Текст книги "Коллекция лучших романов о любви для девочек (сборник)"

Автор книги: Ирина Щеглова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

Глава 5
Он!

Последующие события я помню плохо. Опомнилась уже в поезде, когда он, набирая обороты, стремительно уносил меня назад, в Москву, прочь от моей первой, страшно рухнувшей на меня любви.

Туман и слезы застилали мои глаза, слезы, которые мне приходилось теперь прятать в скудную вагонную подушку, чтобы их не увидели соседи по купе. Соседей я тоже не помню. Помню только, что они были, – и все.

Я лежала на узкой полке, с головой укрывшись одеялом, и беззвучно молилась о том, чтобы образ Дениса исчез из моей памяти. Я клялась сама себе никогда больше не встречаться с ним, я хотела забыть. Я не понимала, как и почему это случилось со мной. Отчего, когда я увидела Дениса, пол поплыл у меня под ногами, и я едва удержалась, чтобы не упасть. Я прислонилась к стене и все смотрела на него, как он улыбался широко навстречу Лизке. Кажется, она что-то говорила, кажется, она прыгнула и повисла у него на шее, и Дашка тоже тянулась к нему... только я замерла у спасительной стены, не смея, не веря, чувствуя себя беспомощной и бессильной. Как сквозь вату слышала я Лизкин смех и его негромкий голос:

– Денис, ты же еще не знаком, это Рита – моя сестра, младшая...

– Привет...

Он склонился ко мне, коснулся губами загоревшейся щеки, взял на руки счастливую Дашку.

– Марго, ну что ты стоишь столбом, поздоровайся хотя бы!

Я с трудом разлепила пересохшие, непослушные губы:

– Привет...

– А ты выросла, – сказал Денис.

– Разве ты ее видел? – удивилась Лизка.

– Один раз, издалека, – ответил он. – Только, твоя сестра тогда была совсем маленькой.

Потом она потащила его на кухню, завтракать. Я побрела следом, с трудом переставляя ноги...

Разве это всегда – так? Отчего никто не предупредил меня? Почему никто не сказал, что любовь – это мука мученическая, а вовсе не безмерное счастье, о котором пишут во всех книжках. И почему это случилось со мной? Что я сделала? Какое совершила преступление?

– Ты чего скисла? – тормошила меня неугомонная счастливая Лизка.

Что я должна была ответить ей? Когда напротив его внимательные серые глаза, густая шапка светлых волос, чуть насмешливая, добрая улыбка... Я с трудом отвела взгляд, ком стоял в горле, мешал говорить. Дашка сидела у него на коленях, я стала смотреть на нее, и тут меня словно ударило током: я снова видела Дениса, его глаза, его нос, губы... Так вот на кого похожа моя племянница!

– Сколько тебе лет? – спросил Денис.

– Шестнадцать, – за меня ответила Лизка.

– Мне уже почти семнадцать, – добавила я.

Он был совсем взрослым, наверное, лет на шесть старше меня. Совсем мужчина. Раньше мне казалось, что все, кому больше восемнадцати, – старики. А теперь я понимала, что мои ровесники по сравнению с ним просто глупые дети, гадкие неоперившиеся утята. Он был настоящим! И все остальные меркли и терялись перед ним.

– Лиза говорила, что ты потеряла целый год в школе из-за того, что вынуждена была помогать маме и быть с Дашей, – сказал Денис. – Мы, то есть я, конечно, очень обязан тебе. Если нужна помощь, только намекни. – Он улыбнулся. – Я очень благодарен тебе, Рита.

– Видишь, какой он славный! – засмеялась Лизка, подскочила к нему, обвила его шею руками и звонко чмокнула в макушку.

Я прикрыла глаза. Мозг лихорадочно искал решение и не находил.

– Да что с тобой! – возмутилась сестра.

– Ребята, вы очень классные, – тихо сказала я, – но мне надо сегодня уехать.

– Вот еще! – Лизка пожала плечами. – Придумала тоже! Ты же собралась остаться до завтра.

– Нет, не могу, я только что вспомнила, у меня есть неотложное дело.

– Она всегда так, – пожаловалась сестра Денису, – что-то там себе придумала и выдала без объяснений.

