Текст книги "Приговор"

Автор книги: Ищенко Геннадий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц)

– А что у них есть кроме питания? – спросила Вера. – Меня интересуют тренажёрный зал и интернет.

– Всё это там есть, – ответила девушка. – Ещё есть кинозал, библиотека, бассейн, сауна и многое другое. Если занимаетесь спортом, есть и спортивные площадки под открытым небом. Я не буду перечислять их лечение, можете ознакомиться с рекламным проспектом.

– И сколько стоит это удовольствие?

– В зависимости от того, где будете жить. Есть одноместные и двухместные номера. Одноместные можно взять с одной или двумя комнатами. Вам на сколько дней?

– Мне на два месяца, – заказала Вера. – Одноместный однокомнатный номер. Вы принимаете оплату по карточкам?

– Да, конечно, – растерянно ответила девушка. – Обычно наши клиенты берут путёвки на семь дней, но ограничений по срокам нет. Сейчас я посчитаю.

Облегчив карточку на сто двадцать тысяч рублей и получив конверт с документами, Вера поймала такси и съездила в магазин бытовой техники «Аверс», в котором купила ноутбук. Чтобы забрать остаток счёта, зашла в Сбербанк и отстояла небольшую очередь.

– Осталось поговорить с отцом и можно уезжать, – довольно сказала она глюку. – В Москве нужно купить фруктов на сегодняшний день и в дорогу. Зря ты не хочешь лететь. Уже сегодня были бы в Минске.

– Нам некуда спешить, – ответил он. – Доедешь поездом без риска. И из Минска в Брест лететь не дам! Тебе осталось жить не больше пятидесяти лет, поэтому можешь рисковать, но только после того, как мы расстанемся. Мы живём в пять раз дольше вас, а мне только сорок! Мало падает ваших самолётов? Заканчивай с делами и отправляйся домой. Разговор с отцом будет не из приятных, поэтому лучше сегодня же уехать.

Слава богу, что глюк ошибся и не было неприятного разговора. Его вообще никакого не было. Уже пообедавший отец поцеловал дочь, уколов щетиной и заставив поморщиться от табачной вони, а потом ушёл в спальню.

– Не обижайся, – сказала мать. – Это я сказала, чтобы помолчал, а то он такого наговорит... Старый уже стал и обидчивый, да и мозги хуже соображают. Ты приезжай, дочка, когда закончишь свои голодовки и разберёшься с мужем. Я даже не знаю, предлагать тебе обедать или нет. У меня борщ с мясом и голубцы.

– Спасибо, мама, ничего не нужно, – ответила Вера. – Я не буду задерживаться и сейчас уеду. Сегодня нужно купить билеты и выехать из Москвы, а уже три часа. Возьми эти деньги. Здесь только сорок тысяч, но это пока. Я вела себя по-свински, постараюсь исправиться. И не надо плакать, а то я сейчас тоже разревусь.

Глава 3

– Советую прекратить голодание, – сказала Татьяна Андреевна. – У вас сегодня двадцать пятый день? Шестьдесят два килограмма при росте сто шестьдесят девять – это нормально. Вы ещё потеряете вес, когда будете возвращаться к нормальному питанию.

– Наверное, так и сделаю, – ответила Вера. – Я ведь могу пользоваться тренажёрами?

– Какие вам сейчас тренажёры! – рассмеялась врач. – Вам в ветреную погоду нельзя выходить из корпуса, унесёт. Когда начнёте нормально питаться, обратитесь к нашему инструктору ЛФК Галине Николаевне, она вам поможет. Уже сейчас можно ходить к косметологу и для начала пользоваться гидромассажными ваннами, а позже отправим вас к массажистам.

– Большое вам спасибо, – поблагодарила Вера. – Вы со мной столько возитесь...

– Мы с вами совсем не возимся, – возразила Татьяна Андреевна. – Вы у нас не пользуетесь ничем, кроме номера, хотя в путёвке оплачены процедуры и питание. Два или три раза сходили в бассейн, а в озере вообще не купаетесь. Полдня ходите по лесу – вот и весь отдых. Да, ещё каждый день взвешиваетесь. И за что платили?

