Текст книги "Академия Militas Dei. 2-й курс (СИ)"
Автор книги: Иса Браус
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)
Практика. День второй
Очередное осознанное сновидение, однако теперь Нинель уже знала точно, что нужно делать. Девушка плавала вперёд до тех пор, пока эхом не начали отдаваться странные звуки. С каждым метром они становились похожи на голоса. Вскоре Воронцова смогла разобрать: “Знаешь, я рада, что это девочка… Она мне прошлой ночью снилась.”
“Мама?” – удивлённая девушка решила плыть дальше.
Голоса снова стали неразборчивыми, как будто слушаешь повреждённую запись. Однако Нинель всё равно продолжала плыть. И этот путь продолжался до тех пор, пока девушку не окружила темнота. Она была настолько пугающей, что Воронцова начала дёргаться, пытаясь найти что-нибудь на ощупь.
“Мама!” – девушка даже пыталась озвучить эту мысль, но губы как будто были намертво приклеены друг к другу.
И в этот момент паники мамин голос стал вновь чётко слышаться: “Я её в честь матери назову… В моём сне она была вылитая она в детстве… Тебя что-то смущает?.. Ну что ты! Нинель очень красивое имя, пусть оно и не очень сильно распространено.”
Вот тут Воронцова поняла, что эти мамины фразы отложились в памяти ещё до рождения. Девушка хотела продолжить путь, дабы попытаться разобрать второй голос, однако сам разум решил, что сеанс сновидения пора прервать.
Резко открыв глаза, Нинель проснулась на раскладушке. Находясь в лёгком шоке, Воронцова приподнялась на локтях и взглянула на двухэтажную кровать, где спали Алиса и Ульяна. Свиридова, спавшая на первой кроватей, глубоко зевнула, после чего открыла глаза.
– Нинка? – удивившись выражению лица подруги, Алиса спешно протёрла глаза, – Ты чего?
– Мои… М-м… – немного отдышавшись, Нинель, наконец, смогла внятно ответить, – Мои чертоги разума уж слишком глубоко зашли.
Больше Воронцова не стала ничего комментировать.
На утром за одним столом завтракали отец Александр с женой и детьми, Элеонора и три практикантки. Ульяна обратила внимания на то, как смотрящая общается с этой семьёй. Элеонора в шутливой манере разговаривала с батюшкой, обсуждала с Натальей перечень домашних дел и веселилась с детьми. В общем, смотрящая давно для них стала как родная. Также дети отца Александра обратили внимание на амулет на шее у Нинель.
– Какой интересный! Ты его сама сделала? – спросила старшая в семье дочь.
– Нет, он… – потеребив украшение, Воронцова уже более уверенно сказала, – Честно говоря, я понятия не имею, кто его сделал. Просто этот амулет всегда был со мной, и он дорог мне… Как память. Я с ним никогда не расстаюсь. Однажды я даже драку устроила, когда в детдоме у меня пытались его отнять.
– Да ладно! – удивилась Алиса.
– Синяков было много, и ночка в тёмной котельной была жуткой, но зато мой талисман остался со мной. – на мгновение Нинель поймала на себе обеспокоенный взгляд отца Александра, – Мой близкий друг следователь Капшуков рассказывал, что когда я попала в дом малютки после смерти матери, то воспитатели тоже пытались у меня амулет отнять, но я такую истерику подняла, что они решили оставить эту затею.
– Нинель, – батюшка, немного призадумавшись, решил сказать своё мнение, – Это хорошо, когда ты хранишь память о дорогих тебе людях, но твоя привязанность кажется немного нездоровой.
В комнате повисло неловкое молчание. Проанализировав всё в своей голове, Нинель подумала, что её поведение касательно амулета действительно кажется немного странным.
– Наверное… Просто… – потупив взгляд, Воронцова нашла оправдание, – Это вещь единственное, что осталось от моей матери. Она напоминает мне о том, что у меня когда-то была семья… И знаете, батюшка… Я предпочту умереть, чем потерять этот амулет!
