355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Ирина Лунгу » Приручи меня, если посмеешь (СИ) » Текст книги (страница 2)
Приручи меня, если посмеешь (СИ)
  • Текст добавлен: 5 октября 2016, 03:17

Текст книги "Приручи меня, если посмеешь (СИ)"


Автор книги: Ирина Лунгу



сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

Глава 4

По спутниковому показывали какую-то дребедень. Мужик умирал от жажды в пустыне, но так бодро говорил что-то на камеру, что в его предсмертном состоянии приходилось усомниться. Но сейчас Степану было не до умирающих по пустыням товарищей, и телевизор, скорее, работал как фон.

Внутри была апатия. Унылая, серая, странного цвета и вкуса, какой не было уже давно. Ничего не хотелось делать. Ни работать, ни хватать билеты на ближайший рейс до Майями, чтобы развеять там грусть-тоску. Ровным счётом ничего.

Терпкая ароматная жидкость, именуемая коньяком, расползалась по нутру, слегка притупляя неприятные ощущения, но заметного облегчения не приносила. Интересно, что должно было случиться из ряда вон выходящего, чтобы у Стёпы вдруг проснулась тяга к жизни? Да, наверное, уже ничего.

Хлопнула входная дверь и в помещение вошёл Влад, на которого Степан почти не обратил внимания. Только бросил быстрый взгляд и снова уставился в телевизор, ровным счётом ничего не понимая из того, что там происходит.

– Выглядишь, как кот, обожравшийся сметаны, – констатировал он, сжимая челюсти.

Влад и вправду выглядел на удивление довольным, а если учесть, что совсем недавно сам Стёпа нашёл для него адрес, где могла находиться Злата, удивляться этому не стоило. Дай Бог, чтобы всё у них наладилось, и чтобы они разобрались в своих жизнях, а уж в своей он как-нибудь разберётся. Сам.

– Ага, – согласился Влад, угощаясь коньяком, – Ну чего? Какие дела?

Стёпа пожал плечами. Иногда бывает так мерзко на душе, что не хочется отвечать вообще ни на какие расспросы. Просто нужно, чтобы тебя оставили в покое и не трогали хоть какое-то время. Люди кругом кажутся назойливыми мухами, лезущими в твою жизнь, в которой и так паршиво. И не вызывают никакого желания общаться, хочется просто прихлопнуть их, как надоедливых насекомых.

– Да чего-то настроение на нуле. – Сразу расставил все точки над «и» Степан, надеясь, что друг не станет расспрашивать о причинах, и перевёл тему в относительно безопасное русло. – Сегодня ездил, смотрел тот объект, что ты для второго клуба хотел, так, блин, не мы одни его хотим.

А чуть позднее в кабинете воцарилась атмосфера делового общения, и Стёпа был этому только рад: не придётся делать вид, что хочешь говорить о Злате, примирении с ней Влада и прочих довольно болезненных вещах. А ещё почему-то внутри разлилось острое сожаление. Он всего миг окунулся в атмосферу совсем иной жизни, когда сел тогда в машину Полины, а потом эта иная жизнь приобрела очертания вполне обычные.

Постаравшись откинуть все ощущения несбывшегося прочь, Стёпа вернул всё своё внимание делам, и был очень рад, что для них ещё осталось место в его жизни.


Ехать именно на эту встречу не хотелось совершенно. У мужчины даже возникло чувство, что ему подсунули пустышку, которая впоследствии оказалась не тем, за кого он принял её в первые секунды общения. Но какая всё-таки из этих двух Полин была настоящей? Та, у которой горели глаза, когда она с силой сжимала руль машины, уходя от погони, или та, которую он увидел вчера возле центра?

Дошло даже до того, что Стёпа стал раздумывать о том, не попросить ли кого-то съездить в ресторан на этот ужин вместо него. Но, во-первых, на него очень полагался Влад, а, во-вторых, где-то глубоко внутри возникло желание увидеть Полю ещё раз. Возможно, даже убедиться в том, что та самая Поля из ночного Питера существует на самом деле, и ему тогда не показалось, что существует другая жизнь. В которой для него тоже есть место.

