Текст книги "Второй шанс Вики Тиссон (СИ)"

Автор книги: Ирма Грушевицкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Долгожданное событие случилось в конце августа – как раз на седьмую годовщину их знакомства. Разумеется, я была главной подружкой невесты. Бог свидетель, чего мне это стоило! На работе аврал, а я стою столбом на примерках и многочисленных репетициях. Ещё были обеды, девичники, встречи с организаторами, флористами, поварами, поставщиками ледяных скульптур – этот список казался бесконечным. В мои обязанности входило помогать Саре во всём: я выбирала крем для свадебного торта, разрабатывала дизайн букетов подружек невесты, доставляла двоюродных ирландских бабушек из ДжиЭфКей прямиком в Филадельфию. Не думаю, что в мире существовала ещё одна такая же требовательная невеста, как Сара Морган, но именно благодаря её стремлению к совершенству торжество прошло как по нотам. Сара спланировала и срежиссировала свадьбу, как планировала и режиссировала все события в своей жизни. Но, так уж получилось, что в предстоящие выходные её, похоже, заведомо лишили такой возможности.

После месяца уговоров и десятка «ты этого достойна», Сара наконец призналась, что зазывала меня в горы не просто так. Одна лишь мысль о нескольких днях в компании коллег Алана приводила её в уныние.

– Ты не представляешь, какие это скучные люди, – ныла подруга. – Все разговоры либо о деньгах, либо о технологических новинках. Либо сколько денег понадобиться на разработку следующей технологической новинки. Два часа такого общения, и я готова лезть на стенку.

– Но ты же будешь там не одна. Другие тоже приедут с женами.

– А жены не лучше. Мне никак не удаётся запомнить их лица. Они будто у одного хирурга оперировались. И все разговоры о диетах, курортах и шмотках.

– Ты любишь шмотки, – напомнила я.

– Люблю. Но зачем болтать о них часами?

– Может, можно не приезжать? Рождество, всё-таки.

Сара вздохнула:

– Политически, мы должны быть там. Алан директорствует меньше месяца. И ещё я вроде как новобрачная, а новобрачным не пристало ставить вопрос ребром: я или работа. Так что, пожалуйста, Вики, соглашайся. Скрасишь мне праздник, пока мой молодой муж будет развлекать руководство.

Сару можно было понять: своё первое Рождество в новом статусе она вынуждена справлять не в кругу семьи. Мне же, не имеющей семьи как таковой, было не привыкать. В детстве на рождественские праздники я обычно оставалась в школе. После появления в моей жизни Морганов, они стали приглашать меня к себе. Так что, вскоре я, как и подруга, не мыслила эти дни без традиционного пирога миссис Морган, самодельного глинтвейна дедушки Сары и громкого, шумного застолья в Сочельник. Получается, в какой-то степени я могла бы стать для подруги олицетворением дома, если бы согласилась составить компанию ей и Алану на рождественской вечеринке в Шандакене.

У меня не было ни единого шанса отказаться.

Как только мой автомобиль остановился перед главным входом, из дома появился долговязый парень в форменной крутке и помог мне выйти из машины.

 – Добрый вечер, мисс Тиссон. Меня зовут Ленни. Я здешний распорядитель. Миссис Лингер предупредила о вашем позднем приезде. Будьте любезны ключи от машины, – парень протянул руку, забирая у меня брелок с сигнализацией. – Водитель поставит её в гараж, а я пока отдам распоряжение относительно багажа.

Изысканное обращение Ленни и неуловимый английский акцент едва не заставили меня сделать книксен.

– Благодарю вас.

– Миссис Лингер будет немедленно оповещена о вашем прибытии. Могу я пока показать вашу комнату, чтобы вы могли немного освежиться?

Меня учили, что не вежливо отвечать вопросом на вопрос, однако, я не смогла удержаться.

– Откуда вы, Ленни?

Молодой человек густо покраснел и прежде чем ответить, смущенно прочистил горло.

– Из Дербишира, мэм. Это в центральной Англии.

– У вас потрясающее произношение. И манеры.

Молодой человек улыбнулся:

– Спасибо, мэм.

– Похоже, я не первая, от кого вы это услышали?