И прежде, чем утренняя беседа опустилась бы на самое дно печали, в разговор вмешалась Элеонора. Обсудив ещё немного повседневной рутины, смотрящая собрала практиканток, и они все вместе вышли из дома. Как и обещала женщина, этот день должен был пройти в Тутаевский архиве ордена. Переплыв на пароме до другого берега, Элеонора рассказала девушкам о подземных ходах на левой стороне Тутаева.
– Гиды любят рассказывать это туристам, преподнося как легенду. – рассказывала смотрящая, – Хотя эти ходы действительно существуют.
– Вы их видели? – спросила Ульяна.
– Я по ним неоднократно хожу… Ничего особенного. Только один из этих туннелей ведёт прямо в дом архива. А это не есть хорошо. Я сколько раз писала запрос в штаб, чтобы приняли меры, но без толку.
– О, так я с папой могу на этот счёт поговорить. – предложила Алиса.
– С папой? – и тут смотрящую осенило, – Свиридова… Ну, конечно! Ты же дочь магистра нашего штаба. Надо было сразу догадаться. Всё таки династия!
– Да, я из старой династии!
– Ты ещё об этом прокричи на весь Тутаев. – буркнула Ульяна.
– Прекратите! – пресекла Нинель, – Элеонора Максимовна, нам ещё долго идти?
– Нет. – смотрящая указала на один из каменных одноэтажных домов, – Вот он!
Старая входная дверь открывалась обычным ключом. Зайдя во внутрь, Элеонора провела практиканток по коридору. Ногой женщина указала на погреб, за которым был люк, ведущий в подземные туннели. Затем смотрящая подвела девушек к большой железной двери с электронным замком. Набрав код, Элеонора пустила троицу в архив. По виду он напоминал одну из комнат в провинциальной библиотеке. Смотрящая дала разрешение на прочтение всего, что студентки хотят.
– Информация, которая есть тут, в MD вы не найдёте. Тут находятся такие документы, которые запрещено выносит в общий доступ, и с ними можно ознакомиться только тут. – объяснила женщина.
Большинство этих документов были настолько старые, что их было сложно прочитать, в виду особенностей дореволюционного алфавита. И всё же здесь можно было найти и относительно новые на фоне других документы.
– Восьмой том книги предсказаний Ярославля? – удивилась Нинель, прочитав название книги, – Элеонора Максимовна, я что-то не очень понимаю.
– Тут предсказания пожирателей-оракулов, которые в своё время были информаторами у дозорных Ярославля. Вы знаете, что оракулы физически не способны описать свои видения напрямую, поэтому расшифровывать их предсказания то ещё удовольствие. – рассмеялась Элеонора.
Нинель решила пролистать эту книгу. Действительно, казалось, будто каждая страница содержит в себе бессвязный набор слов. Будто писали под диктовку шизофреника. И всё же последняя страница удивила девушку, ибо на ней был изображён непонятный, но в тоже время жуткий рисунок. Очертания глаз пожирателя, который очень старались перечеркнуть.
Сам же текст был таким:
Август 1996 г. Крушина А. Р.
Ключ; демон, пьющий чёрную воду; спасительный яд; казнь; другое царство.
“Действительно, то ещё удовольствие!” – закрыв книгу, Нинель вернула её на место.
***
Вторая половина дня была для студенток полностью свободная. Алиса и Нинель решили прогуляться по городу, а вот Ульяна осталась в доме снабженца. После продолжительной молитвы иконе Богородицы, Бекутова нашла в гостиной общую семейную фотографию, на которой были изображены счастливые Александр и Наталья, а также все их дети. На девушку тут же напала грусть.
– Всё в порядке? – голос матушки Натальи напугал студентку, – Прости, не хотела тебя пугать.
– Всё в порядке! – неловко улыбнулась Бекутова, – Просто мне фотография показалась интересная.
