспешил на встречу.

В одном из кафе, как и было предусмотрено, его ждал Менаше. Но как он ни старался развеселить Зеева, тот оставался хмурым: его тревожила судьба багажа, и он требовал немедленно переправить его в надежное место. Взяли машину, погрузили инструменты Зеева и поехали в «Бастион», где Керен и обосновался. Ему тоже не пришлось повидать достопримечательности города... Кроме нескольких вылазок в магазины для покупки кое-какого материала, Зеев не покидал свою берлогу.

Тем временем группа авангарда возобновила поиски подходящих укрытий. В то утро Кенет и Эуд выехали в дачный пригород, застроенный виллами. Отчего-то маклеры приняли их за немцев и направили к владельцам вилл, говорившим по-немецки, Посмотрели много домов, но подходящего не нашли. Одна из вилл вроде бы подкупала своей уединенностью, но была мала площадью, а другой дом, идеальный по размерам и планировке, находился близко от соседних домов. Третью виллу, идеальную во всех отношениях, не сдавали, а продавали...

Пока эти двое мотались по виллам, Эзра переходил из кафе в кафе, чтобы встретиться с Эльдадом и Ювалем, которым полагалось уже прибыть на место. Но Эзра напрасно тратил время: они не прилетели ни 2-го, ни 3-го мая.

Наступил понедельник, и надо было возобновить наблюдение за домом Клемента. К вечеру оперативная тройка отправилась к цели. На сей раз намеревались установить, откуда прибывает Клемент, прежде чем сесть в 203-й автобус, и на какой, кстати, остановке.

Кенет и Эзра поехали на станцию Сан-Фернандо и расположились возле шлагбаума, между шоссе №202 и шоссе №107. Шлагбаум, как правило, поднимался только, чтобы пропустить автобус. Поэтому любой автобус там задерживался. Они встали у шлагбаума в 18:45, но, прождав достаточно долго, Клемента так и не увидели.

Эуд вел наблюдение, расхаживая вдоль железнодорожной насыпи, вблизи дома Клемента. Он побоялся сразу подняться на полотно, чтобы не вызвать любопытства прохожих. Лишь выждав некоторое время и убедившись, что поблизости никого нет, он поднялся на склон.

И вот удача: увидел Клемента, но позже чем обычно. На сей раз Клемент появился возле киоска после 20:00.

Вернувшись в город, подвели итоги. В течение пяти рабочих дней подряд они видели Клемента, возвращающегося домой в одно и то же время – в 19:40 и один раз чуть позже.

Утром 3 мая я тоже отправился в район захвата. Мы с Эудом проехали по всем местам, имевшим отношение к предстоящей операции, изучали дороги, посетили все наблюдательные пункты и под конец проследовали мимо дома Клемента.

Увидев убогую местность и домишко на улице Гарибальди, я усомнился, может ли здесь жить Адольф Эйхман? И если бы не масса доказательств, которые уже были накоплены, я бы засомневался и в личности Клемента.

Было совершенно очевидно, что Эйхмана надо брать именно на перекрестке, недалеко от его дома. Эуд и Керен, которому тоже предстояло участвовать в захвате, дежурили в том же районе, изучая местность.

После обеда я поехал с Менаше за город смотреть один из домов, предложенных для аренды. Так как время поджимало, а история с домами превратилась в неожиданное препятствие, я хотел лично оценить предложения маклеров и решить, снимать дом или отказываться.

Район более или менее устраивал нас, и просили за дом не слишком много. Правда, он стоял рядом с другими зданиями, но с этим можно было примириться, хотя разведчиков учат обратному. Меня больше волновало расстояние от виллы до места захвата и до аэропорта. Оно было вполне приемлемым. Но малая площадь дома огорчала, ведь придется укрыть здесь достаточно много людей. Хотелось, чтобы у дома были глухие стены и ограда, да еще тайник, где прятали бы Эйхмана и охранника в случае полицейского обыска.

Этим требованиям вилла не отвечала. Но мы уже попадали в цейтнот, и я решил ее арендовать. В случае удачи – если мы найдем более подходящее жилье – то оставим этот дом в резерве, а если не будет ничего лучшего, останемся здесь.

Менаше быстро уладил сделку. Мы назвали виллу «Тирой».