– Так и есть, мэм. За сегодняшний вечер вы третья. Но первая, кто отметил это с подобной тактичностью.

Мне отвели крайнюю спальню в левом крыле. Большая деревянная кровать с мягкими подушками, накрытая индейским пледом, пушистый ковёр на полу, удобные кресла, небольшой шкаф для одежды – мебель здесь, как и во всём доме, выглядела добротной, крепкой, но не лишённой изящества. У меня была собственная ванная, а также отдельный выход на крытую террасу с ротанговыми креслами, низким столом и личной маленькой красиво украшенной новогодней ёлочкой в деревянной кадке.

Сара появилась минут через десять. В руках она держала поднос, накрытый полотенцем, из-под которого доносился потрясающий запах.

– Ужин ты пропустила, но я зашла на кухню, попросила собрать что-нибудь перекусить. Шеф-повар здесь просто чудо.

– Спасибо. Это то, что надо.

Сара поставила поднос на низкий столик, и мы, наконец, обнялись.

– Я очень рада тебя видеть, Вики. Алан в библиотеке с другими мужчинами. Женщины в музыкальном салоне. Одна из них терзает фортепиано чем-то отдалённо напоминающим Моцарта. Ты приехала как раз вовремя, иначе мне грозило навсегда потерять слух.

Я засмеялась.

– Всё настолько плохо?

– Ты даже себе не представляешь! Но они уже знают, что меня бесполезно вовлекать в беседы. Пяти замечаний по поводу красоты этого места хватило, чтобы меня оставили в покое. Если бы ты не приехала, я бы все дни провела в библиотеке или зимнем саду. Они здесь потрясающие. И ещё бассейн. Ты должна его увидеть.

 – Хорошая мысль, – согласилась я. – Завтра с утра как раз отправлюсь поплавать.

– А я буду отсыпаться. Последняя неделя была бешенной.

Следующие полчаса, пока я ела, мы говорили о работе. Конец года в любой организации – время не только корпоративов, но и закрывающихся проектов, требующих многочисленных доработок. В этом плане архитектурное бюро не далеко ушло от рекламного, так что Сару я понимала.

В конце разговора мы вернулись к насущным проблемам.

– Здесь есть какое-то расписание, или все предоставлены сами себе?

– Завтра планируется большой выезд в горы. Лыжи, сноуборды, сани. Едут по желанию, но желают все. Там же в горах пройдёт обед. Вечером торжественный приём и маскарад. Полная хрень, на мой взгляд, все же друг друга знают, но дамочки определённо в восторге. Ты захватила маску?

– Чёрт, забыла!

– Можно было не сомневаться. Я взяла запасную. Отъезд запланирован на послезавтра. Мы с Аланом прямиком направимся в Филадельфию. Надеюсь, ты с нами?

– К сожалению, нет. Двадцать седьмого мне надо быть в городе. Но, возможно, вырвусь к вам на новый год.

– Мама будет рада.

От этих слов мне стало очень хорошо, и я снова обняла Сару.

– Спасибо, что вы у меня есть.

– И тебе спасибо, милая. Давай попробуем в эти два дня хорошенечко оттянуться.

Оттягиваться я начала прямо с утра, отправившись на часовой заплыв.

Плавание – единственный вид спорта, которым я люблю заниматься. Дома я стараюсь посещать спорт-клуб не реже двух раз в неделю, а, находясь в командировках, всегда останавливаюсь в отелях, имеющих собственный бассейн. Мне нравятся планомерные, размеренные движения, совершаемые в воде. Я плаваю разными стилями, расслабляясь или заставляя мышцы гореть от работы. В детстве я всегда входила в школьные команды по плаванию, однако в соревнованиях показывала средний результат.

Спустившись в зону спа, я поняла, почему Сара отдельно отметила бассейн. Длина его составляла не менее шестидесяти футов, ширина – в три стандартных дорожки. Однако, поражали не его размеры. Потолок и стены помещения были отделаны камнем, от чего создавалось впечатление, будто бассейн искусно вырублен в самой скале. Светильники, вмонтированные и в горизонтальные, и в вертикальные поверхности, а также подсветка в самой чаще бассейна, выложенной серой и голубой плиткой, напоминали сокровищницу горных троллей. Удивительное место. Уникальное. Как уникален и сам дом.

