Текст книги "Диктатура Евы (СИ)"
Автор книги: Ирина Успенская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
– Заходите, капитан!
Глава 8
Господа, вы попали!
Под взглядом Йерка и с его короткими, но по делу, вопросами, наконец, получилась конструктивная беседа. Ну как конструктивная… Для Евы, привыкшей к четким цифрам и планированию, все то, что она узнала, было полной абстракцией, и все равно к концу разговора она исписала два листа бумаги… русскими буквами.
Запасов для военных хватало, как выразился интендант баронет Каре: «С голоду умереть не получится». Скотину вовремя угнали в горы, так что пострадал лишь курятник, но птичницы уже посад или наседок, так что скоро опять будут и яйца, и куриные бульоны в достатке, пока же этот деликатес шел только на стол господ. Кстати, обращение к знакомым аристократам здесь было лаконичным – гой. Гой Кере, гой Шатари, но чаще всего звучало – господин. Когда Ева это впервые услышала из уст юного казначея, она про себя хихикнула, слишком это ей кое-что напомнило.
– Репы, зерна и соломы в достатке, – продолжал бубнить Каре. – Вот работников маловато, надо набирать.
– Оружие? – коротко поинтересовался Йерк.
– Этого добра тоже хватает, было бы кому держать в руках. А вот заклинателей ни одного не осталось, их первыми уничтожили, – хмуро сообщил Каре, остальные только закивали головами.
Ева навострила уши, но больше никто ничего не сказал, для местных все и так было ясно.
– Я поговорю с Марлином, попрошу выделить паладина, но лучше вам среди местных поискать, – вздохнул маркиз. – Последний конфликт изрядно проредил наши ряды.
– Среди местной знати вряд ли найдется древняя кровь, – без улыбки возразил секретарь.
Он все время молчал, как и Ева, что-то чиркая на листке бумаги. Сидел далековато, и девушке никак не удавалось рассмотреть, что именно он записывает, но, судя по резким, коротким движениям руки, мужчина рисовал схему.
– Одного таля удержать он сможет.
– А сколько мог удержать мой супруг? – невинно поинтересовалась Ева, чтобы хоть понимать разбежку сил.
– В бою до полусотни, однако недолго, – ответил Буш. – Поэтому он предпочитал призывать не больше десятка, зато сильных. Или одного, но гиганта…
Все непроизвольно поежились. Видно, гигант был чем-то невообразимо страшным. Знать бы еще чем… А тот зеленый птиц, который сопровождал Еву на встречу с мужем, и которому она дала обещание, какой силы? Как бы уточнить…
– Где я могу прочесть про градацию силы талей?
– Зачем вам это? – удивился маркиз. – Среди женщин не бывает заклинателей, не стоит забивать голову тем, что не пригодится.
– Откуда вы знаете?
– Что именно? – Маркиз снисходительно посмотрел на Еву. – Что среди женщин нет заклинателей? За всю историю ни разу никто не заявлял о желании даже попробовать. Максимум, на что были способны аристократки из древних семей, это на призыв домового духа, да и это со временем исчезло. Шата Ева, каждый призыв – это боль и напряжение сил. Удержать в подчинении даже слабого таля в реальном мире стоит огромного усилия воли. Постоянный контроль, борьба, противостояние. Мало кто из нежных созданий сможет или захочет это терпеть.
Мужчины! А договориться по-хорошему они не пробовали? Все бы подчинять, ломать, сковывать… Но о своих мыслях она пока промолчит. Нужно разобраться… Вдруг тали – жуткие неконтролируемые создания, и ее обещание помочь одному из них еще аукнется… Как же мало действительно нужных знаний в голове Евы! Вот зачем ей знать и помнить молитвы на каждый день местной девятидневной недели? Лучше бы что-то полезное вспомнила! Кстати, недели здесь тоже считались забавно – девять рабочих дней и один выходной, который как бы выпадал из календаря.
– А среди опальных аристократов? – продолжила разговор Ева, вспомнив историю своего мира. – Если предложить им помилование за службу в крепости?
На нее посмотрели с удивлением и непониманием. Да что они здесь все такие тугодумы?
