Текст книги "Опальный маг. Маг с яростью дракона"
Автор книги: Ирина Кузнецова
Жанры:
Классическое фэнтези
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)
Глава 8.
Или что делать, когда у тебя диагностируют старческое слабоумие
1
– Послушайте, ну зачем я вам, – музыкально ныл Перепей-меня по дороге в замок. Он немало достал Светозара, который, сцепив зубы, еле сдерживался, чтобы не спихнуть парня с коня.
– Госпожа Эвредика, – потеряв терпение, он догнал Фею. – Скажите, пожалуйста, зачем вам понадобился этот пьяница и лоботряс? А то он меня своим нытьём уже достал. Сделайте исключение и объявите приговор прямо сейчас; если требуется, я сразу приведу его в исполнение. Честное слово, сил больше нет выносить его.
– Ай-ай-ай! – укоризненно произнесла Эвредика, вперившись насмешливым взглядом в стражника, который немало струхнул после слов доблестного Светозара. – Сударь Перепей-меня-кто-сможет, вы меня разочаровываете.
Перепей-меня судорожно сглотнул.
– Ничего подобного. Я никого не боюсь. Я просто не привык ехать, не зная куда и неизвестно зачем. Как военный человек, люблю определенность во всём, – уже бодрым голосом, выпрямившись в седле, рапортовал он, являя собой образец мужественности и самопожертвования.
«Ну и прохиндей», – подумала Фея.
– Я взяла вас с собой, так как увидела, что вы обладаете ярким талантом. У тебя просто огромный потенциал, который пропадает зря.
Светозар с Хорвардом рассеянно переглянулись, так как никаких талантов у стражника со странным именем не заметили. Кроме того, что парень явно злоупотребляет спиртным и сейчас мучается не столько неизвестностью, сколько тяжёлым похмельем.
Занудис, выгнув брови, посмотрел на Фею. В уме он уже прикидывал – не слишком ли поспешно он решил отказаться от написания оды в честь этого воина?
– Талантом? – рассеянно переспросил стражник, задумчиво нахмурился, но никаких особых дарований припомнить за собой тоже не смог. И решил, что самое умное в сложившемся положении будет отмалчиваться с таинственным видом. Если Фея чего-то там узрела, то не разубеждать же её в обратном? Ну а потребуется он ей – чего угодно изобразит, ещё и довольна будет. На последней мысли Перепей-меня довольно хмыкнул: ему сегодня однозначно везет. Может, под шумок ещё и премию слупить с этих аристократических господ? А то его на службе не поймут, если он не воспользуется таким удачным моментом. – Ах да, талантом! – моментально исправился он, пригладил волосы и выразительно посмотрел на Фею.
Чем сразу вызвал недовольство у Светозара и Хорварда.
Эвредика бросила лукавый взгляд на своих спутников и, еле сдерживая улыбку, предательски подрагивающую на её устах, с самым серьезным видом ответила:
– Да, сударь Перепей-меня, такого таланта врать, как у вас, я ещё ни у кого не встречала! – Эвредика выдержала эффектную паузу и добавила: – Вы не можете быть больше стражником.
– Подождите, Великая Фея, подо… – начал бессвязно бормотать обескураженный таким поворотом дел Перепей-меня, но был моментально перебит Верховным советником:
– Ты что, не слышал, что сказала госпожа Фея? Всё! Рассмотрение твоего дела закончено. Пошёл вон! У нас нет времени с тобой возиться. А будешь возмущаться, прикажу посадить тебя в тюрьму за нанесение оскорбления Правительнице Страны Роз, что приравнивается к измене всеми нами любимой родине, – выдав тираду, Верховный советник высокомерно посмотрел по сторонам, приосанился и тронул коня.
– Не так быстро, сэр Занудис! – остановила советника Эвредика, схватившись за поводья его коня и вынуждая того остановиться. Советник, еле подавив недовольство, остановился и, моментально погасив вспыхнувшие враждебные искорки во взгляде, медовым голосом произнёс:
– Но, госпожа Фея, вас ждут дела особой государственной важности. Вы не можете больше медлить.