Вчера я спросила Сару об его хозяине, но она не смогла добавить ничего существенного к тому, что уже говорила.

– Кое-кто из гостей здесь не впервые. Это своего рода частный пансионат. Отдых класса люкс для избранных. Зимой горнолыжные трассы, летом – пешие походы. Многие отдыхают целыми семьями, правда, как ты сама понимаешь, удовольствие это не из дешевых.

– Как может такое место принадлежать одному человеку?

– А как одному человеку может принадлежать Трамп Тауэр?

– Верно. Но я бы предпочла жить здесь, а не в башне с золотыми унитазами.

– Поверь мне, как дизайнеру, это место стоит не меньше.

Об этом и многом другом я размышляла, разрезая руками голубую водную гладь волшебной пещеры. Левой, правой, левой, вдох. Правой, левой, правой, вдох. До борта, кувырок, разворот, от борта. Ноги работают от бедра, мышцы разогреты, дыхание ровное...

Повернув голову для очередного вдоха, я заметила плывущего вдоль правого борта мужчину. Странно, что я не заметила, когда он пришёл. Я продолжила тренировку, иногда поглядывая на своего соседа. Его гребки были мощными, ноги работали как поршни. Мы шли параллельными курсами, но я быстро начала отставать. Даже делая над собой усилие, я не могла за ним угнаться. Да это было и не нужно. У меня был свой план тренировок, которого я придерживалась годами, так что пока мой сосед линкором вспахивал спокойные воды, я плавала в своё удовольствие и в конце, как всегда, перевернулась на спину.

Брасс на спине – самый спокойный вид плавания. Он помогает выравнивать дыхание, расслабляет горящие мышцы. Три бассейна туда-обратно, затем лёгкая растяжка в воде перед самым выходом. Судя по звуку, мой сосед тоже закончил тренировку, потому что всплесков за спиной я больше не слышала.

Направляясь в душ, я стянула плавательную шапочку и, с наслаждением тряхнув головой, высвободила волосы. Стоящий на другом конце бассейна мужчина в это время энергично вытирал голову полотенцем.

Проходя мимо, я пробормотала приветствие.

– Доброе утро.

Полотенце переместилось с головы на плечи, а моя челюсть едва не поздоровалась с полом.

Бросив на меня быстрый взгляд знакомых синих глаз, мужчина кивнул:

– Доброе утро, Виктория.

И... И всё. Он ушёл. А я так и осталась стоять столбом, с открытым ртом пялясь на дверь мужской раздевалки, за которой только что скрылся Нейтан Купер.

Часть 3

Как-то в одной из школ, где я училась, в перерыве баскетбольного матча у чирлидерши во время выступления лопнули трусы. Вроде не произошло ничего страшного: под розовые форменные штанишки у девочки были одеты белые стринги, однако её это не спасло. Ученики гоготали и показывали пальцем, учителя краснели. По сути, номер был сорван. Подруги по команде устроили несчастной бойкот, и с неофициальной формулировкой «жиробасинам здесь не место» девчонку с позором выгнали. Вернее, она сама ушла, не выдержав прессинга. А через месяц перешла в другую школу.

Сейчас я чувствовала себя как та чирлидерша. Мои ментальные трусы лопнули семь лет назад, и ко встрече с единственным свидетелем этого постыдного события я оказалась не готова. Разочарование во взгляде Нейта, тяготившее меня с момента нашей последнее встречи, сменилось обидным равнодушием. Лучше бы вообще не узнал, чем вот это безрадостное «доброе утро, Виктория». Теперь даже если захочешь не уедешь, сразу заподозрят в бегстве и Нейтан, и Сара.

К слову, о Саре. Интересно, она знает, что Нейт здесь, или для неё эта встреча так же окажется сюрпризом? Подруга так и не простила мне, что я его «упустила»; пилила меня так же долго, как пыталась докопаться до сути. В объяснение, что парень мне мог просто разонравиться, Сара не поверила ни на секунду.

– Что за чушь! Такие, как Нейт, нравятся всем. На твоём месте я бы всё сделала, чтобы его вернуть.