Затем матушка предложила студентке попить чаю на кухне. Во время беседы на отвлечённые темы, Наталья не могла игнорировать тоску на лице Ульяны.
– Извини, что спрашиваю, – решилась задать вопрос матушка, – Но ты помнишь своих родителей?
– Да. – Бекутова опустила взгляд в чашку, – Я даже не знаю: хорошо это или плохо… Наш дом сгорел, и я была единственной выжившей. Так что… В первый класс я пошла уже в детском доме.
– Извини, что…
– Всё в порядке, матушка! Однажды к нам детский дом заходил один священник. Он сказал, что те, кто нас любят не бросят даже после смерти. Они всегда будут рядом… Наверное, после этой встречи я начала проникаться к любовью к Господу нашему Иисусу Христу. Его знаки мне всегда указывали верный путь… Например, когда до выпуска оставалось чуть больше месяца, я усердно Ему молилась, дабы Он подал мне знак. А на следующий день приехали вербовщики из Militas Dei. Так что я не задумываясь приняла их приглашение.
Выслушав трогательный рассказ девушки, Наталья отошла на минуту, чтобы вернуться со большим фотоальбомом. На первой странице находилась чёрно-белая фотография, на которой в песочнице играли два мальчика дошкольного возраста.
– Это Саша. – Наталья указала на самого маленького, – Вместе со своим старшим братом. Они погодки.
– Какие маленькие и удивлённые! – умилилась Ульяна.
– Да, они совсем маленькими были… Эх… Саше было пять лет, когда отец погиб в Афганистане, а мать… Ещё до того, как моего свёкра призвали на войну, моей свекрови врачи поставили диагноз неоперабельную опухоль мозга, а когда Александр Николаевич погиб… В общем, для Ольги Ивановны даже двое сыновей не стали стимулом бороться с болезнью. Она умерла через четыре месяца.
Затем Наталья перелистывала страницу за страницей, на которых фотографии запечатлели взросление отца Александра и становление его семейной жизни: свадьба и рождение детей.
– И ты однажды, Ульяна, сможешь построить счастливую семью. – подбодрила матушка.
– Спаси… – осеклась Бекутова, когда увидела последний снимок, – Ого!
– О, а вот и братец! – рассмеялась Наталья, – Он не любит, когда его фотографируют, но когда у нас была годовщина, наш пострелёныш Оленька сделала этот снимок тайком.
– Нифига себе! – Ульяна в прямом смысле разинула рот, теперь она понимала, почему черты отца Александра казались ей очень знакомыми.
Практика. День последний
За всю свою долгую жизнь Арсений Меликов уже в который раз убедился, что Тутаевский ковен – один из самых гостеприимных. И гость в ответ на это не оставался в долгу. Он помогал членам ковена по хозяйству: дрова рубить, убраться в доме, починить технику и так далее.
Рано утром Сеня и Володя, по просьбе Феодосии, поливали землю в теплице, из-под которого летом должны были прорасти цветы. По мнению Меликова этот физический труд действовал успокаивающий, но не так эффективно, как ежедневная молитва.
– Конечно, наш ковен подобен блаженному оазису, любезный! – гордился Володя.
– Каждый пытается создать свой рукотворный рай, – закончив с очередным горшком, Арсений похлопал своего соплеменника по плечу, – Но мы лишь можем протоптать дорожку в Царство небесное. И только от нас зависит, как будет выглядеть эта дорожка: будет ли она усеяна цветами или же корягами.
– Этому вас Семён Михайлович научил?
– Каждый раз, когда я тут бывал, он меня многому учил. И думаю, ещё…
Не успел Меликов договорить, как в теплицу ворвалась Ольга. Увидев соплеменников, девушка от неожиданности испуганно вдохнула.
– Оленька, что случилось? – ласково спросил Арсений.
– Я… – затем пожирательница взяла себя в руки, – Я думала, в такую рань тут никого нет. Хотела землю полить.
– Голубушка, ты чего? – рассмеялся Володя, – Феодосия ещё вчера меня и Арсения об этом попросила.
