Текст книги "Ничто не сравнится с тобой (СИ)"
Автор книги: Ирина Лем
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)
– Слушай, давай договоримся. Дай мне время, ладно?
– Ладно. А пока переезжай ко мне. Будем привыкать друг к другу. Это тебя ни к чему не обязывает. Не понравится – вернешься домой.
– Хорошо.
Продолжительный поцелуй со всеми вытекающими...
4.
Через шесть месяцев.
Восемнадцатое декабря выпало на пятницу. Таня взяла выходной, как всегда в свой день рожденья. Решила побаловать себя заслуженным отдыхом от работы – получше выспаться, часов до десяти. Ощущалась настойчивая необходимость. Вчера вечером, как только исполнилось двенадцать, Джим разлил по фужерам игристое вино и поздравил ее с днем рожденья. Потом они полночи занимались любовью. Таня удивлялась на себя – откуда столько сил? По молодости быстрее уставала. Заснула потом моментально. Крепко. Утром едва отметила в подсознании, когда Джим поцеловал ее, сонную, в щеку, отправляясь на работу, и опять впала в забытье.
Открыв глаза, увидела за окном туманный воздух и капельки на стекле. Не расстроилась – обычная погода для декабря. Грустить она не собиралась, даже по причине прибавляющихся лет. Нет. Глупо расстраиваться от того, что невозможно предотвратить. Сегодня она будет развлекаться. В одиночестве. Как всегда в свой день.
Никаких гостей или застолий. Уже составлен план. Сейчас приведет себя в порядок и поедет в центр. Полдня будет бродить. Просто. Бесцельно. Глазея по сторонам. Посидит в кафе. Позволит себе кусок бисквитного торта. Потом заглянет в музей Мауритса. Кажется, знаменитая «Девушка с жемчужной сережкой» – голландская «Мона Лиза» вернулась домой из полугодовой поездки по Америке. Посмотрит на нее, на других фламандцев. Подумает о вечном.
Потом спустится на грешную землю. Пройдется по магазинам. Купит какую-нибудь красивую безделушку. Или сумку. Нет, перчатки хотела. Да, зимние, желательно из ангоры. Крупные вещи – вроде утепленного пальто покупать не будет, только примерит. Скоро новогодние скидки, вот тогда можно прицельно по магазинам пробежаться. Что еще? А. Духи. Почти кончаются. Надо в «Иси Пари» зайти. Нет, сначала в Байенкорф, там полки открытые, удобнее духи выбирать...
Машину Таня оставила на платной подземной стоянке и, не забыв захватить зонт – длинный с тупым, металлическим набалдашником, вышла в город. Первым делом остановилась, подняла лицо – проверить, капает ли с неба. С неба не капало, но сыпалось что-то непонятное, колкое: то ли мелкий снег, то ли холодная морось. Прическу не портило, макияж не размывало – зонт не открываем.
Направилась к площади Большого Рынка, которая в теплый сезон заполнена столиками кафе, а сейчас стояла пустая. Не совсем. На почетном месте в центре ее возвышалась главная рождественская елка города. Она сияла желтыми, рассеянными огнями и выглядела немного загадочно – в туманной дымке, которая накрыла площадь. В ней романтичная недосказанность, неопределенность: вроде, по времени – день, а по сумрачности – вечер. Таинственный, нарядный, обещающий чудеса...
Наряженная елка – это ожившее волшебство, настроение детства. Таня обошла вокруг. Елка не идеальна по форме, зато настоящая, с ветками, растущими из ствола, а не из металлического каркаса. Из самой Норвегии прибыла, с родины лапландских оленей и Санта Клауса. Все как положено по сказке. Теплое чувство к ней родилось, как к долгожданной гостье, которая прибыла и сказала: «Радуйтесь, люди. Я здесь, значит – скоро праздник».
Именно за этот предрождественский, милый сердцу антураж Таня любила свой день рожденья. Хоть был он почти всегда ненастен, часто дождлив – не беда. Даже под зонтом пройтись по Гааге – одно удовольствие. Каждый магазин, кафе или жилой дом старается выглядеть нарядно, перещеголять соседа в выдумке. Фантазия в украшении окон и витрин приветствуется. В ход идет все, что искрится, переливается, сияет: зеркальные шары, цветастые гирлянды, искусственно сверкающий снег. И чтобы непременно присутствовали фигурки главных героев библейской легенды, изображающие сценку, когда родился Иисус.
Из открытых дверей магазина «Америка сегодня» донеслась нестареющая и ненадоедающая песенка «Одинокое Рождество». Счастливым голосом девушка сообщала:
– Это будет одинокое,
Одинокое Рождество
Без тебя...