– Подождут, – холодно ответила Эвредика, бросив на Верховного советника кровожадный взгляд, от которого все возражения у того застряли в глотке. Поперхнувшись, он лишь махнул рукой, мол, его это всё вообще не касается, делайте что хотите.
Эвредика лучезарно улыбнулась советнику и мягко произнесла:
– Стражником вы больше не будете. У вас на самом деле огромный талант, – и, поймав недоверчивый взгляд Перепей-меня, безмятежно продолжила: – Нет, не только пить. Актёрский. Да и голос очень звучный. Я предлагаю вам поступить в Академию высшего актёрского мастерства, окончив которую, вы станете профессиональным актёром. Если вы имеете что-то против, то, конечно, можете вернуться к своей прежней работе.
Перепей-меня впал в ступор, но, получив чувствительный тычок в бок от Светозара, пришёл в себя и спросил:
– А учиться долго? И как там насчёт общежития, харчей?
– Общежитие будет. Стипендия и трёхразовое питание. А по времени учёбы – все зависит от вас: как только ученик проходит все ступени, то получает звание профессионального актёра. Студенты проходят практику в самом Академическом театре комедийного балета, так что есть шанс получить место в нём. Но даже если и не возьмут, то с таким образованием вы сможете легко устроиться в любой театр.
– Заманчиво, – поскрёб заросший двухдневной щетиной подбородок Перепей-меня. – Хорошо, согласен. Допустим, в стражники я всегда успею. Заодно узнаю, чего туда все так ломятся. А меня туда точно возьмут?
– Сейчас узнаем, – весело отозвалась Фея. – Едем в академию на пробы.
– А как же верховные дела, – слабым голосом попытался воззвать к здравому рассудку Феи сэр Занудис, но, не будучи удостоен ответа, выругался про себя на сумбурный характер правительницы и тронулся следом. Советник решил, что никогда, никогда в жизни никаких фей и волшебниц он сопровождать больше не будет: такой ужасной поездки у него никогда не было. Мало того, что он устал как собака, отбил себе всю задницу, так ещё получил нервное напряжение после нападения монстра и пререканий со стражей города. В итоге вместо того, чтобы ехать во дворец и забраться в горячую ванну, а затем завалиться спать, эта ненормальная Фея начинает страдать всякой ерундой. А эти молодчики, спутники принцессы, даже не пытаются её отговорить. Занудис задыхался от возмущения, но это помогало ему бороться с усталостью.
2
Пробы актёрского мастерства прошли на ура. Ректор академии Апполон был так поражён талантом Перепей-меня, что, не раздумывая, решил сразу принять последнего в академию, несмотря на то, что учебный год уже начался, – в порядке исключения.
– Как твоё имя, славный отрок? – торжественно вопросил Апполон, придерживая двумя пальцами пенсне, которое все время норовило съехать с его мясистого носа. Внешне он представлял собой маленького румяного старичка с симпатичным брюшком и улыбчивыми глазами.
– Пе… – только начал говорить Перепей-меня, как сразу был перебит Феей:
– Прошу прощения, сэр Апполон.
И, не обращая внимания на удивлённый взгляд ректора, схватив за плечи, она оттащила ничего не понимающего стражника в сторону, чтобы никто не мог слышать их разговор.
– Свихнулся? – сходу налетела на сбитого с толку Перепей-меня Фея. – Ты что, хочешь сказать ему своё настоящее имя? Да после этого тебе точно никакая академия не светит. Срочно придумай себе какой-нибудь приличный псевдоним.
– Госпожа Фея, – позвал ректор, немного озадаченный поведением Феи.
– Одну минуточку, – громко отозвалась Эвредика и уже тише спросила: – Придумал?
– Да. Ромео, – гордо ответил Перепей-меня.
– Почему Ромео?
– Хочу быть Ромео. Или меня будут звать так, или я вообще не пойду в вашу академию!
– Хорошо, как пожелаешь. Ромео так Ромео, всё лучше, чем Попробуй-перепей-меня-кто-сможет, – обаятельно улыбаясь, ответила Эвредика.
