Текст книги "Файл №111. Огонь"

Автор книги: Ирина Андронати

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Более ценные вещи Фиби приятелю не доверила: свечи, жестяную коробку с "объектами притяжения" и что-то вроде набора "Юный химик" с исключительно мерзкими ингредиентами. Ловить для этого набора летучую мышь Малдер категорически отказался. Фиби решила не настаивать, посчитав вопрос непринципиальным.

Сгущались сумерки. Это было единственное обстоятельство, которое хотя бы немножко Фокса радовало. Ему очень хотелось верить, что в сумерках число желающих спросить "а куда это вы с лопатами?" упадет до нуля. Хотя, с другой стороны, если бы полиция задержала их археологическую экспедицию до начала работ, они отделались бы намного легче". Возможно, их даже посчитали бы обыкновенными придурками-кладоискателями.

Сумерки все сгущались, и мимо стен аббатства два юных изыскателя проходили уже не видя, а угадывая тропу под ногами. К счастью, отсюда идти было уже недалеко. И с каждым шагом неотвратимое приближалось.

Холм вырос перед ними внезапно. Как полисмен. Малдер старательно вытряхнул из головы непрошеное сравнение. Молодые люди поднялись наверх и остановились перед простым надгробием, белеющим в темноте. Фокc сбросил с плеч свой груз и обреченно замер: дошли. В этой земле – некогда принадлежавшей старинному роду Конан-Дойлей – покоился прах всемирно известного создателя Шерлока Холмса.

Фиби достала рулетку из кармана Малдера и фонарь из рюкзака и опустилась на колени за изголовьем.

Вот уже две недели она изводила приятеля размышлениями о выборе своей будущей профессии. Фокc соглашался абсолютно со всеми ее идеями в надежде, что – нет, не идеи когда-нибудь кончатся (на это надеяться не приходилось), а просто внимание Фиби будет отвлечено чем-то другим. Надежда не оправдалась. Не встретив ожидаемого отпора, Фиби Грей...

В общем, это была Фиби Грей. Она решила, что молодой женщине, которую привлекает профессия сыщика, может помочь советом только Артур Конан-Дойль. Даром он, что ли, был профессиональным спиритом?

Фокc от неожиданности сказал: "Хорошо". Ему в тот момент и в голову не могло прийти, что вызывать покойника Фиби собирается на крышке его собственного гроба... Дорогой читатель, не цепляйтесь, пожалуйста, к слову и не задавайте ехидный вопрос: "чьего гроба ~ классика или самого Фокса?". Ибо для Фокса, когда он осознал, на что согласился, эти два варианта воспринимались как равновероятные.

Итак, после двух часов напряженной работы лопата Малдера ударила о гулкое дерево. Фиби (нечего и говорить, что ее лопата все это время лежала рядышком на тот случай, если "надо будет помочь") поднесла фонарь поближе, чтобы приятель мог действовать смелее. Еще несколько взмахов – и во влажной желтоватой земле отчетливо показалась оконечность дубового гроба. Фокc провел рукой по крышке, стряхивая рыхловатый песчаный грунт. Натертые ладони изрядно саднили. Гроб торчал в развороченном склоне, точно сколотый зуб.

Парень вздохнул и принялся формировать над изголовьем невысокий свод, чтобы Фиби удобно было работать.

На очищенную крышку с облезшим лаком лег пятиугольный лист пергамента, размеченный по кругу "пляшущими человечками". По углам выстроились пять высоких свечей красного воска. В их колеблющемся свете Фиби тщательно разложила на листе то, что называла объектами притяжения, – три курительных трубки, пять зернышек апельсина и тугое кольцо свернутой пряди конского волоса, срезанной со смычка. Зашипела под прикосновением горящей спички горка темного порошка, и крохотную рукотворную пещерку наполнил незнакомый и, как ни странно, приятный запах. Приятным он был недолго: Фиби насыпала сверху бурые хлопья свернувшейся крови – своей и Малдера, – взятой накануне. Затем осторожно опустила в центр круга иглу на длинной шелковой нитке и невнятно забормотала себе под нос. Фокc зачарованно следил за тонкими пальчиками девушки и за тем, как мечется в красноватых сполохах капризная стрелка. Насколько он мог судить – а "пляшущих человечков" он уже давно читал совершенно свободно, – никакого смысла в сочетаниях букв не было. И слава Богу.