Да, она проведет Рождество водиночку, но не унывает по этому поводу, потому что наденет суперсовременные джинсы и курточку из «Америка сегодня». В экстремально молодежном стиле, судя по моделям на манекенах. Стиль Тане не подходит. Конечно, она одевается в соответствии с модными тенденциями, но экстрима избегает – всех этих фабрично изорванных брюк и косынок в режущих глаз, неоново-ярких тонах. Посмотреть интересно и только.
Прошла мимо.
Проходя мимо кафе «Аргентина», услыхала колокольчики – сначала потихоньку, как бы издалека, потом громче, громче, будто приближалась тройка. Таня даже оглянулась, не догоняют ли ее крылатые сани.
Грянул звонкий детский хор:
– Джингл беллз, джингл беллз, джингл ол де вэй...
Все-таки удивительно, как музыка действует на человека – только услышишь с детства знакомую песню и ощущаешь по-детски безмятежную радость. Без всякого веского повода. Так и тянет подурачиться – покружиться, похлопать в ладоши, попрыгать в такт. Был бы снежный сугроб поблизости, Таня не замедлила бухнуться в него с разбега. Возраст не преграда. Впадайте в детство хотя бы раз в год – это полезно!
И прохожие с ней солидарны – ни одного хмурого лица не встретилось. Вроде летал над ними Добрый Дух, прикасался легким перышком, щекотал, преображал на свой манер – приветливый, благожелательный. Люди улыбались. Необязательно друг другу. Вообще. Себе. И почему нет? Счастье скрывать не стоит.
Ежегодная рождественская лихорадка, начинавшаяся в декабре, захватывала Таню в круговорот, заставляла радостно волноваться. Каждый раз снова. Как-то наивно, непосредственно. Будто была она маленькой девочкой, все еще верящей в Санта Клауса, ожидавшей от него сюрприза на праздник. И неважно – получит или нет. Важно – само ожидание.
Пройдя через площадь и проулок, Таня попала на главную торговую улицу города – Спайстраат, где ее сразу подхватило человеческое течение. Оно и в рабочие дни не иссякает, а в пятницу-субботу-воскресенье уплотняется вдвое.
Многолюдие не раздражало. Показалось весело – двигаться в одном направлении со всеми. Стадное чувство? Да. Таня не отрицала. Она любила это ощущение причастности. Неодиночества в толпе. Молчаливой общности. Союза людей, объединенных хорошим настроением.
Свернула в Пассаж – торговый центр под стеклянной крышей. Здесь сухо, светло, можно погулять подольше. Полно магазинчиков, тесно прилепившихся друг к другу. Зашла в книжный, обувной – не с целью покупки, просто посмотреть. На мини-площади еще одна елка, наряженная богаче, чем уличная, в шары модных цветов, в этом году это серебряный и лиловый.
Вышла из Пассажа с другой стороны. Здесь толпа реже, позволяла каждому двигаться в собственном темпе и направлении, а не только двумя потоками навстречу друг другу. Двигаться следовало осторожно, не задерживаясь на трамвайных путях, аккуратно встроенных в брусчатку. Трамваи по центру ходят неслышно, медленно, чуть ли не в темпе шага. Сигналят переливчатыми колокольчиками – прося, а не требуя, чтобы им уступили путь.
Вот один из них – бесшумно ползет навстречу. Таня посмотрела на головной вагон и улыбнулась. Трамвай был одет под Санта Клауса. Над водительской кабиной шапка набекрень – зеленая с белой оторочкой и помпоном. Ну разве можно обижаться на погоду, когда видишь такую трогательную картинку: наряженный по-праздничному город и жители, занятые одним дружным делом – подготовкой к Рождеству? Не только у людей приподнятое настроение – даже трамваям весело!
Беззаботно помахивая зонтом, отправилась дальше – в сторону старинной крепости Биненгоф, которая считается историческим центром Гааги. Отсюда она начала разрастаться. Старинная архитектура крепости сохранена в первозданном виде, только подремонтирована. Внутри – площадь, «Рыцарский Зал» и деловые здания, где вершится нидерландская политика. Вход и въезд через два портика в массивной стене: один узкий – для прохожих, другой пошире – для транспорта.
Таня вошла на территорию. Слева длинное здание, где заседают парламентские фракции. Сплошные козырьки над подъездами образовали нечто вроде крытой галереи. Там группа репортеров с микрофонами на высоких штангах и камерами, накрытыми пленкой от дождя. Вероятнее всего они ожидали выхода кого-нибудь из политиков, чтобы взять короткое интервью на ходу. Таню не интересовало. Прошла дальше и остановилась перед старейшим городским замком в готическом стиле «Рыцарский Зал». Остановилась просто так, без всякой цели. Посмотреть на фасад.