Поначалу я была слишком зла, чтобы всерьёз об этом задумываться. Потом делала вид, что увлечена другими парнями. А позже, когда вроде как увлекалась по-настоящему, обязательно вспоминала Нейта и заставляла себя сохранять дистанцию. В какой-то момент я даже начала его ненавидеть.

Спустя некоторое время, до меня дошло, что и я имею полное право обижаться. Нейтан был старше и опытнее, и не должен был допускать, чтобы первый сексуальный опыт понравившейся ему девушки закончился подобным образом. Такта ему не хватило в той же мере, что и мне. Мудрости, понимания, возможно, снисходительности.

Ладно, что было, то было. В конце концов, я здесь такой же гость, как и Нейт, и приехала отдыхать. Вот и буду отдыхать. И в горы поеду, и на маскарад пойду. А для начала найду Сару и Алана, и мы вместе позавтракаем.

Но так получилось, что из всего списка я попала только на маскарад.

Накануне Сара объяснила, как найти их комнату, и около девяти утра я стояла в противоположному крыле дома перед массивной деревянной дверью. Только сейчас меня посетила мысль: а не рановато ли для визита?

Алан развеял мои сомнения, открыв дверь после первого же робкого стука.

Увидев его бледное, перекошенное лицо, я испуганно схватилась за деревянный косяк.

– Что случилось?

Муж Сары сделал шаг назад, впуская меня внутрь, и кивнул на закрытую дверь ванной:

– Повлияй на неё, Вики. У меня уже сил нет на это смотреть. Главное, что и ко врачу идти не хочет.

Из ванной раздавались настолько характерные звуки, что не оставалось сомнений на что именно я должна повлиять.

– И как долго это с ней?

– Вторая неделя пошла.

– И только по утрам?

– Нет, не всегда. То есть, по утрам почти всегда, но ещё иногда днём и вечером. Однажды даже ночью. Я реально не понимаю, что с ней и, честно говоря, мне до усрачки страшно.

– Ты уже ел? – Муж Сары посмотрел на меня как на умалишённую. – Сходи позавтракай и принеси некрепкий чай с галетами. Это должно успокоить желудок.

– Ты уже знаешь, что это? – Спохватившись, Алан с надеждой заглянул мне в глаза.

«Ох, милый, конечно, знаю. Думаю, что и жена твоя знает. Но именно она, а не я, должна тебе об этом рассказать».

Врать мне всегда удавалось легко.

– Думаю, обычный стресс. Работа, свадьба, твоё назначение. Вам обоим надо хорошенечко отдохнуть.

Мужчина в мгновение преобразился: нерешительность сменилась горячечной жаждой действий.

– А я о чём! – с жаром заговорил Алан. – Сколько раз предлагал взять отпуск. Сколько говорил, что не нужно всех этих хлопот со свадьбой. Не то чтобы мне не понравилось, но ты же знаешь, у нас и медового месяца толком не было. Так, пять дней на Барбадосе – на подольше вырваться не получалось.

– Понимаю, – улыбнулась я, потихоньку подталкивая кипятящегося Алана к выходу. – Я всё прекрасно понимаю. Завтра вы отсюда уедете, и ты не привезёшь её в Нью-Йорк раньше следующего года. Не знаю, как ты это сделаешь, Алан, но возьми отпуск и побудь со своей женой. Вам обоим это сейчас необходимо.

Выпроводив Алана, я постучала в дверь ванной.

– Уходи. Не хочу, чтобы ты видел меня такой.

– Сара, милая, это Вики. Я захожу

Меня было не испугать видом склонившейся над унитазом подруги. Частенько мы держали волосы друг дружке именно в такой позе, однако, повод для этого был не столь радостным.

Я опустилась на колени рядом с Сарой. Одетая в белый гостевой халат, она сидела на полу, обессиленно прислонившись к холодной кафельной стене. Выглядела подруга ужасно: бледная кожа, впалые щёки, сухие, потрескавшиеся губы. Спутанные рыжие волосы облепили покрытое испариной лицо. Протянув руку, я аккуратно сдвинула их в сторону, с нежностью гладя в воспалённые ореховые глаза.

– Как же я за тебя счастлива, сестрёнка.

