Текст книги "Большая книга ужасов – 62 (сборник)"

Автор книги: Ирина Щеглова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Ты его еще видела? – подал он голос.

– С тех пор не видела, – покачала головой Лиля. – Зато он к моей маме приходил! Совсем недавно сплю и сквозь сон слышу – кричит мама из соседней комнаты: «Лиля, помоги, Лиля…» Я вскочила – и к ней! Оказалось, что ее тоже вот так кто-то давил к дивану. Но она не видела, кто это был… Теперь мы с мамой спим вместе с включенным светом. Кто это был и что ему нужно, я не знаю.

– Вы что, вдвоем живете?

– Отец на вахте, как приедет, будет повеселее.

Ваня прислушался.

– О, кажется, родители приехали! – обрадовался он, вскочил, сорвал мокрое полотенце со лба и побежал в прихожую.

Лиля с достоинством поздоровалась с Ваниными родителями и так же с достоинством заявила:

– Ну, ладно, я пойду, а то меня, наверно, мама потеряла. А вы заходите по-соседски, если что.

И удалилась под их удивленными взглядами.

– Какая серьезная девочка! – улыбнулась мама.

Глава 11
Вечером

Не прошло и получаса, как «серьезная» Лиля прибежала обратно. Правда, свою серьезность она растеряла.

Семья сидела за столом. Лиля постучала, вошла робко, потопталась у входа:

– Извините, пожалуйста, вы не могли бы мне помочь…

– Что-то случилось? – отец привстал с места.

– Ничего особенного, дверь не могу открыть, мама куда-то ушла, заперла. Вставляю ключ и не могу отпереть замок: то ли заело, то ли неправильно вставила. Крутила-крутила, а сама слышу – в доме кто-то есть: телевизор работает, тарелки звенят. Я подумала, папа вернулся с вахты, стала звонить в звонок – никто не открывает. Опять прислушалась, но уже была тишина. Испугалась, мало ли, вдруг воры?

– Разберемся, – пообещал отец.

– Надо бы в полицию, – забеспокоилась мама.

– Сейчас выясним…

Отец, Ваня и Лиля подошли к ее дому, поднялись на крыльцо, отец взял у нее ключ и повернул его в замке без всяких усилий. Дверь послушно открылась.

Лиля ойкнула:

– Вдруг там кто-то есть…

Отец вошел первым, осмотрели все комнаты – никого.

– Погляди внимательно, все ли на месте? – сказал он Лиле.

Та побродила по комнатам, повертела головой, словно принюхивалась:

– Так странно, но у меня ощущение, будто некоторые вещи лежат не на своих местах.

– Спугнула ты их, – предположил отец.

– Надо маме позвонить! – опомнилась Лиля. Схватила мобильник, набрала. Забормотала скороговоркой.

– Она сейчас вернется. Сказала, что папа терял ключи, а замок мы так и не сменили.

– Хорошо, подождем, или вот что, я лучше схожу за новым замком, а вы идите к нам.

– Ой, нет, мне так неудобно, – смутилась Лиля, – это я со страха к вам побежала. Если бы воры были, они не успели бы убежать и дверь за собой закрыть, окна тоже все целы. Мне, наверно, показалось. Извините еще раз… Мама сейчас придет.

И тогда Ваня вспомнил о подвале:

– Лиля, а подвал у вас есть?

– Конечно, – она посмотрела на него удивленно, – у всех есть.

– Надо его проверить, может, там вор спрятался.

– Точно! – кивнул отец. – Где вход?

Лиля с готовностью показала крышку в полу. Ваня был разочарован, на деле вместо обширного подвала в доме соседей был всего лишь обычный погреб. Отец тщательно осмотрел его и окончательно успокоился.

На всякий случай он обошел дом вокруг, исследовал землю под окнами и, не обнаружив ничьих следов, собрался уходить, напоследок посоветовав Лиле все-таки сменить замок.

Во двор почти вбежала обеспокоенная Лилина мама.

– Не волнуйтесь, все в порядке, – встретил ее Ванин отец.

Наконец все познакомились, пожали друг другу руки, пригласили друг друга в гости и, распрощавшись, разошлись.