Мне захотелось крикнуть: «Что я должна тебе, дуре, объяснять? Что я влюбилась без памяти в твоего мужа, отца твоей дочери и моей племянницы? Что мне рядом с тобой находиться опасно, потому что из сестер мы вот-вот станем злейшими врагами? Это ты хочешь услышать?»

Конечно, я ничего такого не крикнула, а тихо сказала:

– Лиза, мне надо, пойми! Когда-нибудь, возможно, я тебе расскажу. Но не сейчас.

Что-то такое, наверное, промелькнуло в моем лице или голосе, но Лизка неожиданно согласилась.

– Ну, если надо... что ж...

Она развела руками, посмотрела на Дениса.

– Мы скоро сами приедем, – пообещал он.

Вот так. Я позвонила в справочную, узнала расписание поездов, хотела тут же улизнуть, но мои невольные мучители удержали меня, потому что у меня еще было несколько часов до отправления. И эти несколько часов показались мне вечностью.

Но все когда-нибудь кончается. Кончилась и эта пытка, как потом миновала и бессонная ночь в поезде.

Я вышла в пустынную воскресную Москву ранним весенним утром. Никто не встречал меня, ведь все думали, что я приеду только в понедельник утром. Я в метро забилась в уголок сиденья и, закрыв глаза, покачиваясь вместе с вагоном, все гнала и гнала от себя воспоминания. Боль потихоньку отступала, притупилась, засела где-то глубоко-глубоко тупой занозой: если не ворошить, она постепенно успокоится, уснет, отстанет...

Удивленная мама ждала меня: Лизка сообщила о моем поспешном отъезде.

– Что-то случилось? Вы поссорились?

– Нет, мам, все нормально... Мне надо поспать, я устала...

– Ты видела этого парня?

– Видела...

– Как он тебе?

– Он очень хороший, мама!

– Ты не заболела? – Мама с беспокойством положила мне ладонь на лоб.

– Нет, я не заболела, просто устала, можно я пойду спать?

– Да, конечно, – она смотрела на меня, словно пыталась проникнуть в мои мысли, – потом поговорим, отдохни...

Я пошла к себе в комнату, а мама – звонить Лизке, чтоб сообщить, что я доехала благополучно.

Я плотно прикрыла дверь комнаты, бросила в угол сумку и как была, не раздеваясь, рухнула на диван. Мне казалось, что сил у меня ни на что не осталось, а надо было еще плестись в ванную и придумывать причину моего поспешного отъезда из Питера. Все равно мама будет допытываться, поэтому объяснение должно быть очень правдоподобным. А что могло такого произойти в Москве, чтобы я в свои законные весенние каникулы не могла остаться с единственной сестрой хотя бы на два дня?

Школа отпадает, однозначно... Друзья? Но мои друзья уверены в том, что я приеду в понедельник... Надо позвонить Дашке и посоветоваться. Но что я ей скажу? Ах, да! Ну, конечно! Спасительное решение внезапно появилось у меня в голове и засверкало, как новогодняя гирлянда.

Костя! Я совсем забыла о главной новости! Ведь теперь мне предстоял нелегкий разговор с Костей о нашем с ним родстве. И, разумеется, сначала я должна все рассказать своим близким: маме, бабуле, может быть, Дашке...

Господи! Моя внезапно вспыхнувшая любовь начисто лишила меня способности мыслить. Неужели все так глупеют, стоит только влюбиться? Я горько усмехнулась.

Вот оно – решение. На мою неокрепшую детскую психику так повлияло сообщение Лизки, что я не смогла остаться с сестрой, а должна была срочно вернуться. Звучит вполне правдоподобно. Никто не сомневается в моей детской, несформировавшейся психике. Понятное дело: я в шоке. Лизка сможет это подтвердить, она видела мое состояние, но не могла его объяснить, теперь ей все станет понятно, и... Денису тоже... О нем лучше не думать, не думать...

Мне казалось, что я падаю в глубокий колодец, но падаю медленно, как осенний лист: кружусь, кружусь... Я почему-то была уверена, что не разобьюсь, таким плавным был мой полет-падение.