Сара хмыкнула.

– Ну, спасибо. Никогда не думала, что ты мечтаешь увидеть меня при смерти.

«Господи, эта идиотка даже не догадывается!»

– Съезжу-ка я в аптеку, хорошо?

– Пофиг. Ничего не помогает. Ради Алана придётся идти ко врачу. А ты же знаешь, как я ненавижу врачей.

– Знаю. Врач – это хорошо. Ко врачу ты обязательно сходишь. Но для начала я всё-таки съезжу в аптеку.

– Зачем? У меня полный чемодан желудочных препаратов. Всё без толку. Какой-то хренов вирус.

– Ага. Вирус. Через месяц-другой полегчает. Через девять – совсем пройдёт.

– Девять? Сдурела? Я же за это время все внутренности вытошню.

Я улыбнулась и, поднявшись, потрепала Сару по голове.

– Обещаю, через девять месяцев всё точно пройдёт.

Телефон зазвонил, когда я уже была в машине. Увидев на экране лицо Сары, я засмеялась:

– Дошло, наконец?

– Ты что, намекаешь, что я беременная? – заорала подруга.

– Я не намекаю. Я еду в аптеку за тестом.

– Ты что?! Как я могу быть беременной?! Я не беременна! Да, я отдыхаю от гормональных таблеток, но мы пользуемся другими контрацептивами.

– Ни одни их них не дают стопроцентной гарантии.

– Доктор Сильверман сказал, что эти – надёжные.

– Милая, если ты не беременная, то я так же, как и Алан, принимаюсь за тебя бояться. В любом случае, лучше всё выяснить.

– Выясняй сколько влезет. Это вирус.

– Окей. Пусть будет вирус. Но пока я не вернусь, пожалуйста, не ходи в туалет. И постарайся успокоить своего мужа. Он у тебя от страха весь издёргался.

К моменту моего возвращения Сара уже изнывала от нетерпения. Алан был отправлен в горы вместе с остальными гостями – «чтобы не ходил вокруг со скорбным видом», а мы отправились в ванную и приступили к действу.

У нас было всё: и полоски, и планшетные, и даже электронные тесты. Каждый из них показал, что моя лучшая подруга в скором времени станет мамой. Сара разревелась от неожиданности. Я, признаться, тоже, правда, по другому поводу: вспомнилась моя несостоявшаяся беременность. Однако, это был важный момент для Сары, и я запретила себе омрачать его ненужными воспоминаниями.

Весь день мы провели вместе: ели, гуляли, валялись перед телевизором в её спальне и планировали, планировали, планировали. Как только Сара смирилась с мыслью, что она беременна, то немедленно решила получить от этого максимальное удовольствие. Она отказалась ехать в горы, отказалась кататься на снегоходах, потребовала себе куриный бульон и запечённые овощи, а также меня в полное своё распоряжение. Бедный Алан, его точно ждали нелёгкие времена

Радость за подругу заслонила все остальные события. Только передав Сару из рук в руки Алану и оказавшись в своей комнате, чтобы подготовиться к вечернему приёму, я позволила себе вернуться мыслями к утренней встрече с Нейтаном. Наверняка, я увижу его на вечернем приёме, и наверняка он будет не в одиночестве. Конечно, данное обстоятельство меня не очень волновало, хотя...

Хотя, кому у вру: конечно, волновало. Был ли шанс, что однажды его потрясающие синие глаза посмотрят на меня по-другому – без тени сожаления и разочарования? Не знаю. Хочу ли я этого? Безусловно. Достойна ли? Неа.

Нейт всегда обладал запоминающейся внешностью, а спустя семь лет превратился в настоящий образчик мужской красоты. Прямая линия бровей, высокие скулы, ровный нос, мужественный, едва тронутый утренней щетиной подбородок, скульптурные губы. И эти глаза...

Высокий, статный, хорошо сложенный – у меня была возможность отдать должное его спортивной фигуре, когда я таращилась ему вслед, – у подобного мужчины точно нет недостатка в женщинах. Наверняка, на приёме Нейт будет не один, и мне надо к этому подготовиться.