– О-о… – перед тем, как уйти, Ольга тихо добавила, – Простите.
Выйдя во внутренний двор, пожирательница стала искать другое укромное место. И таким оказался сарай. Девушка забежала во внутрь и, убедившись, что за ней никто не следит, достала старый мобильный телефон с чёрно-белым дисплеем, который был нужен лишь для переписки с пожирателем по прозвищу Киндер.
Киндер: Ну чё, Палька?
Оля: Этот ковен такие милые. Я не могу с ними так поступить!
Киндер: Палька, я не хочу напоминать, но не забывай кому ты обязана. Если бы не мы, то этот придурок из центрального ковена без проблем сделал бы из тебя прах.
Оля: Я знаю. Я боюсь.
Киндер: Правильно делаешь, ты ещё не под покровительством К. Если ты струсишь, то тебе не поздоровиться. Тебя отметят и, когда придёт царь, покарают. Так что хватит сиськи мять! Я сегодня вечером уезжаю в Тверь. Кто-то донёс К., что там замечен след этой синюшки. Так что шевели булками, Палька!
После этой переписки Ольга стала более напряжённой. Когда она уехала в Тутаев по поручению, она думала, что времени на всё уйдёт немного, но нет. Её нерешительность затягивало выполнение поручения. Конечно, за то долгое время, пожирательница смогла узнать местоположение местного архива ордена, однако страх не позволял придумать план, как туда проникнуть. Теперь же после этой переписки в голову пришла очень дерзкая идея, на которую ранее девушка не решилась бы, однако страх жуткой кары хорошо стимулировал.
Никому ничего не сказав и спрятав телефон, Ольга покинула дом ковена и пошла вдоль берега Волги. Бредя по асфальтированной дороге, пожирательница смотрела на свои часы, думая о том, что она могла опоздать. Однако она вышла вовремя, к счастью для себя и к несчастью для Элеоноры. Смотрящая, как обычно, вышла на утреннюю пробежку. Собравшись с духом, Ольга перегородила женщине путь.
– Ты чего? – это было последним, что успела сказать Элеонора.
Ольга, будучи пожирательницей-сиреной, применила свою способность. Из её уст родился дивный вокализм, который очаровал женщину до состояния послушной куклы. Убедившись, что контроль над разумом был взят, Ольга добавила в свой зов телепатическую команду: “Сейчас ты быстро и без палева проводишь меня до архива.” И Элеонора без сопротивления её послушалась. Команду “быстро и без палева” одурманенный разум смотрящей воспринял так, что женщина повела пожирательницу через систему подземных туннелей. Один из них и привёл двоих в большой погреб, который был соединён с коридором архива. Оказавшись внутри, Элеонора подвела пожирательницу к двери с кодовым замком.
Недостаток зова сирены заключался в том, что женщина, в отличие от мужчины, могла в любой момент очнуться от гипноза. И этот момент настал, когда смотрящая открыла дверь. Словно проснувшись от кошмара, Элеонора начала оглядываться по сторонам, а Ольга начала лихорадочно соображать, как поступить дальше, ибо зов уже не мог оказывать влияние на женский разум.
– Какого хрена? – выругалась смотрящая, когда заметила пожирательницу.
***
Семья отца Александра вместе с тремя студентками, как обычно, уселись за одним столом, чтобы позавтракать. Во время ожидания еды Нинель и Алиса обратили внимание на Ульяну, которая глубоко ушла в свои мысли. Воронцова легонько потрясла однокурсницу за плечо, и та резко отреагировала.
– В чём дело? – спросила Нинель.
– А… Ой, Нинка, я вчера такое узнала… – начала Ульяна.
– Не уж то дату Второго пришествия. – тихо съязвила Алиса.
– Да пошла ты! – пробурчала под нос Бекутова.
– Что-то Нора задерживается. – матушка Наталья поднесла к столу кастрюлю с кашей.
– Такое уже было? – спросила Нинель.