В этом ресторане на окраине Питера Степан до этого момента не бывал. Обычно для деловых переговоров снимали конференц-залы, или рестораны с большей площадью. А это местечко было небольшим, уютным и каким-то интимным, что ли. Обстановка кругом навевала ощущения, что посетитель попал в вечер где-нибудь на Кубе или в Доминикане. В общем, под определение «место для делового ужина» этот ресторанчик решительно не попадал.

Сама девушка появилась, как и было положено, с двадцатиминутным опозданием, сухо кивнула поднявшемуся к ней навстречу из-за столика Степану, и продолжила разговор по телефону. Степан терпеливо ожидал, пока она закончит беседу и параллельно изучал винную карту, бросая на увлечённую беседой Полину короткие взгляды.

– Прости, – наконец отложив телефон, извинилась девушка, отключая мобильный и небрежно бросая его на столик, – Очень важный разговор, привет.

– Привет, – пытаясь понять, какая из двух Полин перед ним, ответил Стёпа, – Ничего, сам такой, если уж говорю по делу, то меня ни для кого нет.

Он улыбнулся, ловя слабую улыбку Поли. То ли ему показалось, то ли он сам себе что-то придумал, но на дне её глаз мелькнула усталость, и какая-то странная затравленность, которая совершенно не вязалась с внешним обликом девушки.

– Заказать тебе что-то? – как и полагалось, спросил он, видя, что Полина изо всех сил пытается показать, что не нервничает, но ей это не совсем удаётся. То она взяла в руки салфетку, расстелила её на коленях, потом, будто опомнившись, сдёрнула прочь.

– Я буду только кофе, – после довольно продолжительной паузы, ответила она, и Стёпа кивнул.

После того, как перед ними поставили две чашки ароматного кофе, Полина, сделав глубокий вдох, и всё так же пытаясь спрятать за спокойствием своё состояние, отпила из чашечки кофе и начала говорить.

Но что-то здесь было не так. Что-то сильно тревожило её, быть может, даже пугало, и хотя Стёпа знал её совсем недолго, мог с уверенностью сделать именно такие выводы.

– Я не стану ходить вокруг да около, скажу сразу, что мне просто жизненно необходимо получить это место. И других вариантов я не рассматриваю. Я тут изучила рынок предложений, – она взяла в руки папку и стала перелистывать страницы в ней, – Вот. Я могу рекомендовать вам ещё несколько похожих центров. Их даже в Приморском районе хватает.

– Нас интересует именно этот центр. И других вариантов мы не рассматриваем, – в тон ей ответил Стёпа, не глядя на папку в её руках. Он наблюдал за её лицом, и совершенно точно уловил тот момент, когда его догадки подтвердились. Полина была растеряна и испугана.

– Почему именно он? – упавшим голосом спросила Поля, откладывая ставшую ненужной папку в сторону.

– Ну, вот так мы захотели, – пожал плечами Стёпа, отпивая кофе. Кстати, вполне приличного. – Очень удобное сообщение, размеры здания. Неплохие условия аренды. Нас всё устраивает. Я, собственно, удивляюсь, почему его не арендовали раньше.

Полина передёрнула плечами, словно ей было холодно.

– Мне придётся предложить агентству большую сумму, чем это заявлено, тогда они согласятся на моё предложение.

– Значит, в таком случае, агентство обогатится за счёт того, что мы с тобой не придём к договору. Потому что с нашей стороны я могу обещать то же самое. Влад вообще хотел выкупить это место, но сумма, честно говоря, даже для этого центра, запредельная.

Лицо Полины отражало смесь самых разнообразных эмоций: испуг, оторопь, растерянность. Очевидно, она рассчитывала на то, что Стёпа согласится с одним из её предложений и была не готова к тому, что он так настойчиво будет стоять на своём.

– Мне очень нужно именно это место, – прошептала она, глядя в глаза Стёпе, – Именно это.

Степан опустил взгляд на её губы, сейчас чуть приоткрытые. Она то и дело облизывала их, словно они пересыхали. Совсем недавно он самозабвенно целовал их, веря в то, что бывает в жизни по-другому. Свободно, легко, в совершенно ином русле, чем он привык находиться. А сейчас почему-то представился их кофейный вкус с ароматом карамели и сладко-горькой пенки.