К вечеру оперативная тройка снова отправилась для наблюдения, чтобы установить, наконец, где же Клемент садится в автобус. На сей раз Эуд занял пост на остановке автобуса в городке Карупа, Кенет прохаживался по перрону местного вокзала, а Эзра взял под наблюдение железнодорожную станцию Сан-Фернандо.

Эуд сел в автобус, отправлявшийся из Карупы, чтобы посмотреть, где войдет Клемент. В это время Эйхман должен возвращаться домой, но Эуд доехал до Сан-Фернандо, а Клемент в автобус так и не сел. Кенет прождал на станции Карупа до 19:45, пропустил два поезда – Клемента в вагонах не было, сел в третий – тщетно.

Кенет сошел в Сан-Фернандо, присоединился к товарищам, и они на машинах поехали к дому Клемента. Они опять увидели его шагающим по шоссе №202. Он шел домой – на улицу Гарибальди. Итак, уже шестой раз они видели его на шоссе в одно и то же время.

В тот день, 3 мая, Лазар и Кедем тоже проделали немалую работу. Утром они побывали в главном управлении национальной авиакомпании Аргентины – попросили помощь в связи со специальным рейсом самолета с израильской делегацией. Они договорились, между прочим, о приобретении запасных частей к самолету типа «Британия» и воспользовались служебным телексом, чтобы связаться с дирекцией нашей авиакомпании.

Затем Лазар и Кедем отправились в аэропорт в Асисе на встречу с представителем частной авиакомпании, владевшей самолетами типа «Британия». Этот человек приветливо встретил гостей из Израиля и сказал, что на складах его фирмы есть большой запас любых частей к самолетам и даже можно найти моторы. Если надо, заверил он, компания с готовностью поможет.

Тогда Кедем и Лазар прошлись по всем службам аэропорта, завязывая знакомства с работниками национальной авиакомпании и с представителями власти в аэропорту. Их всюду встречали дружелюбно и охотно рассказывали о порядках, принятых здесь.

Все шло прекрасно. Но тут им сообщили, что аргентинская делегация, которая будет встречать нашу делегацию, не сможет оказать ей должного внимания раньше 19-го мая, и то лишь после 14:00. Уполномоченный аргентинского МИДа попросил, чтобы наша делегация прибыла не раньше 17-го.

Это значило, что вылет самолета из Лода надо было отложить на неделю! Кедем понял, что ему нужно срочно же встретиться со мной.

Поздним вечером я сидел в кафе в обществе Эуда и Кенета и ждал, когда появятся Лазар и Кедем. Уже с первого взгляда я понял, что что-то произошло. Кедем начал говорить, даже не присев за столик. Да, стряслась большая неприятность. Даже если бы я мог повлиять на решение аргентинских властей, то не стал бы этого делать, чтобы не привлекать внимание к нашему спецрейсу. В то же время задержка операции связана с большим риском, не говоря уже о психологическом настрое моих помощников. Я попросил Кедема предупредить всех, что полет перенесен. Решение аргентинских властей приходилось уважать.

Оставшись один, я проанализировал создавшееся положение. Судя по шестидневным наблюдениям, распорядок дня Клемента не изменится и на следующей неделе, но сохранится ли он и в дальнейшем? Мы же не знаем планы человека, которого намерены схватить. Вдруг он перейдет на работу в другую смену или вообще сменит место работы, или заболеет?

Но мало того, захват откладывается еще на неделю. Значит, придется семь лишних дней наблюдать за Клементом, а это риск: на нас могут обратить внимание. Тем более, что наши люди порядком устали, и не хотелось трепать их нервы еще неделю. Я взвешивал шансы, думал и передумывал, и наконец решил, что будем брать в назначенный ранее срок, иначе вообще упустим возможность.

Конечно, держать пленника лишних семь дней в тайнике – испытание не из легких: поди знай, как поведут себя члены его семьи, власти и общественность. Но выбор был, что называется, «или-или»: либо идем на риск, либо можем навсегда упустить палача – грех, который никогда себе не простим.

Утром я дал указание действовать так, будто ничего не изменилось, и подготовить все к захвату, назначенному на 10 мая 1960 года.

4 мая перед обедом Эуд и Менаше поехали смотреть еще одну виллу, предложенную маклером. По описанию это было как раз то, что мы искали. Правда, дом находился далеко от улицы Гарибальди, но пути к нему и дорога в аэропорт были удобными.

