Текст книги "Любовь и страсть Демона (СИ)"

Автор книги: Ирина Лунгу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)

Глава 14

«Это фантастика!» – подумала Мила, нежась в лучах удивительного яркого и гостеприимного света. Ощущение, что она находится в тёплой и уютной постели, не покидало девушку ни на секунду. Мила нехотя приоткрыла глаза, оглядывая то место, в котором оказалась и тут же улыбнулась сама себе. Это место было похоже на Рай. По крайней мере, если бы её спросили, как выглядит Рай, она бы описала его именно так.

Перед её взором расстилалась бескрайняя зеркальная поверхность воды, на которой играли разноцветные блики, а справа и слева берег был усажен великолепными деревьями. Почему-то Мила ни на секунду не испугалась, оказавшись в этом неизвестном месте, её вообще охватило удивительное чувство неземного покоя. Она не хотела думать ни о чём и ни о ком, просто отдаваясь на волю ощущениям.

– Здесь хорошо, правда? – рядом с Милой присел высокий мужчина в белоснежной одежде, чьему присутствию она тоже ни капли не удивилась. Как и тому, что у мужчины за спиной сложились крылья. Мила медленно протянула к ним руку и едва коснулась великолепных перьев.

– Вы ангел? – зачем-то уточнила она, хотя причастность этого мужчины к ангелам была абсолютно ясна.

– Ангел, – улыбнулся тот, прикрывая глаза и опираясь на руки, расставленные позади, – Но ты можешь звать меня просто Габриэль, Мила. Или Габ. Так меня называет Да…Так меня зовут друзья.

Мила улыбнулась Габриэлю и тоже откинулась назад, всматриваясь в бесконечную гладь воды перед собой.

– А если пойти по этой воде, то она выдержит вес? – поинтересовалась она, склонив голову набок.

Габ рассмеялся, открывая глаза и окидывая Милу озорным взглядом.

– Любая вода может выдержать вес, Мила. Это только вопрос веры, – неожиданно посерьёзнев ответил он, – Просто меня забавляет именно этот вопрос. Обычно люди, попав в Рай начинают переживать о тех, кто ещё остался на земле.

– У меня никого нет, – грустно улыбнулась девушка, впрочем, тут же прогоняя печаль прочь, – И мне не о ком беспокоиться.

Габ хмыкнул, будто сомневался в её словах, а потом сел ровно и Мила последовала его примеру.

– Сейчас я покажу тебе кое-что, что, возможно, переубедит тебя в этом, – Дав сделал невесомый жест рукой и в воздухе замерцало пятно света, которое стало расти, пока не превратилось в своего рода экран. Мила всмотрелась в очертания мужчины, шедшего по одной из дорог, которые в изобилии расходились по этому жутковатому миру.

Она пыталась припомнить, где видела его, и не могла. Но что-то, – Мила сама не знала, что именно, – влекло её к нему. Что-то в нём было очень дорогим и тем, что принадлежало её сердцу.

Габриэль смотрел на Милу, молясь всей своей сущностью, чтобы девушка вспомнила, чтобы она не захотела остаться здесь и поняла, что ей нужен Давид. Его друг шёл на самый последний отчаянный шаг, жертвуя своей жизнью ради спасения любимой. Вот только и эта жертва ничему бы не помогла, потому что сейчас всё зависело от любви. От любви Милы к Давиду, от демонической любви Адама к их светлой Еве. И было совершенно неважно, что Адам ещё не родился, а Ева была крошкой. Любовь – это то, что было всегда, что никогда не зарождалось, и чему никогда не было суждено умереть. И вставал только вопрос: что выберет тот или иной человек. Или ангел. Или демон. Пустит ли он любовь в своё сердце, даст ли ей стать частью своей жизни. Весь выбор был только в этом. А любовь ждала, просто находясь рядом. Готовая стать частью жизни любого живого существа.

– Что хочет этот человек? – шепнула Мила, охваченная чувством странной тревоги.

– Он хочет пойти на последний шаг и принести себя в жертву во имя жизни любимой. – Тихо ответил Габ, следя за выражением лица Милы.