Внезапно свеча, венчающая самый дальний от них угол пентаграммы, мигнула и погасла. Без видимых причин. Пряный дымок от талого воска потянулся в глубь крохотной пещерки. Спустя несколько мгновений погасли еще две свечи. Малдер отчетливо ощутил, как волосы на голове и загривке медленно выпрямляются, приподнимаясь над кожей.

Два оставшихся огонька заколебались, но устояли.

– По-моему, он не возражает, – заключила Фиби совершенно будничным голосом. – И насчет тебя – тоже.

Фокc с шумом втянул в себя воздух. Но на всякий случай ничего не сказал. И плюнуть в сердцах – тоже не плюнул, воспитание не позволило. В конце концов, все могло быть гораздо хуже. Раскопки в Вестминстерском аббатстве наверняка закончились бы тюремным заключением.

Потом он долго и ожесточенно забрасывал землей широкий темный конус пустоты, уходящей в глубь склона, потом укладывал на место аккуратно срезанный дерн, потом, скинув рубашку, долго умывался, вздрагивая, когда ветерок пробегал вдоль натруженной мокрой спины. И только потом плюхнулся на одеяло, расстеленное у подножия холма. Спустя несколько секунд рядом с ним бесшумно опустилась Фиби.

Пахло травой и землей, и вдалеке парили в предутреннем тумане каменные громады Стоун-хеджа...

Бостон, штат Массачусетс

Больница Френсиса Даунинга

Сентябрь 1993

День третий

10:35

"Пахло травой и землей, и вдалеке парили в предутреннем тумане каменные громады Стоун-хеджа..." Растерянно улыбаясь, Фокc на автопилоте выговорил спасительную, давно заготовленную и неоднократно отрепетированную про себя фразу:

– Как я уже говорил, давай придерживаться служебных рамок.

Фиби немедленно переключилась на разговор в служебных рамках. Малдер как-то упустил из виду, что для нее безразлично, о чем говорить, когда в ее распоряжении находится "как".

– Кажется, трудновато будет разыскать по описанию или даже по фотороботу человека, который, судя по показаниям свидетелей, должен был поджариться и покрыться корочкой, – ее глаза сияли на запрокинутом к Малдеру лице.

– Я бы с тобой согласился, но труп мы еще не нашли.

Фокc торопливо шагнул в сторону и судо-рожным усилием сорвался с крючка. Фиби с досадой прикрыла веки.

Вернувшись в палату, Призрак снова заговорил сухо и деловито:

– Итак, что вы решили? На вас можно рассчитывать?

– Да, – тихо ответила молодая пациентка.

– Спасибо, – искренне поблагодарил спецагент.

– Я не знаю, важно ли это, – голос женщины слегка дрожал, – но я вспомнила кое-что еще про человека, который загорелся. У него был английский акцент.

Кэйп-Код, штат Массачусетс

Сентябрь 1993

День третий

Надсадно кашляя – так, что легкие мокрыми наволочками заполоскали в груди, – громила-телохранитель вывалился из дверей туалетной комнаты и, цепляясь за стенки, поплелся к себе.

– Трудно, да? Тяжело? – сочувственно поинтересовался Боб, проходивший мимо со стопкой аккуратно сложенных одеял.

– А может, это все из-за микстуры? – добавил он, когда Дик Джайнс отошел дальше. И гладко выбритая физиономия сторожа растянулась в самодовольной гримасе. Лондон, Англия

Почти полгода назад

В мастерской было пожизненно грязно, холодно и пахло сладковатым дымком. С тех пор как хозяина шальным ветром занесло на сатанист-ский шабаш и он чудом остался в живых, обходиться без травки как-то не получалось. Вот и сейчас Чарльз машинально свернул самокрутку, вставил в обгрызенный мундштук и принялся хлопать по карманам в поисках зажигалки.

– Ты позволишь? – вкрадчиво спросили из-за спины, и к сигарете протянулась ладонь, на которой горел маленький аккуратный огонек.

