Текст книги "Три королевства для Золушки"

Автор книги: Ирина Швед

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Ирина Швед
Три королевства для Золушки

Глава первая

Троянская лошадка

Королевство Нейлин 1724 год

Осенний лес в окрестностях Елхова был сумрачен и тих. Лёгкий ветерок небрежно взъерошил вершины высоких деревьев; сорвались с вышины и медленно полетели вниз жёлтые листья, засыпали жёлтым ковром крышу небольшой сторожки, притулившейся в тени высокой скалы, и юношу лет семнадцати в белой футболке и джинсах, вышедшего из домика.

Стряхнув с тёмных волнистых волос жёлтый лист, юноша посмотрел вверх, вздохнул:

– Осень.

– Правда? – раздалось за спиной ехидное. И на пороге появился мальчишка – пухлый, круглолицый с длинными каштановыми волосами. На вид мальчишке было лет пятнадцать, может, чуть меньше; одет он был небедно – шерстяной костюм, рубаха и кожаные башмаки с пряжками. Поглядев вверх, мальчишка сказал, обращаясь к кому-то, стоящему за спиной: – Видал? Макс заметил, что осень наступила. Раньше не видел?

Макс покосился на «пухлого», пожал плечами, спросил:

– Март, ты где?

– Иду-иду уже! – донеслось из избушки, и на пороге показался Март – ровесник «пухлого», но одетый очень скромно и просто: в обыкновенные холщовые штаны и рубаху. Волосы мальчишки прикрывала по-пиратски повязанная косынка.

Мальчишка подошёл к Максу, протянул кроссовки, приказал:

– Обувайся.

– Уверен? Ты меня и так вырядил, как бандита.

«Пухлый» засмеялся:

– Самое оно для тебя.

– Там так ходят, – возразил Март, – давай, надевай. Время идёт, – и, поскольку друг не торопился, приказал: – Надевай, кому говорю!

Макс покорно начал обуваться в непривычную обувь, что-то бормоча себе под нос. Младшие друзья смотрели на него, Март сочувственно, а «Пухлый» – с усмешкой, которая становилась всё ехиднее от того, что Макс не мог справиться с длинными шнурками.

Всё же справившись с завязками, Макс встал, посмотрел на мальчишек, сказал строго:

– Март со мной, Эжен – здесь.

«Пухлый», которого, как выяснилось, звали Эженом, недовольно надул губы:

– Ну-у-у…

– Не ну, а останешься.

Нахмурившись, Эжен ушёл в избушку, а Март и Макс пошли по тропинке, петлявшей по лесу.

Вскоре впереди показался королевский тракт. Март поднял руку, призывая к тишине. Ребята притаились за деревом. Предосторожность была не лишней – по дороге проскакал отряд вооружённых людей. Март выглянул из-за дерева, сообщил:

– Королевская стража.

– Что им тут надо? – поинтересовался Макс, выглядывая из кустов, и глядя вслед отряду. Март съязвил:

– Мне догнать, спросить?

– Не надо, – совершенно серьёзно ответил Макс и приказал, – бегом!

Ребята быстро перебежали через королевский тракт, вышли на лесной просёлок и, пройдя по узкой дороге, добрались до большой лесной поляны. Март огляделся, показал рукой вправо:

– Туда.

Подростки обогнули поляну и вышли на узкую еле заметную тропку, которая спускалась вниз по крутому склону к ручью.

Добравшись до ручья, ребята остановились. Март оглядел друга, поправил воротник куртки, довольно кивнул и спросил:

– Не забыл?

– Нет. Нужен антибиотик, желательно пенициллин, желательно в таблетках, а если такого нет, то тогда не забыть купить шприцы, – заученно повторил Макс и посмотрел на друга, а тот недовольно протянул:

– Ты забыл! Ещё нужен витамины С и В6, и ещё – когда будешь входить с той стороны, обязательно назови дату, в которую тебя нужно будет впустить, когда ты пойдёшь в следующий раз. Обязательно! Ты понял?

– Понял, понял! Открывай.

Март хотел что-то сказать, но не успел, спугнул жалобный стон, донёсшийся из-за деревьев:

– Помогите!

Ребята вздрогнули, бросились на зов.

Под деревьями на пожухлой траве лежал мужчина лет сорока, одетый в роскошный камзол. Увидев ребят, он простонал:

– Помогите встать.

