Текст книги "Академия Militas Dei. 2-й курс (СИ)"

Автор книги: Иса Браус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)

Удар за мнение

Неделю спустя

Во время ожидание начала пары по правоведению в аудитории царила обычная для общего занятия шумная атмосфера, которая как будто обходила стороной Нинель и Василия. Сидя за партой в объятьях друг друга, парочка листала учебник. Пока Гагарин перелистывал страницы, прижавшись щекой к макушке своей девушки, взгляд Воронцовой невольно упал на Юлию, которая сидела в одиночестве на передней парте. Складывалось ощущение, что студентке хотелось где-нибудь спрятаться, свернувшись калачиком. С тех пор, как Нинель узнала о её беременности, Каримова пыталась всячески избегать её и Марию Рязанову. Воронцова не могла винить подругу за это.

– Ниночка, – нежно прошептал на ухо Василий, – Всё в порядке?

– Да, всё в порядке. – за себя девушка могла ответить точно, – Вась, ты поедешь на вечеринку к Гавриной в эту субботу?

– Честно говоря, я даже не знаю… Вроде бы Аня весь курс приглашала, но…

Однако Василий не успел договорить, как на его телефон пришло сообщение. Нинель краем глаза успела заметить, что оно было от Таси. После того, как юноша быстрым взглядом пробежался по тексту, он спешно поцеловал Нинель и выбежал из аудитории. Когда девушка осталась одна, она устало выдохнула, почувствовав странное облегчение.

“Странно… Раньше со мной такого не было. Вася очень хороший парень, но почему мне стало с ним так не комфортно?” – взгляд Нинель заметался по аудитории.

Затем девушка обратила внимание на обширную беседу, ядром которой были Свиридова, Гаврина и Перикова. Хоть Воронцова и не слышала с какой темы начался разговор, однако она меньше всего ожидала услышать разговоры про РПЦ, ибо религиозные темы не так часто обсуждалась в группе.

– Нет, я в душе, конечно, верю в Бога, но… – сказала Тамара, – Я не понимаю всю эту обрядовость.

– Я тоже не вижу в этом смысла. – подержала Алиса, – Думаю, Богу нет дела до культов, которые люди выстроили вокруг него. Думаю, ему лишь важно наши поступки.

– Это ты переборщила, Свиридова. – подхватил Владимир Чистяков, – По мне так Бог – это миф для, утешающих себя, терпил. А само РПЦ является чистым источником лицемерия. Хорошо, что орден сейчас имеет с ними минимальные контакты. Столько денег могло пойти на благое дело, вместо этих бесполезных церквей. А священники? Призывают к бедности, но при живут куда лучше, чем обычные прихожане.

– А они, что побираться должны по-вашему? – раздалось протестное.

Внимание одногруппников привлекла Ульяна Бекутова. В глазах девушки читалось презрение ко всем студентам, кто обсуждал эту тему.

– Не надо говорить о том, о чём вы понятия не имеете! – возмущённом тоне продолжила она, – Оскорбление тех, кто борется против зла в этом мире, не делает вас умнее. Вы мыслите, как ограниченные люди.

– Ульян, – Алиса совершенно спокойно вступила в спор с одногруппницей, – А разве не РПЦ пытается ограничить наше мышление? Если вспомнить уроки обществознания: “Религия учит нас мыслить в ширь, но не в глубь.” Уж извини, но лично ты мыслишь чёрно-белым шаблоном, хотя жизнь куда сложнее.

В глазах Бекутовой презрение стало более явным, однако девушка не успела ничего ответить. Раздался звонок, который прекратил религиозное обсуждение, и студенты разошлись по своим местам.

В кабинет зашёл преподаватель Бурджанадзе, который на этой недели заменял преподавателя по правоведению. В след за ним в аудиторию забежал Василий. Вернувшись к Нинель, он сразу обратил внимание на слегка напряжённую атмосферу в группе.

– Что я пропустил? – тихо спросил Гагарин у своей девушки.

– Попытку возрождения святой инквизиции. – также тихо ответила Воронцова.

Шота Отарович плавным жестом руки призвал студентов к тишине. И вот мужчина уже планировал начать изучение новой темы, как вдруг Юлия Каримова, которая всю перемену сидела как мышь, подняла руку.

– Шота Отарович, – робко обратилась студентка, словно боясь, что любое её словно настроит окружающих против неё самой, – А как именно происходит изгнание из ордена?

Все студенты удивлённо взглянули на неё. У Нинель аж ком застыл в горле.

– Юля, – с улыбкой и удивлением обратился преподаватель, – Зачем тебе это? Ты же одна из лучших студенток на курсе. По крайне мере по моему предмету.