Стёпа подался вперёд, отодвигая чашечку с кофе в сторону и опираясь руками на столик перед собой.

– Нам тоже нужно именно это место. Так что ничем не могу тебе помочь. – Он сделал паузу, наблюдая, как тонкие пальчики девушки сомкнулись на телефоне, который она порывисто схватила со столика, и добавил, – Я хочу предупредить сразу, что у Влада очень много связей в самых разнообразных местах, и он очень часто ими пользуется. Так что если ты планируешь получить этот центр в своё пользование, советую подумать, где тебе взять нечто подобное и чем надавить на несчастное агентство.

Вместо ответа Поля снова затравленно взглянула на Стёпу, схватила сумочку и сдёрнула с вешалки пальто. Ни слова не говоря направилась в сторону выхода из ресторанчика, но Степан и не думал её как-то задерживать.

Он расплатился по счёту и вышел из заведения, машинально осмотрев парковку. Машины Полины уже не было, да это было и к лучшему. Сейчас он был не готов к возможному продолжению беседы с девушкой. Степан закурил, лениво наблюдая за проезжающими мимо машинами. Все куда-то спешили, занимались своими делами, что-то делали. В общем, жили. А Стёпа существовал в своём мире, в который не было хода никому из женщин. Вот только сегодня он всего на несколько мгновений снова допустил в этот мир эмоции. И эти эмоции были связаны с Полиной. Её растерянность и испуг, которые она испытала, едва поняв, что Степан будет стоять на своём до последнего, что-то затронули в нём. Быть может, это был всего лишь интерес? Наверное, назовём его именно так. И всё же, именно эта девушка пробудила его в нём. Именно она смогла заставить его сопереживать, пусть он не знал причины её страха. И пусть это сопереживание длилось совсем недолго, оно было, и с ним стоило считаться.

Стёпа постоял так немного, а потом, словно решившись на что-то, отбросил прочь окурок, вынул из кармана пальто мобильный и направился в сторону машины. Уже садясь за руль и включая зажигание, бросил в трубку:

– Алё, Виталь, когда у вас состоится следующий заезд и где?


Глава 5

2 года назад 

Глеб умел бить больно, в прямом смысле этого слова. Его удары никогда не оставляли синяков, но наносились метко и очень болезненно. А если он переусердствовал в них, то обычно бил по тем местам, синяки на которых можно было скрыть при помощи одежды. 

Сейчас он наотмашь ударил по лицу, и из треснутой губы тут же засочилась кровь, капая на светлую блузку. Полина научилась терпеть побои молча, чтобы только не разбудить спящую в соседней комнате дочь. И пусть Маруся не была её биологической дочерью, она относилась к четырёхлетней девочке как мать и не могла относиться иначе. 

– Подотри кровь, – раздался возле уха хриплый шёпот Глеба, и мужчина схватил её за волосы, толкая от себя к стене. 

Взгляд Полины заметался по спальне в поисках того, чем можно было промокнуть разбитую губу. Она не знала, можно ли ей идти в ванную, или её будут бить ещё. 

– Я сказал, подотри кровь, – снова хрипло выдохнул Глеб, бросая Полине белоснежную рубашку, которую она купила совсем недавно. Девушка послушно прижала рубашку к нижней губе, приседая на пол и ожидая того, что будет дальше. 

Всего год назад она была самой счастливой женщиной на свете. Встретила чуткого, отзывчивого, нежного мужчину, который стал для неё всем. А маленькая Маруся, крошечная, светлоглазая и темноволосая, казалась настоящим ангелом. Она почти сразу стала называть Полю мамой, потому что ей так не хватало женского тепла. То, которое способна подарить лишь мать. Мама Маруси умерла во время родов, и первое время Полине казалось, что Глеб – само совершенство. Один воспитывал дочь, при этом не сдавался, не впадал в отчаяние и всё делал для малышки. 