Внезапно колодец наполнился глухими звуками и голосами, словно кто-то звал меня, эти звуки не давали сосредоточиться и отдаться прелести медленного кружения. Я открыла глаза и посмотрела вниз. Там меня ждала зияющая чернота, она плотоядно вздыхала и, казалось, причмокивала. Я вскрикнула и рванулась, из безвольного листа превратившись в чайку. Наверх, наверх!

Несколько взмахов окрепших крыльев и вот он – долгожданный свет! Голос, звавший меня, стал отчетливее:

– Маргоша!

Для верности бабуля постукивала палкой в стену.

Я вскочила со своего дивана и встряхнула головой. Реальность возвращалась медленно. Который час?

Я бросила взгляд на электронные цифры будильника: ого, уже два часа дня! Как же я умудрилась столько проспать?

– Иду, бабуль! – крикнула я в ответ. Стук прекратился.

Все еще находясь под действием сна, я недоуменно разглядывала себя в зеркале. Девушка как девушка: лицо немного бледное, волосы растрепаны, джинсы, свитер... ничего особенного. Надо бы переодеться, сходить в ванную, привести себя в порядок. Но сначала зайду к бабуле, иначе опять начнет кричать и стучать палкой в стену.

Мамы не было, наверное, вышла куда-нибудь.

Я приоткрыла дверь в бабулину комнату и увидела ее неизменно сидящую за ноутбуком. Она оглянулась и заулыбалась радостно:

– Ой, какая ты растрепа! Входи, входи!

Я приблизилась к ней, чмокнула в подставленную щеку.

– Что с тобой такое? – Бабуля отстранилась и внимательно оглядела меня с ног до головы.

– Уснула нечаянно, – ответила я.

– Девушка не может так выглядеть, – завела свою обычную песню бабуля, – немедленно ступай и приведи себя в порядок!

Я направилась к двери.

– Хотя, стой, погоди, – догнал меня бабулин голос. Я остановилась. – Странно, – задумчиво сказала она.

– Что? – удивилась я.

– Странно, что ты не обиделась на Маргошу.

Я махнула рукой:

– А, все равно...

Бабуля прищурилась:

– В самом деле?

– Ба, да зови ты меня как хочешь!

– Ты поссорилась с сестрой? – спросила она.

– С чего ты взяла?

Бабуля сделала строгие глаза:

– Ты мне не доверяешь?

Тогда я подумала, что настало время сообщить о Косте. Я рассказала бабуле о нашем с Лизой разговоре и о том, как он на меня подействовал. Но, видимо, рассказ мой был лишен той истинной эмоциональности, которая отличает правду от вымысла. Бабуля только покачала головой:

– Это все? – спросила она.

– Разве мало? – Я поняла, что не убедила ее и начала злится.

– Значит, ты поспешила вернуться, потому что хотела расставить все точки над «i»? – Бабуля сделала вид, что поверила.

– В общем, да, – немного растерялась я.

– Как там маленькая Даша? – начала расспрашивать бабуля.

Я подробно рассказала о Даше, потом вспомнила о Денисе и осеклась.

– Что же ты замолчала? – удивилась бабуля. – Что-то еще произошло?

– Ну, Лиза познакомила меня с отцом Даши. – Голос внезапно сел, я закашлялась.

– Надеюсь, ты не простыла? – забеспокоилась бабуля.

– Нет...

– Уверена? Давай-ка заварим тебе чая с малиной или медом.

– Хорошо, я потом выпью.

– Так что же, отец?

– Чей? – испугалась я.

– Нашей Дашеньки, чей же еще, – невозмутимо ответила бабуля.

– А... Ну, он очень приятный человек, – выдавила я из себя.

– Как его зовут? – не унималась бабуля.

– Денис...

– Хорошее имя, – кивнула бабушка. – Значит, вы не успели толком познакомиться, как ты уже унеслась обратно, в Москву.

– Я же объяснила!

– Что же ты кричишь, я прекрасно слышу, – спокойно заметила она.

– Они обещали скоро приехать. – Это сообщение у меня вышло как-то хмуро и не радостно.

– Да что ты говоришь! – обрадовалась бабуля. – Они уточнили когда?

– Нет.