– В том-то и дело, что нет. Она бегает не больше пятнадцати минут.
– Может без неё начнём? – спросил младший член семьи, голодными глазами смотря на кашу.
– Нет! – мягко, но категорично ответила матушка, – Это невежливо!
К семье присоединился отец Александр. Вняв беспокойству жены, он набрал номер Элеоноры, однако ответа не последовало. Ещё сильнее занервничав, Наталья села на стул.
– Да, это странно. – отцу Александру также передалось напряжение.
– Может у неё телефон на беззвучном режиме? – Алиса старалась мыслить оптимистично.
– Может быть. – Александр снова стал набирать номер, – Может она у ковена? Мало ли внезапная проверка.
***
И без звонка отца Александра Тутаевский ковен находился в напряжение. Пока Семён Михайлович общался с батюшкой, остальные члены ковена и гость бегали по дому, ища Ольгу. Однако вместо пожирательницы Володя нашёл телефон, закреплённый под её кроватью. Прочитав пару сообщений, пожиратель побежал к своему предводителю.
– Да, батюшка. Я вам внемлил. – прервав звонок Семён обратил внимание на Володю, – Ты ж бледный аки смерть.
В эту минуту к мужчинам присоединились Арсений и остальные члены ковена. Обсудив пропажу Элеоноры и Ольги, а также сообщения в телефоне последней, пожиратели поняли, насколько положение может быть серьёзным.
– Господи, помилуй нас грешных! – взволновано перекрестилась Феодосия.
– Феодосия, молитвы – это, конечно, хорошо, – сказал пожиратель с химическим ожогом на лице, – Но нам нужно что-то делать.
– Может сообщим в орден о находке? – предложил Арсений.
– Нет! Они Ольгу казнят без разбирательств, а потом… – невольно раскрыв свою истинную личину, Феодосия с беспокойством взглянула на супруга.
– Феодосия Никифоровна, времена Второго столкновения уже давно прошли… – начал было Меликов.
– Она права! – перебил предводитель ковена, – Мы сами должны найти эту дурёху прежде, чем она наделает глупостей! Это всем понятно?
Остальные пожиратели едва заметно кивнули, и после было принято решение о самостоятельных поисках. Когда Володя вместе с другими соплеменниками вышел из дома, Феодосия и Семён попросили Арсения задержаться. Супруги знали Мелекова больше века, а точнее знали, как он может поступить во имя благой цели.
– Мы понимаем, что ты всегда хочешь сделать, по совести, но поклянись перед Господом нашим, что ты не пойдёшь к милитасам. – потребовала Феодосия, – Не только ради Ольги, но и ради нас!
Поначалу Арсений побоялся давать такую клятву, ибо пожиратель не был согласен с самостоятельной стратегии супружеской четы. И всё же жалостливый взгляд Феодосии сделал своё дело. Тяжело вздохнув, Меликов в знак клятвы совершил крестное знамение. Понимая, что такую клятву Арсений никогда не нарушит, супружеская чета отпустила гостя на поиск заблудшей души.
***
Прошёл час с тех пор, как Элеонора ушла из дома на пробежку. Тревога становилась всё сильнее. Отец Александр решил отправиться на поиски смотрящей. Три практикантки, конечно, вызвались помочь, однако батюшка ответил категорическим отказом. Он решил, что три студентки, которые ещё не прошли полноценную боевую подготовку, в данном случае будут только мешать. К тому же всё ещё была слабая надежда на то, что Элеонора просто забыла про время. В общем, с мужчиной было бесполезно спорить, поэтому девушки сделали вид, что подчинились. Когда Александр покинул дом, студентки тут же побежали в кабинет смотрящей. Они быстро нашли записку с кодом от сейфа, в котором хранилось огнестрельное оружие и запасы серата с одноразовыми лезвиями.
– Вы уверены, что это хорошая идея? – сомневалась Нинель, – Может в штаб позвоним?
– На это нет времени! – резко бросила Ульяна, заряжая пистолеты, – Пока они доедут до Тутаева, может быть поздно!