– М-мне-е это просто любопытно… Просто везде изгнание упоминается, как одно из высших наказаний, но нигде не написано, как это происходит.

– Вот оно что… Про процесс изгнания, знает только трибунал, которым заведует отдел контроля.

– Отдел контроля? – удивился Иракли Наскидашвили, – А разве не дозор занимается порядком?

– Дозорные занимаются тем, что обеспечивают безопасность непосвящённых и карают пожирателей. Отдел контроля же, помимо составления документов для тех пожирателей, судит провинившихся агентов ордена.

– А вы когда-нибудь общались с бывшими членами ордена? – спросила Юля.

– Нет, это запрещено. – отрезал Отар, – Юлечка, давай мы больше не будем обсуждать это, и перейдём к основной теме.

Всё то время, пока шла пара, Нинель наблюдала за Юлей. Хоть девушка сидела спиной к ней, легко было догадаться, что после полученных ответов на вопросы, она была мрачнее тучи. Когда же лекция закончилась, Нинель предприняла очередную попытку поговорить с Каримовой, но та самой первой покинула аудиторию со скоростью пули.

Следующей парой стоял урок борьбы. Во время переодевания в раздевалке Алиса без передышки обсуждала грядущую вечеринку в доме Гавриных. Сама же Нинель долго колебалась с решением, однако стоило Алисе сказать, что на этой вечеринке будет Павел, который недавно вернулся из Рыбинска, как чаша весов склонилась в пользу положительного ответа.

– Нинель. – Алиса в шутливой форме попыталась состроить наигранную ревность.

– Нашла к кому ревновать. – отрезала Воронцова, – Я просто хочу обсудить одного нашего общего знакомого.

Вскоре в тренировочном зале начался урок борьбы. После десятиминутной разминки, преподаватель организовал спарринговые бои, основываясь на двух критериях: гендерная принадлежность и то, как студенты проявили себя на прошлых занятиях. Нинель даже не знала, как реагировать, когда в соперницы ей дали Ирины Леонову, которая представляла из себя девушку крупной комплекции.

“Хочется надеться, что это был своего рода комплимент. Всё-таки девушка не из слабых.” – подумала Воронцова, встав в боевую стойку.

Однако ещё больше удивление у Нинель и других студентов вызвало то, что преподаватель поставил Алису и Ульяну вместе для спарринга. К сожалению, одногруппники не могли наблюдать за этим боем, ибо каждый был занят своим.

Во время спарринга Нинель и Ирины царила конкурентная, но в тоже время уважительная друг к другу атмосфера. Каждая старалась атаковать точно, но не в полную силу. В какой-то момент Воронцова решила сделать своим козырем свою ловкость и изворотливость, с помощью которой она использовала габариты соперницы против неё же. В итоге бой закончился в тот момент, когда Нинель смогла уклониться от атаки таким образом, что Ирина, потеряв равновесие, упала на пол.

– Ты как? – вежливо спросила Воронцова, протянув руку.

– Жить буду. – приняв помощь, Леонова встала на ноги, – А ты молодец. Ловко ты меня.

В отличие от Нинель и Ирины, спарринг Алисы и Ульяны нельзя было назвать дружественным. Как только была дана команда на бой, Бекутова первая кинулась в атаку. Это были настолько быстрые и агрессивные удары, что Свиридова с трудом могла уворачиваться. Такой яростный бой, конечно же, привлёк всеобщее внимание. В конце концов Ульяна повалила обессиленную соперницу и начала наносить ей удары по лицу. Поняв, что бой вышел за рамки тренировочного, преподаватель вмешался, велев студентам разнять девушек.

– Ты совсем офигела? – возмутилась Алиса, не успев ещё толком прийти в себя.

– За свои слова, Свиридова, нужно отвечать! – презрительно произнесла Ульяна.

Конфликт погасил преподаватель. Грубо взяв Бекутову за руку, он повёл её к Ардашникову, предварительно велев студентам увести Алису в медпункт. Что и было выполнено Воронцовой.

Вечеринка

Когда Николай и Ирина Гаврины собрались уехать на выходные по семейным делам в соседнюю область, их единственная дочь Анна поняла, что это хорошая возможность устроить в их семейном гнезде отвязную вечеринку для всего второго курса. Сам двухэтажный частный дом Гавриных из кофейных и кремовых кирпичей располагался на Тутаевском шоссе и был огорожен светлым забором. Когда Нинель проезжала мимо шоссе, этот дом всегда приковывал её взгляд. И девушка не могла подумать, что однажды она не только познакомится с его хозяевами, но и когда-нибудь будет там тусоваться.