Вернувшись домой, измученный Ваня, едва добредя до кровати, упал и уснул без сновидений.

Глава 12
Тайна древнего подвала

Проснулся поздно. Никто не мешал ему спать, не будил. Даже странно. В доме было подозрительно тихо. Он вышел из своей комнаты – никого. Наверняка отец куда-нибудь уехал по делам, а мама с Люськой в саду или на речке.

Ваня поставил чайник, приготовил себе несколько бутербродов с сыром. Странно, чайник был совсем холодным, и на сковородках ничего не лежало, обычно мама варила утром кашу, жарила блинчики или сырники… Куда же они подевались? Даже записку не оставили.

Ваня позвонил сначала маме, потом отцу, но они оба были недоступны.

С чаем и бутербродами Ваня переместился в комнату, к телевизору. Около часа валялся на диване, не зная, что предпринять.

Вдруг в комнату абсолютно бесшумно вошел отец. Ваня подпрыгнул от неожиданности. Как?! Ни шагов, ни стука, ни звука…

Отец неслышно сел на диван рядом с ним, закрыл лицо руками и что-то тихо стал бормотать себе под нос. Ваня едва разобрал, что мама в машине и с ней что-то случилось.

Ваня мгновенно вскочил и быстро выбежал на улицу, но ни машины, ни мамы, ни кого-то знакомого на улице не было. Ваня в недоумении вернулся, но дверь оказалась закрытой. Стал звонить, стучать – никто не открыл, тогда он громко позвал: «Пап! Открывай!» Бесполезно.

Ваня растерялся – ни ключей, ни телефона, в окно лезть? Кажется, в его комнате была открыта створка…

Ваня метнулся за угол дома, прямо перед его носом порыв ветра с силой захлопнул окно. Удар и звук дребезжащего стекла ужасно испугали его. Он не мог понять, что вообще происходит, где мама, что с отцом, почему он не открывает.

– Иван… – пронеслось вздохом ветра по траве и листьям. Ваня вздрогнул, обернулся, сзади стоял кот и пялился на него синими, как газовые горелки, глазищами.

– Ты кто?! – громким шепотом спросил Ваня, вполне осознавая нелепость вопроса, коты ведь не умеют разговаривать.

– Дед Пихто! – ответил кот, не раскрывая пасти.

Колени стали ватными, закружилась голова, повеяло холодом, в воздухе повисло напряжение, как перед грозой. Потемнело в глазах, за захлопнувшимся окном появились движущиеся тени; они приобретали очертания, там кто-то был! И не один! Их было двое, и они о чем-то говорили друг с другом, но вместо голосов Иван слышал назойливое жужжание.

Под окном стояла она, та самая босоногая девчонка, Ольга. Она плакала беззвучно, закрыв лицо руками. Ольга вдруг опустила руки, повернула к нему слепое лицо, бледное, полупрозрачное, с провалами вместо глаз.

– Кровь! – ее вопль оглушил Ивана, он схватился за уши и упал на колени, ткнулся головой в землю, в мозгах помутилось. Но вопль резко оборвался, и наступила тишина.

Ваня медленно отнял руки, поднял голову – у окна никого не было. Он вскочил, подбежал, забравшись на выступ фундамента, заглянул в комнату – никого. Снова померещилось?

Минут через двадцать, провозившись в пустых попытках открыть окно, он вдруг услышал голоса родителей, поднимающихся на веранду.

Ему показалось, что земля уходит из-под ног. Чуть не теряя сознание, Ваня бросился к крыльцу и увидел родителей и Люську – живых и здоровых.

– Ваня, что с тобой?! – ахнула мама.

– Где вы были?! – закричал он, бросаясь к ним и чуть не плача.

– Мы с Люсей ходили за молоком, отец соседям замок переставлял… Что случилось?!

Выслушав его сбивчивый рассказ, отец, нахмурившись, проверил дверь и замок, открыл, пробормотал: «Не понимаю, как она могла запереться сама собой изнутри…»

– Мистика какая-то, – вздохнула мама, – определенно мы не нравимся нашему домовому. Вот я ему сейчас молочка налью и положу конфетку, – заворковала она.