– Не все участвовали в заговоре по своей воле. Некоторые не смогли ослушаться главы рода или родителя. Почему бы не дать им шанс восстановить доброе имя?
– Это опасно. Пускать предателя в крепость?!
Маркиз больше не улыбался. Зато секретарь поднял голову от бумаг и теперь внимательно следил за Евой.
– Клятва верности, – коротко бросил триптон и тоже посмотрел на Еву с одобрением.
– Я напишу брату.
Ева коротко кивнула и сразу же перешла к другой теме, не давая маркизу возможности возразить. Зато упоминание брата-короля быстренько заставит мужчин вспомнить, кто сидит во главе стола, если они вдруг об этом забыли.
Помощник казначея Еву разочаровал, и она поняла, что и в этот раз интуиция не обманула. Парень – бесполезен. Он и секретарь те, кто в этой комнате явно лишние… Один не компетентен, а второй жутко раздражает одним только присутствием и ироничным взглядом из-под длинных ресниц. Бесит!
Ева вздохнула. Это было непрофессионально вот так поддаваться на первое впечатление. Она это понимала, но ничего не могла с собой поделать. Мастер Буш ей не понравился с первого взгляда. Вот ничего не сделал, но своим пренебрежением, внешним видом, манерами злил и вызывал отторжение. И даже причину этого она понимала… Был в ее жизни один тип, очень похожий на Буша, и воспоминания о нем остались крайне неприятные. Скользкий, подлый, прошедший по головам сотрудников подхалим, он не гнушался ничем, чтобы занять место правой руки тогдашнего босса Евы. С тех пор вот такие смуглолицые ухоженные блондины у нее и ассоциировались с неприятностями и подлостью.
– И чем ты занимался при казначее? – вздохнула, возвращаясь из мыслей в реальность.
– Переписывал счета, бумаги держал в порядке, принимал по списку товары, – чуть виновато ответил Шонни. – Я вообще-то не мастер, я при мэтре подмастерьем был. Это сейчас, как его не стало…
– Счетовод, – коротко и емко пояснил триптон.
– Бухгалтерские книги принеси, я сама посмотрю.
– Сейчас?
– Сейчас. За последний год. Сюда.
Парень выскочил в коридор, а Ева еще раз вздохнула.
– Что же, если вам сказать больше нечего…
– Завтрашний праздник, – улыбнулся триптон. – Традиция.
– Вот ты этим и займись, – вернула ему улыбку Ева. – А мне после обеда расскажешь, что, как и главное – сколько.
Триптон долго молчал, а потом согласно склонил голову. А куда ему деваться? Главное, правильно делегировать обязанности!
– А что с пленными делать? – Итан до сих пор молчал, только пару раз ответил на конкретные вопросы.
– Много? – Ева напряглась.
Вершить суд и казни ей совершенно не хотелось.
– Да хватает, – пожал плечами Итан. – Большая камера под завязку забита.
Да, о гуманизме здесь не знают…
– Зачем держите? Повесить – и все дела, – безразлично посоветовал маркиз.
– Наемники.
– Это что-то значит? Наемников нельзя просто так повесить? – тут же поинтересовалась Ева.
– Почему же нельзя? Можно. – Триптон гаденько усмехнулся. – А можно в жертву Господину принести, как раз праздник завтра.
– Никаких жертв, мы же не варвары! – испугалась Ева.
Этого еще не хватало! Жертвоприношение… Что за мир такой?
– Выкуп? – посоветовал секретарь.
А вот это идея неплохая…
– Я подумаю. – Ева встала. Она уже все для себя решила, но была уверена, что маркиз не одобрит, поэтому предпочла пока ничего не озвучивать. – Спасибо за беседу. Пока все свободны. Мастер Буш, попрошу найти мне… мальчика на побегушках, чтобы выполнял мелкие поручения. Нужен тот, кто хорошо знает крепость и людей в ней. Справитесь?
Буш посмотрел на нее с недоумением, а потом вдруг тихонько рассмеялся.
– Что смешного я сказала? – холодно поинтересовалась Ева.
– Простите, шата, но так странно, что вы попросили мальчика, а не девочку. Для дамы было бы уместнее иметь фрейлину, чем пажа.