Чарльз невозмутимо прикурил, обернулся и с видимым усилием сфокусировал глаза на своем госте, материализовавшемся словно ниоткуда.

– Привет. Как это ты умудряешься ходить, что тебя не слышно и не видно? Всякий раз удивляюсь, – он затянулся. – Спасибо. Только ты это... не увлекайся, а?

Гость, невысокий темноволосый парень с нагловатыми черными глазами, сверкающими сумасшедшинкой, сжал руку в кулак. Затем неторопливо, по одному, расправил пальцы. Огонек уменьшился, но не исчез и теперь в некоторой задумчивости бродил по ладони расширяющейся спиралью.

Находясь под кайфом, очень трудно беспокоиться о грубой реальности. Тем не менее полустертые воспоминания о церквушке, объятой пламенем, громком хохоте, перекрывающем истошный вой полутора десятков глоток, и юноше, прыгающем в ревущий костер на алтаре, заставили Чарльза сосредоточиться и произнести противоестественную для основательно накурившегося человека фразу:

– Лучше давай сходим куда...

– Нет, – пришелец растянул губы в ухмылке, которую, как подозревал Чарльз, искренне считал загадочной улыбкой. – У меня к тебе дело, – он с явным сожалением стряхнул огонек с ладони на свечной огарок, прилепленный к мольберту. – Я пришел поменяться: рассказ... – он сузил глаза, и свечка вспыхнула факелом, – на портрет. Согласен?

Будь хозяин мастерской сейчас вменяемым, он наверняка бы со страхом подумал: "Интересно, какой же идиот осмелится с тобой не согласиться?" Однако в нынешнем состоянии Чарльз, напротив, искренне оживился:

– Рассказ – о прошлом портрете? Его гость неторопливо склонил голову в знак согласия.

– Договорились! А кого рисовать?

– Я принес. Здесь несколько снимков из газет, остальные я сделал сам.

Он достал из кармана куртки большой, плот– , но набитый конверт. Чарльз несколько минут сосредоточенно разглядывал фотографии. Не плохо. Совсем неплохо. У парня постепенно улучшается вкус. Эта женщина была уже красива – в отличие от трех предыдущих. И не только красива. Даже сквозь дымок марихуаны Чарльз различал в ней не искривленную физиологию, уродливо рвущуюся наружу, а доброту и тепло... "Тепло? Неужели и это чудовище чувствует то же самое? Художник искоса поглядел на своего гостя. – А что, это может быть интересно тепло и пламя... Да, решено. Сейчас нарисовать ожидание, а потом долго и в самом деле ждать, что произойдет..."

– Да, – веско сказал художник после долгого раздумья. – Это – получится. А теперь – твой рассказ. Только... – он замялся, помычал и с трудом поднялся на ноги, – только поехали все-таки куда-нибудь в парк... Там красивее получится. А? Таинственный гость поколебался... (а хозяин мастерской затаил дыхание, ожидая его решения) и согласился. Вашингтон, округ Колумбия

Штаб-квартира ФБР

День третий

Дэйна сидела за своим столом, обложившись бумагами. Ей не работалось. Она потянулась к деловому журналу Малдера, вытащила из середины фотографию.

"Значит, вот эта обугленная коряга на столе патологоанатома и есть сэр Лоутрэм? Господи! Как же его вскрывали-то? Пилой? Или автогеном? И каково Малдеру с его детскими страхами? При том, что рядом вьется эта иностранная штучка и ждет не дождется затащить его: так, это не мое дело, что она его в постель тащит, меня это совершенно не интересует, пусть тащит куда хочет, если ему мозги совсем отшибло. Главное – при том, как он сейчас работает, дело наверняка кончится новым трупом. И тогда Фоксу не миновать осмотра места происшествия и тела. Он от одних фотографий зеленеет! Немудрено, что не может сосредоточиться и мечется, как блоха на паркете. Если бы мне..." – Дэйна попыталась представить себе ситуацию, в которой она растерялась бы настолько, чтобы бездействовать или бестолково бросаться из стороны в сторону. Ничего правдоподобного в голову не приходило. Она побарабанила пальцами по столу... И взялась за Малдеровские материалы всерьез. Вскоре на экране ее компьютера появились первые заметки об английском поджигателе:

"После просмотра материалов Скотленд-Ярда о поджогах. Особое внимание обращают на себя два момента, не получивших объяснения и недостаточно изученных. Первое. Что это за поджигающий реагент, который не оставляет следов? Применение такого реагента я считаю практически доказанным. Второй вопрос связан с жертвами. Поскольку все они сгорели в присутствии членов семьи, в безопасном окружении, неизбежно следует вывод, что у поджигателя был необычно интимный доступ к жертве. Результаты нескольких проведенных психологических экспертиз совпадают по большинству положений, поэтому считаю, что выводы можно считать вполне достоверными. Скорее всего, поджигатель – это мужчина лет двадцати пяти. Действует он зачастую импульсивно, добиваясь удовлетворения извращенных сексуальных потребностей. В его поведении просматривается ярко выраженная склонность к самоуничтожению. По всей видимости, в детстве он перенес психическую травму и страдает от комплекса неполноценности..."

Кэйп-Код, штат Массачусетс

Сентябрь 1993

День третий

Боб с неизменной кистью и жестяным ведерком возился во дворе у белых деревянных качелей. Светловолосые мальчики с визгом носились друг за дружкой по лужайке. Случай был подходящий.

– Ребята! – позвал Боб. – Показать вам фокус?

Они подбежали сразу. Их глаза блестели, излучая дружелюбие и любопытство. – Как вас зовут?

– Майкл и Джимми, – с готовностью отозвался Майкл. Он был заводилой и привык считать себя ответственным за брата.

– А твой братишка разговаривать умеет? – с веселым смехом поинтересовался Боб.

Джимми тоже рассмеялся, показывая щербатые зубы, но все равно предоставил отвечать старшему.

– Умеет, – подтвердил Майкл. – А что за фокус?

Теперь, когда мальчики заинтересовались, можно было слегка подразнить их:

– Лучше я вам не буду ничего показывать.

– Ну покажи-и! – не выдержал Джеймс.

– Нет! – сторож презрительно сощурился, и его лицо вдруг стало непривычно жестким. – Вы маме с папой проговоритесь.

– Не проговоримся! – хором воскликнули братья.

– Честно? Обещаете?

– Обещаем! Обещаем! – Азарт уже охватил мальчишек. – Чтоб вы сдохли? продолжал требовательно допытываться молодой сторож. – Чтоб вам в глаз иголкой ткнули? Поклянитесь! Ну, хорошо. Вы поклялись...

Хотя мальчики и не произнесли ни слова, сторожа, похоже, вполне удовлетворило отсутствие возражений.

– Нарушать клятву нельзя. То есть можно, но только под угрозой смерти. – С загадочным видом Боб выбил из портсигара сигарету. – Смотрите...

Он соединил ладони жестом заправского фокусника.

– Ну, где она? В кулаке?

– Не-е-е! – дружно замотали головами мальчишки. Уж их не так-то просто обмануть!

Боб дунул в кулак и разжал пальцы. Конечно же, там ничего не было.

– Ну вот. Видите, какие вы хитрые.

– А куда она делась? – спросил Майк.

– Куда она делась? А действительно – куда же она делась? Забыл! – сторож скроил недоуменную гримасу. – А как.в" думаете? Ну-ка, Джимми, не попробуешь угадать?

– Я не знаю, – твердо сказал Джеймс. Что же он – дурачок, что ли? Такие ловкачи хоть сигарету, хоть монетку, хоть шарик могут спрятать куда захотят. Смотри во все глаза – все равно не углядишь, как это делается.

Боб скорчил новую рожу, смешно скривил губы:

– А-а! Я, кажется, помню! Сейчас мы ее найдем... куда же она заползла...

Он схватился за голову, словно откручивая ее с шеи напрочь, и с кряхтением, с усилием вытащил тоненький белый цилиндрик из-за уха точь-в-точь как тот фокусник, которого видел Джимми прошлым летом! Если бы не одна маленькая деталь: сигарета дымилась!

