Текст книги "Похищение палача"

Автор книги: Исер Харэль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

22 апреля наш МИД официально запросил самолет у авиакомпании и вскоре получил положительный ответ. А несколькими днями раньше, 18 апреля, из зарубежного вояжа вернулся Ашер Кедем и тут же приехал ко мне. Я попросил готовиться к полету в Буэнос-Айрес.

Кедем был рад выполнить подобное поручение. Уроженец Голландии, он больше года прожил в нацистской оккупации и только в 1941 году сумел бежать. Тогда ему шел двадцать первый год. Он добрался до Англии и поступил на службу в военно-воздушный флот. После войны Кедем вернулся в Голландию и узнал, что немцы истребили почти всю его семью: родители, брат и сестра с мужем погибли в концлагерях. Некоторое время Кедем нелегально переправлял евреев в Израиль, а затем и сам отправился в эти края. В войне за независимость он участвовал в качестве боевого летчика, а затем перешел в авиакомпанию. Неудивительно, что Кедем был с нами в течение всей операции, и не сторонним наблюдателем.

Юбилейные торжества в Аргентине начинались 20 мая 1960 года. Я стремился отправить наш спецсамолет как можно раньше, чтобы был резерв времени. Задержка делегации после торжеств наверняка вызовет излишнее любопытство, так что мы могли рассчитывать в лучшем случае на три запасных дня. Я хотел бы вылететь за неделю до 20 мая. Если самолет прибудет за день-два до торжеств, то придется отчаянно рисковать – ведь он не сможет задерживаться в Аргентине без видимых причин, да и не хотелось возвращаться в Израиль несолоно хлебавши. И еще одно обстоятельство: чем ближе к празднику, тем больше соберется представителей из разных стран и тем выше будет бдительность в аэропорту, в столице и на шоссейных дорогах.

После долгих переговоров между министерством иностранных дел и авиакомпанией назначили срок вылета – 11 мая. Мало кто знал, что в определении сроков вылета решающую роль сыграл я.

Члены делегации только обрадовались: помимо участия в торжествах им предстояло войти в контакты с евреями Южной Америки, снабдить их информацией о нашей стране, выступить в еврейских общинах Аргентины с лекциями и докладами.

Мы позаботились о том, чтобы о рейсе стало широко известно. Авиакомпания поместила в газетах объявление: все желающие могут купить места для полета в Аргентину или города, где намечены промежуточные посадки. Тем временем наша авиакомпания спешно занялась обеспечением заправки и обслуживания самолета на промежуточных аэродромах и в Аргентине. По моему настоянию Кедем отправился в Буэнос-Айрес через Европу: нужно было добыть разрешение на полет пассажиров из Аргентины в Израиль. Я поручил ему заодно тщательно изучить план аэропорта, чтобы с минимальными осложнениями доставить Эйхмана на самолет.

13. Оперативная группа

Первым из оперативной группы отправился в Буэнос-Айрес Менаше Талми. Незадолго до отъезда я пригласил его к себе и попросил подробно рассказать об Аргентине и ее столице. Меня интересовали местные обычаи, особенности этикета, привычки людей, принятое обращение к людям в кафе, отелях, ресторанах, жилищные условия, возможность аренды вилл и квартир или их покупки, транспорт, дороги, цены, шоферские удостоверения, методы работы полиции, удостоверения граждан, туристов, правила в аэропортах и тому подобное. Я собрался в страну, о которой мало что знал.

К тому же мы окончательно решили: прибыв на место, не просить помощи ни у кого, тем более у лиц, так или иначе связанных с официальным представительством Израиля. Нам нужно было знать максимум возможного.

Менаше отвечал с готовностью, а если не знал чего-то, то записывал, чтобы выяснить у своих многочисленных друзей, выходцев из Аргентины.

В конце беседы я задал ему важные вопросы: есть ли у него долгосрочная виза, может ли он оставаться в Аргентине несколько недель без осложнений, не нарвавшись в Буэнос-Айресе на кого-либо из знакомых. Поскольку все ответы были положительными, я предложил ему с ходу выехать в Буэнос-Айрес, чтобы заняться техническими приготовлениями. Он согласился без колебаний, и мы тут же составили для него легенду, которая могла бы объяснить его внезапное исчезновение из Израиля. Был еще один человек, чье участие в операции не вызывало сомнений – Шалом Дани. Он был специалистом в узкой и деликатной области изготовления всевозможных документов, главным образом удостоверений личности, от чего нередко зависит успех или провал операций. Но он был не только необычно одаренным специалистом, но и самозабвенно преданным работником, истинным интеллигентом.