– А может мы зря себя накручиваем? – сомневалась Алиса, – А если с Элеонорой всё в порядке? Она же нам тогда за такую самодеятельность характеристику испортит!
– Прошло больше часа! И она не отвечает на звонки! Конечно же, что-то случилось! – затем тон Бекуты стал более повышенным, – И вообще, Свиридова, скажи прямо, что ты струсила!
– Ничего я не струсила! – возмутилась Свиридова.
– Тихо вы! – шикнула Нинель, – Так нас матушка запалит!
– Так что ты, Нинка? – спросила Ульяна, протянув одногруппнице пистолет.
Воронцовой не нравился ни один из вариантов, однако девушке сидеть, сложа руки, казалось намного мучительнее для нервов.
– Ладно. – Нинель приняла пистолет, – Если с Элеонорой всё в порядке, думаю, мы ей потом сможем всё объяснить.
Вооружившись и установив ментальную связь, которую прикрыли тёмными очками, три практикантки не заметно покинули дом. К тому моменту следы отца Александра также затерялись, но девушки были уверены, что он начал поиски вдоль берега Волги, где смотрящая обычно совершала пробежку.
Тем временем Арсений, нервно расхаживая по берегу, пытался в своей голове найти варианты того, где могла находиться Ольга. Пожиратель был уверен, что подсказка находилась в сообщениях в телефоне девушки, а в них неоднократно упоминался Тутаевский архив.
“Только где его искать? Очевидно, что он на левом берегу, но как сузить поиски… Стоп! Ходы!” – осенило Арсения.
– Господин Меликов! – голос Нинель резко вывел пожирателя из собственных мыслей.
Увидев трёх студенток, Арсений старался сохранять спокойствие, но это было совсем непросто.
– Господин Меликов, – снова обратилась Нинель, когда подошла к мужчине, – С вами всё в порядке?
– Просто Арсений. – пожиратель улыбнулся, – Да, всё хорошо. Я просто решил прогуляться. Вид на левый берег тут просто прекрасный!
– Вы слышали про Элеонору? – спросила Алиса.
– Да! Семёна Михайловича это тоже сильно взволновало, но она к нам не приходила.
Все четверо не отводили глаз друг от друга. Обстановка становилась более напряжённой. Хоть через сератскую пелену было видно, что Арсений охотился в рамках дозволенного, однако сомнения, подкреплённые головной болью, никуда не делись. В голове же Арсения напряглись все извилины, дабы не нарушить клятву.
– Девушки, с вашего позволения, я продолжу прогулку. – чуть склонив голову, Меликов продолжил путь, невольно посеяв в студентка ещё больше подозрений.
Пройдя пару метров и решив, что хвоста нету, Арсений достал старый телефон, чтобы позвонить Семёну Михайловичу. Предводитель ковена подробно рассказал про туннели под Тутаевом.
– Почему ты уверен в этом предположении? – не понимал Семён.
– Учитывая политику конспирации, не думаю, что орден упустил бы такую возможность. – объяснил Меликов.
– Но про точное местоположение знают только я и Феодосия. Я точно остальным это не рассказывал!
– Семён Михайлович, я в этом не сомневаюсь. – вдруг Меликова снова осенило, – Кажется, я понял, что случилось с Элеонорой. Семён Михайлович, срочно говорите координаты!
***
Про местоположение подземных туннелей знал и отец Александр. По ним он добрался до архива, решив, что Элеонора может находиться там. Оказавшись на территории старого помещения, мужчина услышал жуткое шуршание.
– Нора, ты здесь? – после этого громкого вопроса, шуршание прекратилось.
В этот момент батюшке стало не по себе, но он продолжил путь по коридору. Но несмотря на повторные позывы, Элеонора не откликалась. И вот, чтобы выйти на комнату архива, осталось лишь зайти за угол. Это батюшка и сделал, к своему несчастью. У открытой комнаты Александр обнаружил Элеонору. Женщина сидела на полу, прислонившись спиной к стене. Окровавленная голова и кровавый след на стене. Смерть была очевидна.