Всё рухнуло в одночасье, и Поля некоторое время не могла поверить, что это происходит с ней. Они с Глебом вместе вложились в открытие клуба в Купчино, и хоть большую часть денег и забот взяла на себя именно Полина, она не винила своего мужчину ни в чём. Он и так пережил многое на своём веку и, слава Богу, что вообще смог справиться с тем, что свалилось на его голову. Но первая же неудача, связанная с клубом, окончилась катастрофой. 

Полина пришла домой очень поздно. Весь вечер почти до ночи она решала вопросы, связанные с отказом одной известной группы выступать в их клубе. С юридической точки зрения всё было верно: не были выполнены условия, которые поставили музыканты, но Полина была на грани отчаяния. Клуб терял довольно внушительную сумму денег. А если учесть, что они с Глебом только-только открыли своё дело, любой провал бил по их карману нещадно. 

Полина пришла домой поздно и очень уставшая. Ей не хотелось ничего: только бы добраться до ванной комнаты, принять ванну, расслабиться, а потом пожаловаться любимому на то, как сильно она вымоталась. 

Она распахнула входную дверь, и почти в то же мгновение ей на лицо упало что-то тяжёлое. Оторопь. Вот то чувство, которое первым испытала Полина. А ещё непонимание, что стало причиной неприятных ощущений. Она не чувствовала боли, не ощущала ровным счётом ничего, кроме оторопи. Пока ей на лицо снова не упало что-то огромное, тяжёлое, неотвратимое. 

Это бил Глеб, бил со злостью, яростью и безумием, которое светилось на дне его чёрных глаз. 

– Сука! Ты всё испортила! – шипел он, нанося всё новые удары, от которых Поля пыталась хоть как-то укрыться. Боли она почти не чувствовала, слишком огромен был шок, который охватил девушку целиком. В голове метались вопросы: как послезавтра она покажется перед клиентами, если у неё всё лицо будет в синяках? Что она скажет завтра Марусе, когда та придёт ей пожелать доброго утра? 

Потом Глеб перестал бить её, молча развернулся и пошёл в кабинет, а Полина поднялась с пола и поплелась в ванную комнату. Чертовски хотелось схватить бритву и перерезать себе вены, потому что в душе царил полнейший раздрай. Это был конец всему. Был бы…Если бы не Маруся. 

– Иди в ванную и приведи себя в порядок, губу замажь, – отдал равнодушный приказ Глеб, усаживаясь за компьютер и не глядя на Полю. – У нас сегодня встреча в ресторане с Кудрявцевым. 

Полина откинула испорченную рубашку прочь и пошла в ванную комнату. Круговорот, в который она попала, был ужасающим, но она не могла ничего поделать с ним. В центре всего её существования стояла Маруся, её дочь. Которая называла её мамой. И именно ради неё Поле нужно было терпеть всё то, что творил Глеб. Девушка не могла иметь детей, и те чувства, которые родились в её душе по отношению к чужому ребёнку, были настолько сильными, что не принимать их во внимание было невозможно. 

Первое время ей казалось, что вот-вот всё закончится, что вернётся тот Глеб, которого она знала до того памятного вечера. Но шло время, а любой промах Полины мужчина встречал с ещё большей злостью, чем это было раньше. 

Поля вошла в ванную и заперла за собой дверь, опираясь на неё спиной и закусывая избитую губу до боли. Хотелось кричать, рыдать, устроить истерику, но она не могла: во-первых, она бы разбудила ребёнка, а, во-вторых, через час у них встреча с заказчиком, и она просто не имеет права прийти на неё заплаканной. 

Поля быстро умылась, постаралась аккуратно наложить макияж, чтобы не было видно, что её били, и стала переодеваться. Подняла руку вверх, чтобы снять блузку и охнула от боли – прямо под грудью, на рёбрах красовался огромный кровоподтёк, который буквально на глазах наливался фиолетовым. Ругнувшись, Полина переоделась и через двадцать минут вышла из ванной, как ни в чём не бывало. Эту роль она успела выучить досконально и играла её на «ура». 