– За лес и платила, – засмеялась Вера, – и за воздух, которым у вас можно питаться. Вы никогда не были в Москве?

– Не приходилось, – ответила врач. – Я и без того знаю, что городской воздух намного хуже лесного. Мы взяли у вас подписку, что не отвечаем за результаты голодания, но это не значит, что не окажем никакой помощи. Вы знаете, как из него выходить? Вот и прекрасно. Скажете заведующей столовой, и для вас всё сделают. У них есть соки и фрукты, а овощи вам сварят и протрут. Вы у нас, Вера Николаевна, на особом счету. К нам приезжают на одну-две недели, редко на месяц, а больше на моей памяти отдыхали и лечились только двое, вы третья. А голодающих не было вообще. Не замечали, что отдыхающие за вами наблюдают?

– Так это из-за любопытства? – изобразила разочарование Вера, – а я-то думала, что из-за моей красоты! А голодающих нет, потому что в ваших проспектах есть любое лечение, кроме голода.

– Попробуйте заманить клиентов голодом, – возразила Татьяна Андреевна. – Мы их, наоборот, кормим пять раз в день, и даём возможность выбирать еду. Значит, мы обо всём договорились. При малейшем недомогании сразу обращайтесь.

Она приветливо кивнула и вышла из номера.

– Ладно, сегодня голодаешь последний день, – сказал глюк, когда за врачом закрылась дверь. – Вес ты сбросила и напоминаешь в этом костюме пугало. Потому, наверное, и пялятся. Через десять дней займёшься гимнастикой. До тренажёров если и дойдёшь, то в самом конце. Здоровье сильно поправила, а с их процедурами поправишь ещё больше, так что муж, наверное, не узнает. Лишь бы опять на тебя не запал. Хоть вы и договорились о разводе...

Разговор с Василием состоялся через несколько дней после приезда Веры в санаторий. Она сошла с поезда на станции Ивацевичи в половине четвёртого ночи и несколько часов ждала служебный автобус. Санаторий очень понравился. На берегу большого озера с чистой прозрачной водой в окружении изумительно красивого леса были построены пять трёхэтажных спальных корпусов, столовая, клуб, лечебный корпус и здание администрации. Всех их соединили переходными галереями. Приняли Веру очень приветливо, вот только желание отказаться от услуг столовой и голодать привело к разбирательству с администрацией. Пришлось написать заявление, в котором она взяла на себя последствия голода. Какой-то роскоши в номере не было, но ей понравилось. Персонал был по преимуществу женский и молодой. Среди отдыхающих было много детей, поэтому за тишиной пришлось идти в лес. Здесь он был просто замечательный, и даже с её силами хотелось гулять весь день. Второе голодание, как и предсказывал глюк, переносилось намного легче и сопровождалось только небольшой слабостью. Она даже три раза сходила в бассейн и в последний раз с трудом выбралась из воды. На купавшихся в озере смотрела с завистью, но сама только сидела на большом пляже, а войти в воду не рискнула. Можно было взять катамаран, но она побоялась. Телефон не выключала, поэтому муж сразу дозвонился.

– Ты где? – спросил он, когда Вера подтвердила соединение. – Сказала, что задержишься у родителей, а сама уехала куда-то отдыхать. И ты считаешь это нормальным? Если с тобой что-нибудь случится, я даже не буду знать, где тебя искать.

– Я тоже не нашла бы тебя в Греции, – ответила она. – Обо мне можешь не беспокоиться. Отдохну два месяца и приеду. Василий, я решила, что нам с тобой нужно развестись.

– И что привело тебя к такому решению? – помолчав, спросил он.

– Я тебе не нужна, – ответила Вера. – Ты ведь летал на свои курорты с женщиной? Не нужно мне возражать, просто послушай. Я не претендую на твои магазины или квартиру. Если считаешь себя порядочным человеком, купишь мне однушку, а я откажусь от остального. Если такая покупка будет неподъёмной, я всё равно от всего откажусь!

– И как думаешь жить?

– Надеюсь, что счастливо. Если твой вопрос о деньгах, то они у меня будут. Не нужно мне больше звонить, перед приездом позвоню сама.