– Господи, помилуй! – в шоке перекрестился батюшка.
В этот момент в коридор вышла Ольга, которая не скрывала своей истинной оболочки. Александр резко обернулся к пожирательнице.
– Что ж… – с большим сожалением произнесла Ольга, – Мне терять уже нечего!
У отца Александра не было никаких шансов оказать сопротивление. Прижав мужчину к стене, пожирательница-сирена высосала из него весь разум, затем оттолкнула от себя опустошённого. Раньше Ольга думала, что, пойдя на такие тяжкие преступления, она не сможет спокойно жить. Теперь же, смотря на опустошённого Александра, который мучительно стонал, пожирательница чувствовала спокойствие. Единственное, о чём Ольга сожалела, это то, что она не смогла найти в архиве то, что ей было нужно.
“Пусть этот путь не будет проделан зря!” – подумала сирена, достав из кармана своей ветровки хрустальный флакон.
После того, как пожирательница вызвала рвоту, чёрная жидкость заполнила сосуд.
– Господи, помилуй! – голос Арсения заставил Ольгу резко развернуться.
Смотря на опустошённого Александра и труп Элеоноры, Меликов не мог поверить, что самые худшие опасения воплотились в реальность.
– Оленька, – голос Арсения дрожал, – Что ты наделала?
В этот момент Ольга яростно зашипела, но вовсе не из-за Арсения. Нинель, Алиса и Ульяна, которые всё это время следили за Меликовым, не стали тратить время на сантименты. Самой быстрой оказалась Бекутова. Девушка достала пистолет и смогла застрелить пожирательницу с первой попытки.
После этого три практикантки смогли осознать то, что случилось. Нинель окинула подозрительным взглядом Арсения, однако вскоре её выражение лица смягчилось, когда она поняла, что пожиратель был не меньшем шоке. Алиса зашла в комнату архива. Казалось, будто в ней прошёлся ураган.
– Что она тут искала? – не понимала Свиридова, снова выйдя в коридор.
В этот момент блондинка обратила внимание, что взгляд Нинель и Арсения был прикован к полу. После смерти Ольги хрустальный флакон разбился, и чёрная жидкость растеклась по полу. Воронцова сразу вспомнила, что такие флаконы она уже видела, разница лишь в том, что чёрная вода не источала зловоние. К тому же девушка сквозь сератскую пелену смогла увидеть, как над этой водой сияли блёстки, как от новогодней мишуры. У Арсения же была другая реакция. Нинель сразу обратила внимание на то, что Меликов через несколько секунд схватился за голову.
– Что с вами? – спросила Воронцова.
– Нет, ничего. – пожиратель быстро взял себя в руки, – Я в порядке!
– Как же так? – шмыгала носом Ульяна, смотря на опустошённого Александра.
Три студентки, глядя на батюшку, не могли поверить в случившиеся. И всё же отрицание не могло изменить ситуацию. Тяжело вздохнув, Алиса достала пистолет и направила его на Александра.
– Что ты творишь? – закричал Ульяна, оттолкнув Свиридову.
– Он член ордена, и я делаю, что положено! – сквозь зубы процедила Алиса.
– Ты не имеешь право лишать его жизни! К тому же он неполноценный член ордена!
– Ты слышишь его стоны? – закричала Свиридова, указав на опустошённого, – Это же самая настоящая пытка! Ты хочешь, чтобы его душа мучалась до конца своих дней, из-за твоих извращённых моральных принципов?
– Не тебе, курица безмозглая, решать кому жить, а кому нет!
– Как ты меня назвала?
– Хватит! – закричала Нинель.
В коридоре наступила тишина, которая иногда нарушалась стонами Александра. Нинель же, сделав глубокий вдох, встала между одногруппницами, дабы предотвратить драку.
– Алис, – Воронцова повернулась к подруге, – Ульяна права. Это не нам решать.