– Моя жена займётся этим вопросом, – лениво протянул Глеб, затягиваясь сигаретой, а левую ладонь кладя сзади на шею Полине. Создавалось впечатление, что мужчина проявляет нежность, поглаживая девушку по затылку. Но это было не так: он до боли сжал её шею, заставляя Полю сцепить зубы, чтобы не застонать или не дёрнуться от его «объятий». 

– Да, я уверена, что всё будет хорошо, – Полина пролистнула несколько страниц ежедневника, делая в нём запись. – Значит, 13 июня в 19.00? – уточнила она на всякий случай. 

Кудрявцев кивнул, копируя жест Глеба и так же положив руку на затылок своей жены. 

– Да, в 19.00 и ни минутой позже, – рассмеялся он, а Поля кривовато улыбнулась. Опоздать с праздником для Кудрявцевых было бы в этом случае смерти подобно. 

Когда Полина не смогла больше терпеть побои от Глеба, она приняла решение переехать в отдельное жильё. А мужчина её отпустил на удивление легко и просто. Был только один камень преткновения во всей этой ситуации – Поля больше не могла видеться с дочерью так часто, как это было, когда они с Глебом жили вместе. Но мужчина не препятствовал их общению, хотя впоследствии, поняв, какое воздействие можно оказать на Полину при помощи дочки, часто использовал последнюю в своих целях, отменяя их встречи, когда девушка делала очередной промах в их совместном бизнесе. Будь то даже какая-то крошечная промашка, которая ровным счётом ничего не значила, для Глеба это был повод, чтобы лишний раз поиздеваться на Полей, чем он, собственно говоря, и занимался. 

Полина не раз ловила себя на мысли, что, должно быть, в ней есть изрядная доля мазохизма, раз она так просто даёт возможность издеваться над собой мужчине, которого уже ненавидит всей душой. Но она ничего не могла поделать с этим: на стороне Глеба были все права на ребёнка, и он мог в любой момент запретить им общаться и тогда Поле никто бы не помог. А поэтому оставалось только одно: не делать промашек в бизнесе и терпеть, если всё же оступалась. Других возможностей у неё не было…


Полина вошла в дом и, что было сил, зашвырнула сумку подальше в угол прихожей.

– Чёрт, чёрт, чёрт! – ругалась она, безуспешно пытаясь снять сапоги и забыв расстегнуть на них застёжку «молнию». Сегодня на ужине со Степаном её ожидал полнейший провал. Мужчина отказался уступить ей тот центр, что был так нужен Глебу, причём вцепился в возможность обретения этого помещения руками и ногами! Им что там – мёдом намазано? Ведь были места совсем не хуже этого центра, но и Глеб, и Стёпа вбили себе в голову, что им нужно именно это место, и ни один из них отступать не собирался. Только вот Глеб действовал руками Полины, а ей так хотелось послать всё ко всем чертям, и чтобы больше никто её не трогал.

Из горла вырвалось беззвучное рыдание, которое было уже привычным. Полина боялась. Боялась не за себя и не за то, что Глеб продолжит избивать её. Она боялась, что он в итоге воплотит свою угрозу в жизнь и запретит им с дочерью видеться. А это означало только то, что Поля должна была любой ценой отвоевать этот центр для Глеба. И пусть делает с ним всё, что пожелает.

– Полина Григорьевна, что-то случилось? – раздался рядом испуганный голос помощницы по хозяйству, Виктории Александровны, пожилой женщины, шестидесяти лет.

– Нет, Виктория, всё хорошо, – Поля присела на корточки и, наконец, сняла несчастные сапоги, которые пыталась стянуть с ног всё это время. – Просто трудный день на работе. Приготовьте, пожалуйста, ванну и кофе с корицей.

Виктория Александровна покачала головой и кивнула, но ничего не сказала. А Поля вздрогнула, потому что в кармане пальто настойчиво зазвонил мобильный. Это мог быть только Глеб, которому теперь придётся сказать, что всё не так радужно, как казалось всё это время.

– Алло, – хрипло выдохнула в трубку Полина, пытаясь совладать с голосом, – Да, я уже дома.