Ребята подбежали, начали поднимать мужчину. Март бросил короткий взгляд на бок незнакомца, громко сказал:

– Вы ранены, сударь.

– Я знаю! – резко ответил мужчина и приказал, – ведите к ручью.

Решив не возражать, друзья подхватили раненого под руки, повели, куда было сказано.

Добравшись до ручья, раненый встал у приметного камня, зашептал что-то неразборчиво. Мальчишки переглянулись. Макс дёрнул правой бровью, чуть скосил вправо глаза, его друг кивнул.

Перед странной троицей появилась арка, светящаяся нежно-голубым светом.

– Шевелись, деревня. Чего встали? – рявкнул раненый, – пошли.

Макс быстро перехватил раненого, почти взвалив его на себя, сделал шаг вперёд, а его друг быстро отступил назад.

Где-то в России. 2007 год

Резко ударило в глаза солнце. Макс прикрыл глаза рукой, раненый качнулся, упал на землю, вскрикнул.

– Простите, ваша милость, – быстро произнёс Макс, приседая и подхватывая мужчину под руку, а тот прошипел грозно:

– Убью, скотина. Ей-ей убью! – и, заметив, что они остались вдвоём, добавил: – Сбежал, гадёныш. – Помолчав немного, пережидая боль, мужчина показал рукой на лес: – Веди туда.

Макс вздохнул, взвалив мужчину на себя, поволок в указанном направлении, впрочем, он и сам туда собирался, потому не стал протестовать.

Тропинка, вьющаяся вдоль кладбища, выскочила к железнодорожному переезду. Шлагбаум был опущен, а за деревьями уже свистела, сообщая о своём приближении, электричка. Мужчина поднял голову, смотрел с тоской на пролетающий мимо поезд.

Проехала электричка, скрылась из виду. Поднялся вверх шлагбаум. Макс потащил мужчину к дому, стоящему метрах в ста от переезда.

Макс и раненый уже почти добрались до калитки, когда сзади посигналили, Макс принял вправо, пропуская машину.

Машина проехала мимо, остановилась у калитки. Из машины выскочила девушка лет четырнадцати, довольная и счастливая. Закричала в сторону дома:

– Бабушка! Это мы!

Из дома выбежала седовласая женщина на шестом десятке, всплеснула руками, побежала встречать. Хлопнула калитка, женщина выбежала на улицу, обняв девушку, спросила:

– Ну, как?

– Вот! – девушка довольно повертела рукой, хвастаясь новыми часами.

– Выиграла?

– А как же! Первое место заняла, – доложил водитель, выходя из машины и открывая багажник.

– Умница какая! – бабушка потрепала внучку по голове, оглянулась и, увидев приближающуюся странную пару, спросила с претензией в голосе: – Это что ещё такое?

Подойдя к раненому, она властным жестом убрала руку мужчины, отодвинула полу камзола, пробурчала:

– Ох, уж мне эти реконструкторы! – и, оглянувшись, сказала водителя, – Степан, тащи его в амбулаторию.

Степан беспрекословно начал выполнять указание, а женщина продолжила раздавать указания, сказала девушке:

– Закрой машину, забери вещи. А вы, молодой человек, – она посмотрела на парня, – помогите даме.

Макс с готовностью кивнул, пошёл к чудищу, у разверстой пасти которого стояла девочка и смотрела на незнакомца большими зелёными глазами.

Бабушка Изы вышла из процедурной, подойдя к раковине, начала мыть руки. Степан посмотрел на мать, спросил:

– Выживет?

– От таких ран лет двести тому назад умирали, – мрачно произнесла бабушка, спросила, – в полицию позвонил?

– А надо?

– А как же! У него колото-резаная. Не сам же он себя на вертел насадил. Давай, звони.

Степан тяжело вздохнул, достал из кармана мобильный телефон, покосился на мать:

– Может, Палычу позвонить?

– Позвони.

Раненый, лежавший на кушетке, послушал, о чём говорят за дверью, медленно встал и, открыв окно, вылез в сад. Посерев от боли, раненый прислонился к стене и замер. Дождавшись, пока хоть немного утихнет боль, мужчина медленно пошёл вдоль дома, держась за стену. Впереди показалась веранда, донеслись голоса: подростки вели оживлённую беседу. Раненый подкрался поближе, заглянул на веранду. У стола крутилась Иза, оживлённо тарахтела, рассказывая о своих победах Максу.