Пришлось себя одёрнуть: к чему подготовиться-то? Этот мужчина никогда мне не принадлежал – я сама семь лет назад лишила себя такого шанса. А утром своим пренебрежительным уходом Нейт однозначно дал понять, что встреча со мной не доставила ему удовольствие. Лучшее, что я могу сделать – это свести возможность нашей следующей встречи к минимуму. И в большей степени я сделаю это для себя, чем для него.

Маскарад, вызвавший саркастическое замечание Сары, оказался как нельзя кстати.

Часть 4

Масштабы празднества поражали воображение.

Спустившись на первый этаж, я окунулась в атмосферу сказочного леса. Мебель была убрана, и гости, переходя из комнаты в комнату, гуляли меж расставленных там елей и туй, засыпанных искусственным снегом. Мириады маленьких белых лампочек, спрятанных в их кронах, наполняли этот волшебный лес таинственным светом. Он отражался в богато расшитых тканях и сотнях карат драгоценных камней. Блеск и гламур во всём великолепии.

Я порадовалась, что выбрала для этого вечера своё любимое серебристое платье. Американская пройма, закрывающая шею, не требовала дополнительных украшений. Я надевала с этим платьем только обычные платиновый серёжки-протяжки и широкий браслет из белого золота, подаренный отцом на двадцатипятилетие. Длиной чуть ниже колен платье было моей палочкой-выручалочкой, выгодно подчёркивало фигуру, оставляя простор для импровизации. Иногда я надевала на него пиджак, иногда накидывала тоненький шарф. Сегодня мои плечи оставались открытыми, а к привычным украшениям я добавила изящные босоножки в виде переплетённых нитей прозрачных кристаллов. В небольшой серебристый клатч я положила телефон, ключ от комнаты и помаду, на этот раз оттенка «руаяль» – королевского розово-красного, соблазнительного и призывного.

Губы – единственное яркое пятно в моём облике. Волосы я убрала в высокую причёску, выпустив по бокам несколько небрежных прядей. Лицо скрывала атласная серебристая маска, которую припасла для меня Сара.

Конечно, вручая её, она не удержалась от едкого замечания.

– Так и думала, что ты снова привезёшь это платье. Сколько можно носить одно и то же?

– Зря ты. Это классика. Она никогда не выходит их моды.

– Не буду спорить. Но твоя предсказуемость утомляет.

– Спишу твоё ворчание на беременность.

– Тем более меня огорчать нельзя. После праздников пойдём по магазинам. Я хочу клетчатые беременные штаны Фиби Буффе.

Сейчас мне тяжело было представить Сару беременной. На ней было платье изумрудного цвета, облегающее её точёную фигурку, как вторая кожа. Свои роскошные рыжие волосы Сара оставила распущенными. Глаза под золотистой, расшитой пайетками маской сияли. Как и у её мужа, который в своём взятом на прокат смокинге выглядел более чем счастливым.

Стоило мне к ним подойти, как Алан немедленно заключил меня в объятия.

– Спасибо тебе, Вики. Без тебя я бы и дальше сходил с ума.

– Нашёл, за что благодарить, – смеялась я, обнимая его в ответ. – Удивляюсь вам обоим: не додуматься до такого очевидного факта! Умственное затмение, не иначе.

Друзья со смехом согласились, а я была уверена, что мы ещё долго будем над этим подтрунивать.

В одной из дальних комнат был устроен фуршет, но основное действо происходило в главной гостиной. Там была установлена сцена, где приглашённый оркестр развлекал гостей рождественскими мелодиями. По моим ощущениям, людей заметно прибавилось, и я поделилась этой мыслью с Аланом.

– Да, многие приехали сегодня специально для этого вечера. Ежегодный рождественский приём «Инвесткорпа» традиционно привлекает большое внимание. Именно после таких встреч даются биржевые прогнозы на следующий год. Это политика, Вики. Встречи и переговоры в обычных условия зачастую не так эффективны, как на подобных мероприятиях.

– Я думала, твоя компания информационными технологиями занимается. Ты же вроде математик, не финансист.

– Мы – вишенка на именинном торте «Инвесткорпа». Для них это новый опыт, а мы с их вливаниями выйдем на новый технологический уровень. Так что, здесь вроде как представление новых членов семьи.