Прибыв на место, Эуд и Менаше убедились, что маклер ничего не преувеличил: дом был обширный, с несколькими флигелями, с садом, скрывавшим здание от взоров посторонних. Но дом сдавали с садовником-сторожем. Я тоже поехал посмотреть. Он удивительно подходил нам: его будто для нас и построили – несимметричный, с беспорядочным расположением комнат, где можно было укрыть много людей. В том лабиринте легко было бы поместить пленника на случай обыска.

Хотя дом располагался в нескольких часах езды от места захвата, этот недостаток превращался теперь в преимущество, как только за Эйхманом захлопнется наша дверь. Если полиция и хватится похищенного, она вряд ли кинется – хотя бы на первых порах – разыскивать его так далеко от Сан-Фернандо.

Но что делать со сторожем-садовником? Несомненно, он узнает обо всем и впоследствии может стать свидетелем по делу, опознать участников нашей группы...

Но отказываться от такого дома было нельзя. Я надеялся, что мы как-нибудь отделаемся от сторожа хотя бы на время. Менаше арендовал дом, и мы дали ему название «Дорон». Он находился примерно в двух часах езды от «Тиры».

19. Наблюдения и встречи

Все утро 4 мая Кенет и Эзра изучали окрестности дома Клемента на случай внезапного отхода или неожиданных объездов.

Вечером к ним отправились остальные. На пути из Сан-Фернандо машины остановили двое полицейских, потребовали документы и обыскали багажники. Все пассажиры были иностранцами, и им разрешили продолжить путь.

В 18:30 Эуд, а за ним Кенет и Эзра сели в разные автобусы маршрута №203 в Карупе. Эуд и Эзра проехали до Банкалери и Клемента не встретили. Зато Кенет нашел того, кого искал. Клемент садился в автобус на конечной остановке. Как он попадал сюда? Может быть, он работает в Карупе?

Кенет проехал с Клементом до Сан-Фернандо и там сошел. Он не хотел рисковать: на каждой остановке автобус покидали пассажиры, и можно было остаться вдвоем во всей машине.

Тем временем Эуд и Эзра отправились к дому Клемента. Когда машина проезжала угол шоссе и улицы Гарибальди, они увидели (в седьмой раз), как Клемент входил в свой дом.

Вечером Эуд сидел в кафе «Опера» в надежде увидеть Эльдада и Юваля. Мы ждали их уже два дня. Мы не беспокоились за них: такие парни не пропадут, но опоздание подмоги ставило под сомнение весь график. Силы авангарда были малы, парни устали, так что помощь была уже необходима.

На сей раз Эуд ждал не напрасно. В 21:00 в кафе вошли Габи Эльдад и Эли Юваль. Они выглядели усталыми, но, увидев Эуда, не смогли скрыть радость. Как выяснилось, этим двоим не повезло: сперва не ладилось с документами, потом не было мест в самолете – накануне празднеств в Аргентине линии были перегружены. А тут еще Габи отравился и несколько дней питался только сухарями.

Теперь настроение у них заметно поднялось. Узнав, как мы продвинулись в делах, оба просто расцвели. Перекусив, они захотели немедленно ехать к дому Клемента.

Эуд пытался отговорить их, ссылался на то, что они устали, но бесполезно. Поздним вечером новая тройка отправилась в Сан-Фернандо.

Утром 5 мая, собравшись в «Бастионе», мы основательно проанализировали положение, обсудили возможные варианты захвата. Отсутствовал только Ицхак – он продолжал «марафонский бег» в поисках новых укрытий и автомашин.

Вечером Эли в первый раз поднялся на железнодорожную насыпь. И в тот же вечер Клемент вернулся домой в обычное время. Эуд восьмой раз видел Клемента, Эли – впервые.

А я размышлял о длительном содержании Эйхмана в тайнике. Трудности предвиделись немалые: технические, психологические и прочие. Но выбор у нас был ограничен. Снаружи дом должен выглядеть пристанищем веселых туристов, внутри – быть укрытием со всем необходимым, и вести себя придется так, чтобы не вызывать любопытства соседей.