Раненый снова прислонился к стене, огляделся по сторонам, замер, глядя на красивую женщину, идущую по улице. Навстречу женщине выбежала темноволосая девушка. Радостно закричала: «Мама», заставив мужчину вздрогнуть:

– Мама? Ах, вот в чём дело!

Совсем рядом послышались голоса. Степан позвал Макса. Раненый выглянул на веранду. Иза была одна.

Раненый быстро расстегнул рубаху, снял с толстой цепи из белого металла подвеску – плоский цилиндр с монограммой и, застегнув рубаху, выглянул из-за угла и позвал девушку:

– Иди сюда! Иди, быстро!

Эльф вскинулся, посмотрел на меня во все глаза:

– А как это?

Я пожала плечами:

– Я откуда знаю? – и я посмотрела экран компьютера. – Как я стала принцессой?

Экран засветился, на нём появилось изображение короля Нейлина Роберта. Ну, и что? Под портретом появилось сообщение: «Король Ройтте Хельмут передал вам ключ от башни, сделав наследницей королевства».

Хельмут? Это же Роберт… А! Блин, я – дура редкостная. Они же близнецы! Вот почему мне казалось, что я Роберта видела раньше. Конечно, видела. Вернее, я его брата видела. Я достала из кармана универсальный ключ, покрутила в руках. М-да, а эта буква-то, как выясняется, не английская «П», а русская «Р» – Ройтте.

Нильс встрепенулся:

– Он тебе ключ от Ройтте передал, но не от всего королевства.

Я вздохнула:

– Ты не поверишь, но у меня не только ключи есть. У меня и корона есть.

– Что? – Нильс снова потерял дар речи, зачирикал что-то на своём эльфьем.

Дождавшись, когда к эльфу вернётся дар речи, я рассказала, как прогулялась по подземельям Нейлина и, стырив корону, повесила её недалеко от входа.

Нильс сжался в комок, прошептал глядя одновременно с ужасом и восторгом:

– С ума сошла?

– Я же не знала.

– А если кто-то уже забрал?

– Даже если забрал, то всё равно ничего не получится. Это не настоящая корона.

– Как?

– Фальшивка. Настоящая корона из золота, а там – позолота. Так что настоящую кто-то уже спёр.

Эльф прищурился, посмотрел на меня подозрительным взглядом и, почесав тыковку, отрицательно покачал головой:

– Нет, не получается. С чего это вдруг к тебе корона пришла в руки? Так не бывает. Должны быть другие причины. Думай.

Я отмахнулась:

– Не забивай мне голову ерундой, и так кружится. Какая разница, как я такое наследство получила? Меня больше волнует вопрос – что теперь с этим делать?

– Ну, не знаю. Как по мне, так и это важно, – возразил эльф. Он помолчал немного, встрепенулся: – Я знаю, почему ты в Ройтте попала. Тебя шар притянул.

– Ну и что? Хочешь сказать, что мне теперь тут пожизненно куковать придётся?

Эльф пожал плечами:

– Тебе плохо? Живи и радуйся. Ты – королева, и это здорово! – Нильс оживился: – Эх, жаль, королевство бедновато.

М-да, где-то я нечто подобное уже слышала. Но эльфа было не остановить. Он тарахтел, как заведённый, радуясь моему новому статусу, вот только мне было не до веселья. Я смотрела на горы, виднеющиеся на горизонте, и понимала, что вляпалась по полной. Теперь придётся ехать в Нейлин. Хочу я или нет, но корону следует вернуть на место.

Узнав всё, что было нужно, я вернулась в свои комнаты. В свете предстоящей поездки не стоило привлекать внимание отсутствием. Мало ли! Его светлость уж слишком часто мною интересуется. Почему-то.

Посидев немного, решила спуститься вниз, но дальше второго этажа не ушла: увидела камердинера нашей светлости. Дядька вышел из комнат Сньёла, нагруженный грязным бельём. А он двери за собой закрыл?.. Рванула в комнаты викинга.

Молодец, камердинер! Дверь не закрыл. Заходите, пользуйтесь. Схватив первые попавшиеся тапки, и наколдовав на замену такие же, помчалась к себе. Закрывшись на все замки, уменьшила тапки сорок последнего размера до тридцать третьего, заставив Нильса заткнуться намертво. А то! Носила тапочки я, а любой маг сказал бы, что тут прошёл викинг! Вот так.