Она прошла в сторону большой гостиной, подошла к окну и отдёрнула в сторону штору. Перед её взором раскинулся заснеженный сад с сотнями огоньков подсвечивающих деревья и кустарники. Её любовь и гордость.

– Нет, пока не отказался, но взял бумаги, чтобы выбрать себе альтернативный вариант, – она убрала трубку в сторону, потому что Глеб стал выкрикивать угрозы. Потом дождалась, когда он успокоится, и вернула трубку на место, произнеся отрешённым голосом:

– Я же обещала, что он будет твоим, значит, так и будет, – и отключила связь, позволяя себе непозволительную роскошь – расплакаться.


Глава 6

В этот раз ехали по Кольцевой, начав маршрут недалеко от Парнаса. Закончить предполагалось там же, сделав круг почёта вокруг Питера, а потом свернуть на проспект Энгельса и затеряться в районе.

Степан решил приехать к месту сборов чуть позже, чтобы Полина уже успела занять своё место на старте, и не стала бы протестовать, увидев его рядом. Её машину он увидел ещё при подъезде, – она выделялась на фоне остальных ярким пятном. И тут же мужчина испытал облегчение, как будто до последнего не был уверен в том, что она будет на месте.

Припарковавшись в стороне от машин, участвующих в гонке, Стёпа вышел из автомобиля, направляясь к Виталику, который о чём-то переговаривался с незнакомым парнем.

– А ты, брат, зачастил к нам, – улыбнулся Виталя подошедшему Стёпе, хлопая его по плечу в знак приветствия, – Собираешься снова прокатиться, или поедешь со мной ждать ребят в клубе?

Степан хмыкнул. Было бы странно напроситься в гости на заезд, а самому посмотреть за стартом и поехать выпивать в клуб и ждать новостей.

– Думаешь, мне ночью не спится, потому что я давно с тобой не проводил пару часов за бокалом вискаря? – он вздёрнул бровь вверх, поглядывая на Субару Полины. Не ровен час, она увидит его в окно, и устроит акт протеста.

– Так-так, – ухмыльнулся Виталий, проследив за взглядом Стёпы, – И я, наверное, не ошибусь, если предположу, что ты захочешь снова прокатиться в той же машине…

– Да ты сегодня прямо Кэп Очевидность, – ответил Степан, стараясь, чтобы по его тону было понятно, что он не собирается дальше дискутировать на эту тему.

– Я пойду, договорюсь, – кивнул Виталик, благоразумно решив больше не лезть в бутылку.

– Не нужно, – остановил его Стёпа, направляясь к Субару, – Я сам.

Он ожидал чего угодно: злости, ярости, гнева со стороны девушки. Даже предполагал, что его выставят из машины или Полина откажется от заезда, пока он не покинет её автомобиль. Честно говоря, это был даже наилучший выход для Стёпы, потому что оказываться снова в том состоянии, в котором он был тогда на Московском, ему совершенно не хотелось.

Хвататься за ручку и размышлять о том, доедет ли он живой хоть до куда-нибудь…Ну, уж нет – увольте. Но если это будет цена за возможность поговорить с Полей и выяснить причину её страха, пожалуй, её придётся заплатить.

Степан распахнул дверцу Субару и сел в машину без спроса. Было бы глупо спрашивать разрешения, по той простой причине, что он был априори уверен в стопроцентном отказе. Но, как ни странно, Поля только скользнула по пассажиру равнодушным взглядом и перевела взгляд на лобовое стекло, ожидая, когда будет дан старт. Чуть втопила педаль газа в пол, Субару зарычала, давая знать остальным, что готова к заезду.

Полина сегодня была без шлема. Волосы рассыпались по плечам, и теперь уже Стёпе бы никогда в жизни не пришло в голову сравнение с пареньком.

Он взял с заднего сидения шлем и положил его себе на колени. Полина всё так же равнодушно смотрела вперёд себя, игнорируя наличие в машине Степана. Потом передёрнула рычаг коробки передач и снова газанула с выжатым сцеплением.

– Шлем надень, – раздался тихий, но отчётливый голос Стёпы, а его правая рука легла на рычаг ручника. Мужчина хотел дать понять ей, что он не даст ей снять машину с ручного тормоза, пока Поля не наденет шлем.