Новоиспеченный Ромео довольно кивнул и, немного расслабившись, ответил на вопрос Феи:
– Я выбрал это имя, так как однажды, когда я был в трактире, туда зашёл один почтенный отшельник… по-моему, его называют Просветлённый Отшельник. Я угостил его вином, а в награду он поведал мне историю об одном авторитетном парне, который жил в параллельном мире. Его звали Ромео, и это был по-настоящему крутой чувак: его уважали все пацаны, у него была классная подружка Джульетта. И вот они зажигали! Ездили на какой-то железной штуке и грабили банки. И даже умерли они в один день, отравились некачественным спиртом. Эта романтическая история с поистине трагическим концом произвела на меня неизгладимое впечатление. Теперь понимаете, почему я хочу называться в честь этой легендарной личности?
– О, да! Теперь понимаю. Очень романтичная история, – ответила Эвредика.
Она её читала совсем в другой интерпретации, и, похоже, славный отшельник немного исказил события при пересказе.
Фея взяла за руку Ромео и уже собралась вернуться к ректору, который уже начал нервничать, но, не удержавшись, поинтересовалась:
– А отшельник не говорил, где он прочитал это произведение про Ромео и Джульетту?
– А как же, говорил, – охотно ответил Ромео. – В параллельном мире. Он сказал, у них там есть потрясающие исторические очерки краткого содержания. У них это там специально придумали для преподавателей академий, которые очень учёные люди. Им не надо читать произведение полностью, главное – ухватить его суть. Обычные студиозусы, конечно, читают целиком.
– Да, интересно. Может, ты ещё сможешь сказать мне, как именно называются эти очерки? А то я, как ни думаю – ничего подобного в том мире не помню, – накручивая локоны на пальцы, полюбопытствовала Великая Фея.
– Они называются, гм… – задумался бывший стражник, усиленно, пытаясь вспомнить заковыристое слово, которым их называл Просветлённый Отшельник. – Не помню.
– Ладно, не важно, пошли.
– Комиксы! Вспомнил! – останавливаясь, возбуждённо хлопнул себя по лбу Ромео. – Отшельник сказал, что эти замечательные исторические очерки называются «комиксы». Говорил, что нам надо перенять передовой опыт параллельного мира Зымля. Вот.
– Комиксы, значит. Очень познавательную литературу читает Просветлённый отшельник, – хихикнула Эвредика, пуская солнечные зайчики из глаз. – А я-то уже подумала, что…
– Госпожа Фея! – прервал Эвредику оглушительный голос. Ректор быстро направлялся в их сторону, размахивая руками. – Не вздумайте изменить решение! Этот отрок должен учиться только у нас. Никакая другая академия не сможет так широко раскрыть его талант, как наша!
За время перешёптывания Эвредики и её спутника ректор Апполон заподозрил, что Великая Фея передумала отдавать этого талантливого юношу в его академию. Для себя ректор решил: во что бы то ни стало добиться, чтобы парень остался учиться у него.
– Не сомневаюсь, – весело ухмыльнулась Фея, сверкнув лукавым взглядом на Апполона – на которого ни с того ни с сего напал приступ жёстокого кашля. – Что ж, вручаю в ваше полное распоряжение нового ученика. Зовут его Ромео.
– Ромео? Вот это имя! – воскликнул ректор, восхищённо глядя на юношу. Он тоже читал произведение «Ромео и Джульетта» (правда, не в кратком содержании) и был поражён таким совпадением имен. – Это судьба. Человек с таким именем не может быть обычным человеком. Он принадлежит искусству.
Через пару минут Апполон уже увлечённо живописал все прелести студенческой жизни их академии, преданно заглядывая в глаза своим спутникам.
Фея лучезарно улыбнулась и распрощалась с ректором, оставив на его попечение Ромео и не забыв тому задорно подмигнуть.
Вскоре Фея вернулась к своим спутникам, которые заходить в академию не пожелали, как она их ни уговаривала. Она застала их мирно посапывающими на увитой плющом лестнице данного учебного заведения. Переступая через спящих, туда-сюда деловито сновали студиозусы академии. Пару минут полюбовавшись этой идиллической картиной, Эвредика принялась расталкивать всю честную компанию. Пришлось приложить немало усилий, так как её спутники вовсе не спешили проснуться по первому требованию.