– Надо позвонить. Так, расскажи же мне подробнее о Денисе: он учится, работает?

– Учится, на пятом курсе.

– Прекрасно, прекрасно! – ворковала бабуля. – Он симпатичный?

Я медленно кивнула и залилась краской.

Бабуля несколько секунд молчала.

– Что ж, – сказала она негромко, – я вижу, он тебе понравился.

– Вовсе нет! С чего ты взяла?! – кажется, я сорвалась на крик.

– Тише-тише, я просто предположила: вот, мол, наш новый родственник тебе понравился, значит, понравится и нам...

И тут я не выдержала и разрыдалась в голос. Бабуля приподнялась со своего кресла, ухватила меня за край свитера, притянула к себе, прижала, принялась гладить по голове, успокаивая, уговаривая:

– Ах ты, бедная моя девочка, дурочка лохматая. Вымахала вон какая красавица, а ума-то и нету... ну, перестань, не плачь, ведь никто не обидел тебя? Никто? А?

Я мотала головой у нее на плече:

– Да-а, тебе легко-о!

– У каждого свое горе, – говорила бабуля, – а твое горе – не горе, а так... Время пройдет и все забудется, быльем порастет, еще смеяться будешь.

– Я не хочу, не хочу! – слова вырывались сами собой. – Не надо мне такой любви! Никакой не надо!

– Любовь любви – рознь, – вещала бабушка, – одна-то любовь со свету сживает, а другая от смерти спасает. Жизнь длинная, сколько в ней всего! И на твоей улице праздник будет, и твой суженый объявится, дай только срок.

– Не буду! Не надо мне никакого суженого! Замуж вообще никогда не пойду!

– Может, и так, – соглашалась бабуля, – ты только сейчас-то не убивайся, а подумай: ведь ты все правильно сделала, хорошо сделала, что сестру не предала, что на чужое не позарилась. Это все дорогого стоит. Теперь-то, вот увидишь, все образуется, все на лад пойдет. И с Костей все устроится, а то ведь тоже, в двух родных сестер влюблен был человек, ты подумай, легко ли ему? У вас сейчас время такое – любви много, вы в ней, как в глубоком омуте, тонете, не умеете еще справляться с собой, себя не знаете. Погоди-ка, вот что я тебе подарю, – шепнула бабуля, приподняв мою голову и заглядывая в глаза.

Я села на пол. Бабуля поднялась со своего кресла, и я с радостью заметила, что она сделала это почти без труда.

Она открыла свой заветный сундук, что-то там передвинула и повернулась ко мне, в руках у нее была маленькая коробочка, обитая бордовым бархатом.

– Вот, открой, – сказала она, протягивая мне коробочку.

Когда я аккуратно открыла крышку и развернула мягкую ткань, внутри оказались серьги и кольцо, старинные, из потемневшего желтого металла с темно-вишневыми камнями, густо поблескивающими, как перезревшие ягоды на солнце.

– Как красиво! – Невольный вздох вырвался из моей груди.

– Нравится? – улыбнулась бабуля. – Это гранаты, сейчас таких не найти, видишь, какой глубокий цвет. Из таких камней был сделан знаменитый пояс царицы амазонок, из-за этого пояса Геракл совершил свой подвиг. Конечно, весьма безнравственный, обманул и ограбил бедную царицу... Но дело не в этом, а в том, что гранаты приносят счастье в любви. И вообще, это камни, во всем помогающие женщине.

– Почему же они не помогли царице амазонок. – Я засмеялась сквозь слезы.

– Мало ли, – развела руками бабуля, – может, она тоже была не лучше этого самого Геракла.

И тут мы обе рассмеялись.

– Ты надень, – велела бабуля. – Мне этот гарнитур подарил твой дедушка в день нашей свадьбы, а ему он достался от его матери, так-то вот.

Я поспешно сняла свои старые сережки и осторожно надела бабушкины. Две бордовые вишни качнулись у моего лица, я улыбнулась своему отражению.

– Тяжелые, – призналась я.

– Это с непривычки.

Я померила кольцо – такая же вишневая ягода в обрамлении золотых листочков.

– В самый раз, – сказала бабушка.