– У-у-у! – мальчики восхищенно уставились на замечательного сторожа, а тот сунул сигарету в рот и жестом триумфатора развел руки.

– А еще раз можно?

– Еще раз? – переспросил Боб.

– Да.

– Хорошо, сейчас еще раз сделаю, – покладисто .сказал сторож и завоевал мальчишескую признательность навеки. То есть навсегда, пока они здесь живут. Вашингтон, округ Колумбия

Штаб-квартира ФБР

День третий

Дэйна несколько раз стучала в дверь лаборатории, но ответа все не было.

Как оказалось, эксперт целиком погрузился в изучение огромной фотографии, отмечая карандашом какие-то ,ему одному интересные детали.

– Агент Бэйди? – полувопросительно произнесла женщина.

– Да? – Од с трудом оторвался от изображения черно-белых пластиковых потеков, в которые превратился новенький супермаркет.

– Я спецагент Дэйна Скалли. Можно я украду у вас пару минут?

– Да-да, входите, пожалуйста. Я тут вожусь с одним забавным поджогом. Похоже, в нем замешана мафия, использовали очень необычное устройство, видимо, разработанное по заказу.

– Я работала с агентом Малдером, – перебила Скалли.

– А-а. Ну да, понятно.

Дэйна уловила в коротком "а-а" отчетливо неслужебные нотки, но тут же отогнала прочь неприятную мысль, что этот человек может ей сочувствовать. Делом надо заниматься, а не ерундой. Хватит уже того, что Малдер окончательно потерял голову.

– Чем могу быть вам полезен?

– Вы упомянули, что поджигатель может пользоваться в качестве затравки каким-то там ракетным топливом.

– Ну, это всего лишь мои прикидки, догадки, не более. Просто без катализатора, так сказать, подручными средствами, такого результата достичь бы не удалось. Обычное горение никогда не бывает настолько эффективным. Однако применение катализатора никак не объясняет возгорания живых тел.

– А вдруг это топливо входит в состав какого-нибудь крема для рук или чего-то в этом роде?

Бэйди посерьезнел. Он понял, что имеет дело с профессионалом, который заслуживает уважения.

– Вообще-то даже самое незначительное количество подобного вещества коренным образом меняет протекание процесса горения. Каждая мельчайшая частица создает вокруг себя мини-очаг с температурой до пяти тысяч градусов. Соответственно, в этом очаге воспламеняется практически все – даже то, что в обычных условиях загореться не может. А при такой температуре горит, и максимально эффективно. Я думаю, ничего невозможного в применении, скажем, того же ракетного топлива нет. Достать его можно без особых трудностей и даже затрат. А если очень сильно разбавить, полученный раствор можно подмешать к чему угодно. В том числе, вы правы, хоть к крему для рук. Правда, все равно остается нерешенной главная проблема – надо найти способ его поджечь.

Кэйп-Код, штат Массачусетс

Сентябрь 1993

День третий

Боб продолжал свое захватывающее представление. Сейчас он держал во рту три сигареты и поджигал их по очереди. .

– М-м-м?

– Среднюю!

Легкий толчок, шипение – и средняя сигарета на мгновение вспыхнула бенгальским огнем. Впрочем, пламя тут же стихло, оставив только дымок.

– Ух ты! Надо же – сами собой загораются! – светловолосые братишки уселись перед замечательным сторожем прямо на землю.

– Итак... – Боб перешел к следующей фазе приручения. – А вы, ребята, когда-нибудь курили?

– Нет! – твердо ответил старший. – И тебе не советуем. Курить – вредно.

– Майк, а ты разве не хочешь затянуться? Сразу станешь мужчиной.

– Я не хочу, – сглотнув, ответил мальчик.

– Ну, тогда просто подержи, пожалуйста.

Майкл отклонился назад от дымящихся белых палочек, зажатых в руке фокусника, и еле заметно, но упрямо замотал головой.

Боб не позволил разочарованию отразиться на своем лице. "В конце концов, он еще совсем маленький..."

– Ну а ты, Джимми? – рука с сигаретами медленно переместилась к лицу второго мальчугана. – Будь мужчиной! – подстегнули слова.