Заполучив алиби, я не стала откладывать побег в долгий ящик, начала собираться в путь. Нильса оставила на хозяйстве. Эльф не хотел, но кто бы его спрашивал? Заставила обуть мои туфли и ходить по комнатам, а если придут, отвечать, что никуда не пойду. Мне нужна была фора. Такая фора, чтобы не успели догнать и вернуть. Нильсу пришлось смириться, тем более что я отдала ему ключ от башни, разрешив играть, сколько влезет, но только после того, как отмажет меня от похода на ужин. Эльф пообещал всё выполнить, кивал, как китайский болванчик, уверяя, что мне не о чем беспокоиться. Да я и не беспокоюсь. Если не справится и подставит, удалю все игры к чёртовой матери и посажу на диету из капусты и морковки. Нильс впечатлился, клятвенно обещал, что всё сделает в точности. Смотрел круглыми глазами, полными беззаветной верности. Вот и проверим, насколько он мне верен.

Выбравшись из дворца на закате, я спустилась к озеру, где на лугах паслись лошади из дворца. Конюхи мышей совсем не ловили – сидели у костра, травили байки, – потому забрать коня в наступивших сумерках было несложно.

Уведя транспорт в лес, наколдовала необходимую сбрую, оседлала коня и, вскочив в седло, рванула в Нейлин.

Эх, да конь мой вороной! Нет, не мой, но всё равно хорош! Прям, конь-огонь. Летел как на крыльях. В горах, конечно, я сбавила обороты, но у лесной избушки спешилась на следующий день к вечеру – результат, достойный лучших гонцов.

В избушке меня ждало разочарование – рюкзак пропал, – и попятили его, судя по слою пыли, не менее месяца назад. Я расстроилась. Обидно. Прямо из-под носа увели! Чёрт меня понёс в сад Тейт. Успела бы забрать. Посыпать голову пеплом можно было, но бесполезно. Вещи бы я всё равно не вернула, потому махнув рукой на всё, отправилась к подземному ходу.

Оставлять коня в лесу не хотелось, но не тащить же его в подземелье? Привязала в кустах, понадеявшись на то, что никто не увидит и не уведёт. Поднялась в сокровищницу, и там меня поджидал ещё один сюрприз: фурнитура, украшавшая канделябр, была золотой. Всё, приехали! И что теперь делать?

Подумав немного, поняла, что оставить всё, как есть, я не могу. Ведь я же не могу предугадать, как поступит Изабелла (почему-то я думала о себе в третьем лице), когда увидит, что украла золото. А если решит вернуть? Последствия предсказать невозможно.

Смирившись с тем, что корону всё-таки придётся забрать, наколдовала на замену обычное кольцо, начала менять фурнитуру, но, к моему великому удивлению, канделябр не упал, не развалился на части. Хм. Так не пойдёт, нужно, чтобы всё было, как год вперёд. И, кстати, надо колдануть немного, чтобы Изабелла точно заинтересовалась кольцом. И я начала создавать капкан для себя самой.

Создав ловушку для Изабеллы, я отошла, оглядела дело рук своих и, удовлетворённо кивнув, принялась делать ревизию, но никаких открытий не сделала. Приговор остался неизменным: никаких особых ценностей в сокровищнице Нейлина не хранилось. Или у Роберта есть ещё одно хранилище, или он не такой богатый, как принято считать. Впрочем, какая мне разница?

Я пошла на выход. Стена отошла в сторону, открывая проход. Смартфон осветил пол и стены подземелья… В голове что-то щёлкнуло. Мозг выдал знакомую картинку, в ушах зазвучал знакомый противный козлетон: «Все только командуют!.. А Сташек делай!.. Ищи приключений на свою задницу…». Сташек! Подручный мага? А какой маг в Нейлине?.. А что ещё Сташек говорил?.. Ахты, холера!.. А ведь он говорил о том, что вечно ему по этим лестницам таскаться приходится со всякой дрянью. А! меня здесь заколдовывали!.. Но кто? Кто тут маг? Я прошла по коридору туда, откуда в прошлый раз вышел Сташек. Так, ещё одна комната, кажется. Войти? А если маг как раз там, что я ему скажу? Простите, я дверью ошиблась? Постояв у двери, но так и не решившись войти, я повернула назад. Ладно. Я знаю, где надо искать, а позже подумаю, надо ли искать или нет. Всё, на выход.