Я обвила ее шею руками и поцеловала с благодарностью. Боль моя утихла. И виной тому был то ли бабушкин гарнитур, то ли слова ее, то ли все вместе.

– Спасибо тебе, родная, – шепнула я.

– Носи на здоровье, – ответила она.

– Ба, скажи честно, как ты догадалась? – спросила я.

– О чем? – удивилась бабушка.

Я снова засмеялась, ее так просто не расколешь. Хорошо, подойдем с другой стороны:

– Ба, ты знала о Косте?

– Знала, конечно, – кивнула она.

– Ну, вот, опять! Что за интриги! – Я снова повысила голос, но, посмотрев в ее смеющиеся глаза, вовремя осеклась. – Лизка сказала?

Бабуля кивнула.

– А почему ты мне не рассказала?

– Твоя сестра обещала мне, что поговорит с тобой сама.

– Ладно, проехали... А про Дениса?

– Что про Дениса? – Она смотрела совершенно невинными глазами.

– Как ты догадалась о том, что... в общем, как ты догадалась? – Я снова покраснела.

– Ты сама мне все рассказала, – ответила бабуля. – К тому же и не о чем тут догадываться, ведь нет ничего, и не было, и быть не могло. Так?

– Так.

– Ты никому не... – Я не знала, как попросить ее молчать о том, что у нас тут произошло.

– Обижаешь, – только и сказала бабуля.

– Ладно, извини. – Я еще раз чмокнула ее в щеку.

– А теперь иди и приведи себя, наконец, в порядок, – заворчала она.

Я выскочила из ее комнаты и пошла в ванную. Гранатовые вишни покачивались в моих ушах...

Глава 6
Пояс царицы амазонок

Увидев подарок бабули, мама покачала головой:

– Удивительно, как ей удалось сохранить это все, – сказала она.

Мы были на кухне, я помогала маме готовить ужин.

– Ты, может быть, расскажешь мне о причине твоего отъезда из Питера? – предложила мама.

Я скороговоркой поведала ей о Косте. Эффект превзошел все мои ожидания. Мама бросила нож, которым резала овощи для салата, села на стул, горестно вздохнула и молчала так несколько минут.

– Я не хотела тебя расстроить, ма, – тихонько сказала я.

– Ах, какой ужас, какой ужас, – проговорила мама, – ну почему, почему она сразу же не сообщила! Вот, всегда у нее так: только от одной неприятности отделается, разу же находит другую.

– Ты о Лизе?

– О ком же еще!

– Знаешь, она не так уж виновата, – попыталась я вступиться за сестру.

– Хорошо, допустим, она не хотела меня расстраивать, но тебе-то она должна была сказать сразу же! – воскликнула мама.

– Так сложились обстоятельства, я поговорила с ней, она очень сожалеет.

– А этот ее молодой человек, как его?

– Денис.

– Да, Денис знает?

– По-моему, у них нет тайн друг от друга, – ответила я.

– Да, у них нет тайн, тайны есть только для меня. – Мама расстроилась. – Что я вам, чужая, что ли? Почему я все узнаю последней? Неужели же я такая отсталая, что не смогу понять собственных дочерей?

– Мама, но ведь я сразу тебе все сказала, как только узнала!

– И что теперь будет? – не унималась мама. – Костя знает? Бедный мальчик! Ведь он, кажется, влюблен в тебя? – Она с ужасом уставилась на меня. – Рита, я надеюсь, ты ничего не испытываешь такого к Косте?

– Нет, ма, ничего такого к Косте я не испытываю и никогда не испытывала. У нас совершенно дружеские отношения. Я думаю, когда он узнает о нашем родстве, то обрадуется.

– А у Лизы? – вдруг вспомнила мама. – У Лизы с ним что-то было? Никогда не знаешь, чего ждать от этой девчонки!

– Нет, у нее тоже ничего не было.

– Надеюсь, ты меня не обманываешь, – сказала мама. Она немного успокоилась и снова принялась за овощи. – Когда ты собираешься сообщить ему?

– Сегодня лучше всего.

– Так позвони, пригласи его поужинать с нами, – предложила мама.