Боб ободряюще улыбнулся, и младший, не выдержав искуса, робко потянулся к сигарете. Боб наблюдал за мальчиком, ловя каждое его мельчайшее движение, каждое мимолетное изменение в лице...

– Джимми! Майкл! – прилетел откуда-то из-за спины далекий женский голос, и перепуганный Джим шарахнулся в сторону.

К ним шла мама. Мальчики помчались навстречу, в ее объятия. Сторож потянулся к своей кисточке.

– Привет, Боб! – Маргарет, обнимая мальчиков за плечи, подошла поближе. Она была такая милая... Очень милая. Прекрасная. Вместе с мальчиками она смотрелась просто очаровательно.

– У нас плохие новости, – продолжила леди Марсден. Улыбка у нее была удивительно женственная. Боб часто жалел, что не умеет так приветливо улыбаться. – Наш водитель заболел, а мы едем сегодня на прием в Бостон. Мы не могли бы воспользоваться вашими услугами в качестве водителя?

Боб, уловив интонацию просьбы, замотал головой, будто говоря "ну что вы, что вы!" Впрочем, Маргарет и не сомневалась, что он согласится. Этот парень немного застенчив, но мил и услужлив. И, кажется, ему нравится играть с мальчиками. Да он и сам еще почти ребенок.

– Мы бы заплатили вам и приютили на ночь.

– Я с удовольствием сделаю это бесплатно, – возразил сторож.

Опять эта его нарочитая улыбка! Если бы он меньше старался понравиться, он бы очень выиграл внешне. Правда, в глазах светится искренняя симпатия.

– Очень хорошо, – по-королевски приняла его согласие Маргарет. – Ну что, ребята, пойдем? – она отвернулась и пошла к дому, уводя с собой мальчишек. Нам уже пора садиться обедать.

Боб долго провожал их внимательным взглядом. Сосредоточился. Она поднималась по склону, такая легкая, такая изящная, закутанная в широкую шаль, уютную, домашнюю. Какая она красивая, его Маргарет! Но нет, еще слишком рано. К тому же сегодня вечером он увидит ее в вечернем платье. И они с мальчиками смогут поиграть в гостинице. Большой гостинице. Наверное, это окажется занятным. Да, решено, он не будет торопиться. Но какая она красивая... Вашингтон, округ Колумбия

Штаб-квартира ФБР

День третий

Ближе к вечеру

Скалли продолжала перелопачивать горы литературы по психическим отклонениям:

"Поджигатели обычно подвержены маниакальным фантазиям о женщинах и мужчинах, недоступных им. Поджоги, как правило, являются отражением трусости и неспособности завязать нормальные межличностные отношения. Совершаемые преступления часто очень умны и тщательно планируются. Вчерашнее подозрительное происшествие в Бостоне недвусмысленно свидетельствует, что поджигатель последовал за Марсденами на территорию Соединенных Штатов, а следовательно, окончательно определился в выборе следующей жертвы. Проверка эмигрантов в Северо-Западном районе производится, предварительные результаты ожидаются в течение сорока минут. Вопрос не в том, нанесет ли преступник удар, а в том, когда он его нанесет".

Бостон, штат Массачусетс

Сентябрь 1993

День третий

Фиби и Фокc, каждый под своим зонтиком, большим и черным, как и положено добропорядочному английскому зонту, гуляли под дождем. Точнее, они все-таки шли к машине от дверей небольшого ресторанчика, куда забежали быстренько перекусить и где провели (совершенно незаметно для Фокса) около двух часов Фиби рассказывала, как живут и чем занимаются их бывшие соученики и преподаватели. Настроение у обоих было такое, словно они вернулись в школьные дни.

Правда, Малдер все время порывался говорить о делах, но Фиби не обращала внимания на этот маленький недостаток.

– Помнишь, я тебе рассказывал про доклады комиссии: что зафиксированы случаи управления возгоранием и силой огня? Думаю, это близко к нашему случаю. И этот парень только что намекнул нам, что он гораздо более экзотичен.

– Да, и для этого он просто взял и сам себя поджег! – согласилась Фиби без тени иронии, и Фокс удивленно поперхнулся. Фиби округлила свои и без того огромные глаза: – Что с тобой?