Иными словами, нам не хватало женщины, которая играла бы роль хозяйки. Я отправил экстренную телеграмму Анкору, чтобы он тут же прислал нам Дину Рон, как мы и договаривались.

5 мая прибыл Шалом Дани и весь его сложный багаж. Отправляясь в путь, он взял с собой множество чемоданов, ящиков, пакетов. Обе его руки с трудом вмещали портфели и свертки. На некоторых красовалась крупная надпись: «Стекло!». Работники авиакомпании, к чьим услугам прибег этот худой и стыдливый пассажир в очках, могли и не заглядывать в его бумаги: занятие пассажира было и без того ясным – художник, ибо кто же везет с собой холсты, краски, кисти, мольберт?

Когда Шалом поставил свой багаж на весы, выяснилось, что весит он куда больше дозволенного. Пришлось заплатить внушительный штраф. Пассажира, как легко догадаться, не волновала финансовая сторона дела. Он думал только о том, как доставить хрупкий груз в целости и сохранности. Он нижайше просил работников авиакомпании беречь его багаж и разрешить ему взять в салон самолета как можно больше пакетов и коробок. Служащие отнеслись к нему с пониманием, стюардесса даже помогла художнику внести в салон ручную кладь. Внутри самолета царил беспорядок. Дани с трудом протиснулся на свое место и кое-как расставил багаж по полкам.

Самолет взлетел и взял курс на Лиссабон, чтобы оттуда через Дакар, Ресифе, Рио-де-Жанейро и Монтевидео долететь до Буэнос-Айреса. Шалом Дани тут же заснул глубоким сном.

Он порядком устал, готовясь в путь: собирал нужное оборудование, укладывал чемоданы. Задача состояла в том, чтобы спрятать среди дозволенного – туши, красок, кистей, бумаги разных сортов – то, что могло сразу же навести таможенников на серьезные размышления о свойстве путешествия этого господина. Поэтому Шалом не успокоился до тех пор, пока надежно не упаковал свой багаж.

Он уснул и во сне улыбался. То был не первый его рискованный полет, когда успех миссии во многом зависел от его умения фабриковать различные документы, не пользуясь ничьей помощью, вдали от родной страны.

Экипаж самолета не беспокоил художника. А когда выяснилось, что у него нет желания выходить на промежуточных аэродромах, разрешили даже оставаться в салоне. Только один раз он сошел на бетон, но и тогда прихватил с собой драгоценные принадлежности своего ремесла.

Художника не стали беспокоить и на таможне в Буэнос-Айресе, и через два часа после приземления он уже сидел в «Бастионе» со всеми своими инструментами.

Меж тем, сообщив о Израиль, что дата вылета откладывается, Лазар и Кедем продолжали изучать аэропорт. Они обследовали станции заправки, завязали знакомства с людьми, ведавшими горючим, наземным обслуживанием, погрузкой багажа, с таможенниками и полицейскими. Согласно указаниям, Кедем и Лазар искали лучшее место для стоянки нашего специального самолета. Лайнер должен находиться подальше от аэропорта и от всех любопытных. Для этой цели лучше всего подходила территория аэродрома частной авиакомпании. Поскольку эта компания пользовалась самолетами типа «Британия», то появился прекрасный повод объяснить, почему наши представители хотят держать самолет именно здесь, а не на территории национальной авиалинии.

Пока Лазар устанавливал контакты с нужными людьми на «бетонке», Кедем занимался проблемой пассажиров, которые пожелают воспользоваться оказией и полететь с нами в Израиль. Несомненно, аргентинские власти изумились бы, узнав, что мы не берем пассажиров и теряем при этом доход, который хоть в какой-то мере покрыл бы расходы на столь длительный полет. Пока что речь шла только о принципиальном согласии, посадить ли дополнительных пассажиров, продавать или нет билеты – это мы могли решить и позже.

Ранним утром 5 мая Кедем получил от своей дирекции телеграмму: отсрочка полета причинит компании большой ущерб, и ему следует убедить в этом аргентинские власти. Соглашаться на задержку можно лишь в случае крайней необходимости.