Через полчаса Эвредика уже подъезжала к дворцу. Своим свежим и бодрым видом она немало удивила своих многострадальных спутников, которые, тихо ругаясь сквозь зубы и кряхтя, тащились следом, буквально засыпая на ходу. Замыкал полусонную процессию сэр Занудис – Верховный советник. Он смотрел перед собой стеклянным взглядом, в котором отражалась хрустальная бесконечность.
3
А часом позже Председатель правительства в срочном порядке созвал Верховный Совет. Те советники, которые не хотели просыпаться раньше обеда и говорили, что Верховное Решение может подождать, получили выговор в устной форме и, подгоняемые пинками стражников, прибыли во дворец на совещание.
Три часа спустя советники так и не перешли к делу. Разглагольствовали о чём угодно, но только не о том, ради чего они здесь все собрались.
Эвредика, перестав слушать и подавив уже далеко не первый зевок, изо всех сил старалась не уснуть, но под монотонное бормотание Верховного председателя, о чём-то совещающегося с сэром Занудисом её так и клонило в сон. Чтобы совсем не отключиться, Великая Фея занялась пусканием солнечных зайчиков в глаза советников, реакция которых немало позабавила Эвредику. Советники начинали ёрзать, пытаясь увернуться и одновременно сохранить величественное выражение на лице, делая вид, что ничего особенного не происходит. Эвредика так увлеклась новой забавой, что не услышала, как Председатель правительства Заумнис III окончил что-то бубнить себе под нос с длиннющего пергамента с кучей автографов и печатей и принялся настойчиво о чём-то спрашивать Правительницу Гвилберда. Все советники, потрясённые ребяческим поведением Феи, выразительно молчали.
Эвредика слегка покраснела, будучи пойманной за таким некоролевским занятием, но тут же гордо выпрямилась и вызывающе уставилась на Заумниса III.
– Ваше Высочество, – слащаво осклабился Председатель, приторно улыбаясь. При этом он с торжественным видом начал спускаться с трибуны, но, запутавшись в мантии, чуть не грохнулся на ступеньках. Однако вовремя был спасён своим верным слугой, эльфом Длинноруким, что приходился двоюродным братом эльфу Коротышке. Заумнис, выпутавшись из мантии, скорчил заумную мину, и, отряхнув пергамент, сунул его под нос Фее. – По тому, как вы внимательно и спокойно выслушали оное Решение из уст своего недостойного слуги, следует ли нам сделать вывод, что вы согласны с Решением аудиторской комиссии, проводившей проверку состояния дел в королевстве? И, пожалуйста, подпишите этот документ незамедлительно.
Эвредика приняла папирус и начала медленно проглядывать, что там написано. И чем дальше читала, тем больше у неё округлялись глазки.
Когда Фея подняла взгляд от чтива, в её глазах стояли голубые спирали молний, рассыпаясь электрическими искорками в уголках.
В Совете все притихли, а самые близко сидящие к Фее сделали попытку нырнуть под стол, опасаясь, что Решение аудиторской комиссии не понравилось Эвредике, и сейчас разразится буря, принять натиск которой первыми они не желали. Заумнис с Занудисом заварили кашу – им её и расхлёбывать.
Эвредика обвела зал застывшим взглядом и спросила:
– Что это?!
– Ну как что? Торжественное решение о проводах вас на пенсию, в связи с впадением в маразм и старческим слабоумием. Праздник по поводу вашего выхода на Пенсию состоится завтра, – выпалил Заумнис, нервно дёргаясь и прикидывая расстояние до края стола, чтобы успеть спрятаться.
4
Маргелиусу не спалось. Точнее, он понял, что выспался на десять тысяч лет вперёд. От одной мысли о сне его буквально начинало тошнить, но заняться было абсолютно нечем. Он потерял уже давно счёт времени после своего пробуждения. И всё больше жалел, что маги его не убили. Время в каменном гробу тянулось крайне медленно, даже мечты о будущей мести не спасали. Мысли путались и, к своему удивлению, он обнаружил, что не хочет никого убивать или мстить. Только бы в последний раз увидеть солнце. Чертя магические узоры знаков внутри гроба, чародей перебирал планы спасения, но выводы были неутешительные: без посторонней помощи ему не выбраться. Может, каменную крышку он и смог бы сдвинуть, если бы не стена, в которую замурован его саркофаг. Надо ждать Лютого. Всё его будущее зависело от этого сентиментального дракона-мыслителя.