– Ты искренна? – спросил Василий. – Может, ты меня так проверяешь?

– Этого можешь не бояться. Я точно развожусь и не собираюсь от тебя чего-то требовать. Учитывая твои связи, это было бы глупо.

– Квартиру я куплю, – пообещал он и отключился.

Вера не выключала телефон, но других звонков не было. За время голодовки так ни с кем и не познакомилась. Не было желания, да и к ней никто не подошёл.

Она посмотрела на себя в зеркало и поморщилась. Глюк был прав: на похудевшей фигуре даже спортивный костюм, который она повсюду носила, смотрелся ужасно, а о том, чтобы надеть одно из трёх взятых с собой платьев, не могло быть и речи. Точно сбежится смотреть весь санаторий. Вера быстро разделась и покрутилась перед зеркалом.

– От жира избавилась, но стала чёрт-те на кого похожа! – сердито сказала она глюку. – Вот как с таким телом идти в тренажёрный зал?

– Молча, – ответил он. – Ты не на меня сердишься? Так не я наел те двадцать семь кг, которые ты сбросила. Не слышала такого выражения, что жизнь в движении? Большинство болезней и лишний вес возникают из-за малоподвижного образа жизни. И ты у меня, голубушка, будешь двигаться за двадцать лет лежания на диване! Все люди лодыри, только у одних хватает силы воли бороться со своей ленью, а другие ей потакают. Сказать, к какой категории относишься ты? Ты бесхребетное существо, из которого мы только начали лепитьнастоящую женщину. Скажи, что нужно в жизни для успеха? Деньги и связи можешь не называть, я имею в виду самого человека. Молчишь? Хорошо, тогда отвечу я. Важны ум, уверенность в себе и знание жизни. Не помешает немного удачи, но можно пробиться и без неё. Ума у тебя достаточно, а вот уверенности нет совсем. Была, когда ты отправилась штурмовать ГИТИС, но тебе обломали там крылья. Был бы твёрдый характер, ты бы ещё поборолась...

– С комиссией? – перебила она глюка. – Не больно с ней поборешься! Выставили бы за дверь – и все дела!

– Можно было год поработать и попытаться поступить вторично. Познакомилась бы с кем-нибудь из студентов или преподавателей, узнала, к кому можно подвалить с пожертвованием на театральное искусство. Пожертвование могло быть и не деньгами, а натурой. Ради великой цели...

– Я не шлюха! – возразила Вера.

– А при чём здесь это? – спросил глюк. – Можно подумать, что ты отдалась Василию от большой любви. Сама ведь пришла, он не тянул тебя на аркане. А если бы он не сделал предложение, когда решила уехать, а помахал тебе рукой? Пойми, я не призываю тебя быть шлюхой. Тело для женщины – это инструмент. Когда есть любовь, такое недопустимо, но у тебя её не было, как и девственности. И что ты теряла? Если бы попался приятный мужчина, наоборот, получила бы удовольствие. Но с этим нужно быть осторожной. Было немало мужчин и женщин, которые выбились в элиту, а потом пострадали из-за вольного поведения в прежние годы. Во всём нужна мера, а её соблюдение зависит от ума и опыта. Ум мы имеем, а вот опыта...

– Пусть тогда не было опыта, – сердито сказала Вера. – Сейчас мне тридцать восемь лет!

– Возраст у тебя есть, – ехидно согласился глюк, – хотя после голодовки не дашь больше тридцати. Если косметолог уберёт складки, будешь выглядеть ещё моложе. Вернёмся к твоему опыту. Не скажешь, где ты его наработала? Ты выходила из квартиры только в магазины или парикмахерскую. Ваши вылазки с мужем в кино или к его знакомым можно посчитать по пальцам. Ах да, вы даже один раз ездили отдыхать в Лазаревское! И это за двадцать лет! Весь твой опыт от телевизора и книг. Телевизор недаром называют ящиком длядураков, а твои книги... Я немного преувеличил, когда назвал их идиотскими. Есть среди женских романов и стоящие вещи, но в основном – это макулатура! Вот что бы ты стала делать, если бы меня сейчас убрали из твоей головы?