– Наташа, прекрати морочить детям головы, – нахмурился отец. – Взрослый человек, а ведешь себя… Что за суеверия!

– Это не суеверия, – смутилась мама, – просто народные поверья, а как иначе растолковать все, что с нами тут происходит?

– Всему есть рациональное объяснение, – сказал отец.

– Но ведь не просто так в новый дом кошку сначала пускают, – не сдавалась мама.

– Кошки, домовые! Сумасшедший дом! – вспыхнул отец.

– Вот именно, сумасшедший, – тихо повторила мама.

Полдня отец перебирал замок, пытаясь, видимо, найти рациональное объяснение. Мама дулась. Ваня, помаявшись между ними, решил сбежать на речку.

По дороге решился и зашел за Лилей. Очень не хотелось быть одному.

Лиля варила варенье. Точнее, она сидела на стуле, поджав под себя босую ногу, другой болтала в воздухе, а рядом в тазике пенилось и пузырилось варенье, судя по запаху – клубничное. Ваня невольно улыбнулся, уютная картинка, девочка с вареньем…

Увидев Ваню, она мгновенно вскочила, поправляя сарафан из выцветшего ситца в синеватый цветочек. Сразу же согласилась идти на речку, вот только варенье надо доварить и отнести на веранду.

Ваня согласился подождать и помочь.

Обрадованная, Лиля метнулась в дом, притащила две кружки с кипятком, заварку, свежий хлеб. Оказалось, необыкновенно вкусно пить чай с толстыми ломтями хлеба, намазанными горячим вареньем.

Заодно Ваня рассказал о своем утреннем происшествии.

– Кот говорящий? Точно! Домовой, – со знанием дела подтвердила Лиля, – больше некому.

– А призрак? Их там сегодня трое было! – напомнил Ваня.

Лиля покачала головой:

– Нет, домовой, точно! Похоже, он тебе показывал что-то… Хотя, честно говоря, я не знаю.

– Так ты думаешь, он один на всю улицу? – удивился Ваня.

– Может, и не один, но по описанию очень они похожи друг на друга, – сказала она, слизывая варенье с губ.

– Родственники?

Она расхохоталась, расплескивая чай из кружки:

– Скажешь тоже! У них все не так, как у нас. А ты думал, мама домовой, папа домовой… да? – и она опять смеялась, лукаво поглядывая на Ивана блестящими карими глазами.

– Ничего я не думал, – ответил Ваня, – и мне не смешно.

– Ладно, не обижайся, чего ты, – Лиля похлопала его по плечу.

Наконец варенье было готово, ребята сняли таз с огня и отнесли на веранду, чтобы остывало. Лиля заботливо прикрыла таз марлей от мух. Ушла в дом переодеться и вернулась разодетая во что-то новое и блестящее. Ваня не выдержал:

– Ты купальник-то взяла?

– Конечно! – невозмутимо парировала Лиля, помахав пакетом.

На пляже Лиля встретила своих друзей, они поздоровались с Ваней, значит, уже знакомились в тот вечер в парке рядом со старым кладбищем. Он почти никого не запомнил, но было неловко спрашивать, как их зовут, поэтому он в основном помалкивал, предоставив Лиле болтать без умолку.

Пока Ваня увлеченно нырял с мостков, подруга успела рассказать ребятам о происках домового.

Когда Ваня вернулся на берег, он застал бурное обсуждение, каждый старался перекричать остальных, доказывая что-то свое. Увидев Ваню, ребята переключились на него, засыпали вопросами: видел ли он своими глазами домового? С чего он вообще решил, что у него в доме живет домовой? Как он себя проявляет?

Отвечая на вопросы, Ваня постепенно увлекся и рассказал о незнакомой девчонке, заманившей его к омуту, подвале, черной бездне, фотографии из архива, о кукле, ужасной безглазой маске на стене, о стуке по стенам и о том, что произошло утром. Лилины друзья, да и сама она слушали, раскрыв рты.

– Ничего себе! – пробормотала Лиля. – Что ж ты раньше не рассказал!