Мысли Маргелиуса потекли в обратном направлении, к дням его былой славы и могучем содружестве с драконом.
Вот он на драконе въезжает в завоёванный ими Форт.
«Въезжает…» – герцог кисло улыбнулся. Иногда боящегося высоты дракона было трудно убедить летать, особенно на трезвую голову. О, после пары бочонков эля Лютый мог парить выше самых высоких Гор, рассекая небо в стремительном полёте. И это было бы выходом, но у дракона тогда просыпался другой недостаток: после обильных возлияний его тянуло философствовать о гуманизме, ценности человеческой жизни, отличиях троллей от гоблинов; и о том, почему экономика стран Мира Воителей развивается так скачкообразно; и какой урожай будет в этом году; и почему люди не женятся на гоблинах; и сколько ложек сахара лучше класть в чай… И это можно было бы, скрипя зубами, пережить, но у дракона просыпалось непреодолимое желание рассказать о своих идеях всем вокруг!
То есть это выглядело следующим образом: дракон, выпив пару бочонков свежего эля, вооружался пером с чернильницей, рулончиком папируса и летел в ближайшие города и деревни, интервьюировать жителей по жизненно важным вопросам. Там он приземлялся на главной площади, распугивая всё живое в километре от себя, а местные жители спешили спастись бегством в погребах. Это нисколько не огорчало дракона: он с самым задумчивым видом раскатывал папирус, доставал перо и начинал рисовать. И когда местные жители, озадаченные и с округлившимися газами, начинали выползать из своих укрытий взглянуть, что же это он такое делает, Дракон отрывался от своего занятия и красивым глубоким голосом меланхолично произносил:
– Добрый вечер, меня зовут Лютый, я рисую домик с травкой, – после чего демонстрировал свой рисунок, отчего жители уже окончательно теряли страх и подползали ближе, не веря своим глазам. – Я хотел бы задать вам несколько вопросов о структуре управления вашей деревней. А когда вы закатываете огурцы на зиму, сколько ложек уксуса вы кладёте?..
На лицах жителей деревни начинало появляться очень интересное выражение.
Вот этого позора герцог вынести решительно не мог. И даже издал приказ – ни в коем случае не наливать дракону в пределах замка, – пугая всё своё окружение придуманными на ходу историями. Мол, после эля дракон становится неуправляемым, впадает в дикое бешенство, может сожрать до десяти человек за раз и не заметить, растоптать урожай, нагадить в колодец или сжечь целую деревню, что приведёт к потере стольких рабочих единиц. Правитель Гор не мог позволить окружающим знать правду о характере Лютого – это была бы сущая катастрофа. Его враги трепетали от одного упоминания, что герцог смог не только приручить дракона, но и обрести в его лице мощного союзника и друга.
И всё же Маргелиус, к своему возрастающему удивлению, обнаружил, что искренне скучает по этой философствующей рептилии и был бы рад до безумия видеть эту меланхоличную рожу с золотистыми глазами.
Глава 9.
О вреде приглашать всяких проходимцев к своему костру, а тем более заводить с ними душевные беседы
1
Проныра задумчиво почесал затылок, пытаясь выйти из ступора, который возник при виде огромной рептилии, переглянулся со своими друзьями, чьи глаза также были прикованы к странной компании. Обошёл вокруг дракона и разъяренного маленького существа, которое упёрло лапки в боки и свирепо глядело на них, всем своим видом показывая, что сейчас он раздаст тут на орехи.
– Мужики, вы жрать будете? – флегматично спросил Тугодум, на которого даже падающие с небес драконы не произвели никакого особого впечатления. Он ловко вытаскивал тузы из колоды себе в рукав.