Дома Кости не оказалось, наверное, снова был в гараже, возился со своей машиной. Я позвонила на мобильный:

– Привет, братишка, – нарочито весело сказала я в трубку.

– Привет, – он немного растерялся, – ты еще в Питере?

– Нет, я уже дома.

– Что-то случилось?

– И да, и нет. Если хочешь узнать подробности, приглашаю тебя на ужин.

– Сейчас, только домой заскочу, – пообещал Костя.

Услышав, что Костя скоро будет, мама засуетилась, как будто собиралась устроить прием в честь именитых гостей.

– Давай накроем стол в большой комнате, – распорядилась она, – все-таки такое событие, не каждый день тебе сообщают о том, что у тебя есть сестра, даже две сестры, – поправила она сама себя.

– Мама, не надо, он смутится, – просила я.

– Ты ничего не понимаешь, – отрезала мама, – сейчас иди и скажи бабушке, что у нас будет торжественный ужин.

Мне ничего не оставалось, как подчиниться.

Костя явился на удивление скоро. Я заметила, что у него были влажные волосы, наверное, принимал душ. Увидев меня, он немного растерялся. Еще бы: маленькое черное платье, гладко зачесанные волосы, гранатовые серьги в ушах...

– Ты такая взрослая, – выдохнул он.

Заметив накрытый на четыре персоны стол, Костя совсем было смутился:

– У кого-то день рождения? – шепнул он мне.

Принаряженная мама чинно пригласила его пройти. Из своей комнаты торжественно выплыла бабуля, слегка опираясь на трость.

Костя, не веря своим глазам, уселся за стол и начал с удивлением нас разглядывать. Он смущенно прятал руки под скатерть и молчал.

Мы расселись по своим местам, и мама сразу же принялась ухаживать за гостем:

– Костя, давай-ка я положу тебе салат, ты ведь проголодался?

На столе красовалась бутылка французского вина, бабуля предпочитает пить именно французское, поэтому дома всегда есть некоторый запас.

– Костя, ты откроешь? – спохватилась мама.

Костя молча, немного неловко открыл бутылку, дрожащей рукой разлил по бокалам вино и снова спрятал руки под стол.

– Костя, – торжественно произнесла мама. – Константин, – она взяла в руку бокал и продолжила: – Надо было, конечно, пригласить и твою маму, но, я думаю, у нас еще появится такая возможность. Мы пригласили тебя за тем, чтобы кое-что тебе рассказать, объяснить. – Мама запнулась и с надеждой посмотрела на меня.

– Кость, да что тут говорить, просто ты мой брат, вот и все, – брякнула я.

Мама закашлялась, Костя отставил свой бокал, слегка плеснув вином на скатерть, одна бабуля оставалась невозмутимой.

– Это розыгрыш? – тихо спросил Костя.

– Никакой не розыгрыш, – ответила я, – мы сами недавно узнали.

– Что узнали? – переспросил Костя.

– Как что? Что ты – мой брат, точнее, мой и Лизкин.

– Я принесу горячее. – Мама поспешно покинула комнату.

– Рита, позволь мне, – произнесла бабуля.

Я кивнула.

– Константин, все очень просто, – сказала она. – Отец этой девушки, – она повернулась ко мне, – и ее сестры Лизы одновременно и твой отец. Так уж вышло.

Костя ошарашенно уставился на бабулю, перевел взгляд на меня. Я согласно кивнула.

– Не может быть, я бы знал, – промямлил Костя.

– Сведения абсолютно достоверные, – сказала я.

– Откуда?

– Отец сам признался.

– Но почему только теперь? И потом, я никогда не видел его.

– Ну, многие не видели своих отцов, однако это не значит, что их не было вовсе, – отчеканила бабуля.

Явилась мама с блюдом, на котором возлежала запеченная курица, окруженная золотистым картофелем.

– А вот и горячее, – провозгласила мама, – надо подкрепиться, а то на голодный желудок тяжело решать какие-то проблемы и искать ответы на вопросы.

Мама ловко разделала курицу и разложила мясо по нашим тарелкам.

– Давайте все-таки выпьем, – сказала мама и храбро сделала первый глоток. – Знаешь, Костя, я все время думала, кого ты мне напоминаешь, а теперь поняла, моего мужа в молодости... то есть, я хотела сказать, твоего отца...