Ваня виновато пожал плечами:

– Ты же первая посчитала бы меня больным на всю голову.

– Точно, – вздохнула она.

– А ты не гонишь? – с сомнением переспросил высокий вихрастый парень, кажется, Серега.

Но его тут же перебил другой, тощий и загорелый до черноты, вроде Санек:

– Не, не врет, такое выдумать нельзя.

– Выходит, его купеческая внучка морочит? – переспросила испуганная девчонка в желтом купальнике.

– Давно у нас такого не было, – признался еще один парень, до сих пор молчавший.

Ваня растерянно оглядел ребят:

– И что все это значит?

– Да ну, мутная история, – махнул рукой Серега.

– Да в чем дело-то?! – воскликнул Ваня.

Ребята переглянулись, сбились в кучу, посовещались о чем-то.

– Лодочника знаешь? – спросил Серега.

Ваня пожал плечами и отрицательно качнул головой.

– А Лилька говорит – знаешь, – напирал Серега.

– Да знает он, видел, – перебила Лиля и набросилась на Ваню, – ты чего, забыл? Сам же рассказывал, в тот день, когда тебя девчонка заманила к затону, тебя старик спугнул, – она махнула рукой в том направлении.

– А, этот! – спохватился Иван. – Да, был там какой-то дед, напугал меня. Я искупаться хотел, а он погнал меня оттуда. Так откуда мне знать?! Он еще чудной такой, жара под тридцать, а он в шапке, прикиньте!

– Это не шапка, шлем летчицкий, – поправил Санек. – Он раньше военным летчиком был…

– Он?! – не поверил Иван.

– Да, а что тут такого, – солидно кивнул Серега, – его по здоровью списали, и куда ему было деваться? Вот и вернулся в родной город. Семьи у него нет, устроился сторожем на пристань, а что там сторожить, несколько лодок да сарай со всяким древним хламом. Он и живет в этом сарае, выгородил там себе каморку. Летом все больше на лодке, рыбу ловит или желающих переправляет на озера… Вот и прозвали его Лодочником.

– Все это ужасно интересно, но какое отношение… – Иван не успел договорить, Лиля схватила его за руку.

– Идем! – приказала она. – Сейчас поймешь.

Не только Ваня, и остальные ребята подчинились ей, поспешно собрались и направились к лодочной станции.

– Только бы он на месте был, – приговаривал Серега.

– Должен быть, с утра рыбачил, сейчас отсыпается, – успокаивал его Санек.

Иван шагал вместе со всеми, точнее, его вела Лиля. Он так и не понял, зачем и куда они идут.

Лодочная станция с ветхой пристанью, прикованными старыми лодками и длинным приземистым амбаром находилась неподалеку.

Лиля скороговоркой сообщила о том, что река раньше была судоходной, по ней пускали баржи, но потом она заросла, да и железная дорога оказалась куда выгоднее и удобнее. Теперь пристань почти не используется. Часть амбаров-складов разобрали, остался один, так, на всякий случай, в этом амбаре вот уже много лет живет одинокий Лодочник – сторож обветшавшего речного хозяйства.

Подошли. Серега уже стучал в низкую косую дверцу амбара. Иван смотрел и думал: какая, должно быть, тоска годами жить здесь одному, как будто ты не человек, а муха, застывшая в янтаре уснувшего времени.

– Спит! – крикнул от двери Серега.

Из-за угла амбара вдруг появился человек и недовольно спросил:

– Чего орешь, как потерпевший?

Серега не испугался, протянул руку:

– Здорово, дядь Мить!

Лодочник, а это, судя по летчицкому шлему, был именно он, проигнорировал Серегу, зато уставился на Ивана, смотрел несколько секунд, крякнул и вошел в амбар.

– Не в духе, – развел руками Серега.

Лиля толкнула Ваню в спину:

– Иди к нему сам…

– Вот еще, – заупрямился Ваня. – Человеку явно не хочется с нами общаться.

– Мало ли чего ему не хочется, – настаивала Лиля, – а ты не отступай, скажи, по делу. Пусть он тебе все о кладе расскажет.

– О чем? – растерялся Иван.