– Жрать? У вас есть чё пожрать? – сразу утративший всю свою воинственность Ясень быстро переключился на прекрасную и заманчивую возможность пожрать на халяву. – Ну, чего стоим? Рассаживаемся, уважаемые, рассаживаемся, – насмешник елозил лапками в предвкушении халявных яств, одной дёргая лапкой за штанину трубадура, а другой пытаясь отвесить поощряющего пинка дракону, пока новые знакомые не передумали.
Нэдфилд, Проныра, Овгард и даже Подводник глядели на них, отвесив челюсти и выкатив глаза так, что, казалось, те рискуют выпасть и закатиться за ближайшее дерево.
«Если я потом расскажу об этом речным жителям, мне же вообще не поверят», – ошарашено переваривал происходящее болотный житель.
Ясень тем временем шустро подскочил к Тугомыслу, заглянул в карты, за что моментально схлопотал колодой по нахальной морде. Может, мыслить Тугомысл был и не мастак, но, если дело до ходило до карт, реакция его была молниеносная.
– За что? – обиженно протянул насмешник, потирая зелёной лапкой мордочку.
– А за то, – рыкнул Тугомысл, не найдя лучшего ответа.
– Он имеет в виду, что раз пришёл жрать, то жри, а в карты не подглядывай, – вступился за брата Тугодум и огромной ручищей сгрёб приличное количество улиток, из выигранных Подводником, а затем высыпал горкой перед любопытном носом Ясеня. За что моментально получил полный возмущения взгляд от болотного жителя.
– Я, между прочим, их выиграл, – заявил Подводник, пытаясь стащить обратно часть улиток из полученной Ясенем кучки, что оказалось безнадёжным делом. У насмешников ещё никто ничего не крал, это они славились умением утащить что угодно из-под носа зазевавшегося собеседника.
– Ничего не знаю, – ловко выхватывая улиток, пропел Ясень и шустро откатил их к ногам трубадура, который с не менее озадаченным видом разглядывал новых знакомых. – Мне дали – значит, моё. А меж собой вы там сами разбирайтесь.
Подводник с негодующим видом обернулся к Проныре, ища подмоги против грабежа среди белого дня на глазах многочисленных свидетелей. Но тут вмешался пузатый гоблин, который наконец вытащил палец из носа, выходя из состояния задумчивости, и весомо ответил:
– Делиться надо!
– Это как так – делиться?
– А так. Гость на пороге – накорми и спать уложи, как говорил Просветлённый Отшельник в своём трактате «О гостеприимстве», – продекламировал Нэдфилд, вовремя вспомнив мудрые наставления Отшельника.
– Хм, – задумчиво протянул болотник. – Ну раз сам Отшельник велел, чего же ты сразу не сказал, – спорить с мыслями Просветлённого Отшельника в планы щупальцеобразного жителя острова никак не входило, хотя с мыслями о делёжке своих улиток он был абсолютно не согласен.
Тем временем дракон мирно улёгся у костра, с подозрением осмотрел улиток, поковырял парочку лапой, нашёл их малосъедобными и с презрительным видом отодвинул их обратно Ясеню. Тот тоже, повертев улиток, не слишком вдохновился яством и подтолкнул их к трубадуру. Он и так тощий, пусть хоть пожрёт, бедняга.
Пройдоху такая еда ничуть не смущала. Радостно подсев к костру и новым товарищам, он принялся чистить и уплетать улиток, попутно передавая новым знакомым апельсины из котомки и делясь запасами эля под неодобрительные взгляды Ясеня, который просто не мог пережить такой растраты продуктов. Обмен съестным привёл к быстрому знакомству и обоюдному примирению даже с Подводником – уж эль-то он любил точно больше улиток. Их на реке и так всегда валом, а вот эль и апельсинки – нечастые гости на его столе.
2
– Так куда вы, говорите, путь держите? – задумчиво почёсывая пузо после вкусного обеда и копаясь в своем волосатом ухе, уточнил Нэдфилд.
Трубадур с Ясенем переглянулись, не понимая, то ли сказать правду – что они идут спасать свирепого и мерзопакостного герцога, – и получить по морде, то ли соврать, чтобы выйти из щекотливого положения.