– Нинка, поверить не могу, что ты… – начала было Свиридова.
– Мы ещё не в дозоре, чтобы решать подобное. – объяснила Нинель, взглянув на Александра, – Мы вернём батюшку домой. Только его семья имеет право решать, что делать.
– Спасибо, Нин. – тихо поблагодарила Ульяна, – Думаю, теперь мы должны связаться со штабом.
– Да, это нужно сделать. – затем Воронцова обратилась к Арсению, – Пожалуйста, помогите нам!
– Да, конечно. – согласился Меликов, всё ещё терпя головную боль.
***
Вторая же половина дня не могла привидеться девушкам даже в самых жутких кошмарах. Одна половина прибывшей дозорной группы осматривала архив, другая же расхаживала по дому Александра, мучая допросами членов семьи батюшки, практиканток и Арсения.
Когда же Нинель получила несколько свободных минут, она подошла к матушке Натальи, которая сидела у крыльца, всё ещё находясь в глубоком шоке. Воронцова села рядом с ней. Девушка очень хотела найти слова утешения, однако в голову ничего путного не лезло.
– С-спасибо. – внезапно матушка подала голос.
– За что? – не понимала Воронцова.
– Что не взяли этот грех на душу… Он бы этого точно не хотел. – Наталья повернулась к девушке, – Наверное, вам попадёт за это.
– Не берите в голову. – отмахнулась Нинель, потупив взгляд, – Мне, кажется, Мирону и повод не нужен, чтобы поиздеваться над нами.
– Вы знаете Мирона? – удивилась женщина, и Воронцова вопрошающи на неё взглянула.
– Нинка! – взволнованная Ульяна вышла на крыльцо.
– Что? Опять вопросы? – возмутилась Нинель.
– Нет! Нам разрешили присутствовать при наказании.
Прошло достаточно времени, однако предводитель Тутаевского ковена не воспользовался им, чтобы убежать. Семён Михайлович спокойно встретил дозорную группу и трёх практиканток. Когда они зашли в гостиную, в ноги агентов ордена бросилась Феодосия.
– Побойтесь Бога! – рыдала она, – Вы же знаете, мой муж благочестивый человек…
– Прекрати, дурёха! – рявкнул предводитель ковена, затем поднял супруг на ноги и крепко обнял.
Три студентки наблюдали за тем, как Семён Михайлович после длительного объятия отдал жену в руки других членов ковена, после чего заслушал приговор.
– Да, всё так! – твёрдо сказал предводитель, – Я недоглядел, и только я один несу ответственность за эту фатальную ошибку.
– Не-ет. – проскулила Феодосия, которую сдерживал Володя.
– Берегите друг друга. – прошептал Семён, перекрестив членов своего ковена, – Господь будет с вами.
Затем мужчина снова встал перед дозорными с гордо поднятой головой. Тех в свою очередь сантименты не затормозили. Один из агентов достал пистолет и привёл смертный приговор в исполнение…
Каждая студентка по-разному на это отреагировала. У Алисы на секунду перехватило дыхание. Впервые ей доводилось присутствовать при казни, и девушка не ожидала, что она будет такой эмоциональной. И от рыдания Феодосии у неё защемило в душе. Чтобы не чувствовать такое напряжение, Свиридова обратила внимание на одногруппниц. Бекутова спокойно наблюдала за казнью, и девушке даже показалось, что она этим наслаждалась.
“Вот ненормальная!” – злилась Алиса.
Нинель же не сводила глаз от кучки пепла, которое осталось от Семёна Михайловича. На лекциях Воронцова, как и другие студенты, заучила, что предводитель ковена всегда отвечает за своих подопечных головой. И у неё не было вопросов до этого жуткого момента.
“Он был виноват, но разве это было справедливое наказание?”, – с горечью думала Нинель, – “Поверить не могу, что я сочувствую приговорённому пожирателю.”
На этой трагической ноте и была завершена практика в Тутаеве.