– Я привык считать своим отцом другого человека, – угрюмо ответил Костя.

– Ах, да, я понимаю. – Мама смешалась, снова посмотрела на меня.

– Костя, ну чего ты злишься, – я пожала плечами, – подумаешь, невидаль! Папаша наш не только твою маму бросил, он нас бросил тоже, я же не напрягаюсь по этому поводу.

– Этого не может быть, – упрямо повторил Костя.

– Вот заладил, лучше поешь, – посоветовала я, – а то остынет все.

– Нет уж, я, пожалуй, лучше пойду. – Костя резко поднялся, громыхнув стулом.

Мама вскочила следом.

– Костя, стой, – приказала я.

Но он уже был в коридоре, сорвал куртку с вешалки, сунул ноги в ботинки, рванул дверь.

– Стой, говорю!

Он уже бежал вниз по лестнице, но я помчалась следом за ним. Уже внизу, схватила за локоть, он хотел вырваться, но я держала крепко.

Он резко оттолкнул меня, я разжала пальцы, стукнулась спиной о стену.

– Костя!

Он выбежал из подъезда, но я упорно не отставала от него.

– Костя, погоди, мне же холодно!

Он остановился, не оборачиваясь крикнул:

– Иди домой!

Я подошла поближе:

– Я не пойду без тебя.

– Не могу я, понимаешь!

И тогда я поняла: он плакал! Плакал взрослый парень прямо у меня на глазах! Никогда, никогда в жизни я не видела плачущих парней.

Я остановилась, обхватив себя руками, потому что вечер был сырой и ветреный, а мое платьице продувалось со всех сторон. Я не знала, что мне делать с Костей, с его слезами, с его таким искренним горем.

– Костя, – позвала я тихонько, – прости нас, а?

Он шагнул ко мне, распахнул куртку, я забилась туда, прижалась к нему.

– Скажи, что это неправда, – попросил он.

– Я не могу.

Он замолчал, думал о чем-то.

– Ты совсем замерзла, сестренка, – сказал он тихо.

– Да уж...

– Надо же, значит, Дашка моя племянница, – вдруг усмехнулся он.

– Выходит так, – согласилась я.

Он что-то прикинул:

– Лизка из-за этого ушла от меня?

– Да...

– Почему не сказала?

– Ну, ты же знаешь Лизку, – ответила я.

– А ты?

– Я?

– Ты почему не сказала?

– Кость, да ведь я сама только вчера и узнала, от Лизки же! А ей отец сказал, когда узнал, что вы встречаетесь. Да ты просто спроси у мамы, как зовут твоего отца, и сразу все станет ясно.

– Значит, ты из-за этого уехала из Питера? – спросил Костя.

– Можно сказать и так, – нехотя соврала я. – Кость, пойдем, а? Еда остывает, мы старались, мама там переживает, наверное, пойдем?

Мы обнялись под его курткой и побрели назад к подъезду.

– Надо же, влюбился в собственных сестер, – сетовал Костя.

– Чего же удивляться, ты всегда чувствовал в нас родную кровь, – объяснила я.

– Много ты понимаешь! Мы же чуть не стали любовниками с Лизой.

– Ну, не стали же...

– Рит, а папаша твой, то есть наш, он где теперь? – спросил Костя.

– Живет где-то, – равнодушно ответила я.

– Один?

– Нет, вроде у него новая семья, а что?

– Да так, – усмехнулся Костя, – надо заранее уточнить, может, у меня еще сестры есть, как бы опять не влюбиться!

Я тоже засмеялась:

– Теперь Лизка проследит, – пообещала я.

– Она с ним общается?

– Общается, только скрывает от нас.

Мама стояла у лифта и робко улыбалась нам навстречу.

– Вот и хорошо, что вы вернулись, вот и хорошо, – твердила она.

Потом мы ели остывшую курицу, пили вино и рассматривали старые фотографии. Костя внимательно вглядывался в отцовские снимки – возможно, искал схожие черты, примерял их на себя? Они действительно были очень похожи, и как я раньше этого не замечала...