– Он так сильно её любит? – девушка нахмурилась, следя за тем, как Давид решительно шагает по дороге Гадеса.

– Очень сильно. Так сильно, что готов обмануться, готов принять любой способ, чтобы только его любимая могла спастись.

Тонкие брови Милы ещё больше сошлись на переносице, как будто она пыталась припомнить что-то и не могла.

– А его никак нельзя спасти? Почему его любимая в опасности? Она может это сделать?

Габриэль перевернулся на живот, подпирая руками подбородок и стал наблюдать за Милой, которая жадно всматривалась в видение перед собой.

– Сейчас я расскажу тебе о ней и о её выборе. Или вообще о выборе в целом. Понимаешь, выбор, это такая материя, которая постоянна. Она существовала всегда, и будет существовать вечно. Это свобода, которая дана каждому. Сейчас эта девушка должна выбрать, останется ли она там, где она сейчас, или позволит себе роскошь стать матерью главы Демонов. А это действительно роскошь. Мрачная, тяжёлая, гнетущая…Нужная ей, как воздух. Но, видишь ли, она просто пока не понимает, что должнавыбирать. Как и не понимает чтовыбрать. И если она выберет спасение Давида, который уже давно сделал свой выбор, то она вынуждена будет покинуть то место, в котором находится.

Мила решительно ничего не понимала, она просто смотрела на фигуру Давида, понимая, что этот Демон и есть причина всех тех тревог, которые бушевали у неё внутри. И в то же время, совершенно не предполагая, что же ей делать дальше.

– Как же помочь ему? Как? – повторяла она, сжимая руки в кулачки до боли в ладонях, в которые впивались ногти. Тревога всё росла, с каждым шагом Давида усиливалась, обволакивая сознание Милы, не давая ей мыслить здраво.

– Не размышляй, Мила, слышишь? – Габ поднялся, вставая на колени и прикладывая руку к груди Милы с той стороны, где билось сердце. – Просто чувствуй! Вот тут, чувствуй! Дай этому чувству подсказать тебе, хочешь ли ты спасти Давида, дай ему завладеть тобой, дай объяснить всё, и выбирай! Ведь это так просто! Просто дай ему стать своей частью.

Мила сделала резкий вдох, ощущая, как в груди разливается тепло, а на глаза навернулись слёзы облегчения. Это светлое, горячее тепло разливалось от груди по всему телу, вибрируя где-то в низу живота девушки, словно там она была нужна больше всего. А потом Мила поняла, что ей тут не место.

Габриэль видел метания Милы, и на лице его расцвела довольная улыбка. А когда он посмотрел на экран, где перед Давидом стала воплощаться фигура в чёрном, улыбка его стала ещё шире…

Давид шёл уверенным шагом по одной из дорог Ада, совершенно точно зная, что идёт к своей смерти. Хотя, это было не совсем так, ведь всё же он станет кем-то после того, как Сатана развоплотит его. Пусть он даже станет бестелесным духом, если такова цена за спасение Милы, он готов заплатить её, не раздумывая. Он усиленно пытался прогнать ощущение, что за ним наблюдают и хотят остановить. Это вызывало жуткую досаду и злость, вперемежку с желанием, чтобы его действительно остановили. И Давид отчаянно ругал себя за это желание, потому что оно было ужасно эгоистичным. Если уж он решился без раздумий на этот способ, сейчас сомнениям не было места! И в то же время, они были, заставляя его злиться на самого себя и ускорять шаги, чтобы как можно скорее найти Сатану.

Он даже не предполагал, где именно искать Хозяина, не зная, что тот всегда сам находит того, кто ему нужен. Сейчас Гадес не был безлюдным: то тут, то там по дорогам справа и слева от Давида возникали люди и демоны, которые почти так же быстро исчезали, как и появлялись. Люди были настолько запуганными, что если бы Давид был до сих пор Ангелом, всё его существо кричало бы от ужаса. Хотя, часть его существа действительно кричала. Это было неправильное место, здесь не должно было быть людей, оно было чуждым для них, но они находились здесь, по вине своего же собственного выбора, сделанного при жизни. Демоны же наоборот были каким-то мрачно-спокойными, словно то, чего они ожидали, наконец, произошло. А Давид всё шёл и шёл вперёд, стараясь прогнать навязчивое желание остаться в живых.