Судьба была ко мне благосклонна: коня никто не украл, никто не видел, как я крутилась у входа в подземелье, да и вообще никого поблизости не было. Не желая испытывать судьбу, вернулась к лесному домику. Обследовала округу, но никаких следов, кроме волчьих, не нашла, и махнула рукой, даже на паспорт. Впрочем, я уже давно не собиралась возвращаться домой, но не признавалась себе в этом. Даже в тот день ещё не призналась, переключилась на другие дела.

Достав смартфон, попросила показать дворец, но вместо яркой картинки получила рябь, как на телевизоре, работающем без антенны. Мартинова работа. Сто пудов. Не даёт подглядывать из-за угла. Но хоть новости-то сообщат?

Новости сообщили, но лучше бы я их не читала. Конь-огонь принадлежал викингу. Тот уже знал, что коня стырили, понял, кто был конокрадом, приказал найти живую или мёртвую. Холера!.. Ох, и насижусь я в подвале!

***

Поймаю, вырву ноги наглой малявке, которая не побоялась украсть моего коня. Нет, точно будет в подвале сидеть, и Мартина туда же за компанию. Почему не сохранил следы подков? Теперь – ни малявки, ни жеребца бриттской породы. Ищи-свищи. Мартин сам понимал, что совершил промах, потому искал с утра до ночи, но всё без толку. Я неосторожно поинтересовался, как это так случилось, нарвался на злобный взгляд и больше не спрашивал.

Прошёл день, второй, третий. На этот день у меня была запланирована поездка в Бургис, но я передумал: и коня нет, и погода такая, что нормальные люди дома сидят, у камина греются. Вот я и сидел. Смотрел на струи дождя, стекающие по стёклам, гадал, куда исчезла Маргарита. Зачем? Она же понимает, что найти её – дело только времени.

Около шести вечера, когда я сидел в кабинете, в комнате стало уж очень темно, по стеклу забарабанили капли дождя. Раздался грохот. Гром? Где тогда молнии?

Не поленился подняться и посмотреть в окно. Гвардейцы крутили колесо, поднимая решётку. Кто разрешил? По двору к воротам пробежал Бастиан. И кого ж такого важного к нам чёрт несёт в такую погоду?

Открылись ворота. Бастиан перехватил под уздцы хорошо знакомого коня, повёл к крыльцу. Надо же! Вернулась. Сама.

Когда я вышел на крыльцо, там уже был Мартин, не отрываясь смотрел на Маргариту, скукожившуюся в седле. Колдун протянул мне одеяло, взятое из воздуха. Да, очень кстати.

Бастиан подвёл коня к крыльцу. Мартин сбежал по ступенькам, начал оглядывать копыта Змея, а я стащил Маргариту с седла, понёс во дворец. В спину ударил ехидный смешок:

– Поздравляю, ваша светлость.

С чем? Повернулся, но Мартин ответить не соизволил, наклонившись, начал разглядывать копыта коня.

Всех убью! Дайте только срок. Понёс Маргариту в комнаты. По пути гадал, куда её носило. Где она была? Это стоило того, чтобы промокнуть до нитки? А, чёрт! Её бы переодеть! Я – молодец, во дворце ни одной горничной. Пришлось поднимать с постелей прачек. А кто ещё будет раздевать? Я? Могу, а что потом? Снова за ней бегать?

Передал Маргариту на попечение прачкам, которые увидев, в каком состоянии мадам, заохали, запричитали, хватаясь за голову. Так, это не я её куда-то посылал! Это её личная инициатива. Сам ушёл к себе. Сидел у камина часа два. Думал, зачем девчонке понадобилась эта поездка?

Пришёл Мартин. Не сказав ни слова, сразу прошёл в гардеробную, покопался там, вышел, неся в руках мокасины. И что?

Колдун достал из-за пазухи такую же обувь, только детского размера.

Ах, ты, чёрт!

– Во-во! – фыркнул Мартин, бросил туфли у входа, прошёл, плюхнулся в кресло.

И что же он нарыл, если так устал? Подал колдуну кофе. Мартин кивнул благодарно, в ответ подал мне лист бумаги, сложенный вдвое.

О, как! Ну, полюбопытствуем. Осторожно раскрыл лист, оказавшийся картой, на которой ярко светился извилистый пунктир. Хм. Как интересно. Маргарита была в окрестностях Елхова, а потом – в королевском дворце?.. Посмотрел на Мартина, тот покачал головой:

– Роберт в отъезде.