– Я не дама, я хозяйка крепости, – отрезала Ева без улыбки. – К обеду жду вас с результатом. – А если нет, то выход мы тебе укажем быстро. – Все свободны. Триптон, тебя тоже не смею задерживать, думаю, подготовка к празднику займет много времени.
Триптон намек понял, хотя, если верить недовольству, мелькнувшему в его глазах, поспорить он бы тоже был не против. Да кто даст?
Когда все вышли, Ева повернулась к Йерку, и маркиз удивился разительной перемене в ее лице. Перед ним больше не было холодной стервы. Перед ним стояла юная азартная девчонка с горящими глазами.
– Откроем сейф? – с предвкушением предложила она.
Ева, легко ступая по полу, подошла к сейфу и осторожно провела по нему кончиками пальцев, прищурилась, рассматривая растительный узор. Если бы Буш не сказал, ни за что бы не догадалась, решила бы, что это просто резная тумба, подставка под плоскую широкую каменную вазу. Каждый четкий завиток был вырезан с огромной любовью, отполирован и покрыт золотистой краской, поэтому издали казалось, что это парчовая ткань с выпуклым рисунком. Ни одной щели, ни одного отверстия.
– И как его открывать? Куда капать кровью?
Йерк неслышно встал сзади, и Ева ощутила горячее дыхание на шее, когда он склонился и тихо произнес:
– Под вазой должен быть резервуар.
Ева сделала шаг в сторону, открывая маркизу проход к сейфу. Его близость неприятно волновала, и ей это очень не понравилось. Мужчина заметил ее маневр и самодовольно усмехнулся, чем вызвал легкое раздражение. Все же маркиз был хорош собой, и веяло от него внутренней силой и чисто мужской самоуверенностью, а ей всегда это нравилось в мужчинах. Но! Маркиз женат, а значит, никакого флирта, как бы ни хотелось пококетничать, но сейчас не время, не место и не тот объект.
Тем временем Йерк снял с сейфа тяжелую вазу и поставил ее на пол. Ева подошла ближе и увидела маленькое углубление в самом центре вырезанного цветка, похожего на георгин.
– Нужно несколько капель, – Йерк смотрел на нее ожидающе и с легким напряжением.
– Буш сказал, что на меня не сработает.
– Не попробуем, не узнаем.
Маркиз протянул руку, и Ева вложила в нее ладонь. Тонкая игла быстро проколола палец, не успела она возмутиться и потребовать продезинфицировать ранку спиртом, как Йерк поднес палец к углублению и сдавил его. Ева смотрела, как медленно набухает алая капля, как отрывается и летит в центр, затем вторая…
И ничего.
– Ни молний, ни взрыва, ни дверцы, – разочарованно произнесла она, засовывая палец в рот. – Почему так? Мы ведь прошли обряд, наш брак одобрил Триединый, мы женаты перед лицом богов и людей. Неужели это так важно, отдать мужу невинность?
– Это необходимый процесс для паладина и его женщины. В момент первой близости происходит привязка и переход на другой уровень энергетического союза. После этого маг мог бы чувствовать ваше настроение, сильные эмоции, отвести беду, прийти на помощь.
– Звучит неплохо. Хороший бонус, но как-то легко он достается.
Йерк криво усмехнулся и довольно жестко добавил:
– Если двоих связывают чувства, это срабатывает. Во всех остальных случаях после первой ночи обручальное кольцо принимает на себя часть функций, становится сильным защитным артефактом. Своего рода проводником между паладином и его женой.
– Тогда мое кольцо – просто украшение.
– Нет, Вейн вселил в него слабенького таля, чтобы в случае беды найти тебя.
Так вот отчего он был уверен, что сможет призвать душу с того света. Забавно, как из-за мелочей рвутся нити и рушатся планы.
– И у меня его нет. Ты же знаешь, что я его выбросила после разговора с Шатари.
– Да, я выяснил это сегодня и уже послал людей обследовать склон под окнами спальни. Но как вы могли? – почти прорычал он. – Разве Вейн не говорил, чтобы вы никогда не снимали его с пальца?