– Да о кладе же! – зашипела Лиля. – Его прадед милиционером был. Все знают, как он за кладом охотился и могилу Ольги раскапывал!

– Чего?! – ошарашенно переспросил Иван.

– Того! Иди, тебе говорят! Да не бойся ты! Вот чудило, он нормальный дед, немного чокнутый, а так – душа человек. Тоже за кладом охотился, призраков видел, – прошептала Лиля.

Ваня нехотя подчинился и, подталкиваемый в спину, подошел к двери. Лодочник не плотно прикрыл ее. Ваня стукнул три раза, приоткрыл, заглянул в образовавшуюся щель.

Лодочник сидел на табурете у кривого стола, заваленного всякой всячиной, и починял порвавшуюся тапку.

– Здравствуйте, – чуть слышно поздоровался Иван, набрал воздуха в легкие и повторил: – Здравствуйте! Меня зовут Иван, недавно вы прогнали меня от затона, помните?

Лодочник, не поднимая головы, буркнул:

– Много вас таких, нужны вы мне, запоминать вас…

Но Ваня уже осмелел:

– Послушайте, я тогда сказал вам, что ищу девчонку, которая меня заманила. Я думал, что это местная девчонка, а оказалось, что это призрак.

Лодочник усмехнулся и бросил починенную тапку на пол.

– Парень, иди отсюда, – посоветовал он почти дружелюбно, – а то я ведь не посмотрю, что малой, накостыляю, к мамке жаловаться побежишь.

Ваня растерянно отпрянул от двери и оглянулся на ребят. Лиля спросила: «Ну что?» – он пожал плечами.

– Что за дела! – возмутилась Лиля и, решительно его оттолкнув, вошла в каморку Лодочника.

Ваня слышал из-за двери, как она накричала на хозяина, как он что-то отвечал ей насмешливо.

– Лилька – боевая девчонка, – уважительно шепнул Серега.

Наконец, Лиля распахнула дверь и поманила Ваню. Тот нехотя вошел.

– Рассказывай, – велела негромко. Ваня взглянул на Лодочника, тот смотрел на него, прищурившись, как будто изучал:

– Ты, что ли, из Москвы?

– Да…

– Ага… значит, это вы дом синельниковский купили?

– Мы…

– А эти, стало быть, тебя подговорили, чтобы ты тут комедию разыграл? – и старик кивнул на Лилю.

– Нет, Лиля мне сказала, что вы знаете о той давней истории с купеческим кладом и той девочкой, утонувшей или неутонувшей, ну, с Ольгой?

Лодочник поерзал на табурете.

– Допустим, – нехотя согласился он. – Только об этом все знают, и твои друзья тоже, что ж они сами не рассказали?

– Не знаю, наверно, хотели, чтобы из первых рук, – предположил Ваня.

– Из первых! – заворчал старик. – Первые руки-то уже все на кладбище давно! И какая тебе печаль? Ну, слыхал я от прадеда об этом золоте купеческом, прадед мой милиционером служил после революции. Ценности у богатых конфисковали в пользу молодой республики, на это золото, может, хлеб купили бы для голодающих, или машины, или еще что полезное, а так – зарыли, и все. От жадности зарыли, надеялись, как рухнет новая власть, так они тайник свой откроют и снова заживут богато.

– Их можно понять, – пробормотал Ваня.

– Чего? Много ты понимаешь! – возмутился Лодочник. – Вот время-то какое сейчас, каждый для себя и под себя! А тогда не так было, тогда хотели, чтобы для всех.

– И вы, значит, клад искали, чтобы отдать золото на благо государства? – насмешливо переспросил Ваня.

– Цыц! – грохнул кулаком по столу хозяин. – Ты меня еще учить будешь! Я тебя не звал, так что давай закрой дверь с той стороны! Давайте оба – вон отсюда!

Ваня попятился. Но в этом момент в каморку вошел Серега.

– Дядь Мить, ну чего ты буянишь? – спросил он, отстраняя Ваню.

– Зачем ты его сюда притащил? – нахмурился Лодочник.