Наконец, впереди на дороге, по которой он шёл, замаячила фигура в чёрном, и Дав сначала на минуту замер, а потом ускорил шаги. Вот он и нашёл Сатану, и теперь эти шаги станут последними в его существовании. Он боялся. Боялся ни боли и ни каких-либо неприятных ощущений при этой процедуре. Он боялся неизвестности.

Стиснув зубы и в который раз прогоняя это кажущееся ему ужасным чувство, Давид приблизился к мужчине в чёрном и выдохнул с разочарованием и облегчением. Этот мужчина был не Сатана. Он почувствовал это. Давид остановился напротив этого неизвестного Демона и попытался разглядеть его лицо, скрытое капюшоном, но демон не торопился открывать его.

– Мне нужен Сатана. Ты не знаешь, как мне найти его? – задал он парню свой вопрос, чувствуя, что ему нужно торопиться.

– Знаю, – раздался низкий и глубокий голос мужчины напротив, от которого Дав вздрогнул. Такой голос мог быть только у повелителя, способного повести за собой армию. – Но ты не попадёшь к нему.

Дав вскинул брови, начиная злиться на этого Демона, вставшего у него на пути.

– Позволь узнать, кто же мне запретит? – Давид сделал пару шагов к парню, но тот стоял, не шевелясь.

– Я, – раздался его уверенный голос, который пробирал до костей.

– Вынужден тебя разочаровать, но я пройду к Сатане, чего бы мне это ни стоило, – процедил Дав, обходя Демона стороной и…натыкаясь на невидимый барьер. Дальше хода не было.

Злость вскипела внутри Дава, который повернулся в сторону мужчины, стоящего рядом, с нескрываемой яростью. Но то, что случилось дальше, окончательно выбило почву из-под ног Демона порока. Неизвестный Демон откинул капюшон, являя на обозрение красивое, мужественное лицо, и проговорил.

– Я не пущу тебя к Сатане ни под каким предлогом, отец…

Глава 15

Давид молчаливо смотрел в глаза своего сына, уже веря, что перед ним действительно Адам, и не желая принимать это всем своим существом. Слишком часто его обманывали, стоило ему только попасть в ряды демонов, поэтому сейчас он гнал от себя эту правду, боясь принять её. И в то же время ему так хотелось поверить в то, что Адам существует и что находится в том месте, в котором и должен был находиться. Это означало только одно: Мила останется жива, станет матерью там, на земле, и они будут ждать, когда же грядёт война. И в то же время, разве опыт не подсказывал ему, что это может быть вовсе не Адам, а кто-то под его личиной? Поэтому, пока было рано делать какие-либо выводы.

– Я понимаю, всё это кажется тебе странным и ты не веришь в то, что видишь перед собой, но не стану же я объяснять тебе основы существования Ада и Рая?

Адам окинул цепким взглядом дорогу, на которой они стояли, будто ожидал, что кто-то должен присоединиться к ним и снова перевёл взгляд на Давида.

– Я здесь только по одной причине. Выбор сделан и здесь, в вечности, всё решено. Я сделал свой выбор, хоть во мне и боролись сразу три начала. И мама сделала свой выбор сегодня.

Дав вскинул брови, ощущая, как в груди разливается нежное и светлое тепло. Только от одного упоминания Милы, тем более произнесённого Адамом в таком контексте, внутри разлилась такая невыносимая любовь, что хотелось кричать о ней на весь этот чёртов мрачный Гадес.

– Мила сделала свой выбор? Что это означает? – Давид замер, ожидая ответа и боясь поверить в то, что теперь всё будет хорошо.

Он вообще пребывал в жутком состоянии растерянности, такого с ним ещё не бывало. Даже будучи ангелом и имея над собой начало ангелов высших порядков, он всё равно всегда знал, что хочет и знал, что будет, если поступить так или иначе. А сейчас он был потерянным, пытаясь продумать, вспомнить, понять все свои поступки и какой именно из них привёл к тому, что творилось вокруг. Он не знал, кому верить, кого слушать, куда идти, что делать. Не знал, кто врёт и какую цель при этом преследует.