Да? И зачем тогда она ездила в Нейлин? Мартин пожал плечами. Чёрт! И как узнать?

***

Кто-то кувалдой бил по голове, пытаясь расплющить её в блин. Да что вам надо? Я приоткрыла глаза, посмотрела на часы, тикавшие на комоде. Семь утра! Да они издеваются! Снова раздался стук, болью отозвавшийся в голове. Ой, как же мне хреново-то! Болею я редко, но очень метко. Высокая температура, глаза болят, слезятся, горло болит. Говорить не могу, есть – тоже, только пить. А там за дверью рабовладелец стоит, пытать собирается, как я понимаю.

В дверь снова постучали. Кулаком. Раздался недовольный голос викинга. Ой, ты достал! Мне стало так себя жалко! Всем от меня что-то надо, никто не пожалеет, по голове не погладит. Я закрыла глаза и постаралась представить, что в комнате тихо-тихо. Но кувалда за дверью не унималась.

Ну, что за настырный рабовладелец мне попался! Ведь не открываю, значит, сплю. Что ещё надо? Стук прекратился. Щёлкнул язычок замка. О, даже так? А ты не обнаглел, светлость? Нет, я этого святотатства не вижу и не слышу, мне плохо, я сплю.

Сньёл зашёл в комнату, громко сказал:

– Просыпайтесь, сударыня. Расскажете, куда ездили.

Викинг постоял немного, не дождавшись ответа, начал действовать. Подошёл к окну, распахивая плотные шторы, предупредил:

– Мадам, притворяться, что вы спите, бесполезно. Вам придётся давать объяснения, почему вы уехали, не спросив разрешения, – он повернулся, пригляделся. О, лицо изменилось. Подошёл, присел на корточки рядом с кроватью, положив прохладную ладонь на мой лоб, тут же недовольно прищёлкнул языком и спросил с отеческой укоризной: – Догулялась?

Я поманила его пальцем, а когда он придвинулся поближе, с трудом выдавила, морщась от боли в горле:

– Чтоб вам с похмелья сваи во дворе заколачивали с утра до ночи!

Он улыбнулся, заметил язвительно:

– Молчащая женщина – мечта любого мужчины. Не напрягайте горло, мадам.

Сволочь! Я закрыла глаза, по щекам слёзы покатились. Нет, я не плакала – глаза слезились, – но викингу об этом знать не обязательно.

***

И снова я готов откусить себе язык. Вот зачем я ляпнул? Маргарита посмотрела взглядом умирающего котёнка, закрыла полные слёз глаза. И я сбежал, радуясь, что никто не видит, как я довёл до слёз больного ребёнка.

Приготовив лекарство, поднялся к Маргарите. Испугалась. Да ладно! Я тут уже был! Заставил выпить микстуру, пошёл работать, но не смог – всё время сбивался на мысли о маленькой больной девочке. Работу бросил. Так честнее, чем делать вид. Перешёл в гостиную, пил кофе, думал. Зачем она ездила в Нейлин? Никаких вариантов у меня не было. Нет, был один, но об этом думать не хотелось.

После обеда, приготовив вторую порцию микстуры, поднялся к Маргарите. Так, лекарство действует, ей уже лучше. Встала, но молчит. Горло болит или не хочет со мной разговаривать? Предупредил, что завтра состоится серьёзный разговор. Глянула косо. Увы, мадам, но говорить придётся.

***

Викинг издевается! Таскается ко мне целый день, смотрит волком, обещает пытки и допросы. Заодно поит какой-то очень горькой пакостью, от которой прямо на глазах становится лучше. Перед ужином снова пришёл, принёс лекарство, пригрозил, что завтра будет пытать. Завтра? Да целый день ходит и пытает! Нервы на кулак наматывает!

Нильс, устав прятаться, попросился в башню. Я отпустила эльфа, завидуя, что сама не могу спрятаться на пару дней, пока узурпатор не остынет.

Утром, когда я сидела в гостиной и завтракала, пришёл Валер – тот самый красавец, прибывший с караваном мебели из замка нашей светлости. Мутный товарищ с неясными функциями, не слуга, но и не господин. Что-то вроде адъютанта его превосходительства: вроде, помощник, но в офицерском звании.