– А что ему оставалось делать, призрак достал. Тогда в затон заманил, в доме плохо, неспокойно, пугает всех. У соседей хулиганит. Вся улица на ушах стоит! Надо что-то делать. Сам посуди, к кому еще обращаться, если не к тебе. Ты сколько лет за этим проклятым кладом охотился и призрака видел, и прадед твой лично присутствовал, когда Ольгину могилу открывали. Ты все знаешь, вот и посоветуй, что делать.

Старик задумался, он все еще хмурился, но больше по столу не стучал и не кричал.

– Вспомнили дядь Митю, – забормотал он, – сколько лет я вам талдычил! А вы – чокнутый да чокнутый! Чокнешься с вами.

– Ну, не ругайтесь, лучше подскажите, делать-то чего?

Старик покосился на Ваню, крякнул от досады и сказал:

– Ладно, рассказывай, что там у вас происходит?

И Ваня уже в третий раз рассказал о происках темных сил, облюбовавших его дом и всю Холмистую улицу.

Лодочник выслушал молча, потом кивнул на топчан у стены:

– Садитесь…

Подождал, пока незваные гости рассядутся, и приступил к своей истории:

– Давно это было, летом восемнадцатого года. В школе историю учите? Знаете о революции-то?

Ваня кивнул.

– Так вот, – продолжил дядя Митя, – после революции началась Гражданская война, это когда брат на брата, кровь рекой, разруха, голод, бандитизм. В нашем городишке только-только установилась новая власть, советская, та, которая рабочих и крестьян, ясно? Для борьбы с голодом реквизировали имущество у богатых, ценности всякие, чтобы на эти средства купить хлеб за границей. Были, конечно, сознательные, те сами ценности сдавали, но большинство со своими богатствами расставалось с трудом. Вот и у нас тут купцы, кто позажиточнее, собрали все свое золото да и спрятали до лучших времен. Я почему знаю, потому что мой дед в то время в рабочей милиции служил и как раз занимался экспроприацией незаконных богатств. Что интересно, о кладе многие знали, слухи по городу ходили. Но как его найти? Кого-то удалось арестовать, кто-то успел удрать, но из тех, кого взяли, ни один не проговорился. Твердили как заведенные: нет никакого клада, золота мы сами отродясь не видывали, а ежели чего найдете – то все ваше будет.

Имелась у властей и еще одна зацепка – внучка купца Синельникова. Поговаривали, будто она подсмотрела и знает место, где спрятано золото. Хотели и ее допросить, как она исчезла. Причем родня утверждала, будто девчонка эта утонула в омуте. Свидетели даже нашлись. Одним словом, очень все это подозрительно было. Тем более что тело утопленницы так и не обнаружили.

Однако похороны все-таки состоялись. Тут-то мой дед и почуял неладное. Решил проверить и нагрянул на кладбище с нарядом аккурат в самый разгар. Он, понимаете, был уверен, что купцы свое золото в гробу похоронят, вместо девчонки. Только не нашли они ни золота, ни девчонки, ничего. Скандал был страшный – слыханное ли дело, устраивать обыск во время похорон! Но дед не отступился, ходил по городу, прислушивался к разговорам, вынюхивал, на кладбище наведывался и вот как-то утром пришел, смотрит – могильный холмик вроде как свежий. То есть явно могилу разрывали, но зачем?! Дед тогда решил, что купцы девчонку эту Синельникову попросту убили, тело спрятали, всем мозги запудрили, а потом, когда страсти улеглись, решили в могилку-то опустить. В те года еще и не такие зверства творились. Тогда дед, недолго думая, взял у кладбищенского сторожа инструменты, да и сам раскопал могилу. Сторожа, правда, позвал в качестве свидетеля, понятого, значит… Когда копали, дед убедился в своей правоте – земля не слежалась, ночью рыли, да и смрадом несло сильно. Гроб открыли, а там труп, но не девчонки, а женщины одной местной. Тут уж дед чуть голову себе не сломал. Дело-то окончательно запуталось и встало. Кому понадобилось убивать эту женщину? Жила она одиноко, избенка на отшибе, промышляла гаданием, ворожбой, травы собирала и продавала, одним словом, бесполезная женщина, в избенке у нее – шаром покати, воровать нечего. Если случайные какие-нибудь бродяги ненароком прибили, то зачем чужую могилу раскопали и труп в чужом гробу спрятали? Значит, не посторонние, свои, потому что знали о свежей могиле и пустом гробе. Если она свидетельницей была, знала, где золото, или видела, как Синельникову убивают, тогда, возможно, ее убрали, чтобы не болтала. Соседей опросили – никто ничего не ведает. Убитую не любили, называли ведьмой, плевались, а то и поговаривали мрачно «туда и дорога». Пойди разберись, когда такое дремучее мракобесие!