Кедем пришел ко мне с телеграммой, чтобы посоветоваться. Я сказал, что вряд ли аргентинские власти примут наш отвод, а попытки повлиять на них вызовут излишнее внимание к рейсу, да еще и охладят наши отношения. Решили известить дирекцию, что решение отсрочить полет не подлежит пересмотру и отправлять самолет придется 19 мая. В Израиле поняли, что Кедем говорит от моего имени и что это связано с оперативной обстановкой, и 6 мая авиакомпания изменила график полета соответственно пожеланиям аргентинских хозяев.

Пока мы улаживали дела, связанные с полетом, Шалом Дани распаковал свой багаж и, даже не отдохнув с дороги, приступил к работе. Печати, подписи, визы – его ждало огромное число заявок, и все одинаково важные.

В соседней комнате трудился Зеев Керен. То и дело он извещал «заказчиков», что нашел еще одно простое и оригинальное решение той или иной технической проблемы. Зеев частенько заглядывал к Дани и предлагал свою помощь. Иногда он вставал за плечом Дани и с удивлением наблюдал, как в считанные минуты кусок бумаги превращался в документ, столь схожий с подлинным, что отличить их было невозможно.

Зеев и Шалом покидали «Бастион» только затем, чтобы купить необходимые материалы. Каждый из нас, наведываясь к ним, приносил с собой съестное, иначе они могли и вовсе не есть, забываясь за работой.

Наступило 6 мая. Утром Кенет и Эзра объехали район, прилегающий к тайнику «Дорон». А вечером Кенет в одиночку отправился в Сан-Фернандо: все остальные были заняты по горло. Клемент вернулся домой в обычное время, причем все тем же путем – по шоссе и улице Гарибальди.

Эуд и Габи провели день в поисках автомашин. Частые наезды в один и тот же район вынуждали часто менять машины, и Ицхак один уже с этим не справлялся. Возможно, между фирмами по прокату автомобилей существовала связь. Это вынуждало нас отправлять в гаражи разных людей, снабжая их подходящими документами. Аренда каждого автомобиля стоила крупного залога; обычно клиенты занимали для этого деньги в банках или фирмах, где работали. Нам же приходилось платить наличными, да еще в долларах, а это опять-таки могло привлечь к нам лишнее внимание.

Когда мы поняли, что неисправность автомобилей характерна для всей системы проката в Буэнос-Айресе, то решили сами заняться починкой, покупая запасные части. Представляете, как изумились бы фирмы по прокату? Но вместо благодарности мы могли дождаться лишнего шума, так что следы ремонта приходилось скрывать – иначе нас приняли бы за умалишенных. Мы ставили новые скаты, ездили, потом снова меняли их на старые, чтобы сдать машину в гараж в первоначальном виде.

Все это еще годилось для патрулирования, но для главной операции необходим надежный транспорт. Вот почему усиленно искали хорошую машину.

С тайниками тоже хватало хлопот. С тех пор, как мы арендовали «Тиру» и «Дорон», новых предложений не поступало. Я начал привыкать к мысли, что придется обойтись имеющимися домами, но поиски не прекращали.

И вот 6 мая мне предложили купить дом в самом городе. Я отправился осматривать его. То был новый жилой дом с несколькими квартирами. Он не годился для содержания пленника, но внезапно у меня мелькнула мысль, что при неожиданном повороте событий дом этот станет просто находкой. Я кочевал с этажа на этаж, из квартиры о квартиру, а мои товарищи не могли взять в толк, отчего я так интересуюсь домом, явно нам не подходящим. А я все больше убеждался, что если нам придется долго держать Эйхмана в Буэнос-Айресе, то этот дом нас и выручит. Не составит большого труда соединить две смежные квартиры, а то и проделать люки с этажа на этаж. Если в одной из квартир поселить для маскировки ничем не примечательную семью, может быть, даже на другом этаже, то кто же заподозрит неладное? В той, другой квартире мы построим тайник, причем так, что никто посторонний его и найти-то не сумеет. Семья будет закупать продукты для арестанта и охраны, поддерживать связь с внешним миром.

Все это я планировал на случай неполадок в момент захвата, если за нами начнется погоня или окажется, что мы не в силах доставить Эйхмана на самолет. Тогда придется держать его в плену несколько недель, пока не будет организована перевозка морем. Продержаться в такой ситуации в центре города будет гораздо легче, чем в уединенном месте.