– Как убрали? – растерялась Вера. – А как же десять лет?

– Я просто предположил, – пояснил глюк, – а ты представила и испугалась. Вот тебе и ответ! Ты не знаешь жизни и её боишься. От мужа придётся уйти, и хорошо, если он купит квартиру. Профессии нет, есть только карточка на два миллиона. В твоём Дмитрове на эти деньги можно скромно прожить десять лет, а в Москве не хватит и на пять. И что дальше? Идти в дворники?

– Чем тебе не нравятся дворники? – спросила она, не зная, что ответить.

– Мне не нравится их положение, – сказал глюк. – Я могу уважать дворника и признавать пользу его труда, но он никогда не заработаетбольших денег и не добьётся достойной жизни. Для сильного человека такая работа может статьступенькой к другой, а для тебя это будет последняя станция.

– Ладно, я бесхребетная, умная женщина без жизненного опыта, которая не знает, как ей жить дальше, – согласилась Вера. – Согласна даже с тем, что виновата во всех своих бедах. Может, расскажешь, что ты для меня придумал?

– Не всё сразу, – ответил он. – У меня в отношении тебя не столько планы, сколько намерения. Пока мы здесь, займёшься телом, а я начну переливать в твою голову кое-какие знания. Здесь очень плохой интернет, но всё-таки попробую удвоить сумму на твоей карте. Есть мысли о том, что будем делать дальше, но в них многое может поменяться.

– Дай знания английского! – попросила она. – У меня самой ничего не получается с языками.

– Просто это было не очень нужно, да и поздно начали учить, – ответил он. – Ладно, начнём с английского. Других языков я не учил, но без этого в моём деле не обойдёшься. Тебе нужно лечь в кровать.

– А для чего ложиться? – спросила Вера, забираясь на кровать. – Это ничего, что я в одной рубашке?

– Чтобы что-то записать в твой мозг, нужно, чтобы ты была свободна от тела, а я на него не отвлекался, – пояснил глюк, – поэтому сначала ты передашь управление телом мне, а потом я его брошу, оставлю только контакт с памятью. На какое-то время тело останется без хозяина, поэтому ему лучше лежать. Не бойся, я смогу вернуть управление и передать его тебе. Передача знаний займёт минуты. Если не холодно, можешь не одеваться, но дверь лучше запри. Если принесёт уборщицу, может постучать, а потом войти.

Вера слезла с кровати и надела штаны, а потом заперла дверь и опять легла. Как всегда, работал глюк, а она только разрешила ему взять тело, а потом его вернула.

– Не чувствую в себе никаких новых знаний, – сказала она, садясь на кровати. – Только в голове какой-то шум.

– Так и должно быть. Знания начнут появляться в течение нескольких дней. Завтра уже кое-что вспомнишь. Учти, что пока не освоишь полученную порцию знаний, другую не получишь. И между такими передачами нужно делать перерывы в один-два дня, иначе станешь психом.

– А нельзя как-нибудь подействовать на мозги, чтобы тело укрепилось само? – спросила Вера. – Ведь его укрепляет мозг, усталость только к этому побуждает.

– Как хочется получить всё сразу, ничего не делая, – ехидно сказал глюк. – Ты даже не представляешь, насколько сложно то, о чём ты просишь. И стимуляция мозга не заменит мышечных нагрузок, может только ускорить занятия. Для лентяев у нас придумали другое. Ложится такой «спортсмен» в кровать, а излучатель начинает в определенном порядке напрягать и расслаблять его мышцы. Можешь смотреть фильм или играть в виртуальности, потому что тело будет заниматься само. Здесь до такого додумаются не скоро, поэтому судьба тебе сначала махать руками и ногами, а потом работать с железом и на тренажёрах.

– А для чего? – спросила она. – Я понимаю пользу гимнастики и буду ею заниматься, но для чего накачивать мышцы?

– Главным образом для того, чтобы выработать силу воли. Спорт – это тяжёлый труд, поэтому тебе нужно ежедневно себя ломать, пока это не войдёт в привычку. К тому же, если не слишком усердствовать и не жрать химию, спорт – это ещё сила и здоровье. В жизни обывателя можно обойтись без силы, но я не позволю тебе быть обывателем. Тем же, кто живёт ярко, без силы трудно.Она часто выручает и дарит то чувство уверенности, которого тебе не хватает.