Громкая музыка, пицца, суши, сигареты и алкоголь, – такие простые составляющие, однако их хватит с лихвой для организации веселья. Смотря на всю эту шумиху, Нинель удивлялась тому, как на вечеринку согласились прийти большинство неофитов, к которым Гаврина не скрывала своего презрения.

Ожидая Павла, Нинель проводила время с Алисой, потягивая вместе с ней виски с колой и двигаясь в такт песни: “Мокрая девочка танцует. Мокрая девочка сохнет. Дождь намочил её полностью всю…”

– Нинка, ты могла бы Васю заставить пойти с тобой. – хоть Алиса выпила немного, однако на её щеках уже появился румянец, – Всё-таки он мог бы составить компанию своей девушке.

– Ну что я могу поделать, если он не любитель тусовок. – сказала Нинель, не отрывая взгляда от входной двери, – Ты лучше мне скажи, когда твой парень соизволит приехать?

– Я же сказала, скоро!

– Ты это сказала ещё полчаса назад.

– Так мне сказала Гавр. Нинка, не будь такой серьёзной сегодня! – рассмеялась Алиса, хлопнув одногруппницу по плечу, – Сегодня такой клёвый вечер, и… Думаю, он для меня станет памятным.

Нинель вопрошающи взглянула на подругу, но та лишь кокетливо улыбнулась. До Воронцовой очень быстро дошло то, что хотела сделать этим вечером её одногруппница, однако выдать нужную эмоцию она не успела.

“О, явление Христа народу!” – пронеслось в голове Нинель, когда Павел Гаврин осчастливил родной дом своим присутствием.

Счастливая Алиса, помахав возлюбленному рукой, уже хотела идти к нему, однако Нинель остановила её мягким жестом руки и твёрдым: “Подожди!” Пока Свиридова удивлённым взглядом провожала подругу, Воронцова настойчиво прошла сквозь плотную толпу. В ответ на это Гаврин лишь устало закатил глаза.

– Надо поговорить! – из-за шумной музыки прокричала Нинель, резким кивком указав на входную дверь.

Поняв, что отвертеться не получиться, Павел вместе с девушкой вышел во двор. После Нинель примерила на себя роль дотошного следователя, который закидал молодого дозорного вопросами о Артёме Беленском. Этот допрос с пристрастием не производил на Павла никакого впечатления.

– Вам, наверняка, уже рассказали, как информатор может быть полезен для дозорного. – Гаврин демонстративно скрестил руки на груди, – А чем старше информатор, тем больше пользы от него. Тем более Беленский практически всю жизнь прожил в Ярославле, и он многое знает о городе и о нравах местного сообщества пожирателей.

– И как же ты его заполучил? – с усмешкой спросила Нинель, поёжившись от осеннего холода.

– Он был фигурантом одного из моих первых дел. Я не могу раскрыть тебе всех подробностей… Скажу только, что преступление, в котором Беленский подозревался не являлось настолько серьёзным, чтобы его можно было казнить.

– Да он… Это… – поначалу растерялась девушка.

– Я и без тебя, Воронцова, знаю, какой он скользкий тип. – резко отрезал дозорный, – И всё же пытаться поймать Беленского на чём-то более серьёзном всё равно, что учить человека летать самостоятельно. Фигня полная.

– Вот как! А ты можешь сказать, где он часто тусуется в Ярославле?

– Слышь, он, конечно, мой информатор, но это не значит, что я постоянно за ним слежу. Мне и без него работы хватает!

– Но где-то вы ж встречаетесь?

– Нафига тебе это, Воронцова? Что? Всё ещё не можешь отпустить свою подругу?

– А это уже не твоё дело, Гаврин? – злобно процедила сквозь зубы Нинель, – Так ты мне поможешь?

– Я, конечно, могу скинуть адреса тех мест, где он предположительно может быть, но их очень много. У тебя это может много времени занять.

– А это уже мои проблемы!

– Ладно, фиг с тобой. – затем Павел потратил пару минут на то, чтобы скинуть сообщением в MD список адресов, – Всё, довольна?

– Да. – Нинель беглым взглядом прочитала сообщение, – Теперь можешь валить к своей принцессе.

– Благодарю, капитан дозора. – саркастический протянул Гаврин, после чего вернулся в дом.

Вернувшись на вечеринку, Павел облегчённо выдохнул, а когда Алиса снова помахала ему рукой, его настроение снова стало весёлым. Свиридова так долго ждала того момента, когда любимый снова прижмёт её к себе и нежно поцелует в висок.