Он выглядел несимметрично, никто не знал – почему. Две круглые боковые башни имели разные формы крыш и разное количество узких окон. Наверное, их пристраивали в разное время, предположила Таня. Или разные архитекторы работали. «Залу» почти тысяча лет, теперь не разберешься в причинах небрежности древних зодчих... Не успела развить мысль, как сбоку ее кто-то несильно толкнул.
Из-за спины вышел молодой, незнакомый мужчина и вместо «простите» сказал:
– Вы что-то уронили, мефрау. – И показал глазами на землю позади нее.
Она точно знала, что ничего не роняла, но автоматически оглянулась. И – отшатнулась: сзади стоял Джим. Как он подошел, она не слышала. Вообще не ожидала его здесь увидеть – он же на работу уехал. Это что – шутка? Решил преподнести сюрприз на день рожденья? Что-то подарка в руках не видно...
Пока Таня соображала, Джим сделал нечто невообразимое: встал на одно колено и протянул открытую коробочку, в которой на черном бархате сверкал белыми искрами бриллиант на кольце.
– Таня, выйдешь за меня замуж?
От неожиданности она выронила зонт. С недоуменным писком он стукнулся тупым концом о брусчатку и, шелестя, шмякнулся где-то сбоку. Это было последнее, что Таня слышала. Потом оглохла. Онемела. Совершенно растерялась. Замерла, соображая. Что делают в таких случаях? Мысли заметались беспорядочно, испуганно. Нужно сказать ему, чтобы встал – брюки измажет... Нет, сначала поднять зонт... Нет, сначала кольцо надеть, посмотреть – подходит ли по размеру. Ой, нет... Неудобно, все смотрят... Бежать... Глупо... Что делать-то?!
Вообще-то ее трудно заставить растеряться. Джиму удалось. Хотел сделать сюрпрюз и – сделал.
Еще какой!
Радостно опешившая Таня оглянулась вокруг, как бы ища подсказки от людей, прогуливавшихся по площади. Мужчина, что ее толкнул, сейчас широко улыбался и снимал ее растерянность на видео. Наверняка соучастник заговора. От галереи шустро подбежали несколько операторов с камерами на плечах и тоже стали снимать – отличный лирический сюжет для вечерних новостей. Вокруг образовалась кучка любопытных прохожих и туристов, которые с умилением смотрели на Таню. Она молчала и чувствовала себя жутко неудобно: исполнительницей главной роли, на которую направлено всеобщее внимание. А она текст забыла...
– Что говорят в таких случаях? – неуверенно спросила она.
– Скажи – согласна, – подсказал Джим, вставая.
– Согласна, – пробормотала она и окончательно смутилась.
Джим надевал ей кольцо, а Таня наблюдала, отстраненно, не ощущая, будто палец был не ее.
Зрители зааплодировали.
Окружающее казалось нереальным. Ненастоящим. Рождественской сказкой. Но сказки не происходят со взрослыми людьми...
Или все-таки происходят? Таня взяла себя в руки. Подняла голову – туда, где глаза Джима. Она больше не видела ни толпы, ни камер. Только эти глаза... И не могла насмотреться... Она любила Джима и понимала, что в последний раз. От того – одновременно боль и сладость. Она знала, что не имела прав на него, из-за укоренившихся предрассудков – насчет разницы в возрасте. Но бороться с собой была не в силах. Сколько ей отпущено... сколько им вдвоем отпущено – неважно, год или вся жизнь, она насладится тем временем сполна, до дна, до последней капли.
Она стояла, покачиваясь, как блаженно пьяная и единственное, чего желала, чтобы Джим был рядом. Всегда. Постоянно. Потому что ничто – ни то, что сейчас окружает, ни то, что вообще существует на земле – не сравнится с ним. Потому что он – часть ее души. Потому что она его любит...
Счастье переполняло. И благодарность. И еще много чего, от чего Таня начала задыхаться, вроде тонула. Требовалось открыть шлюзы, освободиться, что-то важное сказать.
Как всегда в ответственный момент слова разбежались. Сосредоточиться? Невозможно. В голове – сумбур, в ушах – стук сердца. На лице – застывшая улыбка. Выглядит глупо? Ну и пусть!
Проговорила скороговоркой:
– Джим, это лучший подарок на день рожденья, который я когда-либо получала.– И снова замолкла.
Звучало слишком банально. По-киношному ненатурально. Совершенно не то, что хотелось бы сказать. Впервые Таня поняла: словами трудно выразить ощущения. Значит – не стоит и пытаться.
– А сейчас пойдем есть торт!