– Всё ясно. Мне ли не знать, как важна торговля лицом.

– Кстати о лицах. Я вижу Розенбергов. Родители просили передать им привет. Надо подойти поздороваться, милая.

Извинившись, Алан и Сара направились к знакомой пожилой паре, оставив меня в одиночестве. Взяв у проходившего мимо официанта бокал шампанского, я решила придерживаться первоначального плана не привлекать к себе внимания и двинула вглубь комнат. Недалеко от главной лестницы я нашла удобное место между двумя разлапистыми искусственными елями, откуда открывался хороший вид на большой зал. Я точно не пропущу момент, когда вернутся друзья, и в то же время останусь незамеченной для других.

Медленно потягивая шампанское, я лениво осматривала зал. Большинство гостей пришли парами, однако, женщин было заметно меньше мужчин. Словно диковинные украшения они держались возле своих элегантно одетых спутников, прохаживаясь с ними под руку или непринуждённо беседуя в компании знакомых. Несколько пар танцевали рядом со сценой, но большинство было занято общением.

Неожиданно по залу прошёл гул. Лица стоящих рядом со мной обратились к главной лестнице. Выглянув из своего убежища, я увидела спускавшуюся по ней небольшую группу людей. Четверо мужчин и две женщины, в отличие от остальных гостей, были без масок. Аура силы и властности окружала их, словно нимб. Сразу было видно, что прибыли главные лица праздника – хозяева вечеринки, хозяева жизни. И я нисколько не удивились, увидев среди них Нейтана.

Оказавшись внизу, вновь прибывшее немедленно были окружены гостями, желающими их поприветствовать.С лёгким кивком и сдержанной улыбкой Нейт пожимал протянутые ему руки. Я будто вернулась на семь лет назад, когда он так же был главной фигурой празднества. Ничего не изменилось, Нейт всё с тем же достоинством ведёт себя с окружающими, так же еле ощутимо держит дистанцию и эти окружающие так же хотят быть причастны к его миру. Я упустила свой шанс на это, а вот эта красивая шатенка, похоже, нет.

Девушка держалась рядом с Нейтом и с похожей лёгкой улыбкой отвечала на приветствия. Надо отметить, парой они были красивой. Подчёркнутая искусным макияжем, яркая красота спутницы Нейтана приковывала к себе мужские взгляды так же, как сам Нейт – женские. Отчего-то я почувствовала себя разряженной новогодней ёлкой; мишурой из дешёвой фольги рядом с эксклюзивными игрушками ручной работы. Никогда не страдавшая комплексами по поводу своей внешности, я неожиданно напомнила себе уродливую золушкину сестру, имеющую виды на не предназначенного ей прекрасного принца. Желание уйти стало почти невыносимым, и, потупив взгляд, я отступила назад в ёлки.

– Господи, это же Нейтан Купер!

Схватив меня за руку, Сара тут же выдернула меня обратно.

От неожиданности я едва не подпрыгнула:

– Откуда ты взялась? И где Алан?

Подруга и не собиралась отвечать, во все глаза таращась на Нейта, и чуть ли не виляла хвостиком от нетерпения.

– Смотри, Вики. Смотри! Он же это, да? Он?

– Да, он. Он. Прекрати дёргать меня за руку.

– Пойдём, поздороваемся.

Не дожидаясь моего ответа, Сара цепко схватила моё запястье и потянула за собой.

– Нет!

Я дёрнулась назад, освобождаясь от крепкой дружеской хватки, и немедленно скрылась в искусственных ветках.

Сара, наконец, обратила внимание на моё странное поведение.

– Ты чего? Пойдём. Это же Нейтан.

– Именно потому, что Нейтан, не пойду.

Всего на мгновение Сара замерла, а затем, прищурившись, двинула на меня, выставляя вперёд указательный палец.

– Так и знала, что ты не просто так его оттолкнула. Рассказывай, Тиссон!

Она вошла в моё маленькое укрытие, решительно намереваясь оставаться здесь, пока не докопается до правды.

– Не время и не место рассказывать. Впрочем, в одном ты права: я действительно его оттолкнула.

– Он сделал что-то плохое? – Охнула Сара.