– Вейн много чего не говорил, – огрызнулась Ева. – Если ты не заметил, между нами были странные отношения.
– Он идиот, – в сердцах прошипел маркиз и на мгновение закрыл глаза. – Я не смогу открыть сейф. Я не Ридверт.
Упс…
– Я рожден вне брака, бастард. Мой отец неизвестен.
– Но ты носишь то же имя, что и Вейн.
– О таких вещах не принято болтать в обществе, – криво и зло усмехнулся Йерк.
– Но Шатари об этом знала…
Ева вспомнила подслушанный вчера разговор, где любовница Вейна откровенно намекала на бастардов в роду Ридверт. Интересно, откуда?
– Я сегодня ночью видела Вейна.
И Ева подробно рассказала о встрече с мужем, умолчав только о странной призрачной птице. Йерк выслушал ее очень внимательно, заставив вспомнить мелочи и детали, вплоть до цвета волос и одежды лежащего в луже крови мужчины.
– Он жив, – с облегчением выдохнул маркиз, когда она третий раз пересказывала ему слова Вейна. – Это многое меняет. Я должен немедленно возвращаться в Орден.
– Он знал, что я умираю. Понимаешь? Кто-то из крепости передает сведенья тем, кто держит его в плену.
– С задержкой в сутки, – кивнул Йерк и прикусил губу, задумчиво глядя в окно.
А Ева зачарованно смотрела на гордый профиль, широкий разворот плеч, обманчивую мягкость черт. Что за вселенская несправедливость? Почему ей достался не тот брат?
– Я оставлю с вами пятерку моих воинов. И постараюсь как можно быстрее прислать паладина из Ордена, думаю, король не станет возражать. Очень надеюсь, что Вейн вернется до того, как трипта пришлет комиссию, чтобы расторгнуть ваш брак.
– Расторгнуть брак?
– Я неверно выразился, – тряхнул головой Йерк, и Ева залюбовалась солнечными бликами на темных волосах. – Ваш брак признают недействительным.
– Словно его и не было?
– Его ведь и не было, шата Ева, – устало и тихо произнес Йерк. – За три года вы даже не попытались создать видимость семьи, я молчу о чем-то большем. Король на это закрыл бы глаза, но трипта никогда не упустит шанс получить себе крепость. А мы сейчас не в том положении, чтобы воевать со жрецами. Вейн – дурак. Как он не рассмотрел такой характер у себя под носом?
– Может, потому что у него под носом были пышные формы баронессы Шатари?
– Язва вы, шата Ева.
– О да…
Люблю, умею, практикую.
– Если до прибытия комиссии трипты я лишусь невинности, это испортит планы наших соперников?
Маркиз медленно покачал головой.
– Не могу привыкнуть, что вы разговариваете как мужчина.
– Это как?
– Свободно, без стеснения, но в рамках приличия. – Йерк лукаво глянул на Еву. – И как вы намерены это осуществить? Не забывайте, вам придется подтвердить консуммацию брака с мужем. Магическая клятва и показания свидетелей. А то я бы не отказался показать, как супружеская жизнь может быть разнообразна и увлекательна.
Наверное, настоящая Ева или настоящая аристократка возмутилась бы и даже залепила маркизу пощечину за такое заявление, Ева же только глянула оценивающе и развела руками.
– Надеюсь, впредь вы не будете позволять себе таких намеков, ваше сиятельство, – произнесла она холодно, переходя на официальный тон. – Пока я замужем, а вы женаты, я буду расценивать такие слова, как оскорбление.
Маркиз моментально подобрался, с лица соскользнула улыбочка, взгляд стал строгим и жестким.
– Прошу меня простить. Но если мы оба станем свободными, я смею надеяться на вашу благосклонность?
Ева смотрела на мужчину и впервые не знала, что ответить. Маркиз ей нравился, и, будь они на Земле, она бы с удовольствием закрутила с ним роман, но рассматривать его в качестве мужа? Скрытный интриган, преследующий непонятные цели. В благотворительность и любовь Ева давно не верила… Но и во врагах такого иметь не хотелось бы…
– Пока я планирую сохранить свой брак, – ответила она расплывчато и отвернулась к окну, чтобы Йерк ничего не понял по ее глазам.