– Малышка, – однако тон Павла стал более обеспокоенным, когда он, поправив прядь светлых волос девушки, заметил синяк у края глаза, – Кто это тебя так?

– Не волнуйся. Это после тренировки. – дабы снять с любимого остатки беспокойства, Алиса поцеловал его в губы.

Вскоре в доме заиграла нежная и плавная музыка, за которой последовали строчки: “Забери душу назад. Неважно это рай или ад. Дыхание твоё за спиной. Ты на берегу, но не со мной.” Настало время для медленного танца. Войдя в плотную толпу, Павел обнял любимую за талию, она же в ответ доверчиво положила голову ему на плечо. Соединив свободные руки в одно целое, парочка начала медленно двигаться в такт музыки.

Нинель же после разговора с Павлом, взглядом быстро нашла Машу, которая стояла у стола с пиццей, держа в руках бутылку с пивом. И какого было удивление Воронцовой, когда она рядом с Рязановой увидела Юлю. Каримова с лёгкой долей отвращения смотрела на еду, пытаясь как можно сильнее сжать губы. Нинель, пробравшись сквозь танцующую толпу, подбежала к подругам.

– Нинка! – звонко воскликнула Маша, подав Воронцовой одноразовый стакан с пивом и кивком указав на Юлю, – Ты даже не представляешь, сколько времени я потратила на то, чтобы уговорить эту непорочную деву прийти на тусу.

– Привет, Ниночка. – едва шевеля губами, поздоровалась Каримова.

– Привет. – Нинель отпила пива из стакана, – Ты прям ниндзя. Когда же ты успела прийти?

– Когда-когда? Когда Имашев и Назаров поспорили, кто больше выпьет. – ответила за подругу Маша, указав на двух студентов, приходящих в себя на большом диване.

– А, точно! – вспомнила Воронцова.

Троица снова устремила свой взор на танцующих одногруппников. Медленную песню сменила более резкая и задорная: “А может быть забудем всё и сбежим? У нас одна любовь и одна только жизнь.” Начало этой песни стало что-то вроде сигналом для Алисы и Павла. Взявшись за руки, парочка поднялась на второй этаж.

– Опа! – воскликнула Маша, отпив пива, – А Свиридова созрела!

– Надеюсь, она приняла это решение на более-менее трезвую голову. – Нинель взяла кусок пиццы, – Хотя она давно думала о том, чтобы отдать ему девственность… Надеюсь, это не очень будет больно.

– Чего? – удивилась Маша, – Нинка, а разве ты с Гагариным не…

– Я ещё ни с одним парнем так далеко не заходила. – спокойно ответила Воронцова, – Даже с Васей. Благо, он не настаивает.

– Зашибись! – рассмеялась Рязанова, – Я стою меж двух целок! Интересно, если я загадаю желание, оно исполнится?

– Маш, что-то тебя не туда понесло. – лицо Нинель стало более серьёзным, – Пиво в голову ударило?

Внезапно лицо Юлии, которая всё это время не отрывала глаз от еды, позеленело. Девушка, зажав рот рукой, убежала в сторону туалета. Нинель последовала за ней, оставив Марию в одиночестве. Добежав до Юли, которая уже сидела на коленях перед унитазом, Воронцова успела приподнять её волосы, как раз в тот момент, когда она начала блевать. Когда беременной девушке стало легче, Нинель поспешила запереть дверь, после чего начала успокаивающе гладить подругу по спине.

– Прости, Ниночка. – прошептала Юля, – Прости, что избегала тебя.

– Ничего… Я понимаю, ты напугана. – послышался звук вращающейся дверной ручки, из-за чего Нинель крикнула, – Занято!

– Ниночка.

– Что? – Воронцова нагнулась ближе к лицу подруги, дабы получше её расслышать.

– Я приняла решение.

***

На фоне всего остального дома, где шумело веселье, спальня четы Гавриных казалось таким приятно тихим местом. Заперев дверь и включив настенную лампу, Павел сел на кровать, после чего взглянул на Алису, которая смущённо на него глядела.

– Ты, наверное, долго этого ждал? – дрожа спросила девушка.

– Но в этом тоже была своя прелесть. – улыбнулся Паша, протянув любимой руку.

Когда девушка приняла приглашение, Гаврин нежно прижал её к себе и слился с ней в страстном поцелуе. В этот момент Алиса ощутила приятную дрожь, которая в тоже время её и пугала.

– Малышка, ты уверена? – не хотя оторвался Павел, убрав ниспадающую прядь волос девушки за её ухо, – Ты же знаешь, я никогда не буду заставлять тебя делать то, чего ты не хочешь.