Однажды ему пришлось для выполнения задания выдавать себя за художника. Это послужило толчком: живопись вообще была его хобби, а тут он так продвинулся в занятиях искусством, что стал знаменитым. В его художественной студии только тщательный обыск мог бы выявить инструменты и аппараты, не связанные с живописью и рисованием. Выполнять же ему приходилось крайне тонкую работу: ни одна линия, ни одна точка на печатях не должна была вызывать сомнения. Он делал документы на языке, которого не знал, поэтому ему пришлось пользоваться услугами нескольких помощников. Но они не выдержали бешеного ритма и нагрузки, и Шалом остался один. А на столе у него громоздилась гора «сырья». Пришлось работать по шестнадцать-восемнадцать часов в сутки, не отвлекаясь на еду и отдых. Много суток подряд он даже не раздевался.

Его тогдашний начальник с почтением говорил о беспримерной работоспособности Шалома, умеющего при такой нагрузке делать свое дело. Кроме того, трудясь, как вол, он умудрился за несколько недель овладеть языком. Поддерживало его сознание того, что он выполняет гуманную и патриотическую миссию. Выполнив задание, он с удовлетворением сказал:

– Дело стоило труда!

Его мастерство восхищало. Он умел рисовать мельчайшие буквы, да так, что и под микроскопом их нельзя было отличить от напечатанных. Притом он выполнял тончайшую работу не только за столом, но и стоя, а то и во время тряски в поезде или на машине.

В начале 1960 года Шалом Дани находился в одной из европейских столиц. Выполняя задание, он умудрился заниматься любимым делом – совершенствоваться в искусстве витража в одной из лучших художественных школ. Но когда я вызвал его, он без колебаний прервал столь желанное обучение. Я рассказал ему о нашем замысле, и у Шалома на глазах выступили слезы. Ему не надо было объяснять, как важно поймать Эйхмана и предать суду.

Шалом Дани родился в Венгрии в 1928 году. Он был подростком, когда немцы захватили страну и сослали его отца в Берген-Бельзен. Старшего брата Шалома призвали в еврейские «рабочие» полки, а Шалома, его мать и младших братьев и сестер сперва заточили в гетто в родном городе, а оттуда переправляли из лагеря в лагерь, пока Шалом не решился на побег. Удалось сбежать всей семьей, и они дождались армии освободителей в одном из австрийских городишек. Старший брат тоже остался в живых: они нашли его в госпитале, раненого. По пути в Израиль Шалом помогал переправлять из Европы других еврейских беженцев: далеко не у всех были документы и разрешения на иммиграцию. Шалом попался, его отправили в американскую тюрьму. Выйдя на волю, он и его семья сумели проникнуть на судно «Повстанцы гетто», перевозившее нелегальных переселенцев. Не повезло и здесь: пароход захватили англичане, его пассажиров бросили за колючую проволоку на Кипре. Но необычное дарование Шалома по подделке документов сослужило добрую службу многим заключенным: с документами, изготовленными Дани, они выбирались из лагерей и достигли желанных берегов.

Его биографию после приезда в Израиль можно изложить в нескольких словах: долголетняя служба в армии и органах безопасности, женитьба, рождение двух дочерей, разные поручения за границей и, наконец, командировка в Европу, когда он смог заняться любимым делом – витражами.

Шалому Дани не надо было объяснять, как готовиться к предстоящей работе. Я еще никогда не встречал человека, умевшего так блистательно импровизировать и выполнять задания при минимальной оснащенности. Так что ему не составило труда собрать небольшой багаж, не вызывающий подозрений.

Вскоре вместе с командиром группы Габи Эльдада мы набросали вчерне план операции и составили список авангарда из опытных и преданных работников.