– Звучит красиво, – вздохнула Вера, – но как подумаю, сколько надо будет пахать...

Поначалу ничего сложного или трудного в занятиях не было. Десять дней выбиралась из голода и только гуляла по лесу и ежедневно ходила принимать ванны с гидромассажем. Процедурные кабинеты работали без выходных. Когда Вера сказала Татьяне Андреевне, что закончила с голодом, её обследовали, назначили диету и приписали массаж. Ещё раньше лицом занялась косметолог. Первые упражнения были очень лёгкие, а потом инструктор ЛФК начала понемногу увеличивать нагрузки. Постепенно стали разглаживаться складки и исчезать морщины. Мышцы укрепились мало, но их уже можно было пощупать.

– Медленно, – говорил недовольный глюк. – Через десять дней уезжать, а у тебя не мышцы, а кисель. Может, задержимся здесь на месяц? Заодно получишь больше знаний.

– Не хочу, – отказалась Вера. – Здесь здорово, но уже заканчивается август. Санаторий круглогодичный, но мне говорили, что в сентябре прохладно и уже холодные дожди. Сидеть в номере и мотаться по этим переходам? Если честно, мне здесь уже надоело, и с собой только летняя одежда. Мышцы я потренирую и в Москве, а знания ты можешь давать в любом месте, где есть кровать. И потом я хочу быстрее развестись с мужем.

Глюк трижды записывал знания, помимо английского, на котором она всё-таки научилась разговаривать, но не захотел объяснять, что пишет.

– Много всего, – ответил он на вопросы. – Когда понадобится, вспомнишь.

Карточку он пополнял несколько раз, и сейчас на ней было уже десять миллионов. Это придавало Вере больше уверенности, чем начавшие появляться мышцы. Сегодня к ней в первый раз подошли знакомиться. Знакомство состоялось в переходе, по которому Вера возвращалась из массажного кабинета в свой номер.

– Разрешите с вами познакомиться? – обратился к ней перегородивший проход мужчина. – Я случайно узнал, что вы тоже из Москвы...

Этому ловеласу было лет шестьдесят, и он очень походил на одного из мэтров в комиссии, которая двадцать лет назад завалила Веру на испытаниях.

– Узнавать ходили не в администрацию? – спросила она. – Я здесь ни с кем не откровенничала.

– Весь персонал знает о том, что вы москвичка, – улыбнувшись, ответил он. – Можно задать не совсем деликатный вопрос? Вы замужем?

– Когда приеду, разведусь, – ответила Вера, – но это не значит, что вы можете на что-то рассчитывать. И из-за возраста, и из-за того, что я не собираюсь пока вступать в брак.

– Познакомься с этим казановой, – посоветовал глюк. – Это ни к чему не обязывает и может оказаться полезным.

– Дмитрий Малевский, – назвал себя мужчина, – художник.

– Вера Лапина, – представилась Вера. – Думаю оставить фамилию мужа, потому что девичья слишком неблагозвучная. Не скажете, что вас во мне заинтересовало? И назовите отчество, потому что мне неудобно звать вас по имени.

– Михайлович, – сказал Малевский. – В вас меня заинтересовало всё. Я услышал от отдыхающих о молодой женщине, которая уже больше месяца ничего не ест, и был удивлён её силой воли, а когда вас увидел...

– Были поражены моей неземной красотой, – перебила она художника. – Вынуждена вас разочаровать. Голодание было необходимостью, и пошла я на него не из-за силы воли, а по принуждению внутреннего голоса. Красота, надеюсь, будет, но для неё мне нужно собой заниматься и полностью обновить гардероб. Сейчас я похожа на пугало. Вы давно приехали?

– Сегодня второй день, а путёвку взял на две недели.

– Ну а я уеду через девять дней, так что недолгомогу составить вам компанию в прогулках и в столовой. Но учтите, что моё внимание дорого вам обойдётся.

– И что я должен буду делать? – спросил довольный Дмитрий Михайлович.