– Эм, мы это… гуляем, – начал Пройдоха и, увидев недоверчивый взгляд Проныры и скептический Нэдфилда, быстро поправился, – то есть лечебно-оздоровительная экскурсия у нас, пешком на Север, по достопримечательностям нашей великолепной планеты. Идём смотреть на развалины замка Северного мага, в особенности на его саркофаг.
– На Север?! – хором воскликнули Проныра с лысым троллем, а остальные аж улиток пороняли в костер. Это ничуть не смутило насмешника: воспользовавшись неловкостью новых приятелей, он шустро откатил моллюсков к лапам дракона. Запас карман не тянет, в дороге всё пригодится. А то с непрактичными товарищами в виде стихоплёта и сентиментального дракона недолго и лапки протянуть.
– А в чём дело? Историю изучать надо. А то нынешнее подрастающее поколение совсем распустилось, потомки теперь не то что прежде: не помнят ни битвы при Альгварде, ни кто кого победил, ни расстановку сил на поле великой битвы, и не питают даже маломальского интереса к изучению истории. Позор! – входя в раж и ударяя себя маленьким тощим кулачком в грудь, кричал насмешник, выуживая крупицы знаний, полученных из уроков истории, которые он не слишком тщательно посещал, предпочитая в это время дразнить белок в лесу, воруя у них из-под носа орешки и затем кидаясь в них ими. После чего приходилось шустро перебирать своими маленькими лапками, спасаясь от их гнева.
Дракон вышел из дремоты и офигевшим взглядом уставился на маленького зелёного нахального оболтуса, не понимая, про каких таких потомков надрывается Ясень. Не он ли, Лютый, это самое пресловутое подрастающее поколение и потомок?
– А вы куда путь держите? – прервав праведные вопли насмешника, спросил Пройдоха, заметив не слишком добрый взгляд дракона в сторону Ясеня и опасаясь, как бы Лютый не вспылил, тем самым разоблачив их миссию и выдав себя как личного дракона Маргелиуса.
– А у нас, если мыслить по-вашему, тоже получается экскурсия – вокруг земли, с бродячим цирком, названным в честь братьев, – кивая в сторону двух здоровенных братьев Твердлобов, словоохотливо пояснил Нэдфилд. – Мы чутка заблудились и решили – а чего время терять в поисках пути? Можно сделать кружок и за месяцок прийти откуда вышли.
Теперь пришла очередь дракона вывалить глаза из орбит и потерять дар речи от такой несусветной глупости.
– И долго идти собрались? – полюбопытствовал Лютый, забрал трубку у курившего Пройдохи и глубоко затянулся. Затем, выпуская дым колечками из ноздрей, возвратил трубку опешившему трубадуру.
– Ты… ты куришь? – ошарашено спросил он. Курящий дракон – это было что-то новенькое. Не то чтобы он был знаком с привычками этих рептилий, но всё-таки как-то оно не укладывалось в голове.
– Так я ещё и пью, – хмыкнул дракон, пожав крыльями. – Ну, точнее, любил выпить, забираясь в погреба моего обожаемого хозяина. А вина были… эх. Пока герцог не взбесился и не приказал запирать все эли и наливки от меня подальше и вообще посадить на безвинную диету. Ему не нравилось, что после бочонка-другого я отправлялся интервьюировать жителей окружающих деревень. Считал, что я ему порчу репутацию. Это надо же такое придумать!
Первым опомнился Ясень, шустро взобрался на дракона, попытался закрыть его пасть своими лапками, подпрыгивая у него перед глазами на носу, дико размахивал конечностями, чтобы тот заткнулся. Дракон, не поняв, чего так взвился насмешник, ухватил его лапой и аккуратно опустил на землю. Хотя спасать ситуацию уже поздно – слова были сказаны.
3
– Погоди, как ты сказал, тебя зовут? – обратился к дракону внезапно нахмурившийся Проныра.
– Огнедышащий дракон, – ответил Лютый, беспомощно косясь левым глазом в сторону насмешника с трубадуром и понимая, что ляпнул лишнего. А это грозит потерей новоиспечённых друзей как минимум.