Первым назову Эуда Равиви, друга Габи и такого же выдающегося оперативника, наделенного даром точного планирования, знатока многих языков, не раз уже выполнявшего задания за пределами Израиля. Он рос в Вене. Жили привольно, пока Австрию не присоединила к себе Германия. Присоединение ознаменовалось для Эуда тем, что тридцать одноклассников напали на него и еще одного мальчика и на глазах учителя избили «жидов» до полусмерти. Две недели после этого Эуд был прикован к постели. В тот же день предприятие его отца национализировали, а семью вскоре выселили из прежней квартиры. Эуд так и не смог забыть огонь, пожиравший синагогу в ночь «длинных ножей» – ночь еврейских погромов по всему «третьему рейху».

В день, когда началась вторая мировая война, семья Эуда прибыла к спасительным берегам нашей страны. Парень учился в средней школе, вступил «Пальмах», а затем в армию. Его командиром был Габи Эльдад, он же и рекомендовал друга на оперативную работу,

Вторым в списке Эльдада числился Эли Юваль, уроженец Польши. Он приехал в Израиль, когда ему было шесть лет. Сестра и трое ее детей остались в Польше: для них не удалось достать сертификаты на выезд в подмандатную Палестину. Всех их уничтожили нацисты. Когда Эли узнал о гибели сестры и племянников, он поклялся отомстить за них. Участие в поимке Эйхмана он воспринял как исполнение своей клятвы.

Эли не только обладал недюжинной физической силой, но и прекрасно знал оперативную технику. После ранения в войне за независимость и демобилизации он стал выпускать репертуарные сборники для армейских хоров, иногда и сам с успехом выступал на сцене. Постепенно гримирование стало его любимым занятием в свободные часы, и он добился тут больших успехов. Как-то, загримировавшись, он явился к родной матери и предложил купить ее квартиру. Он уверял, будто слышал, что она хочет продать жилье. Мать решительно отрицала, но в споре так и не узнала сына. Был и такой случай: Эли переоделся, загримировался и попытался войти в здание, где работал. Его задержали, причем лучший друг первым схватил его, приняв за чужака.

Третьим в компании был Зеев Керен, родом из Литвы. Он тоже приехал в страну ребенком. Зеев закончил техническое училище и слыл мастером на все руки. Он открывал любые замки, умел, что называется, пилить сверлом и сверлить пилой – неоценимая способность для оперативного работника.

У Зеева был богатый послужной список на поприще безопасности. Около года он служил у Вингейта, участвуя в погоне за бандами арабских террористов, во время второй мировой войны воевал в Италии. Зееву тоже не требовалось объяснять, кто такой Эйхман: он был готов растерзать его собственными руками, только бы разрешили. Однако Зеева предупредили, что он назначен техником группы и ему надо готовить необходимое оборудование. Зеев заметно погрустнел, но Габи уверил его, что он сумеет еще проявить себя.

Четвертым в списке значился Эзра Эшет, выполнявший мое поручение в Германии и Австрии – он следил за семьями Эйхманов и Либелей.

Родился Эшет в Трансильвании. Родители переехали в другую часть Румынии, когда он был еще ребенком. В дни войны Эзру, как и многих сверстников, взяли на принудительные работы. Около года он прожил в лагере с желтой звездой на спине и груди. Вернувшись домой, узнал, что вся родня, оставшаяся в Трансильвании, уничтожена нацистами. Накануне войны Израиля за независимость Эзра отплыл от берегов Европы на судне, набитом беженцами. Судно перехватили британские силы, пассажиров заключили в концлагерь на Кипре. Эзра пробыл там больше года, пока не добрался до Израиля. Вскоре он поступил к нам на службу.

Командир группы приготовил задание и Кенету: опознать Эйхмана до поимки и допросить после нее.

Я знал всех этих людей и утвердил список без колебаний, попросив Габи напомнить каждому из них, что дело исключительно добровольное. Если у кого-то есть сомнения или опасения, мы его заменим.

День или два спустя Габи сообщил, что все кандидаты изъявили желание участвовать в деле. Я попросил их всех немедленно взять отпуск и упорядочить текущую работу, не привлекая сотрудников и членов семей. Дома они должны были объяснить, что им поручено участие в некоем важном, но очень секретном деле, а на работе – что берут отпуск по семейным причинам.

Группу готовили спешно, не забыв предусмотреть планы спасения на случай неудачи. Весь багаж группы авангарда сконцентрировали так, чтобы его легко было доставить к месту назначения.

Люди Анкора разработали для каждого оперативника график движения, порядок и место встреч в Буэнос-Айресе. Перед тем, как отправляться в путь, каждый из пятерых знал, где он остановится в столице Аргентины и как найдет товарищей.