– Я не коренная москвичка, – сказала Вера. – Так получилось, что у меня за время жизни в Москве не появилось ни друзей, ни даже хороших знакомых. Вы не познакомите меня со своими? Наверняка у маститого художника в друзьях должны быть интересные люди.

– Ясреди них самый интересный. Шучу, конечно, буду рад продолжить наше знакомство и введу вас в круг своих друзей. Вы правы, среди них есть интересные и влиятельные люди. Не буду назойливым и сейчас вас оставлю. Возьмите мою визитку. В ней есть номер мобильного телефона. Звоните, когда у вас будет желание пообщаться. Буду с нетерпением ждать звонка.

– Тебе нужно работать суфлёром, – сказала Вера глюку, когда художник поклонился и ушёл. – Я и сама могла с ним поговорить, а не под твою диктовку. Давай договоримся, что ты будешь давать советы только тогда, когда это будет необходимо или я попрошу сама. Неприятно, когда за тебя решают, что говорить и как поступать, тем более в мелочах.

– Начинает прорезаться самостоятельность? – пошутил он. – Ладно, не обижайся. Не буду я тебе указывать на мелочи, но если вмешаюсь, значит, это уже не пустяк.

– Не знаю, что делать, – пожаловалась она. – Туфли можно выбрасывать, и в кроссовках ногам слишком свободно. Я надеваю трое носков, но в них жарко и всё равно натираю ноги.

– Терпи. До Бреста меньше двух часов езды, а в нём купишь всё, в том числе и обратный билет. Его можно купить и в Ивацкевичах, но для этого нужно ехать на станцию. Об одежде и обуви могла подумать сама, а не перекладывать на меня. У тебя уже были с ними неудобства после первой голодовки.

Вере не пришлось терпеть до самого конца. Малевский ходил с ней на прогулки и поджидал в столовой. Слава богу, что не пригласил на дискотеку, но в кино они сходили. Через три дня совместного времяпровождения Дмитрий Михайлович предупредил, что уезжает на весь день, а вечером, после ужина, вручил ей лёгкую, но объёмную сумку.

– Это вам, Вера, – сказал он. – Я понимаю, что не принято в начале знакомства дарить даме одежду и обувь, но у вас особый случай. Я же вижу, как вам неприятно ходить в том, что у вас с собой, а здесь ничего не купишь. Я познакомился с одним белорусом, который приехал на своей машине, и попросил подбросить на станцию, но магазин в посёлке не устроил, поэтому пришлось съездить в Брест. Здесь джинсы, блузка и джемпер. У художников намётанный глаз, так что вам должно подойти. В Москве будет прохладно, поэтому я взял и куртку. Не рискнул связываться с туфлями и купил две пары кроссовок. Надеюсь, что хоть одна из них подойдёт. И не вздумайте предлагать деньги, а то обижусь и куплю что-нибудь подороже, вроде меховой шубы. Этот подарок сделан в знак дружбы и ни к чему вас не обязывает.

–Подставляйте щёку, – сказала она и поцеловала ухажёра. – Этот поцелуй тоже сделан только в знак благодарности и дружбы, а не аванс на будущее. Пойду мерить ваши подарки, а потом позвоню и, если будет желание, погуляем.

Вся одежда подошла идеально и совершенно её преобразила.

– Пожалуй, я так не выглядела, даже когда вышла замуж, – сказала Вера, рассматривая себя в зеркало. – Нужно только ещё заняться лицом. Дмитрий сильно потратился. Здесь нет ничего дешёвого.

– Значит, денежный и не скупой поклонник, – пошутил глюк. – Что с обувью?

– А ты разве не почувствовал? – удивилась она. – Одни кроссовки как раз по ноге, а другие немного свободные. Так, бюстгальтер я выбрасываю сейчас, а остальное бельё сменю в Бресте. Хорошо, что блузка не просвечивается, но всё равно заметно, что его нет. Ладно, последние несколько дней похожу так, а сейчас прогуляемся.

– Не слишком откровенничай, – предупредил глюк. – Дмитрий не дурак, поэтому не стоит ему знать подробности твоей нелёгкой жизни. Найдите другую тему для разговора.