За окном разгорался день, по небу плыли куцые облака, задевая вершины гор, где-то там было море. Хотелось пройти по кромке прибоя босиком, вдохнуть соленый воздух. Море Ева любила всегда…
– Благодаря Шатари все зашло слишком далеко. – Маркиз продолжил прерванный разговор. Ева смотрела в окно, а он не пытался подойти ближе или встать рядом. – Она вовремя подсуетилась, и трипта уцепится за это всеми руками. Хотелось бы мне знать, кто ее надоумил?..
– Тот, кто сливает информацию на сторону.
– Возможно… А может быть, ваш триптон?
– Шатари сказала, что вы хотели от меня избавиться.
С морем придется подождать. Ева резко повернулась к маркизу.
– Это ложь, – глядя ей в глаза, твердо заявил мужчина. – Вместе с вами мы теряем «Одинокого Великана». Шатари об этом не знала, да и вообще, что крепость – часть вашего приданого, знают немногие.
– Что такого ценного в этой крепости? – прямо спросила Ева.
То, что здесь таможня, слишком мало, чтобы за нее так держаться. Должно быть еще что-то, ради чего проливается кровь, ради чего плетутся интриги, и жрецы готовы пойти против короля. Ева подошла к стене у двери, она не сразу заметила карту в золоченой рамке. Судя по укрупненному масштабу, это была карта местности вокруг Великана. Городок Граничи был изображен в виде трех домиков, находился он в паре сантиметров от статуи воина, олицетворяющей крепость. Воин стоял, широко расставив ноги по обе стороны от тонкой полосы, символизирующей дорогу. Дальше дорога шла через узкий проход между горами и заканчивалась волнистым квадратом, рядом с которым был изображен корабль под парусами.
– Что здесь находится? – Ева ткнула пальцем в квадрат.
– Небольшой порт трех королевств. – Йерк посмотрел на карту. – Нейтральная территория. Причал, склады и пара таверн. Даже не деревня, перевалочная база.
– И все товары идут через Великана?
– Часть, – нехотя ответил маркиз. – Остальные поднимают по реке.
Он медленно провел пальцем вдоль извилистой голубой ленты.
– Так что ценного в крепости? – повторила Ева вопрос.
– Мы прикрываем границу со стороны моря.
Ева скептически хмыкнула, но промолчала. Придется узнавать все самой, прежде чем отдавать такой лакомый кусочек кому бы то ни было.
– Что будем делать с сейфом? Сбросим в окно? Или топор?
Маркиз искренне расхохотался, найдя слова герцогини очень смешными.
– Он заговорен. Боюсь, его можно только сжечь при помощи огненного таля. Но тогда сгорит и все содержимое. На первое время я пришлю вам деньги, а там, надеюсь, и Вейн вернется.
– Когда ты уходишь?
– Через час.
– Спустимся в темницу? Я хочу задать любовнице супруга моего недорогого пару вопросов.
– Не думаю, что это хорошая идея, шата Ева. – Маркиз качнул головой. – С ней будут разговаривать в ордене. И не стоит настаивать, – предупредил он следующий вопрос. – Это может быть небезопасно. Сделаем вид, что вы просто выгнали любовницу мужа, иначе она до столицы не доедет.
Ева медленно кивнула, хотя внутри нее все бунтовало против этого решения. Но она не была глупой девчонкой и прекрасно понимала, что в этой ситуации с ней считаться не станут. Да и не была она уверена, что маркиз с нею полностью искренен, а раз так…
– Пообедаешь со мной?
– Боюсь, на это уже нет времени.
– Что же, была рада повидаться, – кивнула Ева.
Ей о многом нужно было подумать… И желательно в тишине и одиночестве.
– Я зайду перед отбытием.
Маркиз ушел, а Ева еще раз обошла кабинет, рассматривая мебель и шкафы с книгами, заглянула в полки и ниши, отодвинула картины, статуэтку Хозяина, подставку для ручек, но не нашла ничего интересного. В дверь постучали, и на пороге появился помощник казначея со стопкой толстых тетрадей, а следом за ним Гленна с подносом и поджатыми в недовольной гримасе губами.