– Угу, – задумчиво протянул Нэдфилд, ощущая какое-то нехорошее предчувствие. – А если поконкретнее? Как зовут твоего хозяина?
Дракон умоляющим взглядом поглядел на трубадура. Но положение спас Ясень. Храбро выставив вперёд лапки, он возмутился:
– Ну чего вы докопались-то? На допросе, что ли? Не видите, что ему неприятно об этом говорить? У него, может, психологическая травма до сих пор на почве воздержания от алкоголя! Попробовали бы вы посидеть на безалкогольной диете, да еще когда вас лишают приятных прогулок в деревни!
– Да, – согласно закивали остальные, представив себе все тяготы жизни, если бы им перестали наливать эль и заставили бы только глядеть, как его вкушают другие. При этом всплыло воспоминание об эльфе Коротышке, как тот в наглую выжрал эль у Проныры. Нэдфилд, Проныра и Овгард сразу утратили свой пыл и прониклись искренним сочувствием к дракону, решив вернуться к вопросам о хозяине дракона позже.
Начинало темнеть, и пора было укладываться на ночлег. Дракон аккуратно улёгся на землю, укрыв одним крылом трубадура с насмешником, чтобы те ночью не замёрзли. Ясень немного полежал, потёр лапками глазки, повернулся на один бок, затем на другой, и решил, что на земле не слишком-то ему, сыну короля, и комфортно. Он привык к мягким веточкам и листочкам. Тогда насмешник заелозил лапками, решив перебраться повыше, например, за пазуху к Пройдохе, где будет мягче, теплее и комфортнее. Он шустренько переполз вверх, цепляясь за ткань одежды трубадура, и соскользнул в вырез рубахи, где удобно свернулся калачиком.
– Пф-ф-ф, – выдохнул потревоженный Весёлый Пройдоха, скосив глаза вниз, но прогонять Ясеня не стал – до того невинной выглядела мордочка насмешника.
Остальные участники похода почти затушили костёр и улеглись кругом вокруг очага, оставив первую половину ночи дежурить братьев Твердолобов, которые поворошили угольки, чтобы было хоть чуточку светлее, потихоньку достали доску, приобретённую ими за кувшины Головастика, о которых, слава светлой памяти Великого Воителя, никто не вспоминал, и сели практиковаться в игре в шахматы. Общим советом было решено, что вторую половину ночи отдежурят те, кого смогут добудиться братья. Поэтому все собирались спать очень крепко и не просыпаться ни при каких попытках пощекотать их волосатые и не очень пятки.
Время тянулось медленно. Через пару часов братья изрядно притомились, затушили угли и сами задремали, склонив головы на могучие плечи, разумно решив, что в здравом уме никто из лесных жителей с их цирком связываться не захочет. Тут от одного богатырского храпа Нэдфилда, услышав который за добрую версту, можно решить, что целое стадо драконов храпит… хм, хотя с ними дракон тоже есть, только не храпит. Тугодум поглядел на дракона: нет, точно не храпит. Только мелкий зелёный спутник музыканта слегка присвистывает во сне. Источник же главного шума, пузатый гоблин, почесывая пузо, сладко спал, смотря яркие сны про жаркие споры с Просветлённым Отшельником о сущности материи и полезности эля с сушёными грибами для организма в целом, выводя носом могучие рулады и на особо спорных моментах всхрапывая с утроенной силой.
4
Утро застало путников мирно спящими. Солнышко вышло из-за горизонта и уже высоко поднялось в небе, когда проснулся Пройдоха. Аккуратно переложив Ясеня со своей груди на крыло дракона, он потихоньку выполз из уютно сооружённой Лютым колыбельки, потянулся и пошёл умываться к реке. Скабрезные шуточки дракона и Ясеня про то, что от него пахнет метра за три (на этой мысли Веселый Пройдоха раздражённо пожал плечами) все же сделали свое дело. И он стал больше внимания уделять своей наружности. Умывшись ледяной водой, причесав пятерней волосы и завязав их тесёмкой в хвостик, он медленно побрёл обратно, насвистывая весёлую песенку.