Ему было легко советовать насчёт других тем, но Малевского интересовала только одна тема – она сама, к ней и сводились их разговоры. После ужина гуляющих было мало, а для санатория огородили большой участок леса, поэтому они никого не встретили.

– Не скажете, чем думаете заниматься после развода? – спросил Дмитрий Михайлович, когда они нагулялись и уже собрались возвращаться. – Вы не хотите делить имущество и ограничились одной квартирой. Скорее всего, в ней не будет ничего, кроме стен. Образования или опыта какой-то работы у вас нет. Есть, конечно, занятия, которые не требуют квалификации, но это...

– У меня есть деньги, чтобы купить необходимое, и на первое время, – ответила Вера. – Давайте не будем об этом говорить. Через пять дней я уеду, и вы долго здесь не задержитесь. Когда будете в Москве, позвоните. Если не буду занята, можем встретиться. Идёмте быстрее, а то начали кусать комары!

Малевский проводил до номера и попрощался. В этот вечер Вера получила от глюка ещё одну порцию знаний.

– Записал нашу борьбу, – объяснил он, когда вернул управление телом. – Вряд ли она даст какие-то преимущества перед кунг-фу или карате, но не придётся учить. Приёмы и связки сразу закладываются в память и не требуют отработки. Единственная задача – подготовить тело.

– А зачем вам какая-то борьба? – спросила она. – Даже у нас её изучают очень немногие, а мы, по твоим словам, дикари. А вы такие развитые...

– И у нас борьбу знают немногие, – ответил глюк. – Не потому, что нужно много лет истязать себя тренировками, а просто из-за отсутствия необходимости. Есть фирма, которая записывает борьбу в память своим клиентам, как я записал тебе. Обычно её по традиции дают военным и тем, кто следит за порядком. Услугами фирмы пользуются и любители подраться для своих походов в миры виртуальной реальности. Я решил, что с моей профессией умение драться может оказаться полезным, тем более что это дешёвая услуга. Оружие надёжней, но если я кого-нибудь убью, не помогут никакие деньги. А ты, когда приведёшь в порядок тело, сможешь отбиться от двух или трёх не умеющих драться мужчин. Но это только на случай, если где-нибудь зажмут и не сможешь удрать.

– Ты долго собираешься пичкать меня знаниями? – спросила Вера.

– А чем тебе мешают знания? – удивился он. – Они могут не потребоваться, но голову не перегрузят, и ты получаешь их без труда. Я вкладываю в тебя самые разные сведения, которые получаю из сети и считаю полезными. Такая эрудиция поможет в жизни и увеличит твои шансы выжить, а мои – дождаться возвращения в тело.

– Тогда изучи ещё несколько языков, а потом научишь меня, – попросила она. – И дай знания своих наук. Неужели жалко?

– Посмотрим. Языками займусь, только не здесь. Интернет очень плохой, поэтому подождём до Москвы. Знания... Ладно, буду записывать, но понемногу, когда не будет ничего другого. И учти, что вкладывать буду не только те идеи, о которых у нас был разговор, но и много других знаний, иначе ты ничего не сможешь объяснить. Я фильтрую информацию, но можешь подцепить какие-нибудь мои воспоминания. Предупреждаю, чтобы потом не было обид.

– Ты не ломал рук или ног? – спросила Вера. – А другие воспоминания я как-нибудь переживу. Глюк, у тебя были женщины?

– Любимых не было, а в отелях постоянно пользовался. Длительное воздержание вредит.

– А мне не попадутся такие воспоминания? Мне не интересно, но ведь ты смотрел, как я с мужем...

– Ты сможешь только вспомнить, а не пережить, – со смешком ответил он, – Можешь мне поверить, что у нас с вами всё очень похоже. И вообще тебе сейчас лучше об этом не думать. Всему своё время.