Итак, решено – нам нужен этот дом. В посредническое бюро передали, что потенциальные покупатели довольны домом, но им необходимо связаться с родственниками за границей. Клиенты хотят оставить за собой право пользоваться домом, пока придет ответ. Хозяева согласились, но оговорили в свою пользу отступные, которые мы уплатим, если покупка не состоится.

В тот же день ключи от дома и квартир перешли в наши руки. Дом мы назвали «Рамим».

Поздним вечером я провел совещание с оперативной группой. Для начала подвели итоги проделанной работы. Теперь мы знали детально, что делает в определенное время дня Рикардо Клемент.

Весь путь до дома и прилегающая местность изучены детально нашими оперативниками и признаны удобными для захвата. А раз так, то нет смысла искать другое место и выяснять, где работает Клемент. Лучше сконцентрировать внимание на его пути домой и планировать операцию здесь.

Если не найдем лучшего места, то «Дорон» будет первым укрытием, куда мы доставим Клемента. «Тира» остается в запасе.

После обсуждения Эзра и Зеев переселились в «Дорон», причем Эзра выдавал себя за арендатора, который ждет большую группу гостей.

Нам недоставало еще одного участника – врача. Oн вылетел в Европу, встретился там с Нахумом Амиром, обговорил с ним дальнейший свой маршрут и получил билеты и документы. Доктор владел несколькими языками и легко освоился с новой ролью. Он вылетел в Буэнос-Айрес даже раньше, чем предполагалось, но из-за неполадок самолет опоздал на двадцать четыре часа. Еще в Израиле доктор знал, в каком отеле ему следует остановиться, но шофер такси в аэропорту заявил, что такой гостиницы он не знает, поэтому пришлось долго ее искать.

Отдохнув, доктор отправился в условное место. Ему обещали, что в такой-то час его будет ждать какой-то знакомый. К великому удивлению врача, в том кафе oн встретил меня. Я рассказал ему о наших планах на ближайшие дни, познакомил с порядком связи. Завтра его отвезут в квартиру «Бастион».

Утром следующего дня врач прибыл в «Бастион». Мастерские Шалома Дани и Зеева Керена, домашняя непринужденная обстановка поразили его. Тайную миссию в Аргентине доктор представлял иначе. Его поразило отсутствие всякой нервозности.

В полдень Габи, Кенет и Эуд отправились искать самый удобный путь от дома Клемента к обеим квартирам – «Дорону» и «Тире». С ними поехал и доктор, чтобы ознакомиться с районом действий и предполагаемым местом жительства после захвата.

В то утро мы наконец нашли две машины, которые годились для наших планов. Сколько сил мы приложили чтобы найти их! Ведь нужны были респектабельные автомобили, чтобы меньше цеплялась полиция, вместительные, чтобы перевозить людей и пленника с возможным удобством, и, само собой, они должны быть в исправном техническом состоянии, чтобы не сорвалась работа в самый ответственный момент. Изо дня в день мы прочесывали гаражи проката. Нам уже казалось, что дело безнадежно, как вдруг попались разом две подходящие машины. Честно говоря, и эти две были далеки от идеала. Мы тут же тайно загнали их в авторемонтные мастерские, чтобы обновить и сменить скаты.

Залог за эти машины был велик, счет шел на тысячи долларов. Владельцы прокатных фирм, видимо, опасались, что странные туристы, которым так нужны большие машины, забудут их вернуть. Им и в голову не приходило, что мы боимся, как бы наша готовность отдать такую сумму не вызвала подозрения. Но выбора уже не было.

Одну из машин – старый американский автомобиль 1953 года – нашел Ицхак Нешер. Несмотря на то, что эту машину никто не брал, владелец гаража долго не решался ее сдать – боялся, что мы ее попросту угоним. Ицхак настаивал, тогда владелец попросил залог в 5000 долларов! Сеньор лишился речи, когда спустя некоторое время назойливый турист вернулся и принес пачку денег в банкнотах по двадцать долларов. Аргентинец заподозрил фальшивки и вместе с Ицхаком поехал в банк, где передал доллары на проверку. Полчаса Ицхак сидел, как на углях, пока банковские работники проверяли деньги, но все оказалось о порядке.

Они вернулись в гараж, владелец запер деньги в сейф, а Ицхак сел за руль «американки» и на большой скорости поехал прочь. Так мы заполучили машину, предназначенную для Эйхмана.