– Ты охренел?! – взвилась Полина, теряя всё своё равнодушие за доли секунды, – Выматывайся из машины немедленно! И не смей отдавать мне приказы!

«А вот это другое дело!», – мысленно порадовался Стёпа, наблюдая за тем, как чуть раскосые глаза девушки метают гром и молнии.

– Шлем, б**дь, надень быстро! – рявкнул он в ответ, понимая, что Поля находится на грани истерики. Глупо было позволять ей вести машину в таком состоянии, но Стёпа рассчитывал на то, что именно это привычное занятие, которое она так любит, выведет её из этого состояния. Чего он добивался своим присутствием и чего вообще хотел от Полины, кроме того, чтобы узнать её поближе, он и сам не знал. Почему избрал именно такой способ – не знал так же, хотя, надо было быть честным перед самим собой, поговорка «Наглость – второе счастье», была как раз про него. Сейчас всё смешалось в такой странный коктейль – жажда адреналина, женщина рядом, которая манила его, её состояние, в котором почему-то захотелось разобраться. Их будущие встречи, связанные с решением вопроса относительно центра. В общем, Стёпа был заинтересован, мягко говоря. Они с Полиной словно начали проживать две разных жизни, встречаясь в двух разных реальностях. И это было таким необычным и так влекло.

Полина снова впала в состояние равнодушия, молча взяла свой шлем с заднего сидения и надела. Степан кивнул, пристегнулся и тоже надел шлем.

Едва Виталик дал старт, как девушка с остервенением сорвала машину с места, вылетая с площадки в первых рядах, развернулась через две сплошные полосы и помчалась в сторону Кольцевой. Если так будет продолжаться, то им на хвост дорожная полиция сядет ещё до выезда на КАД. Пожалуй, зря он всё-таки позволил Полине выехать на эту гонку, но уже было поздно. Остальные машины сравнялись с ними, занимая места рядом – никто не собирался тащиться позади, когда Поля задала свой темп гонки.

Степан мысленно присвистнул. Интересно, что случилось с его обычной и размеренной жизнью, если он сам, по собственной воле допускает в неё подобные происшествия? Внутри снова разлилось ощущение мандража и повышенного адреналина. И Стёпа пока не мог понять, какие чувства он испытывает по отношению к этому новому ощущению. То ли оно пугало его, то ли наоборот – возвращало к жизни, и именно этого он и желал всё это время.

До поворота на Лисий нос ехали относительно спокойно, кое-где играя в так называемые шахматы, перестраиваясь на пятиполосном шоссе в произвольном порядке и увеличивая скорость до невозможных единиц. Полина, надо отдать ей должное, перестраивалась чётко и уверенно, и Стёпа доверился ей и её мастерству. Они летели вперёд, объезжающие редкий транспорт, играя в свои, понятные только им, игры.

Летели до тех пор, пока на Кольцо не стали выезжать сотрудники дорожной полиции. С этого момента начался настоящий драйв – то, ради чего они все и выехали сегодня на трассу. Некая борьба, когда на кону стояла возможность остаться на свободе и помчаться дальше.

Стёпа был уверен, что именно эта борьба ещё больше заставит Полю собраться, но он ошибся…Когда девушка услышала вой полицейских сирен, которых с каждой минутой становилось всё больше, кажется, она растеряла всю свою обычную уверенность. Их машина замедлила ход, и Стёпа с ужасом понял, что девушка сдаётся. Он протянул руку и пару раз несильно ударил её по правой ноге, давая понять, чтобы она жала на газ. Полина послушно втопила педаль газа в пол, мчась дальше. Однако, Степан понимал, что она на грани. Что Поля сдалась, что ей уже неважна борьба.

Справа мелькнул указатель, возвещающий о том, что через пятьсот метров будет поворот на Ольгино, а оттуда было рукой подать до Лисьего носа. В этом посёлке у Степана был коттедж, в котором он бывал крайне редко, но это была единственная возможность укрыться. Потому что Поля явно не собиралась выходить из этой гонки победительницей.