– Как раз наоборот.

– Он сделал что-то хорошее?

– Да.

– Тогда почему ты его бросила?

– Это он меня бросил.

Рыжие брови взметнулись вверх.

– Нейтан тебя бросил? Но почему?

– Потому что я дура, – выкрикнула я зло. – Ясно тебе? Он любил меня, а я его оттолкнула.

– Он сказал, что люби тебят, а ты его за это оттолкнула? – поражённо переспросила Сара.

– Нет. Нейтан не говорил, что любит. Он просто занялся со мной любовью.

Симпатичное личико подруги, покрытое россыпью веснушек, вытянулось от удивления.

– У тебя был секс с Нейтаном Купером?

– Представь себе.

– И ты ничего мне не рассказала?

– А что я могла тебе рассказать? – неожиданно вспылила я. – Что я дура и трусиха? Что после самого фантастического опыта в моей жизни я оттолкнула единственного человека, который принимал меня такой, какая я есть? Что моя незрелость и отсутствие правильного представления о том, что должно происходить между любящими людьми, заставили меня посмеяться над чувствами Нейтана? Что я испугалась того, что сама чувствую, а потому ткнула ему в лицо его же любовь. А, может, наоборот, это был упредительный удар? Ведь, поняв мою ущербность, Нейт вскорости сам бы меня бросил. Я ущербная, Сара. Я не умею любить. Я страшусь любви, потому что не знаю, достойна ли я её. И я не знаю, как её удержать. Меня не научили.

Под конец своей обличительной речи я почти кричала. В глазах Сары стояли слёзы, а свои я не замечала. Как не замечала, что разговоры вокруг стихли, и лишь знакомая мелодия «Джингл белл рок», наигрываемая невидимым оркестром, напоминала, что мы вообще-то находимся на рождественском приёме. Многолюдном рождественском приёме.

Мне захотелось умереть со стыда. Я сорвала с глаз испорченную маску и вытерла мокрые от слёз щёки.

– Мне очень жаль, милая. Очень, очень жаль, – прошептала Сара.

Сочувствие в её голосе убивало.

– Не надо. Я в порядке. Одиночество – это болезнь. Хорошо, что за все эти годы я никого ею не заразила

– Ох, Вики.

Ну вот, а я только было обрадовалась, что Сара не кинулась меня обнимать.

– Прекрати рыдать, – делано сердилась я, стиснутая в дружеских объятиях. – Тебе нельзя расстраиваться. Алан меня убьёт, когда увидит твои заплаканные глаза.

– Не убьёт, но очень огорчится. – Громкий голос Алана раздался совсем рядом с моим правым ухом. – Выходите. Вы уже достаточно привлекли к себе внимание.

Едва он это сказал, как многоголосый хор вокруг нас преувеличенно громко начал обсуждать рождественское убранство комнат, нью-йоркские пробки, сегодняшний счёт в матче «Рейнджерсов» против «Сан-Хосе»...

Сара достала из сумочки платок, послюнявила и вытерла с моего лица размазавшуюся тушь. Потом я сделал то же самое для неё. Представляю, как мы обе сейчас выглядим. Особенно я. Никогда не умела плакать красиво: всегда красные пятна на лбу, всегда распухший нос и саднящие губы. Впрочем, в данный момент мне было абсолютно всё равно, как я выгляжу.

– Ты не расстроишься, если я сейчас уеду? – спросила я, прежде чем выйти из нашего импровизированного убежища.

– С тобой всё будет в порядке?

– Можешь не сомневаться.

– Вы выйдете сегодня или нет? – волновался снаружи Алан.

– Выйдем. Не кипятись. – Сара мгновенно преобразилась, садясь на своего любимого повелительного конька. – Готова?

– Нет, но какая разница.

И, конечно же, едва мы показались из-за ёлок, как тут же оказались под прицелом десятка любопытных глаз. Кто-то смотрел с интересом, кто-то с сочувствием, кто-то с раздражением. Без миллионного бродвейского гонорара мы завладели вниманием зрителей, и, слава богу, что, так же как в театре, завтра эти лица сотрутся из памяти. Оставалось только надеяться, что устроенное нами представление не скажется на профессиональной репутации Алана.