Старик понурил голову и замолчал надолго.

– А дальше? – подал голос Ваня.

– Дальше – ничего, – очнулся от тяжелых раздумий дядя Митя, – только с тех пор девчонка эта Синельникова стала являться; то один ее увидит, то другой. То на кладбище, то у затона… Многие ее видели.

– А вы? – спросил Ваня.

– И я, – вздохнул старик. – Я думаю, ее кости где-нибудь непогребенные лежат, вот и мается душа, а моложе был, сдуру полагал, будто она клад указать хочет. Да я не один такой, нас тут, кладоискателей, много было. Перерыли все, что можно.

Ваня покосился на Серегу, потом на Лилю, у них на лицах не проскользнуло ни тени улыбки. Серега даже чуть кивнул, подтверждая.

Вот это да! Целый город, оказывается, замешан в этой истории! Все его жители, несколько поколений, так или иначе участвовали, знали, слышали… А теперь еще и Ваня, и вся его семья, причем в эпицентре, в том самом доме! Стоп!

Как же он сразу не сообразил!

Дом-то принадлежал злосчастному купеческому семейству.

– Скажите, а в доме искали тайник? – спросил Ваня.

Лодочник усмехнулся:

– Шутишь! Весь двор перекопали, в доме полы поднимали, чердак перевернули, чуть по кирпичику не разобрали!

– А подвал? – встрепенулся Ваня. – Проверяли?

– Конечно! Все проверяли. К тому же дом перестраивался, ремонтировался, если бы тайник был, его давно бы уже нашли.

– Странно, – задумчиво произнес Ваня, – сам дом кажется обыкновенным, но подвал – такое ощущение, что он за все свои сто лет ничуть не изменился.

– А чего ему меняться, – пожал плечами дядя Митя, – там каменная кладка, на века строилась, это тебе не то, что сейчас делают.

Ваня кивнул, соглашаясь. Его не покидала мысль, что он что-то упустил, только никак не мог вспомнить, в какой момент разговора. Мелочь какая-то, незначительная деталь, но именно она была самой важной во всем разговоре. Но без этой самой важной детали вся беседа казалась бессмысленной. У Вани возникло стойкое ощущение, будто его водят по кругу.

Он встал с топчана, поблагодарил хозяина и шагнул к двери. Ребята недоуменно переглянулись и тоже виновато распрощались с Лодочником.

На пороге Ваня резко повернулся к сторожу и спросил:

– А в тот день, когда вы меня встретили у затона, видели Ольгу?

– Кого? – удивился старик.

– Призрак, девчонку Синельникову?

– Нет, врать не буду, не видел, тут вот сидел и не собирался никуда выходить. Да такая меня тоска вдруг взяла, так и потянуло прочь, сам не знаю, зачем к затону пошел. Смотрю, пацан какой-то раздевается и натурально хочет нырнуть. Я и погнал тебя прочь, потому что место гиблое. И сразу полегчало, отпустило, я тогда списал на предчувствие, типа – интуиция у меня сработала, не дал человеку погибнуть.

– Спасибо! – поблагодарил Ваня и вышел на улицу.

Ребята маялись неподалеку, ждали. Серега и Лиля вышли следом.

– Ну, что там, как? – набросились на них с расспросами.

– Что-то я еще больше запутался, – признался Ваня, – призраки, клады, золото… а что со всем этим делать, я так и не понял.

– А Лодочник?

– И Лодочник тоже не знает, – со вздохом ответил Ваня.