Стёпа тронул девушку за плечо, показывая ей, чтобы она сворачивала направо. Полина кивнула, давая понять, что согласна, а потом весь мир закрутился, когда девушка сделала просто невообразимый кульбит, на огромной скорости притормаживая и дрифтуя прямо на повороте. Машина полиции пролетела мимо, а Поля прибавила газу, выезжая на шоссе, ведущее к Лисьему носу.

Стёпа выдохнул: слава Богу и всем Святым, что она всё-таки не растерялась. Это было странно, потому что он был уверен, что именно эта девушка всегда будет держать, что называется, руку на пульсе. И пусть они встречались всего два раза, Полина произвела на Степана именно такое впечатление.

Их машина вдруг дёрнулась и остановилась, и это обстоятельство вырвало мужчину из плена размышлений. Явно какая-нибудь из полицейских машин, увидев, что один из автомобилей свернул с Кольца, развернётся и поедет за ними.

Он молниеносно сдёрнул шлем и крикнул Поле, пока та не заглушила мотор:

– Выходи из машины.

Странно, но на девушку действовали крики, угрозы и вообще повышенный тон. И если поначалу она хоть как-то сопротивлялась, то сейчас покорно вышла из автомобиля. Мужчина выскочил из машины, переходя на водительское место.

– В машину, – скомандовал он Полине, которая уже стянула шлем, стоя возле Субару.

Она опять повиновалась и едва только заняла место рядом с ним, как мужчина сорвал машину с места, мчась в сторону Лисьего носа. Поля сидела на пассажирском сидении, безучастно глядя в окно, только иногда проводила ладонью по щеке. Плакала, что ли? Но сейчас это было неважно: они второй раз за небольшой промежуток времени скрывались от преследования. А уж если взять во внимание тот факт, что оба были взрослыми, состоятельными людьми, то эти детские игрища выглядели глупыми.

Хотя, это, похоже, не имело ровным счётом никакого значения – ведь даже он, казалось бы, такой циничный и твёрдо стоящий на ногах, не удержался от соблазна.

До дома Степана добрались очень быстро и без приключений. Никаких «хвостов» с мигалками за ними не наблюдалось, оставалось только надеяться, что сторож, несмотря на поздний час, не спит и откроет им ворота. Стёпа коротко просигналил, тормозя возле забора, и почти в тот же миг над высокими железными воротами вспыхнул прожектор. Мужчина вышел из машины, помахав в камеру, висящую над створками ворот, и те сразу же разъехались в стороны, пропуская машину.

– Чего, Кузьмич, не спишь? – ухмыльнулся Степан, выходя из машины и кивая невысокому, коренастому мужичку, вышедшему из двухэтажного домика, расположенного прямо возле забора.

– Ну так, дежурю, – потёр заспанное лицо мужичонка, явно до этого спавший и видевший десятый сон.

– Молодец, дежурь-дежурь, – похвалил Степан и отвернулся от сторожа, потеряв к нему всякий интерес.

Полина, вышедшая из Субару, стояла, ни слова не говоря, всё такая же безучастная ко всему, как и раньше.

– Идём, – тихо проговорил Стёпа, подходя к девушке и беря её за руку. Её ладонь была ледяная. Она позволила увести себя в сторону дома, а Степан решил, что сегодня он выяснит всё относительно состояния девушки. Почему-то это стало очень важным.


Глава 7

– К сожалению, из напитков только коньяк. – Степан повертел в руках бутылку Хеннеси, наблюдая, как Поля, обхватив себя за плечи, стоит возле окна. – Сойдёт?

– Да, – раздался хрипловатый голос девушки, но она не обернулась, так и продолжая стоять и смотреть на улицу. В небольшой гостиной было холодно, растопленный Стёпой камин ещё не успел нагреть комнату. Оставалось греться подручными средствами – коньяком и…коньяком.

Стёпа подошёл к Полине и встал рядом, протягивая ей бокал с напитком. Девушка послушно взяла его и тут же ополовинила, заставив мужчину удивлённо кашлянуть. Она заметно нервничала, хоть и старалась скрыть это за обманчиво спокойным видом.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю

    wait_for_cache