Так вот, Валер сказал, что его светлость требует. Ясно, намечаются пытки и допросы. Может, удрать? Ладно, пойду, два раза не убьют.

К моему удивлению викинг программу изменил. Когда я появилась на пороге, сходу спросил:

– Мадам, я обещал вам арест, если вы не будете выполнять обещанные условия?

Обещал, не отказываюсь. И что он мне припас?

– Вы знаете, что в подземелье дворца есть камеры для особо привилегированных заключённых?..

Я кивнула.

– Прекрасно. Три дня ареста, мадам.

Что?? В голове ожила Маргарита, придушенная мною в первые дни моего пребывания в этом мире, и начала возмущаться, но я не стала слушать. Так нельзя? Прекрасно. Значит, так будет. И я выдала:

– Хорошо, только, если можно, без наручников.

Услышав это, викинг удивлённо дёрнул бровью, переспросил:

– Вы согласны с таким решением?

Поскольку по этому вопросу мнения разделились, я отвечать не стала. Попросила, чтобы мне туда вязание дали. А что я ещё три дня на гауптвахте делать буду? Глядишь, носки свяжу.

Сньёл позвал Мартина, приказал отвести меня в подвал, но наручники не надевать. Добавил, чтобы мне мою работу принесли. Пошла, заложив руки за спину, как бывалый арестант.

***

Я не понял! Это что сейчас такое было?

Мартин увёл Маргариту, вернулся примерно через полчаса, спросил, показывая рукой за спину:

– Простите, а это что?

– Я думал, ты мне объяснишь.

Мы переглянулись. Нет, я так не могу! Нужно узнать, что ж такое дивное подсунул мне Великий Магистр. Мартин кивнул:

– Надо, но сейчас не получится, – показал на окно.

А, чёрт! Во двор въезжала карета. Да, этих людей придётся принять. Ладно, потом обсудим.

Но вернуться к прерванному разговору получилось очень нескоро. Переговоры закончились перед самым ужином, пришлось идти в столовую.

***

Нет, я всё понимаю – я провинилась, нарушила запрет, кстати, вполне оправданный! Моя поездка могла закончиться очень печально для меня, а отвечать пришлось бы викингу. И он был прав, когда наказал, но в приговоре только трёхдневный арест был указан, без пыток и допросов. Но нет! Ходят и клюют мозг все, кому не лень.

Сначала Согрейв притащился, осмотрел камеру, в которую меня запихали, минут десять допрашивал, выясняя, насколько мне тут удобно. Нормально, не жалуюсь.

После Бастиана появился Троянски, сразу сообщил, что повар уже готовит тортик и, оглядев камеру, спросил, как мне тут удобно. Удобно, удобно, удобнее не бывает.

Не успел уйти Карл, припёрся Моэр. Оглядел камеру, спросил:

– Вам тут удобно?

Да звездец, какой комфорт. Откинусь, открою тут отель «Палас Рояль». Пять звёзд. Озолочусь.

Моэр расшаркался передо мной за дремучесть его светлости, пообещал всё исправить и ушёл.

На этом визиты завершились, косяками пошли подношения. Кровать, чтобы было мягко. Свечи, чтобы было светло. Меха, чтобы было тепло. Цветы, чтобы было красиво. Шторы, чтобы никто не подглядывал.

Короче, через час после ареста моя камера размерами три на два метра превратилась в помесь будуара с розарием, а в соседней камере лично для меня соорудили туалетную комнату, чтобы далеко не бегать. Лёжа на мягкой кровати, поедая тортик и запивая его чаем, я злорадствовала, представляя, как сейчас пилят викинга, который заточил в подвал бедную маленькую девочку. Нет, он мог сказать, что девочка сама согласилась, но кто ж ему поверит?

***

Пошёл ужинать. В столовой – гробовая тишина. На меня посмотрели, как на убийцу, явившегося на похороны своей жертвы. В чём дело? Троянски объяснил, но я мог и сам догадаться. Как я понял, главным блюдом на этом ужине буду я. Будут грызть все, кому не лень. Я оказался прав.

Мы сели за стол. Троянски начал первым, но его прервали – пришёл Моэр, – извинившись за опоздание, сел за стол, сказал, ни к кому конкретно не обращаясь:

– Мадам Маргарите еду отнесли. Сидит, вяжет.

Мартин уточнил:

– И ничего не говорит? Не жалуется?

– Мадам разговаривать отказалась.