– Ваша светлость, – явно подражая кому-то, с порога заявила она, отодвигая бедром мастера Шонни в сторону. – Мэтр Буш велел вас накормить, пока вы в голодный обморок не рухнули! Где это видано, голодать полдня, да еще после смертельного недуга? И хоть кричите, а не уйду, покамест все не скушаете! Вот! И мэтр Влас тоже велел вам кушать по часам, хочь вы на него и сердитесь. Его сиятельство маркиз сказали, что заберут и мастера лекаря, и Рослану с собой, – громким шепотом сообщила она, моментально выходя из роли грозной дуэньи. – Сказали, что они под подозрением в вашем отравлении. О как!
Гленна с грохотом поставила поднос на стол, а потом грозно нахмурилась, чем вызвала у Евы умиление. И пусть для этого времени и места горничная вела себя, возможно, слишком вызывающе, но Ева непроизвольно улыбнулась. Приятна же такая забота, черт побери!
Глава 9
Как пополнить словарный запас
Вейн
Ему опять снилась проклятая свадьба. Она всегда снилась к неприятностям. Тяжелый аромат благовоний, немногочисленные придворные, любопытные, сочувствующие и злорадные взгляды. Дрожащая невеста в платье, которое казалось огромным. Запах паники и страха, бьющий в нос. Злорадная улыбочка короля и довольная, торжествующая – королевы. Внимательный сочувствующий взгляд Йерка, спокойный и доброжелательный – Марлина. Во сне все было так отчетливо и подробно, что первое время он не мог различить, где сон, а где реальность. Даже воспоминания приходили те же самые, что на свадьбе. Вспомнился разговор с магистром, когда Вейн от злости едва не спалил кабинет главы ордена. Тогда Марлин сказал странную фразу: «Я могу запретить этот брак своему первому паладину, но не стану. Придет время, и ты поблагодаришь меня за это».
Он ему не поверил тогда, не верил и сейчас.
Спальня, худенькое, пока еще не сформировавшееся тело в полупрозрачной сорочке, должной возбудить его мужскую суть, обкусанные губы, дрожащие тонкие пальцы, заплаканные глаза.
Вейн усилием воли вынырнул из сна. Не хотел вспоминать, что случилось дальше… Ребенок! Всего два дня назад ее привезли во дворец из обители, перепуганную, растерянную, с головой, забитой молитвами. Она мечтала стать одной из сестер, а получила мужа старше ее на пятнадцать лет, мужа, которому она совершенно не нужна, точно так же, как не был нужен ей он. Тогда он ушел и провел ночь в объятиях любовницы, пытаясь изгнать злость на короля, на игры королевы, на Марлина… Им нужна была крепость и то, что хранится в ее подземельях. Он знал об этом и понимал, что девчонка – всего лишь разменная монета в игре. Ключ к могуществу или к бездарной кончине…
Ева умоляла дать ей три года, чтобы свыкнуться с мыслью о наследнике… А после его рождения отпустить в обитель. Вейн поклялся, что не станет препятствовать. И даже во сне ему не пришла мысль спросить, почему именно три года? Что это изменит?
И теперь она мертва. Ровно через три года после их свадьбы.
Он открыл глаза и уставился в потолок. На душе было муторно, а в голове звучал голос проклятой королевы: «Моя смерть лишит вас всего». Он присутствовал на казни и помнил злорадное торжество в глазах этой невероятной женщины. Его жена умерла по ее приказу, теперь он осознавал это четко. Со смертью Евы и его пленом крепость опять становилась камнем преткновения между тремя королевствами и лакомым кусочком для пиратов. Сейчас, когда страна только начинает восстанавливаться после короткой, но кровопролитной внутренней войны, есть очень высокая вероятность конфликта внешнего, который юный король вряд ли сможет выиграть.