– Она отказалась от Рая, чтобы быть с тобой. У неё был шанс остаться в Раю, несмотря на то, что она должна была стать матерью демона, который бы повёл за собой армию в войне. Думаю, не нужно пояснять, что если бы мама выбрала Рай, меня бы не существовало, но она выбрала тебя и меня.

– Где она сейчас? – прошептал Давид, отчаянно боясь поверить услышанному. Так желанно и так неожиданно было это.

Адам улыбнулся, снова окидывая дорогу пристальным взглядом. Он видел, что его отец сомневается, и это было правильно в его случае, но Адаму оставалось только ждать.

– Адам, – раздался вкрадчивый голос за его спиной, и он обернулся, растягивая губы в усмешке и встречаясь взглядом с Дьяволом.

– Сатана, – чуть нараспев протянул он, вставая так, чтобы прикрыть Давида, – Очень рад знакомству с тобой.

Он не добавил ничего, никакого слова вроде «хозяин» или чего-то подобного. Сатана бросил быстрый взгляд за спину Адама и хищно осклабился.

– У твоего отца было ко мне какое-то важное дело, – проговорил он, делая небольшой шаг в сторону. Адам тут же повторил его движение и ответил лениво, словно этот разговор был для него в некотором роде развлечением.

– У моего отца было к тебе дело, но теперь этого дела нет, – просто ответил Адам, говоря так, будто вопрос был закрыт.

– Хм, а как же там вопрос выбора? Личного, – недоверчиво хмыкнул Сатана, снова делая крошечный шаг в сторону, который одновременно с ним повторил и Адам.

– Сатана, ты же знаешь, что не всегда выбор можно сделать сразу. Сейчас тебе от скуки, или по какой-то другой причине вдруг захотелось исполнить просьбу моего отца, в то время, как всё изменится совсем скоро. И ты сам это прекрасно знаешь.

Давид стоял не в силах пошевелиться, наблюдая за разворачивающимся действом во все глаза. Его сын был с Сатаной на равных, и Дьявол знал об этом. Просто делал хорошую мину при плохой игре. Давид испытал гордость за сына, плоть от его плоти, кровь от его крови…

– Кстати, а зачем тебе понадобилось развоплощение, Давид? – Сатана наклонился вправо, чтобы увидеть Дава, и тот вздрогнул.

– Я хотел помочь сыну сделать правильный выбор. Натан сказал, что только так я могу направить его. – Тихо ответил он, понимая, что это звучит несколько глупо.

– Натан соврал, – рассмеялся Сатана, жестом подзывая к себе чёрного пса, который, подбежав, лизнул ему руку и сел рядом, – Это в любом случае был бы только выбор Адама, и ты никак не мог бы на него повлиять. А вот злость Натана на тебя вылилась в то, что теперь ты здесь по собственному желанию, готовый к тому, чтобы я тебя развоплотил. Так ты хочешь этого до сих пор?

Давид сделал глубокий вдох, пытаясь выстроить мысли в логическом порядке. Кто врал, кто говорил правду, кто был настоящим, а кто нет. Всё это угнетало, давило, приводило в состояние полной прострации. А что, если сейчас окажется, что развоплощение всё же единственный шанс на то, чтобы спасти Милу, а сейчас ему просто врут? Только кто врёт? Сатана или Адам? Давид потряс головой, словно старался попытаться сделать так, чтобы мысли встали в нужном порядке, и подошёл к Адаму, вставая с ним рядом. Пёс Сатаны приглушённо зарычал, но не предпринял ни одной попытки броситься на Адама и Дава.

– Так что с развоплощением, Давид? Твоя просьба в силе? – повторил Дьявол, скалясь в хищной усмешке.

И прежде, чем кто-либо успел ответить, сзади Давида раздался такой до боли знакомый и такой родной голос.