– Паш, – Алиса сжала в руках футболку парня, приготовившись её снять, – Я люблю тебя!

В ответ на это Павел продолжил целовать любимую. Когда его футболка упала на пол, он суетливыми движениями расстегнул пуговице на блузке Свиридовой, после чего начал целовать её шею, с каждым поцелуем опускаясь всё ниже. Когда же Паша опустился до живота, он резко остановился. Алиса вопрошающий на него взглянула, умоляя его не останавливаться. Тот с хитрецой улыбнулся и резко уложил любимую на кровать. Свиридова хихикнула, хотя такое действие её немного напугало. Поняв это, Гаврин снова прильнул к её губам с очень нежным поцелуем, параллельно с этим снимая с девушки юбку и колготки. И снова Паша не хотя оторвался от любимой, но уже для того, чтобы снять с себя брюки. Алиса тем временем скинула себя блузку и, оставшись в одном нижнем белье, прижалась к кровати. Ожидая главного момента, девушка закрыла глаза, почувствовав, как мурашки бегут по её коже.

– Не бойся. – прошептал Павел, проведя рукой по щеке девушки и спустившись до шеи, – Я постараюсь сделать всё аккуратно.

– Я тебе верю. – томно прошептала Алиса.

***

Анна Гаврина всегда считала, что вечеринка никогда не перейдёт порог улёта, если в ней не будет Серата. В самый разгар хозяйка тусовки достал небольшую канистру, взятую из семейных запасов. Вскоре в центре стола возвышалась пирамидка из стеклянных стаканов, в которых было шампанское вперемешку с Сератом.

– А это точно хорошая идея? – неуверенно спросил Алина Шапеева.

– Не ссы, Алинка! Тут главное дозу правильно рассчитать. – успокоила Тамара.

– Вот-вот! – Аня взяла стакан с верхушки пирамидки, – Я умею рассчитывать дозу так, что у тебя будут самые клёвые ощущения.

– А твои предки не заметят недостачи? – скептически спросил Дмитрий Уров.

– Я же сказала, я умею рассчитывать дозу. В крайнем случае я скажу родителям, что я под присмотром Паши практиковалась с вами в ментальной связи… Давайте-давайте!

Вскоре к Ане присоединились те, кто осмелился испытать кайф от Серата. После громко тоста и звона стекла большинство ребят испытали новые ощущения, которые для Гавриной уже были неновы. Глаза покрыли сератской пеленой, через которую девушка увидела, как её одногруппники светились в белом свете, а некоторые мигали словно новогодние гирлянды. Из-за этого Аня не смогла сдержать смеха. У каждого была своя реакция. Кто-то утверждал, что слышит тысячи голосов в своей голове. Кто-то уверял, что способен видеть всех изнутри. Кто-то в своём потоке сознаний находился совершенно в другом месте.

Вскоре большое количество выпивки дало о себе знать, и Анна убежала на второй этаж. Девушка дёрнула за ручку двери туалета, но та не открылась, а затем и вовсе раздалось резкое: “Занято!” Недовольно фыркнув, Гаврина ушла в ванную комнату, вынужденная сделать неотложные дела там. Когда Ане полегчало, она села на пол, прижавшись к стене, которая соединяла ванную с туалетом. В этот момент из-за Серата слух девушки улучшился в разы. Он стал настолько чётким, что Гаврина услышать могла всё, что говорят в туалете.

– Медикаментозный аборт, значит. – раздался за стенкой голос Нинель, – В принципе это ещё щадящий способ с минимальными последствиями.

– А ты откуда знаешь? – дрожа спросила Юля.

– Таньку один раз на аборт водили. Говорила, боль как при месячных. Потерпеть можно.

– Нинка, мне всё равно страшно.

– Юль, что сделано, то сделано. Теперь это надо исправить как можно скорее.

– Да, ты права. Скорее бы это всё закончилось.

***

Разбросанные по спальне вещи, смятая постель с маленькими пятнами крови на простыне и двое влюблённых, которые счастливо глядели друг на друга.

– Ты не сильно испугалась? – спросил Паша, поцеловав Алису в лоб.

– Нет, скорее было немного волнительно.

– Я понимаю, что тебе хотелось более ярких ощущений…

– Паш, – рассмеялась Алиса и, положив голову на грудь парня, стала слушать его бешенное сердцебиение, – Я прекрасно понимаю, что жизнь – это не книга и не фанфик. Я уверен, что следующие разы будут куда лучше, но эту ночь я всегда буду вспоминать с радостью.

Павел крепче обняла свою любимую. Алиса же понимала, что такое счастье, которое ей дал Паша, она больше нигде и никогда не найдёт.