Вейн сел и потер затылок. Рана давно затянулась, но небольшой шрам на затылке остался как напоминание о предательстве. Бой в крепости почти прекратился, и призванные им тали теснили противника, еще немного – и все закончится. За его спиной стояли защитники крепости, те, кто еще мог стоять на ногах и держать оружие, те, кому он доверял… Именно в этот момент и прилетел удар сзади по голове. Очнулся Вейн уже на пиратском флагмане. Предатель в крепости, это тот, к кому он спокойно поворачивался спиной. И он до сих пор там, потому что адмирал слишком быстро получает новости…
Тонкий браслет на запястье блокировал силу, но не мешал провести старинный запрещенный ритуал. Мало кто из современных носителей древней крови знал о нем, а ведь раньше именно так призывали талей – принося жертву. Потом этот метод посчитали бесчеловечным и запретили, а тех, кто его практиковал, уничтожили, слишком большую силу и власть получал призываемый таль. Духи стихий очень любили высвобождающуюся со смертью энергию жизни. Чем медленнее умирала жертва, тем больше сил доставалось духу, тем разрушительнее и мощнее была его связь с заклинателем. Человек и дух сливались воедино, опьяненные властью над стихией, и часто человек в эйфории не замечал, как таль завладевал его телом и душой…
Рисовать круг призыва пришлось вином, а вот напитывать его и замыкать – кровью жертвы. Не ожидавший такой подлости от пленника адмирал пропустил мощный удар бутылкой по голове и очнулся уже в кругу, распятый между пятью символами стихий, с вскрытыми запястьями и под тихий речитатив слов призыва.
– Вейн, я убью вас.
– Если выживете, адмирал.
Вейн повернул голову, и пират увидел абсолютно черные провалы глаз. Ни зрачков, ни белков, только голодная злая бездна.
– Вы одержимы.
– О, нет! – Вейн ощерил зубы в ухмылке. – Это чистая древняя кровь, адмирал. Думаю, такого вы больше никогда не увидите.
Он сжал кулак, и последнее, что разглядел принесенный в жертву человек, это тонкий клинок, летящий ему в сердце.
Самое сложное в запрещенных ритуалах, это не перелить сил. Вейн не хотел убивать своего пленителя, потому что сбежать ему это не поможет, да и достойный противник не заслужил такой смерти.
– Диего Дрейк, – прошелестел потусторонний голос, и в круг призыва упал таль воздуха. Сгусток зеленого тумана. Стремительный, постоянно меняющий очертания, наполненный силой. Смертоносный и непредсказуемый. Несколько секунд он не мог решить, какой вид принять, но, наконец, определился и плавно перетек в огромную хищную птицу. – Ты хотел знать его имя, заклинатель.
Вейн быстро разрезал ладонь и брызнул на таля своей кровью, произнеся при этом слова забытого древнего языка, на котором говорили чернокнижники и первые заклинатели.
– Не волнуйся, человек. – Птица склонила голову и вылупилась на Вейна красными глазами. – Я принял твою жертву и исполню твое желание. Одно.
– Два. Если рассчитываешь еще сюда вернуться.
Дух стихии промолчал, но порезы на руках Диего Дрейка закрылись. Вейн кивнул и профессионально перевязал запястья врага, а потом выдернул клинок из его груди.
– Хороший удар, человек. – Таль уже перелетел на стол и наблюдал за действиями Вейна издали. – В пальце от сердца. Ему повезло, что ты опытен и умел.
– Мне нужно найти душу жены.
– Покажи.
Вейн снял с пальца обручальное кольцо и бросил его талю, а спустя мгновение в комнате никого не было.
Пока призрачная птица летала в поиске души, Вейн успел перевернуть жертву на спину, обыскать его и допить вино. Ритуал забирал все силы, и командор знал, что утром не встанет с кровати. Можно было подпитаться от таля, пустив его в собственное тело, но Вейн не был уверен, что у него получится потом изгнать квартиранта, а может, и не захочется.
В библиотеке ордена хранились записи одержимых, тех, кто добровольно делил тело с сильными духами Изнанки, и мало кто из них хотел вернуться к прежнему существованию. Сила, власть, сакральные знания, притягательность для противоположного пола – все это делало подселение таля очень заманчивым. И, конечно, каждый заклинатель считал, что сможет управлять духом… и каждый ошибался…
Через несколько лет таль полностью поглощал человеческую душу и становился ненасытным, ему требовалось все больше и больше жертв. Вейн видел, во что превращались одержимые, и рисковать не собирался. Лучше по старинке через боль и кровь, чем стать призраком в собственном теле.