– Развоплощение не понадобится, Сатана, – услышал Дав голос Милы и молниеносно обернулся, вглядываясь в хрупкую фигуру женщины, которая подошла к ним и встала рядом. Такая же сильная и властная, будущая жена и мать двух демонов, которые стояли с ней рядом.

– Как пожелаете, – прошелестел Сатана, будто разом потеряв к ним всяческий интерес.

А Давид всматривался в лицо Милы, на котором расцвела такая нежная улыбка, что от неё захватывало дух.

– Я пришла за тобой, Давид, – проговорила она, вкладывая свою тёплую ладошку в его руку, – Сын успел остановить тебя, пока я спешила к тебе.

Она подарила улыбку Адаму, который тепло улыбнулся в ответ. И в этот момент Давид поверил. В Аду не было места такой любви, которая светилась в глазах тех людей, что стояли рядом с ним. Это не могли быть демоны, принявшие облик Адама и Милы.

– Я пришла за тобой, мы идём на землю. Теперь вопрос «захочешь ли ты пойти со мной?» – это вопрос только твоей веры, – произнесла Мила, становясь серьёзной и глядя прямо в глаза Дава.

Демон порока сделал глубокий вдох и прошептал одними губами:

– Я верю.

И в этот момент по Аду прошёл подземный толчок.

– Тогда уходите, я за вами, – шепнул Адам, снова становясь между ними и Сатаной.

Давид крепко сжал руку Милы в ладони, и они направились назад по дороге к тому месту, с которого они могли попасть на землю.

Давид не сразу понял, в чём дело, а, быть может, всему виной был еле уловимый жест Сатаны. Через его тело словно прошёл огромный поток воздуха, который выбил дыхание и заставил скорчиться от боли. А потом свет в сознании демона померк.

Давид приоткрыл глаз, тут же зажмуриваясь от нестерпимого яркого света и уже было решил, что он снова оказался в Раю. Но в Раю уж точно не было таких ламп, которые обычно были в больницах. Дав попытался сделать глубокий вдох, который ему дался через силу, и снова приоткрыл глаза.

Так и есть, он был в больнице, на земле, каким-то чудесным образом оказавшись в одной из палат. В роли пациента. Рядом, как ни в чём ни бывало сидели и мило переговаривались между собой Авиталь и Мила.

Дав выдохнул, ощущая, как по телу волнами расходится облегчение. Он на земле, Мила рядом. Всё кончено.

Авиталь и Мила, словно услышав его выдох, разом замолчали и посмотрели на него. Потом Мила вскочила, роняя с колен какой-то журнал, и бросилась к Давиду.

– Дав, слава Господу, ты пришёл в себя! Как ты?

Давид моргнул несколько раз и даже попытался сесть, потому что кроме какой-то странной тяжести в груди, его ничего не беспокоило.

– Я в порядке, – поспешил он заверить Милу, – Только мне интересно, как я здесь оказался?

Мила улыбнулась, устраивая за спиной Дава подушку так, чтобы ему было удобнее сидеть, и бросила взгляд на ангела.

– Сатана лишил тебя возможности быть демоном, Давид, – раздался мелодичный голосок Авиталь, и ангел подошла чуть ближе, – А здесь ты оказался по причине автокатастрофы, – Авиталь сделала пальцами жест в воздухе, будто ставила невидимые кавычки. – Так что тебе остаётся только выздороветь и можешь жить с Милой как человек, о чём ты и мечтал последнее время. А мне теперь пора. И теперь уже надолго.

– Мы больше не увидимся с тобой? – прошептал Давид, уже понимая, что видит Авиталь в последний раз. Ангел покачала светловолосой головой.

– Нет, Давид, бывший ангел первого порядка. С тобой нет. А с Адамом я увижусь точно.

Взгляд Дава метнулся к Миле, которая приложила ладонь к плоскому животику, и бывший ангел снова выдохнул. Значит, с Адамом тоже всё в порядке.

– Не грусти, Давид. Теперь тебя ждёт счастливая жизнь, – подмигнула ему Авиталь и просто исчезла.

В груди Дава действительно разлилась грусть. Щемящая и какая-то сладко-болезненная. Вот и конец его ангельско-демонической жизни. Но впереди то, к чему он так сильно стремился.