– Просто я не привык, что со мной так быстро соглашаются.

Фиби предпочла не уточнять. Иногда очень удобно говорить именно о деле, в этом Фокc совершенно прав.

– Кто охраняет семью?

– Двое, – пожал плечами Малдер. Зачем спрашивать о том, что ты прекрасно знаешь? – Водитель-телохранитель и сторож, смотритель дома.

– Надо добавить в окружении наших людей и-ограничить появление посторонних.

– Да, но сегодня они едут на прием. Придется следовать за ними. Если на них готовят покушение, удобнее случая и не представится.

– Я тоже об этом подумала. Мы, конечно, отправимся туда же. В качестве гостей, думаю, – чтобы не привлекать к себе особого внимания. Мы должны быть осторожными и незаметными. Вечеринка начнется в половине восьмого вечера в "Венебл Плаза". Я буду сопровождать их в город из Кэйп-Кода, а ты пока осмотришься. Да, я думаю, нам не помешает снять номер в отеле на всю ночь.

Малдер, уже совсем собравшийся сесть в машину, замер и медленно выпрямил спину. Фиби улыбнулась ему – чуть-чуть. Точно так же она смотрела на него десять лет назад, когда говорила: "Я думаю, не стоит лезть в директорский кабинет раньше двух пополуночи!" – как будто все остальное, кроме времени, было уже решено и оговорено. И в огромных черных глазах было то же не произнесенное вслух ни тогда, ни сейчас: "Надеюсь, ты не боишься?" Англия

Десять лет назад

В директорский кабинет Фокc проник в половине третьего ночи. И покинул его спустя каких-то две минуты. В кабинете все осталось по-прежнему, в том числе и стопка новеньких сертификатов об окончании школы, уже заполненных, но еще не подписанных. По сложившейся традиции директор Кригсби подписывал их утром в день вручения. То бишь завтра утром он сядет за стол, возьмет коричневый "паркер", лежащий сейчас рядом с бронзовым колокольчиком, и неторопливо, со вкусом, будет один за другим ставить автографы на свидетельствах об окончании школы, припоминая забавные случаи, связанные с каждой фамилией. А потом в празднично украшенном зале один за другим будет вручать сертификаты ученикам теперь уже бывшим ученикам – и некоторые припомнившиеся истории расскажет всем присутствующим. Родители, гости и учителя будут искренне умиляться разбитым окнам, хитроумным шпаргалкам, виртуозным обманам и тупым розыгрышам. Именно так все и произойдет, и празднику ничто не помешает. Неожиданности начнутся днем позже, и в том, что они начнутся, сомневаться не приходилось. Залогом тому был коричневый "паркер", лежащий сейчас в кармане выпускника Фокса Малдера.

На следующий после торжественной церемонии день в квартире директора раздался необычно ранний телефонный звонок. Сбивчивый юношеский голос после вежливого извинения поведал школьному наставнику о серьезной проблеме: его сертификат остался без подписи. Теперь уже для Кригсби пришла пора краснеть и извиняться, объясняя, что документ, видимо, был случайно пропущен и досадная оплошность будет исправлена, как только пострадавший предоставит для этого возможность.

Следующий звонок раздался через четверть часа. На этот раз Кригсби пришлось иметь дело с раздраженной матроной, оскорбленной в лучших чувствах, успокоить которые удалось лишь обещанием сегодня же нанести ей визит и завизировать сертификат ее сына, совершенно неумышленно пропущенный в суматохе.

От завтрака директора оторвали шесть раз – две плачущие в трубку девушки, двое озабоченных отцов и еще один застенчивый юноша. Кто был шестым, Кригсби так и не узнал, поскольку, уже потянувшись к телефону, уставился вдруг невидящим взором на остывшую яичницу и разом все понял. После чего приподнял трубку, с силой опустил ее снова на рычаг и как был, в халате, устремился к себе в кабинет. Там он некоторое время рылся в бумагах, периодически приподнимая и тут же опуская телефонную трубку, пока не отыскал сделанную секретарем короткую запись. И, с трудом попадая в отверстия наборного диска, набрал номер.