Разумеется, их нельзя было отправлять прямиком в Аргентину. Каждого надлежало сначала доставить в какую-либо страну. А там им потребуются десятки документов: удостоверения, визы, справки о состоянии здоровья, билеты и т.п. Но мы не могли пользоваться услугами бюро путешествий, так что пришлось создать собственное бюро туризма.

Роль начальника и организатора этого «бюро» я поручил Нахуму Амиру, уроженцу Латвии. За все годы работы в моем подчинении он ни разу не спросил меня, зачем и почему он должен сделать то-то и то-то. Частенько я даже сомневался: известно ли ему, чем мы заняты. Но на Нахума всегда можно было положиться – он не заставит повторять приказ и выполнит его наилучшим образом.

На этот раз я сказал ему, что мы готовим захват Эйхмана, дабы судить его в Израиле, и предложил ему войти в группу, которая поедет в Аргентину. Нахум очень обрадовался. Он должен был выехать в Европу и помогать остальным нашим людям в организации их перемещений. Я предостерег его от ошибок в сложной политической обстановке. Поездки надо было устроить так, чтобы впоследствии никто не мог говорить об организованной групповой акции, о принадлежности таких-то людей к одной и той же сети. Мы условились, что все наши парни, кроме одного, поедут разными маршрутами, в разные сроки из разных аэропортов. Это во многом исключало слежку.

Нахум согласовал свои действия с Моше Вередом и Мирьям Савион, участвующими в операции в стране, позаботился и о том, чтобы никто из группы не явился в какое-либо иностранное консульство или туристическое бюро. Закончив дела в Израиле, Нахум выехал в Европу продолжать приготовления. Прощаясь, я выразил надежду на скорую встречу, ведь мне тоже предстояло быть клиентом его «бюро туризма».

Теперь несколько слов об Ицхаке Нешере. Он родился в Германии. В школе ему приходилось бывать на уроках по расовой теории и слышать крики «Хайль Гитлер!» Он хорошо запомнил «ночь длинных ножей». Ицхак по собственной инициативе уехал в Эрец Исраэль, закончил реальную гимназию в Хайфе и начал заниматься в Технионе. Когда началась вторая мировая война, стал одним из первых добровольцев, вступивших в британскую армию. Родители Нешера погибли от рук нацистов: отец – в Терезине, мать – в Освенциме. Ицхак не отличался какими-либо выдающимися способностями в оперативной работе, был флегматичен. Но природа наделила его талантом актера: он мог легко входить в доверие. Лицо простака, иногда даже с выражением умственной отсталости, позволяло ему играть любые роли, выдавая себя за кого угодно, причем окружающие свято ему верили. Особенно хорошо удавалась роль, когда разыгрывал ее для зрителей, говорящих по-немецки и по-английски. Ицхаку мы поручили покупать или арендовать необходимый инвентарь, устраивать запасные квартиры на случай чрезвычайного положения, заказывать транспорт и так далее. Еще Ицхак должен был поселиться вместе с «супругой» в одной из снятых им квартир-тайников, где мы намеревались прятать Эйхмана.

Получив предложение участвовать в операции, Нешер не проявил энтузиазма, впрочем, как всегда и по любому поводу. С меня было достаточно его согласия. Правда, потом я узнал, что Ицхак все же поколебался с полминуты, прежде чем согласиться. Но его можно было понять. Он только что вернулся из длительной командировки за рубеж. В его отсутствие жена и дочь жили без чьей-либо помощи. А теперь жена была беременна. Второй ребенок у них родился через несколько дней после возвращения Ицхака с задания.

На роль «супруги» Нешера мы избрали Дину Рон. Дина была у нас новым человеком, но уже участвовала в нескольких сложных операциях, знала шесть языков, с легкостью приспосабливалась к любым условиям.

Дина приехала с родителями в Израиль в 1940 году. Большинство ее родственников осталось в Западной Европе, где они все и погибли. Ее семья не отличалась особой религиозностью, но Дина примкнула к молодежному религиозному движению, бросила гимназию, а через год вернулась. В университете доучиться не успела – началась война за независимость, и Дина ушла в армию. После войны Дина стала активисткой студенческого движения.