Он повернулся к Миле и провёл рукой по её лицу, бесконечно нежно и трепетно.

– Расскажи мне всё, малыш. Всё то, что случилось с того времени, как мы были в Аду.

Мила взяла его ладонь в руку и посмотрела в глаза серьёзным взглядом.

– Разве это важно сейчас, Давид? – шепнула она ему.

И Дав понял, что это действительно неважно. Важно только то, что есть сейчас. А ещё важен вот этот любящий взгляд бесконечно любимой им женщины. Всё остальное – прах…

Эпилог

– Адам, уже холодает, простудишься, – Мила присела рядом с пятилетним сыном и накинула ему на плечи свою куртку.

Август стоял на удивление жарким, но всё равно, ночами было морозно, и лето, изо всех сил заявляющее о своих правах днём, ночью отступало. Словно готовилось к заслуженному отдыху.

На западе пролегла тонкая алая полоска заката, которая выделялась на темнеющем небе, будто кровавый шрам. Адам неотрывно смотрел на эту полоску, то ли размышляя о чём-то, доступном лишь ему, то ли силясь запомнить очередной закат.

– Ты же знаешь, что мне не холодно, мам, – проговорил он ровным голосом, бросая на Милу быстрый взгляд, в котором сквозила нежность, и снова переводя глаза на полоску заката.

Мила улыбнулась. Адаму действительно никогда не было холодно, его кожа всегда поддерживала нужную температуру, несмотря на то, какое время года было на земле.

– А я ещё я снова чувствую пустоту, – тихо, словно стараясь сделать так, чтобы не услышала Мила, добавил он.

Мила вздрогнула. Слишком сильно она боялась таких вот разговоров, хотя они происходили довольно часто.

Их с Давидом сын с самого рождения был необычным, и хоть они оба знали о его предназначении, оно их пугало. Адам был на удивление умным, серьёзным и смышлёным мальчиком. А в глазах его светились такие понимание и печаль, что иногда, при взгляде в эту бездну, захватывало дух. Подобные разговоры о пустоте случались довольно часто, но Мила всё равно боялась их, нередко представляя себе, что её сына призовут для управления армией в Ад со дня на день. И всё же, она ни за что бы не хотела, чтобы у неё был другой сын. Только Адам, только главнокомандующий армией демонов, только такой, серьёзный и мудрый…

– Что за пустота, Адам? – Мила сделала глубокий вдох, в очередной раз пытаясь понять причину таких ощущений у сына. Обычно он отмахивался от таких разговоров, быстро переводя тему на что-то другое и становясь почти обычным ребёнком, но сейчас он, кажется, решил поделиться с матерью.

– Это странная пустота, мам. Будто какой-то моей части нет, а я ищу её и не могу найти.

Мила снова тяжело вздохнула, с облегчением замечая фигуру мужа, который шёл к ним по лужайке. С ним она всегда чувствовала себя гораздо спокойнее, как и чувствовал себя спокойнее с ним Адам.

Давид подошёл к семье, присаживаясь с другой стороны от Адама и кладя руку ему на плечи.

– О чём разговор ведёте? – он взглянул на Милу и, увидев, что она обеспокоена, ободряюще улыбнулся ей и подмигнул.

– Я рассказывал маме, что чувствую странную пустоту внутри и не могу понять её причину. Как будто мне чего-то не хватает, – тихо проговорил Адам, будто жалея о том, что затеял этот разговор.

– Это нормально, Адам. Все мы до поры до времени чувствуем пустоту, пока не находим то, что эту пустоту может заполнить. Так что остаётся только ждать.

Адам поднял голову и посмотрел в глаза отца долгим взглядом. Словно старался прочесть, говорит ли он правду или просто пытается успокоить. Наконец, на его личике проступило заметное облегчение, и он улыбнулся, снова поворачивая голову в сторону заката. Тонкая полоска почти исчезла, и сумерки полностью вступили в свои права. Давид, Мила и Адам молчали, каждый думая о своём и пытаясь постичь какую-то истину, доступную им одним. Но ясно было только одно: оставалось только ждать…