Оставшиеся до отъезда дни прошли очень быстро. Вера дважды в день занималась гимнастикой, ходила в столовую и гуляла с Малевским. До тренажёров дело не дошло, но мышцы стали крепче тех, какие были после школы. Вода в озере стала холодней, но кое-кто купался. Хотела искупаться и Вера, но не смогла из-за слишком большого купальника. На станцию уехала утром служебным автобусом, а перед этим тепло простилась кое с кем из персонала санатория и своим художником. Пока ехала до Бреста, обдумывала будущую встречу с мужем, потом на вокзале купила билет до Москвы, сдала саквояж в камеру хранения и пошла знакомиться с городом. Поезд отправлялся в шесть вечера, так что времени было много. Сначала прошлась по магазинам и купила белье, туфли и понравившееся польское платье, потом пообедала и поехала на такси в городской парк. С час побродила по аллеям, села на лавку и позвонила мужу. Он сразу взял телефон, как будто ждал звонка.

– Здравствуй, – сказала Вера. – Сегодня вечером выезжаю, а в Москве буду завтра около семи утра. Встречать необязательно, я возьму такси. Замки не менял?

– Ничего я не менял, – ответил он. – Не нужно никаких такси, я тебя встречу.

– А плакать-то зачем? – сказал глюк, когда она убрала телефон и встала с лавки. – Я понял бы твою печаль, если бы он был любимым человеком или хотя бы любил тебя, но ведь ничего этого нет. Что хорошего было в твоей жизни?

– Ты ничего не понимаешь, – ответила она и полезла в сумочку за платком. – За двадцать лет привыкнешь к кошке, а это муж. Не знаю, будет ли у меня другой, а с этим мы не так уж плохо жили, особенно первые десять лет. И он никогда не экономил на мне деньги. Если бы были дети, всё могло сложиться иначе. Я привыкла к тихой и спокойной жизни, а ты тянешь к интересной и яркой. На самолёте боишься летать, хотя они очень редко падают, а меня выпихиваешь наверх. А если я навернусь оттуда и сверну себе шею, несмотря на вложенные знания и умение разбивать головы ногами? Поскучал бы какие-то десять лет, а потом щекотал бы себе нервы в собственном теле!

– В самолёте от меня ничего не зависит, – возразил он, – а в тебя я вложу много сил и знаний. Если и свернёшь голову, то в борьбе. Я не очень боюсь смерти, иначе работал бы сейчас в семейной фирме, но риск должен быть разумным. Всегда должен оставаться шанс выпутаться, в варианте с самолётом его нет. А ты скоро вспомнишь свою тихую и спокойную жизнь, как страшный сон. Борьба затягивает, и ты это почувствуешь!

Главы 4-5

Глава 4

– Многого ожидал, только не этого! – сказал Василий, с удивлением глядя на жену. – Как тебе это удалось? Ты так не выглядела даже тогда, когда мы познакомились.

– Сравнил восемнадцатилетнюю соплю со зрелой женщиной, – засмеялась Вера. – Багаж возьмёшь или мне нести самой? Ты на машине?

– Конечно, возьму, – ответил он, забирая у неё саквояж. – Машина на стоянке. Пойдём, по дороге расскажешь.

– Что тебе рассказывать? – спросила она, идя рядом с ним и помахивая сумочкой в такт ходьбе. – О голодании или о спортивных занятиях?

– Мне больше интересно, как тебя на всё это хватило, – ответил Василий, не сводя с неё глаз. – Это только в сказке Илья Муромец сидел двадцать лет, а потом побежал. Ты двадцать лет почти не слезала с дивана. Напомнить, сколько раз я ругал тебя за эти пирожные?

– Давай не будем разбираться? – предложила Вера. – Считай, что у меня появился внутренний голос, и его доводы показались убедительными. Мы никогда не любили друг друга, просто было хорошо вдвоём, поэтому я думаю, что разойдёмся без обид. Я уже говорила, что не претендую на имущество, могу это заверить нотариально. Сегодня сходим в загс и напишем заявление. Мы оба согласны, детей нет, поэтому через месяц будем свободными. Я знаю твою пассию?

– Нет, вы незнакомы, – ответил он. – Квартиру я купил в Гольяново. Третий этаж в девятиэтажном доме. Ты говорила, что купаешься в деньгах, поэтому я не занимался мебелью. Обычно её покупают хозяева, но если хочешь, то могу помочь и с этим. Пока нас разводят, можешь жить со мной.