О, как! Карл вздохнул:

– Довели ребёнка! Бедная девочка.

Ну, начинается. Троянски попытался что-то ещё сказать. Не стал слушать. Спросил, почему она вернулась, если я такой уж изверг? Карл поджал губы, но посмотрел так, как будто завтра я сожгу бедного ребёнка на костре. Я не понял. Кто кого наказал?

Следующий день начался с приятных новостей – приехал Валевски. Я видел в окно, как он спешивался. Улыбался во весь рот. Послал мне воздушный поцелуй, зараза.

Во дворе Берт был радостный, а в кабинет вошёл настороженный. Сказал:

– Мои соболезнования, ваша светлость.

И этот издевается!

– Никто не умер? – удивился Валевски, – тогда к чему траур?

И я не выдержал. Бросил перо на стол, заляпал документ чернилами. Чёрт! Придётся переписывать. Разозлившись ещё больше, рявкнул, показав рукой на дверь:

– Всё это только потому, что Маргарита сидит под арестом за побег.

– Я понимаю, что ситуация необычная, – осторожно заметил Валевски, – но, ваша светлость, почему вы такой нервный?

Нервный? Да нет! Нервный я был ночью, когда бродил по комнатам, как привидение, и жалел бедную девочку. А бедная девочка, между прочим, спала как убитая. Ей, кажется, без разницы, где у неё спальня. Хотя какая там тюрьма?! В подвале настоящий будуар соорудили. Превратили наказание в фарс.

Берт рассмеялся. Спросил, что я буду делать. Да ничего! Выпущу! Это бессмысленно. Попросил сходить за девчонкой. Валевски кивнул, вышел. Минут через десять ввалился в кабинет. Смеялся! Заливался. Слёзы вытирал. Маргарита, скользнув следом, спросила:

– А с ним всё нормально?

– Ой, я не могу!.. Ха-ха-ха… Ваша светлость… хи-хи-хи… заточите меня туда на пару недель… хи-хи-хи!.. Я отосплюсь.

– Вы тут все сбрендили! – Маргарита забилась в дальний угол, смотрела на Берта с опаской, а тот замахал руками:

– Нет, я нормальный! Потому спокойно на это смотреть не могу! Ой, мама! Казематы! Я б в таком пожил!

– Так зачем дело стало? Вы его попросите, – Маргарита ткнула в меня пальцем, – он и вам такую сладкую жизнь устроит.

– Да? – Берт повернулся ко мне: – Ваша светлость, вы будете слать мне меха, чтобы я не замерзал долгими холодными ночами?

А то! Я и больше сделаю. Костёр разведу. На нём и погреется.

– Фу, злой! – Валевски вздохнул, повернулся к Маргарите: – Но что мы всё обо мне. Поговорим о вас, сударыня. Точнее, о вашей удивительной покладистости. Объясните, с какой стати вы решили пожертвовать собой?

Маргарита поманила Берта пальцем, а когда он подошёл, начала что-то нашёптывать ему на ухо, косясь в мою сторону. Я видел, как Валевски удивлённо приподнял брови, как загорелся хитрый огонёк в его глазах. Что ж она ему говорит-то?

Малявка закончила шептать. Заговорщицки глянула на Берта, кивнула: «Ага, ага», и Валевски засмеялся. Весело так, беззаботно. Ах ты, чёрт! Кажется, Маргарита меня крупно подставила. А что она могла сделать? А, чёрт! Она согласилась на подвал! Но ни у кого, кроме Берта, и мысли не возникло, что такое возможно. Теперь она – бедная и несчастная девочка, которую тиранит изверг – я. Красиво как! А, может, она действительно Кински? Это у них мозги извилистые, как лабиринт.

Отпустил Маргариту. Что тут говорить? Она выиграла. Как только за девчонкой закрылась дверь, Берт отвесил церемонный поклон, сказал:

– Поздравляю, ваша светлость. Вас очень элегантно подставили. Вы готовьтесь, дальше будет ещё хлеще.

Да уж не сомневаюсь. Интересно, что она ещё вытворит?

– Согласен, – Валевски кивнул, спросил задумчиво: – Кого ж вам подсунули?

Не понял?..

– Ах, ваша светлость, вам не идёт строить из себя дурака. Вы прекрасно знаете, что эта девочка – не Кински и, думаю, даже не Маргарита.

– Я не знаю, а лишь догадываюсь, а вот ты знаешь, но молчишь.