План операции предусматривал участие врача, которому надлежало усыплять Эйхмана в момент захвата и во время перевозок. На плечи врача ляжет большая ответственность, ибо его ошибка может стать роковой – Эйхман уснет навеки. А усыпить «пациента» предстояло не в больничных условиях...

И еще одно обстоятельство требовало присутствия врача: наши люди не могли обращаться за медицинской помощью к врачам в Аргентине, особенно в случае ранения, ведь доктора обязаны докладывать в полицию о каждой огнестрельной ране.

Трудно было найти подходящего человека. Наконец, остановились на кандидатуре анестезиолога одной из больших больниц – человека быстрых решений, хладнокровного и отважного. Мы не раз обращались к нему за помощью в сложной ситуации, и он обычно выручал нас.

Я попросил Хаги переговорить с доктором. Хаги приехал к нему домой без предупреждения. Готов ли доктор стать членом оперативной группы? Доктор согласился не колеблясь.

По просьбе Хаги главный врач без лишних вопросов дал анестезиологу отпуск на несколько недель.

Доктор вместе с Габи Эльдадом составили список всего необходимого для намеченной работы. Через несколько дней он передал Габи пакет с медикаментами, которые не так-то просто приобрести в аптеке без вразумительных объяснений. Этот пакет должен был ждать доктора в Буэнос-Айресе.

14. Агент по туризму

Тем временем оперативники отрабатывали детали операции, изучая материалы наших архивов и информацию, полученную от Талми и Кенета. Они заочно изучили местность, проверили список вещей, которые нужно переправить в Буэнос-Айрес или купить там. Не хотелось везти лишнего, если что-то можно без проблем приобрести на месте.

Группа наметила три варианта похищения Эйхмана.

Первый предусматривал вторжение в дом, если, конечно, условия окажутся благоприятными.

Второй вариант – взять его по пути домой, если местность позволит сделать это без шума.

Третий вариант – захватить там, где Эйхман появляется постоянно, если такое место удастся выявить.

Выбрать один из вариантов можно было только после достаточно долгой слежки за Эйхманом, наблюдений за его домом и детального изучения местности. Для этого и нужна авангардная группа, которая установит, находится ли Рикардо Клемент в Буэнос-Айресе, а также место его работы и маршруты передвижения. Вместе с авангардной группой (Эуд Равиви – командир, Эзра Эшет и Кенет) в Аргентину должен отправиться Ицхак Нешер, чтобы сразу начать поиски дома или квартир и заняться арендой автомашин. Остальные члены группы прибудут в Аргентину лишь после того, как мы получим подробный отчет авангарда.

Предварительное планирование включало составление точного графика операции. Отправной точкой служила дата прибытия самолета. Эйхмана надо поймать до этого дня, но не слишком рано, а то придется держать его в тайнике чересчур долго. Родные Эйхмана начнут его искать, возможно даже с помощью аргентинских властей, и кончится это тем, что перекроют дороги и блокируют аэропорт.

Я дал строгое указание Нахуму Амиру: не привлекать внимания к нашим оперативникам в иностранных консульствах, туристских агентствах и кассах авиакомпаний. Нахум сделал максимум возможного: отправлял людей из разных точек, стараясь, чтобы из любой страны отбывал только один оперативник. Осторожно выяснял графики движения самолетов в авиакомпаниях, ничем не выдавая, что пассажир сойдет именно в Буэнос-Айресе. Нахум покупал туристические билеты, рассчитанные на круиз, включавший несколько стран Латинской Америки. При этом, выясняя подробности в одной авиакомпании, билеты приобретал в другой.

Нелегким делом оказалось добывать визы. Многие консульства не выдают виз иностранцам, не проживающим в стране постоянно. Бывает, консульство требует удостоверить личность заявителя в местной полиции, рекомендательное письмо с места работы и т.п. Однако Нахум выяснил, что консульства гораздо либеральнее относятся к транзитным визам, и оформил именно их. Вскоре Нахум понял, что не сумеет один справиться с делом, и привлек себе в помощь знакомых и друзей: ведь надо было получать медицинские справки в некоторых консульствах. Просителей виз, как правило, направляли к врачу и делали им прививки согласно международным правилам. Нахуму и его помощникам пришлось пройти не один медосмотр и пострадать ради дела: настоящие пассажиры не могли появиться в консульстве, и все неприятности выпадали на долю тех, кто исполнял их роль.