– Чтоб вас кракен сожрал, – простонал Диего и попытался сесть, но не смог, незримые оковы не пустили. – Придешь с важными новостями, а попадешь на жертвенный алтарь. И вы после этого называете себя пленником?
Вейн, заложив руки за спину, с усмешкой смотрел на лежащего мужчину. Не будь он уверен, что пираты ему не подчинятся, с удовольствием поменялся бы сейчас с ним местами, и тогда адмирал был бы у него в заложниках. Но одному справиться с морскими волками, когда на тебе ограничительный браслет, почти нереально. Ему нечего им предложить взамен своей свободы. Деньги? Деньги они и так получат…
– И что за новости вы мне несли?
– Ваш брат в крепости, и завтра он получит письмо с условиями выкупа. Надеюсь, мы скоро расстанемся, чтобы в следующий раз встретиться на поле боя.
– Дон Диего Дрейк, адмирал вольной морской эскадры. – Вейн с удовлетворением увидел мелькнувшее в глазах мужчины недовольство. – Простите, адмирал, но для вас будет лучше пока не приходить в себя. Если вы, конечно, не хотите сообщить имя своего человека в крепости.
– Вы уже один раз меня убили. – Диего прикрыл глаза.
– Поверьте, если бы я хотел вас убить и скормить талю, вы были бы мертвы.
– И кто вы после этого, командор? – не открывая глаз, спросил адмирал.
– Ваш лучший враг.
Вейн наклонился и коротким четким ударом в висок отправил Диего во тьму, но не заметил, как погасил одну из свечей…
– Дерьмо!
Захотелось рискнуть, сорвать бинты с запястий жертвы, вновь вскрыть вены, залить круг призыва свежей кровью и призвать сильного злобного таля огня. Сжечь здесь все! Превратить дерево в пепел, расплавить металл, слушать крики жертв и кормить, кормить таля новыми душами. О, это было так заманчиво, что Вейну пришлось сжать зубы, чтобы не застонать от нахлынувшего желания разрушения. Он мог стать всесильным, сравниться с богами, отомстить и наказать. И никто из ныне живущих не встанет у него на пути!
– Показать смертным всю ярость древней крови, заставить преклонить колени! – Он с силой сжал клинок. Резкая боль отрезвила. Вейн вздрогнул и встряхнул отросшими волосами. – Это не я, – пробормотал он и отошел от круга, тяжело дыша и ощущая, как по спине стекает холодный пот. – Господин Кошмаров, Смертей и Путей, удержи от слабости, дай сил противостоять.
Вейн упал на колени и закрыл лицо ладонями. Он редко молился, но сейчас и здесь, в каюте пиратского флагмана, командору ордена и сильнейшему заклинателю королевства было по-настоящему страшно. Страшно, что он не справится с соблазном, не сможет отразить такое количество темной энергии, спиралью закручивающейся над грудью Диего. Под веками нестерпимо ярко вспыхнуло, словно огромный таль взмахнул огненными крыльями. Запахло пожарищем, пламя свечей затрепетало, грозя погаснуть, в круг призыва пытался прорваться кто-то сильный. Вейна отбросило назад, воздух стал вязким, послышался тихий противный писк, ему вторил низкий голос, он ввинчивался прямо в уши, вызывая острую нестерпимую боль. Но боль не пугала Вейна, он умел принимать ее с благодарностью, его пугало другое.
– Пусти меня, ш-шеловек. Пусти… Открой проход… Я помогу… Спасу… Дам силы…
В свое время Вейн изучал архивы и знал не хуже рвущегося в этот мир таля, что тот не уйдет и не изменится. Когда он добьет Диего, то примется за остальных, сперва пообещает помощь, потом пообещает покорность, а затем просто займет место Вейна. Даст надежду и обманет. Слишком силен… Слишком опасен…
– Прочь!
Подняться на ноги не получилось, поэтому Вейн пополз, дрожащими руками зажег потухшую свечу, произнес несколько слов на древнем проклятом языке, восстанавливая ритуальный круг, и рухнул рядом, ошеломленный наступившей тишиной.