– Слушаю, – пробормотал на том конце провода кто-то очень сонный.

– Ученик Малдер, – свистящим шепотом проговорил директор. – Вы немедленно явитесь ко мне в кабинет. С вашим сертификатом. И не вздумайте заявить, что его сожрала сумасшедшая обезьяна. Я буду настаивать на вскрытии!

После чего выдернул телефон из розетки.

Когда долговязый юнец, все еще сонно моргая, неловко протиснулся в приоткрытую дверь и остановился посреди ковра, глядя на директора ничего не понимающим и абсолютно невинным взглядом, Кригсби от ярости потерял дар речи. Он просто протянул в сторону мерзавца правую руку – как ему самому казалось, величественным и требовательным жестом. Малдер внимательно оглядел директорскую длань, потом что-то сообразил, сказал:

– А...

...и вложил в нее новенькие хрустящие "корочки".

Кригсби впился в документ хищным взглядом... и предчувствие торжества медленно сползло с его лица. Подписи на Малдеровском сертификате не было. Не веря своим глазам, директор долго рассматривал бумагу на свет и под разными углами, ища следы подчисток. Их тоже не было. По-прежнему не в силах поверить собственному зрению, директор, уже совершенно не соображая, что делает, послюнил палец и провел по месту, отведенному для подписи. И она появилась!

Фокc, с робким интересом следивший за директорскими манипуляциями, благодарно улыбнулся:

– Спасибо. А то я не знал, зачем вы меня вызвали. .

Кригсби перевел взгляд с материализовавшегося автографа на бывшего ученика и тихо спросил:

– Малдер, чем вы собираетесь заниматься?

– Я пока не вполне уверен, – пожал плечами молодой человек, – Родители настаивают, чтобы я вернулся в Штаты. Сначала, конечно, университет... Пожалуй, мне было бы интересно поработать в Федеральном бюро расследований.

– Слава небесам! – с чувством выдохнул пожилой администратор.

Бостон, штат Массачусетс

Отель "Венебл Плаза"

Сентябрь 1993

День третий

17:15

Коридорный с раскормленной физиономией внес чемодан Малдера в номер, сделал приглашающий жест и застыл в ожидании чаевых. Фокc не сразу вспомнил о своих обязательствах по отношению к обслуживающему персоналу – слишком был ошарашен. За парнем уже закрылась дверь, а спецагент ФБР все еще ошалело разглядывал роскошные апартаменты, которые Фиби сняла, чтобы было где скоротать ночь на дежурстве. Картины, кресла, ковры – только фонтана посреди комнаты не хватало! Его с успехом заменяла огромная кровать под балдахином, оборудованная белоснежным пологом, бантиками и кружавчиками.

Малдер в сердцах плюхнул чемодан на покрывало и, не сняв плаща, присел на краешек постели. Покачался. В голове бродили разнообразно-однообразные мысли, которым Фокc постепенно стал позволять облечься в слова и даже – страшно сказать – в чувства...

И тут в кармане зазвонил телефон. Узнав голос Дэйны, ее блудный коллега на всякий случай – встал с кровати.

– Ты где?

– Я в Бостоне, – откашлявшись, сознался Малдер.

– Я хочу тебе кое-что показать. Я сейчас приеду.

– А что у тебя? – он судорожно соображал, под каким предлогом можно отменить ее приезд, но ничего подходящего не придумывалось.

– Кое-какая информация по личности твоего поджигателя.

Малдер снова плюхнулся на перину – то ли все-таки сообразил, что по телефону Дэйна ничего не видит, то ли просто забыл, как выглядит то, на чем он сидит. "Это что же получается – значит, Дэйна хочет приехать сейчас

прямо сюда?!" После слова "сюда" мысли в голове Фокса катастрофическим образом закончились. Гениальная догадка разом парализовала все мыслительные процессы, как логические, так и ассоциативные.

Он молчал, наверное, не слишком долго, но Дэйна успела забеспокоиться:

– С тобой все в порядке? Ты меня слышишь?

– А?.. Да.

– Мы можем встретиться?

– Я сейчас... – Фокс подавился, – очень занят. Я жду тут одного человека, – нашел он, наконец, точную формулировку.